Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

Труха⚡️Україна

देखना

Николаевский Ванёк

देखना

Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

देखना

Труха⚡️Україна

देखना

Николаевский Ванёк

देखना

Что дальше?

Геополитические и исторические нарративы.

TGlist रेटिंग

प्रकारसार्वजनिक

सत्यापन

असत्यापित

विश्वसनीयता

अविश्वसनीय

स्थानРосія

भाषाअन्य

चैनल निर्माण की तिथिMar 18, 2025

TGlist में जोड़ा गया

Mar 18, 2025

मैं चैनल का मालिक हूँ

बदलावों का इतिहास

टेलीग्राम चैनल Что дальше? का आंकड़ा

विवरण

सदस्य

661

24 घंटों

142.2%सप्ताह

15931.6%महीना

6051 080.4%

उद्धरण सूचकांक

50

उल्लेख4चैनलों पर शेयर0चैनलों पर उल्लेख4

प्रति पोस्ट औसत दृश्य

815

12 घंटों157

62.8%24 घंटों815

68.3%48 घंटों553

89.7%

सगाई (ER)

3.11%

रिपोस्ट22टिप्पणियाँ0प्रतिक्रियाएँ4

सगाई दर (ERR)

103.37%

24 घंटों

28.56%सप्ताह

100.43%महीना

1 734.24%

प्रति विज्ञापन पोस्ट औसत दृश्य

815

1 घंटा759.2%1 - 4 घंटे627.61%4 - 24 घंटे21426.26%

विवरण

हमारे बॉट को चैनल में जोड़ें और इस चैनल की दर्शक संख्या जानें।

24 घंटों में कुल पोस्ट

4

डायनेमिक्स

समूह "Что дальше?" में नवीनतम पोस्ट

सभी पोस्ट

14.04.202513:15

Вдогонку смешного вам в ленту. Позиция Трампа в вопросе торговли и энергетики начала работать на Россию — причем с весьма предсказуемым эффектом. Как сообщает Reuters, европейский бизнес все громче требует пересмотра энергетической политики и допуска к российскому газу. Причина проста: США начали использовать поставки СПГ не как товар, а как дипломатический кнут.

Фактически Европа сегодня пожинает плоды одностороннего отказа от российской энергетики — с подачи Вашингтона и под прикрытием лозунгов «зеленого перехода». Взамен она получила дорогой американский СПГ, логистические узлы с пробками, отсутствие гарантий по ценам и риторический диктат в духе «с кем вы, старики». Пока энергобаланс ЕС держится за счёт благоприятной погоды и накопленных резервов, но промышленность трещит — не от холода, а от стоимости входящего киловатта.

И теперь, когда стало ясно, что газ — это уже не просто энергия, а политический ресурс Вашингтона, европейский бизнес инстинктивно тянется к старому проверенному поставщику. Возвращение к российскому газу — это не акт идеологического прозрения, а попытка вернуть себе хотя бы часть субъектности в условиях, когда в Брюсселе уже не принимают решений без оглядки на Белый дом.

Что это означает для России? Прежде всего — восстановление длинной энергетической игры. И не с политиками, а с корпорациями. Второе дыхание может получить и проект «Северного потока-2» — пусть не в прежнем виде, но в новых контурах энергетического реализма. Особенно если Дональд Трамп продолжит курс на демонтаж трансатлантической дисциплины. Ирония в том, что за попыткой Вашингтона «продавить» союзников стоит не стратегия, а рыночный голод — попытка втюхать дорогой газ, запакованный в геополитику.

А значит, Европа снова сталкивается с классическим выбором: платить за лояльность или за здравый смысл. И всё больше компаний выбирают второе.

@politnext

14.04.202512:04

На фоне последних событий, включая отмену пошлин на китайскую микроэлектронику и демонстративное молчание Си Цзиньпина в ответ на «просьбы» Трампа о диалоге, складывается ощущение, что Китай действительно берёт верх в нынешней фазе торговой войны. Это не столько «победа», сколько ловко разыгранный эпизод в долгой стратегической партии. Да, Пекин показал, что умеет держать паузу, реагировать асимметрично и сохранять чувство исторического достоинства. США хотели нанести удар по китайской модели — получили ответ в духе Сунь Цзы.

Но именно здесь начинается поле для трезвого форекаста. Первая ошибка — считать эту «победу» окончательной. Скорее, это тактическое отступление Вашингтона. И оно вполне может быть использовано для перегруппировки. Вспомним, как после экономических уступок в конце 1980-х Япония столкнулась не с «равноправием», а с изощрённой изоляцией. США умеют ждать. Администрация Трампа, несмотря на видимую хаотичность, по-прежнему окружена экспертами, для которых Китай — экзистенциальная угроза, а торговая война — лишь прелюдия к борьбе за глобальное технологическое лидерство.

Второй риск — считать, что объединённый фронт Китая, России и Ирана будет действовать как некое сверхгосударство. Координация? Безусловно. Системный союз? Под вопросом. Эти страны не имеют общей идеологии, разных целей в исламском мире, в логике контроля за логистикой и даже в отношениях с Африкой. Временное совпадение интересов ещё не делает ось устойчивой. Тут уместно вспомнить судьбу оси Рим—Берлин—Токио.

Третье — стратегический разрыв между США и КНР, если он произойдёт, откроет окно возможностей для других игроков. Южная Корея, Япония, Вьетнам, Мексика и Индия будут конкурировать за обломки китайского экспорта. Кто первый заменит Huawei и BYD на американских прилавках, тот получит вес в новом контуре глобальной торговли. Это шанс и для России — особенно в поставках критического сырья, удобрений, атомной энергетики. Но только при условии, что мы не станем просто периферией евразийского контура, а будем диктовать хотя бы часть повестки.

Наконец, история торговли между США и КНР напоминает зависимость двух наркоманов: обе страны привыкли к миллиардам долларов в виде экспорта/импорта. Сократить это на 50% — возможно. Но тот, кто первый откажется от привычной дозы, рискует потерять целые сектора экономики. Сценарий «обнуления» возможен, но он означает мобилизационную экономику, гонку вооружений, массовое накачивание внутренних производств и милитаризацию торговли.

