Когда я прочитал пьесу год назад, она привлекла меня отсутствием лозунгов и манипуляций. Мне понравилось, что пьеса даёт возможность театру формулировать художественную проблему — говорить о страшной ситуации, которая существует здесь и сейчас. Пьеса даёт нам возможность говорить, не молчать.
🪄🪄🪄🪄
Пространство как метафора
Я старался создать пространство, которое назвал «театром военных действий». Это не буквальная имитация боя — мы не бегаем с автоматами, не надеваем бронежилеты. Вместо этого зрители видят сцену изнутри: железный настил, напоминающий ржавые плиты аэродрома, с пробивающейся сквозь них травой. В центре — советские качели из нашего детства. Зрительный зал расположен в глубине, за сценой, будто за зеркалом. Так зрители становятся участниками, наблюдая за главным героем, который проживает свою историю в этом жестоком, циничном пространстве.
🪄🪄🪄🪄
Качели как символ
Ещё в 2022 году меня потряс кадр, где русские солдаты в полном «обвесе» и с оружием качались на старых дворовых качелях. Они смеялись, как дети, радовались мирной минуте в этом кошмаре . Это выглядело дьявольски страшно. Я вспомнил свои детские дворы, тех же мальчишек и девчонок, которые теперь воюют друг против друга. Эти ржавые качели в разрушенных дворах Мариуполя стали для меня ключевым образом. Они — связь с нашим советским детством, с прошлым, которое не отпускает.
🪄🪄🪄🪄
Неон и голый кирпич
Режиссёр попросил добавить современные неоновые вывески. Их шесть: они подсвечивают пространство, отсылая то к бару, то к больнице, то к спа-салону. Это контраст с голым кирпичом и ржавым металлом — словно издевательская усмешка прошлых «сытых» лет над нами, когда яркая вывеска была важнее того, что за ней. А чаще за вывеской была пустота.
🪄🪄🪄🪄
Поле нескончаемой брани
Драматург и режиссёр заложили в основу пьесы образ поля — места, где веками идёт сражение. Куликово поле, Бородино, Сталинград, Прохоровка… Теперь это поле — ржавые плиты, на которых главный герой ведёт диалог с солдатом из 1812 года, буквально перенимая эстафету: теперь ему, нашему современнику, предстоит идти на поле брани и становиться воином. У меня самого возникло стойкое ощущение, что у героя не было выбора: стать воином или отступить. Это история не о конкретной битве, а о бесконечном цикле противостояния.
🪄🪄🪄🪄
Послесловие
Мы не даём ответов. Мы их и не знаем. Пусть каждый зритель сам отвечает на вопросы, поставленные в спектакле. Наше пространство — не декорация, а призма, через которую раскрывается трагедия. И эти ржавые качели, и неон, и поле — всё о том, как прошлое соединяется с настоящим и говорит с нами о будущем.
