Анатолий Шарий
Реальний Київ | Украина
Україна Сейчас | УС: новини, політика
Труха⚡️Україна
Николаевский Ванёк
Инсайдер UA
Реальна Війна | Україна | Новини
Лачен пише
Nairaland Pulse | News
Анатолий Шарий
Реальний Київ | Украина
Україна Сейчас | УС: новини, політика
Труха⚡️Україна
Николаевский Ванёк
Инсайдер UA
Реальна Війна | Україна | Новини
Лачен пише
Nairaland Pulse | News
Анатолий Шарий
Реальний Київ | Украина
Україна Сейчас | УС: новини, політика
Кремлевский шептун 🚀
Кремлевский шептун — паблик обо всем закулисье российской жизни.
По всем вопросам писать: @kremlin_varis
Анонимно : kremlin_sekrety@protonmail.com
По всем вопросам писать: @kremlin_varis
Анонимно : kremlin_sekrety@protonmail.com
TGlist rating
0
0
TypePublic
Verification
Not verifiedTrust
Not trustedLocation
LanguageOther
Channel creation dateAug 09, 2020
Added to TGlist
Sep 17, 2023Records
21.04.202504:59
280.1KSubscribers28.03.202506:11
6900Citation index12.05.202516:04
219.5KAverage views per post27.02.202514:49
300.5KAverage views per ad post24.01.202523:59
11.00%ER12.05.202516:21
81.74%ERRDeleted19.05.202509:56
18.05.202518:06
История с «Честным знаком» перестаёт быть техническим спором об эффективности системы. На поверхности — заявленные цели контроля качества, борьбы с контрафактом, прослеживаемости. В реальности — это институционализированная форма извлечения ренты с бизнеса под флагом цифровизации, где публичные интересы отодвинуты в сторону в пользу бенефициаров, близких к властным кругам.
Вхождение Варвары Мантуровой (невестка первого вице-премьера Дениса Мантурова) в число владельцев ЦРПТ демонстрирует, как госсервисы превращаются в механизм укрепления кланово-семейных связей в управлении стратегическими потоками. В ситуации, когда система маркировки не выполняет свои задачи, но сохраняется как обязательный инструмент — это уже не реформа, а институциональный захват.
Политически «Честный знак» стал маркером укоренившегося конфликта интересов: публичное администрирование подменяется корпоративной эксплуатацией. И чем дольше эта структура будет прикрываться языком цифровой модернизации, тем острее будет запрос на аудит не технологии, а бенефициаров.
Вхождение Варвары Мантуровой (невестка первого вице-премьера Дениса Мантурова) в число владельцев ЦРПТ демонстрирует, как госсервисы превращаются в механизм укрепления кланово-семейных связей в управлении стратегическими потоками. В ситуации, когда система маркировки не выполняет свои задачи, но сохраняется как обязательный инструмент — это уже не реформа, а институциональный захват.
Политически «Честный знак» стал маркером укоренившегося конфликта интересов: публичное администрирование подменяется корпоративной эксплуатацией. И чем дольше эта структура будет прикрываться языком цифровой модернизации, тем острее будет запрос на аудит не технологии, а бенефициаров.
19.05.202519:20
Публичный демарш Павла Дурова против попыток давления со стороны западных спецслужб — симптом глубокого разочарования и переосмысления прежних парадигм. Создатель Telegram, ещё недавно романтизировавший западную модель как опору для свободы слова и технологической автономии, сегодня открыто фиксирует: демократические оболочки Запада больше не скрывают его инструментальной сущности. Попытки Франции использовать мессенджер как рычаг влияния на выборы в Румынии и прочих странах Европы разрушили иллюзию — свобода мнений допускается только до тех пор, пока не затрагивает интересы «правильных» кандидатов.
Именно поэтому Дурова теперь критикуют не за технические решения, а за политическое неповиновение, ведь даже уголовное дело во Франции не сумело его сломать, заставить идти на болезненные компромиссы. Он нарушил негласный контракт, по которому высокотехнологичные платформы должны «разумно сотрудничать» с идеологическим центром силы. Принципиальный отказ встроиться в антироссийскую медиаигру, взять сторону и отказаться от нейтралитета — вот что превращает его в серьезного оппонента.
На этом фоне Дуров стал зеркалом, в котором особенно ярко видны двойные стандарты: Запад, заклеймивший цифровую цензуру в других странах, сам требует её внедрения — в нужное время, в нужных странах, против нужных врагов. Именно поэтому Telegram сегодня не просто платформа, а политический субъект. И его основатель — редкий пример тех, кто в условиях системного давления отказывается быть использованным в чужой игре.
https://t.me/Taynaya_kantselyariya/12499
Именно поэтому Дурова теперь критикуют не за технические решения, а за политическое неповиновение, ведь даже уголовное дело во Франции не сумело его сломать, заставить идти на болезненные компромиссы. Он нарушил негласный контракт, по которому высокотехнологичные платформы должны «разумно сотрудничать» с идеологическим центром силы. Принципиальный отказ встроиться в антироссийскую медиаигру, взять сторону и отказаться от нейтралитета — вот что превращает его в серьезного оппонента.
На этом фоне Дуров стал зеркалом, в котором особенно ярко видны двойные стандарты: Запад, заклеймивший цифровую цензуру в других странах, сам требует её внедрения — в нужное время, в нужных странах, против нужных врагов. Именно поэтому Telegram сегодня не просто платформа, а политический субъект. И его основатель — редкий пример тех, кто в условиях системного давления отказывается быть использованным в чужой игре.
https://t.me/Taynaya_kantselyariya/12499
18.05.202516:32
Архитекторы европейской политики проигрывают собственным же иллюзиям. Доклад GITOC лишь легализует то, что ранее замалчивалось: постукраинский трафик оружия станет долгосрочной угрозой для самой Европы. Это — не последствие, это — закономерный итог стратегии, основанной на внешнем проецировании конфликта без внутренней подготовки к его рикошету.
