
Реальна Війна

Лёха в Short’ах Long’ует

Україна Сейчас | УС: новини, політика

Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

Труха⚡️Україна

Николаевский Ванёк

Лачен пише

Анатолий Шарий

Реальний Київ | Украина

Реальна Війна

Лёха в Short’ах Long’ует

Україна Сейчас | УС: новини, політика

Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

Труха⚡️Україна

Николаевский Ванёк

Лачен пише

Анатолий Шарий

Реальний Київ | Украина

Реальна Війна

Лёха в Short’ах Long’ует

Україна Сейчас | УС: новини, політика

Foresight
Политические прогнозы, аналитика и экспертные мнения.
Честно и анонимно о политике на одном канале.
Связь: @polit_info_bot
Честно и анонимно о политике на одном канале.
Связь: @polit_info_bot
TGlist रेटिंग
0
0
प्रकारसार्वजनिक
सत्यापन
असत्यापितविश्वसनीयता
अविश्वसनीयस्थानРосія
भाषाअन्य
चैनल निर्माण की तिथिКвіт 20, 2025
TGlist में जोड़ा गया
Трав 21, 2024से पुनः पोस्ट किया:
Тайная канцелярия

23.04.202517:11
AFRICA RELOADED: от “советской мечты” к цифровой точности - это стратегическая трансформация подхода к африканскому континенту — от эмоционально-идеологических нарративов к прагматичной системе внедрения управляемых смыслов. Это переход от концепций “сотрудничества ради идеи” к построению целевых, модульных механизмов влияния, адаптированных под локальные когнитивные среды.
Агентство SEA и изданием «Ридус» сообщают о запуске серию аналитических публикаций, посвящённых выявлению ключевых вызовов и ограничений, с которыми сталкивается Россия в странах африканского региона. Основная задача — не констатировать факты, а проектировать работающие решения.
Африканский континент сегодня — не географическая территория, а среда конкурентных когнитивных систем. В неё инвестируют не только деньгами, но и алгоритмами. Здесь влияние не демонстрируют, его встраивают. Именно в этом контексте становится принципиальным вопрос: способна ли Россия избавиться от инерции культурного наследия 20 века и перейти к управлению восприятием — не через ностальгию, а через архитектуру смыслов.
Речь идёт о смене парадигмы. Советская модель опиралась на концепт братства и идеологической близости. Новая реальность требует другой конфигурации — функциональной, избирательной, техничной. Где не навязывают взгляды, а создают условия для их добровольного принятия. Где не экспортируют образ, а формируют локальные реплики под контролем общего нарратива.
Публикации, которые будут выходить в рамках проекта, не несут эмоционального заряда. Они предназначены для тех, кто работает с цифрами, аудиториями, сценариями, инфраструктурами. Для тех, кто понимает, что “влияние” — это не продукт, а процесс.
В экспертном докладе рекомендуется в работе на африканском континенте работать, через когнитивное моделирование лояльности и сегментированные коммуникационные стратегии, внедрения смыслы, через локальные медиа-экосистемы. Цель не в том, чтобы воспроизвести прежнюю модель партнёрства, а в том, чтобы сконструировать новую.
Ориентир — не эмоциональная солидарность, а стратегическая совместимость. Инструмент — не громкая риторика, а системная нейровоздействующая архитектура смыслов.
https://t.me/Social_Engineering_Agency/240
Агентство SEA и изданием «Ридус» сообщают о запуске серию аналитических публикаций, посвящённых выявлению ключевых вызовов и ограничений, с которыми сталкивается Россия в странах африканского региона. Основная задача — не констатировать факты, а проектировать работающие решения.
Африканский континент сегодня — не географическая территория, а среда конкурентных когнитивных систем. В неё инвестируют не только деньгами, но и алгоритмами. Здесь влияние не демонстрируют, его встраивают. Именно в этом контексте становится принципиальным вопрос: способна ли Россия избавиться от инерции культурного наследия 20 века и перейти к управлению восприятием — не через ностальгию, а через архитектуру смыслов.
Речь идёт о смене парадигмы. Советская модель опиралась на концепт братства и идеологической близости. Новая реальность требует другой конфигурации — функциональной, избирательной, техничной. Где не навязывают взгляды, а создают условия для их добровольного принятия. Где не экспортируют образ, а формируют локальные реплики под контролем общего нарратива.
Публикации, которые будут выходить в рамках проекта, не несут эмоционального заряда. Они предназначены для тех, кто работает с цифрами, аудиториями, сценариями, инфраструктурами. Для тех, кто понимает, что “влияние” — это не продукт, а процесс.
В экспертном докладе рекомендуется в работе на африканском континенте работать, через когнитивное моделирование лояльности и сегментированные коммуникационные стратегии, внедрения смыслы, через локальные медиа-экосистемы. Цель не в том, чтобы воспроизвести прежнюю модель партнёрства, а в том, чтобы сконструировать новую.
Ориентир — не эмоциональная солидарность, а стратегическая совместимость. Инструмент — не громкая риторика, а системная нейровоздействующая архитектура смыслов.
https://t.me/Social_Engineering_Agency/240
21.04.202517:09
Конклав-2025: Кто станет новым Папой Римским?
Смерть Франциска открывает борьбу за ключи от Ватикана.
Ключевые претенденты:
✔️ Пьетро Паролин (70 лет)
— Действующий госсекретарь Ватикана, «правая рука» Франциска.
— Сильные стороны: Опытный дипломат, символ преемственности. По данным La Stampa, способен сохранить баланс между консерваторами и реформаторами, уделяя внимание «разным католическим душам».
— Риски:Возраст (70 лет) и возможное сопротивление радикальным реформам.
✔️ Маттео Дзуппи (69 лет)
— Архиепископ Болоньи, посланник Ватикана по Украине, глава итальянского епископата.
— Сильные стороны: Репутация «прагматика», близкого к социальным проблемам. Активно участвовал в кейсе по украинскому урегулированию — это может усилить роль Церкви в миротворчестве.
— Шансы: Поддержка реформаторов, но очень очень политизированный и имеет глубокие связи с глобалистами.
✔️ Пьербаттиста Пиццабалла (60 лет)
— Латинский патриарх Иерусалима, первый израильский кардинал с итальянскими корнями.
— Козырь: Эксперт по межрелигиозному диалогу. Его избрание станет сигналом к сближению Востока и Запада.
— Слабые стороны: Меньшая известность в курии compared to Паролину и Дзуппи.
