Пятигорский — про то, что значит приставка «мета-» для философствования:
Метафилософия, как и любое «мета-», это не о том, о чем идет речь, а о том, каким образом и в каких условиях это происходит. И любое философствование, хотите вы этого или нет, происходит в совершенно конкретных условиях. Вы можете сказать, что вам решительно на них наплевать. Но даже сам факт того, что вы это говорите, означает, что эти условия существуют... Метафилософия — это как бы рассуждение о тех условиях, в которые поставлен философ, и единственная возможность преодоления которых — их осознание. Ну, скажем, если философ говорит: «У меня плохая память, я пять раз читал Канта и ни хрена не мог запомнить», — то это тоже метафилософия, потому что он говорит о внутренних условиях своего философствования.
Один мой знакомый признавался, что в то время как его били два следователя КГБ в 1948 году, он думал о признании — очень важной проблеме гегелевской философии. Это тоже метафилософия. Патетика и этика ситуации здесь ни при чем. Этот человек продолжал думать, отмечая, что с ним в это время случились пренеприятнейшие, я должен сказать, обстоятельства. Это неудивительно, потому что любая философия всегда по необходимости в метасфере связана с отстранением. И если человек, которого, допустим, оскорбляют и бьют, становится в своей философии в зависимость от этого, то есть проклинает, обвиняет, он не философ. Философ отрекается от своего страдания. Философ это человек, который говорит: я вот тот, кого били и унижали.
Сократ — абсолютный образец такого отстранения. Собственно, почему он отказался покинуть Грецию? Смертную казнь можно было заменить вечным изгнанием. Но он знал свою миссию: в его миссию входило отстранение, он должен был дать урок отстранения своим согражданам, потому что он уже назвал себя учителем, учителем философии, и должен был этому следовать. Кстати, это тоже сущность философии отношение к смерти. Разумеется, тут важно было не только показать умирание, но и пример индивидуального отношения к проблеме. Философия, как я ее понимаю, это не только то, что ты думаешь, но и то, что ты есть. Существует такая вещь, как трансцендентальное единство философа и его философии.
