Конфликт на Украине: есть ли свет в конце тоннеля?
1. Разговоры о завершении военного противостояния на Украине (и вокруг нее) ведутся уже не первый год. И даже не с первого дня начала СВО, они шли и раньше, когда обсуждались возможности для имплементации Минских соглашений, как и очевидные проблемы на этом пути. Президентская виктория Дональда Трампа на фоне его широковещательных жестов и многозначительных обещаний не открыла данную дискуссию, но она ее заметно активизировала.
2. Актуальность проблемы никаких сомнений не вызывает, прямо на наших глазах разворачивается самое крупное военное противостояние в Европе с момента завершения конфликтов за югославское наследство. При этом ставки в игре выше, чем на Балканах или на Ближнем Востоке хотя бы в силу большей глубины противоречий между ключевыми международными игроками. И что бы мы ни писали и не говорили о закате «Старого света», во многом повестка в этой точке мира является формирующей и для всего человечества. Чисто по-человечески понятна и усталость от конфликта, которая и провоцирует завышенные ожидания. Однако реалистичность надежд лучше «на берегу» сверять спокойным анализом на холодную голову, ибо разочарования от несбывшихся мечтаний всегда самые сопровождаются острыми травмами.
3. Начнем с популярного тезиса «остановим войну». Любое противостояние всегда имеет не только военное, но и, прежде всего, политическое измерение, результат всегда конструируется, основывается на определенных интересах и раскладах сил. Абстрактного «мы за мир и против войны», увы не бывает. Уже устал повторять этот трюизм, начиная с Чечни-1994. Тридцать лет пересказов таблицы умножения! По завершении войны есть победители и побежденные, есть разные представления о (не)справедливой цене, заплаченной и за конфронтацию, и за выход из нее. И есть планы поменять сложившийся статус-кво.
4. Конфликт на Украине многослойный. И противостояние США (+ «политический Запад») - Россия – лишь одно, важное, но далеко не единственное измерение. Есть проблемы российского и украинского национально-государственных (идентитарных проектов), их одними территориальными реконфигурациями не разрешишь, есть вопрос об экс-или инклюзивном европейском и мировом порядке. И закрыв вашингтонский гештальт, мы лишь уберем из конфликта (да и то, если получится) геополитические кубики, но останутся кубики Донбасса, Херсонщины, Запорожья, Крыма, они все потребуют и рабочих рук, и креактивных мозгов.
5. Конфликт имеет много системных оснований, во многом он – порождение половинчатого и незавершенного (политически, юридически, психологически) процесса распада СССР. Значит, снова придется выстраивать какие-то модальности иной системы "как нам обустроить Евразию", поиска новой пост-пост-советской повестки. И если 2, 5 или 10 конфликт не имел решения, откуда уверенность, что его остановят за сутки-двое? И в сотый раз повторю: проблема не в Путине, Трампе или Зеленском, есть множество системных оснований (см. выше). Если армянский политикум хотя бы готов принять (конечно, без радости и восторгов) к рассмотрению вопрос о переходе от макси-Армении к мини-Армении, периферийной страны Евразии, без амбиций, но выстроенной по лекалам общества потребления, то украинский на сегодняшний день еще далек от «стадии принятия». Впрочем, и с армянским есть тысячи оговорок и дополнений. И успешная (с точки зрения российского стратега) «финляндизация» с годами сменилась членством нашего северного соседа в НАТО. Тоже ведь не в один день и неспроста!
6. «Так что же, сидеть и ничего не делать?» - воскликнет раздраженно предполагаемый оппонент (даже вижу его обобщенный образ прямо у себя в голове). Делать – это не значит бегать с сомнительными инициативами и без осознания имеющихся рисков. Делать- это не значит «нести прекрасную чушь» с экранов и в соцсетях. Думать, считать, предполагать и понимать. Ровно так, как учил нас старик Спиноза, «не плакать, не смеяться, а понимать». И свои, и чужие возможности, выгоды и издержки.