Ставка Си — выждать. Ставка Трампа — не проиграть при электорате. Противостояние будет продолжено, но уже на других участках — от Суэцкого канала до Южно-Китайского моря. И тогда действительно встанет вопрос: смогут ли обе стороны удержаться в рамках геоэкономики — или перейдут в зону, где действуют уже другие, более жёсткие законы.

@politnext

14.04.202509:48

Удивительная история разворачивается в Великобритании: спустя всего четыре года после того, как китайская компания Jingye Group спасла обанкротившуюся British Steel, она же — как утверждают британские источники — медленно начала «убивать» своего подопечного. Сначала перестала закупать сырьё для доменных печей, затем начала распродавать стратегические запасы коксующегося угля, а теперь и вовсе намекает на остановку производства. Всё это на фоне геополитической перестройки и разрыва глобальных цепочек поставок выглядит как аккуратный демонтаж промышленного присутствия на острове. Не войной, а расчётливой тишиной бухгалтерии.

Ситуация дошла до абсурда: британское правительство в экстренном порядке принимает закон, позволяющий взять завод под контроль, и спешно ищет уголь по всему миру, потому что собственные шахты уже давно не производят нужного сырья. Откуда прибыл «спасительный» уголь — туман. Впрочем, весь альбион нынче в тумане.

На повестке дня — де-факто национализация British Steel. Буквально через четыре года после того, как правительство отказалось от неё по идейным соображениям и передало завод в руки Пекина, мечтая о «партнёрстве будущего». Дальновидность, достойная Оскара.

История эта не только о британской наивности. Она о том, что индустриальный суверенитет — не пустой звук. Когда инфраструктура переходит в чужие руки, страна становится зависимой не от рынка, а от чужой воли. Jingye обещала инвестиции, модернизацию, рабочие места. На деле — свёртывание, тишина и шантаж. Это не ошибка, это стратегия.

Иронично, что всё это происходит на фоне тарифной войны США и Китая. Мир отказывается быть взаимозависимым. Британия — уже не империя, но империя уязвимостей. В ХХ веке она кормила Европу углём и сталью, в XXI — ищет коксующийся уголь по корабельным манифестам и просит частный бизнес купить свою же промышленность.

@politnext

14.04.202507:45

Субботние переговоры между США и Ираном в Омане выглядели как формальность — пара заявлений, несколько часов «непрямого общения» и дежурные комментарии дипломатов. Но по факту это был момент стратегического поворота. Стороны, не разговаривавшие друг с другом напрямую почти пять лет, не только согласились на продолжение контактов, но и позволили себе короткий личный диалог — пусть и названный «протокольной вежливостью». На Ближнем Востоке такие «вежливости» стоят дороже военных баз.

Американский спецпредставитель Стив Уиткофф — персонаж не дипломатический, а чисто трамповский: бизнесмен, посредник, человек вне формальных институтов. Иранский министр Аракчи — как раз наоборот: ветеран переговоров, автор прежней ядерной сделки. Их встреча — это не только обмен мнениями, но и обмен символами. Вашингтон предлагает сделку. Тегеран — торг.

Контекст прозрачен: экономическое давление на Иран растёт, прокси-сети в регионе ослабли, а Хаменеи, как и в 2015 году, даёт понять, что «не возражает против переговоров», но не берёт на себя ни малейшей политической ответственности. В это же время Трамп грозит ударами по ядерной инфраструктуре и одновременно с этим даёт своей команде право договариваться. Получается классическая игра на двух досках — угрозы и заманчивые предложения.

Особый интерес представляет реакция Саудовской Аравии и Катара, поддержавших переговоры. Это сигнал, что даже консервативные монархии Персидского залива готовы к новому раскладу. Сценарий открытого конфликта с Ираном слишком дорог, а Вашингтон больше не выглядит гарантом однозначной поддержки их позиции. И здесь Тегеран обретает ту субъектность, которую не смогла ему дать ни Сирия, ни Хизбалла.

Новая сделка пока не гарантирована, но очевидно: базовые позиции сторон начали сближаться. США больше интересует стабилизация, чем свержение режима. Ирану нужно экономическое облегчение, а не фантомное ядерное оружие. Пока в переговорах нет идеологов — ни Болтона, ни Помпео. Это значит, что речь идёт о торге, а не о крестовом походе.

@politnext

13.04.202512:18

В основе нынешнего «производственного патриотизма» Трампа лежит не столько экономический расчёт, сколько политический символизм. Идея о возвращении заводов — это апелляция к той Америке, которая уже ушла. Америке индустриальной, с массовой занятостью, профсоюзами и ржавыми городами на берегах Великих озёр. Только с тех пор изменилась не только структура экономики, но и сам субъект труда.

Сегодня в производственном секторе США заняты около 13 миллионов человек — это при населении под 350 миллионов. И на фоне высокой автоматизации — это не так мало, как кажется. Настоящая проблема в другом: около 200 миллионов человек вообще не участвуют в экономике напрямую. Это дети, пенсионеры, инвалиды, домохозяйки, студенты, заключённые. Это статистика, а не осуждение. Но в совокупности она формирует хрупкую структуру занятости, в которой около 80% активного населения занято в сфере нематериального труда — от юристов и кассиров до специалистов по маркетингу и логистике.

Эти профессии — первые кандидаты на исчезновение в ближайшее десятилетие в силу технологических изменений. Кассиров уже заменяют самообслуживанием, офисных работников — алгоритмами, а транспорт — автопилотами. Отсюда и страх политического класса: куда девать людей, чья квалификация завтра перестанет быть востребованной?

Идея возвращения заводов выглядит в этом контексте скорее утешительной метафорой, чем реалистичной программой. Да, в США могут быть построены новые фабрики. Но они будут ориентированы на высокую степень автоматизации, где один оператор управляет целой линией, а контроль качества осуществляют нейросети. Массовая занятость в индустриальном секторе — это модель XX века. Сегодня она попросту нерентабельна.

Ставка на возрождение материального производства сталкивается с реальностью: американская экономика давно сместилась в сферу услуг, финансов и IT. И, напротив, другие страны — Китай, Индия, Турция, Вьетнам — стали ареной традиционного индустриального труда. Именно там формируется новый глобальный рабочий класс.

