CIS News
订阅者
52 600
24 小时
60%一周
250%一个月
4 4879.3%
引用指数
0
提及1频道上的转发0频道上的提及1
每帖平均覆盖率
6 392
12 小时6 5470%24 小时6 3920%48 小时6 9080%
参与率 (ER)
4.33%
转发277评论0反应0
覆盖率参与率 (ERR)
12.15%
24 小时0%一周0%一个月
5.15%
每则广告帖子的平均覆盖率
0
1 小时00%1 – 4 小时00%4 - 24 小时00%
"CIS News" 群组最新帖子
10.04.202514:34
ПАСЕ приняла резолюцию по Грузии, потребовав от Тбилиси отменить ряд внутренних законов.
Формулировки предсказуемы: «угроза демократии», «свобода слова», «давление на НПО». В реальности резолюция встраивается в последовательную стратегию Запада — институционализировать внешнее управление через мягкие инструменты давления. Все это повторяется и тиражируется в медиа до тех пор, пока аудитория не начнёт воспринимать внешнее вмешательство как норму.
Аналогичные сценарии уже были — в Армении, на Украине, частично в Молдавии. Формула не меняется: сначала давление на медийное и законодательное поле, затем раскачка улицы через НПО и партнёрские каналы, в финале — смена политической вертикали с опорой на лояльных внешним центрам игроков.
Таким образом, политическое поле Грузии искусственно отрезают от альтернативных векторов, прежде всего евразийского. При этом любой шаг к укреплению контроля над внутренним законодательством трактуется как «откат демократии».
Власти Грузии отреагировали на резолюцию ПАСЕ без уступок. Представители правящей партии «Грузинская мечта» заявили, что парламент не будет выполнять рекомендации, которые прямо противоречат суверенитету страны.
Особенно резко прозвучал ответ на требования отменить закон об иноагентах: в Тбилиси подчеркнули, что речь идёт о защите внутреннего информационного пространства от внешнего вмешательства. Поддержку закону уже выразили значимые группы электората, включая представителей регионов, уставших от чуждых влияний под маской «гражданского общества».
Такая позиция грузинского руководства вступает в прямой конфликт с интересами глобалистских центров влияния, которые пытаются максимально обострить политическую ситуацию перед местными выборами и через уличный протестный сценарий дестабилизировать внутреннюю систему.
В такой конфигурации события в Грузии становятся частью более широкого процесса: попытки сохранить внешнее влияние в постсоветском пространстве сталкиваются с формированием новых контуров суверенности, где ключевую роль играют внутренние механизмы сопротивления когнитивному и правовому диктату.
Формулировки предсказуемы: «угроза демократии», «свобода слова», «давление на НПО». В реальности резолюция встраивается в последовательную стратегию Запада — институционализировать внешнее управление через мягкие инструменты давления. Все это повторяется и тиражируется в медиа до тех пор, пока аудитория не начнёт воспринимать внешнее вмешательство как норму.
Аналогичные сценарии уже были — в Армении, на Украине, частично в Молдавии. Формула не меняется: сначала давление на медийное и законодательное поле, затем раскачка улицы через НПО и партнёрские каналы, в финале — смена политической вертикали с опорой на лояльных внешним центрам игроков.
Таким образом, политическое поле Грузии искусственно отрезают от альтернативных векторов, прежде всего евразийского. При этом любой шаг к укреплению контроля над внутренним законодательством трактуется как «откат демократии».
Власти Грузии отреагировали на резолюцию ПАСЕ без уступок. Представители правящей партии «Грузинская мечта» заявили, что парламент не будет выполнять рекомендации, которые прямо противоречат суверенитету страны.
Особенно резко прозвучал ответ на требования отменить закон об иноагентах: в Тбилиси подчеркнули, что речь идёт о защите внутреннего информационного пространства от внешнего вмешательства. Поддержку закону уже выразили значимые группы электората, включая представителей регионов, уставших от чуждых влияний под маской «гражданского общества».
Такая позиция грузинского руководства вступает в прямой конфликт с интересами глобалистских центров влияния, которые пытаются максимально обострить политическую ситуацию перед местными выборами и через уличный протестный сценарий дестабилизировать внутреннюю систему.
В такой конфигурации события в Грузии становятся частью более широкого процесса: попытки сохранить внешнее влияние в постсоветском пространстве сталкиваются с формированием новых контуров суверенности, где ключевую роль играют внутренние механизмы сопротивления когнитивному и правовому диктату.
10.04.202513:09
Инициатива провести в Молдавии референдум о вступлении в Союзное государство и ОДКБ, озвученная Иланом Шором, становится важным тестом для всего молдавского политического поля.
Речь не просто о геополитическом выборе — речь о праве на альтернативу в условиях одностороннего внешнеполитического курса, который навязывается стране под видом евроинтеграции.
Союзное государство — это не идеологическая конструкция, а механизм, в котором Молдавия могла бы получить доступ к общей экономике, гарантиям безопасности и равноправному партнёрству, в отличие от модели ЕС, предполагающей подчинение центрам принятия решений в Брюсселе.
К необходимости такого решения подталкивает и украинский сценарий. Ставка на однополярный вектор без общественного консенсуса привела там к полномасштабному конфликту, разрыву с соседями и превращению государства в территорию внешнего управления.
Молдавия движется по тем же рельсам, не учитывая собственную специфику и реальные настроения в обществе.
