Красный Архивариус Сергей Цветаев
Единственное, чем можем мы помочь нашим детям и самим себе — рассказать правду о величии Красной Империи. СССР 2:0. Счёт будет в нашу пользу. Наша Победа предрешена.
Рейтинг TGlist
0
0
ТипПублічний
Верифікація
Не верифікованийДовіреність
Не надійнийРозташуванняРосія
МоваІнша
Дата створення каналуЖовт 05, 2017
Додано до TGlist
Серп 11, 2024Підписників
902
24 год.00%Тиждень
424.9%Місяць
13117%
Індекс цитування
0
Згадок4Репостів на каналах0Згадок на каналах4
Середнє охоплення 1 допису
78
12 год.78
21.7%24 год.78
39.2%48 год.133
9.4%
Залученість (ER)
1.57%
Репостів3Коментарів0Реакцій0
Залученість за охопленням (ERR)
14.08%
24 год.0%Тиждень0%Місяць
97.5%
Охоплення 1 рекл. допису
68
1 год.3754.41%1 – 4 год.1725%4 - 24 год.2942.65%
Всього дописів за 24 години
0
Динаміка
2
Останні публікації в групі "Красный Архивариус Сергей Цветаев"
06.04.202509:54
Майк Науменко, лидер «Зоопарка».
Вот в нём была та же самая чистоплотность.
Науменко пал под ударами судьбы в том числе и потому, что это был его выбор. Пал, но не согнулся. 27-го августа 1991-го.
А вот другие просто согнулись...
В тот день, когда в твоих ушах зазвучат сирены,
Когда ты тщетно будешь мечтать о тишине,
Когда тебе будет нужен кто-то, с кем не нужно говорить, —
Может быть, в этот день ты вернёшься ко мне…
Александр Кушнир, автор документального романа «Майк Науменко. Бегство из зоопарка», приводит слова (из личной их беседы в 1996-м) барабанщика «Зоопарка» Валерия Кирилова: «Всем было очевидно, что наступили другие времена. Они не то чтобы пугали, они просто были другими. Сам воздух в стране поменялся, и было неизвестно, чем всё закончится. Мне это очень не нравилось, поскольку я по натуре консерватор. Майк тоже был консерватор, и мы чувствовали, что это не те перемены, которых все хотели и ждали…»
Я ждал тебя так долго,
Но я умею ждать,
И, ты знаешь, как ни странно, я помню всё,
Что ты забыла мне сказать…
Я не судья, со мной не нужно быть милой,
Мне можно обо всём рассказать.
Но, ты знаешь, как ни странно, я забыл больше,
Чем ты будешь когда-нибудь знать!
Это да, на первый взгляд — разговор с любимой. И где вы видели в текстах рока один только первый взгляд?
Это разговор, вернее — практически беззвучный монолог со временем и страной, потерявшейся во всеобщем массовом безумии, это ментальный обмен мыслями с землёй, на которой стоишь ногами — не головой, с землёй! — не с территорией.
https://t.me/radio_sputnik/69000
Вот в нём была та же самая чистоплотность.
Науменко пал под ударами судьбы в том числе и потому, что это был его выбор. Пал, но не согнулся. 27-го августа 1991-го.
А вот другие просто согнулись...
В тот день, когда в твоих ушах зазвучат сирены,
Когда ты тщетно будешь мечтать о тишине,
Когда тебе будет нужен кто-то, с кем не нужно говорить, —
Может быть, в этот день ты вернёшься ко мне…
Александр Кушнир, автор документального романа «Майк Науменко. Бегство из зоопарка», приводит слова (из личной их беседы в 1996-м) барабанщика «Зоопарка» Валерия Кирилова: «Всем было очевидно, что наступили другие времена. Они не то чтобы пугали, они просто были другими. Сам воздух в стране поменялся, и было неизвестно, чем всё закончится. Мне это очень не нравилось, поскольку я по натуре консерватор. Майк тоже был консерватор, и мы чувствовали, что это не те перемены, которых все хотели и ждали…»
Я ждал тебя так долго,
Но я умею ждать,
И, ты знаешь, как ни странно, я помню всё,
Что ты забыла мне сказать…
Я не судья, со мной не нужно быть милой,
Мне можно обо всём рассказать.
Но, ты знаешь, как ни странно, я забыл больше,
Чем ты будешь когда-нибудь знать!
Это да, на первый взгляд — разговор с любимой. И где вы видели в текстах рока один только первый взгляд?
Это разговор, вернее — практически беззвучный монолог со временем и страной, потерявшейся во всеобщем массовом безумии, это ментальный обмен мыслями с землёй, на которой стоишь ногами — не головой, с землёй! — не с территорией.
https://t.me/radio_sputnik/69000
06.04.202509:07
Сергей Михалков
Десятилетний человек
Крест-накрест белые полоски
На окнах съёжившихся хат.