Попытка развернуть эту тенденцию в обратную сторону может привести не к перезапуску американского величия, а к подрыву тех самых нематериальных преимуществ, которые обеспечивали США глобальное лидерство последние три десятилетия. Переход к производственной экономике требует не лозунгов, а новой модели социальной адаптации — где ключевыми станут не сборочные линии, а переподготовка, гибкая занятость и участие в цифровых цепочках стоимости.

Ставка на «возвращение заводов» — это политическая попытка выиграть время. Но вопрос в том, что делать с этим временем и кто будет готов его использовать.

@politnext

13.04.202506:57

Алжир и Мали — два государства с очень разной исторической памятью, разным весом в регионе и противоположными моделями поведения. И если Алжир действует как бывшая антиколониальная метрополия со своими красными линиями и государственным аппаратом, пусть и громоздким, но работающим, то страны Сахеля — это сплошная зона политической энтропии: хунты, параллельные экономики, расползание вооружённых группировок и катастрофическая зависимость от внешней поддержки. На этом фоне кризис между Алжиром и Мали — не частный эпизод, а важный симптом тектонического сдвига в зоне, где долгое время казалось, что если и есть порядок, то именно благодаря Алжиру.

Алжир — не Франция, но в регионе играет почти ту же роль, что играли французы в конце колониальной эпохи: посредник, гарант, сдерживающий фактор. Только делает это не ради Парижа, а ради себя. Поддержание баланса в Сахеле — вопрос внутренней безопасности для самого Алжира, который слишком хорошо помнит 1990-е и знает, что экспорт джихада — это не риторика, а логистика. Стратегия Алжира всегда опиралась на три опоры: невмешательство, гуманитарный патернализм и дипломатическая активность. Но хунты Сахеля выбили эти опоры одну за другой.

Когда Мали, Нигер и Буркина-Фасо демонстративно вышли из ЭКОВАС, пошли на сближение с Марокко, начали игнорировать согласования с Алжиром — это был политический вызов. Не только территориальный, но и символический. Алжир не может позволить, чтобы его воздушное пространство нарушали дроны турецкого производства, запущенные с территории государств, находящихся в процессе геополитического дрейфа. Для Алжира это не просто нарушение границ — это демонстрация неповиновения и отказа признать за Алжиром статус регионального арбитра.

Сахельские режимы, пришедшие к власти на фоне уличного насилия и военных переворотов, мыслят иначе. Имперская и дипломатическая логика для них вторична. Они выстраивают тактические альянсы, действуют по логике маргинала, которому нечего терять, и готовы к союзам хоть с Турцией, хоть с Ираном, хоть с Китаем, лишь бы иметь крышу и дронов. Они не боятся портить отношения с Алжиром, потому что не считают его ни угрозой, ни источником ресурсов. Они работают с Москвой, но у Москвы нет постоянного политического штаба в Бамако или Ниамее, чтобы внятно модерировать их политику. И именно в этом главное слабое место РФ на африканском направлении: отсутствие устойчивых механизмов долгосрочной координации.

С другой стороны, этот кризис — окно возможностей для России. Разрыв между Алжиром и Мали делает обе стороны зависимыми от внешних решений. Алжир нуждается в верифицируемом посреднике, способном вернуть контроль над Сахелем хотя бы в переговорном контуре. Сахельские режимы нуждаются в канале легитимации, который их не сдаст Западу. Ни Париж, ни Пекин не могут быть такими каналами. Россия — может. Но для этого нужно действовать не военным контингентом, а дипломатическим корпусом.

Алжир — это братская страна, но старший брат. Мали — это стратегический партнёр, но младший. Россия сегодня может сыграть роль архитектора нового баланса в регионе. Но только в том случае, если поймёт: в Африке уже не идёт война между правыми и левыми. Там идёт война между государствами и их симулякрами. И у симулякров — дроны.

@politnext

12.04.202516:43

Инсайд: новой зерновой сделки не будет раньше середины-конца лета. Именно таков подход администрации Трампа — это накануне в ходе петербургской встречи с президентом РФ Путиным озвучил спецпосланник американского лидера Уиткофф. По его словам, санкции с Россельхозбанка пока точно сняты не будут, подключение финорганизации к системе SWIFT также (как минимум временно) невозможно из-за позиции Брюсселя.

@politnext

12.04.202516:11

Коллега, Россия может делать в Африке всё, кроме устойчивого экономического контура. Военные на месте, посольства встали на ноги, политические сигналы даны. Но любой, кто пытался вести здесь бизнес, скажет главное: без цепких, постоянных, а главное — доверенных переговорщиков и устойчивых каналов конвертации средств — это рынок высоких рисков.

На уровне повседневных дел всё упирается в две вещи: непредсказуемость и привычку к изобретательному воровству. Схемы работы с африканскими контрагентами часто построены на принципе “отложенного шантажа”: контракт подписан, аванс получен — дальше начинается тонкая игра на задержках, вбросах, угрозах пересмотра условий. Администрация легко может «поставить на паузу» сделку, пока не получит неформальный бонус.

Бизнес в Сахеле — это всегда квест: договорной аппарат отсутствует как класс, арбитражей нет, валютные переводы блокируются северными банками, а крипта, через Ливан и Эмираты, даёт только 15–20% от объёмов. В логистике — вакуум, за которым прячутся турецкие перекупы и местные “транспортные союзы”, берущие своё как за вход, так и за выход.

В таких условиях российскому бизнесу не хватает даже не столько денег, сколько сопровождения: переговорщиков, торгпредств, юристов, лоббистов, которые могли бы сидеть на земле и держать руку на пульсе. Пока что предпринимателям приходится обращаться к китайцам — у них каналы отлажены, сети выстроены, связи с местной верхушкой тянутся десятилетиями. Плюс — НДС, который в большинстве стран региона вычитается только при условии личного визита в профильное министерство. С печатью и благословением.