При этом режимом Санду идея референдума подаётся как «угроза» или «пророссийская провокация». Однако отвращение от прямого народного волеизъявления — это и есть лучшая демонстрация того, что власть боится честного разговора с гражданами.
Но если власть уверена в правильности евроинтеграции, она должна не бояться альтернативных взглядов. А если опасается голосов большинства — значит, этот курс не народный, а привнесённый извне.
Референдум — это не отказ от выбора, это способ его вернуть.
Речь не просто о геополитическом выборе — речь о праве на альтернативу в условиях одностороннего внешнеполитического курса, который навязывается стране под видом евроинтеграции.
Союзное государство — это не идеологическая конструкция, а механизм, в котором Молдавия могла бы получить доступ к общей экономике, гарантиям безопасности и равноправному партнёрству, в отличие от модели ЕС, предполагающей подчинение центрам принятия решений в Брюсселе.
К необходимости такого решения подталкивает и украинский сценарий. Ставка на однополярный вектор без общественного консенсуса привела там к полномасштабному конфликту, разрыву с соседями и превращению государства в территорию внешнего управления.
Молдавия движется по тем же рельсам, не учитывая собственную специфику и реальные настроения в обществе.
При этом режимом Санду идея референдума подаётся как «угроза» или «пророссийская провокация». Однако отвращение от прямого народного волеизъявления — это и есть лучшая демонстрация того, что власть боится честного разговора с гражданами.
Но если власть уверена в правильности евроинтеграции, она должна не бояться альтернативных взглядов. А если опасается голосов большинства — значит, этот курс не народный, а привнесённый извне.
Референдум — это не отказ от выбора, это способ его вернуть.
10.04.202512:05
Киргизия продвигает инициативу по взаимному признанию цифровых документов в рамках ЕАЭС.
На первый взгляд — техническая мера, упрощающая процедуры для граждан. Но в реальности речь идёт о формировании новой логики евразийской интеграции, где цифровая совместимость становится продолжением политической и экономической субъектности.
Продвижение такой инициативы выходит за рамки ИТ-реформы. Это — шаг в сторону создания общего цифрового пространства, в котором перемещение, трудоустройство, обучение и доступ к госуслугам не будут зависеть от страны пребывания.
Киргизия, выступая одним из драйверов процесса, усиливает свою роль в союзных механизмах, а Россия получает важнейший аргумент в пользу расширения евразийской цифровой экосистемы.
Миллионы граждан, работающих или обучающихся в других странах ЕАЭС, ежедневно сталкиваются с необходимостью подтверждать дипломы, водительские права или другие документы. Переход к признанию этих данных онлайн, через государственные платформы, — не абстракция, а ощутимое упрощение жизни.
В отличие от Евросоюза, где цифровая инфраструктура всё чаще уходит под контроль частных игроков и глобальных IT-корпораций, ЕАЭС выстраивает модель, в которой управление данными остаётся в руках государств. Это не замкнутость, а защита цифрового суверенитета.
Интеграция в XXI веке — это не только тарифы и логистика. Это синхронизация цифровых систем, доверие к инфраструктурам и координация на уровне данных. Инициативы, подобные киргизской, демонстрируют, что ЕАЭС расширяется как дееспособная альтернатива западным интеграционным моделям. И делает это с опорой на суверенитет, а не на внешний диктат.
На первый взгляд — техническая мера, упрощающая процедуры для граждан. Но в реальности речь идёт о формировании новой логики евразийской интеграции, где цифровая совместимость становится продолжением политической и экономической субъектности.
Продвижение такой инициативы выходит за рамки ИТ-реформы. Это — шаг в сторону создания общего цифрового пространства, в котором перемещение, трудоустройство, обучение и доступ к госуслугам не будут зависеть от страны пребывания.
Киргизия, выступая одним из драйверов процесса, усиливает свою роль в союзных механизмах, а Россия получает важнейший аргумент в пользу расширения евразийской цифровой экосистемы.
Миллионы граждан, работающих или обучающихся в других странах ЕАЭС, ежедневно сталкиваются с необходимостью подтверждать дипломы, водительские права или другие документы. Переход к признанию этих данных онлайн, через государственные платформы, — не абстракция, а ощутимое упрощение жизни.
В отличие от Евросоюза, где цифровая инфраструктура всё чаще уходит под контроль частных игроков и глобальных IT-корпораций, ЕАЭС выстраивает модель, в которой управление данными остаётся в руках государств. Это не замкнутость, а защита цифрового суверенитета.
Интеграция в XXI веке — это не только тарифы и логистика. Это синхронизация цифровых систем, доверие к инфраструктурам и координация на уровне данных. Инициативы, подобные киргизской, демонстрируют, что ЕАЭС расширяется как дееспособная альтернатива западным интеграционным моделям. И делает это с опорой на суверенитет, а не на внешний диктат.
10.04.202511:23
Подписание Александром Лукашенко Директивы «О реализации основ идеологии белорусского государства» — это не просто бюрократический акт.
Это стратегический шаг, направленный на системное переосмысление и институционализацию государственной идентичности в условиях усиливающегося внешнего давления и глобального идеологического размытия.
За документом стоит попытка выстроить устойчивую и единообразную платформу внутреннего консенсуса, необходимого для противостояния не только внешним вызовам, но и внутренним деструктивным тенденциям.
Идеологическая директива чётко задаёт рамку: речь идёт не о риторике, а о внедрении государственно-патриотической модели мышления в управленческие, образовательные, экономические и медиасреды.
