Фантомы конечности
30.04.202519:21
Розановские медитации — сегодня о том, что в России есть, а что только кажется, что есть:
«15.IV.1915
В России только кажется, что 8 университетов и 500 гимназий и 15 000 каких-то школ...
Это — мундиры, формы без содержания. Сути нет. Суть просто в мужике, который пашет себе хлеба, в попе, который служит себе обедню, и в солдате, который «провожает глазами начальство» (ну и защищает отечество; солдат — молодец).
Прочее — мишура и только кажется, что есть»
В. Розанов, Мимолётное.
«15.IV.1915
В России только кажется, что 8 университетов и 500 гимназий и 15 000 каких-то школ...
Это — мундиры, формы без содержания. Сути нет. Суть просто в мужике, который пашет себе хлеба, в попе, который служит себе обедню, и в солдате, который «провожает глазами начальство» (ну и защищает отечество; солдат — молодец).
Прочее — мишура и только кажется, что есть»
В. Розанов, Мимолётное.
29.04.202512:02
Пути к философии воистину неисповедимы.
Никогда не знаешь, где окаянная подстерегает на этот раз.
Никогда не знаешь, где окаянная подстерегает на этот раз.
25.04.202514:27
О ситуации в отечественном академическом пространстве коротко к этому часу:
24.04.202508:48
Познание как долготерпение
Герменевт — тот, кто ходит кругами. Познание в сути своей молитвенная практика, усилие вечного возвращения к одному через отбрасывание многого: познание как аскеза такого отбрасывания и отрешение многого.
В этом онтологическая позитивность круга. Замыкаясь на круг, мы сами становимся процессом кружения, всё более чистым центростремительным ускорением, разотождествляя себя со всем конечным и периферийным.
На этом пути мы будем вечно возвращаться к старухе и к тому, что с ней, в конце концов, делать:
«Блаженны спящие, блаженны мертвые. Блажен знаток перед картиной Рембрандта, свято убежденный, что игра теней и света на лице старухи — мировое торжество, перед которым сама старуха ничтожество, пылинка, ноль. Блаженны эстеты. Блаженны балетоманы. Блаженны слушатели Стравинского и сам Стравинский. Блаженны тени уходящего мира, досыпающие его последние, сладкие, лживые, так долго баюкавшие человечество сны. Уходя, уже уйдя из жизни, они уносят с собой огромное воображаемое богатство. С чем останемся мы?
С уверенностью, что старуха бесконечно важней Рембрандта. С недоумением, что нам с этой старухой делать. С мучительным желанием ее спасти и утешить. С ясным сознанием, что никого спасти и ничем утешить нельзя. С чувством, что только сквозь хаос противоречий можно пробиться к правде. Что на саму реальность нельзя опереться: фотография лжет и всяческий документ заведомо подложен. Что все среднее, классическое, умиротворенное немыслимо, невозможно. Что чувство меры, как угорь, ускользает из рук того, кто силится его поймать, и что эта неуловимость — последнее из его сохранившихся творческих свойств. Что когда, наконец, оно поймано — поймавший держит в руках пошлость. «В руках его мертвый младенец лежал». Что у всех кругом на руках эти мертвые младенцы. Что тому, кто хочет пробраться сквозь хаос противоречий к вечной правде, хотя бы к бледному отблеску ее, остается один-единственный путь: пройти над жизнью, как акробат по канату, по неприглядной, растрепанной, противоречивой стенограмме жизни».
Георгий Иванов, «Распад атома»
Герменевт — тот, кто ходит кругами. Познание в сути своей молитвенная практика, усилие вечного возвращения к одному через отбрасывание многого: познание как аскеза такого отбрасывания и отрешение многого.
В этом онтологическая позитивность круга. Замыкаясь на круг, мы сами становимся процессом кружения, всё более чистым центростремительным ускорением, разотождествляя себя со всем конечным и периферийным.
На этом пути мы будем вечно возвращаться к старухе и к тому, что с ней, в конце концов, делать:
«Блаженны спящие, блаженны мертвые. Блажен знаток перед картиной Рембрандта, свято убежденный, что игра теней и света на лице старухи — мировое торжество, перед которым сама старуха ничтожество, пылинка, ноль. Блаженны эстеты. Блаженны балетоманы. Блаженны слушатели Стравинского и сам Стравинский. Блаженны тени уходящего мира, досыпающие его последние, сладкие, лживые, так долго баюкавшие человечество сны. Уходя, уже уйдя из жизни, они уносят с собой огромное воображаемое богатство. С чем останемся мы?
