Насильственный экстремизм и котики
Исследовательский лайфстайл-канал Анастасии Решетняк. Для связи: @ancie.
TGlist reytingi
0
0
TuriOmmaviy
Tekshirish
TekshirilmaganIshonchnoma
ShubhaliJoylashuv
TilBoshqa
Kanal yaratilgan sanaЛют 25, 2025
TGlist-ga qo'shildi
Лют 25, 2025Muxrlangan guruh
Анастасия Решетняк. Литревью Chat
0
"Насильственный экстремизм и котики" guruhidagi so'nggi postlar
24.02.202504:10
Секьюритизация у вас (у нас) дома
Как обещала, закрепим на практических примерах. Какие угрозы (экзистенциального характера) артикулируются в казахстанском политическом поле сегодня, и какие решения предлагаются гражданам по их поводу?
Угроза семейным ценностям. Это большой блок (частично импортированный с севера) — проекции о том, какие должны быть казахстанцы. «Традиционным» ценностям (в первую очередь, семейственности) противопоставляются такие концепции, как права человека (в частности, ребёнка), демократия. Яркий пример — Союз родителей и вся деятельность госпожи Багилы. Или ноябрьская истерия вокруг квадроберов. Молчаливую поддержку со стороны госорганов получает инициативная группа, выступающая против закона о домашнем насилии. Из свежего от депутатов парламента — предложение о введении в школе обучения «жизненным навыкам» для профилактики разводов.
NB: хорошая статья о том, как популисты создают триггеры через формирование идентичности гомогенного «народа, находящегося под угрозой»; и ещё одна, где разбираются подходы популистов к гендерной политике в Венгрии и Индии (найдите 10 отличий).
Пропаганда ЛГБТИК+. Также подаётся как «западное влияние» и угроза «традиционным ценностям». Из ярких событий — обсуждение этим летом петиции о запрете «движения ЛГБТ» в Казахстане на законодательном уровне, на котором сторонники запрета утверждали, что ЛГКБТИК+ сообщество представляет угрозу для демографии и традиционных ценностей, опасаясь, что их влияние может привести к снижению рождаемости и исчезновению национальной идентичности. Из последних событий — срыв ряда мероприятий феминистской организации Феминита и, по заявлению тех же активистов, штрафы в отношении её руководительниц.
NB: целый тезис о том, как контекстуализируется квир-(не)безопасность через теории секьюритизации; базовая объяснялка о секьюритизации гендера: как, кто и зачем.
«Иноагенты» и их повестка. Новая волна началась массированно с «отменой» USAID в США и трансформировалась в депутатский запрос о создании законопроекта об иноагентах, но концептуализирована она была после Кантара (например, в послании президента от сентября 2022 года, и далее в программных статьях — например, от мая 2024), и сейчас лишь добавляются новые детали — вплоть до предложений со стороны депутатов о преследовании зоозащитников. Дискуссия, конечно, разворачивается масштабная, но в одни ворота: уже начались угрозы уголовного преследования законодателей; надеюсь, что всё же какой-то диалог состоится.
NB: старая, но актуальная policy paper от моей коллеги Анны Гусаровой о том, как вообще устроено госрегулирование и поддержка НПО в Казахстане (профинансирован Фондом Сорос-Казахстан, конечно); статья о реакции на иностранную дезинформацию на примере деятельности правительства Канады с февраля 2022 года; разбор HRW о том, как вообще работает законодательство об иноагентах, и почему оно опасно.
Религиозный экстремизм (и другие виды, зафиксированные ст. 174 УК РК). Об этом тоже уже писала, скажу только, что из предлагаемых новаций — ужесточение наказания за разжигание социальной, национальной, родовой, расовой, сословной или религиозной розни с нынешних 15 до 20 лет.
NB: неплохой бриф о том, как секьюритизация П/ПНЭ приводит к нарушениям прав человека, цензуре, злоупотреблениям властью, подрыву усилий гражданского общества; и ещё один — про использование П/ПНЭ как инструмента политических репрессий и подавления инакомыслия в авторитарных государствах на примере Малайзии.
