Заказал книжку с доставкой в «Пятерочку». Пришлось выстоять очередь в кассу.
Передо мной стояла бабушка с двумя маленькими девочками, одной десяти нет, второй, наверное, лет пять.
Бабушка с трудом подняла корзинку, поставила возле кассы, предоставив дальше действовать кассирше, заранее предупредив: «У меня четыреста пятьдесят рублей».
Предчувствия неприятности, кассирша, взяв громадный шар капусты, сказала:
- У вас одной капусты на триста двадцать. Будете брать?
- Буду, - сказала старушка, отложив из корзинки коробку с фаршем. – Сметанку еще.
Через сканер прошли сметана, хлеб и что-то третье, что я не увидел.
- Положи, деточка, на место, - протянула фарш внучке.
- Не надо, - вмешалась кассирша, - я сама, дайте.
Убрала под кассу и насчитала четыреста шестьдесят шесть рублей.
- У меня четыреста пятьдесят, - напомнила старушка.
- Шестнадцать рублей, - металлическим голосом произнесла кассирша.
Бабушка стала рыться в карманах пальто, заглянула в кошелек. Нашла мелочь.
- Слава богу, наша, двадцать рублей, - положила на блюдечко.
Мне казалось, сейчас расплачусь. Ну что это такое, подумал я, и вслух сказал:
- Достаньте там фарш, заплачу.
Отдал сто пятьдесят рублей. Бог видит, вернет по номеру телефона, понадеялся я.
Старушка поблагодарила меня, только как-то не очень, что ли, не от души, сквозь зубы. Ладно, я же не для нее, больше для себя, детей стало жалко.
Быстро забыл про добрый поступок, а кассирша, напротив, помнила. Вручая книгу, недовольно буркнула:
- Она каждый день ходит с внучками. Набирает целую корзину, дожидается очереди и разыгрывает спектакль.
Что мне оставалось, я пожал плечами: актерам сейчас тоже нелегко.