Страница из книги
17.02.202506:30
Получи грант на обучение в Центральном университете
Центральный университет выдает гранты на 4 года обучения в бакалавриате.
Грант покрывает до 100% стоимости обучения. Участвуй в отборе, чтобы получить грант.
Получи доступ к уникальным активностям для абитуриентов. Для выпускников 10-х, 11-х классов и колледжей.
Подать заявку
#реклама
apply.centraluniversity.ru
О рекламодателе
Центральный университет выдает гранты на 4 года обучения в бакалавриате.
Грант покрывает до 100% стоимости обучения. Участвуй в отборе, чтобы получить грант.
Получи доступ к уникальным активностям для абитуриентов. Для выпускников 10-х, 11-х классов и колледжей.
Подать заявку
#реклама
apply.centraluniversity.ru
О рекламодателе
04.02.202515:13
Соревнования за смерть
За всю войну более трех четвертей всего летного состава немецкой истребительной авиации погибли, получили ранения или пропали без вести. Более того, чем активнее работал пилот, тем больше у него было шансов погибнуть. В воздушных боях между истребителями перед
летчиком стоит смертельный выбор: продолжать атаковать противника или уклониться от боя. Продолжать бой - значит соглашаться на риск попасть под пулеметный огонь или потерять управление и разбиться. Сохранение мотивации у асов было ключевым фактором
Лучшие пилоты сбивали большинство самолетов. Но как заставить людей рисковать своей жизнью ради общего дела? Легко посадить пилота в кабину под дулом пистолета, но, если вам хочется, чтобы он как можно лучше выполнял свою работу, не боясь погибнуть, нужно что-то иное. Что же должно интересовать людей больше, чем собственная жизнь? Ответом Геринга был статус.
Он создал продуманную систему наград и признаний, чтобы пилоты продолжали сражаться и побеждать, даже если это приближает их гибель. О том, что эта система прекрасно работала, мы знаем потому, что экономисты высчитали эффект от одного вида общественного признания: упоминания в ежедневных сводках новостей германской армии.
Признание, которого жаждали асы, поступало на нерегулярной основе, с трудно предсказуемыми интервалами, казалось, почти случайно. Это предоставило исследователям материалы, на основе которых они смогли получить ответ на вопрос: на что готовы пилоты, чтобы превзойти успехи своих коллег?
Оказалось, что в дни, следовавшие за упоминанием в новостных сводках таких пилотов, как Галланд (104 победы), летчики его подразделения сбивали больше самолетов. Победы Галланда буквально заставляли их прилагать больше усилий и одерживать больше побед. Гибли они при этом тоже быстрее. Если в обычное время убыль личного состава составляла примерно 2,7% в месяц, то в дни после упоминания в сводках успехов их коллег количество смертей подскакивало на две трети.
Как поступали пилоты люфтваффе, когда узнавали, что их давние приятели-летчики удостоены чести быть упомянутыми в армейской прессе? Они стремились сравнять счет, шли на больший риск и погибали в полтора раза чаще, чем обычно.
Есть желания, которые может исполнить война: добиться славы, почестей, восхищения и даже определенной степени бессмертия. Как большинство военачальников, Геринг хорошо понимал это. Он создал продуманную систему наград и признаний, которая показывает, на что готовы идти люди в стремлении обрести относительный статус, даже если придется заплатить за него смертельно высокую цену.
Книга: «Зачем мир воюет?», Кристофер Блаттман
За всю войну более трех четвертей всего летного состава немецкой истребительной авиации погибли, получили ранения или пропали без вести. Более того, чем активнее работал пилот, тем больше у него было шансов погибнуть. В воздушных боях между истребителями перед
летчиком стоит смертельный выбор: продолжать атаковать противника или уклониться от боя. Продолжать бой - значит соглашаться на риск попасть под пулеметный огонь или потерять управление и разбиться. Сохранение мотивации у асов было ключевым фактором
Лучшие пилоты сбивали большинство самолетов. Но как заставить людей рисковать своей жизнью ради общего дела? Легко посадить пилота в кабину под дулом пистолета, но, если вам хочется, чтобы он как можно лучше выполнял свою работу, не боясь погибнуть, нужно что-то иное. Что же должно интересовать людей больше, чем собственная жизнь? Ответом Геринга был статус.
Он создал продуманную систему наград и признаний, чтобы пилоты продолжали сражаться и побеждать, даже если это приближает их гибель. О том, что эта система прекрасно работала, мы знаем потому, что экономисты высчитали эффект от одного вида общественного признания: упоминания в ежедневных сводках новостей германской армии.
Признание, которого жаждали асы, поступало на нерегулярной основе, с трудно предсказуемыми интервалами, казалось, почти случайно. Это предоставило исследователям материалы, на основе которых они смогли получить ответ на вопрос: на что готовы пилоты, чтобы превзойти успехи своих коллег?
