Всем привет! Самая хайповая новость недели в архитектурном мире — презентация новых проектов на месте знаковых для Москвы зданий. Профессиональное сообщество по большей части сочло их, в общем, "не очень", а дискуссия в сети не заканчивается.
По качеству проектов ничего говорить не буду, надо смотреть не только рендеры, но и строительные решения, чертежи. Во всем мире архитекторы регулярно забывают о важных вещах, и в случае с Москвой они часто забывают про снег. Многие проекты совершенно не учитывают, что у нас вообще-то зима бывает, и довольно снежная. Я ни разу не видела ни на одном конкурсе зимних рендеров, а с ними — банальных расчётов снеговой нагрузки, например.
Однако, на мой взгляд, обсуждение конкретных проектов уводит в тень более общий вопрос о сносе памятников эпохи советского послевоенного модернизма. Причём не рядовых панелек, а знаковых памятников, которые делали лучшие архитекторы, украшали выдающиеся художники, как, например, в ЦДК, где находится знаменитое панно по рисунку Фернана Леже.
Сейчас среди приговоренных к сносу объектов, помимо цирка на Вернадского, есть уже упомянутый Центральный дом кино, здание СЭВ, оно же дом-книжка на Новом Арбате, где последние 30 лет сидела московская мэрия. Вспомним уже утраченный комплекс зданий СК "Олимпийский", последний крупный проект архитектора Посохина — здание СЭВ, кстати, тоже его. Много чего можно перечислить, если покопаться в памяти.
Кто-то может вспомнить снос хрущевок по реновации — мол, тогда убирали морально устаревшие здания, где невозможно жить, теперь добрались до крупных объектов, и слава Богу. Но это спорный вопрос.
Здесь есть несколько аспектов. Во-первых, применение новейших на тот момент строительных технологий и уникальных инженерных решений, как в Цирке на Вернадского, где нет стен. Если вы вспомните его архитектуру, он абсолютно прозрачный. Там сложная система консолей, которая держит купол над ареной и зрительным залом. И как точно подметил историк архитектуры Сергей Кавтарадзе, это роднит Цирк на Вернадского с вокзалом Фьюмичино в Риме, который считается не просто иконой модернизма, но одной из самых влиятельных построек второй половины XX века.
Следующий аспект это то, что такие здания часто являются частью некого ансамблевого решения. Рендеры, в текущем виде, не вписываются вообще ни в какой ансамбль, ни по высотности, никак.
Дом-книжка в какой-то момент стал символом Москвы. Нам сейчас говорят, что он морально устарел, но это сильный символ, и не только Москвы, но и своего времени. У меня есть некоторые сомнения, что здания СЭВ и ЦДК отжили свое в плане сохранности. Скорее всего, их показалось сложно модернизировать, проще построить на этом месте что-то другое.
Отсюда третий аспект. Утилизация бетона, одна из главных болей современной архитектуры. На Западе сейчас часто отказываются от сноса бетонных зданий, потому что бетон невозможно утилизировать, им засыпают поля, они превращаются в пустыню. Притцкеровскую премию, архитектурного Нобеля в 2021 году дали супругам Лакатон и Вассалю за подход к реновации старых модернистских сооружений — "ничего не менять без необходимости", минимум добавлений, сохранение, расчистка.
Этот подход еще и более экономный, чем всеобщий снос. Сносить, не жалея денег и зданий, было модно и круто в 90-е. А сейчас в мировой архитектуре другой тренд — экологичность, обновление, реконструкция с сохранением подлинных элементов, которые делали зачастую, как я уже сказала, выдающиеся художники и дизайнеры.
Вы если посмотрите на внутренности модернистских памятников, на оригинальные двери, мебель, свет, то увидите, что советские дизайнеры шагали в ногу с прогрессом, многие вещи и сейчас смотрятся стильно. Мы сейчас все это уничтожаем, гадим природе, как всегда, потому что новое точно лучше?
Мне все-таки кажется, что оценивать ценность градостроительную, градообразующую, историческую должны не только чиновники, но и экспертное сообщество, и люди, которые в этом городе живут. Именно поэтому случилась настолько жаркая дискуссия, к ней стоит прислушаться в процессе принятия финальных решений.
