Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

Труха⚡️Україна

View

Николаевский Ванёк

View

Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

View

Труха⚡️Україна

View

Николаевский Ванёк

View

Политфак на связи

Пишу о политической науке и российской политике.
Магистр политологии.
Редактирую @frondapress
Обратная связь и партнерства: @Politfack_bot
Лонгриды
— на Бусти: https://boosty.to/politfack
— в тг: https://t.me/tribute/app?startapp=siB0

TGlist rating

TypePublic

Verification

Not verified

Trust

Not trusted

LocationРосія

LanguageOther

Channel creation dateAug 24, 2023

Added to TGlist

Aug 15, 2024

I own this channel

History of changes

Linked chat

Политфак на связи — обсуждение канала

Statistic of Telegram Channel Политфак на связи

More details

Subscribers

3 671

24 hours

310.8%Week

1835.2%Month

36110.9%

Citation index

0

Mentions1Shares on channels0Mentions on channels1

Average views per post

817

12 hours5520%24 hours8170%48 hours6700%

Engagement rate (ER)

5.14%

Reposts17Comments11Reactions25

Engagement rate by reach (ERR)

0%

24 hours0%Week

4.22%Month

7.49%

Average views per ad post

592

1 hour26444.59%1 – 4 hours13723.14%4 - 24 hours15125.51%

More details

Connect our bot to the channel to find out the gender distribution of this channel's audience.

Total posts in 24 hours

2

Dynamic

Latest posts in group "Политфак на связи"

All posts

23.04.202509:00

Уже 10-11 мая в Москве вместе с коллегами по «Фронде» готовим масштабный ивент в Москве — Интеллектуальную ярмарку имени Саввы Мамонтова

На одном мероприятии нам удалось собрать очень разных спикеров. Вас ожидают аж два дня захватывающих лекций, дебатов и дискуссий об актуальных социальных вопросах:

▪️ Родион Белькович и Андрей Быстров из Центра республиканских исследований ответят на вопросы слушателей о современной политической философии;

▪️ главный редактор «Фронды» Даниил Касаткин расскажет об эволюции русского печатного стиля;

▪️ экономист Григорий Баженов — о проблемах и вызовах рынка недвижимости;

▪️ политтехнолог Павел Дубравский — почему мы голосуем за одних политиков и не поддерживаем других;

▪️ автор канала «Зачем мы такие?» и исследовательница в области когнитивных нейронаук Алиса Годованец объяснит сложности взаимодействия человека и искусственного интеллекта.

Также на Ярмарке пройдут двойные дебаты с участием экономиста Василия Тополева: в первый день — с общественным деятелем Максимом Шевченко, во второй — с экономистом Алексеем Сафроновым, автором книги «Большая советская экономика».

Приобрести билет можно по ссылке

23.04.202508:17

Кстати, здесь вы можете проголосовать за мой канал — попал в топ тематических блогов о политике и политтехнологиях

22.04.202510:02

Толерантность россиян к недемократическим действиям: насколько она существенна?

Признаюсь: исследование поляризации в недемократическом контексте раньше казалось мне не очень важной темой, потому что выборы в авторитарных режимах не отражают реальных электоральных предпочтений граждан, а значит и степень общественного раскола вроде бы не столь важна.

Однако на днях я ознакомился с интересным Working Paper: "Partisan Animosity and Support for Undemocratic Behavior: The Case of Russia" (2023). Его авторы задаются вопросом: влияет ли политическая поляризация в России на готовность избирателей прощать политикам и правящему режиму недемократическое поведение: электоральные манипуляции, цензуру и т.д.

Для этого исследователи провели экспериментальный опрос: он прошел в августе-сентябре 2021 года, незадолго до выборов в Госдуму, в нем участвовало 2750 респондентов по всей России, в очном формате — face-to-face.

Респондентам представляли вымышленного кандидата от «Единой России» с набором положительных характеристик. Затем их рандомно распределяли по нескольким группам, в каждой из которых участникам исследования озвучивали дополнительную информацию о кандидате:

— группа 1: он организовывал карусели избирателей;
— группа 2: он поддерживает запрет митингов;
— группа 3: он поддерживает блокировку Ютуба в России;
— группа 4: он поддерживает запрет сторонникам Навального* участвовать в выборах;
— контрольная группа: ее участникам не давали дополнительной информации о кандидате.

Кроме экспериментальных вопросов, всех респондентов опрашивали об их политических взглядах: отношении к оппозиции и Путину, партийность, идеологическая позиция. После этого участников исследования спрашивали об их готовности проголосовать за кандидата.