С уверенностью, что старуха бесконечно важней Рембрандта. С недоумением, что нам с этой старухой делать. С мучительным желанием ее спасти и утешить. С ясным сознанием, что никого спасти и ничем утешить нельзя. С чувством, что только сквозь хаос противоречий можно пробиться к правде. Что на саму реальность нельзя опереться: фотография лжет и всяческий документ заведомо подложен. Что все среднее, классическое, умиротворенное немыслимо, невозможно. Что чувство меры, как угорь, ускользает из рук того, кто силится его поймать, и что эта неуловимость — последнее из его сохранившихся творческих свойств. Что когда, наконец, оно поймано — поймавший держит в руках пошлость. «В руках его мертвый младенец лежал». Что у всех кругом на руках эти мертвые младенцы. Что тому, кто хочет пробраться сквозь хаос противоречий к вечной правде, хотя бы к бледному отблеску ее, остается один-единственный путь: пройти над жизнью, как акробат по канату, по неприглядной, растрепанной, противоречивой стенограмме жизни».
Георгий Иванов, «Распад атома»
22.04.202516:23
«Достоевский не мог заснуть тою ночью. Он воображал, как приедет Ленин в Ханские Дворики и скажет ему, сжимая его руку: спасибо, товарищ! Вы с железной настойчивостью и в кратчайший срок создали гигантскую крепость для трудящихся масс. Об эту крепость империализм расколет свой варварский череп! И Достоевский тогда заплачет от всемирно-исторического восторга. Достоевский жалобно сморщился и на самом деле прослезился от счастливого предчувствия»
Фрагмент из «Чевенгура» Платонова, не вошедший в финальную редакцию.
Фрагмент из «Чевенгура» Платонова, не вошедший в финальную редакцию.
22.04.202507:46
Впрочем, кому интересен подлинный лик русской философии — его тут c «подачи» Рериха недавно изобразили оксфордчане на книжке по русфилу: медвед, монах с топором, деревянная церквушка.
«И нет ни Петербурга, ни Кремля —
Одни снега, снега, поля, поля…».
<strike>Ну, мы</strike>
«И нет ни Петербурга, ни Кремля —
Одни снега, снега, поля, поля…».
<strike>Ну, мы</strike>
30.04.202509:54
А философы на постаментах это вообще, знаете, отдельная тема.
28.04.202514:18
Как русы Будду «крестили»
Ситуация: преподобный Варлаам пустынник (слева) и Иоасаф (справа), царевич индийский — на иконе первой трети XIX века.
Этот Иоасаф из «Повести о Варлааме и Иоасафе», ходившей по Руси, — не кто иной как юный принц Будда-Гаутама, принявший крещение (Будда – Будосаф – Иоасаф). По некоторым данным, сюжет восходит ещё к Иоанну Дамаскину. Впрочем, есть и другие версии.
В общем, даже великий просветлённый забил на языческую нирвану и крестился.
А вы до сих пор нехристи.
Ситуация: преподобный Варлаам пустынник (слева) и Иоасаф (справа), царевич индийский — на иконе первой трети XIX века.
Этот Иоасаф из «Повести о Варлааме и Иоасафе», ходившей по Руси, — не кто иной как юный принц Будда-Гаутама, принявший крещение (Будда – Будосаф – Иоасаф). По некоторым данным, сюжет восходит ещё к Иоанну Дамаскину. Впрочем, есть и другие версии.
В общем, даже великий просветлённый забил на языческую нирвану и крестился.
А вы до сих пор нехристи.
25.04.202509:00
«Я радуюсь, что Царь отрёкся от такой России: где нет подданных, какой же Царь», если его подданные ничего не сделали для сохранения царства в отличие от деловитых радикалов с их «прямотой, ясностью и грубоватостью».