Оказалось, что в дни, следовавшие за упоминанием в новостных сводках таких пилотов, как Галланд (104 победы), летчики его подразделения сбивали больше самолетов. Победы Галланда буквально заставляли их прилагать больше усилий и одерживать больше побед. Гибли они при этом тоже быстрее. Если в обычное время убыль личного состава составляла примерно 2,7% в месяц, то в дни после упоминания в сводках успехов их коллег количество смертей подскакивало на две трети.
Как поступали пилоты люфтваффе, когда узнавали, что их давние приятели-летчики удостоены чести быть упомянутыми в армейской прессе? Они стремились сравнять счет, шли на больший риск и погибали в полтора раза чаще, чем обычно.
Есть желания, которые может исполнить война: добиться славы, почестей, восхищения и даже определенной степени бессмертия. Как большинство военачальников, Геринг хорошо понимал это. Он создал продуманную систему наград и признаний, которая показывает, на что готовы идти люди в стремлении обрести относительный статус, даже если придется заплатить за него смертельно высокую цену.
Книга: «Зачем мир воюет?», Кристофер Блаттман
Переслал из:
WeHistory
02.02.202512:07
Из мемуаров раба: Идея рабского восстания
За год до моего прибытия в эти края среди рабов на Байю-Бёф возникло некое организованное движение, которое закончилось воистину трагически. Насколько я понимаю, тогда этот случай широко освещался в газетах, но все, что я о нем знаю, почерпнуто из рассказов родственников тех, кто жил в непосредственной близости от места событий. Эти события стали предметом общего и неувядающего интереса в каждой рабской хижине на байю и, несомненно, будут переданы последующим поколениям как главная невольничья легенда.
Лью Чейни, с которым я впоследствии познакомился, – хитрый, проницательный негр, гораздо более умный, чем большая часть его расы, но человек беспринципный и предатель по натуре – вынашивал замысел создания достаточно сильной группы, чтобы силой пробиться через все препятствия на соседнюю территорию, в Мексику.
Пунктом сбора было избрано удаленное место в самом сердце болот, расположенных за плантацией Хокинса. Лью прокрадывался с одной плантации на другую по ночам, проповедуя «крестовый поход» в Мексику, и, подобно Петру Пустыннику, производил волнение и фурор везде, где появлялся. Со временем собралось значительное число беглецов. Бесхозные мулы, собранная с полей кукуруза, бекон, украденный из коптилен, – все это переправлялось в леса. Экспедиция уже была готова тронуться в путь, когда их укрытие было обнаружено. Лью Чейни, придя к выводу о неминуемом крахе своего замысла, дабы завоевать милость своего хозяина и избежать последствий, которые были неизбежны, решил принести в жертву всех своих товарищей.
Потихоньку удрав из лагеря, он объявил плантаторам о числе собравшихся на болотах и, вместо того чтобы правдиво изложить их цель, уверил, что их намерение состояло в том, чтобы выбраться из укрытия при первой удачной возможности и убить всех белых вдоль байю.
Этот слух, все разраставшийся по мере того, как он переходил из уст в уста, наполнил весь край ужасом. Беглецов окружили и взяли в плен, отвели в цепях в Александрию и приговорили к публичному повешению. Мало того, многие заподозренные, пусть и совершенно невинные, были взяты прямо с поля и из хижин и без всякого судебного разбирательства или расследования отведены прямиком на виселицу. Плантаторы на Байю-Бёф наконец начали роптать против такого безответственного уничтожения их собственности, но только когда целый полк солдат прибыл из какой-то крепости на техасской границе, разломал виселицы и открыл двери александрийской тюрьмы, этот самосуд прекратился. Лью Чейни вышел сухим из воды и даже был вознагражден за свое предательство. Он по-прежнему жив, но имя его презирают и предают проклятию все представители его расы в приходах Рапидс и Авойель.
Однако такая идея, как мятеж, не нова среди рабского населения Байю-Бёф. Не раз приходилось мне участвовать в серьезных совещаниях, когда обсуждался этот предмет, и бывали моменты, когда одно мое слово могло возбудить в сотнях моих товарищей-невольников дух неповиновения. Но я видел, что при отсутствии оружия и амуниции (да даже и при их наличии) такой шаг закончится верным поражением, катастрофой и погибелью, и всегда голосовал против.
Я прекрасно помню, какие несбыточные надежды были возбуждены во время Мексиканской войны. Новости о победах армии наполняли большие дома радостью, но в невольничьих хижинах порождали лишь печаль и разочарование. По моему мнению (а у меня была возможность кое-что узнать о таких умонастроениях), на обоих берегах Байю-Бёф не найдется и пятидесяти рабов, которые не преисполнились бы безмерной радости в случае приближения неприятельской армии.