Пост и так большой, выводов расширенных не будет (как будто моё мнение тут очевидно какое). Секьюритизация – это не просто фиксация реальных угроз, а их интерпретация в выгодном ключе. Когда вопрос переводится в разряд безопасности, его сложнее обсуждать открыто, а альтернативные точки зрения автоматически попадают под подозрение.
Поэтому предлагаю чеклист. Когда вам говорят, что угроза экзистенциальна, задавайте (себе, в первую очередь) вопросы:
– Как именно она сформулирована?
– Кто именно называет это угрозой?
– Какие решения предлагают?
– Кто выиграет от этого дискурса?
Как обещала, закрепим на практических примерах. Какие угрозы (экзистенциального характера) артикулируются в казахстанском политическом поле сегодня, и какие решения предлагаются гражданам по их поводу?
Угроза семейным ценностям. Это большой блок (частично импортированный с севера) — проекции о том, какие должны быть казахстанцы. «Традиционным» ценностям (в первую очередь, семейственности) противопоставляются такие концепции, как права человека (в частности, ребёнка), демократия. Яркий пример — Союз родителей и вся деятельность госпожи Багилы. Или ноябрьская истерия вокруг квадроберов. Молчаливую поддержку со стороны госорганов получает инициативная группа, выступающая против закона о домашнем насилии. Из свежего от депутатов парламента — предложение о введении в школе обучения «жизненным навыкам» для профилактики разводов.
NB: хорошая статья о том, как популисты создают триггеры через формирование идентичности гомогенного «народа, находящегося под угрозой»; и ещё одна, где разбираются подходы популистов к гендерной политике в Венгрии и Индии (найдите 10 отличий).
Пропаганда ЛГБТИК+. Также подаётся как «западное влияние» и угроза «традиционным ценностям». Из ярких событий — обсуждение этим летом петиции о запрете «движения ЛГБТ» в Казахстане на законодательном уровне, на котором сторонники запрета утверждали, что ЛГКБТИК+ сообщество представляет угрозу для демографии и традиционных ценностей, опасаясь, что их влияние может привести к снижению рождаемости и исчезновению национальной идентичности. Из последних событий — срыв ряда мероприятий феминистской организации Феминита и, по заявлению тех же активистов, штрафы в отношении её руководительниц.
NB: целый тезис о том, как контекстуализируется квир-(не)безопасность через теории секьюритизации; базовая объяснялка о секьюритизации гендера: как, кто и зачем.
«Иноагенты» и их повестка. Новая волна началась массированно с «отменой» USAID в США и трансформировалась в депутатский запрос о создании законопроекта об иноагентах, но концептуализирована она была после Кантара (например, в послании президента от сентября 2022 года, и далее в программных статьях — например, от мая 2024), и сейчас лишь добавляются новые детали — вплоть до предложений со стороны депутатов о преследовании зоозащитников. Дискуссия, конечно, разворачивается масштабная, но в одни ворота: уже начались угрозы уголовного преследования законодателей; надеюсь, что всё же какой-то диалог состоится.
NB: старая, но актуальная policy paper от моей коллеги Анны Гусаровой о том, как вообще устроено госрегулирование и поддержка НПО в Казахстане (профинансирован Фондом Сорос-Казахстан, конечно); статья о реакции на иностранную дезинформацию на примере деятельности правительства Канады с февраля 2022 года; разбор HRW о том, как вообще работает законодательство об иноагентах, и почему оно опасно.
Религиозный экстремизм (и другие виды, зафиксированные ст. 174 УК РК). Об этом тоже уже писала, скажу только, что из предлагаемых новаций — ужесточение наказания за разжигание социальной, национальной, родовой, расовой, сословной или религиозной розни с нынешних 15 до 20 лет.
NB: неплохой бриф о том, как секьюритизация П/ПНЭ приводит к нарушениям прав человека, цензуре, злоупотреблениям властью, подрыву усилий гражданского общества; и ещё один — про использование П/ПНЭ как инструмента политических репрессий и подавления инакомыслия в авторитарных государствах на примере Малайзии.