Тогда как наши «мудрецы a la Н.Н. Страхов, Н.Я. Данилевский, Кон. Леонтьев и даже “великие Катков и Леонтьев” (и я) буквально онанисты под одеялом, потели, пердели и ничего не сделали, ни для себя, ни для России» <…> «В делах славянофильство – это такая сволочь, что и разговаривать нечего. Это решительно всегдашнее моё мнение».
В. Розанов.
Из статьи М. Маслина «Русская мысль в письмах В.В. Розанова и П.П. Перцова. Новые материалы (1896–1918)».
Тогда как наши «мудрецы a la Н.Н. Страхов, Н.Я. Данилевский, Кон. Леонтьев и даже “великие Катков и Леонтьев” (и я) буквально онанисты под одеялом, потели, пердели и ничего не сделали, ни для себя, ни для России» <…> «В делах славянофильство – это такая сволочь, что и разговаривать нечего. Это решительно всегдашнее моё мнение».
В. Розанов.
Из статьи М. Маслина «Русская мысль в письмах В.В. Розанова и П.П. Перцова. Новые материалы (1896–1918)».
23.04.202517:15
Розановские медитации — сегодня <strike>о </strike>к<strike>онфликте аристократии и интеллектуального класса</strike> о том, что ежели кто восхочет разорить страну, пусть отдаёт её в услужение философам. Ждать философа во власти к тому моменту оставалось всего-ничего:
28.IV.1914
Кир Младший царствовал в Персии.
Царствовал обыкновенно.
И говорили жители Персеполя: если бы он окружил себя мудрецами и позвал ко дворцу великого поэта Саади и прекрасную Шехерезаду, то как украсилось бы нынешнее царствование и потекли бы, может быть, великие события...
Кир Младший, гуляя в саду и срывая персики, думал о том же... Он любил и Саади, и Шехерезаду, и хотелось бы ему и послушать мудрецов, и увидеть Шехерезаду. Но он сказал в себе:
— Тогда и будет царствование мудрецов и поэтов, а при чем же тут Кир Младший. Он будет только отражением чужих мнений. Между тем царствую я. Пусть останется каждому свое: Саади и Шехерезаде любовь народа, благословение в потомстве и обыкновенная бедная жизнь. А мне, смиренному служителю Ормузда, довольно персиков, утренней молитвы Доброму Духу, вечерней молитвы против злых духов. И сознания, что я безвестно и не утруждая историков поддерживаю все так, как получил от отцов.
И, подумав, прибавил:
— К тому же у западных народов один стихотворец сказал, что если бы он захотел разорить страну, то отдал бы ее в управление философам. Философы люди необыкновенные и захотят необыкновенного царствования. А наш народ обыкновенный, и им нужно обыкновенное царствование.
И он продолжал кушать персики.
("mon verre est petit, mais je bois dans mon verre"1)
1 "мой стакан невелик, но я пью из своего стакана" (фр.)».
Розанов, Мимолётное.
28.IV.1914
Кир Младший царствовал в Персии.
Царствовал обыкновенно.
И говорили жители Персеполя: если бы он окружил себя мудрецами и позвал ко дворцу великого поэта Саади и прекрасную Шехерезаду, то как украсилось бы нынешнее царствование и потекли бы, может быть, великие события...
Кир Младший, гуляя в саду и срывая персики, думал о том же... Он любил и Саади, и Шехерезаду, и хотелось бы ему и послушать мудрецов, и увидеть Шехерезаду. Но он сказал в себе:
— Тогда и будет царствование мудрецов и поэтов, а при чем же тут Кир Младший. Он будет только отражением чужих мнений. Между тем царствую я. Пусть останется каждому свое: Саади и Шехерезаде любовь народа, благословение в потомстве и обыкновенная бедная жизнь. А мне, смиренному служителю Ормузда, довольно персиков, утренней молитвы Доброму Духу, вечерней молитвы против злых духов. И сознания, что я безвестно и не утруждая историков поддерживаю все так, как получил от отцов.
И, подумав, прибавил:
— К тому же у западных народов один стихотворец сказал, что если бы он захотел разорить страну, то отдал бы ее в управление философам. Философы люди необыкновенные и захотят необыкновенного царствования. А наш народ обыкновенный, и им нужно обыкновенное царствование.
И он продолжал кушать персики.
("mon verre est petit, mais je bois dans mon verre"1)
1 "мой стакан невелик, но я пью из своего стакана" (фр.)».
