Заквашен на книгах
17.04.202504:43
📚 Путеводитель по Средневековью
👤Энтони Бейл
Условная Европа в условном промежутке между 500 и 1500 гг – это и есть Средние Века.
Энтони Бейл – лауреат многочисленных премий и стипендий, знаток Средневековья, потомок смотрителей маяков – написал путеводитель, за два неполных года растиражированный на десяток языков.
Возрастной ценз издания 12+, что теоретически позволяет не только захватить этому путеводителю страны, но и возраста, впрочем, отмечу, что некоторые факты в книге даны прямо-таки согласно корпусу скабрезного страдающего средневековья (например, описания медальонов паломников, чьи непристойные безделицы-обереги стяжают неизменное внимание прохожих, отводя тем самым дурной глаз от уязвимой души; слухи из серии «ниже пояса», которыми вернувшиеся из дальних странствий щедро снабжали домашнего обывателя; толкование «романтики» путешествия как обязательное возбуждающее плоть приключение), посему не всем этот текст будет одинаково удобоварим.
Книга начинается как ода не особому периоду времени, а самой идеи Путешествия: паломничество, пилигримство, туризм, поиск, странствие, приключение, изгнание – на всех этих сложных щах варится зелье Энтони Бейла, и я уже в самом начале чтения почувствовала, как натянулся нерв, на котором мой воображаемый и укрощенный бродяга тут же сподобился сушить стертые сапоги, схоженные на маршруте, с которого невозможно сбить, ибо странник мой вечно идёт туда, не знает, куда.
Э. Бейл
Кстати, в многочисленных источниках автор приводит ссылки и на русские тексты: конечно, и «Хожение за три моря» Афанасия Никитина, и «Хожение Зосимы» и прочая-прочая. Тут отдельно хочу отметить, что редактор русскоязычного издания – писатель и литературный критик Лев Данилкин. Уж его-то куплеты хожению как задорно спеты!
Л. Данилкин «Клудж. Книги. Люди. Путешествия»
Каждая глава «Путеводителя по Средневековью» заканчивается плашкой, стирающей века: адаптированные обрывки разговоров путников тех лет, своды правил этикета и оказания первой помощи, списки добываемых в паломничестве индульгенций и теряемых мер звонких монет, баллады, тогдашние рассказы и разговорники. Что-то на зумерском, одним словом, впрочем, если бы отдельные сцены из этого путеводителя были дополнением к школьным беседам по истории и географии – рад был бы всякий, настолько живыми здесь предстают те, чьи порывы помутнели за толщей веков, отделяющих «племя младое» от тогдашних дерзновенных мужей.
Само чтение источников – достаточное наслаждение, не требующее экивоков, и, думаю, Энтони Бейл это отлично понимает, это видно не только его бережному перечислению и краткому комментарию первоисточников, но и по тому, что пишет он сам в своем путеводителе: «Путешествовать – означало читать, а читать – означало путешествовать... В средневековой путевой литературе правда переплетается с неправдой, а свидетельства очевидцев соседствуют со старинными выдумками».
Это книга по Средневековью? – Нет! Трактакт о путешествии.
#отзыв
👤Энтони Бейл
Условная Европа в условном промежутке между 500 и 1500 гг – это и есть Средние Века.
Энтони Бейл – лауреат многочисленных премий и стипендий, знаток Средневековья, потомок смотрителей маяков – написал путеводитель, за два неполных года растиражированный на десяток языков.
Возрастной ценз издания 12+, что теоретически позволяет не только захватить этому путеводителю страны, но и возраста, впрочем, отмечу, что некоторые факты в книге даны прямо-таки согласно корпусу скабрезного страдающего средневековья (например, описания медальонов паломников, чьи непристойные безделицы-обереги стяжают неизменное внимание прохожих, отводя тем самым дурной глаз от уязвимой души; слухи из серии «ниже пояса», которыми вернувшиеся из дальних странствий щедро снабжали домашнего обывателя; толкование «романтики» путешествия как обязательное возбуждающее плоть приключение), посему не всем этот текст будет одинаково удобоварим.
Книга начинается как ода не особому периоду времени, а самой идеи Путешествия: паломничество, пилигримство, туризм, поиск, странствие, приключение, изгнание – на всех этих сложных щах варится зелье Энтони Бейла, и я уже в самом начале чтения почувствовала, как натянулся нерв, на котором мой воображаемый и укрощенный бродяга тут же сподобился сушить стертые сапоги, схоженные на маршруте, с которого невозможно сбить, ибо странник мой вечно идёт туда, не знает, куда.
Путешествие... это всегда опыт очень личный, в котором есть западающие в память моменты экзальтации, мгновения, которые трудно облечь в слова и которые остаются в голове, и затем ты рассказываешь о них как о чем-то очень особенном. Путешествие предполагает возмутительные обобщения, бесцеремонное наблюдение, неожиданные и при этом до странности предсказуемые происшествия
Э. Бейл
Кстати, в многочисленных источниках автор приводит ссылки и на русские тексты: конечно, и «Хожение за три моря» Афанасия Никитина, и «Хожение Зосимы» и прочая-прочая. Тут отдельно хочу отметить, что редактор русскоязычного издания – писатель и литературный критик Лев Данилкин. Уж его-то куплеты хожению как задорно спеты!
Почему люди оказываются на Галапагосах, какие мотивы ими движут?.. Переберите в уме, что у вас ассоциируется с Галапагосами, и вы поймете, что первая тройка выскочивших слов выглядит так: черепахи, Дарвин, эволюция, причем скорее в обратной последовательности. Здесь был Дарвин – и увидел нечто такое, что позволило ему сформулировать Величайшую Идею в Истории Человечества
.
Диалектика путешествия по Китаю состоит в том, что, с одной стороны, здесь столько всего интересного, что и в гостиницу-то возвращаться не хочется; с другой – вечером, в номере, испытываешь дикое счастье просто от того, что рядом с тобой – пусть всего лишь на одном квадратном метре – никого больше нет
Л. Данилкин «Клудж. Книги. Люди. Путешествия»
Каждая глава «Путеводителя по Средневековью» заканчивается плашкой, стирающей века: адаптированные обрывки разговоров путников тех лет, своды правил этикета и оказания первой помощи, списки добываемых в паломничестве индульгенций и теряемых мер звонких монет, баллады, тогдашние рассказы и разговорники. Что-то на зумерском, одним словом, впрочем, если бы отдельные сцены из этого путеводителя были дополнением к школьным беседам по истории и географии – рад был бы всякий, настолько живыми здесь предстают те, чьи порывы помутнели за толщей веков, отделяющих «племя младое» от тогдашних дерзновенных мужей.
Само чтение источников – достаточное наслаждение, не требующее экивоков, и, думаю, Энтони Бейл это отлично понимает, это видно не только его бережному перечислению и краткому комментарию первоисточников, но и по тому, что пишет он сам в своем путеводителе: «Путешествовать – означало читать, а читать – означало путешествовать... В средневековой путевой литературе правда переплетается с неправдой, а свидетельства очевидцев соседствуют со старинными выдумками».
Это книга по Средневековью? – Нет! Трактакт о путешествии.
#отзыв
02.04.202514:07
Астрель, Рукопись года-2025
На днях Астрель опубликовала лонг-лист 16-го сезона литературной премии «Рукопись года», в списках – Ольга Небелицкая и ее роман «Время жестоких чудес», с чем и поздравляю Олю! 🎉 Давай, мой зеленовласый амбассадор Достоевского, держу за тебя кулачки! 🤗 Короткий список обещают 25 апреля 2025.
Мой отзыв на дилогию «Соната с речетативом/Время жестоких чудес», за ним серия плейлистов к дилогии – фантастическому роману о любви и борьбе с неизвестным, нашпигованным музыкальными шифрами и загадками в антураже питерских колодцев и прочих аутентичных локаций культурной столицы. Никакой скверны и пакостной хтони.
Других знакомых имен в нынешнем лонге не нашла – полюбопытствуем на досуге.
❗️В 2024 году Гран-при Астрелевской премии получил Александр Старостин за роман «Никакая волна». Мой отзыв и плейлист (плейлист заботливо собран Александром в конце романа, я выложила примерно половину из его списка). Александр Старостин – основатель, автор музыки и текстов группы Theodor Bastard, его роман, много лет пролежавший в столе, зиждется на собственном опыте в музыкальной индустрии. Занятная личность с большой интересной историей.
❗️В 2023 году среди лауреатов премии – Катя Тюхай с романом «Девочка со спичками». Мой отзыв и комментарии к музыкальной теме романа. Строго 18+. Как бы вы не отнеслись к стилистическому решению романа (держу бабку на поводке), повторюсь, что это отличная история для обсуждений в формате совместных чтений. Не каждую книгу получается обсуждать как историю – это факт.
На днях Астрель опубликовала лонг-лист 16-го сезона литературной премии «Рукопись года», в списках – Ольга Небелицкая и ее роман «Время жестоких чудес», с чем и поздравляю Олю! 🎉 Давай, мой зеленовласый амбассадор Достоевского, держу за тебя кулачки! 🤗 Короткий список обещают 25 апреля 2025.
Мой отзыв на дилогию «Соната с речетативом/Время жестоких чудес», за ним серия плейлистов к дилогии – фантастическому роману о любви и борьбе с неизвестным, нашпигованным музыкальными шифрами и загадками в антураже питерских колодцев и прочих аутентичных локаций культурной столицы. Никакой скверны и пакостной хтони.
Других знакомых имен в нынешнем лонге не нашла – полюбопытствуем на досуге.
❗️В 2024 году Гран-при Астрелевской премии получил Александр Старостин за роман «Никакая волна». Мой отзыв и плейлист (плейлист заботливо собран Александром в конце романа, я выложила примерно половину из его списка). Александр Старостин – основатель, автор музыки и текстов группы Theodor Bastard, его роман, много лет пролежавший в столе, зиждется на собственном опыте в музыкальной индустрии. Занятная личность с большой интересной историей.
❗️В 2023 году среди лауреатов премии – Катя Тюхай с романом «Девочка со спичками». Мой отзыв и комментарии к музыкальной теме романа. Строго 18+. Как бы вы не отнеслись к стилистическому решению романа (держу бабку на поводке), повторюсь, что это отличная история для обсуждений в формате совместных чтений. Не каждую книгу получается обсуждать как историю – это факт.