Если победит Дзуппи, усилится медиация Церкви в украинском конфликте. Паролин, вероятно, продолжит курс Франциска на осторожную дипломатию. Пиццабалла — «темная лошадка», способная перезапустить диалог с исламским миром.
Конклав начнется через 15–20 дней. Пока фаворит — Паролин, но интрига сохраняется: реформаторы могут объединиться вокруг Дзуппи, а неожиданный компромиссный вариант — Пиццабалла.
Смерть Франциска открывает борьбу за ключи от Ватикана.
Ключевые претенденты:
✔️ Пьетро Паролин (70 лет)
— Действующий госсекретарь Ватикана, «правая рука» Франциска.
— Сильные стороны: Опытный дипломат, символ преемственности. По данным La Stampa, способен сохранить баланс между консерваторами и реформаторами, уделяя внимание «разным католическим душам».
— Риски:Возраст (70 лет) и возможное сопротивление радикальным реформам.
✔️ Маттео Дзуппи (69 лет)
— Архиепископ Болоньи, посланник Ватикана по Украине, глава итальянского епископата.
— Сильные стороны: Репутация «прагматика», близкого к социальным проблемам. Активно участвовал в кейсе по украинскому урегулированию — это может усилить роль Церкви в миротворчестве.
— Шансы: Поддержка реформаторов, но очень очень политизированный и имеет глубокие связи с глобалистами.
✔️ Пьербаттиста Пиццабалла (60 лет)
— Латинский патриарх Иерусалима, первый израильский кардинал с итальянскими корнями.
— Козырь: Эксперт по межрелигиозному диалогу. Его избрание станет сигналом к сближению Востока и Запада.
— Слабые стороны: Меньшая известность в курии compared to Паролину и Дзуппи.
Если победит Дзуппи, усилится медиация Церкви в украинском конфликте. Паролин, вероятно, продолжит курс Франциска на осторожную дипломатию. Пиццабалла — «темная лошадка», способная перезапустить диалог с исламским миром.
Конклав начнется через 15–20 дней. Пока фаворит — Паролин, но интрига сохраняется: реформаторы могут объединиться вокруг Дзуппи, а неожиданный компромиссный вариант — Пиццабалла.
16.04.202516:06
Внешнеполитическая повестка станет сложным испытанием для команды Кириенко, перед которой встанет задача внедрения новой модели влияния, на полях, которые до сих пор были под юрисдикцией классической дипломатии, пропаганды и силовой политики. Однако, в отличие от Абхазии или стран Центральной Азии, где западные механизмы влияния ограниченны, а диалог с элитами возможен, в ряде стран Восточной Европы — особенно в таких, как Молдавия и Сербия — команде придётся действовать на минном поле, где всё давно заминировано и укреплено архитектурой западного присутствия.
На этом фоне перед командой Кириенко, которой передаются рычаги внешнеполитической работы, встает задача, выходящая далеко за рамки «кампаний» или точечных инициатив. Это попытка взломать уже работающие чужие системы. Не просто заменить провластную элиту или перехватить поток, а внедриться в поле, где «чужие» давно стали своими для значительной части общества и институций.
Если в Абхазии или частично в Африке можно экспериментировать с нарративами и инструментами влияния при относительной пассивности Запада, то Молдавия и Сербия — это уже территории плотной евроатлантической обкатки. Здесь Запад не просто оказывает поддержку, он создаёт фреймы мышления, формирует идеологический иммунитет к альтернативным взглядам. А это значит, что обычная логика работы через лояльные элиты, мягкую силу и культурные коды не сработает.
Для новой модели, которую курирует Кириенко, это не просто вызов — это потенциальная точка перегрузки. «Архитекторы смыслов» из Администрации Президента впервые получают возможность доказать, что их концепция «Cognipolitik» эффективна в условиях враждебной идеологической инфраструктуры.
На этом фоне перед командой Кириенко, которой передаются рычаги внешнеполитической работы, встает задача, выходящая далеко за рамки «кампаний» или точечных инициатив. Это попытка взломать уже работающие чужие системы. Не просто заменить провластную элиту или перехватить поток, а внедриться в поле, где «чужие» давно стали своими для значительной части общества и институций.
Если в Абхазии или частично в Африке можно экспериментировать с нарративами и инструментами влияния при относительной пассивности Запада, то Молдавия и Сербия — это уже территории плотной евроатлантической обкатки. Здесь Запад не просто оказывает поддержку, он создаёт фреймы мышления, формирует идеологический иммунитет к альтернативным взглядам. А это значит, что обычная логика работы через лояльные элиты, мягкую силу и культурные коды не сработает.
Для новой модели, которую курирует Кириенко, это не просто вызов — это потенциальная точка перегрузки. «Архитекторы смыслов» из Администрации Президента впервые получают возможность доказать, что их концепция «Cognipolitik» эффективна в условиях враждебной идеологической инфраструктуры.
22.04.202511:04
#мнение
Мир действительно превращается в набор крепостей — и в этом нет ничего неожиданного. Статья Харари в Financial Times лишь фиксирует то, что Россия осознала раньше других: универсализм Запада был удобной иллюзией, прикрывающей иерархию. Сегодня эта конструкция рассыпается — страхом, распадом доверия, конкуренцией эгоизмов. Но то, что для них выглядит как тревожная аномалия, для нас — давно освоенная реальность.
Россия живёт в логике «пост-глобального суверенитета» уже не первый год. Мы прошли этап выталкивания, отказа, адаптации. И теперь, на месте упавшего линейного мира, предлагаем свою формулу устойчивости — нелинейный консенсус. Это не отказ от кооперации, а её новая форма: не по правилам единой платформы, а по принципу совместимости цивилизационных проектов. Не одинаковость — а сопряжённость.
Мир уходит от универсальных норм к согласованному многообразию. Кто не умеет жить без центра — теряет ориентиры. А тот, кто с самого начала развивал стратегию автономного мышления, получает шанс стать архитектором новой нормы. Россия — одна из немногих стран, которая входит в эпоху фрагментированного порядка с уже настроенной рамкой.
Вопрос сегодня не в том, кто сохранит «мировое лидерство» — это уже не актуально. Вопрос — кто сможет удерживать пространство смысла вокруг себя. В условиях, когда рушится логика глобальных конструкций, выигрывает тот, у кого есть внутренняя цельность. И способность делать смысл системным экспортом.
https://t.me/Taynaya_kantselyariya/12324
