Альбомы по пятницам
19.04.202510:08
Pulp выпускают новый альбом. Зачем? О чем? Повторяют пройденное? Пытаются написать новый Common People? Вывод можно сделать уже сейчас: почти все песни с альбома группа уже играла живьем.
Ответы (скорее, размышления) на этом вопросы — в новом тейке недели от «Альбомов по пятницам».
https://albumsweekly.com/texts/32
Ответы (скорее, размышления) на этом вопросы — в новом тейке недели от «Альбомов по пятницам».
https://albumsweekly.com/texts/32
29.03.202509:14
Lucy Dacus — Forever Is A Feeling
Сонграйтерам обычно советуют придумывать себе лирического героя и вкладывать в него свои переживания, писать от лица чуть более обезличенной версии себя. Личная лирика, конечно, работает, но чаще всего тогда, когда мы довольно много знаем об артисте. Именно поэтому TheTortured Poets Department так понравился преданным фанатам Тейлор Свифт и меньше зашел людям, которые не в курсе лора. Не то чтобы альбом без этого лора не работал, нет, но слушать его, зная, когда именно Тейлор встречалась с Мэтти Хили, а когда с Джо Олвином, гораздо интереснее.
Люси Дэйкус — последний человек, от которого я ожидал такой же поворот в творчестве, но любовь многое меняет. Forever A Feeling — это очень, очень личный альбом, в котором Люси рассказывает историю очень сильной влюбленности. И работает он лучше всего, когда ты знаешь, кто именно этот «самый опасный человек из Западного Теннесси», который трогает ее за ляжку в ресторане под столом и затягивает в кровать за лодыжки. Конечно, песня Big Deal работает сама по себе просто за счет невероятной силы любви, которую Люси в ней транслирует, но строчка «Ты все поняла, когда ты меня застала с книжкой на твоем концерте» доходит иначе, когда ты знаешь, что это за история, когда произошла (в 2016-м) и какую книжку («Женский портрет» Генри Джеймса) она читала.
Перед выходом альбома Люси рассказала, что встречается с коллегой по boygenius Джулиен Бейкер — фанаты давно догадывались, конечно, но все же. Одна из самых приятных историй в музыкальном шоу-бизнесе стала еще лучше: вместе с дружбой и выдающимся альбомом расцвела любовь.
И любовь, судя по Forever A Feeling, очень большая и безграничная. Люси на этой пластинке забывает о всех красивых образах и лирических приемах, за которые ее ценят, и рассказывает как есть. «Ты все поняла, когда ты меня застала с книжкой на твоем концерте. Я все поняла, когда ты меня навестила в холодрыгу», — поет она в песне Big Deal с рефреном «Ты — это очень важно». Сразу в нескольких песнях она говорит о часовых поясах, неприятной реальности в отношениях с артисткой. Но больше — о том, как скучает по Джулиен, даже когда рядом со мной, боится, что однажды все это может закончиться, вспоминает секс в отелях и поездку к родителям. Все это безумно трогательно, особенно если ты можешь себе дорисовать образ этой возлюбленной.
Я могу. Я слежу за крайне искренним и откровенным творчеством Бейкер с ее первых записей, именно ее голос в boygenius для меня самый проникновенный, на ее концертах я был с десяток раз и еще не раз побываю. Конечно, я не знаю ни ее, ни Люси лично, но их лирические и публичные образы глубоко сидят в голове, поэтому песни кажутся мне такими объемными. Но если всего этого не знать?
Я не могу сдержать слез сопереживания чужому счастью, когда слушаю песню Most Wanted Man, но, например, дуэт с Хозье Bullseye — песня о расставании, ее бэкграунда я не знаю, и слушаю неподготовленным. Это неплохая песня, но далеко не лучшая композиция в ее карьере, она слишком одномерная для певицы, которая как-то раз написала брейкап-песню с панчем «я пойду работать в ночную смену, чтобы тебя не видеть». Дополнительное измерение лучшим композициям альбома придает контекст, а вне его это просто спокойный инди-рок, который я бы себе отметил как приятный — и даже добавил бы Ankles и Big Deal в плейлист, но не более.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
Сонграйтерам обычно советуют придумывать себе лирического героя и вкладывать в него свои переживания, писать от лица чуть более обезличенной версии себя. Личная лирика, конечно, работает, но чаще всего тогда, когда мы довольно много знаем об артисте. Именно поэтому TheTortured Poets Department так понравился преданным фанатам Тейлор Свифт и меньше зашел людям, которые не в курсе лора. Не то чтобы альбом без этого лора не работал, нет, но слушать его, зная, когда именно Тейлор встречалась с Мэтти Хили, а когда с Джо Олвином, гораздо интереснее.
Люси Дэйкус — последний человек, от которого я ожидал такой же поворот в творчестве, но любовь многое меняет. Forever A Feeling — это очень, очень личный альбом, в котором Люси рассказывает историю очень сильной влюбленности. И работает он лучше всего, когда ты знаешь, кто именно этот «самый опасный человек из Западного Теннесси», который трогает ее за ляжку в ресторане под столом и затягивает в кровать за лодыжки. Конечно, песня Big Deal работает сама по себе просто за счет невероятной силы любви, которую Люси в ней транслирует, но строчка «Ты все поняла, когда ты меня застала с книжкой на твоем концерте» доходит иначе, когда ты знаешь, что это за история, когда произошла (в 2016-м) и какую книжку («Женский портрет» Генри Джеймса) она читала.
Перед выходом альбома Люси рассказала, что встречается с коллегой по boygenius Джулиен Бейкер — фанаты давно догадывались, конечно, но все же. Одна из самых приятных историй в музыкальном шоу-бизнесе стала еще лучше: вместе с дружбой и выдающимся альбомом расцвела любовь.
И любовь, судя по Forever A Feeling, очень большая и безграничная. Люси на этой пластинке забывает о всех красивых образах и лирических приемах, за которые ее ценят, и рассказывает как есть. «Ты все поняла, когда ты меня застала с книжкой на твоем концерте. Я все поняла, когда ты меня навестила в холодрыгу», — поет она в песне Big Deal с рефреном «Ты — это очень важно». Сразу в нескольких песнях она говорит о часовых поясах, неприятной реальности в отношениях с артисткой. Но больше — о том, как скучает по Джулиен, даже когда рядом со мной, боится, что однажды все это может закончиться, вспоминает секс в отелях и поездку к родителям. Все это безумно трогательно, особенно если ты можешь себе дорисовать образ этой возлюбленной.
Я могу. Я слежу за крайне искренним и откровенным творчеством Бейкер с ее первых записей, именно ее голос в boygenius для меня самый проникновенный, на ее концертах я был с десяток раз и еще не раз побываю. Конечно, я не знаю ни ее, ни Люси лично, но их лирические и публичные образы глубоко сидят в голове, поэтому песни кажутся мне такими объемными. Но если всего этого не знать?
Я не могу сдержать слез сопереживания чужому счастью, когда слушаю песню Most Wanted Man, но, например, дуэт с Хозье Bullseye — песня о расставании, ее бэкграунда я не знаю, и слушаю неподготовленным. Это неплохая песня, но далеко не лучшая композиция в ее карьере, она слишком одномерная для певицы, которая как-то раз написала брейкап-песню с панчем «я пойду работать в ночную смену, чтобы тебя не видеть». Дополнительное измерение лучшим композициям альбома придает контекст, а вне его это просто спокойный инди-рок, который я бы себе отметил как приятный — и даже добавил бы Ankles и Big Deal в плейлист, но не более.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
05.03.202509:50
Разговоры о новой музыке с музыкальными журналистами Пашей Борисовым и Лерой Лазаревой. В новом выпуске подкаста «Альбомы по пятницам» обсуждаем Сэма Фендера, который из инди-поп певца превратился в голос рабочего класса, невероятную музыку проекта DARKSIDE, разбираем коробку с детскими записями музыканта Youth Lagoon (и обсуждаем возвращение 2011 года), а также слушаем внезапный слоукор-альбом Puma Blue.
📽️ ютуб
🔈 все площадки
📽️ ютуб
🔈 все площадки
26.02.202509:11
At The Drive-In — один из многочисленных примеров групп, не выдержавших испытания популярностью. Кого-то добивала пресса, ATDI подвели фанаты. История группы, которую называли новой «Нирваной», но которая просто хотела максимально выкладываться на сцене и не переживать, что в слэме кого-нибудь, не дай бог, задавят. Оказалось, это невыполнимая задача. Лера Лазарева и Паша Борисов обсуждают, что же такого особенного в их альбоме Relationship Of Command.
📽️ ютуб
🔈 все платформы
📽️ ютуб
🔈 все платформы
19.02.202509:33
Разговоры о новой музыке с музыкальными журналистами Пашей Борисовым и Лерой Лазаревой. В новом выпуске подкаста «Альбомы по пятницам» обсуждаем француженку Окейлу и ее удивительный альбом, британцев Squid и их зацикленность на маньяках, электронщицу Марию Теряеву и ее выступление с Floating Points, и милитари-гот проект Heartworms. Ну и всякое другое по мелочи!
📽️ ютуб
🔈 все платформы
📽️ ютуб
🔈 все платформы
11.02.202516:42
Maria Teriaeva — Sayan - Savoie
Медиум — это месседж, говорил Маршал Маклюэн. В музыке месседжем часто становится выбранный инструмент: гитара настраивает на лирический лад, синтезаторы Buchla звучат более радостно и позитивно, рассказывает композиторка Мария Теряева, самая известная мне специалистка по этим синтам. Именно эти два инструмента и задают тон ее альбому-рефлексии Sayan - Savoie, в котором она осмысляет переезд во Францию и связанные с ним надежды, переживания, ожидания и потрясения.
Одним из потрясений стал, конечно, сам переезд. Маша оказалась в небольшом городке, который напомнил ей родные Саяны (отсюда и название альбома), и заставил вспомнить и отрефлексировать всю жизнь, которая никак не умещалась в рамки этого небольшого городка. «Я все время пыталась убежать из Сибири: там ты в центре России, но далеко от всех цивилизаций. — рассказывает Теряева в беседе с "Альбомами по пятницам", — Казалось, что убежала, а тут хоп, и я снова оказалась в немного лучшей версии Сибири, где разве что с правами человека дела получше».
Даже если вам неизвестно имя Теряевой, вы, скорее всего, слышали ее музыку: она играла на гитаре в группе «Наадя», а потом отправилась в сольное плавание и состоялась как сочинительница экспериментальной электроники. Ее фирменная фишка — это искрящаяся, пузырящаяся музыка, в которой музыкальные фразы цепляются друг за друга и кружат по спирали, постоянно видоизменяясь. Если вам нравятся наиболее экспериментальные записи дискографии Floating Points, с которым Теряева знакома и даже открывала его концерт в Париже, то музыка Марии будет вам как минимум интересна.
Но это дома ты кто-то известный, с именем и репутацией. В новой стране — все по-новому, и путь этот не из простых, признается Мария. Именно поэтому третий альбом Теряевой звучит уже не как искренний и восторженный эксперимент в области «а что я еще могу сделать вот этим вот медиумом», а серьезное размышление на тему «а кто я вообще и что делаю».
Это альбом о расставании с собой прошлой, с местом, к которому она принадлежала, с человеком, с которым пробыла в отношениях 10 лет. «Организационные моменты» в одноименной песне — это цитата из брейкап-смски, которую в литературный текст помогла превратить Надя Грицкевич, а механический голос робота-диктовщика символизирует подчеркнутую отстраненность некогда близкого человека. Но это альбом, который смотрит с надеждой в будущее, а не зацикливается на боли и не занимается ее бесконечным пережевыванием.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
Медиум — это месседж, говорил Маршал Маклюэн. В музыке месседжем часто становится выбранный инструмент: гитара настраивает на лирический лад, синтезаторы Buchla звучат более радостно и позитивно, рассказывает композиторка Мария Теряева, самая известная мне специалистка по этим синтам. Именно эти два инструмента и задают тон ее альбому-рефлексии Sayan - Savoie, в котором она осмысляет переезд во Францию и связанные с ним надежды, переживания, ожидания и потрясения.