28.03.202505:56
Сегодня вечером продолжаем с Ириной разговор по «Бесконечной истории» немецкого сказочника Михаэля Энде.
Ссылка на подключение
https://m.twitch.tv/velikykrivoy/home
🎙начинаем в 18-30 по Мск, кто сможет – заходите на огонек, остальные – смотрите в записи🔽
💚Эфир #1 Общий взгляд на «Бесконечную историю»
💛Эфир #2 Локации в «Бесконечной истории»
Ссылка на подключение
https://m.twitch.tv/velikykrivoy/home
🎙начинаем в 18-30 по Мск, кто сможет – заходите на огонек, остальные – смотрите в записи🔽
💚Эфир #1 Общий взгляд на «Бесконечную историю»
💛Эфир #2 Локации в «Бесконечной истории»
25.03.202505:01
📚 Дети полуночи
👤 Салман Рушди
Википедия выдает такой отборный каламбур, какой не снился даже Кэрролу, безумным Королевам и белейшим кроликам его Величества. Приведу здесь эту дивную цитату, а в комментариях даже заскриню: вдруг потом затрут, перефразируя, а у меня сей цифровой артефакт все равно сохранится )
Итак: «Именно в то время, когда Рушди работал в Ogilvy & Mather, он написал роман «Дети полуночи». В то время он ещё не был писателем».
Ба! Недостаточно написать книгу, чтобы Вики зачислила тебя в соответствующий штат, хотя это был даже не первый роман Рушди; впрочем, скоропортящиеся глумливые упражнения в остроумии быстро приедаются, оставляя тебя в сомнениях: может, наоборот, в этом и кроется сермяжная правда? – Недостаточно написать книгу, чтобы быть писателем: сколько таких самозванцев было [есть и будет], а их «нетленки» слежались в пыль времени...
С «Детей полуночи» пыль стряхивать не придется: роман, обласканный литературными критиками и премиальными комиссиями, оставил след столь яркий, что теперь выделяют целое поколение не просто post-Rushdie писателей, а именно Midnight's Grandchildren творцов, названных в честь романа «Дети полуночи» (англ. Midnight's Children) английского писателя индо-пакинстанского происхождения.
Продолжение ⬇️
👤 Салман Рушди
Википедия выдает такой отборный каламбур, какой не снился даже Кэрролу, безумным Королевам и белейшим кроликам его Величества. Приведу здесь эту дивную цитату, а в комментариях даже заскриню: вдруг потом затрут, перефразируя, а у меня сей цифровой артефакт все равно сохранится )
Итак: «Именно в то время, когда Рушди работал в Ogilvy & Mather, он написал роман «Дети полуночи». В то время он ещё не был писателем».
Ба! Недостаточно написать книгу, чтобы Вики зачислила тебя в соответствующий штат, хотя это был даже не первый роман Рушди; впрочем, скоропортящиеся глумливые упражнения в остроумии быстро приедаются, оставляя тебя в сомнениях: может, наоборот, в этом и кроется сермяжная правда? – Недостаточно написать книгу, чтобы быть писателем: сколько таких самозванцев было [есть и будет], а их «нетленки» слежались в пыль времени...
С «Детей полуночи» пыль стряхивать не придется: роман, обласканный литературными критиками и премиальными комиссиями, оставил след столь яркий, что теперь выделяют целое поколение не просто post-Rushdie писателей, а именно Midnight's Grandchildren творцов, названных в честь романа «Дети полуночи» (англ. Midnight's Children) английского писателя индо-пакинстанского происхождения.
Продолжение ⬇️
17.03.202505:09
🎙 Записали с дочкой стихотворение Светланы Макарьиной «Городишко и городище», которое нашли в журнале «Чердобряк» (в комментариях разворот номера, где мы разметили свои реплики).
➡️ Стихотворение мне так понравилось, что я стала искать другие работы Светланы – на стихиру мириады ее произведений, особенно ее верлибр Новый детектив запал в душу 💔
🎙 Пы. Сы. Наше предыдущее чердобрячное чтение – Евгения Русинова «Космос из коробки»
➡️ Стихотворение мне так понравилось, что я стала искать другие работы Светланы – на стихиру мириады ее произведений, особенно ее верлибр Новый детектив запал в душу 💔
🎙 Пы. Сы. Наше предыдущее чердобрячное чтение – Евгения Русинова «Космос из коробки»
05.02.202514:22
📝 Говоря о главной литературной премии Франции, давшей столько ветвей, спелые плоды которых собирают по всему миру, можно вспомнить, что и сами братья Гонкур оставили большое литературное наследие.
📚 Иные замечают, что иногда братья чрезмерно увлекались собирательством маленьких фактов бытия, давая волю Историку, а не Писателю, отчего не смогли в полной мере раскрыться в художественном слове, однако, как вам такое:
Гонкур Э. и Ж. де, Жермини Ласерте.
📚 Иные замечают, что иногда братья чрезмерно увлекались собирательством маленьких фактов бытия, давая волю Историку, а не Писателю, отчего не смогли в полной мере раскрыться в художественном слове, однако, как вам такое:
Мы должны попросить прощения у читателей за эту книгу и заранее предупредить их о том, что они в ней найдут.
Читатели любят лживые романы, — этот роман правдив.
Они любят книги, притязающие на великосветскость, — эта книга пришла с улицы.
Они любят игривые безделки, воспоминания проституток, постельные исповеди, пакостную эротику, сплетню, которая задирает юбки в витринах книжных магазинов, — то, что они прочтут здесь, сурово и чисто. Напрасно они будут искать декольтированную фотографию Наслаждения: мы им предлагаем клинический анализ Любви.
Читатели также любят книги утешительные и болеутоляющие, приключения с хорошим концом, вымыслы, способствующие хорошему пищеварению и душевному равновесию, — эта книга, печальная и мучительная, нарушит их привычки и повредит здоровью.
Гонкур Э. и Ж. де, Жермини Ласерте.
08.04.202515:01
📚 Сегодня с Игорем Поповым записали выпуск подкаста «Эпиграф», посвященный роману-притче «Пятая печать» венгерского писателя Ференца Шанта.
📽️ Эпизод будет опубликован в следующем месяце, у вас как раз есть время, чтобы прочитать этот роман.
Плохого не посоветуем! 😎
📽️ Эпизод будет опубликован в следующем месяце, у вас как раз есть время, чтобы прочитать этот роман.
Плохого не посоветуем! 😎
31.03.202514:42
📚 Двадцать шестой
👤 Мария Данилова
Ностальгия как отдельный вид наслаждения понятна каждому из нас: формула вчерашнего "трава зеленее, и деревья выше" исправно работает, когда будущее еще закрыто, а настоящее хоть и даровано, но полно тех неопределённостей, при сумме которых разве что взгляд в прошлое, чей сумбур уже улегся, помогает нащупать незыблемую стежку в бесконечном поле неясности. А какое прошлое у моего брата? Советское, стремительно шедшедшее на убыль. Реконструкция собственных и коллективных воспоминаний, однажды припрятанных как разноцветные секретики, которые наконец дали свои всходы – характер, письмо, сюжеты.
К самому письму, стилю нет претензий: роман читается с удовольствием, слог не царапает, этой легкой и воздушной книгой можно разгрузиться в отпуске, ибо все развешенные ружья не стреляют, а салютуют. Не ждешь подвоха, словом, и верно: так или иначе, но жизнь у всех героев налаживается.
Однако с какой-то досадой что ли заключаю, что «Двадцать шестой» напомнил мне отрывной календарь: вроде, это и одно целое, но собранное из отдельных листочков, каждый из которых легко отлетает от другого.
Впрочем, можно обойтись и образами, встретившимися в тексте: одна из историй романа посвящена сбору черники, на который съезжаются семьями, в перерывах между собирательствами устраивающими посиделки с гитарами у костра и капустники, собранные из «живых картин» – костюмированные постановки, воспроизводящие известные полотна. И вот мы получаем полный набор «26го»: с одной стороны, –поддержку вчерашнего дня, который понятнее тревожного «сегодня» – Oh, I believe in yesterday – а, с другой стороны, череду «живых картин», узнавание которых тешит публику.
Впрочем, день вчерашний автор не идеализирует, но все спресованно до карикатур:
левшей насильно переучивают тиранические педагоги, на которых негде поставить клейма;
быстро собирающиеся очереди, в голове которых стоят равнодушные продавцы;
снимающие порчу бабки как пережиток тьмы, да только за ними подоспела еще большая зараза – шарлаты вроде Кашпировского, на то лишь нужные, чтобы маскировать другое непотребство, как это сделал счастливый обладатель неслыханной роскоши – импортного видика.
Маленькие истории, в которых больше частного в виде характерных примет времени, отсюда, наверно, и отсутствие в характерах динамики, пожалуй, только избалованный Олежка, от которого не ожидаешь поступка, вдруг удивляет. Кстати, именно Олег читает в этом в «26-ом» культовый детский журнал начала 90ых – «Трамвай»: так типичный красный рогач из старого-доброго советского транспорта превращается в пламенный рупор новой эпохи. Красиво, волшебно!
Дети, вокруг которых вертится повествование – Ася, Маша, Наташа, Олег, Гриша – задают оптику рассказчика. Поначалу, пока они еще дошкольно малы, все окружающее их пространство описывается простыми назывными категориями акына: лысый, дядя, рыжая певица. Но дети быстро растут, и у незнакомых взрослых появляются отметины, которые нам уже говорят о многом: имена и другие исторические подробности.
Подрастающим героям выпадает много сложностей, и это не только первая неразделенная любовь одной, и ненавистная музыкалка других, но и потери близких, и борьба за растерявшихся взрослых.
И в конце – немного о начале романа)
М. Данилова «Двадцать шестой»
Ну, за что? Сразу в первом предложении! Не люблю такой крючок.
А. Камю «Посторонний»
Я. Вагнер «Вонгозеро»
Ч. Диккенс «Рождественская песнь в прозе»
С. Бэккет «Мэлон умирает»
Ж. Сарамаго «Перебои в смерти»
Но где «подрывная проза в лучших традициях Гессе», роман-катастрофа, святочный рассказ, роман об абсурдность человеческого предназначения или о любви, побеждающей смерть, и где – ламповый сборник ностальгии по советскому прошлому? Видимо, где-то рядом. И в слезе есть светлая радость, и в смехе – неизбывная печаль.