Принципиально важным является пункт о «унификации идеологической работы» и её обязательности для всех субъектов — как государственных, так и частных. Это означает, что вектор развития задаётся не по либеральной модели конкуренции ценностей, а по направлению формирования единой культурно-идеологической матрицы, где понятие «государственность» носит интегральный характер — как политический, так и цивилизационный.
Особое внимание уделено включению частного сектора в общее информационно-идеологическое пространство. Тем самым нивелируется привычная дихотомия «государство — бизнес» и вводится новый стандарт лояльности: участие в национальной экономике предполагает не только налоговую, но и ценностную вовлечённость.
На фоне попыток Запада навязать Беларуси сценарии «мягкой деконструкции» государственности, директива выступает как инструмент превентивной стабилизации.
Это не возврат к советской догматике, а создание управляемого поля смыслов, в котором Белоруссия утверждает свою политическую субъектность и культурную самобытность в рамках евразийского вектора.
Это стратегический шаг, направленный на системное переосмысление и институционализацию государственной идентичности в условиях усиливающегося внешнего давления и глобального идеологического размытия.
За документом стоит попытка выстроить устойчивую и единообразную платформу внутреннего консенсуса, необходимого для противостояния не только внешним вызовам, но и внутренним деструктивным тенденциям.
Идеологическая директива чётко задаёт рамку: речь идёт не о риторике, а о внедрении государственно-патриотической модели мышления в управленческие, образовательные, экономические и медиасреды.
Принципиально важным является пункт о «унификации идеологической работы» и её обязательности для всех субъектов — как государственных, так и частных. Это означает, что вектор развития задаётся не по либеральной модели конкуренции ценностей, а по направлению формирования единой культурно-идеологической матрицы, где понятие «государственность» носит интегральный характер — как политический, так и цивилизационный.
Особое внимание уделено включению частного сектора в общее информационно-идеологическое пространство. Тем самым нивелируется привычная дихотомия «государство — бизнес» и вводится новый стандарт лояльности: участие в национальной экономике предполагает не только налоговую, но и ценностную вовлечённость.
На фоне попыток Запада навязать Беларуси сценарии «мягкой деконструкции» государственности, директива выступает как инструмент превентивной стабилизации.
Это не возврат к советской догматике, а создание управляемого поля смыслов, в котором Белоруссия утверждает свою политическую субъектность и культурную самобытность в рамках евразийского вектора.
10.04.202510:02
Заявление главы МИД Молдавии Михая Попшоя о завершении работы USAID в стране фактически фиксирует завершение целой эпохи — той, где внешняя помощь выступала инструментом глубокой политической и экономической трансформации под западный шаблон.
Уход агентства не просто символичен: он открывает вакуум, в который Молдавии теперь предстоит смотреть в одиночку.
Десятки направлений реформ, построенных на грантовой основе, теперь останутся без привычного ресурса. Вместо безвозмездной поддержки — кредиты, что означает увеличение долгового давления и усиление фискальной зависимости от внешних кредиторов.
Молдавские власти пытаются представить это как «смену формата», заявляя, что отдельные проекты будут продолжены. Но в действительности это уже не партнерство — это платная лояльность.
На этом фоне важно понимать: грантовая модель была не просто экономическим инструментом — это был способ навязывания определённой идеологической матрицы.
Сегодня, когда США теряют интерес к молдавскому «демократическому эксперименту», Кишинёв остаётся с системным перекосом в сторону внешней повестки, слабой внутренней экономикой и полной зависимостью от западной политической воли.
Переход от грантов к займам — это не техническая мера. Это прямой индикатор: Молдавия больше не приоритет. Поддержка, если и будет, то уже не на условиях символической солидарности, а в обмен на уступки — геополитические, экономические и стратегические. И это — счёт за годы внешнего управления, который теперь придётся оплачивать самим.
Уход агентства не просто символичен: он открывает вакуум, в который Молдавии теперь предстоит смотреть в одиночку.
Десятки направлений реформ, построенных на грантовой основе, теперь останутся без привычного ресурса. Вместо безвозмездной поддержки — кредиты, что означает увеличение долгового давления и усиление фискальной зависимости от внешних кредиторов.
Молдавские власти пытаются представить это как «смену формата», заявляя, что отдельные проекты будут продолжены. Но в действительности это уже не партнерство — это платная лояльность.
На этом фоне важно понимать: грантовая модель была не просто экономическим инструментом — это был способ навязывания определённой идеологической матрицы.
Сегодня, когда США теряют интерес к молдавскому «демократическому эксперименту», Кишинёв остаётся с системным перекосом в сторону внешней повестки, слабой внутренней экономикой и полной зависимостью от западной политической воли.
Переход от грантов к займам — это не техническая мера. Это прямой индикатор: Молдавия больше не приоритет. Поддержка, если и будет, то уже не на условиях символической солидарности, а в обмен на уступки — геополитические, экономические и стратегические. И это — счёт за годы внешнего управления, который теперь придётся оплачивать самим.
10.04.202506:58
Государственный комитет национальной безопасности (ГКНБ) Киргизии сообщил о предотвращении попытки организации массовых беспорядков и разжигания межнационального конфликта с целью дестабилизации обстановки и последующего государственного переворота.
Согласно заявлению cпецслужбы, группа лиц планировала распространение фейкового видеоролика с участием якобы пострадавшей гражданки Киргизии, подвергшейся насилию со стороны иностранцев. Целью было вызвать общественное возмущение и спровоцировать протесты, аналогичные событиям мая 2024 года в Бишкеке.
