Фестиваль на слуху. В моей ленте много писателей, они рассказывают и о «БеспринцЫпных чтениях» тоже, поскольку участвовали в фестивале раньше.

У апостола Павла в двух посланиях есть добрый совет всем нам: «Всегда радуйтесь». Я много размышляла об этой радости и вообще о позитивном отношении к жизни. Ведь дети рождаются с внутренним светом, но потом что-то происходит в настройках и мы вырастаем вечно раздражёнными. В рассказе «Серёжина радость» я пытаюсь нащупать истоки.

Я работаю в жанре повести, но у меня есть ещё один короткий рассказ. Возможно, пришлю его. Он тоже взрослый и продолжает тему света в человеке.

Железнодорожник поступил по-железнодорожному – перевёл стрелку

Абсолютно волшебная история, состоящая из 6 новелл. Начнем с того, что это мой первый опыт работы в жанре биографической истории. Во-вторых, я практически случайно стал свидетелем разговора, в котором всплыли несколько деталей из будущей повести, и настолько обалдел от того, что не верил своим ушам, сразу же захотелось послушать все до конца. И третье, повесть вышла одновременно с фильмом «Слово пацана», при том, что главные герои повести в некоторой степени могут быть прототипами сериала. Просто показаны их приключения дальше в Америке. Ну и, конечно, ключевое — читая рассказы, из которых состоит произведение, понимаешь, что то время ушло навсегда и никогда не повторится. По целому комплексу причин. С лирической точки зрения, наверное, на сегодняшний день — это мое любимое произведение.

«А здесь нет никакого музла? Я бы покайфовал. Ну у вас тут полный дом композиторов — от Баха до Курта Кобейна, нельзя было такой маленький оркестр для вновь прибывающих организовать? Я чот не верю, что они все в рай, одних самоубийц с гитарами сколько. Ну чего их зря в котлах-то бульонить, играли бы здесь, караоке, все дела, польза как-никак.
Не продумано, конечно, да и вообще, что за тоска, але, где цветы, аплодисменты? Один раз умираем! А если я здесь, то, значит, сказке не конец, то есть как бы можно сказать, я заново рождаюсь, ну то есть у меня опять день рождения. Так организуйте проставу, духовную хотя бы.

Музыка, картины, кино. Я вот в Москве жил и ни разу в Третьяковской галерее не был. Я все не могу понять, что все. Я не очнусь, не проснусь дома, думая, что это сон. Все.

Эх, Третьяковка... И ведь собирался! Ну как так, ни разу не сходить? Вот не поверишь, вчера ложился спать и думаю: вот 100% завтра схожу. Хотел Рублева «Троицу» посмотреть. Мне все говорили, один раз увидишь, в Бога поверишь, а я… я не верил, а мне кажется, это здесь у вас важно. Я где-то читал, что во что веришь, то и произойдет. Может, если бы я сегодня в Третьяковку сходил, здесь бы сейчас музыка играла, Бог бы оценил, что я в Него верю, и устроил бы мне тут уважуху. Да и вообще не так страшно было бы. А то, мало ли, я вот в этой комнате всю оставшуюся жизнь проведу, точнее, оставшуюся смерть.

А всего лишь надо было в музей сходить. За двадцать пять лет так ни разу и не нашел времени. А потому что жил всегда через две улицы. Родители, балбесы, могли бы и сводить. Всегда думал, успею. Там, говорят, много что посмотреть есть, чтобы на душе светлее стало. А мне бы сейчас фонарь-то в душе не помешал. Вот я дурак... Где я сейчас тут хоть одну картину увижу? Люди со всей страны в музей едут, а я…»