Русский research
18.04.202511:24
Итак, типичный набор научно-образовательного параноика:
1) Западные враги придумали рейтинги университетов и наукометрию, они заставляют нас играть в эти игры. Научная работа превращается в гонку за статьями, исследования стагнируют.
Никто не заставлял Минфин или Минобрнауки топорно использовать журнальные метрики и подсчёт статей для определения финансирования. Различные рейтинги и индексы — лишь дополнительный инструмент, не заменяющий экспертную оценку. Более того, на проклятом Западе уже 10 лет назад сформулировали Лейденский манифест, предостерегающий от бездумного пользования метриками, а университеты сознательно отказываются от участия в рейтингах.
2) Иностранные журналы получают сверхприбыли. В редакциях сидят предвзятые учёные, не пускающие российских авторов.
Проблема издательских монополий существует. Но если вы бесплатно публикуетесь в журнале и не покупаете подписку, то лично для вас это ни в чём не проявляется. Что касается редакторов, они работают либо на волонтёрских началах (параллельно с основной работой), либо за обычную зарплату. Сверхприбыль получают не они.
Предвзятость к российским учёным — это реальность, но её масштабы преувеличены. Отчасти в ней виноваты и мы сами, поскольку идиотские KPI по публикациям заставляют учёных заваливать журналы мусором. При этом цель коммуникации с остальным научным миром первична, нужно выбирать журналы с адекватной политикой и публиковаться в них. Итак, гонка за количеством вредна, а желание публиковать качественные работы и получать на них рецензии специалистов со всего мира — полезно и правильно.
3) ЕГЭ убивает российскую школу [ЕГЭ навязали мировые рептилоиды, чтобы убить российскую школу].
Российскую школу убивает нищенская зарплата учителей, остальное — глубоко второстепенно. Нет разницы, какова форма контроля знаний, если в школах нет учителей-предметников, а оставшиеся не могут готовиться к урокам из-за сверхнагрузки. ЕГЭ давно перестал быть тупым тестом, и его ярым противникам я рекомендую наконец открыть пример ЕГЭ по физике или профильной математике и попробовать его решить. Экзамен имеет свои минусы: например, выкачивание лучших абитуриентов из регионов в столицы, но это — проблема слабого развития региональных университетов, а не формы вступительно-выпускного экзамена.
4) Болонская система убила наше высшее образование.
Россия никогда и не входила в Болонский процесс, несмотря на весь хайп. Было сделано лишь механическое разделение программ специалитета на две части (бакалавриат и магистратура), но не возникло главного — мобильности студентов между университетами. Происходившие параллельно пертурбации не имели никакого отношения к Болонскому процессу, но в народном сознании оказались привязанными именно к нему, а как следствие - к проискам рептилоидов, убивающих отечественную высшую школу.
5) От нас требуют публикации в ведущих международных журналах. Но где польза народному хозяйству и российский айфон?!
Гонка за публикациями - очевидное зло, это многократно осуждалось. Тут обычно приводят тот аргумент, что Минфину для обоснования бюджетов нужны количественные показатели, а лучших метрик никто не придумал.
Но вообще здесь извращена сама постановка вопроса. Наука производит знания, а не вещи. Возможность доведения результатов до промышленности определяется (очевидно) не только уровнем развития науки, но и готовностью технологических цепочек. Публикация статей в ведущих журналах лишь подтверждает (с рядом оговорок), что конкретные коллектив занимается не вторичной наукой, а находится на мировом уровне.
Наличие науки мирового уровня — необходимое, но недостаточное условие для передовой инновационной промышленности. Если фундаментальную науку задушить ограничениями, то прикладная наука и технологии утратят даже гипотетическую возможность для развития.
Подводя промежуточный итог, очень лестно представлять себя носителями неудобной правды в окружении предателей. Только всё это мракобесие не имеет отношения к реальным проблемам науки и технологического развития, и поэтому представляет собой клубок опасных заблуждений.
Продолжение следует.
1) Западные враги придумали рейтинги университетов и наукометрию, они заставляют нас играть в эти игры. Научная работа превращается в гонку за статьями, исследования стагнируют.
Никто не заставлял Минфин или Минобрнауки топорно использовать журнальные метрики и подсчёт статей для определения финансирования. Различные рейтинги и индексы — лишь дополнительный инструмент, не заменяющий экспертную оценку. Более того, на проклятом Западе уже 10 лет назад сформулировали Лейденский манифест, предостерегающий от бездумного пользования метриками, а университеты сознательно отказываются от участия в рейтингах.
2) Иностранные журналы получают сверхприбыли. В редакциях сидят предвзятые учёные, не пускающие российских авторов.
Проблема издательских монополий существует. Но если вы бесплатно публикуетесь в журнале и не покупаете подписку, то лично для вас это ни в чём не проявляется. Что касается редакторов, они работают либо на волонтёрских началах (параллельно с основной работой), либо за обычную зарплату. Сверхприбыль получают не они.
Предвзятость к российским учёным — это реальность, но её масштабы преувеличены. Отчасти в ней виноваты и мы сами, поскольку идиотские KPI по публикациям заставляют учёных заваливать журналы мусором. При этом цель коммуникации с остальным научным миром первична, нужно выбирать журналы с адекватной политикой и публиковаться в них. Итак, гонка за количеством вредна, а желание публиковать качественные работы и получать на них рецензии специалистов со всего мира — полезно и правильно.
3) ЕГЭ убивает российскую школу [ЕГЭ навязали мировые рептилоиды, чтобы убить российскую школу].
Российскую школу убивает нищенская зарплата учителей, остальное — глубоко второстепенно. Нет разницы, какова форма контроля знаний, если в школах нет учителей-предметников, а оставшиеся не могут готовиться к урокам из-за сверхнагрузки. ЕГЭ давно перестал быть тупым тестом, и его ярым противникам я рекомендую наконец открыть пример ЕГЭ по физике или профильной математике и попробовать его решить. Экзамен имеет свои минусы: например, выкачивание лучших абитуриентов из регионов в столицы, но это — проблема слабого развития региональных университетов, а не формы вступительно-выпускного экзамена.
4) Болонская система убила наше высшее образование.
Россия никогда и не входила в Болонский процесс, несмотря на весь хайп. Было сделано лишь механическое разделение программ специалитета на две части (бакалавриат и магистратура), но не возникло главного — мобильности студентов между университетами. Происходившие параллельно пертурбации не имели никакого отношения к Болонскому процессу, но в народном сознании оказались привязанными именно к нему, а как следствие - к проискам рептилоидов, убивающих отечественную высшую школу.
5) От нас требуют публикации в ведущих международных журналах. Но где польза народному хозяйству и российский айфон?!
Гонка за публикациями - очевидное зло, это многократно осуждалось. Тут обычно приводят тот аргумент, что Минфину для обоснования бюджетов нужны количественные показатели, а лучших метрик никто не придумал.
Но вообще здесь извращена сама постановка вопроса. Наука производит знания, а не вещи. Возможность доведения результатов до промышленности определяется (очевидно) не только уровнем развития науки, но и готовностью технологических цепочек. Публикация статей в ведущих журналах лишь подтверждает (с рядом оговорок), что конкретные коллектив занимается не вторичной наукой, а находится на мировом уровне.
Наличие науки мирового уровня — необходимое, но недостаточное условие для передовой инновационной промышленности. Если фундаментальную науку задушить ограничениями, то прикладная наука и технологии утратят даже гипотетическую возможность для развития.
Подводя промежуточный итог, очень лестно представлять себя носителями неудобной правды в окружении предателей. Только всё это мракобесие не имеет отношения к реальным проблемам науки и технологического развития, и поэтому представляет собой клубок опасных заблуждений.
Продолжение следует.
12.04.202506:32
Комичное последствие вчерашнего поста.
Напомню, завлабам Института высокомолекулярных соединений РАН и Института химии силикатов РАН (оба в структуре НИЦ Курчатовский институт) был разослан приказ об ограничениях на публикации в иностранных журналах и участие в зарубежных конференциях. Об этом странном приказе первым написал А.Р. Хохлов.
По-видимому, руководителям филиалов не очень понравилось, что такой щекотливый текст стал достоянием общественности. На этом фоне и.о. директора ИВС РАН А. В. Якиманскийвыстрелил себе в ногу совершил классическую ошибку антикризисной коммуникации: разослал подчинённым раздражённое письмо с требованием не выносить сор из избы. А именно, попросил не пересылать приказы "знакомым и коллегам, даже в ранге академика", а иначе "можете понести взыскание, которое потом с этими же академиками обсудите". Как и всегда, реакция в виде угроз и предостережений лишь убеждает в правоте оппонентов: ведь угрожают обычно за отсутствием аргументов по существу. Если приказ хороший и дельный, то зачем его скрывать?
Что касается формальной стороны, то никаких оснований запрещать пересылку приказа не видно: на нём не было грифа секретности или ДСП, он был разослан по обычной электронной почте и, очевидно, был предназначен для исполнения всеми сотрудниками филиалов. Кроме того, ИВС РАН в составе Курчатника находится под научно-методическим руководством РАН, поэтому академия как организация и лично академик Хохлов (как руководитель Совета по высокомолекулярным соединениям в РАН) имеет полное право знакомиться с документами, напрямую регулирующими научную деятельность института.
P.S. Ах да, а ещё и.о. директора ИВС РАН А.В. Якиманский сейчас в очередной раз баллотируется в членкоры, а значит, надеется получить одобрение своей кандидатуры от этих академиков.
Напомню, завлабам Института высокомолекулярных соединений РАН и Института химии силикатов РАН (оба в структуре НИЦ Курчатовский институт) был разослан приказ об ограничениях на публикации в иностранных журналах и участие в зарубежных конференциях. Об этом странном приказе первым написал А.Р. Хохлов.
По-видимому, руководителям филиалов не очень понравилось, что такой щекотливый текст стал достоянием общественности. На этом фоне и.о. директора ИВС РАН А. В. Якиманский
Что касается формальной стороны, то никаких оснований запрещать пересылку приказа не видно: на нём не было грифа секретности или ДСП, он был разослан по обычной электронной почте и, очевидно, был предназначен для исполнения всеми сотрудниками филиалов. Кроме того, ИВС РАН в составе Курчатника находится под научно-методическим руководством РАН, поэтому академия как организация и лично академик Хохлов (как руководитель Совета по высокомолекулярным соединениям в РАН) имеет полное право знакомиться с документами, напрямую регулирующими научную деятельность института.
P.S. Ах да, а ещё и.о. директора ИВС РАН А.В. Якиманский сейчас в очередной раз баллотируется в членкоры, а значит, надеется получить одобрение своей кандидатуры от этих академиков.
04.04.202510:31
"Приходите княжить и владеть нами"
В дискуссиях об организации науки я регулярно встречаю тоску по сильной хозяйской руке. Чтобы пришёл суровый товарищ Сталин-Берия-Курчатов в одном лице, вывел всех злодеев на чистую воду, безжалостно наказал жуликов, уволил бездельников и поднял оклады честным учёным.
Чтобы наконец провели ревизию научных тематик и выкинули всё лишнее, не дающее пользы народному хозяйству. Чтобы ввели жесткую систему финансового контроля - ни одного лишнего рубля из казны! Чтобы наконец повернули учёных к нуждам людей и заставили присутствовать на рабочем месте с 8 до 17:30. Чтобы был контроль и порядок.
Острое желание восстановить справедливость вполне понятно и вызывает сочувствие, но есть нюансы.
Дело в том, что в жёсткой и контролирующей системе жулики будут выживать гораздо лучше честных учёных. Ведь накручивать можно не только статьи. Паразитирующие деятели отлично умеют приходить на работу вовремя и вовремя подавать красивые отчёты, заводить полезные связи, оформлять документы как положено, получать письма поддержки по знакомству, одним словом, создавать образ порядочных и надёжных работников. Это основа их выживания за неимением стоящих результатов. В связи со сложностью самого объекта контроля — научной деятельности — конъюнктурные навыки и сегодня неплохо заменяют реальную научную продуктивность, а при ужесточении формального надзора будут заменять её в ещё большей степени.
Да, безусловно, среди учёных есть мошенники и бездельники. Думаю, их примерно столько же, сколько и среди представителей других профессий. Бывают талантливые бездельники, бывают жулики-трудоголики. И перегретые направления исследований, в которых толпа учёных выдаёт вторичные результаты, тоже существуют.
Но единственный реальный способ борьбы с этими явлениями — развитие и поддержание института научной репутации, а не жесткий контроль. Серьезные последствия для карьеры должны иметь доказанная фальсификация результатов, плагиат и грубые ошибки в исследованиях, а не ошибка в оформлении журнала учёта рабочего времени.