#отзыв
👤 Мария Данилова
Ностальгия как отдельный вид наслаждения понятна каждому из нас: формула вчерашнего "трава зеленее, и деревья выше" исправно работает, когда будущее еще закрыто, а настоящее хоть и даровано, но полно тех неопределённостей, при сумме которых разве что взгляд в прошлое, чей сумбур уже улегся, помогает нащупать незыблемую стежку в бесконечном поле неясности. А какое прошлое у моего брата? Советское, стремительно шедшедшее на убыль. Реконструкция собственных и коллективных воспоминаний, однажды припрятанных как разноцветные секретики, которые наконец дали свои всходы – характер, письмо, сюжеты.
К самому письму, стилю нет претензий: роман читается с удовольствием, слог не царапает, этой легкой и воздушной книгой можно разгрузиться в отпуске, ибо все развешенные ружья не стреляют, а салютуют. Не ждешь подвоха, словом, и верно: так или иначе, но жизнь у всех героев налаживается.
Однако с какой-то досадой что ли заключаю, что «Двадцать шестой» напомнил мне отрывной календарь: вроде, это и одно целое, но собранное из отдельных листочков, каждый из которых легко отлетает от другого.
Впрочем, можно обойтись и образами, встретившимися в тексте: одна из историй романа посвящена сбору черники, на который съезжаются семьями, в перерывах между собирательствами устраивающими посиделки с гитарами у костра и капустники, собранные из «живых картин» – костюмированные постановки, воспроизводящие известные полотна. И вот мы получаем полный набор «26го»: с одной стороны, –поддержку вчерашнего дня, который понятнее тревожного «сегодня» – Oh, I believe in yesterday – а, с другой стороны, череду «живых картин», узнавание которых тешит публику.
Впрочем, день вчерашний автор не идеализирует, но все спресованно до карикатур:
левшей насильно переучивают тиранические педагоги, на которых негде поставить клейма;
быстро собирающиеся очереди, в голове которых стоят равнодушные продавцы;
снимающие порчу бабки как пережиток тьмы, да только за ними подоспела еще большая зараза – шарлаты вроде Кашпировского, на то лишь нужные, чтобы маскировать другое непотребство, как это сделал счастливый обладатель неслыханной роскоши – импортного видика.
Маленькие истории, в которых больше частного в виде характерных примет времени, отсюда, наверно, и отсутствие в характерах динамики, пожалуй, только избалованный Олежка, от которого не ожидаешь поступка, вдруг удивляет. Кстати, именно Олег читает в этом в «26-ом» культовый детский журнал начала 90ых – «Трамвай»: так типичный красный рогач из старого-доброго советского транспорта превращается в пламенный рупор новой эпохи. Красиво, волшебно!
Дети, вокруг которых вертится повествование – Ася, Маша, Наташа, Олег, Гриша – задают оптику рассказчика. Поначалу, пока они еще дошкольно малы, все окружающее их пространство описывается простыми назывными категориями акына: лысый, дядя, рыжая певица. Но дети быстро растут, и у незнакомых взрослых появляются отметины, которые нам уже говорят о многом: имена и другие исторические подробности.
Подрастающим героям выпадает много сложностей, и это не только первая неразделенная любовь одной, и ненавистная музыкалка других, но и потери близких, и борьба за растерявшихся взрослых.
И в конце – немного о начале романа)
Вслед за Черненко умер Моцарт, и Гриша заболел.
М. Данилова «Двадцать шестой»
Ну, за что? Сразу в первом предложении! Не люблю такой крючок.
Сегодня умерла мама. Или, может, вчера, не знаю.
А. Камю «Посторонний»
Мама умерла во вторник, семнадцатого ноября.
Я. Вагнер «Вонгозеро»
Начать с того, что Марли был мертв.
Ч. Диккенс «Рождественская песнь в прозе»
Скоро, вопреки всему, я умру наконец совсем.
С. Бэккет «Мэлон умирает»
На следующий день никто не умер.
Ж. Сарамаго «Перебои в смерти»
Но где «подрывная проза в лучших традициях Гессе», роман-катастрофа, святочный рассказ, роман об абсурдность человеческого предназначения или о любви, побеждающей смерть, и где – ламповый сборник ностальгии по советскому прошлому? Видимо, где-то рядом. И в слезе есть светлая радость, и в смехе – неизбывная печаль.
#отзыв
27.03.202514:00
Вместе с мартовским «Историком» взяла в библиотеке журнал «Знамя» за 2024 год. Все материалы есть на сайте, вдруг и вам полюбопытствовать захочется.
💚Прочитала почти весь номер, и два слова меня буквально поразили. В капельке комара!!!
Это ж надо так придумать! Я бы не смогла! А высыграть смогли бы на флейте водосточных труб?)
🔥UPD в комментариях Юля привела замечательную статью на Снобе о литературной маске, поэтическом проекте Федор Терентьев. Рекомендую прочитать
💚Прочитала почти весь номер, и два слова меня буквально поразили. В капельке комара!!!
Это ж надо так придумать! Я бы не смогла! А вы
Звук утонул в пелёнкахА. Носков
В нашем с тобой добре,
За ухом у ребёнка,
В мёде и серебре,
На языке качелей,
В трещинах потолка,
В шуме замочной щели,
В зеркале дурака,
В пыльном дрожаньи моли,
В капельке комара.
Бог захлебнулся в слове,
Значит, и нам пора.
🔥UPD в комментариях Юля привела замечательную статью на Снобе о литературной маске, поэтическом проекте Федор Терентьев. Рекомендую прочитать
23.03.202511:31
Вчера была спикером на третьей встрече Книжного собрания в уютной библиотеке, запись встречи здесь, сама буду смотреть, так как не всех, к сожалению, успела послушать.
🌷 Спасибо большое всем, кто пришел! Невероятно доброжелательная публика, которая так поддерживает выступающих, это дорогого стоит!
📷 Фотографии: на первой – с братом, вторая – со спикерами Надеждой @WakemeinSeoul и Ритой @pobuchteam, на третьей – с писателем Владимиром Очеретным, его роман «Семь незнакомых слов» рекомендую всем и каждому! В ближайших моих читательских планах другой роман Владимира – «Незадолго до ностальгии».
🌷 Спасибо большое всем, кто пришел! Невероятно доброжелательная публика, которая так поддерживает выступающих, это дорогого стоит!
📷 Фотографии: на первой – с братом, вторая – со спикерами Надеждой @WakemeinSeoul и Ритой @pobuchteam, на третьей – с писателем Владимиром Очеретным, его роман «Семь незнакомых слов» рекомендую всем и каждому! В ближайших моих читательских планах другой роман Владимира – «Незадолго до ностальгии».
14.03.202505:07
🔵Коллеги из медиа «12» попросили адаптировать мою статью о семейном чтении для их проекта.
🔵Переписывая работу, которую ранее представляла вам как последовательную публикацию шести (!) объемных сообщений, таким образом, чтобы в инфополе «12» она не занимала более одного телеграмного поста, я наконец остро прочувствовала, чем же отличается цифровое событие от аналогового: цифровое представление призвано отбросить ряд точек из аналогового множества таким образом, чтобы полностью его представить.
🔵При всей абсурдности задачи прокачанные математические алгоритмы, за века накопленные человечеством, успешно справляются с поставленным вызовом, и в большинстве случаев мы вполне удовлетворяемся оцифровкой, поскольку, как оказывается, в действительности нам и не нужно большее. Так и со мной: от многого сумбура первоначального лонгрида я легко отказалась в процессе редактирования, но часть «точек» из нецифровой статьи невероятно хотелось оставить... Словом, опыт был интересный!
Что получилось, можно полюбопытствовать здесь🔵
🔵Переписывая работу, которую ранее представляла вам как последовательную публикацию шести (!) объемных сообщений, таким образом, чтобы в инфополе «12» она не занимала более одного телеграмного поста, я наконец остро прочувствовала, чем же отличается цифровое событие от аналогового: цифровое представление призвано отбросить ряд точек из аналогового множества таким образом, чтобы полностью его представить.
🔵При всей абсурдности задачи прокачанные математические алгоритмы, за века накопленные человечеством, успешно справляются с поставленным вызовом, и в большинстве случаев мы вполне удовлетворяемся оцифровкой, поскольку, как оказывается, в действительности нам и не нужно большее. Так и со мной: от многого сумбура первоначального лонгрида я легко отказалась в процессе редактирования, но часть «точек» из нецифровой статьи невероятно хотелось оставить... Словом, опыт был интересный!
Что получилось, можно полюбопытствовать здесь🔵
23.01.202514:15
Не без
Из сложных читательских моментов: осознала, что каждый раз спотыкаюсь на сочетании «не без», упрощая его, чтобы понять, что собственно хотел сказать автор: не без труда – с трудом, не без радости – с радостью...
Еще более замудреная фраза на ее основе – «не без того, чтобы» или (мой фаворит) «не без того, чтобы не».
📝И Таня, скрыв свое волненье,
Не без того, чтоб не вздохнуть,
Пускается в обратный путь.
А. Пушкин «Евгений Онегин»
💬 Ваши ставки, господа: вздыхает тут Таня или нет?
Аналогичные сложности я испытывала только в начальной школе, пытаясь отделить букву Ц от Ч, проверяя каждое слово с подозрительным звучанием «крыльЦом», в котором я почему-то точно знала как выглядит та буква, которую я слышу. Похоже звучит – значит, Ц.
Вот случайные книги из недавнего чтения:
🔰Я рассмеялся не без ехидства. Зачем доминиканке сдалась Япония?
Д. Диас «Короткая фантастическая жизнь Оскара Вау»
🔰На шум сбежались униформисты и не без радости смотрели, как артист отчитывает директора.
Ю. Никулин «Почти серьезно»
🔰Унтер-офицер не без гордости оглядел своих зайцев, чувствуя даже некоторую солидарность с ними...
Ж. Кабре «Я исповедуюсь»
🔰Она не без труда выбирается из кузова, потом поворачивается, при виде дерева отшатывается назад.