Жестоко обманывается тот, кто льстит себя мыслью, что невежественный и униженный раб не имеет представления о величине несправедливости, творящейся по отношению к нему. Заблуждаются те, кто воображает, будто он поднимается с колен с окровавленной и истерзанной спиной с чувством покорности и прощения. Настанет тот день – а он настанет, если невольничьи молитвы будут услышаны, – ужасный день мести, когда его хозяин, в свою очередь, будет напрасно молить о милосердии
📇 Источник: Соломон Нортап, «12 лет рабства»
За год до моего прибытия в эти края среди рабов на Байю-Бёф возникло некое организованное движение, которое закончилось воистину трагически. Насколько я понимаю, тогда этот случай широко освещался в газетах, но все, что я о нем знаю, почерпнуто из рассказов родственников тех, кто жил в непосредственной близости от места событий. Эти события стали предметом общего и неувядающего интереса в каждой рабской хижине на байю и, несомненно, будут переданы последующим поколениям как главная невольничья легенда.
Лью Чейни, с которым я впоследствии познакомился, – хитрый, проницательный негр, гораздо более умный, чем большая часть его расы, но человек беспринципный и предатель по натуре – вынашивал замысел создания достаточно сильной группы, чтобы силой пробиться через все препятствия на соседнюю территорию, в Мексику.
Пунктом сбора было избрано удаленное место в самом сердце болот, расположенных за плантацией Хокинса. Лью прокрадывался с одной плантации на другую по ночам, проповедуя «крестовый поход» в Мексику, и, подобно Петру Пустыннику, производил волнение и фурор везде, где появлялся. Со временем собралось значительное число беглецов. Бесхозные мулы, собранная с полей кукуруза, бекон, украденный из коптилен, – все это переправлялось в леса. Экспедиция уже была готова тронуться в путь, когда их укрытие было обнаружено. Лью Чейни, придя к выводу о неминуемом крахе своего замысла, дабы завоевать милость своего хозяина и избежать последствий, которые были неизбежны, решил принести в жертву всех своих товарищей.
Потихоньку удрав из лагеря, он объявил плантаторам о числе собравшихся на болотах и, вместо того чтобы правдиво изложить их цель, уверил, что их намерение состояло в том, чтобы выбраться из укрытия при первой удачной возможности и убить всех белых вдоль байю.
Этот слух, все разраставшийся по мере того, как он переходил из уст в уста, наполнил весь край ужасом. Беглецов окружили и взяли в плен, отвели в цепях в Александрию и приговорили к публичному повешению. Мало того, многие заподозренные, пусть и совершенно невинные, были взяты прямо с поля и из хижин и без всякого судебного разбирательства или расследования отведены прямиком на виселицу. Плантаторы на Байю-Бёф наконец начали роптать против такого безответственного уничтожения их собственности, но только когда целый полк солдат прибыл из какой-то крепости на техасской границе, разломал виселицы и открыл двери александрийской тюрьмы, этот самосуд прекратился. Лью Чейни вышел сухим из воды и даже был вознагражден за свое предательство. Он по-прежнему жив, но имя его презирают и предают проклятию все представители его расы в приходах Рапидс и Авойель.
Однако такая идея, как мятеж, не нова среди рабского населения Байю-Бёф. Не раз приходилось мне участвовать в серьезных совещаниях, когда обсуждался этот предмет, и бывали моменты, когда одно мое слово могло возбудить в сотнях моих товарищей-невольников дух неповиновения. Но я видел, что при отсутствии оружия и амуниции (да даже и при их наличии) такой шаг закончится верным поражением, катастрофой и погибелью, и всегда голосовал против.
Я прекрасно помню, какие несбыточные надежды были возбуждены во время Мексиканской войны. Новости о победах армии наполняли большие дома радостью, но в невольничьих хижинах порождали лишь печаль и разочарование. По моему мнению (а у меня была возможность кое-что узнать о таких умонастроениях), на обоих берегах Байю-Бёф не найдется и пятидесяти рабов, которые не преисполнились бы безмерной радости в случае приближения неприятельской армии.
Жестоко обманывается тот, кто льстит себя мыслью, что невежественный и униженный раб не имеет представления о величине несправедливости, творящейся по отношению к нему. Заблуждаются те, кто воображает, будто он поднимается с колен с окровавленной и истерзанной спиной с чувством покорности и прощения. Настанет тот день – а он настанет, если невольничьи молитвы будут услышаны, – ужасный день мести, когда его хозяин, в свою очередь, будет напрасно молить о милосердии
📇 Источник: Соломон Нортап, «12 лет рабства»
07.02.202514:15
Передел руин
Остовы пока стоящих памятников, чаще всего унаследованные от римских времен, использовалось по-разному: под храмы,
под императорские дворцы и под дворцы графов или виконтов, даже под канцелярии. Знатные семьи не упускали случая там поселиться. Они присваивали амфитеатры и театры, одеоны, портики, триумфальные арки и даже мавзолеи, более или менее их укрепляли, перестраивая одновременно для военного и жилого использования
Такое занятие пустующих строений интенсивно шло в долине Рейна и в странах Юга, в Лангедоке, Провансе и Италии, где сохранились импозантные памятники. Но оно происходило двумя различными путями и, следовательно, по-разному влияло на структуру территории и ландшафт.