Одним из потрясений стал, конечно, сам переезд. Маша оказалась в небольшом городке, который напомнил ей родные Саяны (отсюда и название альбома), и заставил вспомнить и отрефлексировать всю жизнь, которая никак не умещалась в рамки этого небольшого городка. «Я все время пыталась убежать из Сибири: там ты в центре России, но далеко от всех цивилизаций. — рассказывает Теряева в беседе с "Альбомами по пятницам", — Казалось, что убежала, а тут хоп, и я снова оказалась в немного лучшей версии Сибири, где разве что с правами человека дела получше».
Даже если вам неизвестно имя Теряевой, вы, скорее всего, слышали ее музыку: она играла на гитаре в группе «Наадя», а потом отправилась в сольное плавание и состоялась как сочинительница экспериментальной электроники. Ее фирменная фишка — это искрящаяся, пузырящаяся музыка, в которой музыкальные фразы цепляются друг за друга и кружат по спирали, постоянно видоизменяясь. Если вам нравятся наиболее экспериментальные записи дискографии Floating Points, с которым Теряева знакома и даже открывала его концерт в Париже, то музыка Марии будет вам как минимум интересна.
Но это дома ты кто-то известный, с именем и репутацией. В новой стране — все по-новому, и путь этот не из простых, признается Мария. Именно поэтому третий альбом Теряевой звучит уже не как искренний и восторженный эксперимент в области «а что я еще могу сделать вот этим вот медиумом», а серьезное размышление на тему «а кто я вообще и что делаю».
Это альбом о расставании с собой прошлой, с местом, к которому она принадлежала, с человеком, с которым пробыла в отношениях 10 лет. «Организационные моменты» в одноименной песне — это цитата из брейкап-смски, которую в литературный текст помогла превратить Надя Грицкевич, а механический голос робота-диктовщика символизирует подчеркнутую отстраненность некогда близкого человека. Но это альбом, который смотрит с надеждой в будущее, а не зацикливается на боли и не занимается ее бесконечным пережевыванием.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
06.04.202520:02
Joker James — Rodina
«В войне не будет победителей. "Алик, отводи ребят"», — Алексей Пономарев, он же Joker James, не просто так вставил эту цитату времен первой чеченской в центральную песню своего нового альбома. Его работа — пропускать через себя войну (не только текущую, но и чеченские) и как-то осмыслять происходящее. Результатом осмысления стал альбом Rodina, на котором хип-хоп сочетается с традициями русского рока (есть даже рэп-кавер на 500 «Аквариума», удивительно актуальную песню БГ 2002 года).
У альбома много параллелей с последней записью Нойза Эмси — и похожий жанр, и тематика, оба поют про параллель Белгород — Харьков, но там, где Нойз рвет на себе рубаху, Алексей рассудителен и принимает мир таким, какой он есть, пусть ему этот мир и не нравится. «В этом ебанутом году я уже ничего не жду», — поет он в романтичной песне «Варшава», и с ним нельзя не согласиться. В той же титульной песне он задается тем же вопросом, что и Влади — но если лидер «Касты» тогда, в декабре 2022-го, искренне пытается понять, как это, блядь, возможно, Пономарев все понимает, и вопрос риторический и ответа не требует: «И вроде все понятно, но как это понять? Да что ж это за еб твою мать?» Общественное тут переплетается с личным: на фоне войн, репрессий и эмиграций мы не перестаем любить и жить.
Этот альбом хочется разбирать на цитаты, которые очень хочется забыть — потому что не должны существовать такие строчки, как «давай объясни, если ты эксперт, оправдай город-кладбище Мариуполь, город-призрак Степанакерт». А другие («в телевизоре все ебанутые, в вашем твиттере все ебанутые» из того же трека «Спойлер») хочется вспоминать почаще. Больше всего Rodina похожа на разговор по душам на кухне далеко заполночь с человеком, который, как и ты, все давно понимает, но не может перестать офигевать. Лирический герой Пономарева — человек, у которого болит душа, и который умеет эту боль облечь в слова.
А самое главное, что он может найти в этом мраке свет. Песня «Все переменится» как раз об этом — ужас не бывает вечным, все переменится, когда ты устанешь ждать. Скорее бы устать.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
«В войне не будет победителей. "Алик, отводи ребят"», — Алексей Пономарев, он же Joker James, не просто так вставил эту цитату времен первой чеченской в центральную песню своего нового альбома. Его работа — пропускать через себя войну (не только текущую, но и чеченские) и как-то осмыслять происходящее. Результатом осмысления стал альбом Rodina, на котором хип-хоп сочетается с традициями русского рока (есть даже рэп-кавер на 500 «Аквариума», удивительно актуальную песню БГ 2002 года).
У альбома много параллелей с последней записью Нойза Эмси — и похожий жанр, и тематика, оба поют про параллель Белгород — Харьков, но там, где Нойз рвет на себе рубаху, Алексей рассудителен и принимает мир таким, какой он есть, пусть ему этот мир и не нравится. «В этом ебанутом году я уже ничего не жду», — поет он в романтичной песне «Варшава», и с ним нельзя не согласиться. В той же титульной песне он задается тем же вопросом, что и Влади — но если лидер «Касты» тогда, в декабре 2022-го, искренне пытается понять, как это, блядь, возможно, Пономарев все понимает, и вопрос риторический и ответа не требует: «И вроде все понятно, но как это понять? Да что ж это за еб твою мать?» Общественное тут переплетается с личным: на фоне войн, репрессий и эмиграций мы не перестаем любить и жить.
Этот альбом хочется разбирать на цитаты, которые очень хочется забыть — потому что не должны существовать такие строчки, как «давай объясни, если ты эксперт, оправдай город-кладбище Мариуполь, город-призрак Степанакерт». А другие («в телевизоре все ебанутые, в вашем твиттере все ебанутые» из того же трека «Спойлер») хочется вспоминать почаще. Больше всего Rodina похожа на разговор по душам на кухне далеко заполночь с человеком, который, как и ты, все давно понимает, но не может перестать офигевать. Лирический герой Пономарева — человек, у которого болит душа, и который умеет эту боль облечь в слова.
А самое главное, что он может найти в этом мраке свет. Песня «Все переменится» как раз об этом — ужас не бывает вечным, все переменится, когда ты устанешь ждать. Скорее бы устать.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
26.03.202510:09
Была ли возможна Билли Айлиш без The xx? Ну, точно не в привычном нам виде. Дебют лондонской группы показал, что «меньше — это больше», и что международным суперхитом в одночасье может стать интро к альбому. На кого повлияли The xx, как они появились и что их связывает с Four Tet и Burial — в спецвыпуске «Альбомов по пятницам».
📽️ ютуб
🔈все платформы
📽️ ютуб
🔈все платформы
03.03.202517:10
Max Cooper — On Being
Как писать традиционные песни с куплетами, припевами и словами так, чтобы их содержание резонировало со слушателем, примерно понятно. В первом куплете задаешь диспозицию, во втором устраиваешь развитие, в третьем с героем происходит трансформация и кульминация. Припевы должны быть неким средним арифметическим. Осталось на эту схему наложить какой-нибудь вечный сюжет типа he was a boy, she was a girl, придумать хорошие мелодии, спеть, записать – и мировые чарты покорены.
Как писать содержательную инструментальную музыку, вопрос открытый. Аудиовизуальный художник Макс Купер ищет на него ответ на своем последнем альбоме On Being. Он решил отталкиваться от небольших фраз, которые по каким-то причинам цепляли его. Это или слова, задающие сеттинг («Я сижу в церкви, слушаю старые пластинки и пью кофе»), или что-то псевдофилософское в духе «что значит быть человеком»; основная смысловая часть этих фраз вынесена в заглавия песен, но совершенно необязательна для восприятия. Они — как леса, которые помогают построить дом, но совершенно не нужны после завершения строительства.
Фразы Купер собирал последние два года с помощью поклонников: получился такой диалог, в котором ему задают тему для трека, а он отвечает музыкой, и собирает все вопросы и комментарии под единым заглавием «О бытие». Например, трек I Exist Inside This Machine вдохновлен фразой «Я существую внутри этой машины недолгое время. Будучи ограниченным ее структурой, я все же чувствую, что я — нечто большее, но не могу это осознать. А потом меня не станет. И что с этим делать?»
Музыка Купера всегда была довольно механической и предельно выверенной: его можно назвать алгоритмическим музыкантом, который видит красоту в бесконечных фракталах (см. клип на старый трек Repetition), концерты которого нельзя представить без ритмического видеоряда, звук которого подчеркнуто цифровой и просчитанный. Такой подход может отталкивать, когда хочется чувственности, но как нельзя кстати, когда ты размышляешь о трансгуманизме и машинах. К счастью, когда настает очередь сочинять трек о кофе и виниле в церкви, Купер становится человечно-медитативным и теплым и вспоминает, что машинами управляют люди.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
Как писать традиционные песни с куплетами, припевами и словами так, чтобы их содержание резонировало со слушателем, примерно понятно. В первом куплете задаешь диспозицию, во втором устраиваешь развитие, в третьем с героем происходит трансформация и кульминация. Припевы должны быть неким средним арифметическим. Осталось на эту схему наложить какой-нибудь вечный сюжет типа he was a boy, she was a girl, придумать хорошие мелодии, спеть, записать – и мировые чарты покорены.
Как писать содержательную инструментальную музыку, вопрос открытый. Аудиовизуальный художник Макс Купер ищет на него ответ на своем последнем альбоме On Being. Он решил отталкиваться от небольших фраз, которые по каким-то причинам цепляли его. Это или слова, задающие сеттинг («Я сижу в церкви, слушаю старые пластинки и пью кофе»), или что-то псевдофилософское в духе «что значит быть человеком»; основная смысловая часть этих фраз вынесена в заглавия песен, но совершенно необязательна для восприятия. Они — как леса, которые помогают построить дом, но совершенно не нужны после завершения строительства.
Фразы Купер собирал последние два года с помощью поклонников: получился такой диалог, в котором ему задают тему для трека, а он отвечает музыкой, и собирает все вопросы и комментарии под единым заглавием «О бытие». Например, трек I Exist Inside This Machine вдохновлен фразой «Я существую внутри этой машины недолгое время. Будучи ограниченным ее структурой, я все же чувствую, что я — нечто большее, но не могу это осознать. А потом меня не станет. И что с этим делать?»
Музыка Купера всегда была довольно механической и предельно выверенной: его можно назвать алгоритмическим музыкантом, который видит красоту в бесконечных фракталах (см. клип на старый трек Repetition), концерты которого нельзя представить без ритмического видеоряда, звук которого подчеркнуто цифровой и просчитанный. Такой подход может отталкивать, когда хочется чувственности, но как нельзя кстати, когда ты размышляешь о трансгуманизме и машинах. К счастью, когда настает очередь сочинять трек о кофе и виниле в церкви, Купер становится человечно-медитативным и теплым и вспоминает, что машинами управляют люди.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
23.02.202518:12
Puma Blue — antichamber
Мало какой музыкант умещается в рамки одного-единственного проекта. Тейлор Свифт, помимо поп-музыки, умеет записывать прекрасный фолк, Джон Фрушанте на сольных альбомах то простые песни под гитару поет, то эмбиент-электронику пишет. Но это люди с впечатляющей карьерой, которым не нужно думать о том, как себя продвигать. Джейкобу Аллену думать нужно — он всего лишь умеренно известный инди-музыкант из Лондона, который привлек внимание музыкальной прессы (и мое) благодаря хмурому трип-хопу и андрогинному голосу.
Тем удивительнее, что новый альбом его проекта Puma Blue радикально отличается от всего предыдущего творчества. Отличается и жизнь Аллена — он больше не герой южного Лондона, а житель модного пригорода Атланты, где он уже сочинял музыку как прежде — таким был его альбом двухлетней давности Holy Waters, посвященный смерти. Запись antichamber получилась довольно спонтанной: Аллен остался один дома на две недели, взял в руки гитару, стал записывать, что приходит в голову — а ему неожиданно много стало приходить в голову.
Итогом этой саморефлексии, а также многочасовых прогулок по лесу, стал самый интимный альбом и без того интимного автора, который напоминает Grouper атмосферой записи (посторонние шумы, птицы, дождь: от этой музыки чувствуешь запахи) и Марка Козелека — гитарными переборами. Ну и самого Puma Blue гитарными переборами.