В Мали, где Россия исторически смотрится сильнее, ощущается конкуренция: китайцы, турки, арабы, ливанцы — они не просто зашли, они укоренились. Их контракты сопровождают десятки людей. Наши — часто работают в одиночку. И это риск. Потому что без сильного гражданского сопровождения бизнес в Африке превращается в русскую рулетку.

Если Россия хочет говорить о присутствии, а не просто о флагах, ей придётся вкладываться в инфраструктуру сопровождения интересов. Без этого ни один контракт не будет устойчивым, а вся африканская карта так и останется экзотикой для форумов, но не для платёжек.

@politnext

12.04.202512:45

Революции — штука капризная. Как выяснили в НИУ ВШЭ, они случаются не только в нищих и несвободных странах, как принято думать. Гораздо чаще — в тех, где вроде бы всё растёт: экономика, амбиции, ожидания. Но при этом политическая система ещё не устоялась, и власть не успевает за темпом перемен. Именно такой дисбаланс — топливо для невооружённых переворотов.

Интересно, что самыми уязвимыми оказываются либо очень молодые режимы, либо наоборот — те, кто засиделся у власти. Добавим к этому большое население, резкие экономические скачки (вверх или вниз — неважно), коррумпированность и эффект накопленного раздражения. Получается формула тихой бомбы, которая срабатывает неожиданно.

Эдвард Люттвак в своих книгах давно писал: никакая революция не бывает «массовой» в начале — сначала всегда идёт трещина внутри элит, слабое звено в цепи лояльности. А дальше уже цепная реакция — как в Иране в 1979, как в Египте в 2011.

Если разложить по полочкам, то в группе риска сегодня — государства вроде Узбекистана, Эфиопии, Пакистана, Алжира, иногда даже Турции. Везде — попытка строить «сильную экономику без сильной политики». Но в XXI веке так не работает: где есть рост, там появляются вопросы. И если на них нет ответа — будет улица.

@politnext

12.04.202507:38

На фоне нарастающей турбулентности в Персидском заливе, субботняя встреча между спецпосланником Трампа Стивом Уиткоффом и главой МИД Ирана Аббасом Арагчи в Омане выглядит как больше, чем «просто контакты». Несмотря на формальный формат «непрямых переговоров», сами контуры консультаций говорят о попытке Вашингтона вернуться к дипломатической линии — пусть и в духе новой администрации, с присущей ей жёсткостью и элементом давления.

Во-первых, через фигуру Уиткоффа Белый дом как бы делает реверанс в сторону Тегерана: на переговоры отправляется не карьерный дипломат, а человек из бизнес-окружения Трампа. Это своеобразный сигнал: «мы готовы говорить на языке сделки», — что особенно важно, если учитывать открытые призывы президента Пезешкиана к экономическому сотрудничеству с США. Новый политический стиль Ирана, ставящего на технократов и умеренных, сочетается с желанием США перевести противостояние в формат прагматичного торга.

Во-вторых, даже если стороны пока обмениваются репликами через посредников, очевидно, что ставки максимальны. Угроза удара по ядерной инфраструктуре после мая уже озвучена, и в США демонстрируют, что готовы реализовать этот сценарий — переброска бомбардировщиков B-2 на остров Диего-Гарсия воспринимается в Тегеране как повторение сценария 2003 года в Ираке. То есть, перед нами не дипломатия ради галочки, а последняя попытка отыграть на переговорах перед точкой невозврата.

В-третьих, переговоры в Омане по сути являются «витриной» для куда более широкой комбинации: включения Ирана в баланс глобальной конфигурации, которая формируется на фоне конфликта в Украине, обострения в Южно-Китайском море и экономической войны США с КНР. Здесь Россия выступает незримым участником — именно Москва до этого координировала ядерные консультации с Тегераном и Пекином, формируя общую позицию. Для Ирана это — защита от одностороннего давления. Для США — шанс вырвать Тегеран из «оси».

И, наконец, эта встреча — ещё и экзамен на зрелость для новой иранской элиты. Аргучи — опытный переговорщик, уже работавший с американцами по сделке 2015 года. Но теперь на карту поставлено больше: не только снятие санкций, но и стратегическая автономия Ирана, его позиция в новом мировом порядке. И хотя Аятолла Хаменеи сохраняет решающее слово, сам факт такого диалога — уже шаг в сторону прагматизма. Как бы там ни было, суббота может стать не началом сделки, но — началом её условий. Или последним моментом, когда она ещё возможна.

@politnext

11.04.202518:51

Как и предугадывал Борис Межуев, на фоне тихой, почти невидимой перестройки глобальной архитектуры безопасности, встреча между Владимиром Путиным и спецпредставителем США по Ближнему Востоку Стивом Уиткоффом стала сигналом — и для Вашингтона, и для всего региона. Заявление Уиткоффа о готовности США к компромиссам с Ираном — это не просто дипломатическая фраза. Это индикатор разворота.

Вашингтон наконец начал признавать, что без Тегерана невозможно построить устойчивую модель безопасности в Западной Азии. Но тот факт, что эти сигналы о компромиссах транслируются через Москву, меняет правила игры: Россия становится не просто гарантом, а модератором глобальной сделки.

Встраивание Ирана в формат большой сделки, которая включает Украину, Черное море и линии безопасности в Восточной Европе, — это ревизия всей стратегии «ось зла». Москва выступает как субъект, который не только говорит с Тегераном, но и способен включить его в конструктивную комбинацию с США, отчасти смещая центр тяжести региональных решений от Израиля к России.

Если компромисс возможен по Ирану, значит, возможен и по Украине. А значит, позиция России уже не просто зафиксирована на театре боевых действий, но и озвучена как голос, через который США ведут переговоры в других точках планеты. Это и есть стратегическая субъектность. Словами Уиткоффа говорит не просто Америка. Через них весь регион услышал: мирные договорённости снова возможны, если Москва в комнате.

@politnext

11.04.202516:26

Киев продолжает имитацию дипломатической субъектности: Украина установила официальные отношения с Сомали — страной, где центральное правительство не контролирует даже Могадишо целиком, а значительная часть территории управляется кланами, фракциями и условными «мэрами». Формально — победа украинской дипломатии. По сути — декорация для отчётности и экспорт в пустоту.