В таких дискуссиях часто говорят о внедрении результатов как о настоящем показателе эффективности работы. Но это тоже не панацея. Во-первых, для фундаментальной науки такой критерий неприменим, а без фундаментальной науки прикладные разработки неизбежно отстанут от переднего края и постепенно загнутся. Об этом я писал неоднократно: чтобы применять что-то новое, нужно, чтобы его для начала хоть кто-то понимал.
Во-вторых, внедрения полностью привязаны к развитию промышленности: само изобретение может быть выдающимся и перспективным, но для его использования может оказаться необходимой целая технологическая цепочка, которая в стране не функционирует. Должно ли это стать поводом для отказа от продолжения разработок? Или разработки всё же нужно вести, поддерживая уровень и надеясь на восстановление спроса со стороны предприятий? Администраторы часто дают ответ в духе "идите и постройте свой завод", который, конечно, не выдерживает критики.
А вообще такие разговоры напоминают тоску по золотому веку Российской империи: каждому приятно представлять себя в собрании благородных дворян, а стремящихся быть крепостными почему-то не наблюдается. Также и здесь, при товарище Сталине-Берии-Курчатове многие хотели бы стать судьями своих коллег и выгодоприобретателями, а не теми, чью работу признают ненужной. Часто сюда примешивается непонимание деятельности пресловутых шарашек: они занимались, в первую очередь, решением срочных конструкторских задач, а не научной работой, и не заменяли собой АН СССР. Дискуссию на тему их эффективности и желания конкретного учёного работать в такой структуре я бы опустил.
Как это ни парадоксально, с психологической точки зрения стремление к жесткому госконтролю слабо отличается от склонности слепо следовать всем трендам мировой науки и от поклонения наукометрии. В обоих случаях происходит перенос ответственности с себя лично на дядю, который знает, чем надо заниматься, и всех справедливо рассудит. Однако вопрос о нужности своей работы имеет смысл задавать в первую очередь самому себе.
В дискуссиях об организации науки я регулярно встречаю тоску по сильной хозяйской руке. Чтобы пришёл суровый товарищ Сталин-Берия-Курчатов в одном лице, вывел всех злодеев на чистую воду, безжалостно наказал жуликов, уволил бездельников и поднял оклады честным учёным.
Чтобы наконец провели ревизию научных тематик и выкинули всё лишнее, не дающее пользы народному хозяйству. Чтобы ввели жесткую систему финансового контроля - ни одного лишнего рубля из казны! Чтобы наконец повернули учёных к нуждам людей и заставили присутствовать на рабочем месте с 8 до 17:30. Чтобы был контроль и порядок.
Острое желание восстановить справедливость вполне понятно и вызывает сочувствие, но есть нюансы.
Дело в том, что в жёсткой и контролирующей системе жулики будут выживать гораздо лучше честных учёных. Ведь накручивать можно не только статьи. Паразитирующие деятели отлично умеют приходить на работу вовремя и вовремя подавать красивые отчёты, заводить полезные связи, оформлять документы как положено, получать письма поддержки по знакомству, одним словом, создавать образ порядочных и надёжных работников. Это основа их выживания за неимением стоящих результатов. В связи со сложностью самого объекта контроля — научной деятельности — конъюнктурные навыки и сегодня неплохо заменяют реальную научную продуктивность, а при ужесточении формального надзора будут заменять её в ещё большей степени.
Да, безусловно, среди учёных есть мошенники и бездельники. Думаю, их примерно столько же, сколько и среди представителей других профессий. Бывают талантливые бездельники, бывают жулики-трудоголики. И перегретые направления исследований, в которых толпа учёных выдаёт вторичные результаты, тоже существуют.
Но единственный реальный способ борьбы с этими явлениями — развитие и поддержание института научной репутации, а не жесткий контроль. Серьезные последствия для карьеры должны иметь доказанная фальсификация результатов, плагиат и грубые ошибки в исследованиях, а не ошибка в оформлении журнала учёта рабочего времени.
В таких дискуссиях часто говорят о внедрении результатов как о настоящем показателе эффективности работы. Но это тоже не панацея. Во-первых, для фундаментальной науки такой критерий неприменим, а без фундаментальной науки прикладные разработки неизбежно отстанут от переднего края и постепенно загнутся. Об этом я писал неоднократно: чтобы применять что-то новое, нужно, чтобы его для начала хоть кто-то понимал.
Во-вторых, внедрения полностью привязаны к развитию промышленности: само изобретение может быть выдающимся и перспективным, но для его использования может оказаться необходимой целая технологическая цепочка, которая в стране не функционирует. Должно ли это стать поводом для отказа от продолжения разработок? Или разработки всё же нужно вести, поддерживая уровень и надеясь на восстановление спроса со стороны предприятий? Администраторы часто дают ответ в духе "идите и постройте свой завод", который, конечно, не выдерживает критики.
А вообще такие разговоры напоминают тоску по золотому веку Российской империи: каждому приятно представлять себя в собрании благородных дворян, а стремящихся быть крепостными почему-то не наблюдается. Также и здесь, при товарище Сталине-Берии-Курчатове многие хотели бы стать судьями своих коллег и выгодоприобретателями, а не теми, чью работу признают ненужной. Часто сюда примешивается непонимание деятельности пресловутых шарашек: они занимались, в первую очередь, решением срочных конструкторских задач, а не научной работой, и не заменяли собой АН СССР. Дискуссию на тему их эффективности и желания конкретного учёного работать в такой структуре я бы опустил.
Как это ни парадоксально, с психологической точки зрения стремление к жесткому госконтролю слабо отличается от склонности слепо следовать всем трендам мировой науки и от поклонения наукометрии. В обоих случаях происходит перенос ответственности с себя лично на дядю, который знает, чем надо заниматься, и всех справедливо рассудит. Однако вопрос о нужности своей работы имеет смысл задавать в первую очередь самому себе.
29.03.202511:36
Теоретики инноваций из ВШЭ демонстрируют глубокую экспертность, рекламируя курс по внедрению наукоемких разработок
26.03.202505:33
Бездна ДПО
В Госдуму внесли законопроект о регулировании психологической помощи, подразумевающий запрет на деятельность психологов без профильного высшего образования. Идёт дискуссия на почве того, что такой закон дискриминирует выпускников качественных курсов профессиональной переподготовки, которые должны иметь право работать по своей новой специальности.
На мой взгляд, разговор надо начинать с основной болезни — огромной серой зоны под названием "рынок ДПО". Каждый раз удивляюсь, когда в университетском сообществе начинают беззаветно восхвалять ДПО, воспевать его гибкость и индивидуальность, и вообще называть чуть ли не заменой высшему образованию в будущем. Как будто бы никто не замечает, что по состоянию на сегодняшний день львиная доля организаций доп.образования — это конторы, штампующие удостоверения и дипломы в обмен на прохождение теста и своевременную оплату.
Естественно, ДПО бывает и качественным, но сегодня, боюсь, оно не потянет и на несколько процентов от всего рынка. Сходу на ум приходит только одна область, где велик сегмент качественного ДПО и где работодателю нужны не удостоверения, а результат обучения, — это сфера IT.
В качестве иллюстрации в посте ниже я прикрепил скриншоты с сайтов, предлагающих как раз-таки переподготовку на психолога. Итак, обучение на 1000 часов можно заменить скачиванием презентаций, в финальном тесте даются бесконечные попытки, ускоренное получение диплома обсуждаемо — и это не самый фееричный пример, а типичное предложение от типичного центра ДПО. Называя вещи своими именами, при обучении можно не делать буквально ничего. И, повторю ещё раз, такой аттракцион позволяет получить диплом и устроиться на работу по специальности.
У этого сорняка несколько корней. Основной — это избыточная регуляция и бюрократия, предписывающая всемприкрыть задницу бумажкой постоянно официально обучаться и повышать квалификацию. Те же преподаватели университетов должны регулярно проходить повышения квалификации по оказанию первой помощи, информационным технологиям, методике, пожарной безопасности, работе в какой-нибудь цифровой среде и т.п. Это же касается и многих других работников, и далеко не только педагогов. Ясное дело, что формальное требование рождает формальный ответ: делаем вид, что контролируем квалификацию исполнителей, — делаем вид, что повышаем квалификацию.
У психологов и у других предпринимателей, оказывающих услуги в частном порядке, по-видимому, мотивация иная: им диплом нужен для того, чтобы выглядеть убедительно в глазах клиента. Само собой, кто-то ищет качественное ДПО, хочет развиваться и честно учиться, но простейший анализ предложения показывает, что это, мягко говоря, не выбор большинства.
В итоге, проблема совсем не в психологах. Я бы согласился с тем, что запрет на практику психологов без высшего образования просто уведёт их в тень или заставит переименовать услуги, но не затронет главного. Основная польза от этой инициативы совсем иная: чуть ли не впервые на официальном уровне заходит речь о том, что диплом ДПО вероятно является липовой бумажкой, а никаким не дипломом.
Что с этим делать и как остановить прокачку денег ради корочек? Думаю, возможны два частично совместимых способа. Первый — признать, что ДПО компрометировано и перестать требовать дипломы ДПО в государственных учреждениях: либо профильное высшее, среднее или начальное образование, либо не требуем ничего. В идеале спрос на ДПО должны формировать частные компании, которым действительно нужны навыки и знания, а не корочки.
Второй способ — попытаться восстановить репутацию ДПО, введя более жёсткое регулирование этой сферы, включая случайное посещение занятий "тайным покупателем" и выборочное тестирование выпускников на полученные знания. Естественно, невозможно побороть спрос частных лиц на дипломы "для солидности", но можно радикально снизить интерес к этой услуге, просто проследив за добросовестной реализацией заявленной учебной программы на 1500 часов и за адекватностью процедуры экзамена.
Очевидно, обе меры приведут к уменьшению рынка ДПО и не понравятся лоббистам этой своеобразной отрасли.
В Госдуму внесли законопроект о регулировании психологической помощи, подразумевающий запрет на деятельность психологов без профильного высшего образования. Идёт дискуссия на почве того, что такой закон дискриминирует выпускников качественных курсов профессиональной переподготовки, которые должны иметь право работать по своей новой специальности.
На мой взгляд, разговор надо начинать с основной болезни — огромной серой зоны под названием "рынок ДПО". Каждый раз удивляюсь, когда в университетском сообществе начинают беззаветно восхвалять ДПО, воспевать его гибкость и индивидуальность, и вообще называть чуть ли не заменой высшему образованию в будущем. Как будто бы никто не замечает, что по состоянию на сегодняшний день львиная доля организаций доп.образования — это конторы, штампующие удостоверения и дипломы в обмен на прохождение теста и своевременную оплату.
Естественно, ДПО бывает и качественным, но сегодня, боюсь, оно не потянет и на несколько процентов от всего рынка. Сходу на ум приходит только одна область, где велик сегмент качественного ДПО и где работодателю нужны не удостоверения, а результат обучения, — это сфера IT.
В качестве иллюстрации в посте ниже я прикрепил скриншоты с сайтов, предлагающих как раз-таки переподготовку на психолога. Итак, обучение на 1000 часов можно заменить скачиванием презентаций, в финальном тесте даются бесконечные попытки, ускоренное получение диплома обсуждаемо — и это не самый фееричный пример, а типичное предложение от типичного центра ДПО. Называя вещи своими именами, при обучении можно не делать буквально ничего. И, повторю ещё раз, такой аттракцион позволяет получить диплом и устроиться на работу по специальности.
У этого сорняка несколько корней. Основной — это избыточная регуляция и бюрократия, предписывающая всем
У психологов и у других предпринимателей, оказывающих услуги в частном порядке, по-видимому, мотивация иная: им диплом нужен для того, чтобы выглядеть убедительно в глазах клиента. Само собой, кто-то ищет качественное ДПО, хочет развиваться и честно учиться, но простейший анализ предложения показывает, что это, мягко говоря, не выбор большинства.
В итоге, проблема совсем не в психологах. Я бы согласился с тем, что запрет на практику психологов без высшего образования просто уведёт их в тень или заставит переименовать услуги, но не затронет главного. Основная польза от этой инициативы совсем иная: чуть ли не впервые на официальном уровне заходит речь о том, что диплом ДПО вероятно является липовой бумажкой, а никаким не дипломом.
Что с этим делать и как остановить прокачку денег ради корочек? Думаю, возможны два частично совместимых способа. Первый — признать, что ДПО компрометировано и перестать требовать дипломы ДПО в государственных учреждениях: либо профильное высшее, среднее или начальное образование, либо не требуем ничего. В идеале спрос на ДПО должны формировать частные компании, которым действительно нужны навыки и знания, а не корочки.
