Завтра может не быть... Так сказал один знакомый генерал, передавая орден для бойца комбату под Работино, в самый разгар «контрнаступа» 2023 года. «Вручи бойцу сегодня, не откладывай...» Меньше чем через месяц генерал-лейтенант погиб.
Завтра может не быть... Об этом на войне знают все. Группы, уходящие штурмить лесополки или разваленные и дымящиеся населённики. Из десяти человек в лучшем случае возвращается один-два трёхсотых, остальные остаются там навсегда. И так группа за группой, пока не выполнят задачу. А если задача невыполнима, то они остаются лежать, пока фронт не сдвинется. Так наши двадцать четыре мужика лежали под Марьинкой ровно два года, пока их братья сантиметр за сантиметром двигали землю от себя, приближаясь к этому опорнику.
Противник равняет передок; дроны, снаряды и ракеты летают в тыл, наполняя небо жужжанием, свистом и воем реактивных двигателей. Для многих завтра может и не быть.
В память об этих ребятах, живых и мёртвых, я снял фильм. Не потому что дали грант или попросили, никаких денег не было, а потому что это тоже фронт. Фронт, на который с нашей стороны почти никто не вышел, а враг, чувствуя свою безнаказанность, спокойно сидел на бруствере окопа, свесив ноги и наигрывая себе что-то на губной гармошке. На этом направлении они дошли до самой Москвы, не встретив никакого сопротивления. Дорогу им мостили новогодние комедии и чернушные детективы на больших и малых экранах, а ещё фэнтези и любовные романы на прилавках книжных магазинов.
Как там сказано было - званых много, избранных мало? Это о культурной элите. Они, заласканные и одаренные властью, вдруг исчезли, растворившись в иудейских пустынях и узких улочках средиземноморских городков.
Я не просил ни у кого денег, мне сами дали друзья, и я тратил свои. Я знал, что надо снимать. Надо выйти в одиночку с винтовкой и встать намертво в этом пустом, оплывшем от дождей окопе.
Под пренебрежительные замечания профессионалов, отчаявшись получить от них помощь, я, сжав зубы, писал сценарий. О тех, кого знал, кто был мне близок, и не очень. О мимолетно встреченной на выезде из Тарасовки в сторону Вербового девушке на велосипеде, такой неожиданной здесь в первые дни «контрнаступа». О Тихом, закрывшем собой гранату и спасшем молодых пацанов, случайно задевших растяжку. О Пане, честном, весёлом и открытом человеке, погибшем в безымянной лесополке под Работино. О тех, неизвестных, оставшихся лежать в степях Запорожья, разнесённых взрывом в лесах левого берега Северского Донца, тех, о имени и родстве которых может сказать только ДНК экспертиза...
Съёмочный процесс- гонка по вертикали на мотоцикле, когда остановиться нельзя. Ты из последних сил жмёшь газ и удерживаешь равновесие. И не важно, спал ты, ел ли, важно только помнить последовательность кадров, держать в голове мелочи реквизита, не забыть состояние актёра, в котором он был месяц назад, когда снимали предыдущую сцену. Одновременно надо знать, что ты будешь снимать завтра и послезавтра, куда заложишь взрывчатку, на которой подорвется боец, как выстроишь сцену, где возьмешь две одинаковые машины, одну из которых надо взорвать в Донецке, а на другой ездить в Ставрополье, и чтобы зритель ничего не понял. Выстрелить из РПГ в ЛНР и попасть в БМП под Красногоровкой в ДНР. Помнить о «восьмёрке», о том, какая погода была в предыдущей сцене неделю назад, планировать финал на сентябрьские выходные, снимать в Подмосковье поминки и в перерывах готовить по телефону разрушенный снарядом штаб на Луганщине. Разбить режиссёрский монитор и при этом не попасть рацией в массовку, и никого не убить во время съёмок.
Мы сняли, фильм вышел в онлайн -кинотеатрах. Но я до сих пор не уверен, что получилось. Я бы хотел, чтобы вместо меня снимал молодой Михалков, Бондарчук-старший, Чухрай, у них бы точно вышло. Может быть, кто-то из современных, профессионально снимающих пошлые комедии. Но ведь пошлость в сюжете, а если им дать что-то стоящее и попросить поставить? Ну, или заставить?.. У них мог бы получиться классный фильм.
Но могу сказать одно: мы старались. Это было как на войне: без отдыха и поблажек. Мы сделали честное кино.