Выкладывать альбом Джейкоб не собирался: ему казалось, что это что-то личное и не имеющее отношение к Puma Blue. Тексты, действительно, предельно личные — они рассказывают о переживаниях, связанных с серьезным разрывом, но мы не знаем ни деталей произошедшего, ни предыстории, ничего. Только обрывки истории, обезличенные и лишенные связного повествования: «Я всегда думал, что мы будем переплетены, как нити вышивки, но эта мечта умерла». Аллен не рассказывает истории на этом альбоме, он фиксирует свои чувства после того, как эти истории произошли.
Пока я слушал альбом, у меня из головы не выходили сравнения не только с Grouper и Козелеком, но и с пионерами слоукора —Carissa's Wierd и Low. Дух первых тут присутствует в лирике (Carissa's Wierd тоже не рассказывали сюжетов, а передавали разрушительные эмоции), а с последними все еще проще — тут даже кавер на Shame со второго альбома Low присутствует.
К счастью, друзья убедили Джейкоба, что вот эта запись — это тоже Puma Blue, несмотря на довольно радикальную смену жанра. Альбом он выпустил без анонса, не в пятницу, без традиционного цикла интервью, подобающего артисту его калибра, а лишь предложил в пресс-релизе задавать ему вопросы на реддите, и пообещал ответить, когда в следующий раз вспомнит включить интернет. Пока не вспоминал.
Spotify | Apple Music
Мало какой музыкант умещается в рамки одного-единственного проекта. Тейлор Свифт, помимо поп-музыки, умеет записывать прекрасный фолк, Джон Фрушанте на сольных альбомах то простые песни под гитару поет, то эмбиент-электронику пишет. Но это люди с впечатляющей карьерой, которым не нужно думать о том, как себя продвигать. Джейкобу Аллену думать нужно — он всего лишь умеренно известный инди-музыкант из Лондона, который привлек внимание музыкальной прессы (и мое) благодаря хмурому трип-хопу и андрогинному голосу.
Тем удивительнее, что новый альбом его проекта Puma Blue радикально отличается от всего предыдущего творчества. Отличается и жизнь Аллена — он больше не герой южного Лондона, а житель модного пригорода Атланты, где он уже сочинял музыку как прежде — таким был его альбом двухлетней давности Holy Waters, посвященный смерти. Запись antichamber получилась довольно спонтанной: Аллен остался один дома на две недели, взял в руки гитару, стал записывать, что приходит в голову — а ему неожиданно много стало приходить в голову.
Итогом этой саморефлексии, а также многочасовых прогулок по лесу, стал самый интимный альбом и без того интимного автора, который напоминает Grouper атмосферой записи (посторонние шумы, птицы, дождь: от этой музыки чувствуешь запахи) и Марка Козелека — гитарными переборами. Ну и самого Puma Blue гитарными переборами.
Выкладывать альбом Джейкоб не собирался: ему казалось, что это что-то личное и не имеющее отношение к Puma Blue. Тексты, действительно, предельно личные — они рассказывают о переживаниях, связанных с серьезным разрывом, но мы не знаем ни деталей произошедшего, ни предыстории, ничего. Только обрывки истории, обезличенные и лишенные связного повествования: «Я всегда думал, что мы будем переплетены, как нити вышивки, но эта мечта умерла». Аллен не рассказывает истории на этом альбоме, он фиксирует свои чувства после того, как эти истории произошли.
Пока я слушал альбом, у меня из головы не выходили сравнения не только с Grouper и Козелеком, но и с пионерами слоукора —Carissa's Wierd и Low. Дух первых тут присутствует в лирике (Carissa's Wierd тоже не рассказывали сюжетов, а передавали разрушительные эмоции), а с последними все еще проще — тут даже кавер на Shame со второго альбома Low присутствует.
К счастью, друзья убедили Джейкоба, что вот эта запись — это тоже Puma Blue, несмотря на довольно радикальную смену жанра. Альбом он выпустил без анонса, не в пятницу, без традиционного цикла интервью, подобающего артисту его калибра, а лишь предложил в пресс-релизе задавать ему вопросы на реддите, и пообещал ответить, когда в следующий раз вспомнит включить интернет. Пока не вспоминал.
Spotify | Apple Music
16.02.202513:53
Bartees Strange — Horror
Хардкорщик, у которого на самом деле нежная душа: сценарий, который мы видели не раз. Эллиотт Смит сначала играл в Heatmiser, Фрэнк Тернер, прежде чем взяться за акустику, пел в достаточно популярной постхардкор-группе Million Dead. Бартиз Стрендж играл в Stay Inside, одной из лучших современных эмо-групп.
Параллельно с тем, как развивалась ее карьера, он писал и выпускал сольные записи — куда более мягкие и менее надрывные. В его сольных песнях находилось место и эмоциональности, и любви к Нилу Янгу и Parliament/Funcadelic, и хип-хопу. При всем уважении к Stay Inside, Бартиз не мог бы поместить себя в узкие рамки жанра, причем любого.
Взять хотя бы песню Too Much, открывающую его нового альбома Horror: она начинается как инди-рок в духе mk.gee (господи, он вроде бы только позавчера появился, а уже используется как референс!), а в середине превращается в рэп-трек. Проникновенная Sober, в которой Бартиз признается, что оставаться трезвым бывает непросто, звучит как рок в духе Спрингстина, а следом за ней идет Baltimore — янговская баллада, лирический герой которой примеряет на себя разные города и жизни, с душераздирающим соло в конце.
Вопреки названию, альбом не об ужасах — он о жизни, о поиске своего места, о саморефлексии, об обычном страхе, с которым мы встречаемся, размышляя об этих вещах. Любопытный контраст: в песне Norf Gun он читает, как заправский рэпер, как «трахает чужих сучек» (простите), но то, как он это читает, создает ощущение не бахвальства, а исповеди.
Бартиз — из тех, кого называют old soul, он играет ретро-музыку, которую хочется охарактеризовать как душевную и проникновенную, его песни напоминают другую эпоху. Но это не косплей, когда ты моментально узнаешь эту эпоху. Бартиз похож одновременно и на Клэптона с Крисом Норманом, и на Ленни Кравитца, и сам на себя — особенно в негитарных треках.
Кажется, это идеальный артист для американских вечерних шоу: он максимально эклектичен, его звук одновременно новый и старый, он звучит так, будто ты его слушал сто раз и при этом не слушал никогда. Элементы, из которых собрана его музыка, по отдельности не вызывают у меня много эмоций, но когда я слушаю Horror и попадаю на то самое соло в Baltimore, я об этом забываю напрочь.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
Хардкорщик, у которого на самом деле нежная душа: сценарий, который мы видели не раз. Эллиотт Смит сначала играл в Heatmiser, Фрэнк Тернер, прежде чем взяться за акустику, пел в достаточно популярной постхардкор-группе Million Dead. Бартиз Стрендж играл в Stay Inside, одной из лучших современных эмо-групп.
Параллельно с тем, как развивалась ее карьера, он писал и выпускал сольные записи — куда более мягкие и менее надрывные. В его сольных песнях находилось место и эмоциональности, и любви к Нилу Янгу и Parliament/Funcadelic, и хип-хопу. При всем уважении к Stay Inside, Бартиз не мог бы поместить себя в узкие рамки жанра, причем любого.
Взять хотя бы песню Too Much, открывающую его нового альбома Horror: она начинается как инди-рок в духе mk.gee (господи, он вроде бы только позавчера появился, а уже используется как референс!), а в середине превращается в рэп-трек. Проникновенная Sober, в которой Бартиз признается, что оставаться трезвым бывает непросто, звучит как рок в духе Спрингстина, а следом за ней идет Baltimore — янговская баллада, лирический герой которой примеряет на себя разные города и жизни, с душераздирающим соло в конце.
Вопреки названию, альбом не об ужасах — он о жизни, о поиске своего места, о саморефлексии, об обычном страхе, с которым мы встречаемся, размышляя об этих вещах. Любопытный контраст: в песне Norf Gun он читает, как заправский рэпер, как «трахает чужих сучек» (простите), но то, как он это читает, создает ощущение не бахвальства, а исповеди.
Бартиз — из тех, кого называют old soul, он играет ретро-музыку, которую хочется охарактеризовать как душевную и проникновенную, его песни напоминают другую эпоху. Но это не косплей, когда ты моментально узнаешь эту эпоху. Бартиз похож одновременно и на Клэптона с Крисом Норманом, и на Ленни Кравитца, и сам на себя — особенно в негитарных треках.
Кажется, это идеальный артист для американских вечерних шоу: он максимально эклектичен, его звук одновременно новый и старый, он звучит так, будто ты его слушал сто раз и при этом не слушал никогда. Элементы, из которых собрана его музыка, по отдельности не вызывают у меня много эмоций, но когда я слушаю Horror и попадаю на то самое соло в Baltimore, я об этом забываю напрочь.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
10.02.202514:54
Heartworms — Glutton For Punishment
Не знаю как у вас, а в моем детстве скрыться от готов было невозможно, и я говорю не только о группе HIM (первые два альбома божественные, кстати). В начале нулевых депрессивные подростки за неимением эмо в массовой культуре выбирали «Лакримозу», «Баухаус», Dead Can Dance, ходили на готик парти в рубашках с рюшами, густо красились вне зависимости от пола и выясняли, кто из них больше тру.
Внятно описать, что именно относится к гот-культуре, а что нет, было довольно сложно: это не какой-то конкретный жанр (скорее, с десяток разных, иногда друг с другом не связанных), не конкретная эстетика (там много разных градаций вплоть до хелс-готов), а скорее вайб. Вот британка Джоджо Орм из проекта Heartworms, например, скорее милитари-гот — она угорает по военной форме, рисует «Спитфаеры» и выступает в бомбере ВВС Британии времен Второй мировой, в ее музыке легко можно найти отсылки к маршам. Но куда больше там отсылок к пост-панку восьмидесятых — и в резких гитарах, и в монотонном перегруженном басе, истеричном вокале Джоджо, и в общем вайбе, только куда более танцевальном. Сьюзи Сью плюс Майкл Джексон — так ее охарактеризовало издание The Quietus.
Создание атмосферы — ее конек, причем еще с первых треков Heartworms (название, кстати, взято в честь альбома The Shins, не самой готической группы). В Джоджо хочется влюбиться, от нее хочется зафанатеть: благо для этого все есть, и идеальный образ андрогинной «странной девчонки», и черно-белые клипы-фильмы, снятые так, будто MTV еще существует. Спетые ей рефрены западают в голову моментально: у меня в далеком детстве висела над кроватью цитата из Smashing Pumpkins 'Love Is Suicide', а могла бы быть строчка 'Endless Nothing Turns Black' из главного хита альбома Heartworms, песни Jacked.
Музыка Heartworms крайне кинематографична, а интонации Джоджо — театральны, она не поет, она играет роль. В Jacked это роль человека, который бежит от тьмы вместо того, чтобы принять ее и смириться, ведь тьма – такая же часть жизни, как и свет.
В отличие от групп, на которых Джоджо ориентируется, музыка Heartworms звучат на удивление тепло. Продюсер Дэн Кэри, крестный отец всей сцены виндмилл-рока, помог ей создать звучание, которое кажется одновременно стопроцентно узнаваемым и достаточно свежим — но, конечно, в первую очередь узнаваемым.
У дебюта Heartworms есть две проблемы лично для меня: во-первых, мне не 15 лет, и я не ищу свою любимую группу, на которой я выстрою свою идентичность, а во-вторых, я так давно слежу за Джоджо, что уже слышал все лучшие песни с пластинки. Но других проблем тут нет.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
Не знаю как у вас, а в моем детстве скрыться от готов было невозможно, и я говорю не только о группе HIM (первые два альбома божественные, кстати). В начале нулевых депрессивные подростки за неимением эмо в массовой культуре выбирали «Лакримозу», «Баухаус», Dead Can Dance, ходили на готик парти в рубашках с рюшами, густо красились вне зависимости от пола и выясняли, кто из них больше тру.
Внятно описать, что именно относится к гот-культуре, а что нет, было довольно сложно: это не какой-то конкретный жанр (скорее, с десяток разных, иногда друг с другом не связанных), не конкретная эстетика (там много разных градаций вплоть до хелс-готов), а скорее вайб. Вот британка Джоджо Орм из проекта Heartworms, например, скорее милитари-гот — она угорает по военной форме, рисует «Спитфаеры» и выступает в бомбере ВВС Британии времен Второй мировой, в ее музыке легко можно найти отсылки к маршам. Но куда больше там отсылок к пост-панку восьмидесятых — и в резких гитарах, и в монотонном перегруженном басе, истеричном вокале Джоджо, и в общем вайбе, только куда более танцевальном. Сьюзи Сью плюс Майкл Джексон — так ее охарактеризовало издание The Quietus.
