
Реальна Війна

Лёха в Short’ах Long’ует

Україна Сейчас | УС: новини, політика

Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

Труха⚡️Україна

Николаевский Ванёк

Лачен пише

Анатолий Шарий

Реальний Київ | Украина

Реальна Війна

Лёха в Short’ах Long’ует

Україна Сейчас | УС: новини, політика

Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

Труха⚡️Україна

Николаевский Ванёк

Лачен пише

Анатолий Шарий

Реальний Київ | Украина

Реальна Війна

Лёха в Short’ах Long’ует

Україна Сейчас | УС: новини, політика

USSResearch
Один лишь дедушка Ленин хороший был вождь. Один лишь USSResearch хороший канал про СССР.
Если у вас есть вопросы или комментарии можете мне написать @aa_fokin
Страница на Boosty - https://boosty.to/ussresearch/donate
Если у вас есть вопросы или комментарии можете мне написать @aa_fokin
Страница на Boosty - https://boosty.to/ussresearch/donate
Рэйтынг TGlist
0
0
ТыпПублічны
Вертыфікацыя
Не вертыфікаваныНадзейнасць
Не надзейныРазмяшчэннеРосія
МоваІншая
Дата стварэння каналаJan 17, 2020
Дадана ў TGlist
Sep 20, 2023Рэкорды
29.04.202523:59
8.7KПадпісчыкаў29.03.202518:33
350Індэкс цытавання27.02.202507:59
16.3KАхоп 1 паста27.02.202507:59
16.3KАхоп рэкламнага паста17.04.202501:53
12.88%ER23.10.202423:59
217.75%ERRПераслаў з:
Историк на полставочки



19.04.202510:50
Когда сделал всё по канону, но концепция успела уже поменяться...
Подарочный футляр конотопских рабочих XX съезду КПСС, 1956 год, из основной экспозиции ГЦМСИР
Подарочный футляр конотопских рабочих XX съезду КПСС, 1956 год, из основной экспозиции ГЦМСИР


25.04.202508:40
Концепция Homo soveticus, развёрнутая Ю. Левадой, описывает советского человека как пассивно-покорного индивида, довольствующегося «малым» и легко утешающегося обещаниями «лучшей жизни», одновременно формально следующего партийным установкам («начальство будто платит, а он будто работает») и скрыто уклоняющегося от правил, при этом не способного к коллективным действиям и протестам, предпочитающего жить по инструкции сверху и защищать личный комфорт двойной игрой между внешней лояльностью и внутренней коварностью
Концепция Homo soveticus очевидно упрощает сложную картину советского общества, выстраивая его жителей по жёсткой шкале «покорности–коварства»: она нивелирует региональные, соцстатусные и поколенческие различия, сводя многогранные стратегии выживания в условиях дефицита и идеологического давления к единой «маске двуличия»; она ретроспективно придаёт этим практикам отчуждённый, почти моральный оттенок пассивности, не учитывая, что формальная «лояльность» и скрытая «авантюра» часто были единственным способом сохранить семью, здоровье и человеческое достоинство; кроме того, ярлык Homo soveticus игнорирует позитивные формы солидарности и коллективного действия, проявлявшиеся в несистемных сетях взаимопомощи, и выдерживает с трудом сравнение с современными исследованиями, показывающими, что многие «простой советский человек» сочетал службу системе с активным гражданским участием и творческим сопротивлением.
Письмо кандидата технических наук, инженера-изобретателя, датированное 23 августа 1961 года и адресованное «тов. Хрущёву Н. С.», сразу поражает своей искренностью: автор называет Программу «пределом человеческой мечты», заявляет, что принимает её «целом без оговорок всей душой и сердцем» и убеждён, что «если бы уже сегодня каждый из нас жил, работал, думал согласно этому кодексу, то коммунизм наступал бы завтра». Хотя Левада рисует «советского человека» исключительно как двурушника, формально исполняющего волю партии ради выгоды, это письмо демонстрирует подлинную веру автора в идеалы «морального кодекса строителя коммунизма»: он вслух называет программу «пределом человеческой мечты», готов «жить, работать, думать согласно этому кодексу» и уверен, что «коммунизм наступил бы завтра». Этот факт указывает на то, что советская идеология иногда «действовала» искренне и глубоко — люди не только притворялись, но и по-настоящему принимали её на свой внутренний моральный счёт. Именно это подлинное «принятие сверху» опровергает чисто циничный портрет Homo soveticus как исключительно «хитрого конъюнктурщика», а также напоминает нам: массовые практики выживания и внутреннего согласия со временем порождали не только формальный ритуал, но и настоящую эмпатию к провозглашённым целям.
Концепция Homo soveticus очевидно упрощает сложную картину советского общества, выстраивая его жителей по жёсткой шкале «покорности–коварства»: она нивелирует региональные, соцстатусные и поколенческие различия, сводя многогранные стратегии выживания в условиях дефицита и идеологического давления к единой «маске двуличия»; она ретроспективно придаёт этим практикам отчуждённый, почти моральный оттенок пассивности, не учитывая, что формальная «лояльность» и скрытая «авантюра» часто были единственным способом сохранить семью, здоровье и человеческое достоинство; кроме того, ярлык Homo soveticus игнорирует позитивные формы солидарности и коллективного действия, проявлявшиеся в несистемных сетях взаимопомощи, и выдерживает с трудом сравнение с современными исследованиями, показывающими, что многие «простой советский человек» сочетал службу системе с активным гражданским участием и творческим сопротивлением.
Письмо кандидата технических наук, инженера-изобретателя, датированное 23 августа 1961 года и адресованное «тов. Хрущёву Н. С.», сразу поражает своей искренностью: автор называет Программу «пределом человеческой мечты», заявляет, что принимает её «целом без оговорок всей душой и сердцем» и убеждён, что «если бы уже сегодня каждый из нас жил, работал, думал согласно этому кодексу, то коммунизм наступал бы завтра». Хотя Левада рисует «советского человека» исключительно как двурушника, формально исполняющего волю партии ради выгоды, это письмо демонстрирует подлинную веру автора в идеалы «морального кодекса строителя коммунизма»: он вслух называет программу «пределом человеческой мечты», готов «жить, работать, думать согласно этому кодексу» и уверен, что «коммунизм наступил бы завтра». Этот факт указывает на то, что советская идеология иногда «действовала» искренне и глубоко — люди не только притворялись, но и по-настоящему принимали её на свой внутренний моральный счёт. Именно это подлинное «принятие сверху» опровергает чисто циничный портрет Homo soveticus как исключительно «хитрого конъюнктурщика», а также напоминает нам: массовые практики выживания и внутреннего согласия со временем порождали не только формальный ритуал, но и настоящую эмпатию к провозглашённым целям.


