Eastopia
баклава и джихад
связь @katyakotovskaya
связь @katyakotovskaya
Рейтинг TGlist
0
0
ТипПубличный
Верификация
Не верифицированныйДоверенность
Не провернныйРасположение
ЯзыкДругой
Дата создания каналаГруд 28, 2020
Добавлено на TGlist
Квіт 09, 2025Прикрепленная группа
Рекорды
21.04.202523:59
1.7KПодписчиков12.04.202523:59
33Индекс цитирования22.04.202515:32
342Охват одного поста24.04.202516:36
0Охват рекламного поста22.04.202515:32
10.53%ER22.04.202515:32
20.65%ERR
08.04.202509:24
Привет! Eastopia снова на связи 🐈⬛
Наверное, многие уже решили, что этот канал окончательно ушел в тишину. Но я опять здесь — и у меня есть силы делать красиво. Почему была пауза в два с половиной года? Потому что жизнь, войны, эмиграция, работа. Многое пришлось устраивать заново, хотя тысячам людей эти перемены дались несравнимо тяжелее и трагичнее. Бывало, происходящее заглушало настолько, что слов не оставалось ни на что совсем.
Для тех, с кем мы не знакомы, я — Наташа Югринова, и я все еще не могу пройти мимо свежего альбома иранских электронщиков или индонезийского дроуна. Я рассказываю и размышляю о музыке Востока: от Северной Африки до Японии. За последние два года я успела придумать и прочитать курс лекций об этой музыке для студентов, узнать кучу всего нового, собрать уйму интересностей — и очень хочу вам все это показать.
Eastopia становится другой: в ней будет меньше обзоров на альбомы, зато больше маршрутов и историй. Постараюсь, как и раньше, выдерживать тон без экзотизации и прочих колониальных приколов. Восток ведь не требует романтизации, он интересен сам по себе, его хочется познавать, а не мифологизировать.
А еще открываю комменты. Приносите свои находки, задавайте вопросы, спорьте, если захочется. Если вы оставались со мной все это время — вы невероятны 🖤 Если только нашли этот канал — добро пожаловать.
Yallah!
Наверное, многие уже решили, что этот канал окончательно ушел в тишину. Но я опять здесь — и у меня есть силы делать красиво. Почему была пауза в два с половиной года? Потому что жизнь, войны, эмиграция, работа. Многое пришлось устраивать заново, хотя тысячам людей эти перемены дались несравнимо тяжелее и трагичнее. Бывало, происходящее заглушало настолько, что слов не оставалось ни на что совсем.
Для тех, с кем мы не знакомы, я — Наташа Югринова, и я все еще не могу пройти мимо свежего альбома иранских электронщиков или индонезийского дроуна. Я рассказываю и размышляю о музыке Востока: от Северной Африки до Японии. За последние два года я успела придумать и прочитать курс лекций об этой музыке для студентов, узнать кучу всего нового, собрать уйму интересностей — и очень хочу вам все это показать.
Eastopia становится другой: в ней будет меньше обзоров на альбомы, зато больше маршрутов и историй. Постараюсь, как и раньше, выдерживать тон без экзотизации и прочих колониальных приколов. Восток ведь не требует романтизации, он интересен сам по себе, его хочется познавать, а не мифологизировать.
А еще открываю комменты. Приносите свои находки, задавайте вопросы, спорьте, если захочется. Если вы оставались со мной все это время — вы невероятны 🖤 Если только нашли этот канал — добро пожаловать.
Yallah!
22.04.202514:28
Токио, 1980 год. Японская электроника уже гремит на весь мир силами Исао Томиты, Yellow Magic Orchestra и других родоначальников жанра. Тем временем в одной из крошечных, заставленных оборудованием студий патлатый парень по имени Мамору Фудзисава крутит ручки аналоговых синтезаторов и поет в микрофон по-английски. Выходит у него техноутопический синти-поп такой плотности, что, кажется, еще немного — и парень этот потеснит самого Рюичи Сакамото.
Уже через десять лет он действительно станет звездой, но совсем другого жанра.