Пост и так большой, выводов расширенных не будет (как будто моё мнение тут очевидно какое). Секьюритизация – это не просто фиксация реальных угроз, а их интерпретация в выгодном ключе. Когда вопрос переводится в разряд безопасности, его сложнее обсуждать открыто, а альтернативные точки зрения автоматически попадают под подозрение.
Поэтому предлагаю чеклист. Когда вам говорят, что угроза экзистенциальна, задавайте (себе, в первую очередь) вопросы:
– Как именно она сформулирована?
– Кто именно называет это угрозой?
– Какие решения предлагают?
– Кто выиграет от этого дискурса?
17.02.202512:35
Из проблемы в угрозу: теория секьюритизации
Давно планировала написать про теорию секьюритизации здесь в связи с диссером, но напишу в более практическом ключе. Немного говорила об этом на дискуссии в прошедшую пятницу в связи с логикой реформ — сделала разбор угроз, которые предлагались народу Казахстана в трёх последних президентских посланиях (кстати, классный вышел разговор, рекомендую).
Бальзак (2010; не тот, о котором вы могли подумать) определяет секьюритизацию как
Если по-простому, то некий субъект делает проблему из того, что ему выгодно, — а потом с помощью определённых техник заставляет свою целевую аудиторию поверить, что эта проблема жизни и смерти, и что для её решения допустимо применять экстренные меры. Перевела для вас 3 стадии секьюритизации проблемы по Эммерсу (см. картинку).
Примеры секьюритизации угроз:
— самый элементарный — война с терроризмом после 9/11 (подробнее разбирала для Фактчека);
— «цветные революции» в официальной риторике постсоветских стран;
— пандемия COVID-19 и связанные с ней законодательные ограничения.
Этот список можно продолжать, но важнее не сами примеры, а понимание логики: секьюритизация — это не просто обсуждение угроз, а их конструирование с конкретными политическими целями.
Так что если вам в следующий раз скажут, что что-то угрожает нации, государственности, традициям или безопасности, попробуйте разобраться: это объективный риск или удобная политическая технология?
Что я не сказала:
— концепция секьюритизации родилась в рамках Копенгагенской школы международных отношений в 1990-е; супер тезисно есть вот тут в учебнике.
— теория секьюритизации критикуется за то, что не всегда объясняет, почему аудитория принимает или отвергает нарратив угрозы, а также (во втором поколении) интерпретируется скорее как обозначение уязвимостей, нежели как «инструмент беспринципного государственного управления».
— вообще, я не разобралась ещё с потребностями своей аудитории; буду признательна за помощь: поставьте плз палец вверх, если вам достаточно этой информации, и огонёк — если нужноподушнее подробнее и/или добавлять ещё какие-то списки литературы.
Давно планировала написать про теорию секьюритизации здесь в связи с диссером, но напишу в более практическом ключе. Немного говорила об этом на дискуссии в прошедшую пятницу в связи с логикой реформ — сделала разбор угроз, которые предлагались народу Казахстана в трёх последних президентских посланиях (кстати, классный вышел разговор, рекомендую).
Бальзак (2010; не тот, о котором вы могли подумать) определяет секьюритизацию как
«...артикулированную совокупность практик, в рамках которых эвристические артефакты (метафоры, политические инструменты, образные репертуары, аналогии, стереотипы, эмоции и т.д.) контекстуально мобилизуются секьюритизирующим субъектом, который работает над тем, чтобы побудить аудиторию выстроить последовательную сеть импликаций (чувств, ощущений, мыслей и интуиции) о критической уязвимости референтного объекта, которая совпадает с мотивами выбора и действий секьюритизирующего актора, наделяя референтный объект такой аурой беспрецедентной угрозы, что необходимо немедленно предпринять индивидуализированную политику, чтобы блокировать его развитие».