27.04.202518:38
Говорят, Лев Троцкий, изгнанный из СССР, не исчез, а сменил серп и молот на ведро куриных крылышек, превратившись… в полковника Сандерса. Мол, Kentucky Fried Chicken — прикрытие мировой троцкистской ячейки.
Дико? Я тоже так думал, пока не откопал запись1986 года с бодрым итало-битом, где под синтезаторы поют:
Trotsky Burger, guarantee new
Trotsky Burger, gonna brainwash you too
Trotsky Burger, take it away
Trotsky Burger, 24 hours a day
Совпадение? Не думаю!
Дико? Я тоже так думал, пока не откопал запись1986 года с бодрым итало-битом, где под синтезаторы поют:
Trotsky Burger, guarantee new
Trotsky Burger, gonna brainwash you too
Trotsky Burger, take it away
Trotsky Burger, 24 hours a day
Совпадение? Не думаю!


15.04.202513:40
Вот и я стал жертвой современных технологий.
Обычно, работая в архиве, я набираю текст в Pages на Mac — это удобно, потому что файлы автоматически сохраняются и загружаются в iCloud. Но вчера всё пошло не так: вместо микрофильмов мне выдали бумажное дело. «Отлично, — подумал я, — продолжу работу в своём файле». Открываю папку в облаке — а она пустая.
Причём остальные файлы на месте, исчезли только те, что лежали в папке с архивными данными. Я точно их не удалял, но куда они пропали — загадка. Теперь жалею, что не делал резервных копий в другом месте. Слишком доверился облачным технологиям.
Больше всего жаль выписок из архивов Армении. В отличие от ГАРФ и РГАНИ, я вряд ли скоро смогу туда снова попасть.
Да, неприятно. Но что поделать — придётся работать дальше. Теперь буду сохранять файлы и в облако, и на жёсткий диск.
Обычно, работая в архиве, я набираю текст в Pages на Mac — это удобно, потому что файлы автоматически сохраняются и загружаются в iCloud. Но вчера всё пошло не так: вместо микрофильмов мне выдали бумажное дело. «Отлично, — подумал я, — продолжу работу в своём файле». Открываю папку в облаке — а она пустая.
Причём остальные файлы на месте, исчезли только те, что лежали в папке с архивными данными. Я точно их не удалял, но куда они пропали — загадка. Теперь жалею, что не делал резервных копий в другом месте. Слишком доверился облачным технологиям.
Больше всего жаль выписок из архивов Армении. В отличие от ГАРФ и РГАНИ, я вряд ли скоро смогу туда снова попасть.
Да, неприятно. Но что поделать — придётся работать дальше. Теперь буду сохранять файлы и в облако, и на жёсткий диск.