М. Менгисте «Царская тень»
Бессмысленно говорить, что это а) наши остромодные тренды,которые мы заслужили, или бэ) бездумные переводы, ведь в русской классике НЕ БЕЗ встречаем сплошь и рядом:
👌Все спешат наперерыв к дверям, толпятся и стараются выйти, что происходит не без того, чтобы не притиснули кое-кого.
Н. Гоголь «Ревизор»
👌Нахохотавшись досыта,
Помещик не без горечи
Сказал...
Н. Некрасов «Кому на Руси жить хорошо»
👌Человек ты, как вижу, не без ума, а хочешь, чтоб я отдал мою племянницу за кого — не знаю.
Д. Фонвизин «Недоросль»
👌Он не без основания утверждал, что голова могла быть опорожнена не иначе как с согласия самого же градоначальника...
М. Салтыков-Щедрин «История одного города»
👌Все стали толковать украдкой,
Шутить, судить не без греха,
Татьяне прочить жениха...
А. Пушкин «Евгений Онегин»
Больше цитат
Пожалуй, только сочетание «не без греха» привычно и органично.
«Не без того», кстати, существует и само по себе как этакое лукавство
📢 Не без того — выражение, означающее признание известной степени, доли чего-н. в ком-чем-н. — Опять пьян? — Не без того.
Пока я мыкалась по этим ваши энторнетам, выискивая, кто еще страдает от эксплетивных отрицаний, то бишь заковыристых небезов, наткнулась на подробный ответ, проясняющий, почему нельзя утверждать, что «небеса» = «не + бесы». Не совсем то, но не без того 🤨
А у вас есть какие-то затыки при чтении?
Из сложных читательских моментов: осознала, что каждый раз спотыкаюсь на сочетании «не без», упрощая его, чтобы понять, что собственно хотел сказать автор: не без труда – с трудом, не без радости – с радостью...
Еще более замудреная фраза на ее основе – «не без того, чтобы» или (мой фаворит) «не без того, чтобы не».
📝И Таня, скрыв свое волненье,
Не без того, чтоб не вздохнуть,
Пускается в обратный путь.
А. Пушкин «Евгений Онегин»
💬 Ваши ставки, господа: вздыхает тут Таня или нет?
Аналогичные сложности я испытывала только в начальной школе, пытаясь отделить букву Ц от Ч, проверяя каждое слово с подозрительным звучанием «крыльЦом», в котором я почему-то точно знала как выглядит та буква, которую я слышу. Похоже звучит – значит, Ц.
Вот случайные книги из недавнего чтения:
🔰Я рассмеялся не без ехидства. Зачем доминиканке сдалась Япония?
Д. Диас «Короткая фантастическая жизнь Оскара Вау»
🔰На шум сбежались униформисты и не без радости смотрели, как артист отчитывает директора.
Ю. Никулин «Почти серьезно»
🔰Унтер-офицер не без гордости оглядел своих зайцев, чувствуя даже некоторую солидарность с ними...
Ж. Кабре «Я исповедуюсь»
🔰Она не без труда выбирается из кузова, потом поворачивается, при виде дерева отшатывается назад.
М. Менгисте «Царская тень»
Бессмысленно говорить, что это а) наши остромодные тренды,
👌Все спешат наперерыв к дверям, толпятся и стараются выйти, что происходит не без того, чтобы не притиснули кое-кого.
Н. Гоголь «Ревизор»
👌Нахохотавшись досыта,
Помещик не без горечи
Сказал...
Н. Некрасов «Кому на Руси жить хорошо»
👌Человек ты, как вижу, не без ума, а хочешь, чтоб я отдал мою племянницу за кого — не знаю.
Д. Фонвизин «Недоросль»
👌Он не без основания утверждал, что голова могла быть опорожнена не иначе как с согласия самого же градоначальника...
М. Салтыков-Щедрин «История одного города»
👌Все стали толковать украдкой,
Шутить, судить не без греха,
Татьяне прочить жениха...
А. Пушкин «Евгений Онегин»
Больше цитат
Пожалуй, только сочетание «не без греха» привычно и органично.
«Не без того», кстати, существует и само по себе как этакое лукавство
📢 Не без того — выражение, означающее признание известной степени, доли чего-н. в ком-чем-н. — Опять пьян? — Не без того.
Пока я мыкалась по этим ваши энторнетам, выискивая, кто еще страдает от эксплетивных отрицаний, то бишь заковыристых небезов, наткнулась на подробный ответ, проясняющий, почему нельзя утверждать, что «небеса» = «не + бесы». Не совсем то, но не без того 🤨
А у вас есть какие-то затыки при чтении?
06.04.202508:13
🎙️Решили с дочкой в прямом эфире на дружественном канале прочитать стихотворение, поэтому тренируемся пока на кошках.
🐱 Сегодняшняя кошка (записалась аж с четвертого раза!) – очередная страничка из детского журнала «Чердобряк»: стихотворение «Колесо оборзения» автора с чудесным псевдонимом Амели́ Тюльпанова (оказывается, неправильно произнесли: по задумке поэтессы ударение на французский манер падает на последний слог).
📷 В комментариях фото журнала и наши рожицы ))
🐱 Сегодняшняя кошка (записалась аж с четвертого раза!) – очередная страничка из детского журнала «Чердобряк»: стихотворение «Колесо оборзения» автора с чудесным псевдонимом Амели́ Тюльпанова (оказывается, неправильно произнесли: по задумке поэтессы ударение на французский манер падает на последний слог).
📷 В комментариях фото журнала и наши рожицы ))
31.03.202514:39
📚 Двадцать шестой
👤 Мария Данилова
«Двадцать шестой» – ностальгический роман о конце восьмидесятых в интерьерах юго-западной Москвы, где ходит 26-ой трамвай, словно аквариум, набитый живыми и скользкими рыбами: мальчишками, девчонками, а также их родителями.
И если первая книга М. Даниловой, финалист литературной премии Крапивина 2020 года повесть «Аня здесь и там» (не изданная тогда ещё рукопись подавалась с другим названием «Далеко, далеко, близко») – это ностальгия по дому, то вторая, роман «Двадцать шестой», – ностальгия по времени. Неудивительно, что блерб к «26-му» написал [мой любимый] Александр Стесин, который в этом щемящем чувстве потерянного взросления на разрыве эпох и континентов съел не то, что собаку, – слона.
Продолжение 🔽
👤 Мария Данилова
«Двадцать шестой» – ностальгический роман о конце восьмидесятых в интерьерах юго-западной Москвы, где ходит 26-ой трамвай, словно аквариум, набитый живыми и скользкими рыбами: мальчишками, девчонками, а также их родителями.
И если первая книга М. Даниловой, финалист литературной премии Крапивина 2020 года повесть «Аня здесь и там» (не изданная тогда ещё рукопись подавалась с другим названием «Далеко, далеко, близко») – это ностальгия по дому, то вторая, роман «Двадцать шестой», – ностальгия по времени. Неудивительно, что блерб к «26-му» написал [мой любимый] Александр Стесин, который в этом щемящем чувстве потерянного взросления на разрыве эпох и континентов съел не то, что собаку, – слона.
Продолжение 🔽
25.03.202505:04
Главная музыкальная тема романа С.Рушди «Дети полуночи» – гимн Бангладеш «Моя золотая Бенгалия» (Amar Shonar Bangla).
В конце 1946 – начале 1947 г. в Пенджабе и Бенгалии индо-мусульманские погромы. Индия, возмущенная разделом Золотой Бенгалии, закономерно опасалась, что любая независимость – а именно таков ландшафт Детей полуночи – пахнет погромами и очередной выгодой для богатых, бедняки же снова останутся не у дел. Поэтому на страницах романа то и дело поют гимн Бангладеш (даже обезьяны), текст которого принадлежит перу индийского поэта Рабиндранат Тагора, первого неевропейского лауреата Нобелевской премии по литературе. Р. Тагор также написал песню Джанаганамана, ставшую гимном Индии, но любим мы его не только за это.
А знаете еще за что?
Этот чудесный воздух, волнующаяся юность, смятение и надежды, словом, музыкальная тема фильма «Вам и не снилось...» – тоже дело рук Тагора!
В противовес встревоженной Золотой Бенгалии лучший образчик западного спокойствия Тони Брент (Tony Brent) – британский певец индийского происхождения – уверяет героев, что «тучи скоро развеятся». И между прочим, став суперуспешным в Британии, Тони завещал развеять свой прах над родным Гангом.
#book_playlist_yu_ki_mo
И все же на последнем этапе нашего пути мы не могли не услышать обрывок песенки, доносившейся какого-то невидимого патефона. Песенка называлась «Амар Шонар Бангла» («Наша золотая Бенгалия»; автор: Р. Тагор), и там, в частности, были такие слова: «По весне аромат твоих манговых рощ наполняет сердце безумной усладой». Никто из нас, однако, не понимал по-бенгальски, так что мы были надежно защищены от коварного, подрывного воздействия поэзии, хотя ноги наши (следует в этом признаться) непроизвольно выстукивали ритм.
В конце 1946 – начале 1947 г. в Пенджабе и Бенгалии индо-мусульманские погромы. Индия, возмущенная разделом Золотой Бенгалии, закономерно опасалась, что любая независимость – а именно таков ландшафт Детей полуночи – пахнет погромами и очередной выгодой для богатых, бедняки же снова останутся не у дел. Поэтому на страницах романа то и дело поют гимн Бангладеш (даже обезьяны), текст которого принадлежит перу индийского поэта Рабиндранат Тагора, первого неевропейского лауреата Нобелевской премии по литературе. Р. Тагор также написал песню Джанаганамана, ставшую гимном Индии, но любим мы его не только за это.
А знаете еще за что?
Этот чудесный воздух, волнующаяся юность, смятение и надежды, словом, музыкальная тема фильма «Вам и не снилось...» – тоже дело рук Тагора!
В противовес встревоженной Золотой Бенгалии лучший образчик западного спокойствия Тони Брент (Tony Brent) – британский певец индийского происхождения – уверяет героев, что «тучи скоро развеятся». И между прочим, став суперуспешным в Британии, Тони завещал развеять свой прах над родным Гангом.
#book_playlist_yu_ki_mo
28.02.202505:19
📚 Желтый туман
👤 Александр Волков
На ниве просмотра «Волшебника Изумрудного города» прочитали с младшими пятый том сказочной серии Александра Волкова. «Желтый туман» – одна из моих любимых повестей цикла, так как именно здесь Урфин Джюс превозмогает новое искушение медными трубами.