Создание атмосферы — ее конек, причем еще с первых треков Heartworms (название, кстати, взято в честь альбома The Shins, не самой готической группы). В Джоджо хочется влюбиться, от нее хочется зафанатеть: благо для этого все есть, и идеальный образ андрогинной «странной девчонки», и черно-белые клипы-фильмы, снятые так, будто MTV еще существует. Спетые ей рефрены западают в голову моментально: у меня в далеком детстве висела над кроватью цитата из Smashing Pumpkins 'Love Is Suicide', а могла бы быть строчка 'Endless Nothing Turns Black' из главного хита альбома Heartworms, песни Jacked.
Музыка Heartworms крайне кинематографична, а интонации Джоджо — театральны, она не поет, она играет роль. В Jacked это роль человека, который бежит от тьмы вместо того, чтобы принять ее и смириться, ведь тьма – такая же часть жизни, как и свет.
В отличие от групп, на которых Джоджо ориентируется, музыка Heartworms звучат на удивление тепло. Продюсер Дэн Кэри, крестный отец всей сцены виндмилл-рока, помог ей создать звучание, которое кажется одновременно стопроцентно узнаваемым и достаточно свежим — но, конечно, в первую очередь узнаваемым.
У дебюта Heartworms есть две проблемы лично для меня: во-первых, мне не 15 лет, и я не ищу свою любимую группу, на которой я выстрою свою идентичность, а во-вторых, я так давно слежу за Джоджо, что уже слышал все лучшие песни с пластинки. Но других проблем тут нет.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
01.04.202513:14
aya — hexed!
Когда-то давно Айя Синклер выпускала музыку под псевдонимом LOFT — интересную ломаную электронику, похожую на смесь Kode9 и Autechre, которая сама по себе была в меру интересной, но обещала что-то большее. Совершив транзишн и сменив псевдоним на aya (а лейбл — на Hyperdub), она добавила в свою музыку голос и театральность — и вот тогда все сошлось.
Ее живые выступления выглядели так: к пульту выходил человек в огромном худи, начинал под нойз говорить бессмысленные фразы в духе 'mee-moo', а затем снимал худи, и перед нами оказывалась девушка в платье. Думаю, не надо объяснять символическое значение. Со временем живые представления превратились в натуральный экспрессивный театр одной актрисы со сложными декорациями: Айя проживала транс-переход и поиск себя на сцене.
В реальной жизни все было более прозаично: поиск себя привел к наркотикам и саморазрушению. Именно об этом и новый альбом Айи. 'I used to say some mee moo. I used to say when I was me less', — говорит она в первой песне, прощаясь с этим периодом, когда в четыре утра, обдолбанная, залипала под песни Imogen Heap (было, узнали). Чтобы полноценно попрощаться, надо исповедоваться, и весь hexed! — это исповедь, путешествие в мир человека, который с помощью алкоголя, наркотиков и секса пытается заполнить пустоту в душе. Об сексе Айя пела и на первом альбоме Im hole (там есть великий рефрен and we can fuck the void out of each other), тут больше внимания уделено вещам, меняющим сознание и дарующим ощущение комфорта и счастья на короткое время — с неизменной расплатой.
Это не обычный электронный или песенный альбом, hexed! скорее можно назвать аудиоспектаклем, где музыка – не самоцель, а инструмент, сопровождающий истерическую декламацию. Музыка, впрочем, быстро напоминает, почему Айя издается на Hyperdub. Она легко жонглирует сразу всеми жанрами сразу, от агрессивной танцпольной долбежки, которая служит иллюстрацией гедонистической части ее опыта, до серотониновой ямы, проиллюстрированной медленным эмбиентным треком hexed! Айя рассказывает, что в детстве слушала одновременно и Slipknot с System Of A Down, и Афекса с Autechre, и скримо в духе Pg.99 — и отголоски всех этих влияний можно найти на альбоме.
В droplets Айя играет трип-хоп, в Time at the Bar дает такого нойза, что Pharmacon покажется изи-листенингом, а в peach женит поздний Autechre с тихими, исповедальными куплетами — но ни на секунду не повторяется и не надоедает. Этот альбом непросто слушать — и из-за тематики, и из-за крайне смелого, бескомпромиссного исполнения, но и перестать слушать тоже невозможно. Пока что «Ебанина года».
Spotify | Apple Music | Bandcamp
Когда-то давно Айя Синклер выпускала музыку под псевдонимом LOFT — интересную ломаную электронику, похожую на смесь Kode9 и Autechre, которая сама по себе была в меру интересной, но обещала что-то большее. Совершив транзишн и сменив псевдоним на aya (а лейбл — на Hyperdub), она добавила в свою музыку голос и театральность — и вот тогда все сошлось.
Ее живые выступления выглядели так: к пульту выходил человек в огромном худи, начинал под нойз говорить бессмысленные фразы в духе 'mee-moo', а затем снимал худи, и перед нами оказывалась девушка в платье. Думаю, не надо объяснять символическое значение. Со временем живые представления превратились в натуральный экспрессивный театр одной актрисы со сложными декорациями: Айя проживала транс-переход и поиск себя на сцене.
В реальной жизни все было более прозаично: поиск себя привел к наркотикам и саморазрушению. Именно об этом и новый альбом Айи. 'I used to say some mee moo. I used to say when I was me less', — говорит она в первой песне, прощаясь с этим периодом, когда в четыре утра, обдолбанная, залипала под песни Imogen Heap (было, узнали). Чтобы полноценно попрощаться, надо исповедоваться, и весь hexed! — это исповедь, путешествие в мир человека, который с помощью алкоголя, наркотиков и секса пытается заполнить пустоту в душе. Об сексе Айя пела и на первом альбоме Im hole (там есть великий рефрен and we can fuck the void out of each other), тут больше внимания уделено вещам, меняющим сознание и дарующим ощущение комфорта и счастья на короткое время — с неизменной расплатой.
Это не обычный электронный или песенный альбом, hexed! скорее можно назвать аудиоспектаклем, где музыка – не самоцель, а инструмент, сопровождающий истерическую декламацию. Музыка, впрочем, быстро напоминает, почему Айя издается на Hyperdub. Она легко жонглирует сразу всеми жанрами сразу, от агрессивной танцпольной долбежки, которая служит иллюстрацией гедонистической части ее опыта, до серотониновой ямы, проиллюстрированной медленным эмбиентным треком hexed! Айя рассказывает, что в детстве слушала одновременно и Slipknot с System Of A Down, и Афекса с Autechre, и скримо в духе Pg.99 — и отголоски всех этих влияний можно найти на альбоме.
В droplets Айя играет трип-хоп, в Time at the Bar дает такого нойза, что Pharmacon покажется изи-листенингом, а в peach женит поздний Autechre с тихими, исповедальными куплетами — но ни на секунду не повторяется и не надоедает. Этот альбом непросто слушать — и из-за тематики, и из-за крайне смелого, бескомпромиссного исполнения, но и перестать слушать тоже невозможно. Пока что «Ебанина года».
Spotify | Apple Music | Bandcamp
14.03.202512:56
Что слушать в эту пятницу
clipping. — Dead Channel Sky
Киберпанк-рэп о матрице, коде, перепрограммируемых гениталиях и сознании на флэшке. Слушается как разрозненные отрывки из романа Уильяма Гибсона — собственено, примерно таким альбом и задумывался. особенно если учесть название.
Noize MC — Не все дома
Иван Алексеев выпустил первый с начала войны альбом — о доме, о России, какой он ее чувствует в своих воспоминаниях, и вообще о духе времени. Не поклонник творческих методов Ивана, но альбом запредельно честный — и этим и подкупает.
Whatever The Weather — Whatever The Weather II
Второй эмбиент-альбом сайдпроекта лондонской электронщицы Лорейн Джеймс, в котором она исследует погоду. Каждый трек — определенный градус (ниже нуля не опускается, Англия все же), чем холоднее, тем морознее треки, чем теплее, тем более мечтательные и вдохновляющие. Ебанина недели.
гёрги — третий альбом
Один из моих любимых российских электронщиков на первом альбоме давал бериала, на втором — ушел в муджусообразные песни, а на третьем совместил обе эти ипостаси в единое целое.
Inturist — Tourism
Мечтательный инстурментальный альбом проекта Евгения Горбунова, который как будто деконструирует все элементы ноу-вейв стиля его основной группы, и превращает каждый из них в отдельный трек. Красиво.
grust200 — Радостно и ясно завтра будет утро
Постпанк с фолк-мотивами и вайбами группы «Альянс» (в самом хорошем смысле) о том, что радостно и ясно завтра утром не будет.
terraplana — natural
Бразильский шугейз (уже интересно), который не пытается звучать как современные модные шугейз-группы — то есть как обычные рок-группы с характерными гитарами, а находит свой звук где-то на стыке Blonde Redhead и самых майбладивалентайновских песен ранних The Smashing Pumpkins.
Twin Shadow — Georgie
Ретроспективный альбом, в котором герой чиллвейва оглядывается на прошлое и пытается с ним смириться. Очень понятное желание для мужчины в возрасте за сорок. Самый тихий и интимный альбом в его карьере — вообще без барабанов, только гитара и голос.
The Body, Intensive Care — Was I Good Enough?
The Body орут чайкой, Intensive Care гроулят. Все как всегда, но не надоедает.
Rwake — The Return of Magic
Широко известная в узких (очень узких) кругах дум-сладж группа из Арканзаса вернулась с первым за 13 лет альбомом. Крайне суровая музыка, которую балансируют акустические вставки.
Playboi Carti — MUSIC
Долгожданный сольный альбом пионера рейдж-трепа с довольно неповторимой манерой пения. На первый взгляд (альбом дропнулся в середине дня, послушал песен 10 ,а там их 30) однообразно, но может вы Карти обожаете! Если нет, то лучше послушайте клиппинг.
Без тейка недели — приболел, ничего не придумал.
clipping. — Dead Channel Sky
Киберпанк-рэп о матрице, коде, перепрограммируемых гениталиях и сознании на флэшке. Слушается как разрозненные отрывки из романа Уильяма Гибсона — собственено, примерно таким альбом и задумывался. особенно если учесть название.
Noize MC — Не все дома
Иван Алексеев выпустил первый с начала войны альбом — о доме, о России, какой он ее чувствует в своих воспоминаниях, и вообще о духе времени. Не поклонник творческих методов Ивана, но альбом запредельно честный — и этим и подкупает.
Whatever The Weather — Whatever The Weather II
Второй эмбиент-альбом сайдпроекта лондонской электронщицы Лорейн Джеймс, в котором она исследует погоду. Каждый трек — определенный градус (ниже нуля не опускается, Англия все же), чем холоднее, тем морознее треки, чем теплее, тем более мечтательные и вдохновляющие. Ебанина недели.
гёрги — третий альбом
Один из моих любимых российских электронщиков на первом альбоме давал бериала, на втором — ушел в муджусообразные песни, а на третьем совместил обе эти ипостаси в единое целое.
Inturist — Tourism
Мечтательный инстурментальный альбом проекта Евгения Горбунова, который как будто деконструирует все элементы ноу-вейв стиля его основной группы, и превращает каждый из них в отдельный трек. Красиво.
grust200 — Радостно и ясно завтра будет утро
Постпанк с фолк-мотивами и вайбами группы «Альянс» (в самом хорошем смысле) о том, что радостно и ясно завтра утром не будет.
terraplana — natural
Бразильский шугейз (уже интересно), который не пытается звучать как современные модные шугейз-группы — то есть как обычные рок-группы с характерными гитарами, а находит свой звук где-то на стыке Blonde Redhead и самых майбладивалентайновских песен ранних The Smashing Pumpkins.
Twin Shadow — Georgie
Ретроспективный альбом, в котором герой чиллвейва оглядывается на прошлое и пытается с ним смириться. Очень понятное желание для мужчины в возрасте за сорок. Самый тихий и интимный альбом в его карьере — вообще без барабанов, только гитара и голос.
The Body, Intensive Care — Was I Good Enough?