Родные тонкие березки
Тревожно смотрят на закат.
И пёс на тёплом пепелище,
До глаз испачканный в золе.
Он целый день кого-то ищет
И не находит на селе.
Накинув драный зипунишко,
По огородам, без дорог,
Спешит, торопится парнишка
По солнцу, прямо на восток.
Никто в далекую дорогу
Его теплее не одел,
Никто не обнял у порога
И вслед ему не поглядел,
В нетопленой, разбитой бане,
Ночь скоротавши, как зверёк,
Как долго он своим дыханьем
Озябших рук согреть не мог!
Но по щеке его ни разу
Не проложила путь слеза,
Должно быть, слишком много сразу
Увидели его глаза.
Всё видевший, на всё готовый,
По грудь проваливаясь в снег,
Бежал к своим русоголовый
Десятилетний человек.
Он знал, что где-то недалече,
Быть может, вон за той горой,
Его, как друга, в тёмный вечер
Окликнет русский часовой.
И он, прижавшийся к шинели,
Родные слыша голоса,
Расскажет всё, на что глядели
Его недетские глаза.
Десятилетний человек
Крест-накрест белые полоски
На окнах съёжившихся хат.
Родные тонкие березки
Тревожно смотрят на закат.
И пёс на тёплом пепелище,
До глаз испачканный в золе.
Он целый день кого-то ищет
И не находит на селе.
Накинув драный зипунишко,
По огородам, без дорог,
Спешит, торопится парнишка
По солнцу, прямо на восток.
Никто в далекую дорогу
Его теплее не одел,
Никто не обнял у порога
И вслед ему не поглядел,
В нетопленой, разбитой бане,
Ночь скоротавши, как зверёк,
Как долго он своим дыханьем
Озябших рук согреть не мог!
Но по щеке его ни разу
Не проложила путь слеза,
Должно быть, слишком много сразу
Увидели его глаза.
Всё видевший, на всё готовый,
По грудь проваливаясь в снег,
Бежал к своим русоголовый
Десятилетний человек.
Он знал, что где-то недалече,
Быть может, вон за той горой,
Его, как друга, в тёмный вечер
Окликнет русский часовой.
И он, прижавшийся к шинели,
Родные слыша голоса,
Расскажет всё, на что глядели
Его недетские глаза.
05.04.202511:27
Когда бы не были они такими, наши победители, быть бы нам всем...
Григорий Поженян, войну прошедший и повидавший всякого, сказал в «Маках» то главное, что не отпускает нас из года в год, и верю — никогда не отпустит. А Антонов положил на музыку и спел. Ровно так, чтобы, даже краешком самым уха её уловив и слова пусть и чуть совсем расслышав, мы бы останавливались.
И внутри себя.
И посреди житейской суеты...
— На Федюнинских холмах — тишина.
Над Малаховым курганом — сны.
Будто не было войны, но война
похоронена на дне тишины...
— И казалось бы, всему вышел срок,
столько лет менялась в море вода...
https://russian.rt.com/opinion/1458810-cvetaev-voennaya-pesnya-yurii-antonov
Григорий Поженян, войну прошедший и повидавший всякого, сказал в «Маках» то главное, что не отпускает нас из года в год, и верю — никогда не отпустит. А Антонов положил на музыку и спел. Ровно так, чтобы, даже краешком самым уха её уловив и слова пусть и чуть совсем расслышав, мы бы останавливались.
И внутри себя.
И посреди житейской суеты...
— На Федюнинских холмах — тишина.
Над Малаховым курганом — сны.
Будто не было войны, но война
похоронена на дне тишины...
— И казалось бы, всему вышел срок,
столько лет менялась в море вода...
https://russian.rt.com/opinion/1458810-cvetaev-voennaya-pesnya-yurii-antonov
04.04.202518:25
Кажется, трудно отрадней картину нарисовать…
https://t.me/egoryakovleff/12069
https://t.me/egoryakovleff/12069
04.04.202509:51
К вопросу о нескончаемой битве красных и белых…
Вместо того, чтобы консолидироваться вокруг своих идей и продвигать их неустанно, мы на все лады поминаем романтоновских, обсуждаем их, страстно комментируем.
А ведь самое эффективное в данном случае — забвение. Будто и нет никаких романтоновских.
И чем их замечать, лучше бы нам по-новой классиков заметить.
Скажем, финал «Железной дороги» Некрасова. Там блистающий мир романтоновских описан с удивительным знанием дела..
«… Вы бы ребенку теперь показали
Светлую сторону…»
Рад показать!
Слушай, мой милый: труды роковые
Кончены — немец уж рельсы кладет.
Мертвые в землю зарыты; больные
Скрыты в землянках; рабочий народ
Тесной гурьбой у конторы собрался…
Крепко затылки чесали они:
Каждый подрядчику должен остался,
Стали в копейку прогульные дни!