Этот шаг стоит рассматривать в контексте общей линии МИДа Украины: отчаянные попытки нарастить африканское направление в условиях, когда значительная часть африканских элит разворачивается в сторону БРИКС и ориентируется на КНР, РФ и региональные центры силы. Отношения с Сомали — это не канал влияния, не рынок, не логистический хаб. Это жест, адресованный Западу: мол, Украина всё ещё интересна глобальному Югу.

Но стоит вспомнить, что Россия с Сомали дипломатические отношения не разрывала даже в самые сложные годы и умеет говорить с кланами, а не только с флагами. И если в Киеве решили разыгрывать африканскую карту, то стоит напомнить, кто в последние два года ведёт активную политику в Сахеле, кто строит порты и договаривается с суданскими генералами, кто экспортирует зерно без «вакханалий» про QR-коды благодарности.

Украина опоздала на десятилетие. Пока Киев подписывает бумажки с декорациями государственности, Москва наращивает влияние через безопасность, поставки, инфраструктуру и прагматичный подход без лекций о «демократии». Идеология уступила место интересу, а интерес — политическому весу. В этом и есть разница между суверенной дипломатией и вёрсткой в госдеповском шаблоне.

@politnext

11.04.202515:11

Севастополь не прощает. И тем более не забывает. В городе, где каждый второй считает себя потомком адмирала, а каждый третий — действующим членом ГРУ, история с Овсянниковым с самого начала была воспринята как фарс с элементами абсурда. Ставленник АП, человек «из ниоткуда» и «в никуда», он умудрился за считаные месяцы разозлить абсолютно все кланы: от бывших украинских хозяйственников до боевых ветеранов. Даже те, кто за еду готов был аплодировать любому назначенцу, откровенно морщились при его упоминании. Не любили не за политику — за хамство, высокомерие и пустоту.

Когда его госпитализировали с аппендицитом, ни одна бригада не хотела брать на себя смену: «Пусть сам себе делает уколы, он же умный». Врачи в Севастополе тогда шутили, что если и бывает в медицине «карма», то она проявляется именно так: губернатор, который годами игнорировал систему, оказался в полной зависимости от неё.

Теперь вот Лондонский суд признал его виновным по делу о незаконной покупке недвижимости. Ирония в том, что он ведь и правда верил, что с Западом можно играть по старым правилам: воровать тут, жить — там. Но времена изменились. В 2014 году Севастополь вернулся в Россию, а в 2025-м Овсянников окончательно ушёл в никуда. Ни свой среди своих, ни чужой среди чужих — просто персонаж, забытый даже теми, кто его когда-то ставил.

Вопрос к тем, кто согласовывал его назначения, остаётся открытым. Или был кому-то удобен, или очень старался. В любом случае, сейчас он стал отличным примером того, что бывает, когда на должности ставят не потому что «может», а потому что «заносит».

@politnext

से पुनः पोस्ट किया:

Русская Идея

11.04.202514:58

Совершенно не знаю, чем кончится нынешний день, но, мне кажется, это своего рода момент истины. Либо либо. Либо перемирие, либо возобновление конфликта. Без третьей возможности - Уиткофф и Путин будут говорить об Иране, редкоземе, тарифах, о чем-угодно ином, и проигнорят главную тему. Ответ России мне совершенно неизвестен, но, думаю, президент долго к нему готовился, он взял паузу и решил встретиться не в Москве, но в Питере. Думаю, что все понимают, решение - то или иное - определит наше будущее. На десятилетия.

11.04.202514:33

В эпоху радикальной турбулентности, когда горизонт планирования сузился до недели, а геополитика стала ежедневной драмой, попытка зацепиться за хоть какую-то систему координат — глубоко человеческий рефлекс. Когда государственные институты теряют сакральность, религии сливаются с рутиной, а наука не даёт утешения, на сцену выходит магическое мышление. Россия, как зеркало глобальных процессов, демонстрирует это особенно ярко.

Официальные цифры сдержанны, но аналитики оценивают рынок эзотерических услуг в стране до 1 трлн рублей. Это не просто бабушки с картами Таро. Это массовый спрос на предсказуемость, обёрнутый в упаковку мистики, маркетинга и психологии. Каждый второй пост на популярной странице — это не экономическая аналитика и не совет юриста, а гороскоп, карта дня, нумерологический прогноз. Людям не нужен ответ — им нужна форма уверенности.

Современные инфоцыгане вроде Лерчек или Блиновской эксплуатируют эту невыносимую тягу к «ясности» с изяществом не шаманов, а SMM-дизайнеров. Их риторика построена не на знаниях, а на обещаниях: «Будь в потоке», «Повышай вибрации», «Открой денежный канал». Это синкретизм из NLP, поп-фрейдовщины и New Age — адаптированный под сторис и патреоны. В сущности, это даже не лжеучение — это утилитарная религия потребителя.

Философ Мишель Фуко писал, что власть — это не только насилие, но и производство истины. В мире, где истина стала множественной, а будущее — недоступным, производство утешений и заменителей рациональности стало новой формой власти. И если классическая социология предполагала, что модерность вытеснит магию, то в 2020-х выяснилось, что магия просто адаптировалась. Не исчезла, а стала услугой.

@politnext

सभी पोस्ट

विज्ञापित1 घंटा

13.04.202508:37Улыбаемся & Машем

14.6K

विज्ञापित4 मिनट

12.04.202516:45ЕЖ

541.2K

राजनीति

विज्ञापित8 मिनट

12.04.202515:49ЕЖ

541.2K

राजनीति

विज्ञापित0 सेकंड

12.04.202505:25Интуиция подскажет

45K

विज्ञापित0 सेकंड

11.04.202520:32Ольга Четверикова | Официальный канал

28.4K

विज्ञापित5 मिनट

11.04.202516:19ЕЖ

541.2K

राजनीति

विज्ञापित28 मिनट

11.04.202511:44Китайская угроза

94.2K

विज्ञापित7 मिनट

10.04.202520:44ЕЖ

541.2K

राजनीति

विज्ञापित0 सेकंड

10.04.202511:12Кремлёвский безБашенник

66K

विज्ञापित4 मिनट

09.04.202518:12ЕЖ

541.2K

राजनीति

विज्ञापित0 सेकंड

08.04.202515:13Departamente

25.6K

विज्ञापित54 मिनट

08.04.202515:12Эдвард Чесноков

13.2K

विज्ञापित0 सेकंड

08.04.202514:58Улыбаемся & Машем

14.6K

विज्ञापित0 सेकंड

08.04.202511:31Темы. Главное (ГлавМедиа)