Второй способ — попытаться восстановить репутацию ДПО, введя более жёсткое регулирование этой сферы, включая случайное посещение занятий "тайным покупателем" и выборочное тестирование выпускников на полученные знания. Естественно, невозможно побороть спрос частных лиц на дипломы "для солидности", но можно радикально снизить интерес к этой услуге, просто проследив за добросовестной реализацией заявленной учебной программы на 1500 часов и за адекватностью процедуры экзамена.
Очевидно, обе меры приведут к уменьшению рынка ДПО и не понравятся лоббистам этой своеобразной отрасли.
18.04.202511:23
Остановить паранойю
По-моему, настала пора вслух назвать параноидальным бредом то, что несут некоторые учёные о зарубежном сотрудничестве, наукометрии, публикациях и на близкие темы. Я далёк от мысли, что смогу кого-то переубедить, хочу лишь расставить точки над "i".
Во многих головах куча слабо связанных фактов выстраивается в мутную теорию глобального научного заговора против России, и эта теория, по-видимому, производят сильное впечатление на внушаемого слушателя. Чему, конечно, здорово способствует ложный пафос патриотизма и заботы о судьбах Отечества. В реальности же мы имеем дело с низкопробным популизмом, который ставит всё с ног на голову и извращает причины критически важных проблем. И это никакая не забота о России, а распространение агрессивного и опасного для нашей же страны невежества.
Да, базарная конспирология приятно тешит самолюбие, но по существу наносит вред.
Начну с очевидного. Наука производит знания, и уже сотни лет для этого объединяются усилия учёных всего мира. Люди постепенно учатся лечить болезни, быстро передавать информацию или создавать новые материалы. Идёт долгий процесс накопления знаний, перемежающийся редкими прорывами в понимании природы. Давным-давно понятно, что в этом деле учёным из разных стран куда выгоднее объединять усилия, поскольку никто не в состоянии покрыть все области исследований и открыть всё самостоятельно.
Да, страны конкурируют и ссорятся, и часто прячут друг от друга прикладные исследования в чувствительных сферах, но с глобальной точки зрения это — лишь последние несколько шагов на долгом пути научного открытия. Более того, к изобретению критических технологий, как правило, несколько стран подходят практически одновременно (и эта критичность обнаруживается очень внезапно), и поэтому выгоднее быть в курсе происходящего в мире, а не изолироваться от него. Иначе может оказаться, что бесполезные игры с диковинными химическими элементами вдруг превратятся в атомную бомбу, а мы в эти игры даже не начинали играть и совершенно в них не разбираемся.
Для объединения усилий учёных исторически сложилось несколько механизмов. Это публикация результатов в журналах, международные конференции и, наконец, просто прямое сотрудничество. Все эти механизмы имеют минусы и ограничения, но, тем не менее, работают.
Каша в головах рождается из непонимания того, насколько длителен путь научного открытия, и разницы между фундаментальной наукой, прикладной наукой и инженерией. На это накладывается непонимание мотивации обычных учёных и её отличия от мотивации политиков, промышленников или, например, издателей журналов. Далее берём мифические представления о системах образования в разных странах, приправляем недовольством от организации науки конкретно в России и получаем агрессивно-безумную картину мира.
Далее обсудим типичный набор параноика.
По-моему, настала пора вслух назвать параноидальным бредом то, что несут некоторые учёные о зарубежном сотрудничестве, наукометрии, публикациях и на близкие темы. Я далёк от мысли, что смогу кого-то переубедить, хочу лишь расставить точки над "i".
Во многих головах куча слабо связанных фактов выстраивается в мутную теорию глобального научного заговора против России, и эта теория, по-видимому, производят сильное впечатление на внушаемого слушателя. Чему, конечно, здорово способствует ложный пафос патриотизма и заботы о судьбах Отечества. В реальности же мы имеем дело с низкопробным популизмом, который ставит всё с ног на голову и извращает причины критически важных проблем. И это никакая не забота о России, а распространение агрессивного и опасного для нашей же страны невежества.
Да, базарная конспирология приятно тешит самолюбие, но по существу наносит вред.
Начну с очевидного. Наука производит знания, и уже сотни лет для этого объединяются усилия учёных всего мира. Люди постепенно учатся лечить болезни, быстро передавать информацию или создавать новые материалы. Идёт долгий процесс накопления знаний, перемежающийся редкими прорывами в понимании природы. Давным-давно понятно, что в этом деле учёным из разных стран куда выгоднее объединять усилия, поскольку никто не в состоянии покрыть все области исследований и открыть всё самостоятельно.
Да, страны конкурируют и ссорятся, и часто прячут друг от друга прикладные исследования в чувствительных сферах, но с глобальной точки зрения это — лишь последние несколько шагов на долгом пути научного открытия. Более того, к изобретению критических технологий, как правило, несколько стран подходят практически одновременно (и эта критичность обнаруживается очень внезапно), и поэтому выгоднее быть в курсе происходящего в мире, а не изолироваться от него. Иначе может оказаться, что бесполезные игры с диковинными химическими элементами вдруг превратятся в атомную бомбу, а мы в эти игры даже не начинали играть и совершенно в них не разбираемся.
Для объединения усилий учёных исторически сложилось несколько механизмов. Это публикация результатов в журналах, международные конференции и, наконец, просто прямое сотрудничество. Все эти механизмы имеют минусы и ограничения, но, тем не менее, работают.
Каша в головах рождается из непонимания того, насколько длителен путь научного открытия, и разницы между фундаментальной наукой, прикладной наукой и инженерией. На это накладывается непонимание мотивации обычных учёных и её отличия от мотивации политиков, промышленников или, например, издателей журналов. Далее берём мифические представления о системах образования в разных странах, приправляем недовольством от организации науки конкретно в России и получаем агрессивно-безумную картину мира.
Далее обсудим типичный набор параноика.
11.04.202513:26
Очень примечательная новость.
По подразделениям Курчатовского института разослан документ о нежелательности публикаций в зарубежных журналах (издаваемых в «недружественных» странах) и участия в зарубежных конференциях. Более конкретно, теперь для публикации статьи в иностранном журнале или участия в зарубежной конференции сотрудникам будет необходимо получать специальное разрешение заместителя директора института.
Надо полагать, это разрешение не сводится к подписи на стандартном экспертном заключении о возможности открытой публикации (и отсутствии секретных результатов), а на каких основаниях можно будет получить одобрение – пока неясно. Пожалуй, это один из первых документов такого рода, поэтому было бы интересно узнать подробности.
Наверное, стоит добавить дежурное замечание: совершенно непонятно, что и от кого защищает такой приказ. Часто приходится слышать сетования в духе «мы бесплатно отправляем свои научные результаты им на запад!». То есть, подразумевается, что учёные в процессе публикации передают какие-то секреты и таким образом работают на противника, что просто смешно. Во-первых, публикация на русском языке и в российском журнале точно так же открывает секрет всему миру, а с развитием ИИ перевод практически перестал быть проблемой. Рассматривать русский язык как средство шифровки от врагов – абсурд.
Во-вторых, в цифровом мире злонамеренный сотрудник имеет тысячу способов передать любое количество информации куда угодно, вообще не прибегая к услугам никаких журналов. Наконец, в-третьих, отсутствие секретных результатов в научных материалах проверяется отдельно и подтверждается заключением эксперта, независимо от того, в какой журнал направляется рукопись.
Если же говорить по существу дела, то давление на международное сотрудничество вредит российской науке многократно больше, чем науке мировой. Назло бабушке отморожу уши, примерно так это выглядит. Удельный вес нашей страны в общемировом производстве «научной продукции» составляет, условно, 1-2%. Наше отключение не заметят в большинстве отраслей, а для науки внутри страны это будет губительным. Например, вместо 100 рецензентов, способных критически оценить научный результат или проект, мы будем использовать только двоих (и то хороших знакомых, скорее всего).
Как справедливо замечает академик Хохлов, даже в СССР в разгар «холодной войны» публикация статей в международных научных журналах не ограничивалась с такими формулировками. По-видимому, несмотря на разницу идеологий, руководители сумели взвесить плюсы и минусы.
Интереснее всего, конечно, происхождение этого приказа внутри Курчатника: конкретно, является он результатом самоцензуры или инициирован сверху. Напомню, НИЦ Курчатовский институт подчиняется напрямую Правительству РФ, поэтому такой документ не мог быть навеян знаменитыми неформальным сигналами из Минобрнауки.
В качестве вопроса со звёздочкой можно уточнить, является ли США недружественной страной по состоянию на апрель 2025 года.
По подразделениям Курчатовского института разослан документ о нежелательности публикаций в зарубежных журналах (издаваемых в «недружественных» странах) и участия в зарубежных конференциях. Более конкретно, теперь для публикации статьи в иностранном журнале или участия в зарубежной конференции сотрудникам будет необходимо получать специальное разрешение заместителя директора института.
Надо полагать, это разрешение не сводится к подписи на стандартном экспертном заключении о возможности открытой публикации (и отсутствии секретных результатов), а на каких основаниях можно будет получить одобрение – пока неясно. Пожалуй, это один из первых документов такого рода, поэтому было бы интересно узнать подробности.
Наверное, стоит добавить дежурное замечание: совершенно непонятно, что и от кого защищает такой приказ. Часто приходится слышать сетования в духе «мы бесплатно отправляем свои научные результаты им на запад!». То есть, подразумевается, что учёные в процессе публикации передают какие-то секреты и таким образом работают на противника, что просто смешно. Во-первых, публикация на русском языке и в российском журнале точно так же открывает секрет всему миру, а с развитием ИИ перевод практически перестал быть проблемой. Рассматривать русский язык как средство шифровки от врагов – абсурд.
Во-вторых, в цифровом мире злонамеренный сотрудник имеет тысячу способов передать любое количество информации куда угодно, вообще не прибегая к услугам никаких журналов. Наконец, в-третьих, отсутствие секретных результатов в научных материалах проверяется отдельно и подтверждается заключением эксперта, независимо от того, в какой журнал направляется рукопись.
Если же говорить по существу дела, то давление на международное сотрудничество вредит российской науке многократно больше, чем науке мировой. Назло бабушке отморожу уши, примерно так это выглядит. Удельный вес нашей страны в общемировом производстве «научной продукции» составляет, условно, 1-2%. Наше отключение не заметят в большинстве отраслей, а для науки внутри страны это будет губительным. Например, вместо 100 рецензентов, способных критически оценить научный результат или проект, мы будем использовать только двоих (и то хороших знакомых, скорее всего).
Как справедливо замечает академик Хохлов, даже в СССР в разгар «холодной войны» публикация статей в международных научных журналах не ограничивалась с такими формулировками. По-видимому, несмотря на разницу идеологий, руководители сумели взвесить плюсы и минусы.
Интереснее всего, конечно, происхождение этого приказа внутри Курчатника: конкретно, является он результатом самоцензуры или инициирован сверху. Напомню, НИЦ Курчатовский институт подчиняется напрямую Правительству РФ, поэтому такой документ не мог быть навеян знаменитыми неформальным сигналами из Минобрнауки.
В качестве вопроса со звёздочкой можно уточнить, является ли США недружественной страной по состоянию на апрель 2025 года.
Repost qilingan:
eLIBRARY.RU
02.04.202510:11
Опубликованы наукометрические показатели официально зарегистрированных кандидатов в члены РАН
С 26 по 30 мая 2025 года состоятся выборы в члены Российской академии наук. К предыдущим выборам в 2019 и 2022 годах Научная электронная библиотека публиковала специальные отчеты с библиометрическими показателями кандидатов в члены РАН. В этом году мы решили не отходить от традиции и рассчитали наукометрические показатели для всех официально зарегистрированных кандидатов в действительные члены и члены-корреспонденты РАН.
В качестве информационной базы для библиометрического анализа использовался массив "Ядро РИНЦ", включающий публикации из изданий, представленных в международных наукометрических системах Web of Science и Scopus, а также в национальном наукометрическом индексе Russian Science Citation Index.
Профессиональные достижения и результаты, которые продемонстрировали кандидаты в виде публикаций в научных изданиях, можно проанализировать с помощью следующих показателей:
Число публикаций, входящих в ядро РИНЦ. При расчете учитываются только публикации автора в журналах, входящих в ядро РИНЦ (включенных в базы данных Web of Science, Scopus или RSCI).
Число цитирований из публикаций, входящих в ядро РИНЦ. Учитываются ссылки на все публикации автора из публикаций, входящих в ядро РИНЦ, в том числе ссылки на монографии, статьи в сборниках и др.
Индекс Хирша по ядру РИНЦ. Учитываются ссылки на все публикации автора в ядре РИНЦ из публикаций, входящих в ядро РИНЦ.
Процентиль по ядру РИНЦ. Для расчета показателя все авторы в данном научном направлении (в соответствии с рубрикой OECD) сортируются в порядке убывания числа цитирований из ядра РИНЦ на работы, опубликованные за последние 5 лет. Процентиль отражает место в полученном рейтинге в предположении, что все авторы в этом ряду разбиты на 100 равных групп. Первый процентиль соответствует одному проценту авторов с самыми высокими показателями.