The Body орут чайкой, Intensive Care гроулят. Все как всегда, но не надоедает.
Rwake — The Return of Magic
Широко известная в узких (очень узких) кругах дум-сладж группа из Арканзаса вернулась с первым за 13 лет альбомом. Крайне суровая музыка, которую балансируют акустические вставки.
Playboi Carti — MUSIC
Долгожданный сольный альбом пионера рейдж-трепа с довольно неповторимой манерой пения. На первый взгляд (альбом дропнулся в середине дня, послушал песен 10 ,а там их 30) однообразно, но может вы Карти обожаете! Если нет, то лучше послушайте клиппинг.
Без тейка недели — приболел, ничего не придумал.
02.03.202517:39
DARKSIDE — Nothing
Darkside получились случайно. В 2011 году Николас Джаар, совсем юный и крайне перспективный представитель нью-йоркского электронного андеграунда, позвал к себе в тур в качестве басиста не менее талантливого Дейва Харрингтона (играл, например, в группе ARMS). Как-то раз в Берлине в отеле они начали накидывать какую-то музыку на ноутбуке. Донакидывались до ипишки, альбома ремиксов на Daft Punk, а потом — до полноформатного краут-полотна Psychic.
Джаар всегда был музыкантом, который умеет слушать других. Свой фирменный стиль, согласно легенде, он создал после того, как товарищ посоветовал ему наложить техно-бочку на джааровские эмбиентные треки. В Darkside он внимательно слушает и дает развернуться Харрингтону — большому поклоннику и практику джаз-фьюжна и прог-рока; музыку для Psychic они сочиняли пополам.
Альбом моментально стал классикой, но развивать его успех музыканты не слишком торопились. В целом понятно: у Джаара более чем успешная сольная карьера, Харрингтону тоже есть чем заняться (например, играть с Аланис Мориссетт, да и с самим Джааром). Тем не менее, когда случился ковид, Darkside возродились — и продолжают до сих пор, но с нюансами.
Во-первых, теперь это трио — к Дейву и Николасу присоединился виртуозный барабанщик Тлак Эспарза, еще один участник живой группы Джаара. Во-вторых, это теперь, как показывает альбом Nothing, полноценная джем-группа, а не коллаборация с домашними заготовками. Причем джем-группа наоборот.
Джем — это когда несколько музыкантов собираются вместе, и кто-то из них начинает играть некий отрывок, к которому подстраиваются остальные. В процессе музыканты развивают свои партии, по очереди солируют, но основу стараются не трогать: пока играешь, сложно договориться о, допустим, резкой смене гармонии или стиля. Если совсем просто, то джем — это когда полуминутный кусочек гоняют полчаса. Но Nothing звучит ровно наоборот: каждая песня — это как будто получасовой джем (даже целую серию джемов) сжали до трех минут. Поверить, что песни длятся всего по 3-4 минуты, непросто: они настолько насыщены, что кажутся десятиминутными.
Это такой путеводитель по всей музыке сразу — от диско до пост-рока, написанный не архивариусами, а людьми, которые всю эту музыку практикуют и очень тонко чувствуют. Название Nothing отсылает к методике сочинения: интуитивный джем без каких-либо заготовок и концепций, в процессе которого трио вытягивает из себя самые глубинные и потаенные чувства. Немаловажную роль играет и то, как именно записан и сведен альбом — мало какие записи звучат настолько богато и интересно. Nothing хочется рассматривать со всех сторон и любоваться его гранями — а потом окунаться головой в грув.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
Darkside получились случайно. В 2011 году Николас Джаар, совсем юный и крайне перспективный представитель нью-йоркского электронного андеграунда, позвал к себе в тур в качестве басиста не менее талантливого Дейва Харрингтона (играл, например, в группе ARMS). Как-то раз в Берлине в отеле они начали накидывать какую-то музыку на ноутбуке. Донакидывались до ипишки, альбома ремиксов на Daft Punk, а потом — до полноформатного краут-полотна Psychic.
Джаар всегда был музыкантом, который умеет слушать других. Свой фирменный стиль, согласно легенде, он создал после того, как товарищ посоветовал ему наложить техно-бочку на джааровские эмбиентные треки. В Darkside он внимательно слушает и дает развернуться Харрингтону — большому поклоннику и практику джаз-фьюжна и прог-рока; музыку для Psychic они сочиняли пополам.
Альбом моментально стал классикой, но развивать его успех музыканты не слишком торопились. В целом понятно: у Джаара более чем успешная сольная карьера, Харрингтону тоже есть чем заняться (например, играть с Аланис Мориссетт, да и с самим Джааром). Тем не менее, когда случился ковид, Darkside возродились — и продолжают до сих пор, но с нюансами.
Во-первых, теперь это трио — к Дейву и Николасу присоединился виртуозный барабанщик Тлак Эспарза, еще один участник живой группы Джаара. Во-вторых, это теперь, как показывает альбом Nothing, полноценная джем-группа, а не коллаборация с домашними заготовками. Причем джем-группа наоборот.
Джем — это когда несколько музыкантов собираются вместе, и кто-то из них начинает играть некий отрывок, к которому подстраиваются остальные. В процессе музыканты развивают свои партии, по очереди солируют, но основу стараются не трогать: пока играешь, сложно договориться о, допустим, резкой смене гармонии или стиля. Если совсем просто, то джем — это когда полуминутный кусочек гоняют полчаса. Но Nothing звучит ровно наоборот: каждая песня — это как будто получасовой джем (даже целую серию джемов) сжали до трех минут. Поверить, что песни длятся всего по 3-4 минуты, непросто: они настолько насыщены, что кажутся десятиминутными.
Это такой путеводитель по всей музыке сразу — от диско до пост-рока, написанный не архивариусами, а людьми, которые всю эту музыку практикуют и очень тонко чувствуют. Название Nothing отсылает к методике сочинения: интуитивный джем без каких-либо заготовок и концепций, в процессе которого трио вытягивает из себя самые глубинные и потаенные чувства. Немаловажную роль играет и то, как именно записан и сведен альбом — мало какие записи звучат настолько богато и интересно. Nothing хочется рассматривать со всех сторон и любоваться его гранями — а потом окунаться головой в грув.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
22.02.202518:14
Saya Gray — SAYA
У всех бывает Тот Самый Брейкап, самый главный, после которого ты не просто каре фигачишь, а драматически меняешь свою жизнь — или хотя бы пытаешься. Сая Грей пережила такой пару лет назад, и чтобы его как-то пережить, уехала из родной Канады на родину мамы в Японию в То Самое Путешествие, куда отправляешься, чтобы понять себя. Результатом стал один из лучших альбомов этого года.
Сайе 30 лет, она занимается музыкой с раннего детства («Думаю, я начала играть на пианино раньше, чем говорить», — рассказывает Грей), что в целом неудивительно: она из настолько музыкальной семьи, насколько это возможно. Отец Сайи Чарли Грей — успешный тромбонист и звукоинженер, который работал с Аретой Франклин, Эллой Фитцжеральд и Джеффом Беком, ее мать основала ведущую независимую музыкальную школу в Торонто. Будучи еще подростком Сая начала работать с отцом в его продакшн-компании как басистка (а ее брат Люсьен играл с ними на гитаре), позднее работала музыкальным директором (что-то типа дирижера в контексте поп-музыки) с Уиллоу Смит, с которой турила как сессионная басистка, и другими звездами.
Учитывая такой бэкграунд, потрясающая музыкальность ее записей не должна удивлять, как и тот факт, что практически все на своих записях Грей делает сама. SAYA считается ее дебютом, но это на самом деле как минимум третья ее полноформатная запись — после 19 MASTERS 2022 года и альбомов QWERTY (2023) и QWERTY || (2024). Все они больше похожи на пробу пера и поиск себя: самый ранний наполнен акустическими балладами, два других — это экспериментальные зарисовки с плавающим звуком. На SAYA она собрала все эти кусочки в единый пазл и вывалила на слушателя цельную работу, а не просто разрозненный набор талантливых песен.
Первое сравнение, что мне приходит в голову — SAYA звучит как если бы Бон Ивер эпохи 22, A MILLION записал первый альбом Билли Айлиш. Много тихого шепота, ASMR-звуков, призрачных хуков, каких-то странных звуков, но в основе — фолк, который прорывается и акустическими переборами, и слайд-гитарой. Сая Грин невероятно музыкальна, любой инструмент в ее руках, будь то гитара, бас, голос или булькающие сэмплы, пластичны и податливы и делать ровно то, что она хочет. У музыкантов подобного рода часто не получается капитализировать такой навык, потому что им банально нечего сказать — умение сочинять или исполнять музыку не всегда означает, что вы хороший сонграйтер. Музыка — это еще не песня.
Сае есть что сказать. На второй песне альбома она поет, что «это последняя песня о тебе и твоих куклах вуду» — и, конечно, продолжает до самого конца страдать по тому же самому человеку. В четвертой песне PUDDLE (OF ME) она превращается в лужу у него под ногами, когда зазноба применяет свое вуду — но благодаря игривому «у-у» в припеве она не воспринимается как сокрушительная драматичная баллада, какой по идее должна быть, судя по тексту.
Но ключевой трек альбома — это басовая баллада H.W.B., лирическая героиня которой возлагает цветы на могилу любви в своих снах. Вся песня — это тихая истерика под акустическую гитару и инфразвуковой бас, которая достигает пика в отчаянном вопле-сожалении о жизни, которая пролетает над головой героини, пока она застыла в положении «замри».
Spotify | Apple Music | Bandcamp
У всех бывает Тот Самый Брейкап, самый главный, после которого ты не просто каре фигачишь, а драматически меняешь свою жизнь — или хотя бы пытаешься. Сая Грей пережила такой пару лет назад, и чтобы его как-то пережить, уехала из родной Канады на родину мамы в Японию в То Самое Путешествие, куда отправляешься, чтобы понять себя. Результатом стал один из лучших альбомов этого года.
Сайе 30 лет, она занимается музыкой с раннего детства («Думаю, я начала играть на пианино раньше, чем говорить», — рассказывает Грей), что в целом неудивительно: она из настолько музыкальной семьи, насколько это возможно. Отец Сайи Чарли Грей — успешный тромбонист и звукоинженер, который работал с Аретой Франклин, Эллой Фитцжеральд и Джеффом Беком, ее мать основала ведущую независимую музыкальную школу в Торонто. Будучи еще подростком Сая начала работать с отцом в его продакшн-компании как басистка (а ее брат Люсьен играл с ними на гитаре), позднее работала музыкальным директором (что-то типа дирижера в контексте поп-музыки) с Уиллоу Смит, с которой турила как сессионная басистка, и другими звездами.
Учитывая такой бэкграунд, потрясающая музыкальность ее записей не должна удивлять, как и тот факт, что практически все на своих записях Грей делает сама. SAYA считается ее дебютом, но это на самом деле как минимум третья ее полноформатная запись — после 19 MASTERS 2022 года и альбомов QWERTY (2023) и QWERTY || (2024). Все они больше похожи на пробу пера и поиск себя: самый ранний наполнен акустическими балладами, два других — это экспериментальные зарисовки с плавающим звуком. На SAYA она собрала все эти кусочки в единый пазл и вывалила на слушателя цельную работу, а не просто разрозненный набор талантливых песен.
Первое сравнение, что мне приходит в голову — SAYA звучит как если бы Бон Ивер эпохи 22, A MILLION записал первый альбом Билли Айлиш. Много тихого шепота, ASMR-звуков, призрачных хуков, каких-то странных звуков, но в основе — фолк, который прорывается и акустическими переборами, и слайд-гитарой. Сая Грин невероятно музыкальна, любой инструмент в ее руках, будь то гитара, бас, голос или булькающие сэмплы, пластичны и податливы и делать ровно то, что она хочет. У музыкантов подобного рода часто не получается капитализировать такой навык, потому что им банально нечего сказать — умение сочинять или исполнять музыку не всегда означает, что вы хороший сонграйтер. Музыка — это еще не песня.
Сае есть что сказать. На второй песне альбома она поет, что «это последняя песня о тебе и твоих куклах вуду» — и, конечно, продолжает до самого конца страдать по тому же самому человеку. В четвертой песне PUDDLE (OF ME) она превращается в лужу у него под ногами, когда зазноба применяет свое вуду — но благодаря игривому «у-у» в припеве она не воспринимается как сокрушительная драматичная баллада, какой по идее должна быть, судя по тексту.