Что же выяснили авторы:

1. Все виды недемократического поведения в целом снижали поддержку гипотетического кандидата от ЕР среди респондентов: в особенности организация каруселей (-20%), затем поддержка блокировки Ютуба, запрет протестов и запрет баллотироваться сторонникам Навального*.
2. Все эти эффекты оказались статистически значимыми в том числе среди сторонников «Единой России» и Путина — то есть недемократические действия вызывают негатив и среди лоялистской части электората.
3. Партийные и идеологические позиции респондентов слабо влияли на их оценку недемократических действий.
4. Однако негативное отношение к оппозиции снижало негативную реакцию на информацию о том, что кандидат поддерживает запрет сторонникам Навального* баллотироваться на выборах.

Выходит, что уровень политической поляризации в России не настолько высок, в особенности в разрезе партийных и идеологических предпочтений. Однако одна тема действительно поляризирует россиян — и это не отношение к текущим властям, а к оппозиции. То есть антипатия к ней может привести к тому, что часть электората простит правящему режиму шаги по ограничению политической конкуренции.

На мой взгляд, результаты этого исследования могут говорить о эффективности подхода властей к формированию «негативного консенсуса» против оппозиции вместо позитивного отношения к доминирующей партии и первому лицу в условиях информационной монополии правящего режима.

При этом важно оговориться, что исследование было проведено еще в 2021 году — с тех пор ситуация с поляризацией в России могла измениться.

* — внесен в список террористов и экстремистов.

22.04.202508:01

Древние государства — это другое

На днях ознакомился с видео Gedusa Morgona о державе Ахеменидов — Древней Персии. Как политологу, а не историку, главным в нем мне показалось описание устройства этого государства: как правящей персидской династии удалось создать первую более-менее управляемую империю на огромных территориях Ближнего Востока и Центральной Азии:

— делегировав власть назначаемым правителям на местах — никакой централизованных бюрократии в то время, само собой, не было;
— наладив выполнение одной из основных функций любого государства — фискальную;
— создав мультиэтническую армию, которую было проще контролировать;
— развивая инфраструктуру для повышения управляемости империей.

В общем, в очередной раз хочу напомнить о том, насколько древние государства были непохожими на современные централизованные суверенные национальные государства — и ролик как раз хорошо объясняет эту разницу, на мой взгляд.

#промо

Reposted from:

Political Animals

21.04.202509:02

Беспроигрышный рецепт от Наиба Букеле

Конгрессмен-республиканец из Техаса Брайан Бабин предлагает воспользоваться опытом захвата власти президента Сальвадора Наиба Букеле, чтобы сломить сопротивление американских судов.

Вообще это часть нового тренда. И он называется «incumbent power grab» (захват власти действующим главой государства).

Примерно с 2010-х (а сам тренд стал заметен еще с 2000-х) среди всех случаев коллапса демократии 64% пришлись на глав государств, решивших развалить демократические институты изнутри и узурпировать власть. И всего 36% пришлось на государственные перевороты.

Расскажу как это сделал Букеле.

В 2019 году он был избран президентом страны. После того как его партия получила большинство мест в парламенте, он лишил судебную ветвь власти независимости: он уволил судей из Конституционной палаты Верховного суда в 2021 году и поставил туда лояльных ему людей. В том же году подконтрольный властям Конституционный суд разрешил ему в обход ограничений баллотироваться на пост президента второй раз подряд.

Frantz, E., Kendall-Taylor, A., & Wright, J. (2024). The Origins of Elected Strongmen: How Personalist Parties Destroy Democracy from Within. Oxford University Press.

А.Т.

#комментарий

🔹Подпишись на Political Animals

21.04.202509:02

Помню, в свое время выкладывал пост о том, как Орбан пришёл к власти в условиях демократии и установил авторитаризм. Хотел в будущем продолжить рассказом о Букеле, но стало влом — поэтому делюсь свежей публикацией коллеги по теме.

19.04.202509:16

Что такое автократия?

Наверняка вы часто сталкиваетесь в медиа или публичных дискуссиях с такими понятиями, как тоталитаризм, авторитаризм, автократия, гибридный режим, электоральный авторитаризм и еще десятками терминов, которыми характеризуют недемократические режимы.

Что они означают, как во всем этом разобраться, какие из этих концептов актуальны, а какие канули в прошлое и больше не используются политологами? В новой статье на Бусти и в платном тг-канале я постараюсь помочь вам начать лучше ориентироваться в политологической терминологии, расскажу об актуальных теоретических дебатах по теме, а также дам несколько советов о том, что почитать по теме.

Оговорюсь, что в этом материале речь идет только о классификации политических режимов — набора формальных и неформальных правил, которые регламентируют получение и использование политической власти, а также отношения между разными политическими акторами. Как правило, при определении типа политического режима, политологи задаются двумя вопросами: 1) кто правит; 2) и как правит? В зависимости от вопроса и ответа на него, и определяется тип режима.

