Political Animals

Светское могущество церкви всегда прирастало дарами и пожертвованиями. Этот процесс приобрел такие масштабы, что в июле 370 года император Валентиан предписал папе: отныне мужчины-клирики и неженатые аскеты не должны посещать дома женщин и вдов, пытаясь убедить их пожертвовать или завещать церкви свое состояние в ущерб семьям и кровным родственникам.

<...> По оценкам демографов, запрет на традиционные способы устранения последствий бездетности привел к тому, что 40% семей остались без прямых наследников по мужской линии. Имущество, которое нельзя было передать по наследству, завязалось главным образом церкви. В результате ее собственность росла феноменальным образом. В Франции , например, до трети сельскохозяйственных земель к концу VI века оказалось во владении церкви.

1. Разделение и нейтрализация протестного движения

▪️ Применяю избирательные репрессии:
харизматичный лидер — мишень для дискредитации (кампании по очернению в СМИ, компромат, давление через правоохранительные органы);

▪️среди протестующих — выявление радикальных элементов, чтобы представить протест как угрозу стабильности;

▪️одновременно создаются подконтрольные "альтернативные" лидеры, чтобы расщепить протестную массу. Параллельно допускается символическая "реформа" — к примеру, ротация в правительстве или обещания "улучшения диалога".

Цель: ослабить протест изнутри, не превращая его в единый фронт.

2. Контролируемая либерализация с усилением контроля

Провожу ограниченные уступки, которые воспринимаются как реформы:

▪️"расширение прав парламента",

▪️"реформа МВД",

▪️"обсуждение конституционных изменений" — всё это без реальной потери контроля. В этот период усиливается наблюдение за активными гражданами: протесты деэскалируются, лидеров выводят из игры через давление, аресты, «запрет на деятельность».

Цель: выиграть время, сбить протестную волну, при этом углубляя контроль и канализируя недовольство в безопасное русло.

3. Упреждающий электоральный манёвр

▪️Объявляю досрочные выборы (или референдум) с жёстким контролем за процессом: заранее вычищаю поле от опасных кандидатов (отказ в регистрации, уголовные дела);

▪️создаю иллюзию конкуренции через лояльную «оппозицию»;

▪️обеспечиваю нужный результат через технологии управления голосованием. Результаты сопровождаются масштабной пропагандой, где подчёркивается "доверие народа".

Цель: обновить легитимность, морально сломать протестующих и показать элитам, что власть сохраняет контроль.

У оппозиции, — сказал он Яковлеву, — есть все необходимые средства, чтобы создать законное правительство и заняться конструктивной политикой. Вместо этого лидеры оппозиции продолжают выдвигать экстремистские требования и подстрекать массы. Дать им то что они хотят, — продолжил Черняев, — означает разрушить государство. А без государства любые реформы станут невозможными. Страну не спасёшь , если дать разрушить государство.

Яковлев настаивал, что Горбачев должен опираться не на армию, а «на демократию». Черняев вспылил: «А где она? Где демократия? Эта болотная элита... эти кочки, уходящие из под ног. Нет ее, демократии. Есть гласность, свобода по-русски — вольница! Демократия — это организованное общество: партии, институты, господство права, уважение к закону. Демократия — это лидеры, конкурирующие в борьбе за правительство, а не против государства!

Опыт учит, что наиболее опасный момент для плохого правительства — это обычно тот, когда начинаются реформы... Зло, которое терпеливо сносилось как неизбежное , кажется нестерпимым, едва лишь приходит мысль от него избавиться.

Трудно понять, почему одно и то же полезное качество приветствуется, когда является результатом природной одаренности человека, но становится менее ценным, когда является результатом таких обстоятельств, как разумные родители или хороший дом.

Большинство людей ценят институт семьи, потому что верят, что, как правило, родители могут подготовить своих детей к хорошей жизни лучше, чем кто-либо еще. Отсюда следует не только то, что преимущества, которые люди приобретают в семье, будут разными, но и то, что эти преимущества могут иногда накапливаться на протяжении нескольких поколений. Так почему кто-то считает, что желаемое качество человека менее ценно для общества, если оно сформировалось в результате семейной предыстории,чем в других случаях? На самом деле есть серьезные причины думать, что некоторые общественно ценные качества редко приобретаются в одном поколении, но обычно формируются усилиями двух или трех поколений. Это означает просто, что они — часть культурного наследия общества, которая наиболее эффективно передается через семью. Учитывая это, было бы неразумно отрицать, что общество будет иметь более качественную элиту, если не ограничивать восхождение одним поколением, не принуждать всех начинать с одного уровня и не лишать детей возможности получать выгоду от более качественного образования и материального достатка, которые им могут дать родители.

Многие народы мира переняли у западной цивилизации идеалы в то время, когда Запад стал сомневаться в себе и в традициях, сделавших его таким, какой он есть. Это было время, когда западные интеллектуалы в значительной мере отказались от той самой веры в свободу, которая, позволив Западу полностью использовать силы, определяющие рост всех цивилизаций, сделала возможным его беспрецедентно быстрое развитие. В результате те люди из менее развитых стран, которые, отучившись на Западе, стали затем поставщиками идей собственным народам, усвоили не знания о том, как он создал свою цивилизацию, а главным образом мечты об альтернативных путях развития, порожденные самим его успехом.

В том, что в России сложился такой режим и такая система управления, которые требуют, чтобы суверенным было абсолютно всё.