Им бы, по-хорошему, позакрывать хлеборезки и выполнять возложенное, следуя протоколу босс едет кукушкой, моя задача – не двинуться следом, к тому же словить его эту пташку от греха подальше. Первый – черноаурный треугольник, взрывной громила, отвечающий тут за всё и вся, жалящий мимо проходящих и в лучшие свои дни, – в гневе вызывал ужаса на строгую девятку, такого человека лучше лишний раз не трогать. И не перечить. Однако богатый придурок рода Лоусонов – рода, и ответственного за всё это их мероприятие, по-видимому, решил доконать нервную систему старшины с концами.#адмтейк | @PisatelskieTeiky_bot
Что было бы даже забавным, не перепадай от выкидонов одного его всему штату. От Первого в первую очередь.
— Босс же у них на завтра варфоломеевскую ночь наметил? — интересуется четыреста третий у девятого. Получает в ответ кивок и зычно хмыкает. — Отстой. Как думаешь, они засекут, если мы просто сто первого... ну, того. Выкрадем. Одной морокой меньше.
Шестьдесят седьмой сбоку урчит на манер заведённой фуры.
— Кто, випы или игроки?
— Випы.
— Ясное дело засекут. Главная ставка пропала, как не засечь.
Четыреста третий вздыхает так протяжно, что хочется зевнуть.
— Может, тогда между играми его словим? По-быстрому как-нибудь.
— И что скажем, доброе дело месяца? Проходи, сто первый, в эту ничуть не подозрительную комнату для персонала, не боись, но только никому – так, что ли?
— Да хоть бы и так. Вырубим часика на четыре, пускай полежит, — не то с дуру, не то, что в разы страшнее, по серьёзке восклицает "четыре с лишним сотни".
Именно этот момент девятый выбирает, чтобы вмешаться:
— Нельзя его трогать, говорили на планерке. Вырубать он сто первого собрался, ага, как же. Твоей головой потом в съедобное-несъедобное сыграют.
Прежде чем круглый товарищ успел предложить еще что похуже, в разговор заново влезает шестьдесят седьмой.
— А остальным игрокам ты бы как оправдался?
— Вот так они прям взяли его пропажу и заметили. С ним босс-младший двадцать четыре на семь трётся, кошак, ей богу. Ни подойти, ни плюнуть. Его в лицо человека два от силы знает, — пауза, вздёрнутый подбородок. — Тебе самому не западло будет с четырёх экранов на пацана полночи глазеть?
Девятому не западло, ему маленько устало.
Он ведёт плечами, снова оглядываясь на мониторы под потолком. Койки сто первого и трёхсотого, позорно близкие, как назло располагаются прямиком посерёдке, почти упёршись в навес крыши, овитые изгибом системы вентиляции.
Лоусон младший, трёхсотый собственной персоной и сына-корзина босса, так кстати запрокидывает голову, расфыркавшись от чего-то, сказанного пацаном. И оглядывается, зараза, точнёхонько в главную камеру. Отчетливей движет углы губ к ушам, а вслед за этим (девятый наблюдает за картиной не то апатично, не то флегматично) едва различимо козыряет.
В предполагаемую пустоту, блять, козыряет.
— Вот уебок, — подхихикивает четыреста третий, получая исключительно профилактический тумак прямиком в темечко. Шикает.
Шестьдесят седьмой откидывается на спинку своего кресла-вертелки с довольным видом. Под маской, верно, он и правда доволен как чёрт. До безумия.
Девятый уже на его грани.
— Завалите, — больше приказывает, чем советует он, — узнай Первый, какой хернёй мы тут занимаемся вместо того, чтобы наблюдать нормально, уб...— он не успевает договорить и давится языком, как вылавливает за спинами товарищей знакомый глазу силуэт.