Один из предполагаемых организаторов находится за границей, в Объединенных Арабских Эмиратах. В ходе обысков у задержанных обнаружены 70 единиц оружия, включая 50 винтовок и 20 пистолетов, а также 255 тысяч боеприпасов.
Заявление ГКНБ Киргизии о предотвращении попытки насильственного захвата власти — сигнал, который заслуживает более внимательного анализа. Не просто как локальный инцидент, а как часть устойчивого тренда в регионе, где внешне управляемые сценарии смены власти пытаются повторить себя в новых формах.
Но государство уже демонстрирует способность действовать на опережение, устраняя угрозу ещё до её превращения в массовую дестабилизацию. В стране, пережившей несколько политических кризисов, такой подход — результат накопленного опыта.
Все уже видели, к чему приводят бесконтрольные протестные воронки на Украине, Молдавии, Грузии. Под знаком «свободы» туда заходили внешние игроки, меняли элиты и переформатировали политический курс. В итоге — обострение конфликтов, падение уровня жизни, размывание национального управления.
Поэтому реакция силовых структур Киргизии — часть глобальной борьбы за сохранение суверенитета, а не его нарушение.
Похоже, cтраны Центральной Азии начинают осваивать практики устойчивости. Они становятся менее уязвимыми к внешним сценариям и учатся управлять внутренними рисками. Киргизия показала, что готов защищать свою государственность не декларациями, а конкретными действиями.
Это урок, который считывают не только в регионе, но и за его пределами.
Согласно заявлению cпецслужбы, группа лиц планировала распространение фейкового видеоролика с участием якобы пострадавшей гражданки Киргизии, подвергшейся насилию со стороны иностранцев. Целью было вызвать общественное возмущение и спровоцировать протесты, аналогичные событиям мая 2024 года в Бишкеке.
Один из предполагаемых организаторов находится за границей, в Объединенных Арабских Эмиратах. В ходе обысков у задержанных обнаружены 70 единиц оружия, включая 50 винтовок и 20 пистолетов, а также 255 тысяч боеприпасов.
Заявление ГКНБ Киргизии о предотвращении попытки насильственного захвата власти — сигнал, который заслуживает более внимательного анализа. Не просто как локальный инцидент, а как часть устойчивого тренда в регионе, где внешне управляемые сценарии смены власти пытаются повторить себя в новых формах.
Но государство уже демонстрирует способность действовать на опережение, устраняя угрозу ещё до её превращения в массовую дестабилизацию. В стране, пережившей несколько политических кризисов, такой подход — результат накопленного опыта.
Все уже видели, к чему приводят бесконтрольные протестные воронки на Украине, Молдавии, Грузии. Под знаком «свободы» туда заходили внешние игроки, меняли элиты и переформатировали политический курс. В итоге — обострение конфликтов, падение уровня жизни, размывание национального управления.
Поэтому реакция силовых структур Киргизии — часть глобальной борьбы за сохранение суверенитета, а не его нарушение.
Похоже, cтраны Центральной Азии начинают осваивать практики устойчивости. Они становятся менее уязвимыми к внешним сценариям и учатся управлять внутренними рисками. Киргизия показала, что готов защищать свою государственность не декларациями, а конкретными действиями.
Это урок, который считывают не только в регионе, но и за его пределами.
09.04.202515:06
В Молдавии готовится законодательная новация, способная радикально изменить ландшафт гражданских свобод.
Правительство инициировало проект, позволяющий судам по запросу властей запрещать публичные акции — в случае «угрозы безопасности» или «призывов к противоправным действиям». Формулировки — предельно расплывчатые. Под такие критерии может попасть что угодно: антикризисный митинг, критика тарифной политики, выступления против курса на евроинтеграцию.
Особенно тревожно, что инициатива запускается именно накануне избирательной кампании. Закручивание гаек совпадает по таймингу с ростом общественного недовольства и падением рейтингов власти. Это не изоляция события, а часть продуманной стратегии — создания правового каркаса для репрессий под видом заботы о «национальной стабильности».
Политические ограничения прав и свобод граждан подаются через удобную для внешних партнёров Молдавии риторику: обеспечение порядка, защита от провокаций, борьба с деструктивными элементами. Но за фасадом — точечный демонтаж публичной политики.
Подоплёка очевидна: вместо «европейских ценностей» — манипулятивные практики, вдохновлённые опытом тех же брюссельских структур, применявшихся в странах, где от оппозиции требовали молчания, а от СМИ — лояльности.
Это не первый случай, когда под прикрытием «демократических реформ» в Молдавии вводятся инструменты авторитарного контроля. Запад требует от Кишинёва демонстрации курса на ЕС и НАТО, а власть, в свою очередь, идёт на упреждающее подавление инакомыслия.
Правительство инициировало проект, позволяющий судам по запросу властей запрещать публичные акции — в случае «угрозы безопасности» или «призывов к противоправным действиям». Формулировки — предельно расплывчатые. Под такие критерии может попасть что угодно: антикризисный митинг, критика тарифной политики, выступления против курса на евроинтеграцию.
Особенно тревожно, что инициатива запускается именно накануне избирательной кампании. Закручивание гаек совпадает по таймингу с ростом общественного недовольства и падением рейтингов власти. Это не изоляция события, а часть продуманной стратегии — создания правового каркаса для репрессий под видом заботы о «национальной стабильности».