Сегодня мы знаем его как Джо Хисáиси — композитора, без которого студия Гибли звучала бы совсем иначе. Его союз с Хаяо Миядзаки длится уже 40 лет, переплюнув по продолжительности даже Бадаламенти с Линчем. Хисаиси превратил саундтреки к аниме в серьезный жанр и стал эталоном того, как должна звучать анимация. Вы наверняка вытирали украдкой слезу под хотя бы одну из его мелодий.
Кстати, по-японски правильнее говорить Дзё, но сам композитор предпочитает американизированный вариант — а кто мы, чтобы его поправлять.
От техно-авангардиста до автора мелодий к “Тоторо” — как это вообще случилось? Вот четыре ранних альбома Джо Хисаиси, которые расскажут об этой удивительной метаморфозе.
◾️ MKWAJU Ensemble “MKWAJU” (1981)
Африканская перкуссия + авангардный минимализм. Хисаиси обожал Пярта и Шёнберга, восхищался Райхом и особенно Терри Райли. Неудивительно, что на этом альбоме он исследует повторяющиеся паттерны с микроскопическими изменениями. Отдельный восторг — маримба и вибрафон, за которыми стоит 29-летняя Мидори Такада.
◾️Wonder City Orchestra “Information” (1982)
Синтвейв-жемчужина на стыке Yellow Magic Orchestra, Art of Noise и Tangerine Dream. Музыка здесь перестраивается на ходу, как механизмы Ходячего замка: от регги до AOR, от фанка до африканских мотивов.
◾️“Alpha-Bet-City” (1985)
Отлетевший киберпоп, который одновременно напоминает закольцованные джинглы первых колл-центров, музыку из Робокопа и упражнения Херби Хэнкока в сэмплоделике.
◾️“Curved Music” (1986)
Гимн поэтике вейпорвейва и абсолютная красота. С одной стороны, тут полно “звучащего воздуха”, который совсем скоро проявится в работах Хисаиси для студии Гибли. С другой — безжалостно драматичные инструменталы: Хисаиси предвосхитил дух “Акиры” на несколько лет.
В какой-то момент синтезаторов стало недостаточно. Хисаиси понадобилось стать не просто экспериментатором, а отыскать инструментарий, чтобы говорить о сложных мирах, целых вселенных, эмоциях, смене эпох. Электроника давала ему форму, но не всегда давала масштаб. А ведь в его жизни уже появился проект, где все это требовалось по максимуму.
Продолжение ниже 👇👇👇 (1/2)
#япония #дальний_восток #портрет
Уже через десять лет он действительно станет звездой, но совсем другого жанра.
Сегодня мы знаем его как Джо Хисáиси — композитора, без которого студия Гибли звучала бы совсем иначе. Его союз с Хаяо Миядзаки длится уже 40 лет, переплюнув по продолжительности даже Бадаламенти с Линчем. Хисаиси превратил саундтреки к аниме в серьезный жанр и стал эталоном того, как должна звучать анимация. Вы наверняка вытирали украдкой слезу под хотя бы одну из его мелодий.
Кстати, по-японски правильнее говорить Дзё, но сам композитор предпочитает американизированный вариант — а кто мы, чтобы его поправлять.
От техно-авангардиста до автора мелодий к “Тоторо” — как это вообще случилось? Вот четыре ранних альбома Джо Хисаиси, которые расскажут об этой удивительной метаморфозе.
◾️ MKWAJU Ensemble “MKWAJU” (1981)
Африканская перкуссия + авангардный минимализм. Хисаиси обожал Пярта и Шёнберга, восхищался Райхом и особенно Терри Райли. Неудивительно, что на этом альбоме он исследует повторяющиеся паттерны с микроскопическими изменениями. Отдельный восторг — маримба и вибрафон, за которыми стоит 29-летняя Мидори Такада.
◾️Wonder City Orchestra “Information” (1982)
Синтвейв-жемчужина на стыке Yellow Magic Orchestra, Art of Noise и Tangerine Dream. Музыка здесь перестраивается на ходу, как механизмы Ходячего замка: от регги до AOR, от фанка до африканских мотивов.
◾️“Alpha-Bet-City” (1985)
Отлетевший киберпоп, который одновременно напоминает закольцованные джинглы первых колл-центров, музыку из Робокопа и упражнения Херби Хэнкока в сэмплоделике.