64.5K

विज्ञापित0 सेकंड

04.04.202510:31Улыбаемся & Машем

14.6K

विवरण

रिकॉर्ड

14.04.202511:30

662सदस्य

07.04.202523:14

500उद्धरण सूचकांक

12.04.202514:16

8Kप्रति पोस्ट औसत दृश्य

12.04.202514:16

8Kप्रति विज्ञापन पोस्ट औसत दृश्य

30.03.202523:59

7.41%ER

13.03.202516:10

2478.57%ERR

विकास

विवरण

सदस्य

उद्धरण सूचकांक

एक पोस्ट का औसत दृश्य

एक विज्ञापन पोस्ट का औसत दृश्य

ERR

विवरण

Что дальше? के लोकप्रिय पोस्ट

सभी पोस्ट

13.04.202512:18

03.04.202505:06

Среди бывших соратников экс-главы Свердловской области Куйвашева началась настоящая паника на фоне новостей о допросе бывшего губернатора.

"Ряд чиновников спешно планирует покинуть страну — ведь если против Куйвашева возбудят резонансное уголовное дело о коррупции, то оно явно будет и многоэпизодным, и многофигурантным. Так что, если пойдет большая волна, то зацепить всех", — добавляют инсайдеры.

@politnext

29.03.202508:20

Глава оборонного комитета парламента Дании открыто заявил, что покупка американских F-35 была ошибкой. США могут отключить самолёты в любой момент — не технически, так логистически. Остановить поставки, заморозить софт, устроить инструктаж по недоверию.

На этом фоне европейские платформы — Rafale, Gripen, Eurofighter — превращаются из запасных вариантов в политические анклавы. Речь уже не о характеристиках. Речь о том, чтобы выйти из-под поставщика, который всё чаще действует как кредитор в состоянии конфликта интересов. Контроль над запчастями и кодом становится фактором военного суверенитета — для стран, которые ещё вчера считали его атрибутом холодной войны.

Гренландия снова в центре — не как территория, а как символ. Китай и Россия там не строят баз, не поднимают флагов и не устраивают официальных визитов под прикрытием спортивных мероприятий. США — устраивают. С вице-президентом, советником по нацбезопасности и транспортом из Пентагона. Арктика снова делится — не по льду, а по зависимости.

@politnext

24.03.202509:18

В XIX веке Британская и Российская империи боролись за первенство в Центральной Азии в ходе многодесятилетней борьбы, получившей название "Большая игра". Территориальные линии, проведенные в этот период через Персию, Афганистан, Тибет и Индию, определили геополитику и экономику следующего столетия.

Сегодня идет новая Большая игра - не в Центральной Азии и даже не в современных горячих зонах, таких как Украина, Газа или Южно-Китайское море, а скорее в холодных водах Арктики. Доминирование в этом регионе будет иметь решающее значение для стратегического контроля над всем западным полушарием, что является целью администрации Трампа.

Однако, США опоздали даже примчать к стартовой ленточке в арктической гонке. Пока Вашингтон объявляет о планах по строительству ледоколов и расширению военного присутствия, Россия уже контролирует Северный морской путь, обладая крупнейшим в мире флотом атомных ледоколов, мощной сетью арктических военных баз и развернутой системой ПВО. Китай, несмотря на статус "почти арктической державы", вкладывает миллиарды в инфраструктурные проекты и логистические хабы, наращивая свое влияние в регионе.

Американский флот насчитывает всего два ледокола, один из которых был построен в 1970-х и постоянно выходит из строя. В то же время у России более 40 ледоколов, включая новейшие атомные модели, способные круглогодично проводить крупные суда через льды. Северный морской путь уже стал ключевой транспортной артерией для экспорта российских энергоресурсов в Азию, обходя американские санкции. Вашингтон пытается мобилизовать союзников для усиления позиций в регионе, но даже Канада, несмотря на формальный союзнический статус, ведет осторожную политику, не желая обострять отношения с Москвой.

Планы США по увеличению присутствия в Арктике сталкиваются с объективными проблемами. Их судостроение деградировало, инфраструктура отсутствует, а экономическая целесообразность инициатив вызывает сомнения. Попытки ограничить влияние России и Китая наталкиваются на геополитическую реальность: Арктика уже под контролем Москвы, а Вашингтону остается лишь догонять, не имея ни инструментов, ни стратегии для реального влияния на ситуацию.

@politnext

25.03.202510:43

Пример Акима Апачева — типичный сюжет «расцвета и забвения»: система поощряет низовой патриотизм, но уничтожает тех, кто начинает говорить от своего имени.

Дефицит героев — искусственная проблема. Власть предпочитает анонимность: из 47 «героических эпизодов» в сводках Минобороны за 2023 год ни один не упоминает конкретных имен. Герой должен быть абстракцией («якут с ножом»), а не личностью, способной стать альтернативным символом. На этом фоне расцветают псевдогерои вроде Апачева — их популярность безопасна, так как не угрожает системе. Третьяковка, приглашающая блогера вместо искусствоведа, лишь отражает тренд: культура как упрощённый контент, а не диалог с историей.

Два года войны не подарили обществу ни одного значимого произведения искусства. В 1941-м «Священную войну» написали за три дня; сегодня любая попытка творчества увязает в цензуре. Песни вроде «Лета и арбалетов» — метафоричный шум, одобренный чиновниками. По данным ВЦИОМ, 68% россиян не назовут ни одного современного фильма о войне, кроме пропагандистских роликов. Государство, подменив культуру агитацией, получило поколение, для которого Шишкин — это «грузовик конфет», а герои — мемы.