Процентиль дает представление о текущей активности ученого в своей области, тогда как индекс Хирша отражает заслуги ученого за всю его жизнь. Процентиль хорош еще тем, что позволяет более или менее корректно сравнивать ученых из разных научных направлений. Например, можно сравнить между собой средние уровни по разным отделениям РАН. Индекс Хирша для этой цели не подходит, поскольку сильно зависит от практики цитирования в разных областях науки.
На сайте eLIBRARY.RU открыт специальный раздел для сравнения библиометрических показателей кандидатов по разным отделениям РАН и научным специальностям. Для каждой специальности указаны число вакансий и число кандидатов на эти вакансии. По каждому из кандидатов можно просмотреть полный список его публикаций, цитирований, а также проанализировать весь набор его библиометрических показателей. Справочно указан также возраст кандидата, поскольку ряд вакансий имеет возрастное ограничение.
Кроме того, можно просмотреть справку-аннотацию о кандидате с описанием его основных достижений и открыть страницу в Википедии, посвященную данному ученому (если, конечно, таковая имеется).
С 26 по 30 мая 2025 года состоятся выборы в члены Российской академии наук. К предыдущим выборам в 2019 и 2022 годах Научная электронная библиотека публиковала специальные отчеты с библиометрическими показателями кандидатов в члены РАН. В этом году мы решили не отходить от традиции и рассчитали наукометрические показатели для всех официально зарегистрированных кандидатов в действительные члены и члены-корреспонденты РАН.
В качестве информационной базы для библиометрического анализа использовался массив "Ядро РИНЦ", включающий публикации из изданий, представленных в международных наукометрических системах Web of Science и Scopus, а также в национальном наукометрическом индексе Russian Science Citation Index.
Профессиональные достижения и результаты, которые продемонстрировали кандидаты в виде публикаций в научных изданиях, можно проанализировать с помощью следующих показателей:
Число публикаций, входящих в ядро РИНЦ. При расчете учитываются только публикации автора в журналах, входящих в ядро РИНЦ (включенных в базы данных Web of Science, Scopus или RSCI).
Число цитирований из публикаций, входящих в ядро РИНЦ. Учитываются ссылки на все публикации автора из публикаций, входящих в ядро РИНЦ, в том числе ссылки на монографии, статьи в сборниках и др.
Индекс Хирша по ядру РИНЦ. Учитываются ссылки на все публикации автора в ядре РИНЦ из публикаций, входящих в ядро РИНЦ.
Процентиль по ядру РИНЦ. Для расчета показателя все авторы в данном научном направлении (в соответствии с рубрикой OECD) сортируются в порядке убывания числа цитирований из ядра РИНЦ на работы, опубликованные за последние 5 лет. Процентиль отражает место в полученном рейтинге в предположении, что все авторы в этом ряду разбиты на 100 равных групп. Первый процентиль соответствует одному проценту авторов с самыми высокими показателями.
Процентиль дает представление о текущей активности ученого в своей области, тогда как индекс Хирша отражает заслуги ученого за всю его жизнь. Процентиль хорош еще тем, что позволяет более или менее корректно сравнивать ученых из разных научных направлений. Например, можно сравнить между собой средние уровни по разным отделениям РАН. Индекс Хирша для этой цели не подходит, поскольку сильно зависит от практики цитирования в разных областях науки.
На сайте eLIBRARY.RU открыт специальный раздел для сравнения библиометрических показателей кандидатов по разным отделениям РАН и научным специальностям. Для каждой специальности указаны число вакансий и число кандидатов на эти вакансии. По каждому из кандидатов можно просмотреть полный список его публикаций, цитирований, а также проанализировать весь набор его библиометрических показателей. Справочно указан также возраст кандидата, поскольку ряд вакансий имеет возрастное ограничение.
Кроме того, можно просмотреть справку-аннотацию о кандидате с описанием его основных достижений и открыть страницу в Википедии, посвященную данному ученому (если, конечно, таковая имеется).
Repost qilingan:
Зоопарк из слоновой кости
27.03.202515:43
#крамольные_мысли
Стратегическая безответственность
С интересом наблюдая за дискуссией между Русским Ресерчем и Кипящим МИФИ (не будем пересказывать оба поста, лучше прочитайте), накинем свои 5 копеек на вентилятор.
Самый большой парадокс, странность (и далее по списку) с этими "программами развития университетов" заключается в том, что текущие правила игры не прощают тактических ошибок, но прощают стратегические. Об этом, как нам кажется, Ресерч в каком-то смысле и говорит.
Если условный визионер и стратег (давайте щас без имен, ладно?) выдает, что "глобально программа не достигла целей, но это не главное", это значит, что либо в основе стратегического проекта был врожденный порок, либо его декларируемые цели сильно расходились с реальными, понятными только самому визионеру и стратегу, но не остальным.
Насколько плохо первое, и так понятно, второе же губительно тем, что дезориентирует участников процесса - ты садишься играть в карты и внезапно слышишь "гооооол", ок, бесценный опыт. Главное - не побоялись взять на себя ответственность (с)
При этом подразумевается, что ничего страшного тут нет - как говорил один банкир, "я ошибся, я могу один раз ошибиться". При том, что такая ошибочка может стоить стране огромных бессмысленных трат и увести всю систему куда-то не туда, откуда потом еще придется возвращаться.
Теперь давайте сравним с ситуацией на местах. Если руководитель гранта РНФ не выполнит показатели, его поимеют. Если ректор не выполнит KPI по абитуре, его поимеют. Если вуз не выполнит майские указы или нормы по молодежи, поимеют все руководство. Прощения не будет. Все это тактические истории, но здесь никакого права на ошибку не подразумевается. Даже если речь идет о фундаментальной науке, где по определению оно просто обязано быть: не волнует, выдай показатели как хочешь.
Если вернуться на стратегический уровень, но уже в вузе, то не всегда, то нередко видим то же самое: безответственность. Поскольку большие проекты выстреливают не сразу, а ректоры нынче бывают скоропортящимся товаром, процветает принцип "главное - закрыть тактические показатели", не считаясь с тем, к чему это приведет в долгосрочной перспективе. Потому что за нее не накажут. Или накажут, но не тебя - "готовь три конверта". Да, так живут, слава Богу, не все, но это не редкость, и вся логика этому не препятствует. И мантры "взять на себя ответственность" здесь теряют волшебную силу.
И вот это - экспоненциальный рост ответственности по мере уменьшения задач - и составляет очень большую проблему.
Можно по-разному относиться к Курчатнику, но вот тут одна из любимых идей Ковальчука про головные организации и генконструкторов вписалась бы просто замечательно, на 100%.
Если визионер и стратег, то есть "генеральный конструктор программы развития", отвечал бы за результат головой, рискуя в случае провала поехать на Колыму, возможно, никаких таких пассажей "это-не-главное" бы не было. Опять же - совершенно безотносительно конкретных личностей.
Для Курчатова вопрос ставился просто - "сделай бомбу". Для Королева - "отправь человека в космос". И если бы Курчатов в ответ выдал "бомбы нет, но наши сотрудники трансформировали мышление и взяли на себя ответственность", вполне вероятно, через час его поставили бы к стенке.
P.S. Кипящему МИФИ, при всей любви к нему, хотим напомнить: Приоритет-2030, ПИШ, Топ-5-100 - это не частные деньги отдельно взятого визионера и стратега. Это деньги государства.
Поэтому подход "не нравится система - не играйте" не катит. Если вы думаете, подать ли нищему мелочь из вашего кармана или обойдется, потому что онне провел стратсессию недостаточно вежливо просит - это ваше дело. Но раз вы распоряжаетесь государственными деньгами, будьте любезны, исходите из интересов России, а не из того, выучил проситель птичий язык модных салонов или нет.
P.P.S. А тем ректорам и вообще госуправленцам разного уровня, которые, несмотря на высокую степень неопределенности, смотрят дальше своего срока полномочий и думают не только про pokazateli, но и про реальные интересы вуза и, шире, страны - наш искренний респект.
Стратегическая безответственность
С интересом наблюдая за дискуссией между Русским Ресерчем и Кипящим МИФИ (не будем пересказывать оба поста, лучше прочитайте), накинем свои 5 копеек на вентилятор.
Самый большой парадокс, странность (и далее по списку) с этими "программами развития университетов" заключается в том, что текущие правила игры не прощают тактических ошибок, но прощают стратегические. Об этом, как нам кажется, Ресерч в каком-то смысле и говорит.
Если условный визионер и стратег (давайте щас без имен, ладно?) выдает, что "глобально программа не достигла целей, но это не главное", это значит, что либо в основе стратегического проекта был врожденный порок, либо его декларируемые цели сильно расходились с реальными, понятными только самому визионеру и стратегу, но не остальным.
Насколько плохо первое, и так понятно, второе же губительно тем, что дезориентирует участников процесса - ты садишься играть в карты и внезапно слышишь "гооооол", ок, бесценный опыт. Главное - не побоялись взять на себя ответственность (с)
При этом подразумевается, что ничего страшного тут нет - как говорил один банкир, "я ошибся, я могу один раз ошибиться". При том, что такая ошибочка может стоить стране огромных бессмысленных трат и увести всю систему куда-то не туда, откуда потом еще придется возвращаться.
Теперь давайте сравним с ситуацией на местах. Если руководитель гранта РНФ не выполнит показатели, его поимеют. Если ректор не выполнит KPI по абитуре, его поимеют. Если вуз не выполнит майские указы или нормы по молодежи, поимеют все руководство. Прощения не будет. Все это тактические истории, но здесь никакого права на ошибку не подразумевается. Даже если речь идет о фундаментальной науке, где по определению оно просто обязано быть: не волнует, выдай показатели как хочешь.
Если вернуться на стратегический уровень, но уже в вузе, то не всегда, то нередко видим то же самое: безответственность. Поскольку большие проекты выстреливают не сразу, а ректоры нынче бывают скоропортящимся товаром, процветает принцип "главное - закрыть тактические показатели", не считаясь с тем, к чему это приведет в долгосрочной перспективе. Потому что за нее не накажут. Или накажут, но не тебя - "готовь три конверта". Да, так живут, слава Богу, не все, но это не редкость, и вся логика этому не препятствует. И мантры "взять на себя ответственность" здесь теряют волшебную силу.
И вот это - экспоненциальный рост ответственности по мере уменьшения задач - и составляет очень большую проблему.
Можно по-разному относиться к Курчатнику, но вот тут одна из любимых идей Ковальчука про головные организации и генконструкторов вписалась бы просто замечательно, на 100%.
Если визионер и стратег, то есть "генеральный конструктор программы развития", отвечал бы за результат головой, рискуя в случае провала поехать на Колыму, возможно, никаких таких пассажей "это-не-главное" бы не было. Опять же - совершенно безотносительно конкретных личностей.
Для Курчатова вопрос ставился просто - "сделай бомбу". Для Королева - "отправь человека в космос". И если бы Курчатов в ответ выдал "бомбы нет, но наши сотрудники трансформировали мышление и взяли на себя ответственность", вполне вероятно, через час его поставили бы к стенке.
P.S. Кипящему МИФИ, при всей любви к нему, хотим напомнить: Приоритет-2030, ПИШ, Топ-5-100 - это не частные деньги отдельно взятого визионера и стратега. Это деньги государства.
Поэтому подход "не нравится система - не играйте" не катит. Если вы думаете, подать ли нищему мелочь из вашего кармана или обойдется, потому что он
P.P.S. А тем ректорам и вообще госуправленцам разного уровня, которые, несмотря на высокую степень неопределенности, смотрят дальше своего срока полномочий и думают не только про pokazateli, но и про реальные интересы вуза и, шире, страны - наш искренний респект.
25.03.202505:27
Предвыборные технологии в НТЦ УП РАН
Продолжаем следить за событиями в Научно-технологическом центре уникального приборостроения РАН, где сейчас готовятся к тяжёлым выборам директора. В целом в этой истории интересна даже не столько сама судьба конкретного института, сколько характерные методы борьбы за власть и возможная ответная реакция сплочённого коллектива.
В данный момент в НТЦ УП идёт подковёрная борьба за то, чтобы на выборах перевесили правильные голоса. Нынешний и.о. директора был назначен по инициативе ОНИТ РАН вопреки мнению коллектива, а теперь хочет избраться в условиях, когда реальное большинство научных сотрудников его не поддерживает.