Но ключевой трек альбома — это басовая баллада H.W.B., лирическая героиня которой возлагает цветы на могилу любви в своих снах. Вся песня — это тихая истерика под акустическую гитару и инфразвуковой бас, которая достигает пика в отчаянном вопле-сожалении о жизни, которая пролетает над головой героини, пока она застыла в положении «замри».
Spotify | Apple Music | Bandcamp
15.02.202515:17
John Glacier — Like A Ribbon
Джон Глэсир — это не мужчина, поющий песни под гитару (а что еще можно ожидать от человека с фамилией «Ледник»?), а чернокожая девушка из скейт-тусовки восточного Лондона. Вы вряд ли знаете ее имя, но наверняка слышали ее голос, если не прошли мимо пары лучших электронных альбомов прошлого года — пластинок Vegyn и Jamie xx. В клипе на трек Веджина A Dream Goeds On Forever она танцует в Барбикане, а ее воркование про все еще сияющее солнце дарит композиции безмятежное настроение. В случае с Джейми это трек Dafodil, мой любимый с In Waves.
Глэсир существует в мультивселенной творческого Лондона — того, где самые обычные, но очень талантливые девочки и мальчики становятся иконами стиля и хедлайнерами крупных фестивалей, меняют мир музыки, при этом оставаясь собой (и не сказать чтобы зарабатывая при этом миллионы или хотя бы сотни тысяч). Ее вселенная — это концерты на одной сцене с Дином Блантом в культовом андеграундном клубе Corsica Studios вместимостью человек 300 максимум, это работа с Vegyn и Джейми, это лейбл Young (в прошлом — Young Turks), это клипы, которые она сама себе снимает, декорациями для которых служит не открыточный, а самый будничный и серый Лондон, это Самфа на фите, это внимание к моде, ничуть не меньшее, чем к музыке, и работа в рекламе и на подиумах.
LIke A Ribbon — это не прямо полноценный альбом, а сборник из трех EP, но Глэсир называет его своим дебютом. Он действительно очень хорошо дает понять, что она собой представляет: это даунтемпо-рэп в соавторстве с передовыми электронными музыкантами (Like A Ribbon записан вместе с Kwes Darko, который много работал со Слоутаем; один трек делал Flume), в котором важнее то, как и под какую музыку Джон поет, а не то, что именно она читает. Джон из тех артисток, которые определяют, как именно звучат их битмейкеры, а не наоборот: продюсеры меняются, а ее музыка звучит в едином стиле, и трек с Флюмом, например, кажется чем-то из арсенала Vegyn, хотя его там и рядом не стояло.
С лирикой тоже все в порядке: центральные треки Nevasure и Steady As I Am посвящены самокопанию. В первой Глэсир рассказывает, как не уверена в себе, поскольку прилетела к нам из космоса (охотно верю), а во второй берет себя в руки и декларирует, что никогда не поменяется. Не знаю кто я, но не изменю себе — такой посыл.
Like A Ribbon располагает к себе с первых звуков. Секрет — конечно, невероятного уровня музыка плюс ее вкрадчивое воркование с особым лондонско-карибским акцентом, который создает ощущение доверительной беседы на кухне после рейва в пять утра — именно тогда решаются главные вопросы вселенной. «Мне похуй, пусть говорят, что хотят», — читает она в треке Ocean Steppin, в котором убеждает сама себя, что пора уже выходить из тени, не боясь критики. Пока опасения беспочвенны — ругать ее не за что.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
Джон Глэсир — это не мужчина, поющий песни под гитару (а что еще можно ожидать от человека с фамилией «Ледник»?), а чернокожая девушка из скейт-тусовки восточного Лондона. Вы вряд ли знаете ее имя, но наверняка слышали ее голос, если не прошли мимо пары лучших электронных альбомов прошлого года — пластинок Vegyn и Jamie xx. В клипе на трек Веджина A Dream Goeds On Forever она танцует в Барбикане, а ее воркование про все еще сияющее солнце дарит композиции безмятежное настроение. В случае с Джейми это трек Dafodil, мой любимый с In Waves.
Глэсир существует в мультивселенной творческого Лондона — того, где самые обычные, но очень талантливые девочки и мальчики становятся иконами стиля и хедлайнерами крупных фестивалей, меняют мир музыки, при этом оставаясь собой (и не сказать чтобы зарабатывая при этом миллионы или хотя бы сотни тысяч). Ее вселенная — это концерты на одной сцене с Дином Блантом в культовом андеграундном клубе Corsica Studios вместимостью человек 300 максимум, это работа с Vegyn и Джейми, это лейбл Young (в прошлом — Young Turks), это клипы, которые она сама себе снимает, декорациями для которых служит не открыточный, а самый будничный и серый Лондон, это Самфа на фите, это внимание к моде, ничуть не меньшее, чем к музыке, и работа в рекламе и на подиумах.
LIke A Ribbon — это не прямо полноценный альбом, а сборник из трех EP, но Глэсир называет его своим дебютом. Он действительно очень хорошо дает понять, что она собой представляет: это даунтемпо-рэп в соавторстве с передовыми электронными музыкантами (Like A Ribbon записан вместе с Kwes Darko, который много работал со Слоутаем; один трек делал Flume), в котором важнее то, как и под какую музыку Джон поет, а не то, что именно она читает. Джон из тех артисток, которые определяют, как именно звучат их битмейкеры, а не наоборот: продюсеры меняются, а ее музыка звучит в едином стиле, и трек с Флюмом, например, кажется чем-то из арсенала Vegyn, хотя его там и рядом не стояло.
С лирикой тоже все в порядке: центральные треки Nevasure и Steady As I Am посвящены самокопанию. В первой Глэсир рассказывает, как не уверена в себе, поскольку прилетела к нам из космоса (охотно верю), а во второй берет себя в руки и декларирует, что никогда не поменяется. Не знаю кто я, но не изменю себе — такой посыл.
Like A Ribbon располагает к себе с первых звуков. Секрет — конечно, невероятного уровня музыка плюс ее вкрадчивое воркование с особым лондонско-карибским акцентом, который создает ощущение доверительной беседы на кухне после рейва в пять утра — именно тогда решаются главные вопросы вселенной. «Мне похуй, пусть говорят, что хотят», — читает она в треке Ocean Steppin, в котором убеждает сама себя, что пора уже выходить из тени, не боясь критики. Пока опасения беспочвенны — ругать ее не за что.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
31.01.202512:57
Что слушать в эту пятницу
IC3PEAK — Coming Home
Больше не вичхаус, а пост-панк, но по-прежнему про хтонь и смерть — и потерю дома (именно песня «Где мой дом?» самая душераздирающая). К двуязычию альбома привыкаешь не сразу, но когда привыкаешь, оно кажется мостом между двумя мирами.
The Weeknd — Hurry Up Tomorrow
Полуторачасовой альбом-прощание со своим лирическим героем, на котором Викенд много поет о страхе, завершении пути и прочих мрачностях.
xvostik — shadows at 3 am
Британский электронный андеграунд почему-то идеально подходит под песни о любви на русском — «Гости из будущего», Kedr Livanskiy, Soft Blade, Даша Ушко, и еще, конечно, xvostik и ее новый альбом о том, что ты чувствуешь в 3 часа ночи. Музыка с вайбом начала нулевых.
MIKE — Showbiz!
Олдскульный хип-хоп от молодого и уже культового рэпера, который изучал наследие МФ Дума пристальнее прочих. На новом альбоме Майк пытается разобраться, что он вообще за человек и чего хочет от жизни.
Maribou State — Hallucinating
Если вам нравится соул-сторона Джейми хх больше, чем всякие синтезаторы, то Maribou State на новом альбоме выдают вот ровно ее, только выкрученную до максимума. Красота невероятная.
Anderdog, Dessin Bizarre — Imagine
Совместная ипишка двух российских электронщиков (один из которых, Anderdog, меня который год впечатляет до глубины души), на которой оба раскрываются как музыканты, способные очень приятно чесать мне мозг.
L.S. Dunes — Violet
Эмо-супергруппа из участников Thursday, Circa Survive, Saosin и MCR. Первый альбом был быстрее и мне понравился больше.
ATL, Ка тет — Вечный двигатель
Самый мрачный рэп на русском. У меня никак не складывались отношения с ATL, но вот в коллаборации со своим товарищем Ка тетом он, кажется, достучался до моего сердечка за счет разнообразия голосов.
Тейк недели — размышление на тему, почему мне интереснее слушать новую музыку, чем старую.
IC3PEAK — Coming Home
Больше не вичхаус, а пост-панк, но по-прежнему про хтонь и смерть — и потерю дома (именно песня «Где мой дом?» самая душераздирающая). К двуязычию альбома привыкаешь не сразу, но когда привыкаешь, оно кажется мостом между двумя мирами.
The Weeknd — Hurry Up Tomorrow
Полуторачасовой альбом-прощание со своим лирическим героем, на котором Викенд много поет о страхе, завершении пути и прочих мрачностях.
xvostik — shadows at 3 am
Британский электронный андеграунд почему-то идеально подходит под песни о любви на русском — «Гости из будущего», Kedr Livanskiy, Soft Blade, Даша Ушко, и еще, конечно, xvostik и ее новый альбом о том, что ты чувствуешь в 3 часа ночи. Музыка с вайбом начала нулевых.
MIKE — Showbiz!
Олдскульный хип-хоп от молодого и уже культового рэпера, который изучал наследие МФ Дума пристальнее прочих. На новом альбоме Майк пытается разобраться, что он вообще за человек и чего хочет от жизни.
Maribou State — Hallucinating
Если вам нравится соул-сторона Джейми хх больше, чем всякие синтезаторы, то Maribou State на новом альбоме выдают вот ровно ее, только выкрученную до максимума. Красота невероятная.
Anderdog, Dessin Bizarre — Imagine
Совместная ипишка двух российских электронщиков (один из которых, Anderdog, меня который год впечатляет до глубины души), на которой оба раскрываются как музыканты, способные очень приятно чесать мне мозг.
L.S. Dunes — Violet
Эмо-супергруппа из участников Thursday, Circa Survive, Saosin и MCR. Первый альбом был быстрее и мне понравился больше.
ATL, Ка тет — Вечный двигатель
Самый мрачный рэп на русском. У меня никак не складывались отношения с ATL, но вот в коллаборации со своим товарищем Ка тетом он, кажется, достучался до моего сердечка за счет разнообразия голосов.
Тейк недели — размышление на тему, почему мне интереснее слушать новую музыку, чем старую.
30.03.202516:04
Great Grandpa — Patience, Moonbeam
Обычная история: молодые мальчики и девочки оказались в одном городе, собрали группу, записали прорывной рок-альбом, потурили, а потом разъехались — кто в родной город, кто еще куда, и группу распустили. Американская инди-группа Great Grandpa должны были повторить такой путь. В 2017-м, когда они записывали свой дебют Plastic Cough, все пятеро участников группы жили в одном доме в Сиэттле. Альбом, похожий одновременно и на Hop Along, и на Big Thief (проще всего это охарактеризовать как гранж-фолк), показался многообещающим и требовал продолжения.
Но случилась жизнь. Басистка и вокалистка Кэрри Гудвин перехала в Милуоки, чтобы продолжить обучение медицине, за ней последовал гитарист/вокалист и ее муж Пэт. Казалось бы, можно закрывать лавочку, но Great Grandpa решили попробовать: Пэт писал музыку, все остальные — слова, потом в студии это превратилось в альбом Four of Arrows, куда более тихий и мелодичный — и продуманный. Именно тогда о группе и заговорили, но развить этот успех не удалось: альбом вышел в октябре 2019 года, за полгода до локдауна. Фактически, Great Grandpa распались — уже во второй раз.
Patience, Moonbeam появился по инициативе фронтмена Эла Менне (сложно, впрочем, в такой группе, где все делают все, выделять фронтмена): в 2023 году он решил напомнить одногруппникам, что у них, вообще-то, очень неплохо получалось сочинять музыку. Работали по той же схеме, что и на Four of Arrows, и альбом выглядит идейным его продолжением: все то же самое, только больше, лучше, разнообразнее, продуманнее и интереснее.