Всё заносили десятники в книжку —
Брал ли на баню, лежал ли больной:
«Может, и есть тут теперича лишку,
Да вот, поди ты!..» Махнули рукой…
В синем кафтане — почтенный лабазник,
Толстый, присадистый, красный, как медь,
Едет подрядчик по линии в праздник,
Едет работы свои посмотреть.
Праздный народ расступается чинно…
Пот отирает купчина с лица
И говорит, подбоченясь картинно:
«Ладно… нешто… молодца!.. молодца!..
С богом, теперь по домам — проздравляю!
(Шапки долой — коли я говорю!)
Бочку рабочим вина выставляю
И — недоимку дарю!..»
Кто-то «ура» закричал. Подхватили
Громче, дружнее, протяжнее… Глядь:
С песней десятники бочку катили…
Тут и ленивый не мог устоять!
Выпряг народ лошадей — и купчину
С криком «ура!» по дороге помчал…
Кажется, трудно отрадней картину
Нарисовать, генерал?..
1864 г.
Вместо того, чтобы консолидироваться вокруг своих идей и продвигать их неустанно, мы на все лады поминаем романтоновских, обсуждаем их, страстно комментируем.
А ведь самое эффективное в данном случае — забвение. Будто и нет никаких романтоновских.
И чем их замечать, лучше бы нам по-новой классиков заметить.
Скажем, финал «Железной дороги» Некрасова. Там блистающий мир романтоновских описан с удивительным знанием дела..
«… Вы бы ребенку теперь показали
Светлую сторону…»
Рад показать!
Слушай, мой милый: труды роковые
Кончены — немец уж рельсы кладет.
Мертвые в землю зарыты; больные
Скрыты в землянках; рабочий народ
Тесной гурьбой у конторы собрался…
Крепко затылки чесали они:
Каждый подрядчику должен остался,
Стали в копейку прогульные дни!
Всё заносили десятники в книжку —
Брал ли на баню, лежал ли больной:
«Может, и есть тут теперича лишку,
Да вот, поди ты!..» Махнули рукой…
В синем кафтане — почтенный лабазник,
Толстый, присадистый, красный, как медь,
Едет подрядчик по линии в праздник,
Едет работы свои посмотреть.
Праздный народ расступается чинно…
Пот отирает купчина с лица
И говорит, подбоченясь картинно:
«Ладно… нешто… молодца!.. молодца!..
С богом, теперь по домам — проздравляю!
(Шапки долой — коли я говорю!)
Бочку рабочим вина выставляю
И — недоимку дарю!..»
Кто-то «ура» закричал. Подхватили
Громче, дружнее, протяжнее… Глядь:
С песней десятники бочку катили…
Тут и ленивый не мог устоять!
Выпряг народ лошадей — и купчину
С криком «ура!» по дороге помчал…
Кажется, трудно отрадней картину
Нарисовать, генерал?..
1864 г.
Переслав з:
«Светское Постсоветское»
03.04.202515:46
Часть вторая 👉🏻
Ну, там, всякое ещё (рецептов тьма сыщите в недрах интернета) — морковь, лучок, коренья, всё обжарить. Картошечка, и тоже, чтоб разварилась хорошенько. И поверх этого всего — добрую поллитровку, а то и поболе, крошева — именно так называется вещество, в которое и обратились зеленущие капустные листы на собственном соку и ржаном рассоле.
И будут вам серые щи. Только после окончательного уварения, вот хоть с голоду помрите, а дайте им всё одно, часок в духовочке на невеликих 80-ти градусах постоять. И зажмурьтесь, при том. И печку русскую представьте. И ощутите во рту ледяной глоток горькой. Пить, впрочем — необязательно. Я маленький был. Серые щи трескал, только за ушами потрескивало, но и не пил. Во всяком случае, не помню, чтоб рюмку перед каждой тарелочкой опрокидывал в себя. Разве что стакан киселю-компоту. Тарелочка была с жирафом на дне. Сквозь обычную суповую замесь я продирался к нему часами. Сквозь серую обыденность «сереньких» бабушкиных щей — за пять минут и никак не более.
Было в них что-то такое. Неимоверное! Как в русской литературе! Читаешь, плачешь, над судьбами геройскими горюешь, а как дочитал — и по новой в книжный, да в библиотеку. «Дайте мне Гоголя — две! И Ремизова — две! Нет! Три! И Федора Достоевского, что-нить из него поужасней, но только не Му-му, бога ради...»
Ржаную муку я в детстве обожал нюхать. Любил всякое такое (гуталин, в частности, обожал за запах). Лез в бабушкины полочные закрома, доставал банку и, ну, давай! Банку ржаной муки, не гуталина. Видимо, сказывалось рабоче-крестьянское происхождение.