Злой нелюдимый столяр Урфин – один из главных антагонистов обитателей Волшебной страны Гуррикапа. Урфин рано осиротел и замкнулся в себе, с детства изводил окружающих сварливым характером, а в юности решил избавиться от всех привычек, которые роднят его с соплеменниками, чтобы подчеркнуть свою инаковость. Вот вам и первый грех – гордыня.
Урфин Джюс неоднократно пытался завоевать власть над Волшебной страной («Урфин Джюс и его деревянные солдаты», «Огненный бог Марранов»), тщательно продумывая многоходовые комбинации, но каждый раз его империя рушилась, потому что на защиту Волшебной страны вставали дети из-за гор.
«Желтый туман», как и предыдущие книги цикла, вполне можно читать самостоятельно, поскольку первые главы подробно и последовательно пересказывают содержание предыдущих книг.
А нынешняя ситуация в Волшебной стране такова.
Злая колдунья Арахна, усыпленная Гуррикапом много веков назад, проснулась и жаждет власти. Она трусовата, поэтому не решается связываться с волшебницами Виллиной и Стеллой, а приступает к захвату Изумрудного города, которым правит хоть мудрое, но все же обыкновенное соломенное чучело. В качестве острастки Арахна насылает ядовитый желтый туман на окрестные земли и пытается заручиться поддержкой опытного узурпатора Урфина, но тот решительно отклоняет ее предложение и, более того, предрекает ей скорую гибель. На военном совете решено призвать на помощь Энни, младшую сестренку знаменитой феи серебряных башмачков Элли. Поскольку Арахна – настоящий гигант, с ней решено бороться войском таких же исполинов, в который вошли громадныйСорел и внушительного роста металлический мальчишка Тилли-Вилли, на лицо ужасный, но добренький внутри (с).
В своем дневнике писатель, продолжая первую сказку, находит логическую неувязку: для чего Урфин использует живительный порошок, если неживые предметы сами собой оживают. В дневниках подробно обосновывается оживление соломенного пугала, но в «Жёлтом тумане» оживление объясняется с легкой досадой уже наличием самого феномена Волшебной страны наделять жизнью любое изделие. Короче, как по мне, в очередной книге Александр Мелентьевич уже просто махнул на эту неувязку рукой.
Наличие разумного орла подчеркивает еще одну неровность: мы то и дело сталкиваемся с говорящими разумными животными и птицами, однако, это не мешает повсеместно существовать в Волшебной стране бессловесным неразумным тварям, на которых охотятся и разводят в качестве домашнего скота. Многие сказочные миры провисают в этом отношении: помните, даже в мультфильме «Ну, погоди!» одни животные содержат других в качестве домашних питомцев.
В детстве мне казалось, что слог в книге несколько тяжеловат, но сейчас прочиталось на одном дыхании. Хорошая история для младших школьников.
#отзыв
#читаю_десятилеткам
👤 Александр Волков
На ниве просмотра «Волшебника Изумрудного города» прочитали с младшими пятый том сказочной серии Александра Волкова. «Желтый туман» – одна из моих любимых повестей цикла, так как именно здесь Урфин Джюс превозмогает новое искушение медными трубами.
Злой нелюдимый столяр Урфин – один из главных антагонистов обитателей Волшебной страны Гуррикапа. Урфин рано осиротел и замкнулся в себе, с детства изводил окружающих сварливым характером, а в юности решил избавиться от всех привычек, которые роднят его с соплеменниками, чтобы подчеркнуть свою инаковость. Вот вам и первый грех – гордыня.
Урфин Джюс неоднократно пытался завоевать власть над Волшебной страной («Урфин Джюс и его деревянные солдаты», «Огненный бог Марранов»), тщательно продумывая многоходовые комбинации, но каждый раз его империя рушилась, потому что на защиту Волшебной страны вставали дети из-за гор.
«Желтый туман», как и предыдущие книги цикла, вполне можно читать самостоятельно, поскольку первые главы подробно и последовательно пересказывают содержание предыдущих книг.
Время в темной пещере точно остановилось, но не стояло оно в большом мире за Кругосветными горами. Человечество от каменных орудий перешло к бронзовым, а потом к железным. Поплыли по морям парусные корабли. Отгремели греко-персидские войны. Сметая все на своем пути, прошли по устрашенной Европе римские легионы. Началась и кончилась эпоха средневекового варварства. Колумб открыл Америку, а соратники Магеллана первыми из мореплавателей совершили кругосветное путешествие. Поднялись в небо воздушные шары, первый пароход забил по воде колесами, первый неуклюжий паровоз потащил по стальным рельсам смешные коробочки-вагоны… А колдунья все спала очарованным сном.
Что происходило в Волшебной стране? История и тут шагала своей медлительной поступью.
А нынешняя ситуация в Волшебной стране такова.
Злая колдунья Арахна, усыпленная Гуррикапом много веков назад, проснулась и жаждет власти. Она трусовата, поэтому не решается связываться с волшебницами Виллиной и Стеллой, а приступает к захвату Изумрудного города, которым правит хоть мудрое, но все же обыкновенное соломенное чучело. В качестве острастки Арахна насылает ядовитый желтый туман на окрестные земли и пытается заручиться поддержкой опытного узурпатора Урфина, но тот решительно отклоняет ее предложение и, более того, предрекает ей скорую гибель. На военном совете решено призвать на помощь Энни, младшую сестренку знаменитой феи серебряных башмачков Элли. Поскольку Арахна – настоящий гигант, с ней решено бороться войском таких же исполинов, в который вошли громадныйСорел и внушительного роста металлический мальчишка Тилли-Вилли, на лицо ужасный, но добренький внутри (с).
В своем дневнике писатель, продолжая первую сказку, находит логическую неувязку: для чего Урфин использует живительный порошок, если неживые предметы сами собой оживают. В дневниках подробно обосновывается оживление соломенного пугала, но в «Жёлтом тумане» оживление объясняется с легкой досадой уже наличием самого феномена Волшебной страны наделять жизнью любое изделие. Короче, как по мне, в очередной книге Александр Мелентьевич уже просто махнул на эту неувязку рукой.
И тут произошло чудо: сделав первый шаг, Тилли-Вилли ожил! Впрочем, такое происшествие можно называть чудом в штатах Канзас, Огайо или Коннектикут, а в Волшебной стране оно являлось самым обычным делом.
Наличие разумного орла подчеркивает еще одну неровность: мы то и дело сталкиваемся с говорящими разумными животными и птицами, однако, это не мешает повсеместно существовать в Волшебной стране бессловесным неразумным тварям, на которых охотятся и разводят в качестве домашнего скота. Многие сказочные миры провисают в этом отношении: помните, даже в мультфильме «Ну, погоди!» одни животные содержат других в качестве домашних питомцев.
В детстве мне казалось, что слог в книге несколько тяжеловат, но сейчас прочиталось на одном дыхании. Хорошая история для младших школьников.
#отзыв
#читаю_десятилеткам
20.01.202514:58
#book_playlist_yu_ki_mo
04.04.202504:57
📚 Спасение дикого робота
👤Питер Браун
Перед нами продолжение истории про одичавшего робота Роз, более известной по экранизации, которая недавно хотела подержаться за Оскар, однако статуэтку за лучшую анимационную картину ожидаемо унес «Поток».
Робот Rozzum 7134 после крушения грузового самолёта оказался на диком острове, где принялся искать объект приложения своих усилий: роботы этой серии созданы с единственной целью – служить человеку. Но что прикажете делать Дикой Розе на острове, куда не ступала нога человека? Неутомимая Роз выучила язык животных и воспитала осиротевшего гуся. Впрочем, каждому из них пришлось вернуться к заложенной программе: гусь улетел с клином на юг, а запеленгованная Роз оказалась на ферме, как и планировали ее создатели. Так заканчивается первая история, и воссоединения семьи крылатого, мохнатого и масляного и стального существа с нетерпением ждали все читатели.
Но что же произошло дальше?
Роз оказалась на запущенной ферме, которую с трудом содержит овдовевший инвалид, занятый воспитанием своих детей. Роз, быстро оценив ситуацию, примыкает к стаду коров, настоящих королевишн этой фермы, опасаясь открываться людям: обычно роботы покладисты и напрочь лишены эмоций, не говоря уж о том, что они не являются матерями.
Однако, от фермерских детей ей не удалось скрыть свою тонкую душевную организацию, и брат с сестрой, проникнувшись трогательными историями цельнометаллической оболочки, помогают ей сбежать с фермы: аккурат к тому времени робота разыскал крылатый приемыш, и теперь они оба мечтают вернуться на остров.
Путешествие робота и гуся полно тех приключений, про которые лучше прочитать, чем испытать на своей шкуре: преследования, засады, борьба, погони. В общем, есть где развернуться воображению читателя.
К явные недостаткам книги можно отнести минималистичные серые рисунки, выполненные автором, и некоторую корявость то ли исходного текста, то ли перевода.
С рисунками странная история: Питер Браун по всем запросам пробивается как признанный иллюстратор, получивший несколько премий за художественное оформление детских книг. Однако визуал, сопровождающий дикого робота, – на редкого любителя (добавила несколько картинок в комментариях).
Теперь про авторский стиль. Язык под стать минималистичным картинкам: чересчур простой, явно рассчитанный на более младший возраст, хотя история Роз нашпигована серьёзными размышлениями о материнстве, долге и непохожести на других. В этой книге у Роз так же появляется новая роль – дочери.
Вот, например, какими фразами автор живописует эмоции робота.
Если первая фраза о подобии чувств кажется оправданной – ведь постоянно подчёркивается инаковость нашей герои, в прошивку которой чудесным образом попал «вирус эмпатии», открывшей ей дивный новый мир чувств и эмоций, – то далее тираж этого сухого оборота буквально набивает оскомину. Посудите сами:
Роз ощутила нечто вроде удивления.
Роз ощущала нечто вроде тревоги, смущения и вины...
наша героиня ощутила нечто вроде паники.
И тд и тп. По ходу пьесы робот то и дело «ощущает нечто вроде» (в оригинале аналогично гуляет оборот «robot felt something like»)
А вот ниже интересный, на мой взгляд, поворот. В таком духе оформлено несколько глав истории.