Мир действительно превращается в набор крепостей — и в этом нет ничего неожиданного. Статья Харари в Financial Times лишь фиксирует то, что Россия осознала раньше других: универсализм Запада был удобной иллюзией, прикрывающей иерархию. Сегодня эта конструкция рассыпается — страхом, распадом доверия, конкуренцией эгоизмов. Но то, что для них выглядит как тревожная аномалия, для нас — давно освоенная реальность.
Россия живёт в логике «пост-глобального суверенитета» уже не первый год. Мы прошли этап выталкивания, отказа, адаптации. И теперь, на месте упавшего линейного мира, предлагаем свою формулу устойчивости — нелинейный консенсус. Это не отказ от кооперации, а её новая форма: не по правилам единой платформы, а по принципу совместимости цивилизационных проектов. Не одинаковость — а сопряжённость.
Мир уходит от универсальных норм к согласованному многообразию. Кто не умеет жить без центра — теряет ориентиры. А тот, кто с самого начала развивал стратегию автономного мышления, получает шанс стать архитектором новой нормы. Россия — одна из немногих стран, которая входит в эпоху фрагментированного порядка с уже настроенной рамкой.
Вопрос сегодня не в том, кто сохранит «мировое лидерство» — это уже не актуально. Вопрос — кто сможет удерживать пространство смысла вокруг себя. В условиях, когда рушится логика глобальных конструкций, выигрывает тот, у кого есть внутренняя цельность. И способность делать смысл системным экспортом.
https://t.me/Taynaya_kantselyariya/12324
22.04.202514:53
Запланированный визит спецпосланника президента США Стивена Уиткоффа в Москву после Лондона указывает, на продолжающийся сдвиг логики американской стратегии в украинском конфликте. Уиткофф проведет переговоры в Лондоне с представителями Киева. А после, по данным The Wall Street Journal, он едет в Москву не с пустыми руками, а со «списком потенциальных вариантов». Его содержание указывает на то, что Вашингтон тестирует контуры большой сделки.
Среди возможных пунктов:
– де-факто признание Крыма российским,
– негласное признание новых территорий РФ,
– исключение Украины из повестки по вступлению в НАТО.
В публичной риторике США таких формулировок ещё не звучало. Следовательно, идёт проброс сценариев через неофициальные каналы — проверка, какая реакция последует от Москвы и Киева, а также от Брюсселя.
Новый визит Уиткоффа — это создание дипломатического фундамента, согласование повестки и пунктов возможного перемирия, которые вероятно состоятся в течении недели в Турции или Саудовской Аравии. Сейчас главный вопрос, какие пункты сможет согласовать Уиткофф. Потому что именно это может стать основой заключения возможного перемирия до конца месяца. Также стоит ждать особой реакции от глобалистского истеблишмента на эти пункты.
Нынешние маневры спецпредставителя США - это уже первая проба архитектурного эскиза новой глобальной конфигурации договоренностей между Москвой и Вашингтоном.
Среди возможных пунктов:
– де-факто признание Крыма российским,
– негласное признание новых территорий РФ,
– исключение Украины из повестки по вступлению в НАТО.
В публичной риторике США таких формулировок ещё не звучало. Следовательно, идёт проброс сценариев через неофициальные каналы — проверка, какая реакция последует от Москвы и Киева, а также от Брюсселя.
Новый визит Уиткоффа — это создание дипломатического фундамента, согласование повестки и пунктов возможного перемирия, которые вероятно состоятся в течении недели в Турции или Саудовской Аравии. Сейчас главный вопрос, какие пункты сможет согласовать Уиткофф. Потому что именно это может стать основой заключения возможного перемирия до конца месяца. Также стоит ждать особой реакции от глобалистского истеблишмента на эти пункты.
Нынешние маневры спецпредставителя США - это уже первая проба архитектурного эскиза новой глобальной конфигурации договоренностей между Москвой и Вашингтоном.
24.04.202507:16
Разведка против утечек: Тулси Габбард запускает зачистку
Глава Нацразведки США Тулси Габбард начала масштабную чистку внутри разведывательного сообщества: в Минюст переданы данные по двум уголовным делам, связанным с утечкой секретной информации. В разработке — третье дело, уже напрямую затрагивающее публикации The Washington Post.
Суть претензий — не просто нарушение служебных регламентов, а целенаправленное использование разведданных в политической борьбе. По словам Габбард, сливами пытались подорвать повестку президента Трампа, дискредитируя внешнеполитические шаги Белого дома и вмешиваясь в контуры переговоров — в том числе по украинскому направлению.
Это не просто «охота на кротов», а демонстрация нового курса. Разведсообщество, ранее дрейфующее в фарватере глобалистских элит, получает прямой сигнал: политическое давление на администрацию будет жёстко пресекаться. Для внутреннего аппарата — это звоночек: Трамп не допустит повторения сценариев «сливов изнутри», которые подрывали легитимность в его первый срок.
Очищение разведструктур — важнейшая часть перезагрузки Вашингтона. Без контроля над каналами информации — нет контроля над политическим процессом. Габбард, как точка входа новой управленческой парадигмы, показывает: правила изменились.
Глава Нацразведки США Тулси Габбард начала масштабную чистку внутри разведывательного сообщества: в Минюст переданы данные по двум уголовным делам, связанным с утечкой секретной информации. В разработке — третье дело, уже напрямую затрагивающее публикации The Washington Post.
Суть претензий — не просто нарушение служебных регламентов, а целенаправленное использование разведданных в политической борьбе. По словам Габбард, сливами пытались подорвать повестку президента Трампа, дискредитируя внешнеполитические шаги Белого дома и вмешиваясь в контуры переговоров — в том числе по украинскому направлению.
Это не просто «охота на кротов», а демонстрация нового курса. Разведсообщество, ранее дрейфующее в фарватере глобалистских элит, получает прямой сигнал: политическое давление на администрацию будет жёстко пресекаться. Для внутреннего аппарата — это звоночек: Трамп не допустит повторения сценариев «сливов изнутри», которые подрывали легитимность в его первый срок.
Очищение разведструктур — важнейшая часть перезагрузки Вашингтона. Без контроля над каналами информации — нет контроля над политическим процессом. Габбард, как точка входа новой управленческой парадигмы, показывает: правила изменились.