21.04.202513:09
Почти каждый, кто интересуется историей советской архитектуры, слышал о Дворце Советов — грандиозном проекте, который должен был стать символом мощи СССР. Гигантское здание высотой 415 метров (выше нынешнего "Лахта-центра"!) увенчала бы стометровая статуя Ленина, превратившая комплекс в самое высокое сооружение мира. Но если масштабы самого здания поражают воображение, то его смета и вовсе кажется фантастической.
Цена величия: миллиард на стройку века
В архивах сохранились документы, согласно которым стоимость строительства Дворца Советов оценивалась в 1,2 миллиарда рублей в ценах 1936 года. Чтобы понять, насколько это огромная сумма, достаточно сравнить её с повседневными тратами советских граждан:
килограмм сахара стоил примерно 4 рубля,
бутылка водки (0,5 л) примерно — 6 рублей.
Проще говоря, один Дворец Советов = 300 миллионов килограммов сахара или 100 миллионов бутылок водки!
Но и это не всё. Отдельной строкой в смете выделялась статуя Ленина на крыше — её изготовление оценивалось в 1,6 миллиона рублей. Для сравнения: на эти деньги можно было купить 266 тысяч бутылок водки или 400 тонн сахара.
Сегодня о грандиозной стройке напоминают лишь архивные документы, эскизы да макеты. Но даже они позволяют представить, как могла бы выглядеть Москва, если бы советским архитекторам удалось воплотить в жизнь этот амбициозный, но неподъёмный для экономики проект.
Цена величия: миллиард на стройку века
В архивах сохранились документы, согласно которым стоимость строительства Дворца Советов оценивалась в 1,2 миллиарда рублей в ценах 1936 года. Чтобы понять, насколько это огромная сумма, достаточно сравнить её с повседневными тратами советских граждан:
килограмм сахара стоил примерно 4 рубля,
бутылка водки (0,5 л) примерно — 6 рублей.
Проще говоря, один Дворец Советов = 300 миллионов килограммов сахара или 100 миллионов бутылок водки!
Но и это не всё. Отдельной строкой в смете выделялась статуя Ленина на крыше — её изготовление оценивалось в 1,6 миллиона рублей. Для сравнения: на эти деньги можно было купить 266 тысяч бутылок водки или 400 тонн сахара.
Сегодня о грандиозной стройке напоминают лишь архивные документы, эскизы да макеты. Но даже они позволяют представить, как могла бы выглядеть Москва, если бы советским архитекторам удалось воплотить в жизнь этот амбициозный, но неподъёмный для экономики проект.


21.04.202506:20
В "Собаке Баскервилей" была знаменитая фраза: "Вот так начнешь изучать фамильные портреты и, пожалуй, уверуешь в переселение душ". То же самое происходит, когда погружаешься в исторические архивы: внезапно обнаруживаешь, что многие "новые" идеи – всего лишь хорошо забытые старые.
Недавно я писал о том, что Ельцин был не первым, кто решил дирижировать оркестром в нетрезвом состоянии. Но вот ещё один любопытный исторический параллелизм. В 1990 году Борис Николаевич, выступая в Казани, бросил свою знаменитую фразу: "Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить". Это воспринималось как сделка с региональными элитами – они получили больше власти, но остались в составе России.
А теперь перенесёмся в 1956 год. На заседании ЦК КПСС Дмитрий Шепилов заявляет: "Максимум функций – республикам". Конечно, речь шла не о политической автономии, а о расширении хозяйственных полномочий – чтобы регионы могли оперативно решать экономические вопросы. Это стало идеологической основой реформы 1957 года, когда управление промышленностью перевели на территориальный принцип (знаменитые совнархозы).
В исторической литературе реформу оценивают скорее негативно – она породила хаос и местничество. Но важно другое: сама идея федерализации, перераспределения власти между центром и регионами, оставалась актуальной и в 1956-м, и в 1990-м, и остаётся сегодня. По сути, вся российская история последних столетий – это колебание между централизацией и децентрализацией.
Недавно я писал о том, что Ельцин был не первым, кто решил дирижировать оркестром в нетрезвом состоянии. Но вот ещё один любопытный исторический параллелизм. В 1990 году Борис Николаевич, выступая в Казани, бросил свою знаменитую фразу: "Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить". Это воспринималось как сделка с региональными элитами – они получили больше власти, но остались в составе России.
А теперь перенесёмся в 1956 год. На заседании ЦК КПСС Дмитрий Шепилов заявляет: "Максимум функций – республикам". Конечно, речь шла не о политической автономии, а о расширении хозяйственных полномочий – чтобы регионы могли оперативно решать экономические вопросы. Это стало идеологической основой реформы 1957 года, когда управление промышленностью перевели на территориальный принцип (знаменитые совнархозы).
В исторической литературе реформу оценивают скорее негативно – она породила хаос и местничество. Но важно другое: сама идея федерализации, перераспределения власти между центром и регионами, оставалась актуальной и в 1956-м, и в 1990-м, и остаётся сегодня. По сути, вся российская история последних столетий – это колебание между централизацией и децентрализацией.