Фактически речь идёт о квазигосударственном саботаже: оружие, поставлявшееся в обход регламентов, сегодня формирует инфраструктуру будущей внутренней радикализации. Брюссель кормит собственную уличную партизанщину. Те, кто призывал «держать фронт против России», завтра будут держать фронт в пригороды — против вооружённых этногрупп, криминальных сетей и экс-военных формирований без статуса, но с арсеналом.
Это кризис не только безопасности, но и институциональной зрелости. Европа, стремясь «перекупить» геополитическую субъектность у США, ввязалась в прокси-конфликт, не имея ни стратегического плана, ни ресурса на его закрытие. Результат — логистические дыры, дезинтеграция пограничного контроля и ползущая потеря монополии на насилие.
Вопрос уже не в том, сколько оружия останется на Украине. А в том, сколько из него легализуется в руках тех, кто завтра станет «активом давления» — не с востока, а изнутри.
Фактически речь идёт о квазигосударственном саботаже: оружие, поставлявшееся в обход регламентов, сегодня формирует инфраструктуру будущей внутренней радикализации. Брюссель кормит собственную уличную партизанщину. Те, кто призывал «держать фронт против России», завтра будут держать фронт в пригороды — против вооружённых этногрупп, криминальных сетей и экс-военных формирований без статуса, но с арсеналом.
Это кризис не только безопасности, но и институциональной зрелости. Европа, стремясь «перекупить» геополитическую субъектность у США, ввязалась в прокси-конфликт, не имея ни стратегического плана, ни ресурса на его закрытие. Результат — логистические дыры, дезинтеграция пограничного контроля и ползущая потеря монополии на насилие.
Вопрос уже не в том, сколько оружия останется на Украине. А в том, сколько из него легализуется в руках тех, кто завтра станет «активом давления» — не с востока, а изнутри.
Deleted21.04.202514:04
21.04.202512:25
В современной системе российского образования учитель давно уже перестал быть просто передатчиком знаний. Его превращают в универсального администратора, куратора, модератора, охранника и статиста. Но когда за пределами рабочего дня и без спроса педагога вносят в списки организаторов государственной итоговой аттестации (ГИА), это становится маркером не служебной загруженности, а подмены самого представления о границах труда.
Особенно остро это ощущается на фоне компенсации, унижающей достоинство профессии: от 120 до 200 рублей за полный день экзамена в ряде регионов. Иными словами, педагогу предлагают статус надзирателя — по цене чашки кофе. Ситуация, описанная в отчётах профсоюза «Учитель», указывает на системный сбой. Учителя в регионах массово жалуются, что их включают в организацию ГИА без согласия, нарушая как нормы Трудового кодекса, так и принцип добровольности. Статья 60 ТК РФ прямо запрещает принуждать работника к деятельности вне условий трудового договора. Тем не менее, регионы с низкой бюджетной обеспеченностью, такие как Тува, Алтай, Марий Эл, продолжают привлекать педагогов к ГИА с оплатой в 120–160 рублей в день. Даже не в час — в день.
Контраст усиливается, если сравнить эти цифры с компенсациями в Москве (1400 рублей), Санкт-Петербурге (1763 рубля), Ленинградской области (1530 рублей). За одни и те же обязанности, с той же нормативной ответственностью, педагоги получают в 10–15 раз меньше — в зависимости от места проживания. Возникает не просто социальная несправедливость, но разрыв в понимании ценности труда. Фактически регионы экономят на самой процедуре, к которой предъявляются максимальные требования с точки зрения строгости, секретности и организационной точности.
Когда государственная процедура, напрямую влияющая на образовательные траектории тысяч школьников, опирается на демотивированных и формально принуждаемых педагогов, рушится доверие не только к организаторам экзамена, но и к самой идее справедливой школы. Если ГИА — флагманская процедура Минпросвещения — собирается на ручном управлении, нарушении трудовых норм и унизительных ставках, это означает лишь одно: институциональная стабильность сектора подменяется имитацией.
Молчание федерального центра и разнобой в региональных практиках — от символических выплат в Туве до относительного паритета в Москве — формируют двойные стандарты, в которых государство само подрывает авторитет системы, призванной его представлять. И чем дольше сохраняется это положение, тем выше риск, что образовательный сектор получит не точечные отказы, а волновой протестный эффект. И если на этот сигнал не отреагировать сейчас, то завтра отказ от участия в ГИА станет не исключением, а нормой. А экзамен, который задуман как инструмент объективности, обернётся демонстрацией кризиса самой идеи управления через уважение и смысл.
Особенно остро это ощущается на фоне компенсации, унижающей достоинство профессии: от 120 до 200 рублей за полный день экзамена в ряде регионов. Иными словами, педагогу предлагают статус надзирателя — по цене чашки кофе. Ситуация, описанная в отчётах профсоюза «Учитель», указывает на системный сбой. Учителя в регионах массово жалуются, что их включают в организацию ГИА без согласия, нарушая как нормы Трудового кодекса, так и принцип добровольности. Статья 60 ТК РФ прямо запрещает принуждать работника к деятельности вне условий трудового договора. Тем не менее, регионы с низкой бюджетной обеспеченностью, такие как Тува, Алтай, Марий Эл, продолжают привлекать педагогов к ГИА с оплатой в 120–160 рублей в день. Даже не в час — в день.
Контраст усиливается, если сравнить эти цифры с компенсациями в Москве (1400 рублей), Санкт-Петербурге (1763 рубля), Ленинградской области (1530 рублей). За одни и те же обязанности, с той же нормативной ответственностью, педагоги получают в 10–15 раз меньше — в зависимости от места проживания. Возникает не просто социальная несправедливость, но разрыв в понимании ценности труда. Фактически регионы экономят на самой процедуре, к которой предъявляются максимальные требования с точки зрения строгости, секретности и организационной точности.
Когда государственная процедура, напрямую влияющая на образовательные траектории тысяч школьников, опирается на демотивированных и формально принуждаемых педагогов, рушится доверие не только к организаторам экзамена, но и к самой идее справедливой школы. Если ГИА — флагманская процедура Минпросвещения — собирается на ручном управлении, нарушении трудовых норм и унизительных ставках, это означает лишь одно: институциональная стабильность сектора подменяется имитацией.