Вот что сообщают с места событий:
>>>
Положение о выборах директора утверждает Учёный совет, и, по текущей редакции, право голоса имеют только сотрудники, проработавшие более 6 месяцев в сумме за последние 5 лет. Нынешняя администрация НТЦ УП задалась целью убрать такое ограничение, апеллируя к нарушению конституционных свобод граждан. Учёный совет выступил резко против, поскольку без подобного пункта директор может устроить хоть сотню левых людей на пару дней только для того, чтобы они проголосовали за него. Прения директора с Учёным советом пока ничем не кончились, несговорчивым членам Учёного совета начинают мягко или жёстко указывать их место.
А теперь о методах работы дирекции. В организации была создана внутренняя комиссия, которая усмотрела нарушение конституционных прав и антикоррупционного законодательства в Положении о выборах, а затем пригрозила членам Учёного совета прокуратурой за злоупотребление должностными полномочиями. Администрация также написала в Минобрнауки, которое поддержало позицию руководства НТЦ УП.
Если Учёный совет продолжит настаивать на своём, то сложившийся конфликт грозит отменой выборов и запуском процедуры заново. В этом случае нужные работники успеют набрать требуемый стаж и правомочно участвовать в новых выборах. К слову, до сих пор неясно, допустят ли вообще до выборов кандидатов, выдвинутых Учёным советом и коллективом, или их вновь не согласуют, чтобы помочь правильному кандидату.
Возникает парадоксальная ситуация: и.о. директора имеет полное право по своему усмотрению устроить нужных людей на время проведения выборов. И это, формально говоря, не будет считаться превышением должностных полномочий или коррупцией, а у коллектива (и даже Минобрнауки) нет никаких инструментов этому помешать. Как быть в такой ситуации? Члены Ученого совета должны согласиться или бороться до конца с угрозой отмены выборов?
И ещё одна интересная деталь. Администрация центра использовала лояльного и неконфликтного председателя профсоюза НТЦ и, не привлекая профоргов подразделений, обратилась через него в Профсоюз работников РАН (уточнение: в Московскую региональную организацию Профсоюза). Оттуда прислали отклик за подписью председателя МРОПР РАН В.А. Юркина, где ограничения на стаж работы названы немотивированными. Приводимые аргументы — исключительно на уровне терминологии и трактовки понятия "коллектив", смысл ограничения не обсуждается. Сотрудники НТЦ сомневаются в беспристрастности профсоюза в этом конфликте, учитывая, что председатель Всероссийского профсоюза РАН Г.В. Чучева и текущий и.о. директора НТЦ УП — давние коллеги (судя по сайту филиала ИРЭ РАН, до сих пор числятся в одной и той же лаборатории).
<<<
Комм. RР. На самом деле, в этой истории я не могу понять только одного — откуда берётся жгучее желание поуправлять научным коллективом, который откровенно не хочет видеть тебя начальником? Как работать с людьми, которым ты угрожал прокуратурой?
К слову, привлечение прокуратуры и полиции к решению вопросов внутри организации — типичный маркер поставленной сверху администрации, которая не справляется с коллективом (см. ИППИ РАН). Как правило, ни к чему хорошему это не приводит.
И, наконец, Профсоюзу работников РАН и его Московской региональной организации я бы посоветовал внимательнее разобраться в первопричинах конфликта и принять решение, чьи же права здесь нужно защищать.
Продолжаем следить за событиями в Научно-технологическом центре уникального приборостроения РАН, где сейчас готовятся к тяжёлым выборам директора. В целом в этой истории интересна даже не столько сама судьба конкретного института, сколько характерные методы борьбы за власть и возможная ответная реакция сплочённого коллектива.
В данный момент в НТЦ УП идёт подковёрная борьба за то, чтобы на выборах перевесили правильные голоса. Нынешний и.о. директора был назначен по инициативе ОНИТ РАН вопреки мнению коллектива, а теперь хочет избраться в условиях, когда реальное большинство научных сотрудников его не поддерживает.
Вот что сообщают с места событий:
>>>
Положение о выборах директора утверждает Учёный совет, и, по текущей редакции, право голоса имеют только сотрудники, проработавшие более 6 месяцев в сумме за последние 5 лет. Нынешняя администрация НТЦ УП задалась целью убрать такое ограничение, апеллируя к нарушению конституционных свобод граждан. Учёный совет выступил резко против, поскольку без подобного пункта директор может устроить хоть сотню левых людей на пару дней только для того, чтобы они проголосовали за него. Прения директора с Учёным советом пока ничем не кончились, несговорчивым членам Учёного совета начинают мягко или жёстко указывать их место.
А теперь о методах работы дирекции. В организации была создана внутренняя комиссия, которая усмотрела нарушение конституционных прав и антикоррупционного законодательства в Положении о выборах, а затем пригрозила членам Учёного совета прокуратурой за злоупотребление должностными полномочиями. Администрация также написала в Минобрнауки, которое поддержало позицию руководства НТЦ УП.
Если Учёный совет продолжит настаивать на своём, то сложившийся конфликт грозит отменой выборов и запуском процедуры заново. В этом случае нужные работники успеют набрать требуемый стаж и правомочно участвовать в новых выборах. К слову, до сих пор неясно, допустят ли вообще до выборов кандидатов, выдвинутых Учёным советом и коллективом, или их вновь не согласуют, чтобы помочь правильному кандидату.
Возникает парадоксальная ситуация: и.о. директора имеет полное право по своему усмотрению устроить нужных людей на время проведения выборов. И это, формально говоря, не будет считаться превышением должностных полномочий или коррупцией, а у коллектива (и даже Минобрнауки) нет никаких инструментов этому помешать. Как быть в такой ситуации? Члены Ученого совета должны согласиться или бороться до конца с угрозой отмены выборов?
И ещё одна интересная деталь. Администрация центра использовала лояльного и неконфликтного председателя профсоюза НТЦ и, не привлекая профоргов подразделений, обратилась через него в Профсоюз работников РАН (уточнение: в Московскую региональную организацию Профсоюза). Оттуда прислали отклик за подписью председателя МРОПР РАН В.А. Юркина, где ограничения на стаж работы названы немотивированными. Приводимые аргументы — исключительно на уровне терминологии и трактовки понятия "коллектив", смысл ограничения не обсуждается. Сотрудники НТЦ сомневаются в беспристрастности профсоюза в этом конфликте, учитывая, что председатель Всероссийского профсоюза РАН Г.В. Чучева и текущий и.о. директора НТЦ УП — давние коллеги (судя по сайту филиала ИРЭ РАН, до сих пор числятся в одной и той же лаборатории).
<<<
Комм. RР. На самом деле, в этой истории я не могу понять только одного — откуда берётся жгучее желание поуправлять научным коллективом, который откровенно не хочет видеть тебя начальником? Как работать с людьми, которым ты угрожал прокуратурой?
К слову, привлечение прокуратуры и полиции к решению вопросов внутри организации — типичный маркер поставленной сверху администрации, которая не справляется с коллективом (см. ИППИ РАН). Как правило, ни к чему хорошему это не приводит.
И, наконец, Профсоюзу работников РАН и его Московской региональной организации я бы посоветовал внимательнее разобраться в первопричинах конфликта и принять решение, чьи же права здесь нужно защищать.
16.03.202507:37
Центральное Болото
Рекомендация, которую невозможно купить. Один из самых необычных каналов, которые я находил за последнее время (и нашёл благодаря рекламе):
https://t.me/iraq_rusproj/2644
Это неофициальный и очень живой дневник совместной археологической экспедиции Ирака и России, которая с 2018 года исследует дельту Тигра и Евфрата. Те самые места, где, по-видимому, возникли древнейшие мегаполисы, сложная социальная структура общества, письменность и вообще древнейшая человеческая цивилизация, Как пишут сами исследователи, их задача — дать нашему российскому обществу возможность опираться на собственные данные о ранней истории человечества.
Что интересно, по части науки и кадров экспедицию поддерживают несколько институтов РАН и музеев, но основное финансирование — это частные пожертвования. С одной стороны обидно, а с другой — заставляет верить в людей. Так или иначе, искренне радуюсь, что такая наука живёт и развивается, несмотря на.
Картинка тоже из канала, а не из "Дюны".
Рекомендация, которую невозможно купить. Один из самых необычных каналов, которые я находил за последнее время (и нашёл благодаря рекламе):
https://t.me/iraq_rusproj/2644
Это неофициальный и очень живой дневник совместной археологической экспедиции Ирака и России, которая с 2018 года исследует дельту Тигра и Евфрата. Те самые места, где, по-видимому, возникли древнейшие мегаполисы, сложная социальная структура общества, письменность и вообще древнейшая человеческая цивилизация, Как пишут сами исследователи, их задача — дать нашему российскому обществу возможность опираться на собственные данные о ранней истории человечества.
Что интересно, по части науки и кадров экспедицию поддерживают несколько институтов РАН и музеев, но основное финансирование — это частные пожертвования. С одной стороны обидно, а с другой — заставляет верить в людей. Так или иначе, искренне радуюсь, что такая наука живёт и развивается, несмотря на.
Картинка тоже из канала, а не из "Дюны".
17.04.202515:42
краткое содержание дискуссий о наукометрии под предыдущими постами
09.04.202512:58
Хорошие новости из ИГГД РАН: Курчатовский институт согласился возобновить договор безвозмездного пользования помещений (см. историю здесь). В канал пишут сотрудники ИГГД:
"Напомним, тревожные новости из Института геологии и геохронологии докембрия РАН появились в конце 2024 года. Наш институт располагается в историческом здании на Стрелке Васильевского острова в Санкт-Петербурге. C 2023 года это здание перешло на баланс НИЦ Курчатовский институт-ПИЯФ, который потребовал от ИГГД РАН заключения договора аренды в связи с окончанием договора о безвозмездном пользовании. Договор подразумевал оплату аренды по расценкам офисных помещений, а в случае отказа требовалось освободить здание в недельный (!) срок.
Правомерность такого решения со стороны одного бюджетного учреждения к другому вызвала много юридических вопросов, а сумма аренды оказалась сравнимой с годовым бюджетом ИГГД РАН.
И вот буквально только что в своём выступлении на Дне геолога директор ИГГД РАН член-корреспондент РАН А.Б. Кузнецов обрадовал сотрудников института: НИЦ Курчатовский институт-ПИЯФ согласился заключить договор о безвозмездном пользовании на ближайшие 5 лет.
Коллектив ИГГД РАН выражает благодарность руководству Российской академии наук, Отделению наук о Земле, научным коллективам РАН, Профсоюзу работников РАН, Санкт-Петербургской региональной организации Профсоюза работников РАН, Санкт-Петербургскому отделению НТВ, журналистам изданий Коммерсант и Московский комсомолец, кинооператорам Ленфильма, а также всем, кто был обеспокоен, поддерживал и принимал участие в разрешении этой ситуации".
Комм. РR: не знаю, как бы разрешилось дело без освещения в СМИ и телеграм-каналах, но адекватный исход этой эпопеи не может не радовать. Поздравляю коллектив ИГГД, который активно боролся, используя всем свои возможности. Хороший пример для всех, кто склонен опускать руки перед любыми приказами, рекомендациями и неформальными сигналами, идущими сверху.
"Напомним, тревожные новости из Института геологии и геохронологии докембрия РАН появились в конце 2024 года. Наш институт располагается в историческом здании на Стрелке Васильевского острова в Санкт-Петербурге. C 2023 года это здание перешло на баланс НИЦ Курчатовский институт-ПИЯФ, который потребовал от ИГГД РАН заключения договора аренды в связи с окончанием договора о безвозмездном пользовании. Договор подразумевал оплату аренды по расценкам офисных помещений, а в случае отказа требовалось освободить здание в недельный (!) срок.
Правомерность такого решения со стороны одного бюджетного учреждения к другому вызвала много юридических вопросов, а сумма аренды оказалась сравнимой с годовым бюджетом ИГГД РАН.
И вот буквально только что в своём выступлении на Дне геолога директор ИГГД РАН член-корреспондент РАН А.Б. Кузнецов обрадовал сотрудников института: НИЦ Курчатовский институт-ПИЯФ согласился заключить договор о безвозмездном пользовании на ближайшие 5 лет.
Коллектив ИГГД РАН выражает благодарность руководству Российской академии наук, Отделению наук о Земле, научным коллективам РАН, Профсоюзу работников РАН, Санкт-Петербургской региональной организации Профсоюза работников РАН, Санкт-Петербургскому отделению НТВ, журналистам изданий Коммерсант и Московский комсомолец, кинооператорам Ленфильма, а также всем, кто был обеспокоен, поддерживал и принимал участие в разрешении этой ситуации".
Комм. РR: не знаю, как бы разрешилось дело без освещения в СМИ и телеграм-каналах, но адекватный исход этой эпопеи не может не радовать. Поздравляю коллектив ИГГД, который активно боролся, используя всем свои возможности. Хороший пример для всех, кто склонен опускать руки перед любыми приказами, рекомендациями и неформальными сигналами, идущими сверху.