07.04.202509:11
Недавно прочитал отличную книгу о Леониде Брежневе. Формально она позиционируется как биография, но на самом деле это скорее глубокий анализ политической системы «длинных 70-х» — через призму рабочих документов, записок и пометок генсека. Авторы не просто пересказывает факты, а показывают, как функционировала власть в эпоху застоя: какие механизмы принимали решения, как балансировали между интересами разных групп и почему система в итоге пришла к кризису.
Если вам не хочется читать объёмный текст, но интересна тема, можно послушать интервью с Андреем Савиным — историком из СО РАН. Журналисты из Новосибирска записали с ним большой разговор, где он рассказывает и про эту книгу, и про самого Брежнева: каким он был руководителем, как менялся его стиль управления и почему его эпоха до сих пор вызывает споры.
Ссылки в интернете:
ТГ: https://t.me/personaprogram
Рутьюб: https://rutube.ru/video/10a6d8973f5ba366312e0ac71e002245/
Если вам не хочется читать объёмный текст, но интересна тема, можно послушать интервью с Андреем Савиным — историком из СО РАН. Журналисты из Новосибирска записали с ним большой разговор, где он рассказывает и про эту книгу, и про самого Брежнева: каким он был руководителем, как менялся его стиль управления и почему его эпоха до сих пор вызывает споры.
Ссылки в интернете:
ТГ: https://t.me/personaprogram
Рутьюб: https://rutube.ru/video/10a6d8973f5ba366312e0ac71e002245/


17.04.202506:11
Хотя материалы из Еревана были утеряны, к счастью, сохранились документы из Риги. В частности, один из партийных отчетов фиксирует важные изменения в запросах советских граждан и росте их уровня жизни. Если раньше люди были готовы довольствоваться даже скромным жильем — например, комнатой в коммунальной квартире, — то к этому периоду их требования существенно возросли. Теперь советский человек стремился получить отдельную квартиру со всеми удобствами: центральным отоплением, горячей водой, ванной и кухней.
Несмотря на высокие темпы жилищного строительства, квартирный вопрос оставался одним из самых острых в повседневной жизни. Рост потребностей лишь усугублял проблему: чем больше у людей появлялось возможностей, тем сильнее они ощущали нехватку качественного жилья.
Этот пример хорошо иллюстрирует формирование в СССР своеобразного варианта общества потребления. Даже в условиях плановой экономики и идеологического акцента на коллективные ценности, запросы граждан постепенно смещались в сторону индивидуального комфорта и личного пространства. Таким образом, жилищная проблема стала не только социально-бытовым, но и культурным феноменом, отражающим трансформацию советского общества.
Несмотря на высокие темпы жилищного строительства, квартирный вопрос оставался одним из самых острых в повседневной жизни. Рост потребностей лишь усугублял проблему: чем больше у людей появлялось возможностей, тем сильнее они ощущали нехватку качественного жилья.
Этот пример хорошо иллюстрирует формирование в СССР своеобразного варианта общества потребления. Даже в условиях плановой экономики и идеологического акцента на коллективные ценности, запросы граждан постепенно смещались в сторону индивидуального комфорта и личного пространства. Таким образом, жилищная проблема стала не только социально-бытовым, но и культурным феноменом, отражающим трансформацию советского общества.
Пераслаў з:
Большие пожары🔥

17.04.202511:42
"Никто не даст нам избавленья: Ни бог, ни царь и не герой". Переход к мирной жизни и неврозы
Советский психолог-новатор Арон Залкинд в 1924 г. опубликовал статью «О психоневрозах коммунистического студенчества». В ней учёный привёл данные наблюдений 600-700 нервно больных студентов из разных коммунистических вузов и с рабфаков с 1919 по 1924 г.
Залкинд отметил, что в значительной доле случаев психоневрологические расстройства среди них спровоцировал переход к НЭП,
Залкинд привёл несколько характерных примеров. Один из них, товарищ П., 24 лет, член партии с 1918 г. По словам учёного, тот был "смирнейшим юношей до революции", но пошёл воевать из-за "бандитской разнузданности на юге". П. много участвовал в боях на фронтах Гражданской войны, был в подполье, работал в ревтройках, командовал отрядом ЧК.
С 1922 г. ему больше не давали боевых заданий, и на тихой административной работе он заболел нервными расстройствами. П. был недоволен своим новым местом, считая, что отдыхать ещё рано, и "враг лишь закопался глубже". "Торжествующие нэпманы, жирные и нарядные, — выставки в магазинах, обнаглевшая экономическая уголовщина", — всё это приводило его в неистовство, буквально причиняло ему физическую боль.
На этой почве у него развились бессонница, тяжёлые головные боли, а также галлюцинации. В своих видениях П.
Советский доктор Залкинд порекомендовал своему пациенту пойти на военную или военно-политическую работу, либо в заграничное коммунистическое подполье.
Залкинд А. Б. Революция и молодежь. — Л., 1925. С. 42-44.
Советский психолог-новатор Арон Залкинд в 1924 г. опубликовал статью «О психоневрозах коммунистического студенчества». В ней учёный привёл данные наблюдений 600-700 нервно больных студентов из разных коммунистических вузов и с рабфаков с 1919 по 1924 г.
Залкинд отметил, что в значительной доле случаев психоневрологические расстройства среди них спровоцировал переход к НЭП,
"и не только идеологической своей для них неприемлемостью (для части так это и было), но и слишком резким переходом от атмосферы горячего боя к серым прозаическим будням".
Залкинд привёл несколько характерных примеров. Один из них, товарищ П., 24 лет, член партии с 1918 г. По словам учёного, тот был "смирнейшим юношей до революции", но пошёл воевать из-за "бандитской разнузданности на юге". П. много участвовал в боях на фронтах Гражданской войны, был в подполье, работал в ревтройках, командовал отрядом ЧК.
С 1922 г. ему больше не давали боевых заданий, и на тихой административной работе он заболел нервными расстройствами. П. был недоволен своим новым местом, считая, что отдыхать ещё рано, и "враг лишь закопался глубже". "Торжествующие нэпманы, жирные и нарядные, — выставки в магазинах, обнаглевшая экономическая уголовщина", — всё это приводило его в неистовство, буквально причиняло ему физическую боль.
“Мы сейчас лишние здесь”, скорбно говорит т. П., “сейчас нужны другие люди”, — “мы годимся лишь для опасности, для боя, — серенькая тишина нам не годится, и мы для нее не годны”
На этой почве у него развились бессонница, тяжёлые головные боли, а также галлюцинации. В своих видениях П.
"как бы переходит в другой мир, где и осуществляет свои вожделения, столь чуждые современной мирной реальности: он снова в боях, командует, гонится за противником, служит революции — по-своему".
Советский доктор Залкинд порекомендовал своему пациенту пойти на военную или военно-политическую работу, либо в заграничное коммунистическое подполье.
Залкинд А. Б. Революция и молодежь. — Л., 1925. С. 42-44.
Пераслаў з:
Деньги и песец