Молчание федерального центра и разнобой в региональных практиках — от символических выплат в Туве до относительного паритета в Москве — формируют двойные стандарты, в которых государство само подрывает авторитет системы, призванной его представлять. И чем дольше сохраняется это положение, тем выше риск, что образовательный сектор получит не точечные отказы, а волновой протестный эффект. И если на этот сигнал не отреагировать сейчас, то завтра отказ от участия в ГИА станет не исключением, а нормой. А экзамен, который задуман как инструмент объективности, обернётся демонстрацией кризиса самой идеи управления через уважение и смысл.
19.05.202517:59
Телефонный разговор между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом становится возможной стартовой точкой для реализации мирного трека. Российский лидер выдвинул идею создания политико-правового меморандума между Россией и Украиной — документа, способного зафиксировать новый баланс сил и интересов. С точки зрения Москвы, такой меморандум должен стать результатом прямых переговоров между Киевом и Москвой, выстроенных на взаимных уступках. И ключевым условием компромисса является устранение первопричин конфликта — отказ Украины от антироссийского курса, пересмотр евроатлантической интеграции и фиксация нейтрального, но устойчивого статуса в системе региональной безопасности.
Контакт с Трампом важен именно потому, что он обозначает возврат к субъектному уровню обсуждения. Это не диалог по протоколу — это сверка геополитических намерений. Формулировка Путина «конструктивный разговор» в дипломатической терминологии означает наличие предварительного взаимопонимания — пусть и без окончательных договорённостей. Москва получила сигнал: Вашингтон в лице Трампа не нацелен на конфликт ради конфликта и допускает возможность сделки — при наличии чётких политико-экономических оснований.
Отсюда — жёсткая логика: перемирие с Киевом возможно только как часть комплексной сделки, а не как односторонняя уступка. Москва ожидает встречных шагов: ослабления санкционного давления, разморозки активов, восстановления доступа к международным расчётам, а главное — политических гарантий о недопустимости возвращения Украины к конфигурации военного плацдарма.
Подтверждением этой рамки стало публичное заявление Дональда Трампа сразу после разговора с Путиным. Он обозначил диалог как «прошедший очень хорошо» и напрямую заявил о скором начале переговоров между Россией и Украиной — не только о прекращении огня, но и о прекращении войны как таковой. Ключевая формулировка — «условия будут согласованы двумя сторонами, потому что именно они знают детали». Это прямо укладывается в позицию Москвы: только прямые договорённости, которые в перспективе могут быть зафиксированы в форме двустороннего политико-правового меморандума как пути к мирному договору. Показательно, что Трамп увязал завершение конфликта с перспективой масштабного торгово-экономического сотрудничества с Россией — сигнал, который невозможно реализовать без пересмотра санкционного режима.
Контакт с Трампом важен именно потому, что он обозначает возврат к субъектному уровню обсуждения. Это не диалог по протоколу — это сверка геополитических намерений. Формулировка Путина «конструктивный разговор» в дипломатической терминологии означает наличие предварительного взаимопонимания — пусть и без окончательных договорённостей. Москва получила сигнал: Вашингтон в лице Трампа не нацелен на конфликт ради конфликта и допускает возможность сделки — при наличии чётких политико-экономических оснований.
Отсюда — жёсткая логика: перемирие с Киевом возможно только как часть комплексной сделки, а не как односторонняя уступка. Москва ожидает встречных шагов: ослабления санкционного давления, разморозки активов, восстановления доступа к международным расчётам, а главное — политических гарантий о недопустимости возвращения Украины к конфигурации военного плацдарма.
Подтверждением этой рамки стало публичное заявление Дональда Трампа сразу после разговора с Путиным. Он обозначил диалог как «прошедший очень хорошо» и напрямую заявил о скором начале переговоров между Россией и Украиной — не только о прекращении огня, но и о прекращении войны как таковой. Ключевая формулировка — «условия будут согласованы двумя сторонами, потому что именно они знают детали». Это прямо укладывается в позицию Москвы: только прямые договорённости, которые в перспективе могут быть зафиксированы в форме двустороннего политико-правового меморандума как пути к мирному договору. Показательно, что Трамп увязал завершение конфликта с перспективой масштабного торгово-экономического сотрудничества с Россией — сигнал, который невозможно реализовать без пересмотра санкционного режима.
01.05.202507:22
Территориальные реформы редко вызывают резонанс до тех пор, пока не затрагивают базовые вещи. В Красноярском крае реформа местного самоуправления вызвала масштабные протесты: жители Тасеевского, Идринского, Манского и Новоселовского районов выразили недовольство принятым в первом чтении местным заксобранием планом укрупнения муниципальных единиц, записав обращение к президенту. Протест носит характер коллективного отказа от участия в процессе, который был запущен без учета локальных интересов и без механизмов включения граждан в принятие решений. Выходы на площади, в том числе бойцов СВО, являются проявлением глубинного недоверия к способу реализации изменений.
Реформа, инициированная губернатором Котюковым, предполагает радикальное сокращение числа муниципалитетов — с 472 до 39. Формально — в целях повышения эффективности управления, укрупнения ресурсов и концентрации кадров. Но за этой логикой теряется другое: местные идентичности, привычные институциональные связи, символические и управленческие контуры, которые формировались десятилетиями. Люди не получают ответов на базовые вопросы: как изменится доступ к медицине, как будет перераспределяться налоговая нагрузка, что произойдёт с социальными льготами и представительством.
В отличие от соседних регионов, где аналогичные реформы проводились поэтапно и без изменения административных границ, Красноярский край пошёл по пути жёсткого административного среза — без адаптационных периодов и институтов обратной связи. На этом фоне даже нейтральные к реформе группы — сельские учителя, ветераны, муниципальные служащие — переходят в лагерь недовольных.
Комментарии губернатора Котюкова на прямой линии не сняли напряжения, поскольку были восприняты как попытка подтвердить уже принятое решение, а не как предложение к диалогу. Демонстративные отставки глав районов, открытая критика закона со стороны бойцов СВО, попытки КПРФ и ЛДПР встроиться в протестный ландшафт — всё это свидетельствует о том, что инициатива по «пересборке территории» рискует трансформироваться в зону управленческой дестабилизации.