Розанов, Мимолётное.
22.04.202515:14
Россия-девица и пожилой обстоятельный Ленин
«В Харькове фантастические интеллигенты, бывшие сотрудники мистических журналов, обслуживали штаб Махно — универсальный особняк, откуда начинались пути и в царствие божие, и в горную страну сверхчеловека, и просто на пшеничные хутора близ Диканьки. В особняке Махно служили все специальности, исключая уборщиц, которые сразу мобилизовались для ласк и не могли приступить к метле. Нагрузив особняк сором, штаб выехал на воздух — в степь.
Но страна разлюбила гимназиста Керенского, как незрелого в половом отношении, и искала более прочного и целесообразного брака. Теперь она как будто нашла себе мужа — пожилого и обстоятельного Ленина, а тогда Ленин лишь сватался. Тогда наивная Россия лишь искала себе мужа. Как все девственницы, она способна была на ошибку, но потом все равно привыкла бы и сжилась даже с нелюбимым. А мы не знали этого, и думали, что Россия хочет навсегда остаться девицей, то есть вольной анархией. Вот почему мы занимались двумя делами: ревностью и разгромом всех кандидатов жениться на стране — от монархистов до большевиков.
Россия — дева небогатая, но баба будет покойная и работящая. Так и вышло. Мы ошиблись: страна сама хотела, чтобы ее кто-нибудь жал, мучил и по-семейному бил. Анархия не добилась развода России с большевиками и пошла в батраки к мужьям — либо к белым, либо к Ленину…»
Фрагмент из «Чевенгура» Платонова, не вошедший в финальную редакцию.
«В Харькове фантастические интеллигенты, бывшие сотрудники мистических журналов, обслуживали штаб Махно — универсальный особняк, откуда начинались пути и в царствие божие, и в горную страну сверхчеловека, и просто на пшеничные хутора близ Диканьки. В особняке Махно служили все специальности, исключая уборщиц, которые сразу мобилизовались для ласк и не могли приступить к метле. Нагрузив особняк сором, штаб выехал на воздух — в степь.
Но страна разлюбила гимназиста Керенского, как незрелого в половом отношении, и искала более прочного и целесообразного брака. Теперь она как будто нашла себе мужа — пожилого и обстоятельного Ленина, а тогда Ленин лишь сватался. Тогда наивная Россия лишь искала себе мужа. Как все девственницы, она способна была на ошибку, но потом все равно привыкла бы и сжилась даже с нелюбимым. А мы не знали этого, и думали, что Россия хочет навсегда остаться девицей, то есть вольной анархией. Вот почему мы занимались двумя делами: ревностью и разгромом всех кандидатов жениться на стране — от монархистов до большевиков.
Россия — дева небогатая, но баба будет покойная и работящая. Так и вышло. Мы ошиблись: страна сама хотела, чтобы ее кто-нибудь жал, мучил и по-семейному бил. Анархия не добилась развода России с большевиками и пошла в батраки к мужьям — либо к белым, либо к Ленину…»
Фрагмент из «Чевенгура» Платонова, не вошедший в финальную редакцию.
22.04.202506:49
30.04.202509:49
Во-вторых, символично.
Копаясь в многочисленных работах по Лосеву, всё отчётливее понимаешь, что портрет философа, действительно, толком «не прорисован» и весь как-то расплывается на интеллектуальной карте русской философии, включая современную русскую философию (страшные слова пишу!).
В каком-то смысле это означает, что философские работы Лосева — толком ещё не написаны, что их только предстоит написать, а их автора — осмыслить/ввести в актуальный контекст как философа.
Не великого предшественника, учёного мужа, глубокого знатока античности и пр. и пр. (каковому место на полке и постаменте). А именно философа.
С работающими концептами и значимыми философскими ходами.
Копаясь в многочисленных работах по Лосеву, всё отчётливее понимаешь, что портрет философа, действительно, толком «не прорисован» и весь как-то расплывается на интеллектуальной карте русской философии, включая современную русскую философию (страшные слова пишу!).
В каком-то смысле это означает, что философские работы Лосева — толком ещё не написаны, что их только предстоит написать, а их автора — осмыслить/ввести в актуальный контекст как философа.