Секрет Great Grandpa (кстати, среди рабочих вариантов названия были BBQ Jazz и Old Boobs) — как раз в том, что все в группе делают все, но при этом умудряются сочинять и записывать песни с характерным почерком и узнаваемой манерой.
Добрая половина их лирики — абстрактные строчки ни о чем и обо всем одновременно, которые можно, конечно, разгадать и увидеть в них сюжет (например, Junior рассказывает о конфликте двух семей в сельской местности, который непонятно чем завершается, Task — о транзишене знакомого человека), но важно не это, а отдельные фразы, которые заедают в голове, и их тут в каждой песне с лихвой. Я не знаю, что значит строчка 'It's closer when I see you, damn' в песне Emma, но боже мой, как я ее чувствую.
А заедают они, потому что каждый такой мини-рефрен сочинен, будто это целая песня, каждый — с такой мелодией, которая одновременно отошлет тебя к десятку твоих любимых групп и расскажет что-то новое. Вся музыка Great Grandpa — это калейдоскоп таких отсылок, от Radiohead до Bright Eyes, от Los Campesinos! до Алекса Джи и Бон Ивера. Наверное, если бы это не было такое подчеркнуто коллективное творчество, музыка Great Grandpa казалась бы вторичной, но тут происходит полная синергия, и на счет рождается что-то новое.
Послушайте Ladybug. Такие песни не каждый год пишутся.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
Обычная история: молодые мальчики и девочки оказались в одном городе, собрали группу, записали прорывной рок-альбом, потурили, а потом разъехались — кто в родной город, кто еще куда, и группу распустили. Американская инди-группа Great Grandpa должны были повторить такой путь. В 2017-м, когда они записывали свой дебют Plastic Cough, все пятеро участников группы жили в одном доме в Сиэттле. Альбом, похожий одновременно и на Hop Along, и на Big Thief (проще всего это охарактеризовать как гранж-фолк), показался многообещающим и требовал продолжения.
Но случилась жизнь. Басистка и вокалистка Кэрри Гудвин перехала в Милуоки, чтобы продолжить обучение медицине, за ней последовал гитарист/вокалист и ее муж Пэт. Казалось бы, можно закрывать лавочку, но Great Grandpa решили попробовать: Пэт писал музыку, все остальные — слова, потом в студии это превратилось в альбом Four of Arrows, куда более тихий и мелодичный — и продуманный. Именно тогда о группе и заговорили, но развить этот успех не удалось: альбом вышел в октябре 2019 года, за полгода до локдауна. Фактически, Great Grandpa распались — уже во второй раз.
Patience, Moonbeam появился по инициативе фронтмена Эла Менне (сложно, впрочем, в такой группе, где все делают все, выделять фронтмена): в 2023 году он решил напомнить одногруппникам, что у них, вообще-то, очень неплохо получалось сочинять музыку. Работали по той же схеме, что и на Four of Arrows, и альбом выглядит идейным его продолжением: все то же самое, только больше, лучше, разнообразнее, продуманнее и интереснее.
Секрет Great Grandpa (кстати, среди рабочих вариантов названия были BBQ Jazz и Old Boobs) — как раз в том, что все в группе делают все, но при этом умудряются сочинять и записывать песни с характерным почерком и узнаваемой манерой.
Добрая половина их лирики — абстрактные строчки ни о чем и обо всем одновременно, которые можно, конечно, разгадать и увидеть в них сюжет (например, Junior рассказывает о конфликте двух семей в сельской местности, который непонятно чем завершается, Task — о транзишене знакомого человека), но важно не это, а отдельные фразы, которые заедают в голове, и их тут в каждой песне с лихвой. Я не знаю, что значит строчка 'It's closer when I see you, damn' в песне Emma, но боже мой, как я ее чувствую.
А заедают они, потому что каждый такой мини-рефрен сочинен, будто это целая песня, каждый — с такой мелодией, которая одновременно отошлет тебя к десятку твоих любимых групп и расскажет что-то новое. Вся музыка Great Grandpa — это калейдоскоп таких отсылок, от Radiohead до Bright Eyes, от Los Campesinos! до Алекса Джи и Бон Ивера. Наверное, если бы это не было такое подчеркнуто коллективное творчество, музыка Great Grandpa казалась бы вторичной, но тут происходит полная синергия, и на счет рождается что-то новое.
Послушайте Ladybug. Такие песни не каждый год пишутся.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
07.03.202511:46
Что слушать в эту пятницу
Kedr Livanskiy — Myrtus Myth
«Помолись со мной в этот темный век», — поет Яна Кедрина на своем новом альбоме, который она называет результатом размышлений о последних годах. Ничего конкретного Яна не говорит: ее роль — быть путеводной звездой в сумраке. Самый нетанцевальный альбом Kedr Livanksiy: от техно не осталось ничего, голос на переднем плане.
Дайте танк(!) — Хрупко
Хороший текстоцентричный постпанк, примерно такой же, как и на всех прошлых альбомах «Дайте танк(!)», но зачем менять то, что работает. Если вы их любите, то в плейлист любимых песен группы залетит с пяток треков,, если не любили раньше, то и сейчас вряд ли очаруетесь.
Lady Gaga — MAYHEM
Что мы ждем от Леди Гаги прямо сейчас, в 2025 году? Ну, наверное не прорывов каких-то, а еще пару хитов для гей-клубов типа «Абракадабры». И получаем. Хороший альбом, который уместно смотрелся бы в дискографии сразу после Born This Way.
HotWax — Hot Shock
Очередная новая модная группа из Англии, которая либо станет суперизвестной очень быстро, либо мы про нее забудем. Женский наглый рок где-то между Hole, Elastica и Wolf Alice.
TOKiMONSTA — Eternal Reverie
Очень жизнелюбивый хаус-альбом электронной композиторки, повидавшей некоторое дерьмо в последнее время — и тяжелую болезнь, лишившую ее на время возможности воспринимать и сочинять музыку, и смерть близкого человека, которому посвящен новый альбом.
MIchael Cera Palin — We Could Be Brave
Абсолютно обычное эмо с лучшего эмо-лейбла Big Scary Monsters. Абсолютно не разочаровывает.
Divorce — Drive To Goldhammer
«Я был рожден, чтобы любить тебя, но жизнь сделала меня слабым», — вот примерно такого посыла альтернативный фолк с духоподъемными припевами поет группа «Развод». Поначалу альбом этого не предвещает, но по своей сути они невероятно близки Wednesday — только с поправкой на британскую версию фолка и кантри, зато катарсис-крик в песне Karen точь-в-точь как у заокеанских коллег.
Hamilton Leithauser — This Side of The Island
Крунер из группы The Walkmen крунерит как не в себя: очень солнечный, игривый ретро-альбом, напоминающий и Боуи, и Бирна, и Алекса Тернера (и вообще поздних Arctic Monkeys), и кого только не. Но для меня слишком ретро.
Тейк недели — ну, понятно про что.
Kedr Livanskiy — Myrtus Myth
«Помолись со мной в этот темный век», — поет Яна Кедрина на своем новом альбоме, который она называет результатом размышлений о последних годах. Ничего конкретного Яна не говорит: ее роль — быть путеводной звездой в сумраке. Самый нетанцевальный альбом Kedr Livanksiy: от техно не осталось ничего, голос на переднем плане.
Дайте танк(!) — Хрупко
Хороший текстоцентричный постпанк, примерно такой же, как и на всех прошлых альбомах «Дайте танк(!)», но зачем менять то, что работает. Если вы их любите, то в плейлист любимых песен группы залетит с пяток треков,, если не любили раньше, то и сейчас вряд ли очаруетесь.
Lady Gaga — MAYHEM
Что мы ждем от Леди Гаги прямо сейчас, в 2025 году? Ну, наверное не прорывов каких-то, а еще пару хитов для гей-клубов типа «Абракадабры». И получаем. Хороший альбом, который уместно смотрелся бы в дискографии сразу после Born This Way.
HotWax — Hot Shock
Очередная новая модная группа из Англии, которая либо станет суперизвестной очень быстро, либо мы про нее забудем. Женский наглый рок где-то между Hole, Elastica и Wolf Alice.
TOKiMONSTA — Eternal Reverie
Очень жизнелюбивый хаус-альбом электронной композиторки, повидавшей некоторое дерьмо в последнее время — и тяжелую болезнь, лишившую ее на время возможности воспринимать и сочинять музыку, и смерть близкого человека, которому посвящен новый альбом.
MIchael Cera Palin — We Could Be Brave
Абсолютно обычное эмо с лучшего эмо-лейбла Big Scary Monsters. Абсолютно не разочаровывает.
Divorce — Drive To Goldhammer
«Я был рожден, чтобы любить тебя, но жизнь сделала меня слабым», — вот примерно такого посыла альтернативный фолк с духоподъемными припевами поет группа «Развод». Поначалу альбом этого не предвещает, но по своей сути они невероятно близки Wednesday — только с поправкой на британскую версию фолка и кантри, зато катарсис-крик в песне Karen точь-в-точь как у заокеанских коллег.
Hamilton Leithauser — This Side of The Island
Крунер из группы The Walkmen крунерит как не в себя: очень солнечный, игривый ретро-альбом, напоминающий и Боуи, и Бирна, и Алекса Тернера (и вообще поздних Arctic Monkeys), и кого только не. Но для меня слишком ретро.
Тейк недели — ну, понятно про что.
28.02.202512:29
Что слушать в эту пятницу
DARKSIDE — Nothing
Долгожданный альбом проекта Николаса Джаара и Дейва Харрингтона И это невероятный альбом, который поражает воображение буквально каждую секунду. Включите S.N.C.: это не песня, а путеводитель по диско, если бы диско играл Caribou. Путеводитель и весь альбом — по всей музыке в принципе, который написали не зануды, а влюбленные в музыку люди.
Max Cooper — On Being
Аудиовизуальный художник Макс Купер на новом альбоме заходит куда-то на сторону позднего Джона Хопкинса и посвящает запись размышлениям о жизни — не его конкретной, а о том, что значит быть человеком в принципе. Философское эмбиент-техно.
bdrmm — Microtonic
Самый электронный альбом отличной шугейз-группы, которая в свое время имела возможность пойти на мейджор, но выбрала издаваться на лейбле Mogwai.
Panda Bear — Sinister Grief
Надеваем лосины из American Apparel, накидываем модную рубашку из топшопа и бежим слушать Panda Bear будто на дворе 2011 год. Звучит ровно как 2011-й: беззаботная музыка о том,: что мы все еще можем оставаться друзьями.
Architects — The Sky, The Earth & All Between
Мне иногда нужно, чтобы на меня минут сорок орали, но так, чтобы было нескучно, желательно с каким-то приятным посылом (чаще всего что-то в духе «жизнь непростая штука, но мы с тобой, чувак»), и еще я люблю когда в металкоре сначала тыдыж-тыдыж, а потом мелодично и чистый голос в припеве. Вот группа Architeсs меня никогда еще не подводила, и это тот случай, когда излишняя серьезность не отталкивает — жанр требует, нет вопросов.
Marie Davidson — City Of Clowns
Ортодоксальное техно, под которое Мэри посылает мир далеко и надолго (в одной песен рефрен построен буквально на строчке fuck you). Как всегда у Мэри, очень круто.
The Men — Buyer Beware
The Men звучат как будто на дворе 1983-й, они в туре с The Replacements, после которого поедут по стране с Hüsker Dü, а концерты начинают с отповеди селебрити, который стал президентом и уничтожает все, что им дорого.
Everything is Recorded — Richard Russel Is Temporary
Владелец XL recordings в очередной раз собирает лучших людей лейбла ради альбома-шоукейса. На этот раз много акустической музыки, много Самфы, Флоренс Уэлч и Билла Каллахана.
Miya Folick — Erotica Veronica
Песни под гитару и пианино о любви, в которых мороз на душе сравнивается с Аляской. Очень в духе девяностых.
MAGIC MARGINAL — Здесь может быть страшно, но все разрешится благополучно
Трип-хоп пьеса из Екатеринбурга без какого-то легко считываемого сюжета — скорее набор стихов под музыку, многие из которых очень точно попадают в дух времени. Но такое хочется смотреть живьем.
Тейк недели — про тот самый «немой» протестный альбом и небольшую победу, которую с его помощью удалось одерджать.