◾️“Curved Music” (1986)
Гимн поэтике вейпорвейва и абсолютная красота. С одной стороны, тут полно “звучащего воздуха”, который совсем скоро проявится в работах Хисаиси для студии Гибли. С другой — безжалостно драматичные инструменталы: Хисаиси предвосхитил дух “Акиры” на несколько лет.
В какой-то момент синтезаторов стало недостаточно. Хисаиси понадобилось стать не просто экспериментатором, а отыскать инструментарий, чтобы говорить о сложных мирах, целых вселенных, эмоциях, смене эпох. Электроника давала ему форму, но не всегда давала масштаб. А ведь в его жизни уже появился проект, где все это требовалось по максимуму.
Продолжение ниже 👇👇👇 (1/2)
#япония #дальний_восток #портрет
14.04.202509:47
В Dazed MENA не так давно вышел материал о сирийских женщинах-музыкантах, кураторкой которого стала Яра Саид, она же Noise Diva. Это один из тех текстов, где политика не заглушает звук, — но вот я от пары очевидных комментариев все же не удержусь, извините.
С начала войны в 2011 году из Сирии уехало около 5 миллионов человек. Когда в прошлом декабре пал режим Асада (все еще хочется себя ущипнуть от этого факта), на секунду показалось, что страна выдохнет и люди начнут возвращаться. Но вместо свободы — новая неопределенность. На смену диктатуре пришли группировки, часто еще более нетерпимые к женскому голосу.
Для многих религиозных фундаменталистов само женское музыкальное высказывание остается табу. В новом правительстве Сирии есть целая одна женщина, и это уже считается достижением. Так что не факт, что для независимых музыканток карьерный трек изменится — как и раньше, это либо тишина, либо творчество в подполье, либо эмиграция.
🪬 На этом фоне интересно проследить, как шесть героинь материала — разбросанных теперь по разным континентам — находят способы сохранять связь с родиной через творчество:
— Линн Адиб (Bedouin Burger и другие проекты) соединяет авангард, джаз и бедуинские песнопения, создавая многослойное полотно, где традиционное и экспериментальное звучат равноправно
— Фатен Канаан использует синтезаторы как инструменты памяти, воссоздавая звуковые ландшафты утраченной родины
— Диана Аззуз разбирает на кусочки и собирает заново клубные биты — и себя в них
— Тавра выплескивает через хип-хоп гнев и нежность
— Самах Абдулхамид (Arablab) находит неожиданный резонатор для ближневосточных мотивов — мексиканский джаз-рок
— Noise Diva ищет опору в наэлектризованном синти-попе
Что цепляет — так это их отказ как от самоэкзотизации, так и от полной ассимиляции. Никто не играет роль “аутентичного Востока” для западной публики, но и не растворяется в чужой культуре полностью. Каждая находит себя в искренности — не в том, что хорошо продается, а что хорошо отвечает внутренним потребностям. Музыка для этих артисток становится той самой безопасной территорией, на которой можно существовать целиком, без внутренних расколов — и не рисковать быть с нее изгнанной.
🎧 Собрала плейлист с треками всех упомянутых сирийских исполнительниц и добавила еще несколько не менее интересных. Получилось разнообразно, от джаз-фолка до техно, но с общим, как мне кажется, настроением — музыка как форма присутствия, когда все остальные формы под вопросом.
◾️ Spotify ◾️YouTube
#левант #сирия #плейлист #женские_частоты
С начала войны в 2011 году из Сирии уехало около 5 миллионов человек. Когда в прошлом декабре пал режим Асада (все еще хочется себя ущипнуть от этого факта), на секунду показалось, что страна выдохнет и люди начнут возвращаться. Но вместо свободы — новая неопределенность. На смену диктатуре пришли группировки, часто еще более нетерпимые к женскому голосу.
Для многих религиозных фундаменталистов само женское музыкальное высказывание остается табу. В новом правительстве Сирии есть целая одна женщина, и это уже считается достижением. Так что не факт, что для независимых музыканток карьерный трек изменится — как и раньше, это либо тишина, либо творчество в подполье, либо эмиграция.
