Концепция «присутствия» Ханса Ульриха Гумбрехта
В эпоху цифровой гиперсемиотизации, где каждый объект становится знаком, а опыт сводится к потоку данных, вопрос о «присутствии» обретает новую актуальность. Немецкий литературовед и теоретик культуры Ханс Ульрих Гумбрехт предлагает альтернативу доминирующей герменевтической традиции, смещая фокус с поиска смыслов на переживание материальности. Его работы — это попытка вернуть миру и вещам право на существование вне диктата интерпретации.
Профессор Стэнфордского университета, Гумбрехт — ключевая фигура в современных гуманитарных науках. Его проект, изложенный в книге «Production of Presence», критикует зацикленность на «значении» и призывает реабилитировать «присутствие» как непосредственный контакт с миром. Для Гумбрехта важен не только текст как носитель идей, но и его физическая воплощенность: вес книги, запах бумаги, жест перелистывания страниц.
Гумбрехт не отрицает интерпретацию, но настаивает на её диалектике с материальностью. Например, средневековый собор: его символизм можно декодировать, но готические своды воздействуют на зрителя физически, через масштаб, свет, акустику. Это два режима восприятия: один обращен к разуму, другой к телу. Гумбрехт видит здесь наследие Хайдеггера с его идеей Dasein («бытие-в-мире»), но акцентирует эстетический аспект: искусство, спорт, ритуал как пространства, где присутствие доминирует.
В цифровую эпоху, где экраны заменяют тактильность, а алгоритмы предсказывают желания, концепция Гумбрехта звучит как манифест. Он напоминает: за любым «значением» скрывается невыразимый остаток, само бытие вещей. Соцсети, превращающие опыт в селфи, или ChatGPT, генерирующий тексты без авторского присутствия, — симптомы культуры, забывшей о материальном.
Теория Гумбрехта не есть универсальный ответ, а призыв замедлиться. Перестать видеть в мире шифр и позволить вещам быть, шероховатыми, тихими, неудобными. В этом, возможно, ключ к преодолению экзистенциальной тревоги нашего века.