Подписаться на Бусти
Подписаться в Телеграме

15.04.202508:50

Почему авторитарные режимы разрешают голосовать своим гражданам за границей?

В свежем номере журнала Democratization вышло любопытное исследование: Fliess, Nicolas, Ali Kiani, and Eva Østergaard-Nielsen. “Why Do Autocracies Enfranchise Their Citizens Abroad? A Large-N Event History Analysis, 1990–2010”. Его авторы проверяют, какие факторы способствуют тому, что авторитарные режимы прибегают к выборам за рубежом среди диаспоры.

Для этого они провели количественный анализ 88 автократий в период с 1990 по 2010 год, режим определялся по бинарной методологии Boix, Miller, and Rosato: автократия/демократия. Единица анализа — страна за каждый год перед принятием законодательства о зарубежном голосовании.

Основной метод — регрессия Кокса, которая позволяет понять, какие факторы повышают или снижают вероятность введения избирательных прав для эмигрантов.

Главная зависимая переменная — это появление такого закона (де-юре) а в некоторых дополнительных моделях — и фактическое проведение выборов за рубежом (де-факто).

Теперь о независимых переменных. Авторы сопоставляют данные о том, где живет диаспора (в демократических или авторитарных странах), сколько среди нее беженцев, а также учитывают внутриполитические события отечественного авторитарного режима, например, недавний переворот. В качестве дополнительных переменных используются экономические индикаторы стран, а также ряд политическим индикаторов от V-Dem.

Что им удалось выяснить:

1. Автократии значительно реже предоставляют избирательные права, если значительная часть их диаспоры проживает в демократических странах. Это связано с наличием там политических прав и свобод, которые позволяют мобилизовывать оппозиционный электорат для участия в протестном голосовании.

2. Значительная доля диаспоры из беженцев, живущих в демократических странах, также снижает вероятность организации заграничного голосования — получается, беженцы могут рассматриваться авторитарными режимами как политически активная и неблагонадежная часть уехавших.

3. Молодые автократии, которые появились в результате успешных переворотов, чаще предоставляют избирательные права диаспоре, поскольку хотят подтвердить свою легитимность через вовлечение большего числа избирателей в голосование и кооптацию оппозиции.

4. Причем если значительная доля диаспоры молодых автократий после переворотов проживает в демократиях, то вероятность предоставления избирательных прав даже возрастает, несмотря на очевидные издержки от этого решения — вероятно, вопрос внешней легитимности, особенно в глазах демократий, оказывается важнее. Также новый режим может рассматривать уехавших как потенциальных политических союзников.

5. Авторы выявили 41 случай, когда автократии предоставляли избирательные права диаспоре в период с 1990 по 2010 год, но только 27 из них впоследствии реально организовывали зарубежное голосование.

6. Если рассматривать только случаи реально организованных выборов, то все предыдущие эффекты остаются статистически значимыми, за исключением недавних переворотов и доли диаспоры новых пост-переворотных автократий, проживающей в демократиях.

Таким образом, автократии проводят зарубежное голосование для: 1) повышения собственной легитимности; 2) контроля за диаспорой; 3) потенциальной кооптации оппозиции. Но при этом голосование эмигрантов несет в себе ряд рисков, вроде массового протестного волеизъявления — поэтому авторитарные режимы используют этот инструмент с осторожностью и при соблюдении ряда условий.

Отсюда напрашивается довольно очевидный вывод: окончательно списывать со счетов фактор эмиграции при анализе политической ситуации в автократии не стоит.

13.04.202508:34

Я очень сильно извиняюсь

12.04.202509:47

Возможно ли повернуть автократизацию вспять, и если да, то кто и как может это сделать?

За последние несколько недель опубликовал пару новых любопытных материалов на своем Бусти и в закрытом телеграм-канале:

«Что мы знаем о сопротивлении подрыву демократии?» Перевод эссе политолога Андреаса Шедлера о том, существуют ли эффективные стратегии по предотвращению отката демократии: могут ли элиты, бюрократы, гражданские структуры и избиратели повернуть этот процесс вспять. Статья была опубликована в 2019 году — во время первого срока Трампа и до событий вокруг оспаривания итогов президентских выборов.

Спустя несколько лет после написания работы и с возвращением Трампа на президентский пост мне кажется интересным вернуться к этой работе Шедлера и поразмышлять, в каких моментах она хорошо состарилась, а в каких — не прошла проверку временем.

Самая смешная книга о диктатурах. Читаем «О тирании: двадцать уроков двадцатого века» Тимоти Снайдера. Или «Двадцать попыток сравнить Трампа с Гитлером». По каким причинам индивидуальные стратегии поведения не способны остановить откат демократии? Почему история диктатур Центральной и Восточной Европы середины XX века не может дать полезных советов жителям современных политических режимов? Почему историкам не следует залезать в сравнительную политологию и уж тем более постоянно обращаться к Reductio ad Hitlerum?