Это уже в зрелом возрасте, вознамерившись повернуть время вспять и взявшись за изготовление серых щей по «старинным рецептам», я неожиданно понял — блюдо то было отнюдь не барское. Так себе, мякинного крестьянства небогатый прихлёб. Это уж позже в него рёбра свиные и всякие говядины попали. А по перву. Как писал дядя Гиляй:
Но волшебные бабушкины «Серёнькины щи»спасли меня в детстве раз и навсегда. Отметая с негодованием борщи, рассольники, самые обыкновенные в бессмысленности своей щи из свежей капусты, начисто отрицая суп рыбный (терял сознание, почти) и суп овощной исключительно (смотрел в него, как в бездну, а уж она — на меня), я с воодушевлением немыслимым наворачивал серых щец по три дня кряду и даже забывал при том про обеденную обязательную колбасу. Эх, бабушка. Тонко чувствующий душу детскую, человек.
«А чево они серые-то?» — спросит меня внимательный читатель. «А тово, что с закваски зеленущий лист капустный — сереет...» с деланным спокойствием отвечу я, да и взгрустну о днях кухонных, когда был я малого роста, все были живы и никому не надо было умирать.
Готовьте, золотки мои ненаглядные. Жизнь велика. Много в ней всякого серого на вид, да уж больно важного по сути. Готовьте. И да воздастся вам в поколениях грядущих.
До следующего четверга, Ваш Сергей Цветаев
Ну, там, всякое ещё (рецептов тьма сыщите в недрах интернета) — морковь, лучок, коренья, всё обжарить. Картошечка, и тоже, чтоб разварилась хорошенько. И поверх этого всего — добрую поллитровку, а то и поболе, крошева — именно так называется вещество, в которое и обратились зеленущие капустные листы на собственном соку и ржаном рассоле.
И будут вам серые щи. Только после окончательного уварения, вот хоть с голоду помрите, а дайте им всё одно, часок в духовочке на невеликих 80-ти градусах постоять. И зажмурьтесь, при том. И печку русскую представьте. И ощутите во рту ледяной глоток горькой. Пить, впрочем — необязательно. Я маленький был. Серые щи трескал, только за ушами потрескивало, но и не пил. Во всяком случае, не помню, чтоб рюмку перед каждой тарелочкой опрокидывал в себя. Разве что стакан киселю-компоту. Тарелочка была с жирафом на дне. Сквозь обычную суповую замесь я продирался к нему часами. Сквозь серую обыденность «сереньких» бабушкиных щей — за пять минут и никак не более.
Было в них что-то такое. Неимоверное! Как в русской литературе! Читаешь, плачешь, над судьбами геройскими горюешь, а как дочитал — и по новой в книжный, да в библиотеку. «Дайте мне Гоголя — две! И Ремизова — две! Нет! Три! И Федора Достоевского, что-нить из него поужасней, но только не Му-му, бога ради...»
Ржаную муку я в детстве обожал нюхать. Любил всякое такое (гуталин, в частности, обожал за запах). Лез в бабушкины полочные закрома, доставал банку и, ну, давай! Банку ржаной муки, не гуталина. Видимо, сказывалось рабоче-крестьянское происхождение.
Это уже в зрелом возрасте, вознамерившись повернуть время вспять и взявшись за изготовление серых щей по «старинным рецептам», я неожиданно понял — блюдо то было отнюдь не барское. Так себе, мякинного крестьянства небогатый прихлёб. Это уж позже в него рёбра свиные и всякие говядины попали. А по перву. Как писал дядя Гиляй:
«…Нижние этажи облезлых домов были заняты главным образом «пырками». Так назывались харчевни, где подавались: за три копейки ― чашка щей из серой капусты, без мяса; за пятак ― лапша зелено-серая от «подонья» из-под льняного или конопляного масла, жареная или тушеная картошка...»
Но волшебные бабушкины «Серёнькины щи»спасли меня в детстве раз и навсегда. Отметая с негодованием борщи, рассольники, самые обыкновенные в бессмысленности своей щи из свежей капусты, начисто отрицая суп рыбный (терял сознание, почти) и суп овощной исключительно (смотрел в него, как в бездну, а уж она — на меня), я с воодушевлением немыслимым наворачивал серых щец по три дня кряду и даже забывал при том про обеденную обязательную колбасу. Эх, бабушка. Тонко чувствующий душу детскую, человек.
«А чево они серые-то?» — спросит меня внимательный читатель. «А тово, что с закваски зеленущий лист капустный — сереет...» с деланным спокойствием отвечу я, да и взгрустну о днях кухонных, когда был я малого роста, все были живы и никому не надо было умирать.
Готовьте, золотки мои ненаглядные. Жизнь велика. Много в ней всякого серого на вид, да уж больно важного по сути. Готовьте. И да воздастся вам в поколениях грядущих.
До следующего четверга, Ваш Сергей Цветаев
Переслав з:«Светское Постсоветское»
03.04.202515:46
Сегодня четверг, а это значит у нас новая публикация Сергея Цветаева в рубрике «Тайны советской кухни»
Парадные размышления у самовара от счастливого советского ребёнка 1969-го года выпуска — мягкое звучание, ламповый звук! Присоединяйтесь!