Если по-простому, то некий субъект делает проблему из того, что ему выгодно, — а потом с помощью определённых техник заставляет свою целевую аудиторию поверить, что эта проблема жизни и смерти, и что для её решения допустимо применять экстренные меры. Перевела для вас 3 стадии секьюритизации проблемы по Эммерсу (см. картинку).
Примеры секьюритизации угроз:
— самый элементарный — война с терроризмом после 9/11 (подробнее разбирала для Фактчека);
— «цветные революции» в официальной риторике постсоветских стран;
— пандемия COVID-19 и связанные с ней законодательные ограничения.
Этот список можно продолжать, но важнее не сами примеры, а понимание логики: секьюритизация — это не просто обсуждение угроз, а их конструирование с конкретными политическими целями.
Так что если вам в следующий раз скажут, что что-то угрожает нации, государственности, традициям или безопасности, попробуйте разобраться: это объективный риск или удобная политическая технология?
Что я не сказала:
— концепция секьюритизации родилась в рамках Копенгагенской школы международных отношений в 1990-е; супер тезисно есть вот тут в учебнике.
— теория секьюритизации критикуется за то, что не всегда объясняет, почему аудитория принимает или отвергает нарратив угрозы, а также (во втором поколении) интерпретируется скорее как обозначение уязвимостей, нежели как «инструмент беспринципного государственного управления».
— вообще, я не разобралась ещё с потребностями своей аудитории; буду признательна за помощь: поставьте плз палец вверх, если вам достаточно этой информации, и огонёк — если нужно
Repost qilingan:
Политическая ученая
12.02.202508:52
Тоже хочу высказать свое мнение, надеюсь, у меня есть достаточно знаний, чтобы обойтись сейчас без ссылок. Вот я встречала мнение о том, что в отсутствие зарубежного финансирования мы как общество получим возможность поднимать наши локальные проблемы и решать локальные проблемы. А не, например, привезенные нам из-за рубежа. Я в целом как человек деколонизирующийся абсолютно за. Может быть, если бы я не работала в сфере НПО, то тоже бы так думала и питала определенные иллюзии.
Но вот какая есть проблема. Для того, чтобы локальные общества могли поднимать и решать свои проблемы, нужно, чтобы сошлось несколько факторов.
а) Сообщества или отдельные люди должны знать о том, что именно их беспокоит и, как это можно решить. Вроде как кажется просто, да? Беспокоит, что забирают пахотную или пастбищную землю для строительства завода - значит, что надо? Возмутиться, пойти в акимат, поругаться с владельцем завода. Всегда ли это поможет? Другой вопрос. Почему аким дал разрешение на строительство этого завода вообще? А тут вот и собака порылась. Если бы сообщества знали, что от их активности на выборах или даже до выборов (во время определения кандидатов), будет зависеть потом судьба их пахотных земель, совсем по-другому бы относились. Но многие люди эти два процесса между собой не связывают. НЕ ПОНИМАЮТ, почему выборы важны. Другой пример - люди могут не знать о том, что засыпают озеро, важное для биоразнообразия, прямо в центре города. Ну потому что не живут там, не видят. А если живут, понятия не имеют, что это потом будет иметь дальние последствия. НЕ ОСОЗНАЮТ, что они уже фактически в начале проблемной ситуации.
б) Сообщества должны иметь ресурсы: деньги и время. Давайте прямо положа руку на сердце скажем - большинство казахстанцев у нас бедные. Выживают. Тратят большую часть доходов на продукты и не имеют возможности выбраться из рутины. При этом по логике вещей и по данным исследований (сейчас можно не буду приводить, но такие есть даже в Казахстане), чаще всего занимаются волонтерством и общественными делами люди более обеспеченные. Которые хотя бы закрыли свои базовые потребности. У них есть возможность не переживать за свой стол и за жилье, и уже только потом они МОГУТ позволить себе задуматься о чем-то за пределами своей семьи. И только потом они могут позволить себе вкладывать в благотворительность и какие-то коллективные действия.