В некоторых городах Лангедока и Прованса, иногда в Италии, знать селилась только в одном, двух или трех кварталах, компактными блоками, центром которых был большой монументальный ансамбль, по преимуществу арена или капитолий.
Однако столь же часто рыцари не желали переходить к такому общинному образу жизни. Они расселялись в кварталах по всему огороженному периметру и в конечном счете занимали все римские памятники, пригодные для переустройства. В Арле арену подвергли существенным трансформациям: внешние аркады были замурованы, оставлены лишь редкие и узкие окна; внутри на ступенях возвели три ряда домов с каменными стенами, а у самого подножья построили церковь; одна из семей, занимавшая такой «особняк», даже носила фамилию, напоминавшую о месте жительства (Гильом дез Арен, упомянутый в 1084 г.).
Род де Карбоньер держал во фьеф «замок» с таким названием (fabricas que vocantur Carbonerie, по сути бывший театр, увенчанный высокой башней, которая стала частью городской стены. Если термы Константина стали графским дворцом, то храм Августа, который находился рядом с театром и который неправильно называли «капитолием», держала еще одна семья, обязанная ему своей фамилией. Род де Бо базировался в восточном районе стены и держал большой бенефиций в предместье Тренкетай, за Роной. Семья Порселе контролировала подходы к реке и двое ворот вдоль берега.
В Риме выдающиеся здания захватывали не рыцарские роды, а вельможи, владельцы обширных территорий, часто главы настоящих княжеских семейств. До начала XV в., а иногда и позже равнины и долины до самого Тибра контролировали большие укрепленные ансамбли, старинные здания на холмах, усиленные куртинами и увенчанные донжонами. Семейство Колонна, зацепившись за холм Читорио (Монтечиторио), возвело на нем массивные стены, фланкированные башнями; напротив, на Квиринале, оно превратило термы Константина в роскошное жилище, защищенное по углам четырьмя внушительными башнями, и, укрепившись в этих неприступных логовах, столь удачно расположенных, контролировало северную часть Марсова поля до мавзолея Августа, еще одного опорного пункта, находящегося в их руках. Савелли занимали Авентин, Франджипани стояли лагерем в непроходимых развалинах Палатинского холма и держали под контролем долину Велабра.
Все античные постройки вызывали острые конфликты между соперничающими семьями, они переходили из рук в руки в результате вооруженных столкновений.
Книга: «Город в Западной Европе», Жак Эрс
Остовы пока стоящих памятников, чаще всего унаследованные от римских времен, использовалось по-разному: под храмы,
под императорские дворцы и под дворцы графов или виконтов, даже под канцелярии. Знатные семьи не упускали случая там поселиться. Они присваивали амфитеатры и театры, одеоны, портики, триумфальные арки и даже мавзолеи, более или менее их укрепляли, перестраивая одновременно для военного и жилого использования
Такое занятие пустующих строений интенсивно шло в долине Рейна и в странах Юга, в Лангедоке, Провансе и Италии, где сохранились импозантные памятники. Но оно происходило двумя различными путями и, следовательно, по-разному влияло на структуру территории и ландшафт.
В некоторых городах Лангедока и Прованса, иногда в Италии, знать селилась только в одном, двух или трех кварталах, компактными блоками, центром которых был большой монументальный ансамбль, по преимуществу арена или капитолий.
Однако столь же часто рыцари не желали переходить к такому общинному образу жизни. Они расселялись в кварталах по всему огороженному периметру и в конечном счете занимали все римские памятники, пригодные для переустройства. В Арле арену подвергли существенным трансформациям: внешние аркады были замурованы, оставлены лишь редкие и узкие окна; внутри на ступенях возвели три ряда домов с каменными стенами, а у самого подножья построили церковь; одна из семей, занимавшая такой «особняк», даже носила фамилию, напоминавшую о месте жительства (Гильом дез Арен, упомянутый в 1084 г.).
Род де Карбоньер держал во фьеф «замок» с таким названием (fabricas que vocantur Carbonerie, по сути бывший театр, увенчанный высокой башней, которая стала частью городской стены. Если термы Константина стали графским дворцом, то храм Августа, который находился рядом с театром и который неправильно называли «капитолием», держала еще одна семья, обязанная ему своей фамилией. Род де Бо базировался в восточном районе стены и держал большой бенефиций в предместье Тренкетай, за Роной. Семья Порселе контролировала подходы к реке и двое ворот вдоль берега.