«Серенькие щи»
Бабушка ещё величала их «Серёнькиными» — по имени моему, я же ей внуком приходился, как-никак, а не по почте меня бандеролью прислали. С щами, и всякими суповыми жидкостями вообще (кроме молочного с вермишелькой — такой-то вот позор, да) у меня с детства раннего не задавалось. Я их разглядывал, весьма пристрастно, ложкой разгонял всяческую в них тьму во облецах, но есть — никак они у меня не елись.
Сомнительная капуста, ещё более сомнительная со свёклой морковь, лук жареный, и прочая пастернако-петрушечья начинка вызывали во мне не то чтобы отвращение, скорее экзистенциальную грусть. И это при том, что свеколку с майонезиком и орешками тёртыми и сырком, в виде салата, я наворачивал. Сладкую, на яблочном уксусе капустку провансаль, трескал (клюкву разве что на край тарелочки отгребая). Блины, с «луковой сковороды» (об этом отдельная колонка будет) любил до совершеннейшего беспамятства.
Но...Зачем в бульонную воду перекладывать всё то, что и так прекрасно естся в отдельности, и превращать то прекрасное в горячую жидкую смесь, было мне решительно не понять. Я ныл и требовал «хоть колбаски кусочек к ужасу такому». Мне резонно отвечали:
И я ел. Страдая горько. Бабушку такое положение томило, за душу тянуло и однажды по осени она выписала из деревни зеленущих, что твоя лягушка, капустных листов-лопухов. Внешних. Которые на обрыв идут. Это раньше их, а теперь, а тогда.
Вологодско-новгородская битва за первенство в деле изобретения, введения в крестьянский деловой оборот серых щей длится уж верных два столетия. И победителей не видно. Каждая сторона гнёт своё, правит рецепт пуще неволи, ухищряясь и совершенно запутывая современных доморощенных кулинаров, меж тем. Хитрости в изначальном изводе серых щей не так уж и много.
Листы надобно промыть, совсем жёсткую сердцевину убрать, прочее нарубить сечкой, пересыпая ржаной мукой и самой простецкой крупной солью промешать, и под гнёт. В место тёплое, на недельку. После, в холод. Далее, если соли много, с холода доставай-промывай, да и прямиком в щи. Вернее, в крепкий такой навар бульонный на свиных рёбрышках, или на говяжьем сочном крае. И чтоб мясо уварилось прежде до совершеннейшего размягчения и отставания от костей.
Далее 👉🏻
@ «Светское Post Советское» родом из детства!
Парадные размышления у самовара от счастливого советского ребёнка 1969-го года выпуска — мягкое звучание, ламповый звук! Присоединяйтесь!
«Серенькие щи»
Бабушка ещё величала их «Серёнькиными» — по имени моему, я же ей внуком приходился, как-никак, а не по почте меня бандеролью прислали. С щами, и всякими суповыми жидкостями вообще (кроме молочного с вермишелькой — такой-то вот позор, да) у меня с детства раннего не задавалось. Я их разглядывал, весьма пристрастно, ложкой разгонял всяческую в них тьму во облецах, но есть — никак они у меня не елись.
Сомнительная капуста, ещё более сомнительная со свёклой морковь, лук жареный, и прочая пастернако-петрушечья начинка вызывали во мне не то чтобы отвращение, скорее экзистенциальную грусть. И это при том, что свеколку с майонезиком и орешками тёртыми и сырком, в виде салата, я наворачивал. Сладкую, на яблочном уксусе капустку провансаль, трескал (клюкву разве что на край тарелочки отгребая). Блины, с «луковой сковороды» (об этом отдельная колонка будет) любил до совершеннейшего беспамятства.
Но...Зачем в бульонную воду перекладывать всё то, что и так прекрасно естся в отдельности, и превращать то прекрасное в горячую жидкую смесь, было мне решительно не понять. Я ныл и требовал «хоть колбаски кусочек к ужасу такому». Мне резонно отвечали:
«Льдина Папанина скоро по щам/борщам твоим поплывёт! Давай, ешь уже и не выпендривайся. Избаловала тебя бабушка, вот и пожинаем...»
И я ел. Страдая горько. Бабушку такое положение томило, за душу тянуло и однажды по осени она выписала из деревни зеленущих, что твоя лягушка, капустных листов-лопухов. Внешних. Которые на обрыв идут. Это раньше их, а теперь, а тогда.
Вологодско-новгородская битва за первенство в деле изобретения, введения в крестьянский деловой оборот серых щей длится уж верных два столетия. И победителей не видно. Каждая сторона гнёт своё, правит рецепт пуще неволи, ухищряясь и совершенно запутывая современных доморощенных кулинаров, меж тем. Хитрости в изначальном изводе серых щей не так уж и много.
