Urreligion (Archive)

«и будет говорить он [Аарон] вместо тебя к народу; итак, он будет твоими устами, а ты будешь ему вместо Бога» (Исх. 4:16).

«Но Господь сказал Моисею: смотри, Я поставил тебя Богом фараону, а Аарон, брат твой, будет твоим пророком» (Исх. 7:1).

И, даже поселив Моисея среди тварей земных и дав ему общаться с ними, Господь не наделил его обычной добродетелью правителя или царя, дающей ему власть над страстями души, но поставил его богом, подчинив ему и отдав в рабство всю область телесную и предводителя ее — ум: «Я поставил тебя, — сказал Он, — богом Фараону» (Исх.7:1). А Бог не знает ни ущерба, ни прибавления, ибо Он есть полная самотождественность.

Иисус сказал ученикам своим: Уподобьте меня, скажите мне, на кого я похож. Симон Петр сказал ему: Ты похож на ангела справедливого. Матфей сказал ему: Ты похож на философа мудрого. Фома сказал ему: Господи, мои уста никак не примут сказать, на кого ты похож. Иисус сказал: Я не твой господин, ибо ты выпил, ты напился из источника кипящего, который я измерил.

И он взял его, отвел его (и) сказал ему три слова. Когда же Фома пришел к своим товарищам, они спросили его: Что сказал тебе Иисус? Фома сказал им: Если я скажу вам одно из слов, которые он сказал мне, вы возьмете камни, бросите (их) в меня, огонь выйдет из камней (и) сожжет вас.

Евангелие от Фомы, XIV.

«Как было отмечено ранее, источники о Маркионе и его учении исходят исключительно от тех, кто ему оппонировал. Далее перечислены наиболее значимые из них: заметки Иустина Мученика – единственного ближайшего современника Маркиона, чьи комментарии дошли до наших дней; Ириней, писавший в течение двадцати-тридцати лет после смерти Маркиона; Тертуллиан, представивший наиболее обширное и систематическое исследование того, чему, по его мнению, учил Маркион, хотя и в латинской обертке. С этими фигурами устанавливается традиция, что, однако, не мешает другим авторам добавлять новые штрихи к образу Маркиона – независимо от того, опираются ли они на независимые источники или нет. При переходе от второго века к третьему наиболее важными авторами являются Климент Александрийский, Ориген и Ипполит Римский, ибо они свидетельствуют о расширении географии распространения [маркионизма]. В IV веке Епифаний включил длинную главу о Маркионе в свое «лекарство» против ересей (Панарион), которое оказало решающее влияние на дальнейшую ересиологическую традицию Церкви. Возможно, более ранним, чем он, но трудным для расположения источником является анонимный Диалог Адамантия, в котором действующими лицами являются двое маркионитов, а также последователи Валентина и Бардесана Эдесского. Последнее явно указывает на восточное происхождение диалога; Маркион, несомненно, оказал длительное и обширное влияние на сироязычные области. В своей полемике Ефрем объединяет Маркиона с Бардесаном и Мани, что отражает период, когда статус доминирующей формы христианства в регионе всё ещё вызывал жаркие споры. Его богатая поэзия, а также прозаические сочинения рисуют живописную картину этого влияния вместе с системой Маркиона. Вскоре после Ефрема Езник из Колба был вынужден провести грань между их и «нашими» заветниками, а Феодорит Кирский в V веке всё ещё говорит о целых деревнях, которые он идентифицирует как «маркионитские». Действительно, влияние мысли Маркиона прослеживается и в армянских, и в арабских источниках, а также, возможно, питает новое и успешное религиозное движение: манихейство».