Шестьдесят седьмой, храни его господь, ещё обладающий самосохранением, тут же упирается в отведённый ему экран. Треугольник, что с него взять, – эти с манерностью Первого крепче всего знакомы. Уже нутром чуют, когда молчать в тряпочку, а когда – в слезах.
Четыреста третий, с обратной стороны, менее галантен. Закидывает голову к спинке, по-кошачьи клонит вбок. Новенький, да и к тому же круг, рекрутируемый не то тут, не то там – как время у кого появляется. Но оно и ничего, ещё успеет освоиться.
Если доживёт, конечно.
— Отврат, — тянет четыреста третий, нарочито противно разжёвывая гласные, — ни стыда, ни совести. Милуются прям под камерами, мерзкие.
Обтянутый чёрным подбородок ленивится в сгибе локтя, сама конечность по-детски ткнулась в ламинированную пристольную поверхность, отданную когда-то давно, за неимением свободного места на самом столе, под извилистую карту здания. Теперь предназначение столешницы можно было описать как, разве что, плачевное. В углу гнило что-то явно непереваренное природой – они опасались даже тыкать в него и прикрыли салфеточкой безопасности ради, – а чуть поодаль возвышался неустойчиво замок из бумажных стаканов-одноразок. И где только достали?
Жалкое зрелище – всё это. Девятый думает, что оно идеально отражает их нынешнюю нервотрёпку.
Далёкой мыслью он жалеет, что пару лет назад схватил именно красный конверт. Чёрт бы побрал матрицу.
— Не отвлекаться, — всё равно журит одноликого сокомандника девятый. Кто-то в этом месте должен оставаться профессиональным, и тяжёлый вздох четыреста третьего не прибавляет ему никакой уверенности.
В жизни бывает всякое, это да. Иногда кто-то из очереди оплачивает тебе кофе по доброте душевной, иногда сердобольные проходимцы одалживают зонт, а иногда ты бежишь от нищеты с отсырелым матрасом к этически нездоровой работёнке, а лбом налетаешь на слащавых мажоров и напыщенных, укормленных властью говнюков.
Увы и ах, можно с уверенностью сказать, что девятый сейчас не потягивал под прозрачным зонтиком бесплатный макиато.
— Иу-у, отврат, — снова, но громче гудит третий. Из боковых рядов безликих солдатиков с фигуристыми наколками грохает что-то, отчётливо напоминающее лоб о металл. Девятый костерит (мысленно, ясен пень) своё начальство.
Это самое начальство прелюбезно лыбится в камеру под потолком, отображаемый на огромнейший экран над столами, сполна довольствуясь недогадливостью нового знакомого. Пресловутый знакомый, светлый и пестрый пацан с ершистыми колючками, торчащими навылет из черепа, такими контрастными бирюзе комбинезона, не видя или откровенно игнорируя пантомиму, болтает ему в ухо и гордо вертит в пальцах кулек с чем-то позвякивающим – девятый буквально чует сквозь фланель запрещенку. Величайше обходящую как сами правила игр, так и всевозможные их лазейки.
И вот тут подбирается дилемма.
Устав у всех «в строю» един и непобедим, от солдатиков розовых погон и до голубых не по крови, так по форме игроков – неотклонимый устав, следуемый, при коем малейшая препона планам руководства – и все, смерть обеспечена.
Девятый это знает. Каждый из кадров это знает. Каждый из участников это знает, а если и нет – догадывается, коль ещё не пропил за долги мозги. Лоусону младшему, его непосредственному начальству, что очевидно, тоже это известно.
Но сто первого, того самого поцика, трогать нельзя. Запрещено – категорически, вот хоть тресни, а нельзя. Не зря так доходчиво и ясно им доносил этот "баринский указ" пол собрания Первый. И это дилемма.
Хитрющие и наглые до мигрени глаза жмурятся в объектив, голова Лоусона падает к плечу, будто засранец перед ними не кочевряжит, пользуясь неприкасаемостью, а так, ну просто во внеплановом отпуске. Позирует, модель по охуевански.