28.04.202508:57
Впечатляющая история о советских проектах развития вычислительной техники и информационно-поисковых систем, рассказанная ув. @USSResearch, на мой взгляд нуждается в дополнении, отчасти объясняющем мотивы инициаторов этих проектов
Экономист и математик Игорь Бирман, стоял у истоков «кибернетизации планирования» (если так можно выразиться), советской экономики. В 1966 году на Всесоюзной конференции АН СССР по применению экономико-математических методов в отраслевом планировании и управлении Бирман представил доклад «Спорные вопросы отраслевого планирования» в котором, говорилось следующее.
Когда речь идет о создании систем отраслевого управления, отраслевого планирования, то прежде всего надо задать себе (а также другим) вопрос — чего мы хотим добиться, для чего мы хотим сохранить или изменить существующее. Недостаточность, мягко говоря, действующих отраслевых систем настолько очевидна, что крайняя необходимость существенных изменений не вызывает сомнений. Однако, что должно быть сделано, совсем неясно. Многие ученые и практики замечают, что увеличение объемов производства приводит к весьма существенному возрастанию требующейся для управления информации. Делается вывод, что увеличение сложности управления есть следствие именно возрастания объемов информации, выводятся даже математические закономерности грядущих информационных катастроф.
Так, видный ученый объявил в газетной статье, что количество необходимой для управления информации растет пропорционально квадрату роста объема производства. При этом он заключил, что если не принять немедленно радикальные меры, если не уснастить все управляющие и планирующие органы мощными ЭВМ, если немедленно не создать специальные и многочисленные каналы связи, если не разработать соответствующие алгоритмы и машинные программы, если, короче, не создать автоматизированные системы управления, то к 1980 г. все взрослое население страны будет занято обработкой информации.
Надеюсь, что данный ученый не хотел этого, но прокламированная им закономерность, приобретя поразительную популярность, стала, так сказать, научной основой для широко распространившегося среди экономистов мнения о том, что нынешняя система планирования и управления народным хозяйством нехороша только и исключительно из-за неспособности аппарата справиться при ручных методах работы с возрастающими потоками экономической информации.
Отсюда последовали два вывода. Часть экономистов старого толка не надеется на рациональность последних хозяйственных реформ.
Дескать, все эти разговоры про прибыль, про самостоятельность и расширение прав — все это не очень серьезно и не надолго. Надо поскорее переходить на ЭВМ, и вот тогда станет вполне эффективным централизованное управление. Дело лишь в том, чтобы в центре знать все, чтобы разнообразнейшие сведения немедленно поступали в центр, из которого виднее, что нужно делать. Вольно или невольно немалочисленные сторонники такой точки зрения видят в электронных машинах техническую основу для увековечения сложившейся системы планирования и хозяйственного руководства. Не правда ли, забавно: консерваторы, рутинеры стремятся опереться на сверхмодную кибернетику.
Второй вывод сделали, к сожалению, некоторые представители экономико-математического направления. Словом и делом они способствуют созданию сети информационно-вычислительных центров и связывающих их каналов, пишут алгоритмы и программы для сбора, передачи, переработки и хранения информации. Все это было бы хорошо, если бы они не исходили из представления, что в такую сеть должна попадать поистине всеобъемлющая информация, что чем больше ее будет передано в центр, тем лучше, что именно такие информационные потоки должны стать основой управления. Именно в этом видят суть автоматизированных систем управления.
Другими словами, предупреждал Бирман, начальство видело в ЭВМ новый инструмент тотального учета и контроля над деятельностью людей – и только с этой точки зрения смотрели на его использование
(Продолжение)
Экономист и математик Игорь Бирман, стоял у истоков «кибернетизации планирования» (если так можно выразиться), советской экономики. В 1966 году на Всесоюзной конференции АН СССР по применению экономико-математических методов в отраслевом планировании и управлении Бирман представил доклад «Спорные вопросы отраслевого планирования» в котором, говорилось следующее.