24.04.202515:54
Современные когнитивные операции давно стали обыденным инструментом в арсенале западных элит — не как исключение, а как норма управления восприятием. Манипуляция чувствами, резкая смена нарратива, подмена понятий — всё это давно встроено в повседневную медийную практику. Однако на фоне постепенного сближения контуров между Вашингтоном и Москвой, глобалистскую систему лихорадит. Глобалистская архитектура — от медиа до аналитических центров — инстинктивно реагирует сопротивлением. Они боятся самого сценария прямой договорённости между Путиным и Трампом, где конфликт может быть не проигран или выигран, а просто прекращен. Такой мир разрушает саму логику их политического проекта, где «перманентная угроза» служит универсальным оправданием для контроля, вмешательства и мобилизации.
И вот новая колонка Кона Кафлина в The Daily Telegraph: это не просто журналистская публикация. Это хрестоматийный пример того, как глобалистская медиамашина управляет восприятием, ритмом и эмоциональным фоном западной аудитории. Если прочитать колонку с позиции технологий манипуляций, перед нами — сознательная попытка перевести уставшую публику из фазы сомнений в фазу мобилизации.
✔️Когнитивное раскачивание
Месяц назад — «Россия на грани», сегодня — «Украина проигрывает». Это не развитие сюжета, это метод расшатывания: усыпление сменяется паникой. Цель — подорвать стабильность внутренней картины мира у читателя и заново вложить в него нужный архетип врага.
✔️ Подмена понятий. Мир — это больше не цель, а «капитуляция». Переговоры — это уже не зрелость, а «предательство». Через терминологические ловушки Кафлин уничтожает легитимность любой деэскалации. Страх становится нормой, а компромисс — табу.
✔️ «Эффект домино» страха. Связка Украина — Фолкленды — НАТО — это не логика, а страховая матрица. Через фантазийные аналогии читателю навязывают ощущение: стоит уступить хоть шаг — и весь Запад падёт.
✔️Противник как патологическая угроза. Россия — не геополитический субъект, а хищник. Её нельзя уговаривать — только сдерживать. Этот нарратив исключает любую дипломатию и программирует на продолжение войны.
✔️Украина как инструмент чужой воли. В колонке Кафлина нет Украины как субъекта. Есть только Британия и её проекция на чужой конфликт. Это перенос, в котором чужой конфликт становится личной травмой западного обывателя. И при этом — удобное снятие с себя ответственности.
Это методичная работа по возвращению западной публики в мобилизационный режим. Фоном — страх перед компромиссом, целью — идеологическая зачистка поля для любых мирных инициатив. Особенно — если они исходят от Трампа. В этой конструкции сама идея мира становится угрозой.
И вот новая колонка Кона Кафлина в The Daily Telegraph: это не просто журналистская публикация. Это хрестоматийный пример того, как глобалистская медиамашина управляет восприятием, ритмом и эмоциональным фоном западной аудитории. Если прочитать колонку с позиции технологий манипуляций, перед нами — сознательная попытка перевести уставшую публику из фазы сомнений в фазу мобилизации.
✔️Когнитивное раскачивание
Месяц назад — «Россия на грани», сегодня — «Украина проигрывает». Это не развитие сюжета, это метод расшатывания: усыпление сменяется паникой. Цель — подорвать стабильность внутренней картины мира у читателя и заново вложить в него нужный архетип врага.
✔️ Подмена понятий. Мир — это больше не цель, а «капитуляция». Переговоры — это уже не зрелость, а «предательство». Через терминологические ловушки Кафлин уничтожает легитимность любой деэскалации. Страх становится нормой, а компромисс — табу.
✔️ «Эффект домино» страха. Связка Украина — Фолкленды — НАТО — это не логика, а страховая матрица. Через фантазийные аналогии читателю навязывают ощущение: стоит уступить хоть шаг — и весь Запад падёт.
✔️Противник как патологическая угроза. Россия — не геополитический субъект, а хищник. Её нельзя уговаривать — только сдерживать. Этот нарратив исключает любую дипломатию и программирует на продолжение войны.
✔️Украина как инструмент чужой воли. В колонке Кафлина нет Украины как субъекта. Есть только Британия и её проекция на чужой конфликт. Это перенос, в котором чужой конфликт становится личной травмой западного обывателя. И при этом — удобное снятие с себя ответственности.