27.03.202513:31
В канал пришёл ответ и.о. директора НТЦ УП РАН на недавний пост про выборы. Само по себе начала диалога я могу только приветствовать, публикую ответ полностью:
>>>
Положение о выборах директора НТЦ УП РАН, принятое на заседании ученого совета 05.02.2025 г., ограничивает права сотрудников Центра на участие в выборах директора. Пункт 4.4. данного Положения нарушает ст. 3 и 21 Трудового кодекса РФ.
В своем официальном обращении в Ученый совет я потребовал привести Положение о выборах в соответствие действующему законодательству. Несмотря на это, Ученый совет проигнорировал мои требования. Если бы на основании действующего Положения выборы проводились бы в ближайшее время, до выборов не было бы допущено более 30 работников Центра (в том числе, научный коллектив, созданный выполнения работ по гранту Фонда НТИ). Это незаконно и недопустимо.
Выборы в НТЦ УП РАН должны пройти в полном соответствии с действующим законодательством РФ. Должны быть свободными и на них имеют право принять участие ВСЕ наши работники, независимо от типа и срока их трудового контракта. Я очень сожалею, что большинство членов Ученого совета готовы нарушить права наших сотрудников ради достижения своих целей и я, как руководитель НТЦ УП РАН, не могу этого допустить.
Со всеми документами вы можете ознакомиться на сайте НТЦ УП РАН в разделе «Выборы 2025».
И.о. директора
НТЦ УП РАН
М.С. Афанасьев
<<<
Комментарий канала РR:
Аргументы М.С. Афанасьева строятся на противоречии Положения о выборах директора (в части ограничения на стаж) статьям 3 и 21 ТК РФ. Но лично я такого противоречия не нахожу.
Возьмём статью 3 ТК РФ, это очень общее положение о запрете дискриминации:
Каждый имеет равные возможности для реализации своих трудовых прав. Никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие-либо преимущества в зависимости от пола, расы, цвета кожи <...> а также от других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника.
При этом Верховный Суд прямо разъясняет, что под деловыми качествами работника следует понимать, в том числе, опыт работы по данной специальности и в данной отрасли. Таким образом, закон напрямую разрешает наделять разными правами работников с разным опытом работы (в целом и в отрасли). Что, очевидно, активно используется множеством работодателей от Макдональдса до МВД.
Статья 21 ТК РФ говорит, что работники имеют право на участие в управлении организацией в формах, предусмотренных настоящим Кодексом, иными федеральными законами и коллективным договором. Статья 53 ТК РФ предлагает возможный список этих форм (не исчерпывающий) — от права на получение информации и обсуждение планов до иных форм, определенных настоящим Кодексом, иными федеральными законами, учредительными документами организации, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами.
То есть, ТК РФ не обязывает наделять всех работников одинаковыми правами по управлению организацией, а лишь описывает возможные формы этого управления. При этом ТК РФ прямо указывает, что форма участия работников в управлении организацией может быть регламентирована внутренними документами (тем же Положением о выборах директора). Наделение правом голоса лишь работников с определённым опытом в этих внутренних документах не может считаться дискриминацией, поскольку опыт работы напрямую относится к деловым качествам работника.
Что возвращает нас от лингвистико-юридических экзерсисов к обсуждению содержания дела.
По существу, в ответе и.о. директора никак не комментируется главное опасение коллектива НТЦ — возможное трудоустройство работников специально для участия в выборах, если отменится ограничение на стаж. Впрочем, опровергать такое несолидно. Помимо апелляции к букве закона хотелось бы увидеть комментарий о мнении директора по сути конфликта с коллективом, который, очевидно, не исчерпывается спором вокруг положения о выборах.
А ещё обвинять Ученый совет в попытке достичь свои цели достаточно странно, поскольку и.о. директора сам является членом Ученого совета, наряду с лояльными ему сотрудниками администрации НТЦ.
>>>
Положение о выборах директора НТЦ УП РАН, принятое на заседании ученого совета 05.02.2025 г., ограничивает права сотрудников Центра на участие в выборах директора. Пункт 4.4. данного Положения нарушает ст. 3 и 21 Трудового кодекса РФ.
В своем официальном обращении в Ученый совет я потребовал привести Положение о выборах в соответствие действующему законодательству. Несмотря на это, Ученый совет проигнорировал мои требования. Если бы на основании действующего Положения выборы проводились бы в ближайшее время, до выборов не было бы допущено более 30 работников Центра (в том числе, научный коллектив, созданный выполнения работ по гранту Фонда НТИ). Это незаконно и недопустимо.
Выборы в НТЦ УП РАН должны пройти в полном соответствии с действующим законодательством РФ. Должны быть свободными и на них имеют право принять участие ВСЕ наши работники, независимо от типа и срока их трудового контракта. Я очень сожалею, что большинство членов Ученого совета готовы нарушить права наших сотрудников ради достижения своих целей и я, как руководитель НТЦ УП РАН, не могу этого допустить.
Со всеми документами вы можете ознакомиться на сайте НТЦ УП РАН в разделе «Выборы 2025».
И.о. директора
НТЦ УП РАН
М.С. Афанасьев
<<<
Комментарий канала РR:
Аргументы М.С. Афанасьева строятся на противоречии Положения о выборах директора (в части ограничения на стаж) статьям 3 и 21 ТК РФ. Но лично я такого противоречия не нахожу.
Возьмём статью 3 ТК РФ, это очень общее положение о запрете дискриминации:
Каждый имеет равные возможности для реализации своих трудовых прав. Никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие-либо преимущества в зависимости от пола, расы, цвета кожи <...> а также от других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника.
При этом Верховный Суд прямо разъясняет, что под деловыми качествами работника следует понимать, в том числе, опыт работы по данной специальности и в данной отрасли. Таким образом, закон напрямую разрешает наделять разными правами работников с разным опытом работы (в целом и в отрасли). Что, очевидно, активно используется множеством работодателей от Макдональдса до МВД.
Статья 21 ТК РФ говорит, что работники имеют право на участие в управлении организацией в формах, предусмотренных настоящим Кодексом, иными федеральными законами и коллективным договором. Статья 53 ТК РФ предлагает возможный список этих форм (не исчерпывающий) — от права на получение информации и обсуждение планов до иных форм, определенных настоящим Кодексом, иными федеральными законами, учредительными документами организации, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами.
То есть, ТК РФ не обязывает наделять всех работников одинаковыми правами по управлению организацией, а лишь описывает возможные формы этого управления. При этом ТК РФ прямо указывает, что форма участия работников в управлении организацией может быть регламентирована внутренними документами (тем же Положением о выборах директора). Наделение правом голоса лишь работников с определённым опытом в этих внутренних документах не может считаться дискриминацией, поскольку опыт работы напрямую относится к деловым качествам работника.
Что возвращает нас от лингвистико-юридических экзерсисов к обсуждению содержания дела.
По существу, в ответе и.о. директора никак не комментируется главное опасение коллектива НТЦ — возможное трудоустройство работников специально для участия в выборах, если отменится ограничение на стаж. Впрочем, опровергать такое несолидно. Помимо апелляции к букве закона хотелось бы увидеть комментарий о мнении директора по сути конфликта с коллективом, который, очевидно, не исчерпывается спором вокруг положения о выборах.
А ещё обвинять Ученый совет в попытке достичь свои цели достаточно странно, поскольку и.о. директора сам является членом Ученого совета, наряду с лояльными ему сотрудниками администрации НТЦ.
24.03.202509:58
В канале профсоюза "Университетская солидарность" обратили внимание на очередную уловку, которая позволяет завышать в отчётах среднюю зарплату преподавателей университетов.
Коллеги нашли целое расследование прокуратуры о несовпадении декларируемых средних зарплат c фактическими зарплатами ППС. Расследование достаточно старое (речь о 2018-2017 годах), но зато оно даёт ещё один ответ на вопрос, почему "официальная" зарплата из мониторинга вузов раза в два выше реальной зарплаты.
Ответ таков: если преподаватель работает на полную ставку, то в программном продукте он может считаться работающим по основной должности на 0,5 ставки и ещё на 0,5 ставки числиться по совместительству. Тогда при расчете средней зарплаты по университету этот преподаватель считается работающим на 0,5 ставки, и его зарплата умножается на два при приведении к полной ставке. Выходит, что это — несколько более изощрённый вариант простого перевода на долю ставки, замаскированный для внешнего наблюдателя (и, видимо, самого преподавателя) внутри чёрного ящика.
В данном случае прокуратура делает вывод, что виноват некорректно работающий программный продукт, результаты расчётов которого не контролируется и не проверяются должностными лицами университета. Хотя, конечно, есть лёгкое подозрение, что именно ради такого некорректного алгоритма подсчёта всё и затевалось. А ещё, что такой метод применялся не только в одном вузе, и не только в указанные годы.
Коллеги из "Университетской солидарности" продолжают искать конкретные жульнические методы повышения средних зарплат в отчётах. Если у вас есть, о чём рассказать, пишите в комментарии, мне в бота @RResearcherBot или в бота @Uni_sol_bot.
Коллеги нашли целое расследование прокуратуры о несовпадении декларируемых средних зарплат c фактическими зарплатами ППС. Расследование достаточно старое (речь о 2018-2017 годах), но зато оно даёт ещё один ответ на вопрос, почему "официальная" зарплата из мониторинга вузов раза в два выше реальной зарплаты.
Ответ таков: если преподаватель работает на полную ставку, то в программном продукте он может считаться работающим по основной должности на 0,5 ставки и ещё на 0,5 ставки числиться по совместительству. Тогда при расчете средней зарплаты по университету этот преподаватель считается работающим на 0,5 ставки, и его зарплата умножается на два при приведении к полной ставке. Выходит, что это — несколько более изощрённый вариант простого перевода на долю ставки, замаскированный для внешнего наблюдателя (и, видимо, самого преподавателя) внутри чёрного ящика.
В данном случае прокуратура делает вывод, что виноват некорректно работающий программный продукт, результаты расчётов которого не контролируется и не проверяются должностными лицами университета. Хотя, конечно, есть лёгкое подозрение, что именно ради такого некорректного алгоритма подсчёта всё и затевалось. А ещё, что такой метод применялся не только в одном вузе, и не только в указанные годы.
Коллеги из "Университетской солидарности" продолжают искать конкретные жульнические методы повышения средних зарплат в отчётах. Если у вас есть, о чём рассказать, пишите в комментарии, мне в бота @RResearcherBot или в бота @Uni_sol_bot.
Repost qilingan:
Русский research
13.03.202511:42
— Нечего тут изобретать!
почему старая наука оказывается лучше новых двух
Поговорим о неочевидном тонком месте в научно-производственной цепочке. Тезис: сегодня в России ученому не выгодно начинать действительно новые прикладные исследования, а вот старые направления получают поддержку сравнительно легко. Звучит категорично, попробуем разобраться.
Мы хотим, чтобы учёные, возившиеся 20 лет с какими-то эффектами, выходили из лабораторий и увеличивали урожаи, надои и выработки. Либо чтобы специальные "прикладные" исследователи подхватывали новые фундаментальные идеи и внедряли их в народное хозяйство.
С высоты птичьего полёта цепочка выглядит разумно. Фундаментальные исследования ведутся по госзаданию, при поддержке рядовых программ РФФИ и РНФ. Более серьёзные работы (включающие уже и прикладную составляющую) будут профинансированы мегагрантами, а также в рамках НОЦ, ПСАЛ, больших проектов РНФ и т.п. На этапе внедрения подключится бизнес вместе с условным фондом Роснано. И вот у нас готовое инновационное предприятие с прибылью, галочка в отчёте, бурный рост экономики.
Но посмотрим на процесс изнутри, с точки зрения человека, а не системы. Оказывается, что переводить свою работу из фундаментальной области в прикладную крайне невыгодно. Это влечёт неоправданные риски для конкретного специалиста, в первую очередь репутационные. Действительно, фундаментальная работа может идти вечно: пишутся статьи, выпадают какие-то гранты, и главное — всегда есть возможность спустить на тормозах одни направления и сосредоточиться на других. Да, много бюрократии, да, публикационная гонка, но жить можно.
В прикладной области всё иначе: запрашивая финансирование, вы так или иначе обещаете "хороший" результат в достаточно конкретной постановке. Например, подобрать химический состав материала такого-то класса, который обеспечит высокую прочность и плотность не выше 3,1415 г/см3. Естественно, годы экспериментов могут привести к негативному исходу: нужный состав найти не удалось. С прикладной точки зрения у вас полный провал. С фундаментальной — тем более, новизна почти нулевая. Что дальше?