Когда речь идет о создании систем отраслевого управления, отраслевого планирования, то прежде всего надо задать себе (а также другим) вопрос — чего мы хотим добиться, для чего мы хотим сохранить или изменить существующее. Недостаточность, мягко говоря, действующих отраслевых систем настолько очевидна, что крайняя необходимость существенных изменений не вызывает сомнений. Однако, что должно быть сделано, совсем неясно. Многие ученые и практики замечают, что увеличение объемов производства приводит к весьма существенному возрастанию требующейся для управления информации. Делается вывод, что увеличение сложности управления есть следствие именно возрастания объемов информации, выводятся даже математические закономерности грядущих информационных катастроф.
Так, видный ученый объявил в газетной статье, что количество необходимой для управления информации растет пропорционально квадрату роста объема производства. При этом он заключил, что если не принять немедленно радикальные меры, если не уснастить все управляющие и планирующие органы мощными ЭВМ, если немедленно не создать специальные и многочисленные каналы связи, если не разработать соответствующие алгоритмы и машинные программы, если, короче, не создать автоматизированные системы управления, то к 1980 г. все взрослое население страны будет занято обработкой информации.
Надеюсь, что данный ученый не хотел этого, но прокламированная им закономерность, приобретя поразительную популярность, стала, так сказать, научной основой для широко распространившегося среди экономистов мнения о том, что нынешняя система планирования и управления народным хозяйством нехороша только и исключительно из-за неспособности аппарата справиться при ручных методах работы с возрастающими потоками экономической информации.
Отсюда последовали два вывода. Часть экономистов старого толка не надеется на рациональность последних хозяйственных реформ.
Дескать, все эти разговоры про прибыль, про самостоятельность и расширение прав — все это не очень серьезно и не надолго. Надо поскорее переходить на ЭВМ, и вот тогда станет вполне эффективным централизованное управление. Дело лишь в том, чтобы в центре знать все, чтобы разнообразнейшие сведения немедленно поступали в центр, из которого виднее, что нужно делать. Вольно или невольно немалочисленные сторонники такой точки зрения видят в электронных машинах техническую основу для увековечения сложившейся системы планирования и хозяйственного руководства. Не правда ли, забавно: консерваторы, рутинеры стремятся опереться на сверхмодную кибернетику.
Второй вывод сделали, к сожалению, некоторые представители экономико-математического направления. Словом и делом они способствуют созданию сети информационно-вычислительных центров и связывающих их каналов, пишут алгоритмы и программы для сбора, передачи, переработки и хранения информации. Все это было бы хорошо, если бы они не исходили из представления, что в такую сеть должна попадать поистине всеобъемлющая информация, что чем больше ее будет передано в центр, тем лучше, что именно такие информационные потоки должны стать основой управления. Именно в этом видят суть автоматизированных систем управления.
Другими словами, предупреждал Бирман, начальство видело в ЭВМ новый инструмент тотального учета и контроля над деятельностью людей – и только с этой точки зрения смотрели на его использование
(Продолжение)
02.04.202516:50
Надо признать, это довольно занятная функция нейросети — превращать архивные фото в кадры из аниме. Получается такой уютный, почти сказочный вайб моментов советской истории. Немного ностальгии, немного иронии — и уже хочется смотреть это как полнометражный мультфильм Миядзаки.
Вот несколько названий для потенциальной ретро-аниме-саги:
📼 Мой сосед Ильич
🏭 Унесённые Пятилеткой
🌾 Товарищ из Долины Ветров
🌽 Кукурузные хроники
🚜 Лапута: Легенда о Колхозе
Студия Ghibli бы оценила
Вот несколько названий для потенциальной ретро-аниме-саги:
📼 Мой сосед Ильич
🏭 Унесённые Пятилеткой
🌾 Товарищ из Долины Ветров
🌽 Кукурузные хроники
🚜 Лапута: Легенда о Колхозе
Студия Ghibli бы оценила
23.04.202516:42
Вот недавно отмечали 12 апреля, а сегодня нашел в архиве пример наивной поэзии посвященный и Гагарину и Хрущеву. Вот думаю можно взять нейросеть и попросить на основе подобных текстов сделать песни и создать концептуальный альбом
Пераслаў з:
Пятый пункт