Это методичная работа по возвращению западной публики в мобилизационный режим. Фоном — страх перед компромиссом, целью — идеологическая зачистка поля для любых мирных инициатив. Особенно — если они исходят от Трампа. В этой конструкции сама идея мира становится угрозой.
16.04.202514:57
Президент Дональд Трамп продолжает реализовывать один из ключевых пунктов своей антикризисной и антисистемной повестки — масштабную чистку от глобалистского наследия, накопленного в структурах внешнеполитического ведомства США. Его предложение о почти 50% сокращении бюджета Госдепартамента (в 2026 году, уменьшить финансирование до $28,4 млрд с $54,4 млрд, утвержденных на 2025 год. Это предложение включает в себя план по ликвидации USAID и передачу его оставшихся функций Госдепартаменту) — не просто мера экономии. Это стратегический шаг в сторону блокировки финансовых потоком, обеспечивающих глобалистские инструменты влияния.
На протяжении десятилетий Госдеп и подведомственные ему структуры, включая USAID, использовались как инструменты продвижения интересов транснациональных элит. Многочисленные программы, от гуманитарной помощи до международных миротворческих операций, чаще обслуживали геополитику глобализма, чем реальные интересы США или общества. Огромные бюджеты расходовались на содержание сетей влияния в странах Африки, Азии и Европы, где продвигалась модель неолиберальной интервенции, навязанная под прикрытием демократии и прав человека.
Трамп же предлагает сосредоточиться на реальных интересах США, перенаправив ресурсы с поддержания карманных политических режимов и идеологических проектов (обслуживающих интересы глобалистов) на внутреннее развитие — экономику, инфраструктуру, безопасность.
Под сокращения попадают программы, которые вели к размыванию американской идентичности, подменяли политику дипломатии работой с НКО и часто финансировали проекты, идущие вразрез с позицией Белого дома. Финансирование ООН, НАТО и целого ряда других структур, давно вышедших за рамки своих уставных функций, будет свернуто.
Оставлены лишь важные для Трампа направления — помощь союзникам в сфере обороны, борьба со СПИДом, сотрудничество с ядерным агентством МАГАТЭ. Всё, что обслуживало интересы проглобалистского лобби — убирается. Трамп фактически перекраивает архитектуру внешнеполитического курса, выстраивая её заново, с замахом на демонтаж интересов глобального истеблишмента.
Однако для реализации этой задумки у администрации Трампа есть сложности. Реализация этих сокращений потребует одобрения Конгресса, где ранее подобные предложения трампистов сталкивались с сопротивлением . Таким образом, окончательное решение по бюджету Госдепартамента остаётся неопределённым.
На протяжении десятилетий Госдеп и подведомственные ему структуры, включая USAID, использовались как инструменты продвижения интересов транснациональных элит. Многочисленные программы, от гуманитарной помощи до международных миротворческих операций, чаще обслуживали геополитику глобализма, чем реальные интересы США или общества. Огромные бюджеты расходовались на содержание сетей влияния в странах Африки, Азии и Европы, где продвигалась модель неолиберальной интервенции, навязанная под прикрытием демократии и прав человека.
Трамп же предлагает сосредоточиться на реальных интересах США, перенаправив ресурсы с поддержания карманных политических режимов и идеологических проектов (обслуживающих интересы глобалистов) на внутреннее развитие — экономику, инфраструктуру, безопасность.
Под сокращения попадают программы, которые вели к размыванию американской идентичности, подменяли политику дипломатии работой с НКО и часто финансировали проекты, идущие вразрез с позицией Белого дома. Финансирование ООН, НАТО и целого ряда других структур, давно вышедших за рамки своих уставных функций, будет свернуто.
Оставлены лишь важные для Трампа направления — помощь союзникам в сфере обороны, борьба со СПИДом, сотрудничество с ядерным агентством МАГАТЭ. Всё, что обслуживало интересы проглобалистского лобби — убирается. Трамп фактически перекраивает архитектуру внешнеполитического курса, выстраивая её заново, с замахом на демонтаж интересов глобального истеблишмента.
Однако для реализации этой задумки у администрации Трампа есть сложности. Реализация этих сокращений потребует одобрения Конгресса, где ранее подобные предложения трампистов сталкивались с сопротивлением . Таким образом, окончательное решение по бюджету Госдепартамента остаётся неопределённым.
से पुनः पोस्ट किया:
Капитал

