По поводу «мещанского воя» хочу еще сказать и довольно на этом
Никто не наговорил больше и ужаснее вещей, чем Кантор. Про СВО, про Россию, про Крым, про русских, про президента, про его коллег, про власть, про культуру.
Ни убогий стендапер Останин, выросший в пятиэтажке на окраине Ейска, который мне показался жертвой педагогической запущенности, ни Максим Галкин, натужно шутящий шуточки про Путина и русских, вечный паж Пугачевой с глазами испуганной собаки, ни сама Пугачева, которая поплевалась «рабами» и теперь бегает по Лимассолу, боясь камер, ни Лолита с ее «русских надо использовать, что я и делаю», ни Монгайт, радостно вскрикивающая из Амстердама, когда русских убивают, ни даже Быков, визжащий, что его детей хотели повесить на Красной площади, но русским не удалось - кроме брезгливости и ужаса это не вызывает ничего. Они жалкие, они не страшные.
Не таковы высказывания Кантора. У Кантора целостная система, описанная во множестве книг, статей, интервью.
Он последовательно выводит мысль, что русские - не люди, Россия - страна-урод, ошибка, угроза европейским ценностям и миру.
Корпус текстов - поистине огромен, читатели шлют и шлют цитаты во все ветки комментов, мне, другим. Масштаба никто и не знал.
Это и ранние тексты, написанные в нулевые, и послекрымские, и послесвошные.
То, что все успели прочесть в телеге - микроскопическая часть. Но, поскольку в России люди перестали читать, а смотрят соцсети, эта вся расистская писанина прошла мимо.
У философа Кантора - не эмоциональные всплески, а фундированная система взглядов. И он, действительно, принят на Западе, он там свой и его там слышат.
И в этом состоит ужас нашей ситуации.
В Россию заезжает человек, за которым багаж больше, чем многими иноагентами, и заезжает, чтобы снова работать в идеологии и искусстве.
И нам предлагается это принять. Кто не принял, то мещанин и доносчик, жалкая ничтожная личность рядом с глыбой.
Предлагается признать за ним право делать что угодно с исторической памятью. Писать что угодно, поперек любых законов. Рисовать любые шаржи. Хоть на Христа (я сейчас не шучу, он их рисует)
Тогда надо поступить честно: снять статус иноагентов со всех, а с некоторых и статус экстремистов. Иначе несправедливо.
Выходит, что закон не един для всех.
Сословный статус Кантора позволяет ему невозбранно говорить то, за что урожденный плебеем Останин получает арест и получит, вероятно, срок.
Давайте тогда это проговорим и примем как данность. И займемся своими мещанскими делами. Властителями дум не нам же быть. Для этого есть М. Кантор и его товарищи по сословию.
Постановка диагноза - начало выздоровления. Или паллиативной терапии. Как повезет.