Ну, ни дать ни взять хокку. Вот здесь минимализм мне кажется уместен и настолько богат, что я вижу его одновременно с нескольких ракурсов: да, и хокку – невозмутимый японец, спрятавший все чувства внутри себя, – и явное тяготение к комиксу, когда на каждую фраза воображение тут же рисует сцену с подробностями.
В целом впечатление неплохое, но эту книгу сразу хочется полирнуть другой – с более живым слогом.
#отзыв
👤Питер Браун
Перед нами продолжение истории про одичавшего робота Роз, более известной по экранизации, которая недавно хотела подержаться за Оскар, однако статуэтку за лучшую анимационную картину ожидаемо унес «Поток».
Робот Rozzum 7134 после крушения грузового самолёта оказался на диком острове, где принялся искать объект приложения своих усилий: роботы этой серии созданы с единственной целью – служить человеку. Но что прикажете делать Дикой Розе на острове, куда не ступала нога человека? Неутомимая Роз выучила язык животных и воспитала осиротевшего гуся. Впрочем, каждому из них пришлось вернуться к заложенной программе: гусь улетел с клином на юг, а запеленгованная Роз оказалась на ферме, как и планировали ее создатели. Так заканчивается первая история, и воссоединения семьи крылатого
Но что же произошло дальше?
Роз оказалась на запущенной ферме, которую с трудом содержит овдовевший инвалид, занятый воспитанием своих детей. Роз, быстро оценив ситуацию, примыкает к стаду коров, настоящих королевишн этой фермы, опасаясь открываться людям: обычно роботы покладисты и напрочь лишены эмоций, не говоря уж о том, что они не являются матерями.
Однако, от фермерских детей ей не удалось скрыть свою тонкую душевную организацию, и брат с сестрой, проникнувшись трогательными историями цельнометаллической оболочки, помогают ей сбежать с фермы: аккурат к тому времени робота разыскал крылатый приемыш, и теперь они оба мечтают вернуться на остров.
Путешествие робота и гуся полно тех приключений, про которые лучше прочитать, чем испытать на своей шкуре: преследования, засады, борьба, погони. В общем, есть где развернуться воображению читателя.
К явные недостаткам книги можно отнести минималистичные серые рисунки, выполненные автором, и некоторую корявость то ли исходного текста, то ли перевода.
С рисунками странная история: Питер Браун по всем запросам пробивается как признанный иллюстратор, получивший несколько премий за художественное оформление детских книг. Однако визуал, сопровождающий дикого робота, – на редкого любителя (добавила несколько картинок в комментариях).
Теперь про авторский стиль. Язык под стать минималистичным картинкам: чересчур простой, явно рассчитанный на более младший возраст, хотя история Роз нашпигована серьёзными размышлениями о материнстве, долге и непохожести на других. В этой книге у Роз так же появляется новая роль – дочери.
Вот, например, какими фразами автор живописует эмоции робота.
Если первая фраза о подобии чувств кажется оправданной – ведь постоянно подчёркивается инаковость нашей герои, в прошивку которой чудесным образом попал «вирус эмпатии», открывшей ей дивный новый мир чувств и эмоций, – то далее тираж этого сухого оборота буквально набивает оскомину. Посудите сами:
Роз ощутила нечто вроде удивления.
Роз ощущала нечто вроде тревоги, смущения и вины...
наша героиня ощутила нечто вроде паники.
И тд и тп. По ходу пьесы робот то и дело «ощущает нечто вроде» (в оригинале аналогично гуляет оборот «robot felt something like»)
А вот ниже интересный, на мой взгляд, поворот. В таком духе оформлено несколько глав истории.
Глава 71
НАБЛЮДЕНИЯ
Солнце отражалось в оконных стёклах.
Везде строились новые здания.
Старые дома сносили.
В порту стояли торговые суда.
Из машин выгружали ящики.
Ярко светились огни рекламы.
Тихо и незаметно трудились роботы.
В парках играли дети.
Их родители ели и пили за столиками кафе.
В городе кипела жизнь.
За ней внимательно наблюдала Роз.
Ну, ни дать ни взять хокку. Вот здесь минимализм мне кажется уместен и настолько богат, что я вижу его одновременно с нескольких ракурсов: да, и хокку – невозмутимый японец, спрятавший все чувства внутри себя, – и явное тяготение к комиксу, когда на каждую фраза воображение тут же рисует сцену с подробностями.
В целом впечатление неплохое, но эту книгу сразу хочется полирнуть другой – с более живым слогом.
#отзыв
29.03.202509:02
Что не слово – то песня книга!
Подготовили с Таней подборку книг, про которые можно говорить строчками из песен группы «Кино». Три книги у меня, три другие – у Тани @megagingerbread.
Итак, поехали!
1⃣ Сразу две песни Цоя – «Бошентумай» и «Закрой за мной дверь, я ухожу» – напоминают мне повесть о бездомных мальчишках и девочке Оле, розовый мир которой обрушился после неожиданной встречи с маленькими бродягами: она узнала, что чьи-то родители могут ругаться до драк и не любить своих детей, что дети, наевшиеся этих страхов все равно до последнего будут защищать мать, что обездоленный может пожалеть блаженного, и постепенно Оля перестает понимать, что стоит за всеми добрыми, но слегка пластмассовыми словами ее собственного благополучного мира.
➡️ «Полоса отчуждения» Екатерины Мурашовой как открытая рана. Многие отрывки из этой повести помню наизусть еще со школы...
2⃣ Выкрикиватися лот# 2!
«Дерево»
➡️ Это же про книгу «Мой дедушка был вишней» Анджела Нанетти!
Когда родилась мама, дедушка Оттавиано посадил в саду вишню и вырезал на ее стволе имя своей дочки – Феличита. Феличита выросла, и ее собственный сын часто пересматривал старые фотографии, на которых маленькая девочка играет рядом с вишней – деревом, ставшим частью семьи. Возможно, будь дедушка Оттавиано другим – обычным человеком, придерживающимся строгих правил, – в жизни мальчика не было бы столько ярких воспоминаний: речка, куры, сбор вишни, дед Мороз, безобидные хулиганства и неоправданные риски.
И когда не стало дедушки, разве можно допустить, чтобы от него не осталось ничего? Да пусть бы дедушка был самой вишней – это был лучший дедушка на свете!
Повесть А. Нанетти – слезы, которые вы не променяете ни один смех. Бережная история без тени фальши.
3⃣ Ласт бэт нот лист!
«Печаль»
Откуда берется печаль, почему дом становится не надежной крепостью защиты, а коморкой узника, томимого жаждой Похода и великого поиска? И куда эта печаль может привести человека? Может быть, на край света, на остров, полный чудес, загадок и ответов, где наконец можно отыскать то-не-знаю-что!
➡️ Василий Голованов «Остров, или Оправдание бессмысленных путешествий»
👉Продолжение подборки у Тани
Подготовили с Таней подборку книг, про которые можно говорить строчками из песен группы «Кино». Три книги у меня, три другие – у Тани @megagingerbread.
Итак, поехали!
1⃣ Сразу две песни Цоя – «Бошентумай» и «Закрой за мной дверь, я ухожу» – напоминают мне повесть о бездомных мальчишках и девочке Оле, розовый мир которой обрушился после неожиданной встречи с маленькими бродягами: она узнала, что чьи-то родители могут ругаться до драк и не любить своих детей, что дети, наевшиеся этих страхов все равно до последнего будут защищать мать, что обездоленный может пожалеть блаженного, и постепенно Оля перестает понимать, что стоит за всеми добрыми, но слегка пластмассовыми словами ее собственного благополучного мира.
➡️ «Полоса отчуждения» Екатерины Мурашовой как открытая рана. Многие отрывки из этой повести помню наизусть еще со школы...
Тот, кто в пятнадцать лет убежал из дома«Бошентумай»
Вряд ли поймёт того, кто учился в спецшколе
Тот, у кого есть хороший жизненный план
Вряд ли будет думать о чём-то другом
Они говорят, им нельзя рисковать«Закрой за мной дверь, я ухожу»
Потому что у них есть дом
В доме горит свет
И я не знаю точно, кто из нас прав
Меня ждёт на улице дождь
Их ждёт дома обед
Закрой за мной дверь, я ухожу
Закрой за мной дверь, я ухожу
И, если тебе вдруг наскучит твой ласковый свет
Тебе найдётся место у нас
Дождя хватит на всех
2⃣ Выкрикиватися лот# 2!
Я знаю, мое дерево
не проживет и недели
Я знаю, мое дерево
в этом городе обречено
Но я все свое время
провожу рядом с ним
Мне все другие дела надоели
Мне кажется, что это мой дом
Мне кажется, что это мой друг
«Дерево»
➡️ Это же про книгу «Мой дедушка был вишней» Анджела Нанетти!
Когда родилась мама, дедушка Оттавиано посадил в саду вишню и вырезал на ее стволе имя своей дочки – Феличита. Феличита выросла, и ее собственный сын часто пересматривал старые фотографии, на которых маленькая девочка играет рядом с вишней – деревом, ставшим частью семьи. Возможно, будь дедушка Оттавиано другим – обычным человеком, придерживающимся строгих правил, – в жизни мальчика не было бы столько ярких воспоминаний: речка, куры, сбор вишни, дед Мороз, безобидные хулиганства и неоправданные риски.
И когда не стало дедушки, разве можно допустить, чтобы от него не осталось ничего? Да пусть бы дедушка был самой вишней – это был лучший дедушка на свете!
Повесть А. Нанетти – слезы, которые вы не променяете ни один смех. Бережная история без тени фальши.
3⃣ Ласт бэт нот лист!
Дом стоит, свет горит
Из окна видна даль
Так откуда взялась печаль?
И, вроде, жив и здоров
И, вроде, жить не тужить
Так откуда взялась печаль?
«Печаль»
Откуда берется печаль, почему дом становится не надежной крепостью защиты, а коморкой узника, томимого жаждой Похода и великого поиска? И куда эта печаль может привести человека? Может быть, на край света, на остров, полный чудес, загадок и ответов, где наконец можно отыскать то-не-знаю-что!