Девятый хочет повышения. И чай с облепихой.
— Надо бы требовать премию побольше за этот сезон, — отмечает четыреста третий. — Столько смен я ещё за монитором не отсиживал.
Да надо бы, если по человечески.
— Сиди, не пизди, — гулко бурчит сбоку шестьдесят седьмой. Маска залита синим светом, рука потрошит уже третью к ряду салфетку, и девятый лишь вполовину уверен, что солдат не представляет вместо неё определённого соседа по смене.
С ним девятый тоже склонен согласиться.
– 🔤обро пожаловать в digitalv3rse! мы – сеть телеграм каналов по удивительному цифровому цирку. хотели когда-то спросить интересующий до ужаса вопрос у любимого персонажа? а может，сами хотели бы играть роль какого-то персонажа? вам сюда! 〽️ ↰ ︶︶
✦️️ ࣪ ›› вп пост，правила，буст，список персонажей，шаблон анкеты，бот для анкет，каноны，теги，пост мнений + папка с каналами ! 🌟 ༅.
вп пост
Дыхание прерывается сильным гулом в ушах, который смешивается со стуком собственного сердца, словно оно стремится вырваться наружу через грудную клетку. Леон делает судорожный вдох, воздух обжигает его ободранное горло, которое пострадало от таблеток и алкоголя. Во рту пересыхает, и тёмная лужа растекается по старому паркету, заполняя щели между половицами.
Страшно ли ему? Не то чтобы страшно, просто хочется, чтобы всё это наконец закончилось. Глаза закатываются под веки после головокружения, но боль почти не ощущается, даже ощущение собственного сознания тает, словно кусок сливочного масла на раскалённой сковороде.
Чьи-то шаги слышатся слабо, но Леон знает, что это не важно, кто бы это ни был, он уже почувствовал медный, тошнотворный запах крови, который въедается в помещение, одежду и мозг, вызывая естественное отвращение.
Затуманенный взгляд расширенных зрачков скользит по окружающей обстановке. Небольшой лист из его ежедневника лежит на тумбе, ожидая прочтения, то ли холодным взглядом следователей, то ли парнем, который должен скоро вернуться. Нож валяется в луже крови, как и бутылёк из-под золпидема, который он пытался прочесть. «Капсулы, покрытые плёночной оболочкой. 10 мг, принимать внутрь».
Дальше не прочитал, не успел. Знакомый голос окликнул его. Чей? Леон уже не понимает, но знакомый. Резкое сжатие раны тонкими пальцами возвращает его в реальность.
— …!
Кеннеди застонал сквозь сжатые зубы, он хотел закричать, но сил на это не хватило. Его зовут по имени, причём много раз. Наконец, парень узнаёт голос. «Вильям. Этот парень не должен быть здесь. Только не так».
Думает Леон, пытаясь вырвать руку из хватки, но передозировка значительно уменьшила силы агента, зато из-за резкого движения усилилось кровотечение. Дыхание ускорилось, когда постоянное давление на рану усилилось давящей повязкой, которая быстро пропиталась бордовым. Он пытался слушать, но вовсе перестал понимать, что происходит.
— Пострадавшему 23 года. Порезал глубоко и, похоже, принял очень много успокоительных. Я попытаюсь выяснить, сколько именно. Но он не в адеквате. Я… Я пытаюсь следить за жизненными показателями и чтобы он оставался в сознании. Я уверен, он сделал это сам.
Голос парня еле заметно дрожал от предположения о самоубийстве, которое парень передал в службу спасения. Леон почувствовал дрожь. Он всхлипнул от того, что не мог ничего сделать, оттого, что у него не было достойного определения. Скупая слеза потекла по лицу, которое уже было испачкано кровью. Он боялся предстоящих вопросов и последствий, которые рано или поздно нагрянут, хочет Леон или нет.