22.04.202515:21
#Геополитика
Визит султана Омана Хейсама бен Тарика в Москву и переговоры с Владимиром Путиным — не эпизод, а элемент выстраивания долгосрочной архитектуры ближневосточного взаимодействия, где Оман традиционно выступает как нейтральная и прагматичная сторона. На фоне санкционного давления и глобальной энергетической реструктуризации Россия формирует системную связку с государствами Персидского залива, опираясь не только на нефтегазовый интерес, но и на расчётную, логистическую и инвестиционную синергию.
Оман — не крупнейший игрок в регионе, но его стратегическая роль часто оказывается недооценённой. Страна занимает уникальную позицию на перекрёстке энергетических маршрутов, оставаясь при этом вне острейших конфликтов, характерных для других участников залива. Это делает Маскат удобной площадкой для согласования сложных тем — от расчётов вне доллара до координации в рамках расширенного ОПЕК+.
Параллельно Россия укрепляет южный вектор торговли — от аграрных поставок до высокотехнологичных проектов в телекоммуникации и энергетике. Оман, несмотря на небольшой масштаб, способен стать точкой входа в логистические цепочки Аравийского полуострова и Восточной Африки, а также источником прямых инвестиций через суверенные фонды. Учитывая нейтралитет Маската, подобный партнёр выгоден как в период турбулентности, так и в сценариях переустройки торговых маршрутов Восток–Запад.
Визит султана Омана Хейсама бен Тарика в Москву и переговоры с Владимиром Путиным — не эпизод, а элемент выстраивания долгосрочной архитектуры ближневосточного взаимодействия, где Оман традиционно выступает как нейтральная и прагматичная сторона. На фоне санкционного давления и глобальной энергетической реструктуризации Россия формирует системную связку с государствами Персидского залива, опираясь не только на нефтегазовый интерес, но и на расчётную, логистическую и инвестиционную синергию.
Оман — не крупнейший игрок в регионе, но его стратегическая роль часто оказывается недооценённой. Страна занимает уникальную позицию на перекрёстке энергетических маршрутов, оставаясь при этом вне острейших конфликтов, характерных для других участников залива. Это делает Маскат удобной площадкой для согласования сложных тем — от расчётов вне доллара до координации в рамках расширенного ОПЕК+.
Параллельно Россия укрепляет южный вектор торговли — от аграрных поставок до высокотехнологичных проектов в телекоммуникации и энергетике. Оман, несмотря на небольшой масштаб, способен стать точкой входа в логистические цепочки Аравийского полуострова и Восточной Африки, а также источником прямых инвестиций через суверенные фонды. Учитывая нейтралитет Маската, подобный партнёр выгоден как в период турбулентности, так и в сценариях переустройки торговых маршрутов Восток–Запад.
21.04.202514:35
Президент Владимир Путин подвёл итоги 30-часового пасхального перемирия, подчеркнув снижение боевой активности, несмотря на почти 5000 зафиксированных нарушений со стороны ВСУ. Это заявление прозвучало с холодной сдержанностью: Москва предложила — Киев формально согласился, но не удержался от привычных действий.
Сама инициатива перемирия, предложенная Путиным стала символическим шагом — и в адрес Украины, и, что важнее, в сторону США и ЕС. Это был тактический шаг, направленный на политическую инициативу в переговорах.
Риторика Путина была выверенной: «Россия всегда положительно относится к перемириям», — подчеркнул он, акцентируя, что Киев получил «подсказку» — не отвергать мирные предложения. Это — кодированное сообщение западным столицам: Москва предлагает рациональный диалог, но не за счёт слабости.
Заявление о возможном моратории на удары по гражданским объектам — это следующий уровень. Путин обозначил готовность рассмотреть вопрос, но сразу показал, где уязвимость Киева: использование гражданской инфраструктуры в военных целях. Пример — награждение ВСУ в конгресс-центре Сумского университета.
Поведение Зеленского также показательно: сначала резкий отказ, мотивированный атакой дронов, а затем — «поворот на 180» и предложение продлить перемирие на 30 дней. Этот маневр — явный результат дипломатического давления. Украина не может позволить себе быть признанной единственным препятствием на пути к миру.
Перемирие завершено, но формат «гуманитарных пауз» может быть развёрнут в новую политическую реальность. Кремль зафиксировал, что способен управлять темпом конфликта. А значит, и переговорами.
Сама инициатива перемирия, предложенная Путиным стала символическим шагом — и в адрес Украины, и, что важнее, в сторону США и ЕС. Это был тактический шаг, направленный на политическую инициативу в переговорах.
Риторика Путина была выверенной: «Россия всегда положительно относится к перемириям», — подчеркнул он, акцентируя, что Киев получил «подсказку» — не отвергать мирные предложения. Это — кодированное сообщение западным столицам: Москва предлагает рациональный диалог, но не за счёт слабости.
Заявление о возможном моратории на удары по гражданским объектам — это следующий уровень. Путин обозначил готовность рассмотреть вопрос, но сразу показал, где уязвимость Киева: использование гражданской инфраструктуры в военных целях. Пример — награждение ВСУ в конгресс-центре Сумского университета.
Поведение Зеленского также показательно: сначала резкий отказ, мотивированный атакой дронов, а затем — «поворот на 180» и предложение продлить перемирие на 30 дней. Этот маневр — явный результат дипломатического давления. Украина не может позволить себе быть признанной единственным препятствием на пути к миру.
Перемирие завершено, но формат «гуманитарных пауз» может быть развёрнут в новую политическую реальность. Кремль зафиксировал, что способен управлять темпом конфликта. А значит, и переговорами.
24.04.202514:44
На фоне «стратегической осады» Собянина проявляется смена архитектуры столичного влияния: от мэрии как автономного управленческого центра к модели, более встроенной в единую вертикаль нового политического проектирования. Речь идёт не просто о борьбе за бюджеты или репутацию — это конфликт системных подходов: технократической урбанистики с её внешним суверенитетом против централизованной парадигмы, где столица должна служить витриной трансформации всей страны, а не только местом, где «хорошо жить».
Показательно, что удар наносится не по Собянину напрямую, а по его смысловой экосистеме — по образу «Москвы вне политики», живущей по особым правилам. В условиях формирования новой идентичности государства, где роль столиц пересматривается как точек не элитарного комфорта, а идеологической мобилизации, такой стиль начинает восприниматься как атавизм. Это уже не аппаратный спор — это сигнал о предстоящем пересборе смыслов. И если столичная команда не встроится в этот тренд, её постепенно выдавят не силой, а изменением самой логики системы.
Показательно, что удар наносится не по Собянину напрямую, а по его смысловой экосистеме — по образу «Москвы вне политики», живущей по особым правилам. В условиях формирования новой идентичности государства, где роль столиц пересматривается как точек не элитарного комфорта, а идеологической мобилизации, такой стиль начинает восприниматься как атавизм. Это уже не аппаратный спор — это сигнал о предстоящем пересборе смыслов. И если столичная команда не встроится в этот тренд, её постепенно выдавят не силой, а изменением самой логики системы.