Система пытается законсервировать реальность: меньше пафоса, больше тишины. Но природа не терпит пустоты — брешь заполнится стихийно. Когда-то декабристы и фронтовики 1945-го бросали вызов страху, сегодня их аналогом могут стать те, кто отвергает подмену смыслов. Апачев и «военкоры-миллионники» — лишь первые ласточки кризиса. Ирония в том, что, туша «лишние костры», власть рискует разжечь пожар, который уже не контролирует. История, как писал Тютчев, движется вперёд — но не с теми, кто боится собственных героев.

@politnext

20.03.202513:10

С этим сложно спорить – деградация образования идёт полным ходом, и если так дальше пойдёт, через пару десятков лет окажется, что круглая Земля – это тоже «навязанная концепция». Савватеев, конечно, не первый, кто поднимает этот вопрос, но он попал в самую суть: слом советской модели образования привёл не к «индивидуальному развитию», а к интеллектуальному разброду и шатанию.

Давайте разберёмся с фактами. По данным ВЦИОМ, в 2019 году 10% россиян считали, что Солнце вращается вокруг Земли. В 2023-м – уже 18%. То есть мы устойчиво движемся к уровню средневековой Европы, причём семимильными шагами. А тест PISA, где российские школьники из года в год показывают стабильные успехи только в падении вниз, уже вообще мало кого тревожит. Зато нас уверяют, что школа теперь «подстраивается под ребёнка». Только ребёнок почему-то не может умножить 7 на 8 и уверен, что Екатерина II – это жена Петра I.

Смена образовательной парадигмы сыграла злую шутку. Советская система с жёсткими требованиями к базовым знаниям обеспечивала воспроизводство интеллигенции, инженеров и учёных. В этом и был смысл: неважно, кем ты станешь – дворником или академиком, – но твои школьные годы дадут тебе адекватный уровень знаний. Сейчас же мы видим другую картину: школу заканчивают люди, которые не могут отличить биссектрису от гипотенузы, но зато у них прекрасно развиты «soft skills» – то есть умение красиво улыбаться и ничего не делать.

@politnext

14.04.202512:04

27.03.202506:42

Новый свердловский губернатор Паслер — не только человек олигарха Вексельберга, говорят источники. "Он теперь скорее выдвиженец братьев Ротенбергов, будет отстаивать на Среднем Урале их интересы, заведет их в целый ряд проектов, это все согласовано с АП", — поясняют инсайдеры.

@politnext

08.04.202510:15

Как нам докладывают источники в Кремле и близкие к российской внешнеполитической группе, Дональд Трамп утратил интерес к украинской теме — и с головой ушёл в тарифную лихорадку.

По их словам, февральско-мартовский импульс переговоров был, скорее, эпизодом: «Сейчас ему точно не до Украины — он погружён в свои пошлины, торговые манёвры и борьбу с импортом». И это вызывает тревогу: окно для быстрой сделки стремительно захлопывается. Если до конца мая не произойдёт существенных сдвигов, сторонам придётся вернуться к военной логике — как минимум до зимы 2026 года.

Собеседники в экономическом блоке администрации, в том числе из команды РФПИ, подтверждают смену фокуса. По их словам, теперь Москва делает акцент на темах двусторонних инвестиций и торговых каналов: «Обсуждать Украину с Трампом сейчас бессмысленно — его команда просто уводит разговор в сторону». Это отражение новой приоритетной шкалы: экономическая деэскалация вместо политической.

@politnext

01.04.202507:50

После провала в Заливе Свиней Белый дом всерьёз обсуждал демонтаж ЦРУ. Часть 1.

Когда в апреле 1961 года операция по вторжению на Кубу закончилась катастрофой, администрация Кеннеди столкнулась не только с внешнеполитическим провалом, но и с институциональным кризисом. Именно ЦРУ организовало атаку, при этом не информировав Госдепартамент и скрыв реальные риски операции. Это стало поводом для пересмотра самой логики функционирования разведывательного сообщества.

Кеннеди поручил своему советнику Артуру Шлезингеру-младшему подготовить закрытый доклад о реформе ЦРУ. Недавно полностью рассекреченный меморандум «CIA Reorganization» оказался значительно шире, чем просто внутренняя критика: в нём предлагалось разделить разведывательные и оперативные функции, вывести тайные политические и военные операции из ведения ЦРУ и передать контроль над ними Государственному департаменту.

Шлезингер ссылался на британский опыт, где аналогичная служба (MI6) действует в тесной координации с МИДом и не имеет автономного политического веса. Его главная идея — ЦРУ не должно принимать решения без политической инстанции, и уж тем более не должно влиять на внешнюю политику через собственные каналы.

Также предлагалось создать отдельное агентство для аналитической работы (на базе существующего подразделения ЦРУ и бюро разведки Госдепа) и, фактически, переучредить американскую разведку с нуля. Идея была поддержана и на совещаниях с Президентским советом по разведке (PFIAB), который также рекомендовал передать политический контроль за всеми тайными операциями в руки дипломатического корпуса.

Источник: историк Питер Корнблю

@politnext

14.04.202509:48

31.03.202512:32

Империя в рассрочку. Часть 2. Кабель вместо авианосца: как США строят цифровой суверенитет через инфраструктуру

Сегодня влияние это не про танки. Скорее про подводные кабели, дата-центры, спутники и маршрутизаторы. С конца 2000-х США системно инвестируют в глобальную цифровую инфраструктуру. Не напрямую, а через технологические консорциумы, стартапы, платёжные платформы, облачные хранилища.

Контроль за маршрутом сигнала — это новая форма контроля над территорией. Кабель идёт не через границы, а под океанами. Он не нуждается в визах. Но если кабель идёт через тебя — ты в системе.

Google, Amazon, Microsoft, Meta, Cloudflare — эти игроки строят цифровую архитектуру, которая потом подчиняется американскому праву. Через патенты, код, шифрование и политику доступа. Даже TikTok не сможет работать без американского облака и американских платежей.

📎 Читайте далее о том, как эта империя может функционировать без граждан, без идеологии и без колоний. Только за счёт зависимости.