🪬 На этом фоне интересно проследить, как шесть героинь материала — разбросанных теперь по разным континентам — находят способы сохранять связь с родиной через творчество:
— Линн Адиб (Bedouin Burger и другие проекты) соединяет авангард, джаз и бедуинские песнопения, создавая многослойное полотно, где традиционное и экспериментальное звучат равноправно
— Фатен Канаан использует синтезаторы как инструменты памяти, воссоздавая звуковые ландшафты утраченной родины
— Диана Аззуз разбирает на кусочки и собирает заново клубные биты — и себя в них
— Тавра выплескивает через хип-хоп гнев и нежность
— Самах Абдулхамид (Arablab) находит неожиданный резонатор для ближневосточных мотивов — мексиканский джаз-рок
— Noise Diva ищет опору в наэлектризованном синти-попе
Что цепляет — так это их отказ как от самоэкзотизации, так и от полной ассимиляции. Никто не играет роль “аутентичного Востока” для западной публики, но и не растворяется в чужой культуре полностью. Каждая находит себя в искренности — не в том, что хорошо продается, а что хорошо отвечает внутренним потребностям. Музыка для этих артисток становится той самой безопасной территорией, на которой можно существовать целиком, без внутренних расколов — и не рисковать быть с нее изгнанной.
🎧 Собрала плейлист с треками всех упомянутых сирийских исполнительниц и добавила еще несколько не менее интересных. Получилось разнообразно, от джаз-фолка до техно, но с общим, как мне кажется, настроением — музыка как форма присутствия, когда все остальные формы под вопросом.
◾️ Spotify ◾️YouTube
#левант #сирия #плейлист #женские_частоты
09.04.202508:18
(2/2) Давайте разберемся: что это вообще за пение такое?
Начало выше 👆👆👆
📎 Горловое пение — это когда человек издает одновременно два звука или даже больше. Первый — устойчивый, басовый, идет из груди. Второй накладывается поверх: чтобы его выделить, исполнитель управляет ртом, языком, губами, дыханием; буквально вылепливает нужный обертон. Получается как бы звук внутри звука: основной голос идет из диафрагмы, а второй рождается в горле, на связках.
Такое пение встречается в разных уголках мира: у тувинцев (основные разновидности называются хоомей, сыгыт, каргыраа), у якутов, у алтайцев, у монголов, у инуитов, у народа коса в Южной Африке. Почти везде оно связано с природой, кочевым бытом и ритуальными практиками. С его помощью подражали окружающему миру: свисту ветра, щебету птиц, блеянию барашка.
У башкир есть своя версия — узляу. Тут я, конечно, не претендую на экспертность, сами башкиры и этномузыкологи расскажут точнее. Насколько я понимаю, узляу напоминает тувинский хоомей, хотя есть отличия. Например, башкирские исполнители умеют одновременно петь в этой технике и играть на флейте курай (вот видео). Или — как в треке "Homay" — читать рэп. Эффект поразительный: один человек звучит как ансамбль.
Фем-привет: и у башкир, и у тувинцев горловым пением исторически занимались мужчины — якобы резонанс дурно влияет на репродуктивные способности женского организма. У инуитов это искусство, наоборот, практиковали преимущественно женщины. Причем пели они попарно, стоя друг напротив друга, держась за плечи и используя дыхание и голос как ритм. Это называлось катаджак и скорее походило на игру: кто из двух собьется или засмеется первой, та и проиграла.
Но почему же это все так хорошо сочетается с электроникой? Как мне кажется, дело вот в чем:
1. Тембральная плотность
Горловое пение уже само по себе звучит как живой аналог синтезатора, полноценный и самодостаточный, — в нем есть обертоны, плотный бас, чистые верха и неожиданные тембральные переходы. Для саунд-дизайна это просто золото.
2. Трансовая природа
И горловое пение, и электроника построены на повторяющихся циклах. Это один и тот же язык ритма и наслоений — с гипнотическим эффектом. В горловом пении сам принцип "фиксированный низ + движущийся верх" воспринимается как один длинный повторяющийся паттерн, почти как басовый луп в электронике.
3. Ритуальность
Горловое пение связано с шаманскими практиками, а рейвы — со своими ритуалами: танец до изнеможения, дым, свет, измененные состояния. Эти традиции родом из разных миров, но оказывают похожее воздействие.