В Риме выдающиеся здания захватывали не рыцарские роды, а вельможи, владельцы обширных территорий, часто главы настоящих княжеских семейств. До начала XV в., а иногда и позже равнины и долины до самого Тибра контролировали большие укрепленные ансамбли, старинные здания на холмах, усиленные куртинами и увенчанные донжонами. Семейство Колонна, зацепившись за холм Читорио (Монтечиторио), возвело на нем массивные стены, фланкированные башнями; напротив, на Квиринале, оно превратило термы Константина в роскошное жилище, защищенное по углам четырьмя внушительными башнями, и, укрепившись в этих неприступных логовах, столь удачно расположенных, контролировало северную часть Марсова поля до мавзолея Августа, еще одного опорного пункта, находящегося в их руках. Савелли занимали Авентин, Франджипани стояли лагерем в непроходимых развалинах Палатинского холма и держали под контролем долину Велабра.
Все античные постройки вызывали острые конфликты между соперничающими семьями, они переходили из рук в руки в результате вооруженных столкновений.
Книга: «Город в Западной Европе», Жак Эрс
04.02.202509:16
Подборка исторических, краеведческих и культурных каналов при участии наших друзей. Древность и современность, война и мир, Восток и Запад, лонгриды и развлекательный контент — здесь вы найдёте абсолютно всё. Рекомендуем!
Записки о Средневековье — Хочешь в Средневековье? - заходи, и узнаешь, как там!
Великая война — Канал о Первой мировой. Тактика и стратегия, великие сражения и окопный быт, боевая техника и оружие. Все о войне, перевернувшей мир.
WeHistory — История - это весело и интересно!
Первая мировая война — У нас вы найдете множество редких фотографий в отличном качестве, различные заметки и статьи на самые разные события Первой Мировой войны.
Stuff and docs — Исторические анекдоты, заметки о кино, удивительные фотографии и еженедельный подкаст "Синий бархат" о том, что история — не то, чем кажется.
TABERNA — История Античности и Средневековья — История, культура, археология, реконструкция, юмор и игровая тематика.
Ave Historia! — Место, где ваши исторические запросы совпадают с нашими предложениями.
Исторический календарь — Расскажет историю значимых праздников, открытий и изобретений, поможет собрать целостную картину мира из кусочков мозаики каждого дня.
Минутка этнографии — Все, что не надо знать о русском фольклоре
Записки о Средневековье — Хочешь в Средневековье? - заходи, и узнаешь, как там!
Великая война — Канал о Первой мировой. Тактика и стратегия, великие сражения и окопный быт, боевая техника и оружие. Все о войне, перевернувшей мир.
WeHistory — История - это весело и интересно!
Первая мировая война — У нас вы найдете множество редких фотографий в отличном качестве, различные заметки и статьи на самые разные события Первой Мировой войны.
Stuff and docs — Исторические анекдоты, заметки о кино, удивительные фотографии и еженедельный подкаст "Синий бархат" о том, что история — не то, чем кажется.
TABERNA — История Античности и Средневековья — История, культура, археология, реконструкция, юмор и игровая тематика.
Ave Historia! — Место, где ваши исторические запросы совпадают с нашими предложениями.
Исторический календарь — Расскажет историю значимых праздников, открытий и изобретений, поможет собрать целостную картину мира из кусочков мозаики каждого дня.
Минутка этнографии — Все, что не надо знать о русском фольклоре
Не удалось получить доступ
к медиа контенту
к медиа контенту
19.09.202416:05
Продажная любовь, Антон Павлович и феминистки
Одним из самых доступных способов реализовать сексуальные потребности в Российской империи было посещение борделей. Публичные дома были легальны, распространены повсеместно, и пользовались их услугами люди разных сословий. Ходить к проституткам не считалось чем-то удивительным или противоестественным. Например, Антон Павлович Чехов потерял девственность в 13 лет именно в борделе в родном Таганроге
Еще в середине XIX века Министерство внутренних дел разработало правило, согласно которому у каждой женщины, поступавшей в бордель, изымался паспорт. Вместо него выдавался «заменительный билет», в обиходе - «желтый». В документе на последней странице были напечатаны правила содержания домов терпимости. Проституткой можно было стать с 16 лет, а содержательницей публичного дома - с 35. Регламентировались и места размещения борделей: не ближе 300 метров от церквей, училищ и школ. Также обязательны были посещения врача и уплата госпошлины.
В 1901 году в России было зарегистрировано 2400 публичных домов, в которых работало свыше 15 тысяч женщин.
Одновременно с билетными проститутками существовали те, которые работали не в публичных домах, а на улице. Их называли бланковыми. Как женщины попадали в эту категорию? Полиция могла проводить рейды и ловила уличных проституток, работавших без «желтого билета», вне публичного дома. Пойманных насильно приводили во врачебно-полицейский комитет и выдавали специальный бланк, по которому они и получили название. Бланковым проституткам было практически запрещено появляться в центре города: существовал специальный список улиц, закрытых для них. Клиентов такие проститутки водили к себе на квартиры в злачных районах.