Если вторая редакция закона 29 мая пройдёт без существенных изменений, протест может получить институциональную форму вплоть до сбоев на региональных выборах и отказа местных элит участвовать в легитимизации новой модели. Жителям явно не понравилась логика «сначала решение — потом объяснение», что демонстрирует явные провалы региональной власти в коммуникации с обществом. И в политике такого типа структурный откат часто наступает раньше, чем административный эффект.
Реформа, инициированная губернатором Котюковым, предполагает радикальное сокращение числа муниципалитетов — с 472 до 39. Формально — в целях повышения эффективности управления, укрупнения ресурсов и концентрации кадров. Но за этой логикой теряется другое: местные идентичности, привычные институциональные связи, символические и управленческие контуры, которые формировались десятилетиями. Люди не получают ответов на базовые вопросы: как изменится доступ к медицине, как будет перераспределяться налоговая нагрузка, что произойдёт с социальными льготами и представительством.
В отличие от соседних регионов, где аналогичные реформы проводились поэтапно и без изменения административных границ, Красноярский край пошёл по пути жёсткого административного среза — без адаптационных периодов и институтов обратной связи. На этом фоне даже нейтральные к реформе группы — сельские учителя, ветераны, муниципальные служащие — переходят в лагерь недовольных.
Комментарии губернатора Котюкова на прямой линии не сняли напряжения, поскольку были восприняты как попытка подтвердить уже принятое решение, а не как предложение к диалогу. Демонстративные отставки глав районов, открытая критика закона со стороны бойцов СВО, попытки КПРФ и ЛДПР встроиться в протестный ландшафт — всё это свидетельствует о том, что инициатива по «пересборке территории» рискует трансформироваться в зону управленческой дестабилизации.
Если вторая редакция закона 29 мая пройдёт без существенных изменений, протест может получить институциональную форму вплоть до сбоев на региональных выборах и отказа местных элит участвовать в легитимизации новой модели. Жителям явно не понравилась логика «сначала решение — потом объяснение», что демонстрирует явные провалы региональной власти в коммуникации с обществом. И в политике такого типа структурный откат часто наступает раньше, чем административный эффект.
29.04.202512:59
В молдавской политике складывается устойчивая тенденция: чем ниже уровень поддержки внутри страны, тем активнее власть апеллирует к внешнему электоральному ресурсу. Для партии PAS и Майи Санду таким ресурсом становится диаспора. Причём не просто как символ, а как инструмент конкретной электоральной инженерии.
Визиты президента Санду в Италию и Испанию стали не жестом дипломатии, а элементом мобилизации внешнего ядра — избирателей, формально привязанных к Молдавии, но давно живущих в иных экономических, социальных и политических реалиях. Оттуда, где нет ни молдавских зарплат, ни тарифов, ни дефицита медикаментов. И где образ Европы — это не повседневная политика Санду, а миф, встроенный в уютную эмигрантскую стабильность.
Стратегия проста: формировать в преддверии парламентских выборов электоральную активность там, где нет протестной среды, и где можно в ручном режиме контролировать медийную картину. Именно поэтому на зарубежных встречах нет дискуссий — только одобрение. И именно поэтому PAS выстраивает логистику под зарубежное голосование заранее — от регистрации до доставки бюллетеней. Глобалистские структуры не возражают: сценарий лояльной эмиграции удобен, прогнозируем и идеологически подконтролен, а результаты в пользу правящей партии нарисуют как во время президентской гонки.
Данная модель подрывает легитимность внутреннего политического процесса. Она не решает проблему падения доверия к власти внутри страны, а лишь временно маскирует её, перекладывая груз политической легитимации на плечи тех, кто давно живёт вне системы, но определяет её траекторию.
https://t.me/insider_md/2845
Визиты президента Санду в Италию и Испанию стали не жестом дипломатии, а элементом мобилизации внешнего ядра — избирателей, формально привязанных к Молдавии, но давно живущих в иных экономических, социальных и политических реалиях. Оттуда, где нет ни молдавских зарплат, ни тарифов, ни дефицита медикаментов. И где образ Европы — это не повседневная политика Санду, а миф, встроенный в уютную эмигрантскую стабильность.
Стратегия проста: формировать в преддверии парламентских выборов электоральную активность там, где нет протестной среды, и где можно в ручном режиме контролировать медийную картину. Именно поэтому на зарубежных встречах нет дискуссий — только одобрение. И именно поэтому PAS выстраивает логистику под зарубежное голосование заранее — от регистрации до доставки бюллетеней. Глобалистские структуры не возражают: сценарий лояльной эмиграции удобен, прогнозируем и идеологически подконтролен, а результаты в пользу правящей партии нарисуют как во время президентской гонки.
Данная модель подрывает легитимность внутреннего политического процесса. Она не решает проблему падения доверия к власти внутри страны, а лишь временно маскирует её, перекладывая груз политической легитимации на плечи тех, кто давно живёт вне системы, но определяет её траекторию.
https://t.me/insider_md/2845
28.04.202515:08
Когда Вашингтон осознает, что конфликт начинает работать против него, начинается не поиск победы, а проектирование итогов. Ватиканская встреча между Трампом и Зеленским — это не попытка согласовать очередное перемирие. Это продолжение переформатирования самой логики конфликта.
Устранение европейцев, в частности Макрона, из переговорного процесса фиксирует новую реальность: США больше не считают необходимым согласовывать свои действия с союзниками, чьи интересы искажают общую конструкцию. Мирная архитектура становится двусторонней — между Вашингтоном и Москвой, с Киевом в роли вынужденного акцептанта новых условий.
Экономический контур переговоров не менее важен: под предлогом политического урегулирования США продвигают перераспределение украинских ресурсов. Прямые переговоры о недрах Украины — это не приложение к мирному плану, а его скрытый фундамент. В новой конструкции Вашингтон стремится зафиксировать не просто прекращение огня, а трансформацию экономического пространства Украины в зону собственного влияния.