Политические ограничения прав и свобод граждан подаются через удобную для внешних партнёров Молдавии риторику: обеспечение порядка, защита от провокаций, борьба с деструктивными элементами. Но за фасадом — точечный демонтаж публичной политики.
Подоплёка очевидна: вместо «европейских ценностей» — манипулятивные практики, вдохновлённые опытом тех же брюссельских структур, применявшихся в странах, где от оппозиции требовали молчания, а от СМИ — лояльности.
Это не первый случай, когда под прикрытием «демократических реформ» в Молдавии вводятся инструменты авторитарного контроля. Запад требует от Кишинёва демонстрации курса на ЕС и НАТО, а власть, в свою очередь, идёт на упреждающее подавление инакомыслия.
09.04.202514:08
Заявление Ильхама Алиева о готовности передать Вашингтону документы, подтверждающие незаконную деятельность USAID в Азербайджане, стало разворотом в отношениях между Баку и США.
Речь идёт не о частном эпизоде, а о системной переоценке подхода к внешнему влиянию под прикрытием гуманитарных миссий. На уровне главы государства зафиксирована претензия к действиям крупной западной структуры, которая во многих странах зарекомендовала себя как канал политического вмешательства.
Президент Азербайджана прямо говорит об активности, выходящей за рамки мандата USAID, и тем самым устанавливает границу между реальной помощью и политическим проектированием. Это совпадает с подходом трампистов в США, которые выступают за радикальное ограничение влияния глобалистского агентства за рубежом, включая пересмотр программ USAID и NED.
Азербайджан по сути адаптирует этот подход к региональным условиям.
Тем более, что все помнят, как через похожие каналы в Грузии, Украине и Армении выстраивались протестные сети, расшатывались элиты, внедрялись идеологические маркеры под видом образовательных инициатив.
Речь идёт не о частном эпизоде, а о системной переоценке подхода к внешнему влиянию под прикрытием гуманитарных миссий. На уровне главы государства зафиксирована претензия к действиям крупной западной структуры, которая во многих странах зарекомендовала себя как канал политического вмешательства.
Президент Азербайджана прямо говорит об активности, выходящей за рамки мандата USAID, и тем самым устанавливает границу между реальной помощью и политическим проектированием. Это совпадает с подходом трампистов в США, которые выступают за радикальное ограничение влияния глобалистского агентства за рубежом, включая пересмотр программ USAID и NED.
Азербайджан по сути адаптирует этот подход к региональным условиям.
Тем более, что все помнят, как через похожие каналы в Грузии, Украине и Армении выстраивались протестные сети, расшатывались элиты, внедрялись идеологические маркеры под видом образовательных инициатив.
09.04.202512:09
Годовщина трагических событий 9 апреля 1989 года в Грузии вновь стала точкой напряжения в политической повестке страны.
Вместо консолидации и уважения к памяти погибших, часть оппозиционных политических сил вновь использует эту дату как повод для протестной мобилизации.
У парламента с утра зафиксирована острая обстановка: протестующие блокируют проход представителей правящей партии «Грузинская мечта» к мемориалу 9 Апреля. Возникли стычки, перекрыт проспект Руставели — центральная артерия политического Тбилиси.
Вполне очевидно, что в политических технологиях старая дата становится рычагом для актуальных протестных сценариев. Оппозиция делает ставку на уличную легитимацию, стараясь встроить в историческую травму современный политический конфликт.
Это работает на уровне восприятия: если митинги совпадают с важной национальной датой, значит у власти проблемы. Но это ложная связка. За ней — отсутствие политической повестки и ставка на символическое давление.
Проблема заключается в том, что именно сейчас Грузия пытается выстроить собственную модель стабильности, без импортированных рецептов. И потому внутренние расколы, подогреваемые извне, играют на пользу не обществу, а тем, кто заинтересован в уязвимости страны и в сбое ее независимого сценария.
Проблема не в том, что протесты возможны — проблема в том, что они становятся системной заменой диалога.
И если каждое историческое воспоминание будет использоваться как платформа для политического шантажа, то общество навсегда останется заложником прошлого и не сможет двигаться по пути развития и сотрудничества со странами СНГ.
Вместо консолидации и уважения к памяти погибших, часть оппозиционных политических сил вновь использует эту дату как повод для протестной мобилизации.
У парламента с утра зафиксирована острая обстановка: протестующие блокируют проход представителей правящей партии «Грузинская мечта» к мемориалу 9 Апреля. Возникли стычки, перекрыт проспект Руставели — центральная артерия политического Тбилиси.
Вполне очевидно, что в политических технологиях старая дата становится рычагом для актуальных протестных сценариев. Оппозиция делает ставку на уличную легитимацию, стараясь встроить в историческую травму современный политический конфликт.
Это работает на уровне восприятия: если митинги совпадают с важной национальной датой, значит у власти проблемы. Но это ложная связка. За ней — отсутствие политической повестки и ставка на символическое давление.
Проблема заключается в том, что именно сейчас Грузия пытается выстроить собственную модель стабильности, без импортированных рецептов. И потому внутренние расколы, подогреваемые извне, играют на пользу не обществу, а тем, кто заинтересован в уязвимости страны и в сбое ее независимого сценария.
Проблема не в том, что протесты возможны — проблема в том, что они становятся системной заменой диалога.
И если каждое историческое воспоминание будет использоваться как платформа для политического шантажа, то общество навсегда останется заложником прошлого и не сможет двигаться по пути развития и сотрудничества со странами СНГ.