Листы надобно промыть, совсем жёсткую сердцевину убрать, прочее нарубить сечкой, пересыпая ржаной мукой и самой простецкой крупной солью промешать, и под гнёт. В место тёплое, на недельку. После, в холод. Далее, если соли много, с холода доставай-промывай, да и прямиком в щи. Вернее, в крепкий такой навар бульонный на свиных рёбрышках, или на говяжьем сочном крае. И чтоб мясо уварилось прежде до совершеннейшего размягчения и отставания от костей.
Далее 👉🏻
@ «Светское Post Советское» родом из детства!
Переслав з:«Светское Постсоветское»
03.04.202515:46
Сегодня четверг, а это значит пришло время для очередной увлекательной истории от Сергея Цветаева, который теперь специально для вас, ведет в «Светском Post Советском» рубрику, посвященную блюдам и тайнам советской кухни! Первая история была посвящена «Салату Столичному» родному брату «Салату Оливье», новая история расскажет вам увлекательную историю «Советской кулебяки», и «Сереньких щей» от любимой бабушки 👉🏻
@ «Светское Post Советское» родом из детства!
@ «Светское Post Советское» родом из детства!
02.04.202519:42
С почином!
Следите за Цифровой Историей и историей советского джаза 🎙️
Следите за Цифровой Историей и историей советского джаза 🎙️
Переслав з:
ЦИФРОВАЯ ИСТОРИЯ – Егор Яковлев
02.04.202519:40
Советский Джаз с очень Большой Буквы
Эта рубрика Цифровой истории за авторством Сергея Цветаева будет посвящена удивительнейшему феномену Советского Союза — всё у нас было, и то — не форма речи. Но, не совсем было как «в Греции», а скорее, как в земном исполнении небесной проекции общества равных возможностей, равных свобод, творческого созидания и научно-технического прогресса.
Мы оттого были велики и стоим ныне на мощнейшем фундаменте поколений победителей их же щитом и укрытые, что всё за что брались в советские времена, делать, во всяком случае в генеральном понимании, старались образом наилучшим и на пределе возможностей.
Чтобы уж на века. С тысячекратным запасом прочности.
Вот ровно с таким подходом учреждался в Стране Советов и джаз. Тот самый. Вражеский. Шпионский. Антинародный. Вредный. И в конце концов по тарелке действительности тонким, еле заметным слоем и размазанный.
Да, ошибок хватало. Многое из того, что зачиналось, и зачиналось более чем хорошо, сами же мы и загубили. Между тем — выучив после провала на экзамене потребный к сдаче материал — отчего бы и не пересдать экзамен по новой и на «отлично».
Начнем же разговор о советском джазе – в тексте Сергея Цветаева.
Телеграм-канал «Красный Архивариус Сергей Цветаев»
#СергейЦветаев_ЦИ #СоветскийДжаз_ЦИ
Эта рубрика Цифровой истории за авторством Сергея Цветаева будет посвящена удивительнейшему феномену Советского Союза — всё у нас было, и то — не форма речи. Но, не совсем было как «в Греции», а скорее, как в земном исполнении небесной проекции общества равных возможностей, равных свобод, творческого созидания и научно-технического прогресса.
Мы оттого были велики и стоим ныне на мощнейшем фундаменте поколений победителей их же щитом и укрытые, что всё за что брались в советские времена, делать, во всяком случае в генеральном понимании, старались образом наилучшим и на пределе возможностей.
Чтобы уж на века. С тысячекратным запасом прочности.
Вот ровно с таким подходом учреждался в Стране Советов и джаз. Тот самый. Вражеский. Шпионский. Антинародный. Вредный. И в конце концов по тарелке действительности тонким, еле заметным слоем и размазанный.
Да, ошибок хватало. Многое из того, что зачиналось, и зачиналось более чем хорошо, сами же мы и загубили. Между тем — выучив после провала на экзамене потребный к сдаче материал — отчего бы и не пересдать экзамен по новой и на «отлично».
Начнем же разговор о советском джазе – в тексте Сергея Цветаева.
Телеграм-канал «Красный Архивариус Сергей Цветаев»
#СергейЦветаев_ЦИ #СоветскийДжаз_ЦИ
02.04.202508:36
Всем героям герой.
Прям…
Силища.
И духа и плоти.
Прям…
Силища.
И духа и плоти.
02.04.202508:15
О сериале «Злые люди».
Который потряс меня до основания и совершенно.
Честно. Лихо. Умеем — когда захотим.
Пора выметать из искусства кино всякую дрянь и смотреть — достойное.
Ибо: «Две бараньи головы в один котёл не лезут!»
https://telegra.ph/Predelnoe-szhatie-04-02
Который потряс меня до основания и совершенно.
Честно. Лихо. Умеем — когда захотим.
Пора выметать из искусства кино всякую дрянь и смотреть — достойное.