Все это — в моем обзоре книги-бестселлера, которая собрала множество восторженных отзывов в мейнстримной прессе, но с которой в своё время сгорели я и мои коллеги-политологи, разбирая её на одном учебном семинаре.

Приятного ознакомления!

Подписаться на Бусти
Подписаться в Телеграме

10.04.202509:30

Кстати, если вы хотите глубже погрузиться в тему доказательной политики — советую ознакомиться с лекцией политолога Кирилла Шамиева по теме.

08.04.202510:20

Миф о доказательной политике?

С прошлой недели все активно обсуждают инициативу Трампа по введению новых торговых пошлин против импортеров товаров в США: в частности, насколько абсурдным оказался принцип калькуляции этих сборов — подробнее об этих нововведениях можно почитать тут, все-таки мой канал не об экономике или American Politics.

Я же хочу обсудить другой вопрос: почему вообще политики и чиновники так часто поддерживают и принимают те или иные меры, эффективность которых вызывает сомнение?

Еще более ста лет назад немецкий социолог Макс Вебер разработал теоретический концепт рациональной бюрократии — идеальный тип организации, которая держится на формальной иерархии, работе по строгим правилам, специализации сотрудников на конкретной компетенции, безличности и меритократии. Ни один госаппарат, конечно же, не соответствует этому типу в реальности — Вебер просто выработал концепт, с которым можно сравнить существующие модели.

Последующие авторы разработали уже более сложные теоретические концепции, которые объясняют поведение бюрократии: рациональный интерес максимизировать ренту и полномочия, противоречие мотивов разных агентств и конкуренция между ними, принципал-агентские отношения между политиками и чиновниками, влияние институтов и так далее. К рациональным и институциональным подходам добавились и более конструктивистские, чьи приверженцы исследовали, как коллективные мировоззрения бюрократов, политиков и других акторов влияют на выработку государственных политик.

Интересно посмотреть, как со всеми этими теоретическими подходами, а также с социальной реальностью, дружит идея evidence-based policy-making — подхода к разработке и обоснованию государственных политик на основе эмпирических данных, полученных научным путем. То есть мер, основанных на анализе статистических данных или результатах экспериментов — вспоминаем о пирамиде доказательств.

С одной стороны, государства действительно все чаще прибегают к научной экспертизе для разработки политик — в особенности в более конкурентных политических системах. С другой стороны, на практике доказательная политика сталкивается со множеством ограничений и поэтому никогда не оказывается по-настоящему полноценной.

Во-первых, никакой научный опыт не является истиной в последней инстанции — у любого исследования есть свои ограничения и недостатки. Во-вторых, научные факты не являются единственными доказательствами, которые используются заинтересованными сторонами в обсуждениях о государственной политике. В-третьих, для успешного принятия, а затем внедрения той или иной политики должно совпасть множество политических факторов: попадание той или иной проблемы в фокус общественного внимания, совпадение интересов множества разных сторон, наличие возможностей у государства имплементировать ту или иную меру, а затем грамотно оценить эффект от ее внедрения и т.д. В-четвертых, на все это сверху накладывается множество искажений, предубеждений и идеологических предпочтений разных акторов, которые участвуют в политическом процессе.

В общем, как правило, на выходе мы получаем что угодно, но не доказательную политику. Поэтому удивляться принятию абсурдных государственных решений, будь то мировая экономика, санкционная политика или та же демография, не приходится.

Reposted from:

Диана Серая

08.04.202507:30

Хотелось бы иметь возможность их выбрать самим, а потом уже муниципальные премии вручать 😔

08.04.202507:30

Партиципаторные механизмы в РФ на одном скрине

07.04.202518:13

Если есть кто-то из читателей-кошатников в Ульяновске, то прошу обратить внимание — котику моих друзей нужна помощь, а именно донор крови: кот или кошка 1,5 лет и весом от 4,5 кг. Если у вас есть знакомые на месте — скиньте им тоже.

Контакты по ссылке в оригинальном посте. Спасибо.

All posts

Advertised12 minutes

18.04.202513:46Политтехнологи

9.4K

Advertised2 hours

25.10.202416:32Минченко. World

4.3K

More details

Records

23.04.202523:59

3.7KSubscribers

21.09.202423:59

300Citation index

21.03.202523:59

6.4KAverage views per post

01.04.202523:59

2.5KAverage views per ad post

19.03.202522:02

23.58%ER

21.03.202523:59

192.08%ERR

Growth

More details

Subscribers

Citation index

Avg views per post

Avg views per ad post

ERR

More details

Popular posts Политфак на связи

All posts

Reposted from:

nonpartisan

06.04.202508:58

Дело Ле Пен – как демократия ест саму себя

Комментаторы в Телеграме разделились на два лагеря. Одни возмущаются лишением Марин Ле Пен пассивного избирательного права и говорят о закате демократии. Другие считают, что преследование популистов — это нормальная форма защиты демократии от ее врагов. При этом обе стороны игнорируют самый простой вариант — что суд просто применил закон.

