Интересно, что двенадцатое апреля могло бы стать столь же мощным цементирующим мифом для российского государства, как сегодня — победа в Великой Отечественной. При этом у космонавтики много плюсов — никаких негативных коннотаций, позитивный заряд, воспитательный потенциал, направленность в будущее и так далее. Конечно, можно бесконечно общаться на тему «человека в космос отправили, а туалетную бумагу не изобрели», но все-таки это чуть менее токсичный разговор, чем про баварское, количество погибших и так далее.
Но с нашим космосом всегда было что-то не так. Первая же экспедиция (три корабля, один из которых погиб, не добравшись до места назначения), столкнулась на Венере с агрессивной местной фауной и загадочными явлениями потустороннего характера. Призрак взглядом провожает корабль, в спешке покидающий негостеприимную «Планету бурь» — «идиоты, куда вы лезете». Через несколько лет один очень мрачный психолог отправляется на далёкую планету за пределы Солнечной системы, чтобы выяснить причину нестабильной связи и смерти одного из членов исследовательской станции. По прибытии выясняется, что экипаж сошел с ума, станция пришла в запустение, а в каюте психолога обнаруживается точная копия его жены, погибшей много лет назад. Океан «Соляриса», окружающий станцию — разумное явление, способное воплощать чувство человеческой вины в физической форме.
В этот момент на Земле начинают о чем-то догадываться, и следующие десять лет делают ставку на детей и юношество, не отягощенное грузом вины, рессентимента и прочих взрослых эмоций. Одно «Большое космическое путешествие» заканчивается, когда полумертвые дети тянут жребий, готовясь совершить самый главный пионерский подвиг (то есть выйти по техническим делам в открытый космос без скафандра и благополучно войти там в вечность) — и внезапно выясняют, что не бороздят просторы галактики по заданию партии, а сидят в подземном тренажере, с помощью которого суровые военные дядьки ставят над детьми психологический эксперимент. Эксперимент удаётся, поэтому следующую детскую экспедицию отправляют уже по-настоящему: загадочный партийный чиновник со встроенной функцией телепортации собирает по всему Союзу юных гениев с тем, чтобы гении летели по маршруту «Москва-Кассиопея», где самыми мощными советскими телескопами были зафиксированы сигналы бедствия некой разумной цивилизации, сопротивляющейся капиталистам. Проблема в том, что лететь туда — примерно всю жизнь, поэтому для очередного подвига и набираются дети, чтобы, по выражению телепортирующегося чиновника, «достичь Кассиопеи в расцвете сил, что-то в районе сорока лет». Отряд юных космонавтов, традиционно постояв перед трупом пятидесятилетней свежести, отправляется на Кассиопею, их корабль — последнее слово советской науки, от зала виртуальной реальности, где можно воссоздать берёзки или родную кухню, до загадочной комнаты, которая откроется только по достижении отроками возраста шестнадцати лет — возможно, там военкомат. Путем удара об приборную панель последнего слова техники «отроки во вселенной» преодолевают путь в двадцать лет за несколько месяцев, поэтому оказываются у цели все ещё отроками — соответственно, вернуться на Землю они могут в расцвете сил и сразу же приступить к построению коммунизма. Тут же обнаруживается полная бессмысленность полета, потому что чиновник, оказывается, может телепортироваться и вдоль космоса — гэбэшный юмор.
С тех пор массово детей в космос не направляли, но дети, вошедшие во вкус, не успокаивались: втайне пробирались в грузовые отсеки кораблей, охотились за говорящими попугаями, за кристаллами, способными читать мысли, за лиловыми шарами — бомбами с вирусом ненависти (если кого-то заинтересует продолжение, на эту тему есть комикс под названием Crossed).
Всем довольно быстро надоело, что дети вместо выполнения пионерского долга каждый раз пытаются убить мир об очередной фиолетовый кубик на ножках, поэтому в итоге в космос просто запулили московского прораба и грузинского студента. Это, к всеобщему удивлению, сработало. С тех пор в странный советский космос больше никто не летал.
Поэтому не получилось.