24.04.202516:59
Визит Владимира Зеленского в ЮАР — это не акт дипломатической экспансии, а вынужденный манёвр в условиях сокращающейся поддержки со стороны западных партнёров. На первый взгляд — продолжение кампании по мобилизации глобального Юга, но по сути — попытка сохранить иллюзию международной вовлечённости на фоне нарастающей изоляции.
Ключевое в этом визите не то, что он состоялся, а то, где он состоялся. Ранее украинская дипломатия строилась на интеграции в западные архитектуры — от Вашингтона до Брюсселя. Сейчас — поворот на Юг, в южноафриканскую столицу, где местная элита воспринимает конфликты Восточной Европы сквозь призму постколониального опыта. Это среда, в которой лозунги о «свободе» и «борьбе с агрессором» воспринимаются с осторожностью — как риторические заимствования, а не как отражение их собственного положения.
На фоне общей усталости международной аудитории от конфликта на Украине, визит в ЮАР становится частью смещённой повестки. Пока в западных столицах обсуждают сокращение финансовой и военной поддержки Киева, украинское руководство ищет новые площадки для легитимации. Но формат меняется: от попыток влиять — к просьбам быть услышанным.
В информационном смысле это не экспансия, а компенсация. Когда ключевые центры уже не откликаются, возникает стремление говорить там, где ещё можно быть выслушанным. Но и здесь приходится сталкиваться с реалиями: Африка всё меньше интересуется чужими конфликтами и всё больше — своей автономией в оценке событий.
Украина продолжит попытки расширения дипломатической географии, но эффект будет носить скорее имитационный характер. Глобальный Юг останется вежливо дистанцированным, стараясь не обострять отношения с Москвой, которая сохраняет активное присутствие в экономике, безопасности и информационной среде Африки.
Возможные сценарии реакции :
✔️ Инерционный: ЮАР и другие страны БРИКС не меняют свою позицию, ограничиваясь нейтральной риторикой — Украина остаётся вне стратегического интереса.
✔️ Транзакционный: отдельные страны Юга соглашаются на символические шаги в обмен на экономические уступки со стороны Запада — но без реального включения в антироссийскую коалицию.
✔️ Стратегический для Москвы: Россия использует растущее недоверие Африки к западному месседжу как окно возможностей для расширения влияния через институциональные и когнитивные каналы.
Ключевое в этом визите не то, что он состоялся, а то, где он состоялся. Ранее украинская дипломатия строилась на интеграции в западные архитектуры — от Вашингтона до Брюсселя. Сейчас — поворот на Юг, в южноафриканскую столицу, где местная элита воспринимает конфликты Восточной Европы сквозь призму постколониального опыта. Это среда, в которой лозунги о «свободе» и «борьбе с агрессором» воспринимаются с осторожностью — как риторические заимствования, а не как отражение их собственного положения.
На фоне общей усталости международной аудитории от конфликта на Украине, визит в ЮАР становится частью смещённой повестки. Пока в западных столицах обсуждают сокращение финансовой и военной поддержки Киева, украинское руководство ищет новые площадки для легитимации. Но формат меняется: от попыток влиять — к просьбам быть услышанным.
В информационном смысле это не экспансия, а компенсация. Когда ключевые центры уже не откликаются, возникает стремление говорить там, где ещё можно быть выслушанным. Но и здесь приходится сталкиваться с реалиями: Африка всё меньше интересуется чужими конфликтами и всё больше — своей автономией в оценке событий.
Украина продолжит попытки расширения дипломатической географии, но эффект будет носить скорее имитационный характер. Глобальный Юг останется вежливо дистанцированным, стараясь не обострять отношения с Москвой, которая сохраняет активное присутствие в экономике, безопасности и информационной среде Африки.
Возможные сценарии реакции :
✔️ Инерционный: ЮАР и другие страны БРИКС не меняют свою позицию, ограничиваясь нейтральной риторикой — Украина остаётся вне стратегического интереса.
✔️ Транзакционный: отдельные страны Юга соглашаются на символические шаги в обмен на экономические уступки со стороны Запада — но без реального включения в антироссийскую коалицию.
✔️ Стратегический для Москвы: Россия использует растущее недоверие Африки к западному месседжу как окно возможностей для расширения влияния через институциональные и когнитивные каналы.
29.04.202516:09
Россия сегодня не просто возвращается в авиацию — она переписывает саму логику участия в технологическом соревновании. Демонстрация сверхзвукового беспилотного решения и первый полноценный полёт локализованного МС-21 — это не про ретро-восстановление «советской мечты», а про запуск новой технологической парадигмы.
Россия отказывается играть по старым правилам, где лидерство определялось доступом к западным комплектующим или зависимостью от чужих сертификаций. В условиях глобальной фрагментации Россия строит автономные производственные и инженерные контуры, формируя собственную экосистему авиационного будущего — там, где скорость, безопасность и интеллект становятся частью одного целого.
Пока старые центры мировой авиации борются с кризисом цепочек поставок и деградацией кадровых ресурсов, Москва, пусть шаг за шагом, выстраивает новый контур устойчивости: свои материалы, свои двигатели, свои проектные школы. И это уже не просто ответ на санкции — это инвестиция в долгосрочную субъектность на глобальном рынке технологий.
Важно, что ставка сделана не только на краткосрочное импортозамещение, но и на захват новых технологических ниш: беспилотные системы, интеллектуальная поддержка полёта, цифровизация воздушного пространства. Здесь Россия не догоняет, а создаёт собственные правила — в расчёте на мир, который через пять-десять лет будет критически нуждаться в независимых поставщиках и новых моделях развития.
Россия отказывается играть по старым правилам, где лидерство определялось доступом к западным комплектующим или зависимостью от чужих сертификаций. В условиях глобальной фрагментации Россия строит автономные производственные и инженерные контуры, формируя собственную экосистему авиационного будущего — там, где скорость, безопасность и интеллект становятся частью одного целого.
Пока старые центры мировой авиации борются с кризисом цепочек поставок и деградацией кадровых ресурсов, Москва, пусть шаг за шагом, выстраивает новый контур устойчивости: свои материалы, свои двигатели, свои проектные школы. И это уже не просто ответ на санкции — это инвестиция в долгосрочную субъектность на глобальном рынке технологий.
Важно, что ставка сделана не только на краткосрочное импортозамещение, но и на захват новых технологических ниш: беспилотные системы, интеллектуальная поддержка полёта, цифровизация воздушного пространства. Здесь Россия не догоняет, а создаёт собственные правила — в расчёте на мир, который через пять-десять лет будет критически нуждаться в независимых поставщиках и новых моделях развития.
26.04.202516:27