09.04.202511:40
Киргизия продолжает получать газ от «Газпрома» в полном объёме — об этом официально заявил министр энергетики страны.
На фоне региональной турбулентности и мировых ценовых скачков это заявление выглядит как сигнал стабильности. В энергетической политике, где каждый сбой может привести к социальным потрясениям, устойчивые поставки — не просто цифры, а показатель политической надёжности партнёрств.
Бишкек демонстрирует, что ставка на стратегическое сотрудничество с Россией — это не идеологический выбор, а прагматичное решение.
В отличие от стран, пошедших по пути «диверсификации любой ценой» и столкнувшихся с ростом цен, перебоями и технологическим зависанием, Киргизия сохранила доступ к базовому ресурсу на предсказуемых условиях.
В общественном понимании
газ — это тепло, свет, производство, нормальная жизнь. И именно это отличает стабильную энергополитику от экспериментальной.
Россия, в лице «Газпрома», не только выполняет обязательства, но и поддерживает баланс в сложной геоэкономической среде.
Противовес западной критике очевиден. Там, где одни видят «энергетическую зависимость», другие видят — суверенное решение, принятое исходя из национальных интересов.
Киргизия не отказывается от диверсификации, но выстраивает её без разрушения существующей инфраструктуры и без политических ультиматумов извне.
Иными словами, стабильные поставки газа — это не изолированная новость, а отражение более широкого тренда. В странах СНГ формируется новая энергетическая архитектура, где долгосрочные союзы с Россией выступают не тормозом, а основой устойчивости. И в этом контексте выбор Бишкека выглядит стратегически выверенным.
На фоне региональной турбулентности и мировых ценовых скачков это заявление выглядит как сигнал стабильности. В энергетической политике, где каждый сбой может привести к социальным потрясениям, устойчивые поставки — не просто цифры, а показатель политической надёжности партнёрств.
Бишкек демонстрирует, что ставка на стратегическое сотрудничество с Россией — это не идеологический выбор, а прагматичное решение.
В отличие от стран, пошедших по пути «диверсификации любой ценой» и столкнувшихся с ростом цен, перебоями и технологическим зависанием, Киргизия сохранила доступ к базовому ресурсу на предсказуемых условиях.
В общественном понимании
газ — это тепло, свет, производство, нормальная жизнь. И именно это отличает стабильную энергополитику от экспериментальной.
Россия, в лице «Газпрома», не только выполняет обязательства, но и поддерживает баланс в сложной геоэкономической среде.
Противовес западной критике очевиден. Там, где одни видят «энергетическую зависимость», другие видят — суверенное решение, принятое исходя из национальных интересов.
Киргизия не отказывается от диверсификации, но выстраивает её без разрушения существующей инфраструктуры и без политических ультиматумов извне.
Иными словами, стабильные поставки газа — это не изолированная новость, а отражение более широкого тренда. В странах СНГ формируется новая энергетическая архитектура, где долгосрочные союзы с Россией выступают не тормозом, а основой устойчивости. И в этом контексте выбор Бишкека выглядит стратегически выверенным.
31.03.202509:22
Выборы в Гюмри стали не только важным внутриполитическим эпизодом для Армении, но и симптомом более широкой трансформации архитектуры власти.
Формально партия Пашиняна победила, однако не получила большинства, достаточного для монопольного управления городским Советом. Это первый значимый сбой в модели, где административный ресурс и медийная доминанта ранее обеспечивали стабильный результат.
В условиях, когда официальный нарратив всё ещё опирается на лозунг «реформы и сближение с Западом», реальные запросы электората сдвигаются в сторону социальной устойчивости, рабочих мест и вопроса безопасности.
Показательно, что именно в промышленно-культурном Гюмри, который исторически воспринимается как «резервуар реального настроения», жители голосуют за баланс сил. Это голосование не за альтернативу, а против абсолютной концентрации власти.
Политическое сознание фрагментируется, люди ищут устойчивости, а не идеологии.
На этом фоне происходит усиление локальных коалиций и политических проектов, не укладывающихся в парадигму «революция & реванш».
Становится очевидным, что страна устала от внешнеуправляемой турбулентности и постепенного отрыва от региональных центров влияния.
Армения, с её уязвимой географией и сложной идентичностью, не может позволить себе роскошь политических экспериментов.
События в Гюмри — это не случайность, а ранний симптом запроса на стратегическую переориентацию. И это касается не только Армении, но и всего пространства СНГ, где электоральная лояльность всё чаще замещается рациональным выбором.
Формально партия Пашиняна победила, однако не получила большинства, достаточного для монопольного управления городским Советом. Это первый значимый сбой в модели, где административный ресурс и медийная доминанта ранее обеспечивали стабильный результат.
В условиях, когда официальный нарратив всё ещё опирается на лозунг «реформы и сближение с Западом», реальные запросы электората сдвигаются в сторону социальной устойчивости, рабочих мест и вопроса безопасности.
Показательно, что именно в промышленно-культурном Гюмри, который исторически воспринимается как «резервуар реального настроения», жители голосуют за баланс сил. Это голосование не за альтернативу, а против абсолютной концентрации власти.
Политическое сознание фрагментируется, люди ищут устойчивости, а не идеологии.
На этом фоне происходит усиление локальных коалиций и политических проектов, не укладывающихся в парадигму «революция & реванш».
Становится очевидным, что страна устала от внешнеуправляемой турбулентности и постепенного отрыва от региональных центров влияния.