@politnext

22.03.202506:56

Российско-американские отношения в космосе всегда были парадоксальными. С одной стороны, это сфера, где сотрудничество продолжалось даже в периоды острого политического противостояния. С другой – это поле геополитической конкуренции, где технологии, престиж и стратегические возможности играют первостепенную роль. Однако сейчас, когда Вашингтон и Москва заявляют о возможном потеплении отношений, самое время почитать январское исследование американского think-tank RAND «Exploring Factors for U.S.-Russia Crisis Stability in Space» и попробовать разобраться, что именно нас ждёт в будущем.

Исторически идеологические различия никогда не мешали полётам. Даже в разгар холодной войны американцы и советские космонавты обменивались рукопожатиями на орбите – вспомним знаменитую миссию «Союз-Аполлон» 1975 года. В 1990-е, когда Россия испытывала экономические трудности, американцы пришли на помощь с программой «Мир-Шаттл», а позже Россия спасла NASA после закрытия программы Space Shuttle, предоставив свои корабли «Союз» для доставки астронавтов на МКС. В этой истории есть и символические фигуры, такие как Сергей Крикалёв – человек, который фактически оказался последним гражданином СССР, застряв на орбите в 1991 году, а затем стал одним из ключевых участников российско-американского сотрудничества на МКС.

Сейчас мы снова наблюдаем интересный момент. NASA, несмотря на политическое давление, продолжает сотрудничать с «Роскосмосом». Совместные полёты на МКС сохраняются, Россия остаётся ключевым партнёром по доставке грузов и людей, а американцы, в свою очередь, предоставляют технологии связи и навигации. Но этот баланс нестабилен. США активно развивают частный сектор в космосе, SpaceX и Blue Origin наращивают мощности, а Европа после введённых санкций в значительной степени выпала из уравнения. Возможно, это и есть шанс для двустороннего формата без участия Брюсселя – построить совместную орбитальную станцию без бесконечных европейских согласований и бюрократических проволочек.

Россия может предложить американцам проверенные на практике системы жизнеобеспечения, наработанный опыт эксплуатации орбитальных станций и независимые средства выведения на орбиту. США, в свою очередь, обладают передовыми технологиями в сфере автоматизации, системами связи и новыми двигателями. Такой союз мог бы быть выгодным для обеих сторон, особенно если учесть, что Китай активно развивает свою программу и уже создаёт альтернативную МКС.

В научно-фантастическом романе Энди Вейера «Проект Аве Мария» человечество объединяется против космической угрозы и каждые страны вносили свой вклад. Русские создали самый лучший двигатель и скафандр, не имевшие аналогов.

Пока что мы видим знакомый цикл: геополитическая зима сменяется оттепелью, после чего неизбежно наступает новый период холода. Но, возможно, на этот раз у стран есть шанс не повторять старых ошибок – ведь космос остаётся единственной средой, где по-настоящему важны не границы, а знания и технологии.

@politnext

10.04.202511:16

Анализируя заявление Такера Карлсона о «проигрыше США в войне с Россией», важно понимать: это не просто медийная провокация. В условиях американской политической машины, где «месседж» часто опережает решение, Карлсон играет роль прелюдии — он озвучивает то, что официальные лица пока не готовы произнести. Это проверка — риторики, реакции, границ допустимого. И судя по отсутствию опровержений — сигнал принят.

Новая рамка не про «защиту демократии», а про инвентаризацию активов. Украина больше не инвестиция, а балласт. Причём балласт токсичный — с непредсказуемым внутренним циклом, бесконтрольным потреблением ресурсов и нулевыми шансами на капитализацию. Именно поэтому вместо слов о свободе всё чаще звучат слова о цене и пользе. Америка возвращается к учёту и контролю — с риторикой тех, кто считает бюджеты, а не спасает мир.

Карлсон чётко маркирует сдвиг: Украина — это не союзник, а инструмент; не субъект, а функция в чужом уравнении. И раз функция более не нужна — её можно обнулить. Это не капитуляция, а аудит. В логике Трампа — логике сделки — поражение превращается в новую точку входа: списать убыток, выкинуть лишнее, договориться по-крупному. Не случайно на фоне этих заявлений возобновились консультации с Россией: США не хотят выигрывать войну, они хотят закрыть позицию с минимальными издержками.

Для России это не повод для триумфа, но окно возможностей. Когда противник признаёт игру бесперспективной, он не сдаётся — он меняет тактику. И в этом смысле ключевой вызов для Москвы — не позволить превратить смену фаз в затяжной торг. Карлсон не пророк, но и не просто рупор — он индикатор перемен. А значит, пришло время читать сигналы — и готовить следующий ход. Холодно, без эмоций, но точно.

@politnext

26.03.202506:06

Цифровая эра превратила секретность в хрупкую иллюзию. Инцидент с обсуждением военных операций в Signal среди высокопоставленных лиц администрации Трампа — не единичный случай, но симптом системной проблемы. В 2023 году 21-летний Джек Тейшейра, рядовой Нацгвардии, опубликовал в Discord более 300 секретных документов Пентагона, включая карты дислокации войск на Украине и отчёты о потерях.

Согласно отчёту Verizon Data Breach Investigations Report 2023, 68% утечек данных в госсекторе происходят через мессенджеры и облачные платформы. Signal, несмотря на сквозное шифрование, не защищает от человеческих ошибок: журналист Джеффри Голдберг случайно попал в чат, где обсуждались детали ударов. Для сравнения: в 2016 году Хиллари Клинтон подверглась расследованию ФБР за хранение 113 писем с грифом «секретно» на частном сервере — ни одно не содержало информации уровня «совершенно секретно».

Реальная проблема глубже технических сбоев — это кризис управления. RAND отмечает, что 73% успешных кибератак в 2023 году эксплуатировали человеческий фактор. Решение требует системного подхода: внедрение DLP-систем для мониторинга утечек, ежегодный аудит цифровых привычек чиновников и запрет обсуждения секретов в неподконтрольных каналах. Пока эти меры не станут нормой, доверие к институтам будет падать, а союзники — сомневаться в надёжности партнёров, чьи секреты утекают быстрее, чем формулируются приказы.

@politnext

अधिक कार्यक्षमता अनलॉक करने के लिए लॉगिन करें।