Помимо билетных и бланковых проституток, конечно, существовали и нелегальные, которые не имели ни бланков, ни билетов и работали на свой страх и риск.
В начале ХХ века настолько безнравственное положение вещей возмущало очень многих, и первыми на защиту прав проституток встали феминистки, заявляя о притеснениях женщин в публичных домах и вне их. Во время революции 1905 года был образован Всероссийский Союз равноправия женщин, и в его программе, помимо прочего, были требования о реформе законов о проституции. В 1908 году в Петербурге прошел первый в России женский съезд. На съезде было принято более 20 резолюций: о страховании работниц, охране материнства и детства, изменении брачного законодательства и политических правах - и, среди прочего, поднимался вопрос о проституции и ее причинах.
Книга: «Поп Гапон и японские винтовки», Андрей Аксенов
Одним из самых доступных способов реализовать сексуальные потребности в Российской империи было посещение борделей. Публичные дома были легальны, распространены повсеместно, и пользовались их услугами люди разных сословий. Ходить к проституткам не считалось чем-то удивительным или противоестественным. Например, Антон Павлович Чехов потерял девственность в 13 лет именно в борделе в родном Таганроге
Еще в середине XIX века Министерство внутренних дел разработало правило, согласно которому у каждой женщины, поступавшей в бордель, изымался паспорт. Вместо него выдавался «заменительный билет», в обиходе - «желтый». В документе на последней странице были напечатаны правила содержания домов терпимости. Проституткой можно было стать с 16 лет, а содержательницей публичного дома - с 35. Регламентировались и места размещения борделей: не ближе 300 метров от церквей, училищ и школ. Также обязательны были посещения врача и уплата госпошлины.
В 1901 году в России было зарегистрировано 2400 публичных домов, в которых работало свыше 15 тысяч женщин.
Одновременно с билетными проститутками существовали те, которые работали не в публичных домах, а на улице. Их называли бланковыми. Как женщины попадали в эту категорию? Полиция могла проводить рейды и ловила уличных проституток, работавших без «желтого билета», вне публичного дома. Пойманных насильно приводили во врачебно-полицейский комитет и выдавали специальный бланк, по которому они и получили название. Бланковым проституткам было практически запрещено появляться в центре города: существовал специальный список улиц, закрытых для них. Клиентов такие проститутки водили к себе на квартиры в злачных районах.
Помимо билетных и бланковых проституток, конечно, существовали и нелегальные, которые не имели ни бланков, ни билетов и работали на свой страх и риск.
В начале ХХ века настолько безнравственное положение вещей возмущало очень многих, и первыми на защиту прав проституток встали феминистки, заявляя о притеснениях женщин в публичных домах и вне их. Во время революции 1905 года был образован Всероссийский Союз равноправия женщин, и в его программе, помимо прочего, были требования о реформе законов о проституции. В 1908 году в Петербурге прошел первый в России женский съезд. На съезде было принято более 20 резолюций: о страховании работниц, охране материнства и детства, изменении брачного законодательства и политических правах - и, среди прочего, поднимался вопрос о проституции и ее причинах.
Книга: «Поп Гапон и японские винтовки», Андрей Аксенов
Переслал из:
История английского языка Ænglisċ sprǣċ
07.02.202505:29
Слово KNIGHT не всегда обозначало благородного воина, восходит оно к древнеанглийскому cniht - мальчик, слуга.
þā hē nigonwintre cneoht wæs
"Когда он был девятилетним мальчиком"
Слово неизвестного происхождения, считается общим только для западногерманских языков, нидер. knecht, нем. Knecht, фриз. knjocht.
С XI века слово приобрело военный оттенок, обозначая вооружённого последователя короля, графа и т.д.
Þo he & his kniȝten So wele fouȝten so þai miȝten
"Затем он и его рыцари сражались настолько хорошо, насколько они могли"
В период Столетней войны (XIV–XV века) knight стало синонимом элитного воина, солдата, а к XVI веку – званием дворянства.
Orosius 9c.
þā hē nigonwintre cneoht wæs
"Когда он был девятилетним мальчиком"
Слово неизвестного происхождения, считается общим только для западногерманских языков, нидер. knecht, нем. Knecht, фриз. knjocht.
С XI века слово приобрело военный оттенок, обозначая вооружённого последователя короля, графа и т.д.
Arthur and Merlin 1330
Þo he & his kniȝten So wele fouȝten so þai miȝten
"Затем он и его рыцари сражались настолько хорошо, насколько они могли"
В период Столетней войны (XIV–XV века) knight стало синонимом элитного воина, солдата, а к XVI веку – званием дворянства.