В нынешней ситуации Кремль трезво оценивает риски: поспешность может обернуться ловушкой, а неподготовленное переговоры — подрывом долгосрочных интересов. Москва готова заключить мирное соглашение на основе новых реалий, но тщательно контролирует процесс, избегая преждевременных уступок и не попасть в очередную ловушку «Минсков».
https://t.me/Taynaya_kantselyariya/12358
Устранение европейцев, в частности Макрона, из переговорного процесса фиксирует новую реальность: США больше не считают необходимым согласовывать свои действия с союзниками, чьи интересы искажают общую конструкцию. Мирная архитектура становится двусторонней — между Вашингтоном и Москвой, с Киевом в роли вынужденного акцептанта новых условий.
Экономический контур переговоров не менее важен: под предлогом политического урегулирования США продвигают перераспределение украинских ресурсов. Прямые переговоры о недрах Украины — это не приложение к мирному плану, а его скрытый фундамент. В новой конструкции Вашингтон стремится зафиксировать не просто прекращение огня, а трансформацию экономического пространства Украины в зону собственного влияния.
В нынешней ситуации Кремль трезво оценивает риски: поспешность может обернуться ловушкой, а неподготовленное переговоры — подрывом долгосрочных интересов. Москва готова заключить мирное соглашение на основе новых реалий, но тщательно контролирует процесс, избегая преждевременных уступок и не попасть в очередную ловушку «Минсков».
https://t.me/Taynaya_kantselyariya/12358
30.04.202510:57
БРИКС, как верно отметил «Капитал», перестаёт быть клубом развивающихся стран и входит в фазу институционального суверенитета. В условиях системного кризиса глобализации страны-участники не просто наращивают товарооборот, а тестируют модели автономного регулирования финансовых потоков, ценообразования и инфраструктурных инвестиций. В отличие от G7, где политические сигналы зачастую превалируют над экономическим смыслом, БРИКС делает ставку на синхронизацию реальных производств, сырьевых обменов и координации логистики. Это уже заявка на полноценную проектную альтернативу к существующему порядку.
Рост внутренних расчётов в национальных валютах является не только инструментом защиты от вторичных санкций. В данном аспекте идет пересмотр базовой логики: от универсального доллара как средства дисциплины к сетевым расчетным структурам, где гибкость важнее централизации. По мере наращивания технической совместимости финансовых систем, от цифровых валют до межбанковских шлюзов, создаётся новая инфраструктура взаимозависимости, невидимая извне, но всё более устойчивая к западному давлению. Такая архитектура позволяет участникам трансформировать свои экономики гибко, без резких жестов — через постепенное вытеснение, а не демонтаж.
Для России это окно не только экономической адаптации, но и переформатирования глобальной роли. Участие в создании нормативного и инфраструктурного ядра нового геоэкономического пространства позволяет встроиться в будущую систему как полноправный соавтор альтернативного порядка. БРИКС становится не зоной «экономического выживания», а платформой распределённого суверенитета, где экономическая логика диктует политические альянсы, а не наоборот.
https://t.me/politkremlin/34451
Рост внутренних расчётов в национальных валютах является не только инструментом защиты от вторичных санкций. В данном аспекте идет пересмотр базовой логики: от универсального доллара как средства дисциплины к сетевым расчетным структурам, где гибкость важнее централизации. По мере наращивания технической совместимости финансовых систем, от цифровых валют до межбанковских шлюзов, создаётся новая инфраструктура взаимозависимости, невидимая извне, но всё более устойчивая к западному давлению. Такая архитектура позволяет участникам трансформировать свои экономики гибко, без резких жестов — через постепенное вытеснение, а не демонтаж.
Для России это окно не только экономической адаптации, но и переформатирования глобальной роли. Участие в создании нормативного и инфраструктурного ядра нового геоэкономического пространства позволяет встроиться в будущую систему как полноправный соавтор альтернативного порядка. БРИКС становится не зоной «экономического выживания», а платформой распределённого суверенитета, где экономическая логика диктует политические альянсы, а не наоборот.
https://t.me/politkremlin/34451
19.05.202507:10
В малых муниципалитетах часто формируются прецеденты, по которым потом переписываются правила для всей политической системы. Там, где кажется, что ставки минимальны, на деле обкатываются самые чувствительные сценарии — от технологической зачистки до институциональной перезагрузки.
Итоги досрочных выборов в городскую думу Ревды обозначили резкий сдвиг в конфигурации местной власти. Все 19 мандатов в новом составе представительного органа достались «Единой России». Оппозиционные партии — КПРФ и «Справедливая Россия — За правду», ранее составлявшие парламентскую коалицию и имевшие возможность блокировать инициативы партии власти, остались без представительства. Таким образом, был полностью демонтирован прежний баланс сил, в котором сохранялся определённый уровень политической конкуренции.
Ревда в последние годы выступала одной из немногих точек в регионе, где оппозиция имела реальный доступ к муниципальному управлению. Наличие блокирующего меньшинства позволяло оказывать влияние на повестку, корректировать бюджетные инициативы, а в ряде случаев — тормозить непопулярные или спорные решения.
Эти выборы стали первым электоральным кейсом для новой региональной команды под руководством врио губернатора Дениса Паслера. Внимание к кампании в Ревде объясняется её статусом одного из наиболее политически нестабильных муниципалитетов области. Наличие оппозиционного представительства и внутренняя фрагментация думы ранее затрудняли реализацию административных инициатив. В этом смысле результат «Единой России» можно рассматривать как достижение базового управленческого эффекта: устранение институциональных барьеров. Но в то же время такой подход несёт с собой и риски — снижение уровня публичной политической конкуренции может привести к вымыванию обратной связи.
Через данный трек можно наблюдать, как в современной России перестраивается муниципальная политика в сторону управленческого единообразия. Формат данной кампании, по мнению экспертов, может быть тиражирован в других муниципалитетах. Это открывает новые возможности для согласованной реализации программ, но также требует переоценки механизмов обратной связи и политического участия.