Ибо: «Две бараньи головы в один котёл не лезут!»
https://telegra.ph/Predelnoe-szhatie-04-02
02.04.202505:13
Мы помним
https://t.me/tgstalin/2807
https://t.me/tgstalin/2807
31.03.202517:36
Конкурс даст очень много
И пропаганда, когда она от сердца, стоит войсковых соединений
https://t.me/zhurnalsudba
И пропаганда, когда она от сердца, стоит войсковых соединений
https://t.me/zhurnalsudba
31.03.202517:35
Это очень сильно
https://t.me/zhurnalsudba
https://t.me/zhurnalsudba
Рекламувався0 секунд
0
Рекорди
04.04.202523:59
903Підписників25.03.202523:59
200Індекс цитування29.08.202423:59
25.4KОхоплення 1 допису29.03.202523:59
20.7KОхоп рекл. допису14.09.202423:59
4.35%ER29.08.202423:59
3924.23%ERR06.04.202509:07
Сергей Михалков
Десятилетний человек
Крест-накрест белые полоски
На окнах съёжившихся хат.
Родные тонкие березки
Тревожно смотрят на закат.
И пёс на тёплом пепелище,
До глаз испачканный в золе.
Он целый день кого-то ищет
И не находит на селе.
Накинув драный зипунишко,
По огородам, без дорог,
Спешит, торопится парнишка
По солнцу, прямо на восток.
Никто в далекую дорогу
Его теплее не одел,
Никто не обнял у порога
И вслед ему не поглядел,
В нетопленой, разбитой бане,
Ночь скоротавши, как зверёк,
Как долго он своим дыханьем
Озябших рук согреть не мог!
Но по щеке его ни разу
Не проложила путь слеза,
Должно быть, слишком много сразу
Увидели его глаза.
Всё видевший, на всё готовый,
По грудь проваливаясь в снег,
Бежал к своим русоголовый
Десятилетний человек.
Он знал, что где-то недалече,
Быть может, вон за той горой,
Его, как друга, в тёмный вечер
Окликнет русский часовой.
И он, прижавшийся к шинели,
Родные слыша голоса,
Расскажет всё, на что глядели
Его недетские глаза.
Десятилетний человек
Крест-накрест белые полоски
На окнах съёжившихся хат.
Родные тонкие березки
Тревожно смотрят на закат.
И пёс на тёплом пепелище,
До глаз испачканный в золе.
Он целый день кого-то ищет
И не находит на селе.
Накинув драный зипунишко,
По огородам, без дорог,
Спешит, торопится парнишка
По солнцу, прямо на восток.
Никто в далекую дорогу
Его теплее не одел,
Никто не обнял у порога
И вслед ему не поглядел,
В нетопленой, разбитой бане,
Ночь скоротавши, как зверёк,
Как долго он своим дыханьем
Озябших рук согреть не мог!
Но по щеке его ни разу
Не проложила путь слеза,
Должно быть, слишком много сразу
Увидели его глаза.
Всё видевший, на всё готовый,
По грудь проваливаясь в снег,
Бежал к своим русоголовый
Десятилетний человек.
Он знал, что где-то недалече,
Быть может, вон за той горой,
Его, как друга, в тёмный вечер
Окликнет русский часовой.
И он, прижавшийся к шинели,
Родные слыша голоса,
Расскажет всё, на что глядели
Его недетские глаза.
02.04.202508:15
О сериале «Злые люди».
Который потряс меня до основания и совершенно.
Честно. Лихо. Умеем — когда захотим.
Пора выметать из искусства кино всякую дрянь и смотреть — достойное.
Ибо: «Две бараньи головы в один котёл не лезут!»
https://telegra.ph/Predelnoe-szhatie-04-02
Который потряс меня до основания и совершенно.
Честно. Лихо. Умеем — когда захотим.
Пора выметать из искусства кино всякую дрянь и смотреть — достойное.
Ибо: «Две бараньи головы в один котёл не лезут!»
https://telegra.ph/Predelnoe-szhatie-04-02
Переслав з:«Светское Постсоветское»
03.04.202515:46
Сегодня четверг, а это значит у нас новая публикация Сергея Цветаева в рубрике «Тайны советской кухни»
Парадные размышления у самовара от счастливого советского ребёнка 1969-го года выпуска — мягкое звучание, ламповый звук! Присоединяйтесь!
«Серенькие щи»
Бабушка ещё величала их «Серёнькиными» — по имени моему, я же ей внуком приходился, как-никак, а не по почте меня бандеролью прислали. С щами, и всякими суповыми жидкостями вообще (кроме молочного с вермишелькой — такой-то вот позор, да) у меня с детства раннего не задавалось. Я их разглядывал, весьма пристрастно, ложкой разгонял всяческую в них тьму во облецах, но есть — никак они у меня не елись.