На фоне углубляющегося политического кризиса в Молдавии усиливается применение классических приёмов информационно- психологического давления в управлении внутренним полем. Официальная риторика о «борьбе с коррупцией» и «защите конституционного порядка» всё чаще используется как легитимирующий каркас для точечных репрессий против оппозиции.
Речь идёт о развёрнутой операции на пересечении правоохранительных методов и управляемых информационных вбросов. В арсенал входят выборочные расследования, закрытые судебные процессы, а также организация медийных кампаний, направленных на заранее заданную дискредитацию. Всё это укладывается в технологии манипуляции массами — создание управляемой атмосферы страха и неопределённости, в которой каждый шаг против власти трактуется как риск для личной безопасности.
Особенностью молдавского кейса становится постепенное размывание границ допустимого давления: в орбиту риска втягиваются не только политики, но и журналисты, общественные активисты, эксперты. Формируется двойная реальность: публично провозглашается укрепление институтов, а фактически идёт психологическое разоружение общества, в котором любые альтернативные голоса обнуляются ещё до момента политической конкуренции.
Если эта стратегия будет продолжена, Молдавия рискует превратиться в модель авторитарного управления, где выборы остаются технической процедурой, а реальная борьба сводится к контролю над эмоциональными ожиданиями населения. В такой среде разговоры о демократии становятся элементом управляемого декора, за которым всё чаще скрывается банальная демонстрация силы под флагом «верховенства закона».
Настоящий конфликт теперь разворачивается не за власть как институт, а за право формировать картину реальности, где каждый акт давления преподносится как неизбежная защита от хаоса.
Речь идёт о развёрнутой операции на пересечении правоохранительных методов и управляемых информационных вбросов. В арсенал входят выборочные расследования, закрытые судебные процессы, а также организация медийных кампаний, направленных на заранее заданную дискредитацию. Всё это укладывается в технологии манипуляции массами — создание управляемой атмосферы страха и неопределённости, в которой каждый шаг против власти трактуется как риск для личной безопасности.
Особенностью молдавского кейса становится постепенное размывание границ допустимого давления: в орбиту риска втягиваются не только политики, но и журналисты, общественные активисты, эксперты. Формируется двойная реальность: публично провозглашается укрепление институтов, а фактически идёт психологическое разоружение общества, в котором любые альтернативные голоса обнуляются ещё до момента политической конкуренции.
Если эта стратегия будет продолжена, Молдавия рискует превратиться в модель авторитарного управления, где выборы остаются технической процедурой, а реальная борьба сводится к контролю над эмоциональными ожиданиями населения. В такой среде разговоры о демократии становятся элементом управляемого декора, за которым всё чаще скрывается банальная демонстрация силы под флагом «верховенства закона».
Настоящий конфликт теперь разворачивается не за власть как институт, а за право формировать картину реальности, где каждый акт давления преподносится как неизбежная защита от хаоса.
28.04.202513:13
Мир меняется стремительнее, чем успевают переписывать методички глобалисты. То, что ещё вчера казалось их железобетонной конструкцией — сегодня трещит по швам. И в осаждённой крепости остались они: старая Европа, цепляющаяся за уходящую гегемонию. А снаружи стен уже действуют Россия, США под руководством Трампа, весь Глобальный Юг — и особенно Китай.
Пекин (начиная с момента разрыва по энергетическому кейсу ЕС с Россией) наносит один из самых болезненных ударов по экономическому основанию глобалистских проектов, особенно после выхода из их лагеря США. Экономика Китая продолжает расти, причём не в формате "сырьевого придатка", а как глобальный технологический, логистический и производственный центр. Евросоюз, некогда уверенный в своей исключительности, теперь смотрит на этот рост с плохо скрываемой паникой: китайские товары заполняют рынки, а зависимость от новых цепочек поставок становится необратимой.
На этом фоне в западной прессе антикитайская пропаганда приобретает карикатурные формы. Британская газета i Paper всерьёз предупреждает: "Не заряжайте свой телефон в китайском электромобиле" — мол, Пекин украдёт все ваши секреты. Замысел в том, чтобы отвадить европейских потребителей покупать китайскую проекцию и особенно автомобили (которые дешевле и выгодней германских и европейских в целом) и элементов техники, которая теснит европейского и английского производителя на рынке. Их задача заставить бояться западную общественность даже думать о китайской технике. Создается фрейм в отношении китайских производителей.
Параллельно действует Трамп, который через жёсткую экономическую политику последовательно демонтирует старую систему глобализации: высокие тарифы, перенос производств, удушение изнутри прежней трансатлантической модели. И в этом американская реиндустриализация не противоречит интересам России и Китая — наоборот, создаёт пространство для слома старой финансово-экономической архитектуры.
Глобалисты сегодня уже не строители нового мира. Они — защитники старого, обречённого мира. А те, кто рушит их бастионы, уже переписывают правила игры
Пекин (начиная с момента разрыва по энергетическому кейсу ЕС с Россией) наносит один из самых болезненных ударов по экономическому основанию глобалистских проектов, особенно после выхода из их лагеря США. Экономика Китая продолжает расти, причём не в формате "сырьевого придатка", а как глобальный технологический, логистический и производственный центр. Евросоюз, некогда уверенный в своей исключительности, теперь смотрит на этот рост с плохо скрываемой паникой: китайские товары заполняют рынки, а зависимость от новых цепочек поставок становится необратимой.
На этом фоне в западной прессе антикитайская пропаганда приобретает карикатурные формы. Британская газета i Paper всерьёз предупреждает: "Не заряжайте свой телефон в китайском электромобиле" — мол, Пекин украдёт все ваши секреты. Замысел в том, чтобы отвадить европейских потребителей покупать китайскую проекцию и особенно автомобили (которые дешевле и выгодней германских и европейских в целом) и элементов техники, которая теснит европейского и английского производителя на рынке. Их задача заставить бояться западную общественность даже думать о китайской технике. Создается фрейм в отношении китайских производителей.
Параллельно действует Трамп, который через жёсткую экономическую политику последовательно демонтирует старую систему глобализации: высокие тарифы, перенос производств, удушение изнутри прежней трансатлантической модели. И в этом американская реиндустриализация не противоречит интересам России и Китая — наоборот, создаёт пространство для слома старой финансово-экономической архитектуры.
Глобалисты сегодня уже не строители нового мира. Они — защитники старого, обречённого мира. А те, кто рушит их бастионы, уже переписывают правила игры
चैनल परिवर्तन इतिहास
अधिक कार्यक्षमता अनलॉक करने के लिए लॉगिन करें।