🌀 Кого еще послушать — в традиционном звучании и за его пределами:
— Конгар-оол Ондар — легенда хоомея, выступал с Фрэнком Заппой и кем только не
— Сайнхо Намчылак — мама тувинского авангарда
— Huun-Huur-Tu — главные популяризаторы тувинского вокала
— Tyva Kyzy — первая тувинская женская группа в этой технике
— The Hu — монгольский горловой метал
— Батзориг Ваанчиг — монгольский певец, завирусился и даже попал в сериал Netflix
— Уммет Озджан — голландско-турецкий продюсер, внедряющий горловое пение в EDM, в том числе с замечательной сибирской группой Otyken.
Есть, пожалуй, некоторая ирония в том, что музыка, созданная для диалога с природой, теперь звучит через наушники в городских джунглях. И что-то в ней по-прежнему отзывается в нас на глубинном уровне — "Homay" тому доказательство.
#тюркская_музыка #горловое_пение
Начало выше 👆👆👆
📎 Горловое пение — это когда человек издает одновременно два звука или даже больше. Первый — устойчивый, басовый, идет из груди. Второй накладывается поверх: чтобы его выделить, исполнитель управляет ртом, языком, губами, дыханием; буквально вылепливает нужный обертон. Получается как бы звук внутри звука: основной голос идет из диафрагмы, а второй рождается в горле, на связках.
Такое пение встречается в разных уголках мира: у тувинцев (основные разновидности называются хоомей, сыгыт, каргыраа), у якутов, у алтайцев, у монголов, у инуитов, у народа коса в Южной Африке. Почти везде оно связано с природой, кочевым бытом и ритуальными практиками. С его помощью подражали окружающему миру: свисту ветра, щебету птиц, блеянию барашка.
У башкир есть своя версия — узляу. Тут я, конечно, не претендую на экспертность, сами башкиры и этномузыкологи расскажут точнее. Насколько я понимаю, узляу напоминает тувинский хоомей, хотя есть отличия. Например, башкирские исполнители умеют одновременно петь в этой технике и играть на флейте курай (вот видео). Или — как в треке "Homay" — читать рэп. Эффект поразительный: один человек звучит как ансамбль.
Фем-привет: и у башкир, и у тувинцев горловым пением исторически занимались мужчины — якобы резонанс дурно влияет на репродуктивные способности женского организма. У инуитов это искусство, наоборот, практиковали преимущественно женщины. Причем пели они попарно, стоя друг напротив друга, держась за плечи и используя дыхание и голос как ритм. Это называлось катаджак и скорее походило на игру: кто из двух собьется или засмеется первой, та и проиграла.
Но почему же это все так хорошо сочетается с электроникой? Как мне кажется, дело вот в чем:
1. Тембральная плотность
Горловое пение уже само по себе звучит как живой аналог синтезатора, полноценный и самодостаточный, — в нем есть обертоны, плотный бас, чистые верха и неожиданные тембральные переходы. Для саунд-дизайна это просто золото.
2. Трансовая природа
И горловое пение, и электроника построены на повторяющихся циклах. Это один и тот же язык ритма и наслоений — с гипнотическим эффектом. В горловом пении сам принцип "фиксированный низ + движущийся верх" воспринимается как один длинный повторяющийся паттерн, почти как басовый луп в электронике.
3. Ритуальность
Горловое пение связано с шаманскими практиками, а рейвы — со своими ритуалами: танец до изнеможения, дым, свет, измененные состояния. Эти традиции родом из разных миров, но оказывают похожее воздействие.
🌀 Кого еще послушать — в традиционном звучании и за его пределами:
— Конгар-оол Ондар — легенда хоомея, выступал с Фрэнком Заппой и кем только не
— Сайнхо Намчылак — мама тувинского авангарда
— Huun-Huur-Tu — главные популяризаторы тувинского вокала
— Tyva Kyzy — первая тувинская женская группа в этой технике
— The Hu — монгольский горловой метал
— Батзориг Ваанчиг — монгольский певец, завирусился и даже попал в сериал Netflix
— Уммет Озджан — голландско-турецкий продюсер, внедряющий горловое пение в EDM, в том числе с замечательной сибирской группой Otyken.
Есть, пожалуй, некоторая ирония в том, что музыка, созданная для диалога с природой, теперь звучит через наушники в городских джунглях. И что-то в ней по-прежнему отзывается в нас на глубинном уровне — "Homay" тому доказательство.
#тюркская_музыка #горловое_пение
Войдите, чтобы разблокировать больше функциональности.