На мой взгляд, именно это и произошло.

■ Почти никто не сомневается, что Ле Пен виновна в растрате. Она и ее соратники из «Национального объединения» использовали деньги Евросоюза для оплаты помощников депутатов Европарламента, которые фактически работали на партию. Незаконность схемы признали и сами высокопоставленные члены партии — их переписка стала одним из ключевых доказательств.

■ Главной причиной споров стало лишение Ле Пен пассивного избирательного права: помимо четырех лет тюрьмы и штрафа суд запретил ей занимать выборные должности на 5 лет. Президентские выборы пройдут в 2027 году, и Ле Пен, лидировавшая в опросах, не сможет в них участвовать.

Соответствует ли это решение закону?

■ Суд квалифицировал действия Ле Пен как присвоение публичных средств. Это правонарушение подпадает под статью 432-17 Уголовного кодекса Франции и в качестве дополнительного наказания предусматривает лишение права быть избранным. Закон Sapin II 2016 года усилил санкции за коррупционные преступления и обязал суд рассматривать вопрос о лишении избирательных прав по таким делам. Именно на этот закон суд сослался в решении, указав, что действует в рамках воли законодателя ужесточить наказания за коррупцию.

■ Здесь важен политико-правовой контекст. Ужесточение законодательства, включая закон Sapin II и реформы 2017 года, произошло после громких скандалов — например, дел Жерома Каузака и Франсуа Фийона. Под давлением общественности парламент усилил ответственность за коррупцию.

■ Эти законы часто критиковали как принятые в спешке. Профессор права Бертран Матье отмечает, что они скорее отражали политическую реакцию, чем продуманный подход. Законодатели не учли возможные противоречия с избирательным правом — особенно с принципом свободного волеизъявления. В итоге суды оказались в положении, когда им приходится самим искать баланс между борьбой с коррупцией и защитой избирательных прав.

В деле Марин Ле Пен демократия начала есть саму себя. Закон, принятый демократически избранным парламентом на волне антикоррупционного популизма, оказался плохо продуманным и вступил в противоречие с избирательным правом. Здесь не было ни политического заговора, ни давления на суд — он лишь исполнил «волю народа», воплощенную в законе. Интересно, что сама Ле Пен раньше выступала за пожизненное лишение избирательных прав в случае коррупции. Если бы за это проголосовал парламент, то ее участь была бы еще более плачевной.

05.04.202508:37

Почему абсолютной власти не существует

Сформулировал для себя, что меня больше всего смущает во всех этих рассуждениях «о милосердии власти», которые стали столь популярными в последнее время — это вера в существование политических лидеров, у которых есть абсолютная власть, а значит их свобода действий ограничивается лишь собственными моральными принципами. Почему же это не так?

Для начала разберемся с определениями. В политической науке чаще всего используется определение власти по Роберту Далю: «A имеет власть над B в той мере, в которой он может заставить B сделать что-то, что B в противном случае не стал бы делать». Популярно также определение социолога Макса Вебера: «Власть — это любая возможность, на чем бы она не основывалась, реализовывать собственную волю в данном социальном отношении даже вопреки противодействию».

Начнем с того, что коль скоро у нас есть множество государств, каждый политический лидер ограничен во власти в географическом плане самим существованием вокруг других организаций, которые обладают монополией на насилие на своей территории. Конкуренция государств друг с другом в отсутствие какого-то верховного актора, который бы имел над ними власть — основа (нео-)реалистического подхода к международным отношениям (на самом деле и неолиберального тоже).

Однако и внутри государства никакой политический лидер не обладает абсолютной властью — даже если мы говорим об очень персоналистских авторитарных режимах. Для управления страной ему нужно обеспечивать лояльность политических элит, эффективно управлять силовыми структурами и уживаться с подведомственным населением. Для этого у него есть целый перечень мер: легитимация, репрессии и кооптация — все три этих столпа важны для поддержания автократии на плаву, нельзя выбрать что-то одно. Скажем, вопреки расхожему мнению, использовать только репрессии для продолжительного удержания власти нельзя — так лидер лишится легитимности, настроит против себя элиты и попадет в зависимость от силовиков.