Не великого предшественника, учёного мужа, глубокого знатока античности и пр. и пр. (каковому место на полке и постаменте). А именно философа.
С работающими концептами и значимыми философскими ходами.
28.04.202512:45
Немногие признали в маленьком любителе кукол Константина Леонтьева.
Между тем с годами эстетизм этого сэра буйно прогрессировал. Остаток жизни философ и вовсе доживал в атмосфере теоэстетического восторга, обретённого у стен Оптиной.
Убеждения же имел нешуточные:
Кому интересны подробности — вот рельефная статья А. Козырева, названная так, как Леонтьева некогда окрестил Л. Толстой — «Разбиватель стёкол»!
Между тем с годами эстетизм этого сэра буйно прогрессировал. Остаток жизни философ и вовсе доживал в атмосфере теоэстетического восторга, обретённого у стен Оптиной.
Убеждения же имел нешуточные:
«Еще до отъезда, в Петербурге, он пишет своему другу-недругу Николаю Страхову, обещая ему статьи, в которых выразятся убеждения в том, что «1) прекрасное важнее полезного; 2) широкое развитие важнее счастья; 3) только на почве зла вырастает добро и великие личности; 4) лучше война, поэтические суеверия и доблестные предрассудки, чем всеобщая бесцветность... 5) народность (нам особенно) нужнее демократической гуманности».
Кому интересны подробности — вот рельефная статья А. Козырева, названная так, как Леонтьева некогда окрестил Л. Толстой — «Разбиватель стёкол»!
25.04.202508:55
«А Николая «Гнилого», хотя бы всё в нём понимал, но ИСТОРИЧЕСКИ смежу глаза и всё же ЗА НЕГО УМРУ. И не хочу критиковать, порицать. НЕ СМЕЮ. А революции, даже торжествующей, плюну в глаза. “В её бесстыжие глаза”. <…> Моё слово о прекрасном Романове: что он тихо сошёл с престола, без ломки, почти без огорчения, как Михаил вошёл на престол, вошёл из монастыря».
Переписка В. Розанова и П. Перцова.
23.04.202508:30
Один всё-таки объявился — «мыслитель».
22.04.202512:16
Ленин, который живёт сзади
Есть одна такая версия, что историк (чего бы то ни было) — это пророк обращённый вспять. Своим познавательным усилием историк как бы удерживает прошлое от распада. А значит, обеспечивает и покоящееся на прошлом настоящее, тем самым полагая возможность будущего.
В целом, эту интуицию относительно Ленина как историка разделяют и герои Платонова.
Есть одна такая версия, что историк (чего бы то ни было) — это пророк обращённый вспять. Своим познавательным усилием историк как бы удерживает прошлое от распада. А значит, обеспечивает и покоящееся на прошлом настоящее, тем самым полагая возможность будущего.
В целом, эту интуицию относительно Ленина как историка разделяют и герои Платонова.
20.04.202511:26
Воистину отчаянно безумный проект — христианство. Но именно потому что оно безумно — потому истинно.
Ничто в мире не предвещает прощения, помилования, воскресения. Никто не простит вам ваше рождение. И за каждый шаг, верный или неверный, проворный или неловкий, придётся заплатить.
Что мир замкнут на беспощадное методичное удушение всех и всяческих и на безразличное порождение новых, обречённых такому же удушению, понимали ещё греки. Трагики с их Роком, Анаксимандр с его возвращением всего в Апейрон, Платон с его попыткой укрыться в мире идей, как известно — вечных и неизменных.
И вот. В мире неоткуда взяться устремлению поверх смерти, нет ни единого на то намека, не говоря уже о гарантиях. Но само это устремление поверх откуда-то есть, есть глубоко зашитая интуиция логоса, некий духовный орган, которым мы ощущаем иное.
И, значит, есть предмет устремления — Бог. И есть Сын — путь. И есть человек, в своей воле к иному готовый неведомым образом откликнуться и пойти за Христом. И умереть (обезуметь) для века, и воскреснуть (изумиться) для вечности.
Едва теплящаяся, порой и вовсе словно навсегда угасшая возможность этого отклика в нас — и есть «свет во тьме», который не от мира, но от Господа.
И потому говорит Павел:
«Кто из вас думает быть мудрым в веке сём, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира есть безумие перед Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их».
