Political Animals

Исследователи использовали индекс «антисоциального наказания» как индикатор, разделяющий разные культуры. И они обнаружили, что в тех странах, где этот индекс был достаточно высок, связь между уровнем счастья и гражданской добродетелью была низка. А там, где индекс был низок, напротив, гораздо выше. Более того люди с высоким уровнем добродетели чувствую себя несчастным в культуре, где эти ценности не разделяются обществом, а люди с низким — в культуре, где разделяются.

Светское могущество церкви всегда прирастало дарами и пожертвованиями. Этот процесс приобрел такие масштабы, что в июле 370 года император Валентиан предписал папе: отныне мужчины-клирики и неженатые аскеты не должны посещать дома женщин и вдов, пытаясь убедить их пожертвовать или завещать церкви свое состояние в ущерб семьям и кровным родственникам.

<...> По оценкам демографов, запрет на традиционные способы устранения последствий бездетности привел к тому, что 40% семей остались без прямых наследников по мужской линии. Имущество, которое нельзя было передать по наследству, завязалось главным образом церкви. В результате ее собственность росла феноменальным образом. В Франции , например, до трети сельскохозяйственных земель к концу VI века оказалось во владении церкви.

Трудно понять, почему одно и то же полезное качество приветствуется, когда является результатом природной одаренности человека, но становится менее ценным, когда является результатом таких обстоятельств, как разумные родители или хороший дом.

Большинство людей ценят институт семьи, потому что верят, что, как правило, родители могут подготовить своих детей к хорошей жизни лучше, чем кто-либо еще. Отсюда следует не только то, что преимущества, которые люди приобретают в семье, будут разными, но и то, что эти преимущества могут иногда накапливаться на протяжении нескольких поколений. Так почему кто-то считает, что желаемое качество человека менее ценно для общества, если оно сформировалось в результате семейной предыстории,чем в других случаях? На самом деле есть серьезные причины думать, что некоторые общественно ценные качества редко приобретаются в одном поколении, но обычно формируются усилиями двух или трех поколений. Это означает просто, что они — часть культурного наследия общества, которая наиболее эффективно передается через семью. Учитывая это, было бы неразумно отрицать, что общество будет иметь более качественную элиту, если не ограничивать восхождение одним поколением, не принуждать всех начинать с одного уровня и не лишать детей возможности получать выгоду от более качественного образования и материального достатка, которые им могут дать родители.

Многие народы мира переняли у западной цивилизации идеалы в то время, когда Запад стал сомневаться в себе и в традициях, сделавших его таким, какой он есть. Это было время, когда западные интеллектуалы в значительной мере отказались от той самой веры в свободу, которая, позволив Западу полностью использовать силы, определяющие рост всех цивилизаций, сделала возможным его беспрецедентно быстрое развитие. В результате те люди из менее развитых стран, которые, отучившись на Западе, стали затем поставщиками идей собственным народам, усвоили не знания о том, как он создал свою цивилизацию, а главным образом мечты об альтернативных путях развития, порожденные самим его успехом.

В том, что в России сложился такой режим и такая система управления, которые требуют, чтобы суверенным было абсолютно всё.

«Единственная цель, с которой власть может быть законно применена к любому члену цивилизованного сообщества против его воли, — это предотвратить причинение вреда другим».

Если большинство избирателей поступает глупо, они вредят не только себе. Они наносят ущерб более информированным и рациональным избирателям, избирателям из числа меньшинств, гражданам, воздержавшимся от голосования, будущим поколениям, детям, иностранным мигрантам и иностранцам, которые не могут голосовать, но все еще подвержены решениям этой демократии или страдают от них. Принятие политических решений - это не самостоятельный выбор, это выбор за всех. Если большинство принимает непредсказуемое решение, другим приходится нести риск