Политический лидер не может управлять государством в одиночку, он всегда опирается на какие-то группы людей. Разобраться в этом нам поможет теория селектората. Селекторат — это группа людей, поддержка которых необходима для получения и контроля над властью. Внутри селектората есть своя подгруппа — коалиция победителей, то есть набор людей, которые этой самой властью обладают, политическая элита. Лидеру необходимо эффективно перераспределять блага в пользу селектората, чтобы обеспечивать его лояльность, а также оставлять шанс для его членов попасть в коалицию победителей — то есть обеспечивать плавную ротацию элит.

В конце концов, политического лидера ограничивают возможности самого государства реализовывать поставленные задачи, несмотря на сопротивление заинтересованных сторон — в литературе это называется state capacity (дееспособность государства).

Де-юре у главы государства могут быть сосредоточены хоть все полномочия, которые только можно придумать — но какая вообще разница, если он не может ими пользоваться в реальности? Например, тот же абсолютизм XVII-XVIII веков — это по большому счету миф: европейские монархи прошлого обладали большой деспотической, но малой инфраструктурной властью — то есть на самом деле они не могли эффективно и централизованно управлять государством, потому что у них не было мощной бюрократии, и поэтому правители активно делегировали власть на места, да и в целом зависели от расположения элит.

Современные государства в большинстве своем хоть и обладают централизованной бюрократией, но вот ее эффективность оставляет желать лучшего. Кроме того, их дееспособность тоже разнится — где-то бюрократический аппарат тотально разложен коррупцией, а где-то государство вообще не имеет полноценной монополии на насилие и не контролирует часть своей территории.

Вера в существование политиков, чья воля претворяется в жизнь автоматически без всякого сопротивления — это довольно наивный и поверхностный взгляд, который как раз и толкает нас к бессмысленным рассуждениям о моральных принципах лидеров — попытках угадать, что происходит в их голове.

15.04.202508:50

02.04.202511:04

Почему оппозиционные медиа проигрывают провластным на просторах Телеграма?

На днях у проекта Cedar вышло исследование российского медиа-пространства в тг: какие новостные телеграм-каналы пользуются спросом у отечественной аудитории, как можно охарактеризовать их контент и тональность, какие факторы способствуют их популярности.

Для этого авторы провели две волны телефонных опросов по 1600 респондентов, по выборке, «репрезентативной по полу, возрасту, а также по типам населенных пунктов». Участников расспрашивали об их отношении к т.н. «СВО» (разными по формулировкам вопросами, «в том числе, отменил бы респондент "СВО", если бы у него была такая возможность»), а также об их медиа-потреблении в Телеграме: так, 12% и 15% респондентов в двух волнах соответственно назвали хоть какие-то тг-каналы, всего 361.

Затем авторы выбрали 79 каналов, которые упоминали минимум три респондента, а затем оставили 36 из них — открытые и новостные каналы, добавив к ним еще 7 оппозиционных, которые не назывались респондентами (итого 43). Далее исследователи разделили каналы на оппозиционные, нейтральные и провластные в зависимости от того, какой процент их аудитории отменил бы «СВО». Например, если более 75% сказали «да», то канал записывался бы в оппозиционные. Популярность канала оценивалась по тому, какое число респондентов упомянуло его в опросе — и это правильно, поскольку мерить популярность каналов по числу подписчиков нельзя, ведь они могут быть и накрученными. Также это позволяет выделить те каналы, за которыми реально следит респондент, а не просто подписался когда-то.

Далее исследователи провели контент-анализ этих каналов, проанализировав их посты по содержанию, тематике и тональности. И на заключительном этапе с помощью регрессий постарались найти причинно-следственные связи между популярностью каналов, их тематикой, содержанием, тональностью и политической позицией.

Что им удалось узнать:

— Популярность. 44% читателей телеграм-каналов предпочитают провластные источники и лишь 14% — оппозиционные. Также, большим спросом пользуются нейтральные каналы.
— Тематическая разница. Нейтральные каналы чаще остальных фокусируются на повседневных новостях (экономика, ЧП, наука, еда и здоровье). Оппозиционные каналы тоже имеют широкий спектр тем, но чаще освящают темы, которые реже поднимают остальные (репрессии и другие общественно-политические проблемы). Провластные — чаще остальных рассказывают про международную дипломатию и ЧП. Это не означает, что каналы из этих групп не рассматривают остальные темы — я всего лишь расписал их фокусы.
— Тональность. «Посты в "оппозиционных" каналах в среднем на 30% менее позитивные, чем в "провластных", и на 15% более негативные. "Нейтральные" каналы по этим параметрам находятся между "провластными" и "оппозиционными"».
— Факторы успеха. Позитивность контента оказалась статистически значимым фактором, который влиял на популярность канала — больше позитива, больше популярности. Причем эта связь справедлива и для оппозиционных, и для провластных каналов. При этом, уровень эмоциональности постов и доля милитари-контента не влияла на популярность каналов.
— Гомогенность оппозиционных медиа. Как пишут сами авторы: «"разброс тем "оппозиционных" каналов примерно на 60-70% ниже, чем "провластных" и на 30-50% ниже, чем "нейтральных"». Это может быть связано как с тем, что оппозиционные каналы пишут о том, о чем молчат другие, так и с их политической повесткой.