Если что писалось под этот трек
Коробка с игрушками.
И снова меня зовут гулять. Да по этой слякоти только плыть и можно! Неужели они этого не понимают?..
Надену куртку и ушанку, лишь бы не простыть на такой "прекрасной" погоде..
- Э, Некит, куда это ты намылился без меня?
Снова моя сестра. Она меня уже конкретно бесит, единственное место где я с ней не общаюсь это школа. Там хотя бы есть брат Рины и Майкл, а не эта заноза.
- А тебя ебёт? С друзьями гулять иду, ты не приглашена.
Авия глянула на меня снизу вверх и потупила взгляд:
- Ну.. может тогда хотя бы шоколадку купишь?
О господи. Видимо выбора у меня не было..
- Куплю, только на улицу без меня не уходи. Уже поздно.
- Я что, маленькая что ли? Ай, иди уже.. И спасибо.
Я кивнул и вышел в подъезд, а из него на улицу. Там стояли Майкл и Рина. Ну конечно, Марк в такую погоду никуда бы не пошёл...
- Здаровченко! - Майк просиял - Что-то ты совсем налегке, может шарф наденешь?
Я закатил глаза. Ну почему он мне всегда даёт советы?! Я что, его сын, чтобы он обо мне заботился?!
Майк понял что ничего надевать я не собираюсь, поэтому мы пошли к лесу. Там был хороший холмик, чтобы кататься с него на кусках пенопласта, или вообще на мусорных пакетах. Минут через 15 мы уже были там.
И вот мы на импровизированной горке. Ринка притащила с собой два мусорных пакета для меня и Майкла, а сама нашла себе какой-то кусок фанеры. Но тут..
- Кто последний тот гей!!! - это закричал Майк. Да, в школе он был самим совершенством, но с друзьями..
И я побежал вверх на холм, в итоге последней оказалась Рина, но она и прокатилась первой. К сожалению этот кусок фанеры вылетел из-под неё и сломался о какой-то камень. Я посмотрел на Майка, сел на мешок и почувствовал что этот имбицил решил меня "чуть-чуть подтолкнуть". Ногой. В спину.
- ДЕБИЛ, ТЫ ЧЁ.. - и я полетел вниз, подпрыгнул на какой-то кочке и благополучно свалился в сугроб. Как бы это было весело, если бы я не врезался лицом в твёрдую часть этого самого сугроба.. Конечно же невыносимая боль. Кажется я как минимум разбил лоб и губы, про нос вообще молчу.
- Никита!! - Рина меня вытащила меня из злосчастного сугроба и начала смотреть в лицо - Ой бля-а...
- Чего там? - осторожно спросил я, но Рина только покачала головой:
- Иди домой, а.. ты разбил лоб об эту.. МА-А-АЙК, ИДИ СЮДА! - последнее конечно означало что Майклу придёт скорый конец.
- ДА Я НЕ ВИНОВАТ, ОТОЙДИ...
Я встал и пошёл к магазину. Не хочу выслушивать все эти перепалки. Вот это я погулял конечно...
Ну вот и магазин. Куплю ей какую-нибудь алёнку, пусть радуется.
В магазине я увидел игрушку. Это был чёрный котик, сшитый из флиса. Видимо работа ручная, но я решил его купить. Взял себе пачку пельменей, сестре шоколад, оплатил всё и наконец...
- Эх, Никит.. Не надо было тебе идти за шоколадом, я те таблетки съела.
- Чё, какие таблетки?! - я опешил, пока Авия меня обнимала - Не мамины надеюсь?..
- Да не-е.. они в ванной были, так вкусно выглядели... Но были не очень на вкус, какие-то химозные.
Я всё понял. Таблетки для стиральной машины, ну конечно.