30.03.202507:44
Оказывается, в середине 1960-х годов капитан Очевидность служил в КГБ.
01.04.202513:53
С большим опозданием, но я наконец побывал на выставке «Тёмная Оттепель» в Центре Вознесенского. И хотя экспозиция не масштабная по размеру, она оказалась неожиданно насыщенной — и по составу участников, и по глубине заложенных смыслов. Эта выставка явно не из тех, что хочется «просто посмотреть». Её хочется обдумывать — не только глазами, но и ушами, и внутренним зрением.
Сначала — про название. Авторы проекта немного рискуют, используя слово «оттепель» в непривычном контексте. Обычно мы связываем этот термин с надеждой, открытием горизонтов, светом после долгого мрака. Однако здесь — обратная оптика. Кураторы предлагают заглянуть в тень, которую эта «оттепель» отбрасывала. Это попытка взглянуть не в небо, а в тёмные подворотни эпохи, туда, куда не доходил официальный свет.
Как оказалось, у этого взгляда есть свои герои, свои метафоры, своё время суток — вечернее, сумеречное. Это искусство, в котором человек не торжествует, а блуждает. Оно говорит не столько о прогрессе, сколько о тревожной остановке. Здесь нет праздничных флагов и риторов. Есть тихий, напряжённый взгляд — в городские закоулки, лица прохожих, на кладбища и в руины.
Именно здесь для меня стало настоящим открытием имя Владимира Ковенацкого. Знал его только по упоминаниям Южинского кружка, но на выставке его работы — это настоящая россыпь некромемов: линогравюры, словно застывшие на грани между сном и кошмаром. Мир у него — как затерянный номер журнала «Крокодил», вышедший после Апокалипсиса. Сатира, но чёрная; юмор, но безрадостный; пространство — между мирами, но ноги всё ещё касаются земли.
Оттепель в этой версии — не освобождение, а встряска. Это не витальность, а поиск ускользающего смысла. Герои выставки — от Арефьева и Рабина до Прокуратовой и Свешникова — погружены в медитацию над бытием и смертью, над ничем и тайной. В этом смысле выставка и правда работает на разных уровнях: как культурный акт, как философская инсталляция, как мистический опыт.
Экспозиция мастерски выстроена — от тёмных городских сцен до финального, почти иконописного возвышения. По пути зритель проходит рюмочные, подвалы, пустые комнаты, где слышен лишь отзвук былой беседы или кашель призрака. Кураторы делают мощный акцент на звуковом сопровождении — не просто фон, а самостоятельная композиция, развивающая нарратив. Автор музыки — Роман Головко — предлагает не только атмосферу, но и концептуальный трек: движение от мрака к свету, от городского смога к мифу.
Что особенно важно — эта выставка не просто о визуальном искусстве. Это исследование переходного состояния: между официальным и подпольным, между традицией и экспериментом, между жизнью и смертью. И здесь нет чёткого деления на поколения, стили, школы. Есть общее чувство времени, переживаемого как ночь, в которой нужно нащупать тропу.
И, конечно, нельзя не отметить исторический пласт. Выставка предлагает не только художественное высказывание, но и реконструкцию атмосферы: спецхран, квартирные чтения, вечерние рюмочные, московские и ленинградские арт-кружки, разговоры о метафизике, еретики, алхимики, поэты и художники, которых одинаково не устраивали и канон, и андерграунд. Это — другой словарь Оттепели. Её альтернативная онтология.
Темная Оттепель — это, в каком-то смысле, внутренний холод, наступающий на фоне внешней весны. Но именно в нём пробуждается другой тип зрения: способный различать очертания в сумраке, считывать смыслы в недосказанном, слышать тишину, наполненную тревожным знанием.
Если вы интересуетесь искусством, философией, историей или просто хотите выйти за пределы привычных представлений об эпохе — очень советую. Это выставка, после которой не хочется говорить, а хочется молчать и переваривать увиденное. Или — как минимум — возвращаться к нему снова.
Сначала — про название. Авторы проекта немного рискуют, используя слово «оттепель» в непривычном контексте. Обычно мы связываем этот термин с надеждой, открытием горизонтов, светом после долгого мрака. Однако здесь — обратная оптика. Кураторы предлагают заглянуть в тень, которую эта «оттепель» отбрасывала. Это попытка взглянуть не в небо, а в тёмные подворотни эпохи, туда, куда не доходил официальный свет.
Как оказалось, у этого взгляда есть свои герои, свои метафоры, своё время суток — вечернее, сумеречное. Это искусство, в котором человек не торжествует, а блуждает. Оно говорит не столько о прогрессе, сколько о тревожной остановке. Здесь нет праздничных флагов и риторов. Есть тихий, напряжённый взгляд — в городские закоулки, лица прохожих, на кладбища и в руины.
Именно здесь для меня стало настоящим открытием имя Владимира Ковенацкого. Знал его только по упоминаниям Южинского кружка, но на выставке его работы — это настоящая россыпь некромемов: линогравюры, словно застывшие на грани между сном и кошмаром. Мир у него — как затерянный номер журнала «Крокодил», вышедший после Апокалипсиса. Сатира, но чёрная; юмор, но безрадостный; пространство — между мирами, но ноги всё ещё касаются земли.
Оттепель в этой версии — не освобождение, а встряска. Это не витальность, а поиск ускользающего смысла. Герои выставки — от Арефьева и Рабина до Прокуратовой и Свешникова — погружены в медитацию над бытием и смертью, над ничем и тайной. В этом смысле выставка и правда работает на разных уровнях: как культурный акт, как философская инсталляция, как мистический опыт.
Экспозиция мастерски выстроена — от тёмных городских сцен до финального, почти иконописного возвышения. По пути зритель проходит рюмочные, подвалы, пустые комнаты, где слышен лишь отзвук былой беседы или кашель призрака. Кураторы делают мощный акцент на звуковом сопровождении — не просто фон, а самостоятельная композиция, развивающая нарратив. Автор музыки — Роман Головко — предлагает не только атмосферу, но и концептуальный трек: движение от мрака к свету, от городского смога к мифу.
Что особенно важно — эта выставка не просто о визуальном искусстве. Это исследование переходного состояния: между официальным и подпольным, между традицией и экспериментом, между жизнью и смертью. И здесь нет чёткого деления на поколения, стили, школы. Есть общее чувство времени, переживаемого как ночь, в которой нужно нащупать тропу.
И, конечно, нельзя не отметить исторический пласт. Выставка предлагает не только художественное высказывание, но и реконструкцию атмосферы: спецхран, квартирные чтения, вечерние рюмочные, московские и ленинградские арт-кружки, разговоры о метафизике, еретики, алхимики, поэты и художники, которых одинаково не устраивали и канон, и андерграунд. Это — другой словарь Оттепели. Её альтернативная онтология.
Темная Оттепель — это, в каком-то смысле, внутренний холод, наступающий на фоне внешней весны. Но именно в нём пробуждается другой тип зрения: способный различать очертания в сумраке, считывать смыслы в недосказанном, слышать тишину, наполненную тревожным знанием.
Если вы интересуетесь искусством, философией, историей или просто хотите выйти за пределы привычных представлений об эпохе — очень советую. Это выставка, после которой не хочется говорить, а хочется молчать и переваривать увиденное. Или — как минимум — возвращаться к нему снова.