Основная причина, по которым оппозиционные медиа, по мнению авторов исследования, менее популярны в Телеграме, чем провластные, это их тематическая схожесть (разные каналы пишут примерно об одном и том же), а также концентрация на негативе.

Это позволяет им занимать важную нишу неподцензурных медиа и даже привлекать подписчиков в кризисные моменты, однако оппозиционные каналы испытывают трудности с расширением аудитории и ее удержанием — люди банально устают от потока негативных и однообразных новостей и поэтому отписываются.

08.04.202510:20

10.04.202509:30

30.03.202510:00

Наконец-то удалось ознакомиться с русскоязычным изданием книги «Обычные люди: 101-й полицейский батальон и "окончательное решение еврейского вопроса"», которое вышло в начале этого года в «Альпине нон-фикшн». В ней историк Кристофер Браунинг рассказывает о своем исследовании архивных судебных документов, связанных с участием этого подразделения в преступлениях Холокоста на территории стран Восточной Европы.

Мне, как человеку с политологическим, а не историческим бэкграундом, книга показалась интересной по нескольким причинам.

Во-первых, в ней хорошо описано устройство силовых структур нацистской Германии:

— что происходило с армейскими и полицейскими подразделениями, а также спецслужбами в период до Второй мировой войны с приходом к власти нацистов;
— как в условиях партийной диктатуры НСДАП старалась подчинить себе государственный аппарат, включая силовые подразделения, например, передав Главному оперативному управлению СС контроль над Полицией порядка — Ordnungspolizei, OrPo;
— как так вышло, что изначально правоохранительные структуры оказались втянуты в военные операции, а затем и в карательные акции на оккупированных территориях.

Во-вторых, автор очень удачно концептуально разделяет между собой три вида проявления насилия со стороны государства или его агентов:

— обычные военные преступления, совершаемые непосредственно военными;
— сознательную государственную политику, подпадающую под определение военного преступления;
— массовые репрессии, в которых участвуют как бюрократы-исполнители, так и непосредственные массовые убийцы «на земле» — такие, как солдаты и офицеры 101-го полицейского батальона.

Именно мотивация последних представляет для автора исследовательскую загадку. Массовые репрессивные акции, проводимые солдатами подразделения и их союзниками-коллаборантами против евреев, не были вызваны «военной ненавистью» или «яростью в бою» — ведь полицейские не участвовали в боевых столкновениях. Напротив, эти действия были осознанной государственной политикой, а не эксцессами на местах. Тогда каким образом, казалось бы, обычное полицейское подразделение столь активно вовлеклось в этот процесс?

Браунинг предлагает несколько объяснений:

— социологические (дело в составе и отборе кадров),
— психологические (самоотбор людей, готовых участвовать в злодеяниях, подчинение авторитету, конформизм),
— идеологические (влияние пропаганды).

Однако он не считает ни одно из них исчерпывающим. В обновленном издании (как раз и переведенном на русский) он также рассматривает более поздние исследования, основанные на других кейсах и их сравнительном анализе, а также актуальные дебаты в области психологии.

В целом, это довольно любопытная книга для тех, кто интересуется такой специфической темой, как массовые репрессии, от их организации до непосредственно исполнителей.

02.04.202511:05

Я же обращу внимание на ряд методологических трудностей, которые могли отразиться на результатах исследования. Справедливости ради, о некоторых из них пишут и сами авторы, за что им большущий респект.

Во-первых, мы знаем, что телефонные опросы демонстрируют наиболее низкий уровень достижимости — а значит выборка была смещена уже на этом этапе. Кстати, информации о проценте отказов в исследовании я тоже не нашел. Возможно, вместо телефонного обзвона следовало бы прибегнуть к онлайн-опросу как к более эффективному инструменту. Кроме того, опрос не репрезентативен по представленности жителей разных регионов (лишь по типу населенного пункта) — что тоже могло сказаться на выборке.

Во-вторых, исследователи спрашивали респондентов об отношении к т.н. «СВО» и об их медиа-потреблении — так что какая-то доля из них могла отвечать не совсем искренне из-за проблемы фальсификации предпочтений. Например, некоторые могли не называть каналы с разными нехорошими статусами.

В-третьих, только меньшинство респондентов (12-15%) назвало хоть какие-то каналы (что совершенно нормально, ведь не все пользуются Телеграмом). В результате выводы авторов строятся на ответах лишь 437 респондентов — поэтому вероятность ошибок и отклонений при анализе этой подвыборки повышается.