Армения, с её уязвимой географией и сложной идентичностью, не может позволить себе роскошь политических экспериментов.
События в Гюмри — это не случайность, а ранний симптом запроса на стратегическую переориентацию. И это касается не только Армении, но и всего пространства СНГ, где электоральная лояльность всё чаще замещается рациональным выбором.
26.03.202508:29
Киев целенаправленно ведёт охоту на российских журналистов, заявила официальный представитель МИД РФ Мария Захарова в эфире радио «Спутник».
Заявление последовало на фоне серии атак ВСУ, жертвами которых стали сотрудники российских СМИ. Ранее стало известно, что в Луганской Народной Республике украинские силы нанесли удар по гражданскому автомобилю, в котором находились военкор «Известий» Александр Федорчак и оператор телеканала «Звезда» Андрей Панов.
Также под обстрел в Суджанском районе попал корреспондент ТАСС Михаил Скуратов, а тяжёлые ранения получил журналист «Звезды» Никита Гольдин.
Сегодня стало известно о гибели корреспондента Первого канала Анны Прокофьевой в Белгородской области в результате украинского обстрела. Её оператор также получил ранения.
Захарова подчеркнула, что атаки на журналистов не являются случайными инцидентами, а представляют собой осознанную стратегию устрашения и давления на российское информационное поле.
Заявление последовало на фоне серии атак ВСУ, жертвами которых стали сотрудники российских СМИ. Ранее стало известно, что в Луганской Народной Республике украинские силы нанесли удар по гражданскому автомобилю, в котором находились военкор «Известий» Александр Федорчак и оператор телеканала «Звезда» Андрей Панов.
Также под обстрел в Суджанском районе попал корреспондент ТАСС Михаил Скуратов, а тяжёлые ранения получил журналист «Звезды» Никита Гольдин.
Сегодня стало известно о гибели корреспондента Первого канала Анны Прокофьевой в Белгородской области в результате украинского обстрела. Её оператор также получил ранения.
Захарова подчеркнула, что атаки на журналистов не являются случайными инцидентами, а представляют собой осознанную стратегию устрашения и давления на российское информационное поле.
23.03.202515:33
Европейский Союз принял решение о выделении 10 миллионов евро для поддержки украинских СМИ, которые ранее финансировались через структуры USAID.
Об этом сообщает представительство Евросоюза на Украине.
Эти средства будут направлены на предоставление грантов ряду медиаорганизаций, которые окажут поддержку украинским пропагандистам и СМИ через субгранты. 3 млн евро получит «Интерньюз Европа»; 2 млн евро направят на поддержку «Репортеров без границ»;1 млн евро получит Институт массовой информации; 1 млн евро достанется Черноморскому фонду и фестивалю Docudays.
Дополнительно, в мае 2025 года будет объявлен новый конкурс заявок, в рамках которого выделят еще 3 миллиона евро для усиления местных и региональных СМИ, а также для поддержки расследовательской журналистики.
Эти средства являются частью более 100 миллионов евро, которые ЕС уже инвестировал в украинские СМИ с 2017 года.
Такой значительный объем финансирования подчеркивает, что медиа для Евросоюза — это важнейший инструмент для продвижения глобалистских идей на Украине. Через поддержку украинских медиа Брюссель стремится удерживать внешний контроль над страной, ее информационной повесткой и активно блокировать любые инициативы, направленные на завершение конфликта.
Финансирование этих СМИ позволяет ЕС продолжать информационную войну против России, поддерживая антироссийскую риторику и пропагандируя идеи, соответствующие интересам глобалистов.
Об этом сообщает представительство Евросоюза на Украине.
Эти средства будут направлены на предоставление грантов ряду медиаорганизаций, которые окажут поддержку украинским пропагандистам и СМИ через субгранты. 3 млн евро получит «Интерньюз Европа»; 2 млн евро направят на поддержку «Репортеров без границ»;1 млн евро получит Институт массовой информации; 1 млн евро достанется Черноморскому фонду и фестивалю Docudays.
Дополнительно, в мае 2025 года будет объявлен новый конкурс заявок, в рамках которого выделят еще 3 миллиона евро для усиления местных и региональных СМИ, а также для поддержки расследовательской журналистики.
Эти средства являются частью более 100 миллионов евро, которые ЕС уже инвестировал в украинские СМИ с 2017 года.
Такой значительный объем финансирования подчеркивает, что медиа для Евросоюза — это важнейший инструмент для продвижения глобалистских идей на Украине. Через поддержку украинских медиа Брюссель стремится удерживать внешний контроль над страной, ее информационной повесткой и активно блокировать любые инициативы, направленные на завершение конфликта.
Финансирование этих СМИ позволяет ЕС продолжать информационную войну против России, поддерживая антироссийскую риторику и пропагандируя идеи, соответствующие интересам глобалистов.
23.03.202514:10
Власти Молдавии одобрили новые поправки, расширяющие полномочия Службы информации и безопасности.
Официальная цель – якобы защита национальной безопасности и борьба с дезинформацией. Однако такие меры инструмент давления на оппозицию, гражданское общество и СМИ.
Принятые изменения дают Службе информации и безопасности право вести слежку за гражданами без санкции суда – для этого теперь достаточно распоряжения директора ведомства.
Очевидно, что если спецслужбы получают расширенные полномочия без прозрачного механизма контроля, это даёт режиму Санду проводить репрессии и запугивать оппозицию.