Итоги досрочных выборов в городскую думу Ревды обозначили резкий сдвиг в конфигурации местной власти. Все 19 мандатов в новом составе представительного органа достались «Единой России». Оппозиционные партии — КПРФ и «Справедливая Россия — За правду», ранее составлявшие парламентскую коалицию и имевшие возможность блокировать инициативы партии власти, остались без представительства. Таким образом, был полностью демонтирован прежний баланс сил, в котором сохранялся определённый уровень политической конкуренции.
Ревда в последние годы выступала одной из немногих точек в регионе, где оппозиция имела реальный доступ к муниципальному управлению. Наличие блокирующего меньшинства позволяло оказывать влияние на повестку, корректировать бюджетные инициативы, а в ряде случаев — тормозить непопулярные или спорные решения.
Эти выборы стали первым электоральным кейсом для новой региональной команды под руководством врио губернатора Дениса Паслера. Внимание к кампании в Ревде объясняется её статусом одного из наиболее политически нестабильных муниципалитетов области. Наличие оппозиционного представительства и внутренняя фрагментация думы ранее затрудняли реализацию административных инициатив. В этом смысле результат «Единой России» можно рассматривать как достижение базового управленческого эффекта: устранение институциональных барьеров. Но в то же время такой подход несёт с собой и риски — снижение уровня публичной политической конкуренции может привести к вымыванию обратной связи.
Через данный трек можно наблюдать, как в современной России перестраивается муниципальная политика в сторону управленческого единообразия. Формат данной кампании, по мнению экспертов, может быть тиражирован в других муниципалитетах. Это открывает новые возможности для согласованной реализации программ, но также требует переоценки механизмов обратной связи и политического участия.
29.04.202511:06
В политике стабильность — это не всегда отсутствие перемен. Иногда устойчивость требует гибкого движения: управляемых обновлений, предсказуемых отставок и аккуратных перезапусков. Татарстан, будучи одним из самых институционально сбалансированных субъектов России, последовательно демонстрирует модель мягкой трансформации системы
В регионе разворачивается управляемая ротация муниципальных элит, в которой административный «главопад» становится частью сложной предвыборной конфигурации. Уход Рамиля Муллина с поста мэра Нижнекамска и главы Нижнекамского района, а также его перевод на позицию помощника главы республики стал первым сигналом обновления системы. На его место уже назначен Радмир Беляев, покинувший должность главы Менделеевского района. Эти кадровые движения, по информации региональных источников, не последние: в ближайшие недели прогнозируются новые отставки в районах.
Муниципальный уровень давно перестал быть исключительно «нижней ступенью» политической лестницы. Сегодня это — зона политических и экономических компромиссов, а также напряжения между центром и локальными элитами. Подобные шаги используются как инструмент профилактики политических сбоев на местах: до выборов в республике остаётся всё меньше времени, и региональная администрация демонстрирует управленческую проактивность, не дожидаясь внешнего давления или кризисов. Также это используется как технология профилактики возможных скандалов: снятие чиновников до того, как их деятельность вызовет интерес у силовых структур, минимизирует репутационные издержки для региональной администрации.
Местным элитам даётся сигнал: политический цикл перезапускается, и их участие в нем зависит от адаптивности и управляемости. Населению транслируется идея перемен, даже если структура власти и элитный баланс сохраняются. Федеральному центру демонстрируется стабильность: кадровая политика в республике выстраивается без внешних вмешательств, в логике самостоятельного контроля. Именно такая управленческая сборка, как показывает практика Татарстана, позволяет снизить социальное напряжение, сформировать образ «гибкой модернизации» и избежать рисков, характерных для регионов с более хрупкой политической архитектурой.
В ближайшее время следует ожидать завершения цикла ротаций и формирования нового состава муниципальных команд, которые будут обеспечивать электоральную устойчивость на уровне районов и городов. Таким образом, Татарстан показывает пример «тихой реконфигурации», где перемены инкорпорируются в структуру стабильности, а система получает управленческую прививку от возможных кризисов.
В регионе разворачивается управляемая ротация муниципальных элит, в которой административный «главопад» становится частью сложной предвыборной конфигурации. Уход Рамиля Муллина с поста мэра Нижнекамска и главы Нижнекамского района, а также его перевод на позицию помощника главы республики стал первым сигналом обновления системы. На его место уже назначен Радмир Беляев, покинувший должность главы Менделеевского района. Эти кадровые движения, по информации региональных источников, не последние: в ближайшие недели прогнозируются новые отставки в районах.
Муниципальный уровень давно перестал быть исключительно «нижней ступенью» политической лестницы. Сегодня это — зона политических и экономических компромиссов, а также напряжения между центром и локальными элитами. Подобные шаги используются как инструмент профилактики политических сбоев на местах: до выборов в республике остаётся всё меньше времени, и региональная администрация демонстрирует управленческую проактивность, не дожидаясь внешнего давления или кризисов. Также это используется как технология профилактики возможных скандалов: снятие чиновников до того, как их деятельность вызовет интерес у силовых структур, минимизирует репутационные издержки для региональной администрации.
Местным элитам даётся сигнал: политический цикл перезапускается, и их участие в нем зависит от адаптивности и управляемости. Населению транслируется идея перемен, даже если структура власти и элитный баланс сохраняются. Федеральному центру демонстрируется стабильность: кадровая политика в республике выстраивается без внешних вмешательств, в логике самостоятельного контроля. Именно такая управленческая сборка, как показывает практика Татарстана, позволяет снизить социальное напряжение, сформировать образ «гибкой модернизации» и избежать рисков, характерных для регионов с более хрупкой политической архитектурой.
В ближайшее время следует ожидать завершения цикла ротаций и формирования нового состава муниципальных команд, которые будут обеспечивать электоральную устойчивость на уровне районов и городов. Таким образом, Татарстан показывает пример «тихой реконфигурации», где перемены инкорпорируются в структуру стабильности, а система получает управленческую прививку от возможных кризисов.
02.05.202509:33
В мире, где право на убежище стало разменной монетой в геополитических играх, вопрос о том, кого и за что защищать, превращается в элемент суверенной идентичности. МВД России готовит масштабную реформу законодательства о предоставлении убежища. Новый законопроект должен заменить действующий с 1993 года закон «О беженцах» и к 20 июня будет внесён в правительство. Но за технической заменой скрывается нечто большее — формирование собственной модели гуманитарной защиты, отражающей идеологические приоритеты страны и её попытку институционализировать альтернативу западным гуманитарным стандартам.