в) Сообщества должны давать эти ресурсы кому-то конкретному: организации, инициатиной группе или отдельным активистам. Потому что опять же у нас у всех своя жизнь, мы можем делать что-то только время от времени, когда есть силы. А кто-то занимается этим постоянно. И мы хотим прийти к этому конкретному и сказать - говори что делать, покажи что купить. Дело в том, что этим кому-то конкретным тоже надо есть, жить, одеваться, у них тоже могут быть дети. И им нужно постоянное финансирование. Которое они должны получать от кого?
Это может быть неприятно осознавать, но у наших локальных сообществ нет ни денег, ни информации и теперь может не оказаться организаций, которые могут их информировать и собирать вместе. А по поводу повестки: Tauelxsiz проводил свое мероприятие на деньги Фонда Фридриха Эберта и говорил о наших локальных проблемах: ашаршылык, семипалатинский полигон, паводки.
Но вот какая есть проблема. Для того, чтобы локальные общества могли поднимать и решать свои проблемы, нужно, чтобы сошлось несколько факторов.
а) Сообщества или отдельные люди должны знать о том, что именно их беспокоит и, как это можно решить. Вроде как кажется просто, да? Беспокоит, что забирают пахотную или пастбищную землю для строительства завода - значит, что надо? Возмутиться, пойти в акимат, поругаться с владельцем завода. Всегда ли это поможет? Другой вопрос. Почему аким дал разрешение на строительство этого завода вообще? А тут вот и собака порылась. Если бы сообщества знали, что от их активности на выборах или даже до выборов (во время определения кандидатов), будет зависеть потом судьба их пахотных земель, совсем по-другому бы относились. Но многие люди эти два процесса между собой не связывают. НЕ ПОНИМАЮТ, почему выборы важны. Другой пример - люди могут не знать о том, что засыпают озеро, важное для биоразнообразия, прямо в центре города. Ну потому что не живут там, не видят. А если живут, понятия не имеют, что это потом будет иметь дальние последствия. НЕ ОСОЗНАЮТ, что они уже фактически в начале проблемной ситуации.
б) Сообщества должны иметь ресурсы: деньги и время. Давайте прямо положа руку на сердце скажем - большинство казахстанцев у нас бедные. Выживают. Тратят большую часть доходов на продукты и не имеют возможности выбраться из рутины. При этом по логике вещей и по данным исследований (сейчас можно не буду приводить, но такие есть даже в Казахстане), чаще всего занимаются волонтерством и общественными делами люди более обеспеченные. Которые хотя бы закрыли свои базовые потребности. У них есть возможность не переживать за свой стол и за жилье, и уже только потом они МОГУТ позволить себе задуматься о чем-то за пределами своей семьи. И только потом они могут позволить себе вкладывать в благотворительность и какие-то коллективные действия.
в) Сообщества должны давать эти ресурсы кому-то конкретному: организации, инициатиной группе или отдельным активистам. Потому что опять же у нас у всех своя жизнь, мы можем делать что-то только время от времени, когда есть силы. А кто-то занимается этим постоянно. И мы хотим прийти к этому конкретному и сказать - говори что делать, покажи что купить. Дело в том, что этим кому-то конкретным тоже надо есть, жить, одеваться, у них тоже могут быть дети. И им нужно постоянное финансирование. Которое они должны получать от кого?
Это может быть неприятно осознавать, но у наших локальных сообществ нет ни денег, ни информации и теперь может не оказаться организаций, которые могут их информировать и собирать вместе. А по поводу повестки: Tauelxsiz проводил свое мероприятие на деньги Фонда Фридриха Эберта и говорил о наших локальных проблемах: ашаршылык, семипалатинский полигон, паводки.
Rekordlar
25.02.202523:59
391
Obunachilar12.02.202523:59
0
Iqtiboslar indeksi25.02.202519:16
0
Bitta post qamrovi25.02.202519:16
0
Reklama posti qamrovi25.02.202519:16
0.00%
ER25.02.202519:16
0.00%
ERRKo'proq funksiyalarni ochish uchun tizimga kiring.