Сомнительная капуста, ещё более сомнительная со свёклой морковь, лук жареный, и прочая пастернако-петрушечья начинка вызывали во мне не то чтобы отвращение, скорее экзистенциальную грусть. И это при том, что свеколку с майонезиком и орешками тёртыми и сырком, в виде салата, я наворачивал. Сладкую, на яблочном уксусе капустку провансаль, трескал (клюкву разве что на край тарелочки отгребая). Блины, с «луковой сковороды» (об этом отдельная колонка будет) любил до совершеннейшего беспамятства.
Но...Зачем в бульонную воду перекладывать всё то, что и так прекрасно естся в отдельности, и превращать то прекрасное в горячую жидкую смесь, было мне решительно не понять. Я ныл и требовал «хоть колбаски кусочек к ужасу такому». Мне резонно отвечали:
И я ел. Страдая горько. Бабушку такое положение томило, за душу тянуло и однажды по осени она выписала из деревни зеленущих, что твоя лягушка, капустных листов-лопухов. Внешних. Которые на обрыв идут. Это раньше их, а теперь, а тогда.
Вологодско-новгородская битва за первенство в деле изобретения, введения в крестьянский деловой оборот серых щей длится уж верных два столетия. И победителей не видно. Каждая сторона гнёт своё, правит рецепт пуще неволи, ухищряясь и совершенно запутывая современных доморощенных кулинаров, меж тем. Хитрости в изначальном изводе серых щей не так уж и много.
Листы надобно промыть, совсем жёсткую сердцевину убрать, прочее нарубить сечкой, пересыпая ржаной мукой и самой простецкой крупной солью промешать, и под гнёт. В место тёплое, на недельку. После, в холод. Далее, если соли много, с холода доставай-промывай, да и прямиком в щи. Вернее, в крепкий такой навар бульонный на свиных рёбрышках, или на говяжьем сочном крае. И чтоб мясо уварилось прежде до совершеннейшего размягчения и отставания от костей.
Далее 👉🏻
@ «Светское Post Советское» родом из детства!
Парадные размышления у самовара от счастливого советского ребёнка 1969-го года выпуска — мягкое звучание, ламповый звук! Присоединяйтесь!
«Серенькие щи»
Бабушка ещё величала их «Серёнькиными» — по имени моему, я же ей внуком приходился, как-никак, а не по почте меня бандеролью прислали. С щами, и всякими суповыми жидкостями вообще (кроме молочного с вермишелькой — такой-то вот позор, да) у меня с детства раннего не задавалось. Я их разглядывал, весьма пристрастно, ложкой разгонял всяческую в них тьму во облецах, но есть — никак они у меня не елись.
Сомнительная капуста, ещё более сомнительная со свёклой морковь, лук жареный, и прочая пастернако-петрушечья начинка вызывали во мне не то чтобы отвращение, скорее экзистенциальную грусть. И это при том, что свеколку с майонезиком и орешками тёртыми и сырком, в виде салата, я наворачивал. Сладкую, на яблочном уксусе капустку провансаль, трескал (клюкву разве что на край тарелочки отгребая). Блины, с «луковой сковороды» (об этом отдельная колонка будет) любил до совершеннейшего беспамятства.
Но...Зачем в бульонную воду перекладывать всё то, что и так прекрасно естся в отдельности, и превращать то прекрасное в горячую жидкую смесь, было мне решительно не понять. Я ныл и требовал «хоть колбаски кусочек к ужасу такому». Мне резонно отвечали:
«Льдина Папанина скоро по щам/борщам твоим поплывёт! Давай, ешь уже и не выпендривайся. Избаловала тебя бабушка, вот и пожинаем...»
И я ел. Страдая горько. Бабушку такое положение томило, за душу тянуло и однажды по осени она выписала из деревни зеленущих, что твоя лягушка, капустных листов-лопухов. Внешних. Которые на обрыв идут. Это раньше их, а теперь, а тогда.
Вологодско-новгородская битва за первенство в деле изобретения, введения в крестьянский деловой оборот серых щей длится уж верных два столетия. И победителей не видно. Каждая сторона гнёт своё, правит рецепт пуще неволи, ухищряясь и совершенно запутывая современных доморощенных кулинаров, меж тем. Хитрости в изначальном изводе серых щей не так уж и много.
Листы надобно промыть, совсем жёсткую сердцевину убрать, прочее нарубить сечкой, пересыпая ржаной мукой и самой простецкой крупной солью промешать, и под гнёт. В место тёплое, на недельку. После, в холод. Далее, если соли много, с холода доставай-промывай, да и прямиком в щи. Вернее, в крепкий такой навар бульонный на свиных рёбрышках, или на говяжьем сочном крае. И чтоб мясо уварилось прежде до совершеннейшего размягчения и отставания от костей.
Далее 👉🏻
@ «Светское Post Советское» родом из детства!
28.03.202511:04
Увійдіть, щоб розблокувати більше функціональності.