Документ вводит четыре формы защиты: статус беженца, временное убежище, политическое убежище и временную защиту. Формально большинство этих категорий существовало и ранее, но в зауженном или фактически неработающем виде. Теперь они переосмыслены в логике ценностного суверенитета. Например, временное убежище смогут получать те, кто не может реализовать у себя дома «традиционные семейные ценности», кто сталкивается с русофобией или чьё здоровье требует неотложной помощи. Таким образом, право на убежище перестаёт быть лишь следствием войны — и становится защитной рамкой от культурной дискриминации и идеологического давления.
Особо интересна реанимация института политического убежища. До сих пор он был юридически предусмотрен, но фактически мёртв — за 30 лет он применялся единично. Сейчас внятно обозначено, что его будут получать те, кто подвергается преследованию за общественно-политическую деятельность. На этом фоне Россия де-факто предлагает себя как площадку убежища для тех, кто вытесняется из стран Запада за несогласие с официальной линией, будь то по вопросам войны, гендерной политики или внешнеполитических решений.
Эта реформа встроена в более широкую стратегию: Россия оформляет свой тип гуманитарной политики, противопоставляя его западному подходу, где защита часто используется как инструмент политического давления. В новой логике беженец — не просто объект жалости, а носитель разрушенной идентичности, которую Россия готова защитить. Это не гуманизм в классическом смысле, а геополитическая функция государства как убежища — политического, культурного и морального.
Если закон будет принят в текущем виде, Россия получит действенный инструмент мягкой силы — не как сигнал, а как конкретную институциональную рамку. В условиях мирового турбулентного сдвига такие нормы становятся не просто правовыми механизмами, а элементами мировоззренческого позиционирования страны.
Документ вводит четыре формы защиты: статус беженца, временное убежище, политическое убежище и временную защиту. Формально большинство этих категорий существовало и ранее, но в зауженном или фактически неработающем виде. Теперь они переосмыслены в логике ценностного суверенитета. Например, временное убежище смогут получать те, кто не может реализовать у себя дома «традиционные семейные ценности», кто сталкивается с русофобией или чьё здоровье требует неотложной помощи. Таким образом, право на убежище перестаёт быть лишь следствием войны — и становится защитной рамкой от культурной дискриминации и идеологического давления.
Особо интересна реанимация института политического убежища. До сих пор он был юридически предусмотрен, но фактически мёртв — за 30 лет он применялся единично. Сейчас внятно обозначено, что его будут получать те, кто подвергается преследованию за общественно-политическую деятельность. На этом фоне Россия де-факто предлагает себя как площадку убежища для тех, кто вытесняется из стран Запада за несогласие с официальной линией, будь то по вопросам войны, гендерной политики или внешнеполитических решений.
Эта реформа встроена в более широкую стратегию: Россия оформляет свой тип гуманитарной политики, противопоставляя его западному подходу, где защита часто используется как инструмент политического давления. В новой логике беженец — не просто объект жалости, а носитель разрушенной идентичности, которую Россия готова защитить. Это не гуманизм в классическом смысле, а геополитическая функция государства как убежища — политического, культурного и морального.
Если закон будет принят в текущем виде, Россия получит действенный инструмент мягкой силы — не как сигнал, а как конкретную институциональную рамку. В условиях мирового турбулентного сдвига такие нормы становятся не просто правовыми механизмами, а элементами мировоззренческого позиционирования страны.
06.05.202509:17
На фоне стремления администрации Дональда Трампа завершить украинский конфликт и восстановить управляемость мировой архитектуры безопасности, в повестке появляется идея привлечения региональных акторов к переговорам. Заявление американского лидера о возможном подключении президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана к процессу урегулирования по Украине вызвало оживлённые обсуждения политических и экспертных кругах. С точки зрения Вашингтона, это выглядит как попытка сформировать внешне нейтральный, но политически управляемый переговорный контур, в котором Турция выступает в роли «восточного посредника».
Но для Москвы это, очевидно, является новым вызовом. Во-первых, политический и военный трек Турции на протяжении всей фазы конфликта был не нейтральным. Анкара активно поставляла Киеву вооружения, включая ударные беспилотники Bayraktar, и оказывала дипломатическую поддержку ряду украинских инициатив. Эрдоган нарушил достигнутые ранее договорённости по невыдаче Киеву пяти украинских военных командиров-националистов, переданных в Турцию в рамках обмена до конца конфликта. Во-вторых, позиция Эрдогана определяется не только прагматизмом, но и региональной игрой. Его как публичного модератора может затруднить диалог, особенно с учётом амбиций Турции, её интересов в Черноморском бассейне и конкуренции на Южном Кавказе.
Для Трампа, очевидно, участие Эрдогана несёт политическую выгоду: Турция — член НАТО, но в то же время играет на собственной площадке, что создаёт иллюзию независимого арбитража. Кроме того, такой шаг позволяет частично разгрузить американскую сторону. Но с российской точки зрения, посредничество Турции в текущих условиях вряд ли будет воспринято как надёжный или эффективный инструмент урегулирования.
Москва традиционно исходит из принципа, что посредником в конфликте может быть лишь та сторона, которая соблюдает взятые обязательства и не ведёт параллельную игру в интересах одного из участников. Действия Анкары не соответствуют этим критериям в отличие от той же Саудовской Аравии или ОАЭ. Тем более, что базовые принципы российской позиции касательно территорий Эрдоган не разделяет. Для российского руководства приоритетной остаётся прямолинейная и закрытая дипломатия с США, а не многосторонние форматы, в которых значительную роль играют страны и лидеры с неоднозначным послужным списком.