И потому проповедует Тертуллиан:
«Сын Божий распят — это не стыдно, ибо достойно стыда; и умер Сын Божий — это совершенно достоверно, ибо нелепо; и, погребенный воскрес — это несомненно, ибо невозможно».
Ничто в мире не предвещает прощения, помилования, воскресения. Никто не простит вам ваше рождение. И за каждый шаг, верный или неверный, проворный или неловкий, придётся заплатить.
Что мир замкнут на беспощадное методичное удушение всех и всяческих и на безразличное порождение новых, обречённых такому же удушению, понимали ещё греки. Трагики с их Роком, Анаксимандр с его возвращением всего в Апейрон, Платон с его попыткой укрыться в мире идей, как известно — вечных и неизменных.
И вот. В мире неоткуда взяться устремлению поверх смерти, нет ни единого на то намека, не говоря уже о гарантиях. Но само это устремление поверх откуда-то есть, есть глубоко зашитая интуиция логоса, некий духовный орган, которым мы ощущаем иное.
И, значит, есть предмет устремления — Бог. И есть Сын — путь. И есть человек, в своей воле к иному готовый неведомым образом откликнуться и пойти за Христом. И умереть (обезуметь) для века, и воскреснуть (изумиться) для вечности.
Едва теплящаяся, порой и вовсе словно навсегда угасшая возможность этого отклика в нас — и есть «свет во тьме», который не от мира, но от Господа.
И потому говорит Павел:
«Кто из вас думает быть мудрым в веке сём, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира есть безумие перед Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их».
И потому проповедует Тертуллиан:
«Сын Божий распят — это не стыдно, ибо достойно стыда; и умер Сын Божий — это совершенно достоверно, ибо нелепо; и, погребенный воскрес — это несомненно, ибо невозможно».
30.04.202509:29
Во-первых, это красиво:
27.04.202510:11
Из воспоминаний близких об одном русском (?) философе:
«Рос он все между женщинами; его наряжали, завивали, духами душили. Все детство он провел в деревне, но его воспитывали так по-женски, что он долго не знал, что такое значит ездить верхом. <…> Воображение у N. было очень большое. В доме у него были свои таинственные комнаты, населенные только ему одному известными людьми, созданными его, хотя и детским, но уже богатым воображением. Кукол у него было много, и каждой из них он давал имена совершенно фантастические».
«Рос он все между женщинами; его наряжали, завивали, духами душили. Все детство он провел в деревне, но его воспитывали так по-женски, что он долго не знал, что такое значит ездить верхом. <…> Воображение у N. было очень большое. В доме у него были свои таинственные комнаты, населенные только ему одному известными людьми, созданными его, хотя и детским, но уже богатым воображением. Кукол у него было много, и каждой из них он давал имена совершенно фантастические».
25.04.202508:39
Пока мы тут ковыряем скормленные нам Западом псевдофилософские «проблемы», обслуживая господина, сами иностране роскошествуют, причащаясь вечному, свободные от грязной работы!
Думайте.
Думайте.
23.04.202507:43
Умные, вы где?
22.04.202511:51
А ещё сегодня Ленин родился.
В вопросах к кандидатскому экзамену по русфилу Ленин — историк русской философии. И, если судить по цитируемости, самый крупный и влиятельный из когда-либо бывших и будущих.
Надо отмечать, получается.
В вопросах к кандидатскому экзамену по русфилу Ленин — историк русской философии. И, если судить по цитируемости, самый крупный и влиятельный из когда-либо бывших и будущих.
Надо отмечать, получается.
20.04.202507:46
«Пасха родилась с человеком, не оставит его никогда, не может быть и им оставлена, потому что составляет самую сущность сынов человеческих, и мы встречаем ее везде и всегда под разными формами, начиная ... с первого восстания, вертикального положения, этого первого сознательного человеческого акта, начала созидания себя человеком (Бог созидает человека чрез самого человека), и начиная с первого воссоздания сынами человеческими умерших отцов в виде памятников: это и есть первая Пасха, воскрешение».
Николай Фёдоров
Николай Фёдоров
Көрсөтүлдү 1 - 24 ичинде 182
Көбүрөөк функцияларды ачуу үчүн кириңиз.