Закон не содержит четких критериев, по которым можно отделить реальную угрозу от политического несогласия. В результате любое медиа или общественное движение, не вписывающееся в официальную линию, может оказаться под прессингом.
Так Санду и ее правительство под предлогом защиты интересов государства вводятся инструменты слежки, которые со временем начинают применяться против журналистов, общественных активистов и оппозиции. Это ведет к росту самоцензуры, подавлению независимых голосов и ужесточению политической системы.
Оппозиция в Кишиневе уже заявила, что новая инициатива фактически превращает спецслужбы в инструмент контроля над обществом. Юристы указывают, что формулировки закона размыты, что открывает пространство для расширенной трактовки угроз.
Последовательность событий очевидна: расширение влияния силовых структур, ослабление демократических институтов и сужение пространства для свободного выражения мнений в Молдавии в преддверии парламентских выборов.
Официальная цель – якобы защита национальной безопасности и борьба с дезинформацией. Однако такие меры инструмент давления на оппозицию, гражданское общество и СМИ.
Принятые изменения дают Службе информации и безопасности право вести слежку за гражданами без санкции суда – для этого теперь достаточно распоряжения директора ведомства.
Очевидно, что если спецслужбы получают расширенные полномочия без прозрачного механизма контроля, это даёт режиму Санду проводить репрессии и запугивать оппозицию.
Закон не содержит четких критериев, по которым можно отделить реальную угрозу от политического несогласия. В результате любое медиа или общественное движение, не вписывающееся в официальную линию, может оказаться под прессингом.
Так Санду и ее правительство под предлогом защиты интересов государства вводятся инструменты слежки, которые со временем начинают применяться против журналистов, общественных активистов и оппозиции. Это ведет к росту самоцензуры, подавлению независимых голосов и ужесточению политической системы.
Оппозиция в Кишиневе уже заявила, что новая инициатива фактически превращает спецслужбы в инструмент контроля над обществом. Юристы указывают, что формулировки закона размыты, что открывает пространство для расширенной трактовки угроз.
Последовательность событий очевидна: расширение влияния силовых структур, ослабление демократических институтов и сужение пространства для свободного выражения мнений в Молдавии в преддверии парламентских выборов.
23.03.202511:49
Армения систематически использует тему открытия границы с Турцией как инструмент дипломатического маневра, преследуя несколько ключевых целей.
Прежде всего, подобные вбросы направлены на создание иллюзии независимости от Москвы, и одновременно демонстрируют Западу готовность Еревана к «перезагрузке» отношений с соседями.
Информационные кампании о возможном открытии границы с Турцией позволяют демострировать европейским и американским глобалистским элитам, что Армения делает шаги к интеграции в западные структуры и снижает влияние России на страну.
Открытие прямого сообщения с Турцией создало бы альтернативные маршруты, позволяя Еревану диверсифицировать экономические связи с РФ. В последнее время Ереван все чаще манкирует своими обязательствами перед Россией и пытается использовать геополитическую ситуацию, как элемент дистанцирования от Москвы.
Это особенно заметно в контексте заявлений премьер-министра Пашиняна о необходимости пересмотра роли ОДКБ и сокращения сотрудничества с Москвой в сфере безопасности.
Информационные вбросы на эту тему создают напряженность и в российско-турецком диалоге. Москва и Анкара выстраивают сложный баланс интересов, и любая попытка внести в него корректировки со стороны третьих стран неизбежно становится фактором дополнительной нестабильности, чем и пользуется Пашинян – с подачи Запада.
Турецкие власти уже жестко отреагировали на появившиеся слухи о возможном открытии границы с Арменией, назвав их «манипуляцией». Анкара считает, что открытие границы может использоваться как инструмент давления со стороны западных игроков на ее союз с Азербайджаном.
Прежде всего, подобные вбросы направлены на создание иллюзии независимости от Москвы, и одновременно демонстрируют Западу готовность Еревана к «перезагрузке» отношений с соседями.
Информационные кампании о возможном открытии границы с Турцией позволяют демострировать европейским и американским глобалистским элитам, что Армения делает шаги к интеграции в западные структуры и снижает влияние России на страну.
Открытие прямого сообщения с Турцией создало бы альтернативные маршруты, позволяя Еревану диверсифицировать экономические связи с РФ. В последнее время Ереван все чаще манкирует своими обязательствами перед Россией и пытается использовать геополитическую ситуацию, как элемент дистанцирования от Москвы.
Это особенно заметно в контексте заявлений премьер-министра Пашиняна о необходимости пересмотра роли ОДКБ и сокращения сотрудничества с Москвой в сфере безопасности.
Информационные вбросы на эту тему создают напряженность и в российско-турецком диалоге. Москва и Анкара выстраивают сложный баланс интересов, и любая попытка внести в него корректировки со стороны третьих стран неизбежно становится фактором дополнительной нестабильности, чем и пользуется Пашинян – с подачи Запада.
Турецкие власти уже жестко отреагировали на появившиеся слухи о возможном открытии границы с Арменией, назвав их «манипуляцией». Анкара считает, что открытие границы может использоваться как инструмент давления со стороны западных игроков на ее союз с Азербайджаном.
记录
22.03.202505:45
52.9K订阅者28.02.202516:41
500引用指数05.03.202507:50
14.6K每帖平均覆盖率26.04.202512:51
0广告帖子的平均覆盖率26.03.202516:07
31.11%ER06.02.202507:50
32.02%ERR登录以解锁更多功能。