03.02.202516:30
От сенокоса до гардероба
В средних слоях общества обязанности жены фермера, описанные Фицгербертом в 1523 году, были довольно разнообразны
Вставая рано утром, она убирала дом, доила коров, одевала детей и готовила завтрак для супруга, детей и рабочих. В течение дня нужно было приготовить масло и сыр, отмерить и отправить на мельницу зерно и солод для приготовления пива. Она должна была кормить цыплят, собирать яйца, проверять всех кур, которые сидят на яйцах, и, если был базарный день, уезжать с яйцами, маслом, сыром, птицей и другими сельскохозяйственными продуктами на базар. Ee
внимания требовал огород, ей приходилось помогать на сенокосе, веять кукурузу и так далее.
День стирки означал более тяжелую работу для нее и ее горничных. Одежду отстирывали с помощью сильного удара деревянными колотушками или дубинками, и не было никаких современных приспособлений для быстрого удаления грязи и пятен - хотя опись гардероба графа Уорика времен Эдуарда ѴІ показывает, что даже тогда рубашки терялись и обменивались при стирке. В свободное время, если оно у нее было, хозяйка садилась за прялку, пряла шерсть для одежды и одеял или лен и коноплю для простыней, полотенец, скатертей и сорочек.
Однако не все женщины были такими трудолюбивыми:
То, что им нужно два или три часа, чтобы одеться, вряд ли удивит любого, кто видел изображения елизаветинских дам. В пьесе того времени одно из действующих лиц говорит:
Книга: «Англия во времена Тюдоров», Льюис Зальцман
В средних слоях общества обязанности жены фермера, описанные Фицгербертом в 1523 году, были довольно разнообразны
Вставая рано утром, она убирала дом, доила коров, одевала детей и готовила завтрак для супруга, детей и рабочих. В течение дня нужно было приготовить масло и сыр, отмерить и отправить на мельницу зерно и солод для приготовления пива. Она должна была кормить цыплят, собирать яйца, проверять всех кур, которые сидят на яйцах, и, если был базарный день, уезжать с яйцами, маслом, сыром, птицей и другими сельскохозяйственными продуктами на базар. Ee
внимания требовал огород, ей приходилось помогать на сенокосе, веять кукурузу и так далее.
День стирки означал более тяжелую работу для нее и ее горничных. Одежду отстирывали с помощью сильного удара деревянными колотушками или дубинками, и не было никаких современных приспособлений для быстрого удаления грязи и пятен - хотя опись гардероба графа Уорика времен Эдуарда ѴІ показывает, что даже тогда рубашки терялись и обменивались при стирке. В свободное время, если оно у нее было, хозяйка садилась за прялку, пряла шерсть для одежды и одеял или лен и коноплю для простыней, полотенец, скатертей и сорочек.
Однако не все женщины были такими трудолюбивыми:
«Ибо некоторые из них лежат
в постели до девяти или десяти часов каждое утро, затем, когда их будят, они два или три часа надевают свои одежды, после чего идут на обед, где нет недостатка ни в винах, ни в мясе. Затем, когда их тела насытились, а головы изрядно захмелели от вина, они какое-то время гуляют или беседуют со своими семьями, а ведь женщины, как вы знаете, достаточно разговорчивы и могут болтать сколько угодно, всему миру это известно. Так некоторые проводят день до ужина, а потом и ночь, и все повторяется».
То, что им нужно два или три часа, чтобы одеться, вряд ли удивит любого, кто видел изображения елизаветинских дам. В пьесе того времени одно из действующих лиц говорит:
«…эти действия перед зеркалами, прикалывание, открепление, снятие, формирование и приведение в соответствие, закрашивание голубых вен и щек, украшения гребнями, воротниками, лентами, косынками, ожерельями, карканетами, ребато, веерами, буфами, манжетами, муфтами, фюзеляжами, ободками, жгутами, крестиками, подвесками, амулетами, кольцами, браслетами, что его еще едва одели до пояса; и теперь такой спрос на фартингейлы, киртлы, бюски и т. д., что даже в семи лавках разносчиков - да и на всей Стоурбриджской ярмарке - едва можно все собрать. Корабль снарядить быстрее, чем одеть даму».
Книга: «Англия во времена Тюдоров», Льюис Зальцман
05.02.202516:45
Корона и взятки
Все елизаветинское общество – это сеть людей, помогающих друг другу сводить концы с концами, и в эту помощь входит и освобождение друзей из тюрьмы. Ваша жизнь зависит от того, с кем вы знакомы
Высокопоставленные друзья обычно помогают не только по доброте душевной. Любая высокая должность в обществе обычно находится в чьей-то власти, и эта власть используется
на выгоду и покровителю, и кандидату. Если вы хотите стать депутатом парламента, вам понадобится поддержка лорда, который обеспечит ваше «избрание». Однако после избрания вам придется подчиняться указаниям покровителя, иначе потеряете место на следующих так называемых выборах. Похожая система превалирует практически везде.
Если вы не знаете нужных людей, у вас есть только один способ добиться своего: взятка. Практика давать людям деньги за то, чтобы они нарушили служебные обязанности, практически так же распространена, как выплата жалования за то, чтобы они этих обязанностей придерживались. Шерифы и мировые судьи берут взятки едва ли не открыто – а если им не дают взяток, то они регулярно вымогают деньги из арестованных.