Заметьте, вас не накажут финансово. Государство как бы застраховало ваш риск, выдав невозвратный грант. Но на деле вы становитесь учёным, который за пару лет (а) завалил прикладную работу и (б) не сделал ничего оригинального в фундаментальном плане, провозившись на узенькой полянке. Захочет ли кто-то подарить вам ещё десять миллионов? А если снова не повезёт? Нет уж, лучше не рисковать ни вам, ни фондам.
Будем честными: сегодня самое выгодное позиционирование научной работы (в физике как минимум) — это нечто как бы фундаментальное с прикладным оттенком. Научные фонды дают вам гранты на "большую науку", но вам есть что сказать в разделе "motivation" про захватывающие перспективы практических применений. Сказать, а не делать.
Но ведь есть же у нас достижения в прикладной науке в конце-то концов!? — воскликнете вы. Правильно, есть, и многие даже хорошо финансируются. Но это в основном старая наука, то есть результаты, давно и успешно внедрённые какими-то иными путями. Здесь поддержка выливается в шлифовку технологий, которые и так гарантированно работают. Риск сведён к нулю, любой отчёт получится красивым: ведь цепочка по существу уже выстроена, вплоть до заказчиков.
Итак, на мой взгляд, существует серьёзная проблема по трансформации накапливающегося фундаментального знания в технологии из-за карьерных рисков конкретного учёного. Погружаясь на несколько лет в детали и прикладные вопросы, он рискует надолго вылететь из общей гонки и обрушить свои "показатели успешности". Это же справедливо и для всего коллектива.
Как сподвигнуть учёных переносить свои наработки в прикладные области? Естественно, ослабить гонку и как-то страховать репутационные риски. В качестве основы — признать, что для получения хоть позитивного, хоть негативного научного результата нужно примерно одинаковое количество труда. Ну а негативные результаты, как мы знаем из истории, бывают даже более ценными.
почему старая наука оказывается лучше новых двух
Поговорим о неочевидном тонком месте в научно-производственной цепочке. Тезис: сегодня в России ученому не выгодно начинать действительно новые прикладные исследования, а вот старые направления получают поддержку сравнительно легко. Звучит категорично, попробуем разобраться.
Мы хотим, чтобы учёные, возившиеся 20 лет с какими-то эффектами, выходили из лабораторий и увеличивали урожаи, надои и выработки. Либо чтобы специальные "прикладные" исследователи подхватывали новые фундаментальные идеи и внедряли их в народное хозяйство.
С высоты птичьего полёта цепочка выглядит разумно. Фундаментальные исследования ведутся по госзаданию, при поддержке рядовых программ РФФИ и РНФ. Более серьёзные работы (включающие уже и прикладную составляющую) будут профинансированы мегагрантами, а также в рамках НОЦ, ПСАЛ, больших проектов РНФ и т.п. На этапе внедрения подключится бизнес вместе с условным фондом Роснано. И вот у нас готовое инновационное предприятие с прибылью, галочка в отчёте, бурный рост экономики.
Но посмотрим на процесс изнутри, с точки зрения человека, а не системы. Оказывается, что переводить свою работу из фундаментальной области в прикладную крайне невыгодно. Это влечёт неоправданные риски для конкретного специалиста, в первую очередь репутационные. Действительно, фундаментальная работа может идти вечно: пишутся статьи, выпадают какие-то гранты, и главное — всегда есть возможность спустить на тормозах одни направления и сосредоточиться на других. Да, много бюрократии, да, публикационная гонка, но жить можно.
В прикладной области всё иначе: запрашивая финансирование, вы так или иначе обещаете "хороший" результат в достаточно конкретной постановке. Например, подобрать химический состав материала такого-то класса, который обеспечит высокую прочность и плотность не выше 3,1415 г/см3. Естественно, годы экспериментов могут привести к негативному исходу: нужный состав найти не удалось. С прикладной точки зрения у вас полный провал. С фундаментальной — тем более, новизна почти нулевая. Что дальше?
Заметьте, вас не накажут финансово. Государство как бы застраховало ваш риск, выдав невозвратный грант. Но на деле вы становитесь учёным, который за пару лет (а) завалил прикладную работу и (б) не сделал ничего оригинального в фундаментальном плане, провозившись на узенькой полянке. Захочет ли кто-то подарить вам ещё десять миллионов? А если снова не повезёт? Нет уж, лучше не рисковать ни вам, ни фондам.
Будем честными: сегодня самое выгодное позиционирование научной работы (в физике как минимум) — это нечто как бы фундаментальное с прикладным оттенком. Научные фонды дают вам гранты на "большую науку", но вам есть что сказать в разделе "motivation" про захватывающие перспективы практических применений. Сказать, а не делать.
Но ведь есть же у нас достижения в прикладной науке в конце-то концов!? — воскликнете вы. Правильно, есть, и многие даже хорошо финансируются. Но это в основном старая наука, то есть результаты, давно и успешно внедрённые какими-то иными путями. Здесь поддержка выливается в шлифовку технологий, которые и так гарантированно работают. Риск сведён к нулю, любой отчёт получится красивым: ведь цепочка по существу уже выстроена, вплоть до заказчиков.
Итак, на мой взгляд, существует серьёзная проблема по трансформации накапливающегося фундаментального знания в технологии из-за карьерных рисков конкретного учёного. Погружаясь на несколько лет в детали и прикладные вопросы, он рискует надолго вылететь из общей гонки и обрушить свои "показатели успешности". Это же справедливо и для всего коллектива.
Как сподвигнуть учёных переносить свои наработки в прикладные области? Естественно, ослабить гонку и как-то страховать репутационные риски. В качестве основы — признать, что для получения хоть позитивного, хоть негативного научного результата нужно примерно одинаковое количество труда. Ну а негативные результаты, как мы знаем из истории, бывают даже более ценными.
15.04.202505:31
Что обсудили на коллегии Минпросвещения:
- много строек и ремонтов;
- постоянное снижение бюрократической нагрузки;
- детский отдых;
- стратегия развития до 2040 года.
Что не успели обсудить:
- учитель в Костромской области получает в среднем 20 тысяч рублей в месяц за 1 ставку;
- в Орловской области 90% учителей физики и 80% учителей математики — старше 40 лет (по состоянию на начало прошлого учебного года).
- много строек и ремонтов;
- постоянное снижение бюрократической нагрузки;
- детский отдых;
- стратегия развития до 2040 года.
Что не успели обсудить:
- учитель в Костромской области получает в среднем 20 тысяч рублей в месяц за 1 ставку;
- в Орловской области 90% учителей физики и 80% учителей математики — старше 40 лет (по состоянию на начало прошлого учебного года).
01.04.202506:01
Отвечу на ответ, ибо тема про внедрения важная. Хуже, чем спорить с шутками, — только объяснять шутки, этим и займёмся.
Коллеги написали о знании рынка, о том, что не надо заниматься заведомо невостребованными вещами, и о прочих реалиях системы (с). Может, я не уловил посыл, но этот комментарий написан с точки зрения конкретного учёного или инженера. А картинка была не о том, как лично товарищу И.И. Петрову встроиться в рынок, а о том, что во многих случаях для начала нужно этот рынок создать или возродить.
Действительно, сегодня у прикладного учёного не так много рациональных тактик. Если он хочет создавать технологию под реальное внедрение, ему нужно для начала составить список отраслей и предприятий, где в принципе можно что-то внедрить, и попытаться решать их конкретные проблемы. Если он хочет просто бюджетных денег, то можно прикинуться стартапером и попилить грантов. Если он гениальным рекламщик, то можно попытаться выпустить уникальную продукцию и самому раскрутить на неё спрос. Вариант "разрабатывать технологию для очень важной, но мертвой отрасли" в данном случае иррационален.
Но далее возникает главный вопрос — а чего мы хотим? Хотим сделать свой современный процессор? Свою линейку базовых лекарств? Если у нас нарушены технологические цепочки начиная от производства гвоздей и красок, то в некоторых отраслях высокотехнологичной промышленности спрос не появится вообще никогда, они не разовьются сами собой из технологий бронзового века. Какие-то отрасли придётся реанимировать нерыночными методами, других вариантов не видно.
Именно в этом смысле мне кажется некорректным говорить, что причина невостребованности разработок - это плохой маркетинг и знание рынка. Вероятно, в Сомали нет особого спроса на разработки в аэрокосмической сфере, хотя граждане наверняка были бы не против жить в стране, производящей свои самолёты и ракеты. Поможет ли им в этом маркетинг и управление проектами? Или надо сначала решить более насущные проблемы промышленности?
Коллеги написали о знании рынка, о том, что не надо заниматься заведомо невостребованными вещами, и о прочих реалиях системы (с). Может, я не уловил посыл, но этот комментарий написан с точки зрения конкретного учёного или инженера. А картинка была не о том, как лично товарищу И.И. Петрову встроиться в рынок, а о том, что во многих случаях для начала нужно этот рынок создать или возродить.
Действительно, сегодня у прикладного учёного не так много рациональных тактик. Если он хочет создавать технологию под реальное внедрение, ему нужно для начала составить список отраслей и предприятий, где в принципе можно что-то внедрить, и попытаться решать их конкретные проблемы. Если он хочет просто бюджетных денег, то можно прикинуться стартапером и попилить грантов. Если он гениальным рекламщик, то можно попытаться выпустить уникальную продукцию и самому раскрутить на неё спрос. Вариант "разрабатывать технологию для очень важной, но мертвой отрасли" в данном случае иррационален.
Но далее возникает главный вопрос — а чего мы хотим? Хотим сделать свой современный процессор? Свою линейку базовых лекарств? Если у нас нарушены технологические цепочки начиная от производства гвоздей и красок, то в некоторых отраслях высокотехнологичной промышленности спрос не появится вообще никогда, они не разовьются сами собой из технологий бронзового века. Какие-то отрасли придётся реанимировать нерыночными методами, других вариантов не видно.
Именно в этом смысле мне кажется некорректным говорить, что причина невостребованности разработок - это плохой маркетинг и знание рынка. Вероятно, в Сомали нет особого спроса на разработки в аэрокосмической сфере, хотя граждане наверняка были бы не против жить в стране, производящей свои самолёты и ракеты. Поможет ли им в этом маркетинг и управление проектами? Или надо сначала решить более насущные проблемы промышленности?
26.03.202505:33
Немного о том, какими трудами сегодня можно получить диплом о профессиональной переподготовке
20.03.202505:41
Выборы в РАН: не надо стесняться
Отмечаем: нарастает внимание к выборам в РАН, причём с негативно-требовательным оттенком. На данный момент официально опубликованы лишь минимальные сведения — список ФИО претендентов на звания академиков и членов-корреспондентов РАН по каждому отделению.
На фоне недостатка информации появляются материалы с большим скандальным потенциалом, как, например, вот эта заметка в РБК с упоминанием неоднозначных кандидатов. Казалось бы, бывшего премьер-министра Украины Азарова или миллиардера Пумпянского ещё никто и никуда не избирал, но уже можно посмеяться над академией. Более дотошные коллеги постепенно находят кандидатов в академики с минимумом статей и цитирований. Появляются инициативные расследования вроде этого (не самый удачный пример и общий заход, на мой взгляд, но важен сам факт).
Как справедливо пишет академик Хохлов, информационная закрытость — это тупиковый путь в XXI веке: в любом случае, сведения о кандидатах разошлют внутри отделений РАН, а значит самое интересное тут же разойдётся по всему интернету. Разумнее было бы сразу опубликовать хотя бы краткие справки по каждому кандидату, список важнейших работ и, возможно, базовую наукометрию. Тогда бы снялись хотя бы некоторые вопросы (но, конечно, не все). И, главное, возросло бы доверие к процедуре выборов.
Внимание к выборам в РАН вполне понятно. С одной стороны, чисто исторический репутационный капитал у звания "академик" достаточно велик, и, несмотря на потери последних лет, общество всё ещё с некоторой ревностью относится к ситуациям, когда это звание присуждается совсем уж не по заслугам. С другой стороны, РАН позиционирует себя не как клуб учёных, как главный экспертный орган страны: следовательно, от решения членов РАН — в роли экспертов, координаторов экспертизы, членов комиссий — зависит распределение ресурсов на науку. И действительно несправедливо, если в этой ситуации звание академика вдруг становится просто бонусом для большого человека, выходящего на пенсию, примерно как место советника в какой-нибудь госкорпорации.
Информационная закрытость, естественно, заставляет общество подозревать, что таких "блатных" кандидатов будет большинство: мол, либо дети-внуки академиков, либо бывшие чиновники и директора заводов-институтов. Атмосферу заговора подогревает и то, что копится очередь явно достойных кандидатов, которых в РАН всё ещё не выбрали. Один из подписчиков указывает на выделяющиеся кандидатуры Р.З. Валиева и А.Р. Оганова (топ-10 учёных из России по одной из версий), а также на кандидатуры Е.В. Антипова и В. В. Тучина, лауреатов премии Вызов. Впрочем, уверен, можно назвать и ещё несколько таких человек.