- Ты, дурочка, когда ж ты уже отравишься от таких шедевров?.. Ладно, держи. - и я протянул ей шоколадку, а после пошёл в ванную, чтобы обработать синяки и так далее. Зайдя в комнату, я достал из-под кровати картонную коробку, открыл её и положил туда того флисового кота. Коробка снова отправилась под кровать, но я ещё долго смотрел на неё, вспоминая что-то далёкое. Как бы это не звучало, но те времена были намного лучше. В глазах стало мокро, я лёг на кровать и чуть ли не заплакал. Вспоминать конкретного человека из-за одной только коробки с игрушками это глупо, да?..
На следующий день у меня поднялась температура. Видимо надо было всё-таки одеваться теплее, да и падение в сугроб помогло мне заболеть. М-да.
19 октября 2003 года, 08:24
Утро началось для Леона с тяжёлого похмелья. Встать с кровати было практически невозможно, но желание прочистить желудок заставило его подняться. После приступа рвоты, чувствуя вкус желчи во рту, Кеннеди жадно вдыхал воздух, так необходимый его организму. Он склонил голову над унитазом, и запах туалетного освежителя только усилил тошноту. Однако Леон попытался отвлечься, рассматривая то, от чего так долго избавлялся.
В основном, рвотные массы состояли из желчи и чистого алкоголя, еды не было. Это не было удивительно, ведь Леон почти перестал есть, а мяса не ел уже давно, возможно, со времён Раккун-сити.
Хорошо, что Леон не увидел куски своей печени, значит, он всё ещё жив. Держась за край стиральной машины, он медленно поднялся и огляделся. Его окружала засохшая рвота, пустые бутылки и почти пустая квартира. Он давно жил с мыслью о том, что его жизнь бессмысленна.
Смерти он не боялся, боязнь чего бы то ни было казалась ему бесконечно далёкой и не имеющей отношения к его нынешнему состоянию. Леон был один на один с миром, безразлично наблюдавшим за ним мириадами холодных глаз. В этом мире у него не было ни смысла, ни целей.
Несколько мгновений, и Кеннеди снова погружается в свои суицидальные мысли. Он убирает свою комнату, хотя это больше похоже на предсмертную уборку, сделанную для галочки и красивых фотографий его трупа, которые будут использоваться в деле о самоубийстве талантливого и перспективного агента D.S.O., которой смог пожать руку президента США.
Застилая белую постель, Леон думал о том, как вскроет на ней вены, испачкав её тёмной, бордовой кровью.
Хватит мыслей и бесполезных слов, только чистое, не фильтрованное желание умирать, сопровождаемое действием. В руках оказался армейский нож. В ту ночь в Раккун-сити полицейский, который сейчас уже мёртв, вручил ему этот клинок для самообороны. Кто же знал, что этот нож станет причиной его смерти.
Рядом лежит горсть успокоительного и бутылка бренди. Таблетки царапают горло, но Леон пьёт их, несмотря на тошноту, омывая горло бренди. Когда голова начала кружиться, нож почти до кости разрезал бледное запястье, и кровь начала скапливаться под блондином. Наконец, он сделал то, что хотел.
.я так горжусь своим поступком !🌟
.сегодня я сделал такое , кому бы об этом рассказать ?. . . 🌟
![what’s in the dark conf [🚷❔] Avatar](/_next/image?url=https%3A%2F%2Fstatic-storm.tglist.com%2Fda1b354b28a3cd215fbc5731e8fd06cb%2F198e56de-747a-4924-987e-da135c1c813b.jpg%3Fw%3D64%26h%3D64&w=128&q=75)
![[🎀🪡] вышивка ||embroidery confession ♡ avatar](/_next/image?url=https%3A%2F%2Fstatic-storm.tglist.com%2Fda1b354b28a3cd215fbc5731e8fd06cb%2Fcc5606c1-82b3-4141-bdcb-fea90b2015df.jpg%3Fw%3D24%26h%3D24&w=48&q=75){kind=small}
🍚🦥] (Тыкни!)
