Продолжаю серию своих субъективных мини-рецензий на новые книги о современной российской политике и смежным темам. Книги оценены по 10-балльной шкале от 0 (хуже некуда) до 10 (шедевр навсегда).
Hannah Chapman, Dialogue with the Dictator: Authoritarian Legitimation and Information Management in Putin’s Russia (Cambridge University Press, 2024) – 7/10.
В фокусе книги – анализ технологий участия граждан в общественной и политической жизни в условиях персоналистского авторитарного режима. Чапман анализирует на российском материале, как и почему эти технологии позволяют властям обеспечивать себя информацией о запросах граждан и в то же время помогают манипулировать общественным мнением, используя различные инструменты. Механизмы учета обращений граждан, консультативные органы (типа общественных палат и советов), всевозможные «прямые линии» и т.д., создают для индивидов иллюзию участия в политике и учета их мнения властями. По итогам опросного эксперимента и работы с фокус-группами Чапман приходит к выводу о том, что манипулятивные технологии помогают властям повышать лояльность не-политизированных граждан, но не помогают удержать лояльность тех, кто относится к властям критически.
Natalia Forrat, Social Roots of Authoritarianism (Oxford University Press, 2024) – 8/10.
В свете текущих дискуссий о механизмах массовой политической поддержки российского режима и его политики гражданами страны книга заслуживает внимания читателей. Форрат делит общества в автократиях на этатистские (к которым она относит Россию или Китай) и анти-этатистские (например, Сирия или Эфиопия), в зависимости от преобладающих механизмов групповой идентичности. Соответственно, автократы используют разные механизмы и стратегии поддержания своего господства на микроуровне, опираясь на механизмы поддержания групповой лояльности, с одной стороны, и на клиентелистские сети, обеспечивающие кооптацию граждан, с другой. Этот аргумент тестируется в ходе сравнительного анализа «политических машин» в четырех регионах России (Татарстан, республика Алтай, Кемеровская и Ростовская области), по итогам которого делается вывод, что этатистские общества более управляемы автократами, нежели анти-этатистские.
Stephen Hedlund, Russia Reverts to Muscovy; What If We Simply Drop “Russia” from the Discourse? (Routledge, 2025) – 3/10.
Жанр инвектив в отношении России довольно широко распространен не только в публицистике, но и в литературе, претендующей на научный статус. Книга Хедлунда собирает вместе многие их этих инвектив под эгидой «Московии», которая, по мнению автора, по сути, не изменилась со времен Ивана Грозного – она была, есть и остается средоточием всего плохого, что только есть на белом свете. Никакому улучшению «Московия», как считает автор, не подлежит в принципе, и видит ее будущее сквозь призмы перспектив территориальной дезинтеграции страны, коллапса государства или превращения в новую Северную Корею. Сторонники концепции «русской матрицы», возможно, будут восторгаться этой книгой, но остальным читателям я бы не советовал тратить на нее свои деньги.
Olessia Kirtchik, Economic Knowledge in Crisis: Economists and the State in the Late Soviet Union (Palgrave Macmillan, 2024) – 6/10
Очень подробное описание того, как экономисты участвовали в выработке политического курса в СССР и России «от Адама до Потсдама»: со времен военного коммунизма до 1990-х и 2000-х годов. Аргумент Кирчик состоит в том, что в отсутствие профессиональной автономии экономисты были и остаются квалифицированными специалистами на службе государства, и не более того (но и не менее), и оттого по большей части «колебались вместе с линией партии». Книга полна деталей биографий и карьерных траекторий самых разных экономистов от Абалкина до Явлинского, но за многочисленными деревьями фактов почти не виден лес выводов и обобщений, и многие всплывающие на ее страницах вопросы не всегда находят убедительные ответы.