В-четвертых, размер и состав выборки каналов вызывают вопросы. Исследование построено лишь на 43-х случаях: 12 провластных, 16 нейтральных и 15 оппозиционных каналах (из которых аж 7 добавлено авторами вручную — почему именно эти, а не другие, по какому принципу они добавлены и почему?). В результате качество их регрессионных моделей оставляет желать лучшего. Особенно когда авторы строят модели отдельно по группам каналов — 12-16 наблюдений это совсем-совсем грустно, результаты этих регрессий сложно назвать валидными.

Контент-анализ же мне комментировать сложно, поскольку не обладаю достаточной экспертизой в этом вопросе — поэтому тут полностью доверюсь авторам.

В любом случае, исследование получилось увлекательным, было бы интересно посмотреть на развитие этой темы в будущем.

13.04.202508:34

Я очень сильно извиняюсь

25.03.202507:03

Пару недель назад политтехнолог Павел Дубравский дал интервью каналу TeamWise, в котором рассказал об устройстве американской политике: как и почему в этой стране сложилась двухпартийность, как выглядит политическая система США, а также объяснил ход последних президентских выборов. Тема American Politics поднимается на моем канале крайне редко и только косвенно, а вот у Павла она является одной из основных — поэтому всячески рекомендую к ознакомлению.

07.04.202518:13

19.04.202509:16

03.04.202510:37

Кстати, сегодня вечером в 20:00 МСК читаю новую онлайн-лекцию, но на этот раз на либертарианской платформе — приходите. Ее содержание немного далековато от тематики канала: поговорим о политической философии, а не сравнительной политологии или международных отношениях. Однако должно получиться очень интересно:

— Откуда берутся обязанности граждан подчиняться правилам, которые придумывает государство?
— Существуют ли принципы, которые определяют легитимность законов?
— Могут ли граждане нести ответственность за действия государства, от чего это зависит?

Разобраться с этими вопросами нам помогут классики политической философии: от Платона до Роберта Нозика.

31.03.202510:10

Давайте похороним советского человека

На прошлой неделе слегка прошелся по Левада-Центру, указав на то, что там любят делать глубокие политические выводы из результатов опросов общественного мнения по России. Мне кажется важным раскрыть эту тему поподробнее.

Еще в конце 1980-х — начале 1990-х группа социологов во главе с Юрием Левадой разработала концепцию «советского человека» (он же homo soveticus) — согласно ей, граждане СССР обладали целым набором негативных личных качеств: приспособленчество, патернализм, отсутствие четких моральных принципов, и т.д. ~~В общем, народ-червь.~~ Причем с концом советского периода этот homo soveticus никуда не делся, несмотря на масштабные социальные изменения, и, более того, продолжил воспроизводиться. Отсюда и все беды...

Проблема этой концепции заключается в том, что у нее нет ни теоретических, ни эмпирических обоснований. Общественные ценности — штука подвижная и изменчивая, тогда как идея «советского человека» постулирует их неизменность. Проверить динамичность общественных ценностей в России несложно: например, можно обратиться к данным Eurobarometer или World Values Survey. Homo soveticus — это просто наукообразное воспроизводство предрассудков и стереотипов советской интеллигенции о темном, страшном и неправильном «народе», который становится постоянным объектом обвинений во всех смертных грехах.

Довольно метко этот взгляд описал политолог Владимир Гельман:

«Это влияние действительно значительное, в том числе и оттого, что оно резонирует с восприятием сограждан в среде постсоветской интеллигенции. На постсоветскую интеллигенцию, как мне кажется, оказало неоправданно сильное влияние даже не литературное произведение, а фильм Бортко по повести "Собачье сердце". Некоторые <…> ее представители склонны воспринимать наших соотечественников, не принадлежащих к своему кругу, как таких "Шариковых". Это особенно характерно для тех представителей высокостатусной советской интеллигенции, которые очень гордились своим культурным капиталом, накопленным поколениями, и, откровенно говоря, очень не любят простой народ. И я считаю, что концепция "советского человека" подводит теоретическую базу под эти предубеждения и, грубо говоря, навешивает ярлык Шариковых на простых людей».

Ну есть какой-то образ Другого для советской интеллигенции, а что дальше-то? Он не первый и не последний.

Проблема в том, что даже в наше время этот взгляд постоянно воспроизводится рядом социологов старой волны, в особенности вокруг Левада-Центра. Так, исследования общественного мнения, а затем их интерпретация, превращаются в бесконечный conformation bias и поиск несуществующего «советского человека» под каждым кустом.

Reposted from:

Диана Серая

08.04.202507:30

Хотелось бы иметь возможность их выбрать самим, а потом уже муниципальные премии вручать 😔