➡️ Василий Голованов «Остров, или Оправдание бессмысленных путешествий»
👉Продолжение подборки у Тани
25.03.202505:02
📚 Дети полуночи
👤 Салман Рушди
«Дети полуночи» – сказка, ветвящаяся как «Тысяча и одна ночь»: щедрый Салем Синай вкладывает историю за историей в твои уши, а ты, развесив их, буквально теряешь собственную голову. С таким-то ушами ты уже не ты, а настоящий Ганеша, познавший просветление высшего порядка. Впрочем, и Синай – не то, чем кажется: будучи заложником значений и отсылок, вшитых в собственное имя, как это издревле водится на востоке, он меняет облики под стать обстоятельствам, к которым то одна, то другая часть его души становится более естественна.
Салем – рассказчик, которого торопит Падма: ей не терпится узнать, чем закончится эта запутанная история. Но Салем остается верным зароку Тысячи ночей: прибереги самое интересное!
В его истории не тысяча ночей, а одна полночь и тысяча и одно дитя, рожденные в ту самую ночь, когда в Индии провозглашена независимость. Это большое чудо распалось, согласно Салему, на множество маленьких чудес: дети полуночи получили удивительные способности, недоступные простым людям, которые могут только мечтать о полетах, чтении мыслей и умножающем преломлении хлебов. Сколько чудес видится повествователю в политическом колене родной истории! Родилась история! Родилась нация! Смогут ли эти дети дать миру нечто новое, или их яркие ладьи разобьются о быт и будут отторгнуты цветным покрывалом Индии?
Как всякое повествование, которое ведется от первого лица, рассказ Салема ненадежен.
Ненадежен настолько, что финал первой книги (роман состоит из трех частей), подведя слушателей к рождению Салема, тут же предлагает отринуть все, что ты принимал как данность на протяжении сотни страниц. За его семьей уследить так же сложно, как за ценами на бензин!
Ненадёжен настолько, что автор намерено дает оговорки, подчеркивая неуверенность расскачика в датах знаковых событий истории Индии.
Рудши сотворяет альтернативную реальность, крутя шарманку магического реализма с тем упоением, которое художники называют «я так вижу».
Ненадежен постольку, поскольку эта рукопись памяти, которая по своему усмотрению «избирает, исключает, изменяет, преувеличивает, преуменьшает, восхваляет, а также принижает; в конце концов создает свою собственную реальность, разноречивую, но обычно связную версию событий; и ни один человек в здравом уме не доверяет чужой версии больше, чем своей».
Многие жаловались, что на слух этот роман трудно воспринимать, я традиционно читала в бумаге и получила огромное удовольствие! Думаю, что даже из тех немногих приведенных выше цитат, видно, насколько витиевато письмо, поэтому, не удивительно, глазу оно дается легче, чем слуху.
Как бы извиняясь за колоритную полифонию истории, автор то и дело останавливается для краткого пересказа «предыдущих серий», отчего вместе с другими яркими рефренами вроде «нос-коленки» этот текст, тяготеющий к самоповторам, становится еще более сказочным, где такое циклическое гипнотизирующее возвращение к исходному – популярный прием.
#отзыв
👤 Салман Рушди
«Дети полуночи» – сказка, ветвящаяся как «Тысяча и одна ночь»: щедрый Салем Синай вкладывает историю за историей в твои уши, а ты, развесив их, буквально теряешь собственную голову. С таким-то ушами ты уже не ты, а настоящий Ганеша, познавший просветление высшего порядка. Впрочем, и Синай – не то, чем кажется: будучи заложником значений и отсылок, вшитых в собственное имя, как это издревле водится на востоке, он меняет облики под стать обстоятельствам, к которым то одна, то другая часть его души становится более естественна.
В наших именах заключаются наши судьбы; живя в стране, где имена, в отличие от Запада, еще не утратили смысл и представляют собой нечто большее, чем простой набор звуков, мы – жертвы собственных титлов. В имени «Синай» содержится Ибн Сина, великий маг, последователь суфиев; а еще Син, месяц, древний бог Хадрамаута, имевший собственный способ сцепления, собственные силы воздействия-на-расстоянии, собственную власть над приливами и отливами мира. Но Син – это и буква S со змеиным извивом; змеи лежат, свернувшись, в моем имени. А еще возникает случайная транслитерация – Синай латинским письмом, не насталиком, – это гора откровения...
Салем – рассказчик, которого торопит Падма: ей не терпится узнать, чем закончится эта запутанная история. Но Салем остается верным зароку Тысячи ночей: прибереги самое интересное!
В его истории не тысяча ночей, а одна полночь и тысяча и одно дитя, рожденные в ту самую ночь, когда в Индии провозглашена независимость. Это большое чудо распалось, согласно Салему, на множество маленьких чудес: дети полуночи получили удивительные способности, недоступные простым людям, которые могут только мечтать о полетах, чтении мыслей и умножающем преломлении хлебов. Сколько чудес видится повествователю в политическом колене родной истории! Родилась история! Родилась нация! Смогут ли эти дети дать миру нечто новое, или их яркие ладьи разобьются о быт и будут отторгнуты цветным покрывалом Индии?
Как всякое повествование, которое ведется от первого лица, рассказ Салема ненадежен.
Ненадежен настолько, что финал первой книги (роман состоит из трех частей), подведя слушателей к рождению Салема, тут же предлагает отринуть все, что ты принимал как данность на протяжении сотни страниц. За его семьей уследить так же сложно, как за ценами на бензин!
Ненадёжен настолько, что автор намерено дает оговорки, подчеркивая неуверенность расскачика в датах знаковых событий истории Индии.
Перечитывая написанное, я обнаружил ошибку в хронологии. Дата убийства Махатмы Ганди на этих страницах обозначена неверно. Но теперь я уже не могу сказать, как в действительности развивались события; в моей Индии Ганди так и будет умирать не в свой час.
Рудши сотворяет альтернативную реальность, крутя шарманку магического реализма с тем упоением, которое художники называют «я так вижу».
Ненадежен постольку, поскольку эта рукопись памяти, которая по своему усмотрению «избирает, исключает, изменяет, преувеличивает, преуменьшает, восхваляет, а также принижает; в конце концов создает свою собственную реальность, разноречивую, но обычно связную версию событий; и ни один человек в здравом уме не доверяет чужой версии больше, чем своей».
Многие жаловались, что на слух этот роман трудно воспринимать, я традиционно читала в бумаге и получила огромное удовольствие! Думаю, что даже из тех немногих приведенных выше цитат, видно, насколько витиевато письмо, поэтому, не удивительно, глазу оно дается легче, чем слуху.
Как бы извиняясь за колоритную полифонию истории, автор то и дело останавливается для краткого пересказа «предыдущих серий», отчего вместе с другими яркими рефренами вроде «нос-коленки» этот текст, тяготеющий к самоповторам, становится еще более сказочным, где такое циклическое гипнотизирующее возвращение к исходному – популярный прием.
#отзыв
18.03.202514:53
И снова я хлопаю в ладоши от радости! 🥳
Сегодня в пресс-центре ТАСС объявили финалистов литературной премии Гипертекст, и мой блог – в шорт-листе!
Поздравляю всех коллег, кто преодолел этот рубеж, пожалуйста, продолжайте рассказывать о прочитанном! Пусть нас окружает все прекрасное, что мы увидим вокруг!!!
https://t.me/gipertext_lit/192
Сегодня в пресс-центре ТАСС объявили финалистов литературной премии Гипертекст, и мой блог – в шорт-листе!
Поздравляю всех коллег, кто преодолел этот рубеж, пожалуйста, продолжайте рассказывать о прочитанном! Пусть нас окружает все прекрасное, что мы увидим вокруг!!!
https://t.me/gipertext_lit/192
08.02.202508:10
Начало 🔺
#книги_выбирают_нас
Для себя я вывела такие полноводные реки, которые вынесут к берегам «моих» писателей:
📚 издательства,
📚 литературные премии,
📚 толстые литературные журналы,
📚 книжные клубы
📚 и люди.
🗓 Что касается людей (вы ведь заметили, сколько сегодня ссылок на них), как ни крути, а это цемент всех моих предыдущих пунктов в перечислении, но все же хочется отдельное спасибо сказать Ирине, у которой я регулярно подсматриваю любопытные книги, утаскивая в свою норку заметку о том или ином романе с последующим намерением его прочитать.
Литературные «толстяки» – это долговременная память тех, кого я часто вижу на других площадках в сети, но, как правило, на этих площадках обозреватели выступают с шутками-прибаутками, анонсами или комментариями, что дали развёрнутый обзор такому-то изданию, вот ссылка – читайте. Это меня несколько обескураживает, я искренне не понимаю, отчего не складывают материалы в личных блогах, видимо, логика тут простая: публикация – вещь зримая, осязаемая, конкретно постраничная, а что такое твой блог в любом исполнении – только пшик... Сегодня ты тут пишешь – завтра он недоступен, мало ли что... В этом году я подписалась на «Иностранную литературу», за другими хожу в библиотеку. Попробуем-с.
Книжные клубы. Мониторю десяток даже не с тем, чтобы присоединиться к этим бесконечным СЧ, ибо это физически невозможно, а чтобы узнать новое от участников клубов. Так, скажем, нашла для себя «Дептфордскую трилогию» Робертсона Дэвиса в одном клубе (Ольга, привет!) и «Царскую тень» Мааза Менгисте – в другом (Ольга, от души благодарю).
Из премий черпать – это, конечно, отдельное искусство... Когда я потормошила своих друзей, тыкая в них взволновавшей меня цитатой из гонкуровского наследия, они на это тут же откликнулись не менее прекрасными строками, принадлежащими старине Францу. Вот, например, Вера подарила мне из писем Кафки:
Я думаю, что мы должны читать лишь те книги, что кусают и жалят нас. Если прочитанная нами книга не потрясает нас, как удар по черепу, зачем вообще её читать? Скажешь, что это может нас сделать счастливыми? Бог мой, да мы были бы столько же счастливы, если бы вообще не имели книг; книги, которые делают нас счастливыми, при необходимости мы могли бы написать и сами. На самом деле нам нужны книги, которые поражают, как несчастье, приносят урон, как смерть кого-то, кого мы любили больше себя… Книга должна быть топором, способным разрубить замёрзшее озеро внутри нас.
Ф. Кафка, из писем
За сим разрешите откланяться и спросить вас: как, где, откуда вы берете «свои» книги?
