«Моральное убеждение, лежащее в основе этой идеи нарративного «я», заключается в том, что только с помощью нарратива мы можем достичь великого принципа современности — аутентичности. Аутентичное «я» — это «я», которое можно превратить в замечательную историю. И такие истории могут быть безжалостно превращены в товар».

«Те, кто действительно учится видеть, приближаются к тому, что невидимо».

расширенное совещание, посвященное формированию национально ориентированной среды и созданию нового российского художественного стиля

«После 2011 года Пелевин перенаправил свой сарказм на Запад, сосредоточившись на глобальном неолиберализме, и предпочитая не вглядываться в Россию настоящего, а сочинять Россию далекого и невероятного будущего. Тем больше яду достается западному феминизму и вообще борьбе за права меньшинств — именно здесь Пелевин видит худшую и самую радикальную форму порабощения. Развивая этот дискурс в своих сочинениях 2010–2020 го­дов, Пелевин во многом воспроизводит как риторику американских ультраправых («либеральный тоталитаризм»), так и российского мейнстрима. Хотя, в отличие от тех и других, он никогда не впадает в националистическую истерику».

Увеличение запретов властями Кастилии на фантастическую литературу особенно понятно в связи с опасениями, вызванными распространением чтения произведений, размывающих границы между реальным и воображаемым. Королевским указом 1531 г. был запрещен вывоз в Индию romances, «вымышленных и невежественных историй, таких, как Amadis и других подобных». В 1543 г. повторным королевским указом запрет был подтвержден, в частности на печатание, продажу и владение в колониях romances с невежественными и фантастическими сюжетами или выдуманными историями. В 1555 г. кортесы г. Вальядолид (Valladolid) потребовали расширения действия на территории Испании запрета на «все книги, которые были придуманы по примеру l’Amadis de Gaula, а также на любовные песни, фарсы и другие тщеславные глупости». Б. В. Ифе отлично показал в своих работах, как укоренялось недоверие к фантастическим произведениям среди сторонников неоплатонизма, враждебно настроенных к приемам создания иллюзий и привлечению плохих примеров. Оно усугублялось навязчивой идеей, что развитие в обществе чтения про себя делает читателей более греховными и более уязвимыми.

Ещё в 1506 году Католический король [Фердинанд II] издал указ, запрещающий продажу светских, легкомысленных или безнравственных книг среди коренного населения, дабы уберечь его нравы. Это решение опиралось на правовой статус индейцев, которые рассматривались как несовершеннолетние и умственно незрелые. Позднее, 4 апреля 1531 года, королева Хуана поручила Торговой палате не допускать ввоза в Индию исторических книг и богохульных вещей, поскольку считалось, что индейцы не смогут отличить реальность от вымысла.