Ко мне пришло слово, которое очень хорошо отражает переживание экзистенциального одиночества, когда оно кажется невыносимым (да, я снова о нем – как раз хожу его путями). Это слово – «бездомность».
Утром в зеркале смотрю на себя – заспанного, усталого, с сединой в щетине, лысеющего, «нахмуренными» морщинами», но со все теми же серо-синими глазами. И кого я вижу – себя-родного, кому могу улыбнуться «привет, дорогой, ох и вид же у тебя», или же чужака, от которого хочется отвернуться – «верните мне меня-тогдашнего!» или «лучше бы тебя вообще не было».
Мой внутренний дом (лес, море, остров, пещера, поле…) – заброшенный, преданный во имя кого-то или чего-то другого? Заваленный чуждыми мне интересами и взглядами, чужими жизнями и обрывками чужих эмоций? Или пустой, запыленный – в него давно уже никто не заходил, хозяин всё время был где-то там, среди других людей, растворяясь в людском море? Если так, то возвращение сюда не приносит радости, экзистенциальная изоляция охватывает меня в полной мере тоской или ужасом бездомности – в этой Вселенной у меня нет убежища, куда я прихожу восстановить свои силы. Меня не ждут, здесь давно-давно никого нет. А что было – выброшено, обесценено, предано.
Из заброшенных внутренних пространств хочется сбежать – к кому-то или во что-то. Как угодно, что угодно – лишь бы не это. Готовы заплатить самоуважением, достоинством, свободой – лишь бы не возвращаться туда, где самоотчуждение дементором поджидает нас в этой пустоте, высасывая последние остатки сил. Ведь все мы по-своему бездомны в этом космическом пространстве, и то главное место, куда мы приходим переводить дух, когда что-то рушится в мире внешнем (привычная жизнь, человеческие связи и отношения…) – внутреннее пространство.
Хорошо, когда есть такие связи с людьми, которые нас питают. Когда есть свой дом не только внутри, но и снаружи. Всё это – часть мира, и быть изолированным от него до конца невозможно, да и не нужно – мы не закрытые системы… Но когда снаружи что-то становится чрезмерным, или наоборот, рушится и обедняется - пора возвращаться в свои внутренние пещеры, дома, леса, океаны. Если там в зеркале (или в воде…) отразится близкий, родной, нежный – то здравствуй, я побуду с тобой, погрущу, отгорюю потери – чтобы потом вернуться, и, кто знает – может, меня ждут. Или я смогу пригласить новых людей в свою жизнь, если старое мертво. Если же я увижу чужака – то вот, твоя задача – освоить, одомашнить то пространство, в котором оказался. Заново вспоминать или узнавать – что значит «быть собой» сейчас, на этом отрезке времени.
Изучать, воспоминать, что-то перестраивать и изменять – и учиться не предавать. Нам еще сюда не раз возвращаться, и именно возможность этого возвращения - залог нашей свободы в отношениях с людьми.