22.04.202512:23
Сегодня исполняется 155 лет Владимиру Ильичу Ленину — революционеру, мыслителю и, как его часто называли, «самому человечному человеку». Помимо масштабного политического наследия, в нём было много простого, бытового, что делает его ближе к нам.
Известно, что Ленин любил немецкое пиво, ценил чай, а в последние годы жизни для бодрости пил кофе. В свой последний день он выпил чашку кофе и бульон — деталь, которая напоминает, что даже великие исторические фигуры остаются людьми со своими привычками.
И сегодня, в день его рождения, кофе оказался неожиданным, но символичным способом вспомнить вождя:
☕ Red Star Coffee запускает промокод LENIN2025 — скидка 22% в честь 22 апреля. Акция действует неделю, так что успейте запастись хорошим зерном, поднять кружку и мысленно сказать: «Спасибо, дедушка Ленин!»
🏛 А в Музее политической истории России к юбилею подают кофе с красной звездой и пряник с портретом Ильича — почти как в советском буфете, но с современным twist: можно выбрать миндальное молоко и безглютеновую выпечку.
Каким бы ни было ваше отношение к Ленину, сегодня стоит вспомнить простую вещь: за любым «вождём» скрывается обычный человек. Со слабостями, привычками и последней чашкой кофе в руках. История — не памятник, а зеркало: в нём мы разглядываем самих себя
Известно, что Ленин любил немецкое пиво, ценил чай, а в последние годы жизни для бодрости пил кофе. В свой последний день он выпил чашку кофе и бульон — деталь, которая напоминает, что даже великие исторические фигуры остаются людьми со своими привычками.
И сегодня, в день его рождения, кофе оказался неожиданным, но символичным способом вспомнить вождя:
☕ Red Star Coffee запускает промокод LENIN2025 — скидка 22% в честь 22 апреля. Акция действует неделю, так что успейте запастись хорошим зерном, поднять кружку и мысленно сказать: «Спасибо, дедушка Ленин!»
🏛 А в Музее политической истории России к юбилею подают кофе с красной звездой и пряник с портретом Ильича — почти как в советском буфете, но с современным twist: можно выбрать миндальное молоко и безглютеновую выпечку.
Каким бы ни было ваше отношение к Ленину, сегодня стоит вспомнить простую вещь: за любым «вождём» скрывается обычный человек. Со слабостями, привычками и последней чашкой кофе в руках. История — не памятник, а зеркало: в нём мы разглядываем самих себя
Гісторыя змяненняў канала
Увайдзіце, каб разблакаваць больш функцый.