Юра, прости

С нами в полёте — первый Русский стяг.
Его передали художники благотворительного проекта “Zа мир после нашей Победы”.

Стяг был освящён в Никольском храме-памятнике Севастополя — на мощах святых отцов из Киево-Печерской лавры.
Этот стяг освящает наших воинов с XII века, со времён Андрея Боголюбского.
Слово о полку Игореве говорит об Образе Спаса на алом знамени русских князей.
С ним побеждали Александр Невский, Дмитрий Донской, Иван III.

Сейчас стяг, как символ Победы, вознёсся над всей Землёй. Уже скоро он будет передан нашим воинам на передовую.
Мы — Русские, с нами Бог!
Победа будет за нами!

Ракета стартовала точно по расписанию. Вспышка реактивных двигателей прорезала рассветное небо, а через несколько минут коммерческий корабль «Устойчивость» вышел на полярную орбиту. В иллюминаторах Земля медленно вращалась под ними, завораживающе красивая и далекая.

Командор сидел в кресле и наблюдал за экипажем. Он застал времена, когда в космос летали те, кого отбирали, лучшие из лучших. Когда подготовка занимала годы, а миссии — месяцы. Теперь он вёл корабль, полный людей, которым даже не требовалась тренировка. Четверо попутчиков, каждый ведомый своей целью, молча смотрели на свои экраны.

Полярный исследователь прокрутил на тач-панели данные о ледяных кратерах, изучая возможные точки для своих будущих походов. Вода в космосе ценилась дороже золота, и он привык искать её в самых негостеприимных местах.

Робототехник просматривал телеметрию своих автономных машин, которые вскоре должны были выйти в открытый космос, чтобы испытать новые методы саморепликации — ключ к строительству орбитальных станций без участия человека.

Режиссёр Яннике взяла 3D-камеру, надела VR-очки и задумчиво прокручивала в голове концепцию своей новой симуляции. Она собиралась создать самую реалистичную виртуальную прогулку по космосу, где пользователь мог бы почувствовать себя первооткрывателем, плывущим среди звёзд, не вставая с кресла.

Сам командор имел секретный план. Его майнинг-ферма, спрятанная в контейнерах на внешнем модуле корабля, уже начала охлаждаться в вечном холоде космоса, перебирая хэши. За пределами атмосферы алгоритмы работали намного быстрее, без затрат на дорогостоящее охлаждение.

Реальность и цифровой мир, исследование далёких льдов и промышленные алгоритмы — их цели были разными, но всех объединяло одно: они были первыми. Первопроходцами новой космической эры, где полёт на частном корабле стал таким же обычным делом, как когда-то звонок по видеотелефону…

Полет на орбиту прошел гораздо более гладко, чем я ожидал. За исключением последней минуты перед отключением двигателей второй ступени, я почти не чувствовал перегрузок — честно говоря, это было похоже на полет на самолёте.

Я представлял себе, что это будет похоже на то, как будто я нахожусь в лифте, который внезапно падает, но этого ощущения так и не возникло. Если бы я не освободил Тайлера, белого медведя-индикатор невесомости, я бы, возможно, не понял, что мы уже невесомы. Думаю, из-за того, что мы были крепко пристегнуты к сиденьям, переход был менее заметным.

Первые несколько часов в условиях микрогравитации были не совсем комфортными. Космическая болезнь укачивала нас всех — мы чувствовали тошноту и даже рвоту пару раз. Это было совсем не похоже на укачивание в машине или на море. Вы всё еще могли читать на своем iPad, и вам не становилось хуже. Но даже небольшой глоток воды мог расстроить ваш желудок и вызвать рвоту.

Рабеа провел некоторое время за любительским радио, устанавливая связь с Берлином. Никто не просил открыть купол в первый день — мы все были сосредоточены на том, чтобы справиться с укачиванием. Мы провели вечер за просмотром собственного запуска через «Старлинк» и легли спать немного раньше запланированного. Мы все спали очень хорошо.

На второе утро я почувствовал себя полностью отдохнувшим. Следы укачивания исчезли. Мы позавтракали, сделали несколько рентгеновских снимков и открыли купол через три минуты после полуночи по всемирному координированному времени — прямо над Южным полюсом.

Входящий в «Объединенную авиастроительную корпорацию» «Ростеха» Казанский авиационный завод им. С. П. Горбунова (КАЗ, филиал АО «Туполев») не сможет до конца 2025 г. построить и передать авиакомпаниям четыре среднемагистральных Ту-214. Об этом «Ведомостям» рассказали два источника, знакомые с производственными планами КАЗа. Такой план по передаче самолетов зафиксирован в стратегическом документе — «Комплексной программе развития гражданского авиапрома» (КПГА) — до 2030 г.

По словам одного из них, в 2025 г. КАЗ завершит работы по одному самолету, сборка которого началась еще в прошлом году, и приступит к строительству второго воздушного судна (ВС) этого типа. Основной проблемой для развития производства Ту-214 собеседник называет дефицит инженерных кадров на предприятии.