Но для Москвы это, очевидно, является новым вызовом. Во-первых, политический и военный трек Турции на протяжении всей фазы конфликта был не нейтральным. Анкара активно поставляла Киеву вооружения, включая ударные беспилотники Bayraktar, и оказывала дипломатическую поддержку ряду украинских инициатив. Эрдоган нарушил достигнутые ранее договорённости по невыдаче Киеву пяти украинских военных командиров-националистов, переданных в Турцию в рамках обмена до конца конфликта. Во-вторых, позиция Эрдогана определяется не только прагматизмом, но и региональной игрой. Его как публичного модератора может затруднить диалог, особенно с учётом амбиций Турции, её интересов в Черноморском бассейне и конкуренции на Южном Кавказе.
Для Трампа, очевидно, участие Эрдогана несёт политическую выгоду: Турция — член НАТО, но в то же время играет на собственной площадке, что создаёт иллюзию независимого арбитража. Кроме того, такой шаг позволяет частично разгрузить американскую сторону. Но с российской точки зрения, посредничество Турции в текущих условиях вряд ли будет воспринято как надёжный или эффективный инструмент урегулирования.
Москва традиционно исходит из принципа, что посредником в конфликте может быть лишь та сторона, которая соблюдает взятые обязательства и не ведёт параллельную игру в интересах одного из участников. Действия Анкары не соответствуют этим критериям в отличие от той же Саудовской Аравии или ОАЭ. Тем более, что базовые принципы российской позиции касательно территорий Эрдоган не разделяет. Для российского руководства приоритетной остаётся прямолинейная и закрытая дипломатия с США, а не многосторонние форматы, в которых значительную роль играют страны и лидеры с неоднозначным послужным списком.
19.05.202520:05
Роснедра и Минприроды продолжение
Козлов, Казанов и Гермаханов помимо того, что украли миллиарды, как ранее писали авторитетные источник,совершили серьезный выпал в сторону СП, Генеральной прокуратуры и других служб. Видимо к ним подключилась девочка Родионова со своим Змеем, которая тоже доиграется. Придурковатый Козлов и ко обнародовали внутренние секретные документы и документы ДСП в каналах иностранных агентов, которые теперь хохлы могут использовать. На этом занавес господа.
Козликов или Баранов как его ещё называют задавал вопрос в публикациях, когда будет реакция указанных служб ? Не переживайте, всё приходит вовремя для того, кто умеет ждать.
Козлов, Казанов и Гермаханов помимо того, что украли миллиарды, как ранее писали авторитетные источник,совершили серьезный выпал в сторону СП, Генеральной прокуратуры и других служб. Видимо к ним подключилась девочка Родионова со своим Змеем, которая тоже доиграется. Придурковатый Козлов и ко обнародовали внутренние секретные документы и документы ДСП в каналах иностранных агентов, которые теперь хохлы могут использовать. На этом занавес господа.
Козликов или Баранов как его ещё называют задавал вопрос в публикациях, когда будет реакция указанных служб ? Не переживайте, всё приходит вовремя для того, кто умеет ждать.
22.04.202507:44
Отставки и скандалы на муниципальном уровне в Башкортостане выглядят снаружи как череда негативных эпизодов. Но в реальности мы наблюдаем попытку выстроить новую управленческую механику, где региональная власть использует отработанную на федеральном уровне модель ротаций как инструмент контроля, профилактики коррупции и обновления административного слоя.
Сразу несколько отставок и кадровых решений на муниципальном уровне в Башкортостане стали поводом для обсуждений как среди экспертов, так и в политических кругах. На первый взгляд, это может выглядеть как цепочка проблемных эпизодов: глава ЗАТО Межгорье обвинён в присвоении бюджетных средств, мэр Салавата покинул пост после критики за некачественное благоустройство, в марте начались процессы по линии Бирска и Белебея. Однако в региональном контексте происходящее всё чаще трактуется как плановая управленческая ротация с чёткой логикой и мотивами.
Башкортостан — регион с крупнейшей в России сетью муниципалитетов, где сбои в управлении на местах быстро масштабируются до республиканского уровня. Потому кадровая стабильность здесь никогда не была самоцелью. Хабиров — сторонник пятилетнего цикла ротации, когда сменяемость становится не следствием кризиса, а частью политической технологии обновления. Этот подход особенно важен в условиях, где на местах сталкиваются интересы этнических групп, хозяйственных акторов и вертикали власти.
Характерно и то, как оформляется переходный этап: статус врио глав муниципалитетов всё чаще используется как институциональный фильтр. Муниципальные руководители проходят реальное «испытание делом» — от коммуникации с местными элитами до способности обеспечить базовую управляемость. Такой подход снижает риски ошибочного назначения и формирует новое кадровое поколение — с опорой не на лояльность, а на практический результат. Для региона с высокой политической и социальной плотностью это не только способ минимизировать конфликты, но и выстроить более устойчивую управленческую конфигурацию.
Сразу несколько отставок и кадровых решений на муниципальном уровне в Башкортостане стали поводом для обсуждений как среди экспертов, так и в политических кругах. На первый взгляд, это может выглядеть как цепочка проблемных эпизодов: глава ЗАТО Межгорье обвинён в присвоении бюджетных средств, мэр Салавата покинул пост после критики за некачественное благоустройство, в марте начались процессы по линии Бирска и Белебея. Однако в региональном контексте происходящее всё чаще трактуется как плановая управленческая ротация с чёткой логикой и мотивами.
Башкортостан — регион с крупнейшей в России сетью муниципалитетов, где сбои в управлении на местах быстро масштабируются до республиканского уровня. Потому кадровая стабильность здесь никогда не была самоцелью. Хабиров — сторонник пятилетнего цикла ротации, когда сменяемость становится не следствием кризиса, а частью политической технологии обновления. Этот подход особенно важен в условиях, где на местах сталкиваются интересы этнических групп, хозяйственных акторов и вертикали власти.
Характерно и то, как оформляется переходный этап: статус врио глав муниципалитетов всё чаще используется как институциональный фильтр. Муниципальные руководители проходят реальное «испытание делом» — от коммуникации с местными элитами до способности обеспечить базовую управляемость. Такой подход снижает риски ошибочного назначения и формирует новое кадровое поколение — с опорой не на лояльность, а на практический результат. Для региона с высокой политической и социальной плотностью это не только способ минимизировать конфликты, но и выстроить более устойчивую управленческую конфигурацию.
Log in to unlock more functionality.