#книги_выбирают_нас
Для себя я вывела такие полноводные реки, которые вынесут к берегам «моих» писателей:
📚 издательства,
📚 литературные премии,
📚 толстые литературные журналы,
📚 книжные клубы
📚 и люди.
🗓 Что касается людей (вы ведь заметили, сколько сегодня ссылок на них), как ни крути, а это цемент всех моих предыдущих пунктов в перечислении, но все же хочется отдельное спасибо сказать Ирине, у которой я регулярно подсматриваю любопытные книги, утаскивая в свою норку заметку о том или ином романе с последующим намерением его прочитать.
Литературные «толстяки» – это долговременная память тех, кого я часто вижу на других площадках в сети, но, как правило, на этих площадках обозреватели выступают с шутками-прибаутками, анонсами или комментариями, что дали развёрнутый обзор такому-то изданию, вот ссылка – читайте. Это меня несколько обескураживает, я искренне не понимаю, отчего не складывают материалы в личных блогах, видимо, логика тут простая: публикация – вещь зримая, осязаемая, конкретно постраничная, а что такое твой блог в любом исполнении – только пшик... Сегодня ты тут пишешь – завтра он недоступен, мало ли что... В этом году я подписалась на «Иностранную литературу», за другими хожу в библиотеку. Попробуем-с.
Книжные клубы. Мониторю десяток даже не с тем, чтобы присоединиться к этим бесконечным СЧ, ибо это физически невозможно, а чтобы узнать новое от участников клубов. Так, скажем, нашла для себя «Дептфордскую трилогию» Робертсона Дэвиса в одном клубе (Ольга, привет!) и «Царскую тень» Мааза Менгисте – в другом (Ольга, от души благодарю).
Из премий черпать – это, конечно, отдельное искусство... Когда я потормошила своих друзей, тыкая в них взволновавшей меня цитатой из гонкуровского наследия, они на это тут же откликнулись не менее прекрасными строками, принадлежащими старине Францу. Вот, например, Вера подарила мне из писем Кафки:
Я думаю, что мы должны читать лишь те книги, что кусают и жалят нас. Если прочитанная нами книга не потрясает нас, как удар по черепу, зачем вообще её читать? Скажешь, что это может нас сделать счастливыми? Бог мой, да мы были бы столько же счастливы, если бы вообще не имели книг; книги, которые делают нас счастливыми, при необходимости мы могли бы написать и сами. На самом деле нам нужны книги, которые поражают, как несчастье, приносят урон, как смерть кого-то, кого мы любили больше себя… Книга должна быть топором, способным разрубить замёрзшее озеро внутри нас.
Ф. Кафка, из писем
За сим разрешите откланяться и спросить вас: как, где, откуда вы берете «свои» книги?
15.01.202514:19
Начало 🔺
📚 Франкенштейн, или Современный Прометей
👤Мэри Шелли
Монстр мыкался по свету, мечтая встретить людей, которые бы его полюбили. Но в отличие от заколдованного принца ему не удалось найти настолько храброго человека, который после первого обморока при виде чудища, не собрался бы с духом умолять о следующей встрече, хотя шаги, предваряющие роковое рандеву, монстр Франкенштейна совершал в точности такие же, герой аксаковской сказки: поселился рядом, тайно помогал и боготворил своих людей. И счастье было так возможно!..
Что решил вновь отвергнутый монстр? Как гадкий утенок броситься к прекрасным лебедям, ища смерти? Нет – вернуться к создателю и шантажировать его. Ответное решение создателя узнаете, прочитав историю.
Что меня в целом здесь расстроило как читателя: полное ощущение нелогичности поведения как Франкенштейна, так и его монстра. Причём нелогичности не нарочной, созданной автором, а напротив, как будто беспомощной, недовыписанной.
Непонятна мне так же оптика, в которой сокровенно страшным для автора является эпизод, который по своей силе уступает, как мне кажется, истинным переживаниям в романе
▫️А я решила сочинить повесть и потягаться с теми [страшными] рассказами, которые подсказали нам нашу затею. Такую повесть, которая обращалась бы к нашим тайным страхам и вызывала нервную дрожь; такую, чтобы читатель боялся оглянуться назад, чтобы у него стыла кровь в жилах и громко стучало сердце.
М. Шэли, из предисловия к изданию 1831 года
Итак, каким же леденящим кровь видением вдохновлено произведения Мэри? – творец просыпается и обнаруживает, что на него глядит уродливое создание, взгляд которого омерзителен потому, что осмысленнен. И по какой-то неведомой причине Виктор решает, что коли этот монстр так страшен наружно, то и ждать от него добрых дел не стоит: наверняка он прямо сейчас набросится и начнет душить своего создателя...
🔵Мастер ужасается собственного успеха и в страхе бежит от своего создания. Он надеется, что зароненная им слабая искра жизни угаснет, если ее предоставить самой себе; что существо, оживленное лишь наполовину, снова станет мертвой материей; он засыпает в надежде, что могила навеки поглотит мимолетно оживший отвратительный труп, который он счел за вновь рожденного человека. Он спит, но что-то будит его; он открывает глаза и видит, что чудовище раздвигает занавеси у его изголовья, глядя на него желтыми, водянистыми, но осмысленными глазами.
М. Шэли, из предисловия к изданию 1831 года
Возможно, я чересчур завысила ожидания и подошла к «Франкенштейну» не с той ноги... И вот эти милые условности иначе бы смотрелись в другом настроении, но, например, такой эпизод искренне порадует любого «тролля»: монстр рассказывает, что шел по лесу и обнаружил дорожную сумку, «в которой была кое-какая одежда и несколько книг»: «Потерянный рай», один из томов «Жизнеописаний» Плутарха и «Страдания молодого Вертера».
Где этот лес, в которомна дороге валяется такой джентельский набор? 🙈
Единственная книга, которая меня хоть как-то примиряет с иррациональным страхом Виктора, связавшим ужасающий внешний вид и обязательно той внешности соответствующий исключительно дьявольский характер «монстра», – это роман Гальего Рубена «Белое на черном», получивший русского Букера в 2003 году. В этой автобиографии Гальего рассказывает, как на него, сраженного тяжёлым диагнозом, смотрели учителя, не умея перебороть тот же самый первобытный букет страха, отвращения и неприятия.
Возвращаясь к роману Мэри – замечательный монолог чудовища, рассказывающего о своем несчастье, и вступление автора ко второму заданию. Вступление читаешь не отрываясь, тогда как сам роман – только чтобы наконец узнать первоисточник этого культурного феномена.
#отзыв
📚 Франкенштейн, или Современный Прометей
👤Мэри Шелли
Монстр мыкался по свету, мечтая встретить людей, которые бы его полюбили. Но в отличие от заколдованного принца ему не удалось найти настолько храброго человека, который после первого обморока при виде чудища, не собрался бы с духом умолять о следующей встрече, хотя шаги, предваряющие роковое рандеву, монстр Франкенштейна совершал в точности такие же, герой аксаковской сказки: поселился рядом, тайно помогал и боготворил своих людей. И счастье было так возможно!..
Что решил вновь отвергнутый монстр? Как гадкий утенок броситься к прекрасным лебедям, ища смерти? Нет – вернуться к создателю и шантажировать его. Ответное решение создателя узнаете, прочитав историю.
Что меня в целом здесь расстроило как читателя: полное ощущение нелогичности поведения как Франкенштейна, так и его монстра. Причём нелогичности не нарочной, созданной автором, а напротив, как будто беспомощной, недовыписанной.
Непонятна мне так же оптика, в которой сокровенно страшным для автора является эпизод, который по своей силе уступает, как мне кажется, истинным переживаниям в романе
▫️А я решила сочинить повесть и потягаться с теми [страшными] рассказами, которые подсказали нам нашу затею. Такую повесть, которая обращалась бы к нашим тайным страхам и вызывала нервную дрожь; такую, чтобы читатель боялся оглянуться назад, чтобы у него стыла кровь в жилах и громко стучало сердце.
М. Шэли, из предисловия к изданию 1831 года
Итак, каким же леденящим кровь видением вдохновлено произведения Мэри? – творец просыпается и обнаруживает, что на него глядит уродливое создание, взгляд которого омерзителен потому, что осмысленнен. И по какой-то неведомой причине Виктор решает, что коли этот монстр так страшен наружно, то и ждать от него добрых дел не стоит: наверняка он прямо сейчас набросится и начнет душить своего создателя...
🔵Мастер ужасается собственного успеха и в страхе бежит от своего создания. Он надеется, что зароненная им слабая искра жизни угаснет, если ее предоставить самой себе; что существо, оживленное лишь наполовину, снова станет мертвой материей; он засыпает в надежде, что могила навеки поглотит мимолетно оживший отвратительный труп, который он счел за вновь рожденного человека. Он спит, но что-то будит его; он открывает глаза и видит, что чудовище раздвигает занавеси у его изголовья, глядя на него желтыми, водянистыми, но осмысленными глазами.
М. Шэли, из предисловия к изданию 1831 года
Возможно, я чересчур завысила ожидания и подошла к «Франкенштейну» не с той ноги... И вот эти милые условности иначе бы смотрелись в другом настроении, но, например, такой эпизод искренне порадует любого «тролля»: монстр рассказывает, что шел по лесу и обнаружил дорожную сумку, «в которой была кое-какая одежда и несколько книг»: «Потерянный рай», один из томов «Жизнеописаний» Плутарха и «Страдания молодого Вертера».
Где этот лес, в котором
Единственная книга, которая меня хоть как-то примиряет с иррациональным страхом Виктора, связавшим ужасающий внешний вид и обязательно той внешности соответствующий исключительно дьявольский характер «монстра», – это роман Гальего Рубена «Белое на черном», получивший русского Букера в 2003 году. В этой автобиографии Гальего рассказывает, как на него, сраженного тяжёлым диагнозом, смотрели учителя, не умея перебороть тот же самый первобытный букет страха, отвращения и неприятия.
Возвращаясь к роману Мэри – замечательный монолог чудовища, рассказывающего о своем несчастье, и вступление автора ко второму заданию. Вступление читаешь не отрываясь, тогда как сам роман – только чтобы наконец узнать первоисточник этого культурного феномена.
#отзыв
Shown 1 - 24 of 62
Log in to unlock more functionality.