Понятно, что выборы в РАН — это сложная политическая игра, не сводящаяся к утрированным моделям вроде "берём только своих да наших", "берём директоров институтов" или "берём с максимальным индексом Хирша". Кроме того, всё сильнейшим образом зависит от конкретного отделения РАН (особенно после присоединения аграриев и медиков). В общем случае избрание в академики опирается на сумму очков по категориям "научные заслуги", "социальные связи среди академиков" и "административный вес".
Но в конечном счёте всё сводится к вопросу о целях. Если РАН действительно должна быть эффективным экспертным органом и не терять квалификацию, то выбирать надо (а) сильнейших и (б) молодых (то есть, младше 65-70 лет в терминах академии). В этом информационная открытость может только помочь, поскольку общественное мнение вполне поддержит неизбрание очень уважаемого человека (с), даже если за него кто-то попросил и административно надавил. Ну а если цели другие, то и информационное сопровождение может быть соответствующим.
Посмотрим, кто первый представит список кандидатов с их научными публикациями и достижениями: РАН или неравнодушные болельщики. Я бы, конечно, рекомендовал академии поторопиться, чтобы не становиться объектом расследований.
Отмечаем: нарастает внимание к выборам в РАН, причём с негативно-требовательным оттенком. На данный момент официально опубликованы лишь минимальные сведения — список ФИО претендентов на звания академиков и членов-корреспондентов РАН по каждому отделению.
На фоне недостатка информации появляются материалы с большим скандальным потенциалом, как, например, вот эта заметка в РБК с упоминанием неоднозначных кандидатов. Казалось бы, бывшего премьер-министра Украины Азарова или миллиардера Пумпянского ещё никто и никуда не избирал, но уже можно посмеяться над академией. Более дотошные коллеги постепенно находят кандидатов в академики с минимумом статей и цитирований. Появляются инициативные расследования вроде этого (не самый удачный пример и общий заход, на мой взгляд, но важен сам факт).
Как справедливо пишет академик Хохлов, информационная закрытость — это тупиковый путь в XXI веке: в любом случае, сведения о кандидатах разошлют внутри отделений РАН, а значит самое интересное тут же разойдётся по всему интернету. Разумнее было бы сразу опубликовать хотя бы краткие справки по каждому кандидату, список важнейших работ и, возможно, базовую наукометрию. Тогда бы снялись хотя бы некоторые вопросы (но, конечно, не все). И, главное, возросло бы доверие к процедуре выборов.
Внимание к выборам в РАН вполне понятно. С одной стороны, чисто исторический репутационный капитал у звания "академик" достаточно велик, и, несмотря на потери последних лет, общество всё ещё с некоторой ревностью относится к ситуациям, когда это звание присуждается совсем уж не по заслугам. С другой стороны, РАН позиционирует себя не как клуб учёных, как главный экспертный орган страны: следовательно, от решения членов РАН — в роли экспертов, координаторов экспертизы, членов комиссий — зависит распределение ресурсов на науку. И действительно несправедливо, если в этой ситуации звание академика вдруг становится просто бонусом для большого человека, выходящего на пенсию, примерно как место советника в какой-нибудь госкорпорации.
Информационная закрытость, естественно, заставляет общество подозревать, что таких "блатных" кандидатов будет большинство: мол, либо дети-внуки академиков, либо бывшие чиновники и директора заводов-институтов. Атмосферу заговора подогревает и то, что копится очередь явно достойных кандидатов, которых в РАН всё ещё не выбрали. Один из подписчиков указывает на выделяющиеся кандидатуры Р.З. Валиева и А.Р. Оганова (топ-10 учёных из России по одной из версий), а также на кандидатуры Е.В. Антипова и В. В. Тучина, лауреатов премии Вызов. Впрочем, уверен, можно назвать и ещё несколько таких человек.
Понятно, что выборы в РАН — это сложная политическая игра, не сводящаяся к утрированным моделям вроде "берём только своих да наших", "берём директоров институтов" или "берём с максимальным индексом Хирша". Кроме того, всё сильнейшим образом зависит от конкретного отделения РАН (особенно после присоединения аграриев и медиков). В общем случае избрание в академики опирается на сумму очков по категориям "научные заслуги", "социальные связи среди академиков" и "административный вес".
Но в конечном счёте всё сводится к вопросу о целях. Если РАН действительно должна быть эффективным экспертным органом и не терять квалификацию, то выбирать надо (а) сильнейших и (б) молодых (то есть, младше 65-70 лет в терминах академии). В этом информационная открытость может только помочь, поскольку общественное мнение вполне поддержит неизбрание очень уважаемого человека (с), даже если за него кто-то попросил и административно надавил. Ну а если цели другие, то и информационное сопровождение может быть соответствующим.
Посмотрим, кто первый представит список кандидатов с их научными публикациями и достижениями: РАН или неравнодушные болельщики. Я бы, конечно, рекомендовал академии поторопиться, чтобы не становиться объектом расследований.
13.03.202505:28
Долина смерти — мифы и тезисы
О трудностях перехода научных открытий в технологии сказано бесконечно много: это та самая "долина смерти", пролегающая между лабораторией и заводом. Однако, укоренились три давних мифа, которые нужно прямо назвать мифами. Они хорошо сформулированы в этом посте из микро-канала (а скорее личного дневника) одного из подписчиков. Процитирую близко к оригиналу:
Миф №1. Где-то в столах и тумбочках советско-российских учёных пылятся почти готовые «аналоговнетные» разработки, которым до триумфального внедрения не хватает сущих пять копеек.
[ответ: их нет, а если и есть, то изобретение принципиального способа сделать нечто ещё не означает, что этот способ эффективен и удобен для промышленного применения]
Миф №2. В научных группах, занимавшихся много лет фундаментальными и поисковыми исследованиями, таится нераскрытый потенциал прикладных разработок.
[ответ: фундаментальные исследования дают новые знания, а для развития технологии нужна длинная цепочка из прикладных исследований и ОКР]
Миф №3 (добавлю от себя — РR). Если средства ограничены, то не обязательно развивать фундаментальную науку: её результаты доступны всем желающим в статьях, обзорах и книгах. Нужно вкладывать деньги в разработку прикладных решений и технологий на основе этих фундаментальных результатов.
[ответ: использовать результаты из чужих работ можно только будучи на близком уровне развития фундаментальной науки, иначе не хватит понимания, людей и оборудования]
Рискну предположить, что эти три мифа многое объясняют. Например, как верно отмечает коллега, научным институтам (РАН и не только) по сути предлагается дрейфовать к статусу отраслевых институтов, ведущих прикладные разработки. Это видно и по общему информационному фону, и по настойчивым запросам указывать в заявках практически на любое финансирование уровни готовности технологии, экономический эффект, перспективы внедрения и т.п. Сегодня как будто бы стыдно ссылаться на наличие научной проблемы (даже давней и общепризнанной) как на достаточную причину для исследования — нужны сразу удои, рубли и тонны.
Приходится снова и снова опровергать эти мифы, поэтому повторю старые тезисы. Фундаментальная наука, прикладная наука и инженерия (в исходном, творческом смысле слова) — это три разных вида деятельности, в каждом из них нужны разные специалисты с мозгами и руками, заточенными по-разному. Причём, если мы хотим прийти к развитию своих высоких технологий, то ни одно звено нельзя выкинуть.
Вопреки популяризируемому в СМИ образу "от лаборатории до конвейера", ни один специалист не может и получить фундаментальный результат, и продемонстрировать его практическое применение, и разработать конкретную технологию вместе с документацией, и довести её до завода. В лучшем случае, прикладной учёный будет "немножко инженером" либо автор фундаментального результата сделает несколько работ по прикладной тематике в духе proof of principle. Совмещение всех ступеней является редчайшим исключением.
Из этого следует, что попытка закрыть "долину смерти", склонив представителей фундаментальной науки к прикладным разработкам и даже инженерно-конструкторской работе, стратегически бесперспективна. Во-первых, по своему складу фундаментальные учёные нацелены скорее умножать научные проблемы и искать неизвестное, а нужно эти проблемы решать, и желательно на хорошо исследованном поле. Во-вторых, сдвиг фокуса приводит к снижению уровня фундаментальной науки, что в дальнейшем скажется и на качестве образования, и на прикладной науке. Поэтому идея быстренько сделать из рассеянных учёных практичных инженеров вредна для обеих концов технологической цепочки.
Инженеры с хорошим исследовательским бэкграундом нужны отдельно от учёных: они и призваны перекидывать мостик от науки к производству — если, конечно, промышленность заинтересована в новых технологиях как таковых, а также готова оплачивать труд настоящих специалистов. Ведь очередь за забором из советских инженеров, ставшая на время основным фактором экономики крупных государственных предприятий, постепенно подходит к концу.
О трудностях перехода научных открытий в технологии сказано бесконечно много: это та самая "долина смерти", пролегающая между лабораторией и заводом. Однако, укоренились три давних мифа, которые нужно прямо назвать мифами. Они хорошо сформулированы в этом посте из микро-канала (а скорее личного дневника) одного из подписчиков. Процитирую близко к оригиналу:
Миф №1. Где-то в столах и тумбочках советско-российских учёных пылятся почти готовые «аналоговнетные» разработки, которым до триумфального внедрения не хватает сущих пять копеек.
[ответ: их нет, а если и есть, то изобретение принципиального способа сделать нечто ещё не означает, что этот способ эффективен и удобен для промышленного применения]
Миф №2. В научных группах, занимавшихся много лет фундаментальными и поисковыми исследованиями, таится нераскрытый потенциал прикладных разработок.
[ответ: фундаментальные исследования дают новые знания, а для развития технологии нужна длинная цепочка из прикладных исследований и ОКР]
Миф №3 (добавлю от себя — РR). Если средства ограничены, то не обязательно развивать фундаментальную науку: её результаты доступны всем желающим в статьях, обзорах и книгах. Нужно вкладывать деньги в разработку прикладных решений и технологий на основе этих фундаментальных результатов.
[ответ: использовать результаты из чужих работ можно только будучи на близком уровне развития фундаментальной науки, иначе не хватит понимания, людей и оборудования]
Рискну предположить, что эти три мифа многое объясняют. Например, как верно отмечает коллега, научным институтам (РАН и не только) по сути предлагается дрейфовать к статусу отраслевых институтов, ведущих прикладные разработки. Это видно и по общему информационному фону, и по настойчивым запросам указывать в заявках практически на любое финансирование уровни готовности технологии, экономический эффект, перспективы внедрения и т.п. Сегодня как будто бы стыдно ссылаться на наличие научной проблемы (даже давней и общепризнанной) как на достаточную причину для исследования — нужны сразу удои, рубли и тонны.
Приходится снова и снова опровергать эти мифы, поэтому повторю старые тезисы. Фундаментальная наука, прикладная наука и инженерия (в исходном, творческом смысле слова) — это три разных вида деятельности, в каждом из них нужны разные специалисты с мозгами и руками, заточенными по-разному. Причём, если мы хотим прийти к развитию своих высоких технологий, то ни одно звено нельзя выкинуть.
Вопреки популяризируемому в СМИ образу "от лаборатории до конвейера", ни один специалист не может и получить фундаментальный результат, и продемонстрировать его практическое применение, и разработать конкретную технологию вместе с документацией, и довести её до завода. В лучшем случае, прикладной учёный будет "немножко инженером" либо автор фундаментального результата сделает несколько работ по прикладной тематике в духе proof of principle. Совмещение всех ступеней является редчайшим исключением.
Из этого следует, что попытка закрыть "долину смерти", склонив представителей фундаментальной науки к прикладным разработкам и даже инженерно-конструкторской работе, стратегически бесперспективна. Во-первых, по своему складу фундаментальные учёные нацелены скорее умножать научные проблемы и искать неизвестное, а нужно эти проблемы решать, и желательно на хорошо исследованном поле. Во-вторых, сдвиг фокуса приводит к снижению уровня фундаментальной науки, что в дальнейшем скажется и на качестве образования, и на прикладной науке. Поэтому идея быстренько сделать из рассеянных учёных практичных инженеров вредна для обеих концов технологической цепочки.
Инженеры с хорошим исследовательским бэкграундом нужны отдельно от учёных: они и призваны перекидывать мостик от науки к производству — если, конечно, промышленность заинтересована в новых технологиях как таковых, а также готова оплачивать труд настоящих специалистов. Ведь очередь за забором из советских инженеров, ставшая на время основным фактором экономики крупных государственных предприятий, постепенно подходит к концу.
Ko'rsatilgan 1 - 24 dan 132
Ko'proq funksiyalarni ochish uchun tizimga kiring.