Наиболее ценные оценки могут исходить от людей, которых это затронуло непосредственно: от поляков, которых она поддерживала. Для Щенсной частью задачи нецензурированной литературы было дать полякам доступ к информации, которую им запрещали иметь, к подавленным аспектам их истории. «Мы не хотели соглашаться с тем, что кто-то будет указывать нам, как нам всё воспринимать», — говорила она. Но это была лишь часть картины. Литература также питала душу и давала им ощущение более широкого человеческого контекста. «Книги дали нам инструменты для понимания этого мира», — говорила она. «Мы читали поэзию и литературу. Это показывало нам, что есть единомышленники, которые выше национальности, с которыми мы можем сопереживать, которые восхищаются красотой, которые ценят добродетель». Адам Михник, проведший столько времени в тюрьме, находил в литературе компас для жизни. Она давала ему перспективу и ценности, говорил он. «Она позволяла взглянуть на историю своей страны и оценить её с современной точки зрения. И после прочтения книги ты мог почувствовать, как твоя спина выпрямляется. И ты понимал тогда, что можешь сказать государству "Нет". И я до сих пор это знаю». Виктор Кулерский, долгое время бывший заместителем Буяка в Варшавском подполье, сравнивал печатные машины, полученные ими после подавления Ярузельского, с оружием. «Важность прессы невозможно переоценить», — говорил он. «Печатные станки, которые мы получили с Запада во время военного положения, можно сравнить с пулемётами или танками во время войны».

До меня дошло, что все больше журналов, таких как CHEST Journal, признают, что они привержены партийным взглядам в различных научных дебатах. У общественности есть определенные ожидания, а у вас есть определенные обязанности.

Я собираюсь подать на вас в суд по законам о рэкете, по общим законам о правонарушениях Я найду способ подать на вас в суд, если вы прямо сейчас не придумаете план, как вы собираетесь начать публиковать настоящую науку и прекратить отзывать настоящую науку и публиковать фальшивую фармацевтическую науку этими фальшивыми наемниками из индустрии.

Если исходить из статистики тиражей, то самыми издаваемыми детскими авторами являются именно отечественные писатели. По данным Российской книжной палаты, процент к общему тиражу изданий российских и иностранных авторов детской художественной литературы в 2021 году составлял 61,50% и 38,60%, а к 2024 году вырос и составил 71,36% против 28,65%. В детской научно-познавательной литературе картина по соотношению тиражей изданий российских и иностранных авторов в процентах схожая. В 2024 году тиражи изданий российских авторов составили 80,18% к 19,81% иностранных авторов. В чём тогда смысл формального ограничения в 30%, когда это уже произошло естественным путём?

Узнаваемый стиль Прилепина одновременно ярок и прозрачен, поэтичен и исполнен энергии, но под словами закипает черный водоворот. Смерть тут, как тютчевский «зверь стоокий, глядит из каждого куста». Красота и горечь этой прекрасной книги — от сознания беззащитности встающей за ней жизни. Что бы ни хотел вложить в нее сам автор, теперь она прочитывается как реквием тому ушедшему миру, когда можно было проснуться рано утром и ощутить как данность: «Вокруг — мироздание, а мы успокоенны и тихи в ожидании нового дня, чей незамысловатый узор уже различим за окном».