жертвы капитализма ♡

Сосредоточиться только на образованных носителях интеллекта и культуры в поисках фашистских корней, более того, значит упустить самый важный регистр: подземные страсти и эмоции. Формировалась туманность взглядов, и ни один мыслитель так и не смог собрать воедино целостную философскую систему в поддержку фашизма. Даже ученые, специализирующиеся на поиске интеллектуальных и культурных истоков фашизма, такие как Джордж Мосс, заявляют, что создание «настроения» важнее, чем «поиск отдельных предшественников». И в этом смысле фашизм более правдоподобно связан с набором «мобилизующих страстей», которые формируют фашистские действия, чем с последовательной и полностью сформулированной философией. В основе лежит страстный национализм. С ним связан конспирологический и манихейский взгляд на историю как на битву между лагерями добра и зла, между чистыми и порочными, в которой жертвой становится собственное сообщество или нация. В этом дарвиновском повествовании избранный народ был ослаблен политическими партиями, социальными классами, неассимилируемыми меньшинствами, испорченными рантье и рационалистически мыслящими людьми, у которых отсутствует необходимое чувство общности. Эти «мобилизующие страсти», в большинстве случаев принимаемые как должное и не всегда открыто аргументируемые в качестве интеллектуальных предложений:

• Ощущение непреодолимого кризиса, не поддающегося никаким традиционным решениям;
• Примат группы, обязанности перед которой превосходят все права, будь то индивидуальные или всеобщие, и подчинение ей индивида;
• Вера в то, что группа — жертва, чувство, оправдывающее любые действия, без правовых или моральных ограничений, против ее врагов, как внутренних, так и внешних;
• Страх перед упадком группы под разъедающим воздействием индивидуалистического либерализма, классовых конфликтов и чужеродных влияний;
• Необходимость более тесной интеграции в более чистую общину, по возможности путем согласия, а в случае необходимости — путем исключающего насилия;
• Потребность в авторитете естественных лидеров (всегда мужчин), кульминацией которого является национальный вождь, способный воплотить судьбу группы;
• Превосходство инстинктов вождя над абстрактным и универсальным разумом;
• Красота насилия и действенность воли, когда они направлены на успех группы;
• Право избранного народа господствовать над другими, не сдерживаемое никакими человеческими или божественными законами, право определяется единственным критерием — доблестью группы в дарвиновской борьбе.