Взятки распространены даже в самом высшем обществе. Сэр Вильям Сесил, первый секретарь королевы, поклялся, что не будет принимать взяток или подарков при исполнении служебных обязанностей. Когда члены Компании виноторговцев решили заблокировать закон, который ограничит их деятельность, они стали дарить подарки и закатывать пышные обеды для своих друзей в парламенте. Сэр Вильям Сесил, конечно, подобных подарков не
принимает. Сами виноторговцы даже не пытаются подкупить его. Вместо этого они дарят его жене высококачественные скатерти ценой в 40 фунтов.
Само государство пользуется похожими методами. Лучший пример – это выплаты «мертвым душам» в армии. Когда собирается армия, например в Лейте в 1560 году, не все солдаты, получающие жалование, на самом деле существуют: многие из них мертвы, но их номинальное присутствие позволяет капитанам брать с правительства больше денег. В Лейте правительство платит жалование 8 тысячам солдат, хотя на самом деле в армии всего 5 тысяч человек. Оставшиеся деньги, «мертвое жалование», идет в карманы капитанам. Вы можете посчитать, что это даже хуже, чем взяточничество и кумовство. Тем не менее в 1562 году это становится официальной практикой правительства: за каждых 95 солдат предлагают перечислять жалование как за целую сотню.
Тайный совет соглашается с этим коррупционным предложением – на условии, что на «мертвое жалование» будет уходить не более 8 процентов всех выделенных средств.
Книга: «Елизаветинская Англия», Ян Мортимер
Все елизаветинское общество – это сеть людей, помогающих друг другу сводить концы с концами, и в эту помощь входит и освобождение друзей из тюрьмы. Ваша жизнь зависит от того, с кем вы знакомы
Высокопоставленные друзья обычно помогают не только по доброте душевной. Любая высокая должность в обществе обычно находится в чьей-то власти, и эта власть используется
на выгоду и покровителю, и кандидату. Если вы хотите стать депутатом парламента, вам понадобится поддержка лорда, который обеспечит ваше «избрание». Однако после избрания вам придется подчиняться указаниям покровителя, иначе потеряете место на следующих так называемых выборах. Похожая система превалирует практически везде.
Если вы не знаете нужных людей, у вас есть только один способ добиться своего: взятка. Практика давать людям деньги за то, чтобы они нарушили служебные обязанности, практически так же распространена, как выплата жалования за то, чтобы они этих обязанностей придерживались. Шерифы и мировые судьи берут взятки едва ли не открыто – а если им не дают взяток, то они регулярно вымогают деньги из арестованных.
Взятки распространены даже в самом высшем обществе. Сэр Вильям Сесил, первый секретарь королевы, поклялся, что не будет принимать взяток или подарков при исполнении служебных обязанностей. Когда члены Компании виноторговцев решили заблокировать закон, который ограничит их деятельность, они стали дарить подарки и закатывать пышные обеды для своих друзей в парламенте. Сэр Вильям Сесил, конечно, подобных подарков не
принимает. Сами виноторговцы даже не пытаются подкупить его. Вместо этого они дарят его жене высококачественные скатерти ценой в 40 фунтов.
Само государство пользуется похожими методами. Лучший пример – это выплаты «мертвым душам» в армии. Когда собирается армия, например в Лейте в 1560 году, не все солдаты, получающие жалование, на самом деле существуют: многие из них мертвы, но их номинальное присутствие позволяет капитанам брать с правительства больше денег. В Лейте правительство платит жалование 8 тысячам солдат, хотя на самом деле в армии всего 5 тысяч человек. Оставшиеся деньги, «мертвое жалование», идет в карманы капитанам. Вы можете посчитать, что это даже хуже, чем взяточничество и кумовство. Тем не менее в 1562 году это становится официальной практикой правительства: за каждых 95 солдат предлагают перечислять жалование как за целую сотню.
Тайный совет соглашается с этим коррупционным предложением – на условии, что на «мертвое жалование» будет уходить не более 8 процентов всех выделенных средств.
Книга: «Елизаветинская Англия», Ян Мортимер
03.02.202512:20
Дамы и господа! От всей души хотим порекомендовать вам исторический журнал «Berättelse».
Откройте для себя захватывающие события и выдающихся личностей, которые изменили историю. А наш журнал, оформленный в стильном и современном дизайне, предлагает не просто чтение, но настоящее путешествие в прошлое.
«Berättelse» — молодой печатный журнал про историю.
Откройте для себя захватывающие события и выдающихся личностей, которые изменили историю. А наш журнал, оформленный в стильном и современном дизайне, предлагает не просто чтение, но настоящее путешествие в прошлое.
«Berättelse» — молодой печатный журнал про историю.
Показано 1 - 10 из 10
Войдите, чтобы разблокировать больше функциональности.