DARKSIDE — Nothing
Долгожданный альбом проекта Николаса Джаара и Дейва Харрингтона И это невероятный альбом, который поражает воображение буквально каждую секунду. Включите S.N.C.: это не песня, а путеводитель по диско, если бы диско играл Caribou. Путеводитель и весь альбом — по всей музыке в принципе, который написали не зануды, а влюбленные в музыку люди.
Max Cooper — On Being
Аудиовизуальный художник Макс Купер на новом альбоме заходит куда-то на сторону позднего Джона Хопкинса и посвящает запись размышлениям о жизни — не его конкретной, а о том, что значит быть человеком в принципе. Философское эмбиент-техно.
bdrmm — Microtonic
Самый электронный альбом отличной шугейз-группы, которая в свое время имела возможность пойти на мейджор, но выбрала издаваться на лейбле Mogwai.
Panda Bear — Sinister Grief
Надеваем лосины из American Apparel, накидываем модную рубашку из топшопа и бежим слушать Panda Bear будто на дворе 2011 год. Звучит ровно как 2011-й: беззаботная музыка о том,: что мы все еще можем оставаться друзьями.
Architects — The Sky, The Earth & All Between
Мне иногда нужно, чтобы на меня минут сорок орали, но так, чтобы было нескучно, желательно с каким-то приятным посылом (чаще всего что-то в духе «жизнь непростая штука, но мы с тобой, чувак»), и еще я люблю когда в металкоре сначала тыдыж-тыдыж, а потом мелодично и чистый голос в припеве. Вот группа Architeсs меня никогда еще не подводила, и это тот случай, когда излишняя серьезность не отталкивает — жанр требует, нет вопросов.
Marie Davidson — City Of Clowns
Ортодоксальное техно, под которое Мэри посылает мир далеко и надолго (в одной песен рефрен построен буквально на строчке fuck you). Как всегда у Мэри, очень круто.
The Men — Buyer Beware
The Men звучат как будто на дворе 1983-й, они в туре с The Replacements, после которого поедут по стране с Hüsker Dü, а концерты начинают с отповеди селебрити, который стал президентом и уничтожает все, что им дорого.
Everything is Recorded — Richard Russel Is Temporary
Владелец XL recordings в очередной раз собирает лучших людей лейбла ради альбома-шоукейса. На этот раз много акустической музыки, много Самфы, Флоренс Уэлч и Билла Каллахана.
Miya Folick — Erotica Veronica
Песни под гитару и пианино о любви, в которых мороз на душе сравнивается с Аляской. Очень в духе девяностых.
MAGIC MARGINAL — Здесь может быть страшно, но все разрешится благополучно
Трип-хоп пьеса из Екатеринбурга без какого-то легко считываемого сюжета — скорее набор стихов под музыку, многие из которых очень точно попадают в дух времени. Но такое хочется смотреть живьем.
Тейк недели — про тот самый «немой» протестный альбом и небольшую победу, которую с его помощью удалось одерджать.
21.02.202512:02
Что слушать в эту пятницу
Youth Lagoon — Rarely Do I Dream
Альбом мультиинструменталиста Тревора Пауэрса, важного представителя нео-психоделии, о детских воспоминаниях и рефлексии на тему того, кем он стал. Источник вдохновения — коробка с домашними записями, которую Тревор обнаружил пару лет назад и щедро украсил сэмплами оттуда свой новый альбом.
Saya Gray — Saya
На первый взгляд — простой брейкап-альбом в жанре арт-поп, а на деле звуковое пиршество, нанизанное на проникновенные песни о том, как лирическая героиня превращается в лужу у ног возлюбленного, но сохраняет при этом самоуважение. Просто послушайте главный хит H.B.W со словами «Я каждую неделю кладу цветы за тебя и за себя на кладбище в моих снах».
Baths — Gut
Еще одна легенда инди-сцены 2010-х возвращается с первым за 8 лет альбомом. Альбом терапевтический: Уилл Уизенфелд размышляет о самом себе, о своей сексуальности и месте в мире, и предается квир-меланхолии.
Puma Blue — antichamber
Когда-то лондонец Пума Блю играл что-то вроде акустического трип-хопа. Теперь он переехал в пригород Атланты, заперся на пару недель в один дома и записал альбом, на котором нет ничего, кроме акустической гитары — и, кажется, это лучший его альбом.
Nao — Jupiter
Красивый фанк-соул-рнб от хорошей певицы, которая когда-то казалась экспериментальной, а сейчас уже вполне себе традиционной. Воркование о любви.
Porridge Radio — The Machine Starts To Sing
Четыре песни, не вошедшие в последний альбом Даны Марголин и компании. И последние песни Porridge Radio в принципе — группа распалась.
The Murder Capital — Blindness
Группа, которую причисляют к новой волне британского пост-панка (они вообще из Ирландии), но которая на самом деле куда ближе к каким-нибудь Iceage: та же комбинация смурного, дисгамоничного перегруженного звука и мелодизма. Альбом хороший, но я как не был их фанатом, так и не стал.
Hexe — Песни про самых маленьких
Хороший баланс между суровым батя-роком в хорошем понимании этого слова и нойз-роком (а тут плохого понимания и нет) на новом альбоме злой томской группы.
Maruja — Tír na nÓg
Импровизационная ипишка одной из самых многообещающих групп Великобритании (очень ждем альбом!), которая закрепляет их живую, а не студийную ипостась. Круто, но ждем альбом.
Anxious — Bambi
Хорошая современная эмо-группа, которая на первый взгляд ничем не выделяется на фоне похожих коллективов, но все делает настолько хорошо, что я немедленно включаю альбом заново, когда он подходит к концу. Подкупает в первую очередь эмпатичной лирикой, которая как бы спрашивает тебя: «Чувак, не очень, да? Понимаю, выдержим». Особенно в песне Some Girls.
Тейк недели — ворчу про «реюнионы» «Нирваны».
Youth Lagoon — Rarely Do I Dream
Альбом мультиинструменталиста Тревора Пауэрса, важного представителя нео-психоделии, о детских воспоминаниях и рефлексии на тему того, кем он стал. Источник вдохновения — коробка с домашними записями, которую Тревор обнаружил пару лет назад и щедро украсил сэмплами оттуда свой новый альбом.
Saya Gray — Saya
На первый взгляд — простой брейкап-альбом в жанре арт-поп, а на деле звуковое пиршество, нанизанное на проникновенные песни о том, как лирическая героиня превращается в лужу у ног возлюбленного, но сохраняет при этом самоуважение. Просто послушайте главный хит H.B.W со словами «Я каждую неделю кладу цветы за тебя и за себя на кладбище в моих снах».
Baths — Gut
Еще одна легенда инди-сцены 2010-х возвращается с первым за 8 лет альбомом. Альбом терапевтический: Уилл Уизенфелд размышляет о самом себе, о своей сексуальности и месте в мире, и предается квир-меланхолии.
Puma Blue — antichamber
Когда-то лондонец Пума Блю играл что-то вроде акустического трип-хопа. Теперь он переехал в пригород Атланты, заперся на пару недель в один дома и записал альбом, на котором нет ничего, кроме акустической гитары — и, кажется, это лучший его альбом.
Nao — Jupiter
Красивый фанк-соул-рнб от хорошей певицы, которая когда-то казалась экспериментальной, а сейчас уже вполне себе традиционной. Воркование о любви.
Porridge Radio — The Machine Starts To Sing
Четыре песни, не вошедшие в последний альбом Даны Марголин и компании. И последние песни Porridge Radio в принципе — группа распалась.
The Murder Capital — Blindness
Группа, которую причисляют к новой волне британского пост-панка (они вообще из Ирландии), но которая на самом деле куда ближе к каким-нибудь Iceage: та же комбинация смурного, дисгамоничного перегруженного звука и мелодизма. Альбом хороший, но я как не был их фанатом, так и не стал.
Hexe — Песни про самых маленьких
Хороший баланс между суровым батя-роком в хорошем понимании этого слова и нойз-роком (а тут плохого понимания и нет) на новом альбоме злой томской группы.
Maruja — Tír na nÓg
Импровизационная ипишка одной из самых многообещающих групп Великобритании (очень ждем альбом!), которая закрепляет их живую, а не студийную ипостась. Круто, но ждем альбом.
Anxious — Bambi
Хорошая современная эмо-группа, которая на первый взгляд ничем не выделяется на фоне похожих коллективов, но все делает настолько хорошо, что я немедленно включаю альбом заново, когда он подходит к концу. Подкупает в первую очередь эмпатичной лирикой, которая как бы спрашивает тебя: «Чувак, не очень, да? Понимаю, выдержим». Особенно в песне Some Girls.
Тейк недели — ворчу про «реюнионы» «Нирваны».
14.02.202512:00
Что слушать в эту пятницу?
Bartees Strange — Horror
Чувак из хардкора играет более легкую и лиричную музыку — обычная история, но у Bartees Strange (экс-Stay Inside) получается и Брюса Спрингстина давать, и хип-хоп, и Стиви Уандера. Прекрасный альбом о страхе взросления.
John Glacier — Like A Ribbon
Джон Глэсир — это девушка из лондонского Хакни, которую вы могли слышать на последнем альбоме Джейми хх в Dafodil, и которую почему-то относят к рэпу. Ее сольная работа максимально внежанровая: она больше похожа на Oklou или Tirzah, чем на любой рэп. Но на самом деле ни на что не похожа. Крутота.
Horsegirl — Phonetics And On
Многообещающая чикагская группа, которая пару лет назад покорила нас шумными песнями о любви и привлекла внимание к чикагской инди-сцене, теперь шумит куда меньше и выдает вайбы группы Helium или The Vaselines.
Manic Street Preachers — Critical Thinking
Великая валлийская группа всегда лучше всего себя показывала, когда к мелодизму и риффам добавлялось политическое содержание. Новый альбом вот как раз такой.
venturing — Ghostholding
Сайд-проект диджикор-сочинительницы Jane Remover, в котором она поет куда более прямолинейный исповедальный гитарный инди-рок — но со звуком в духе mk.gee, которому она сама дорожку и протоптала отчасти.
Mallrat — Light hit my face like a straight right
Австралийская певица, которая делает что-то среднее между танцевальной и песенной музыкой, с уклоном в песенную. У нее есть что-то общее с oklou — и один продюсер Casey MQ, и светлый вайб песен, но куда менее экспериментальных, конечно.
Frog — 1000 Variations On The Same Song
Широко известный в узких кругах инди-фолк дуэт считает, что музыканты в целом всю свою карьеру пишут одну и ту же песню. За счет шумов и посторонних звуков на записи и названий песен, которые выглядят как черновики, создается ощущение близости и эффект присутствия. Где-то прочитал очень точное сравнение: как если бы Modest Mouse записали альбом для группы Pinegrove.
Richard Dawson — End of the Middle
В Британии есть такой архетип: странный мужик, который чето мастерит у себя в сарае, на которого мир махнул рукой, а потом оказывается, что он гений. Доусон вот из таких. Новый альбом — по-прежнему музыка, которая даже не пытается тебе понравиться, в которой Доусон с помощью бытовых тем и наблюдений разбирается в жизни.
Тейк недели — про то, сколько длится идеальный концерт по мнению Джека Уайта.
Bartees Strange — Horror
Чувак из хардкора играет более легкую и лиричную музыку — обычная история, но у Bartees Strange (экс-Stay Inside) получается и Брюса Спрингстина давать, и хип-хоп, и Стиви Уандера. Прекрасный альбом о страхе взросления.
John Glacier — Like A Ribbon
Джон Глэсир — это девушка из лондонского Хакни, которую вы могли слышать на последнем альбоме Джейми хх в Dafodil, и которую почему-то относят к рэпу. Ее сольная работа максимально внежанровая: она больше похожа на Oklou или Tirzah, чем на любой рэп. Но на самом деле ни на что не похожа. Крутота.
Horsegirl — Phonetics And On
Многообещающая чикагская группа, которая пару лет назад покорила нас шумными песнями о любви и привлекла внимание к чикагской инди-сцене, теперь шумит куда меньше и выдает вайбы группы Helium или The Vaselines.
Manic Street Preachers — Critical Thinking
Великая валлийская группа всегда лучше всего себя показывала, когда к мелодизму и риффам добавлялось политическое содержание. Новый альбом вот как раз такой.
venturing — Ghostholding
Сайд-проект диджикор-сочинительницы Jane Remover, в котором она поет куда более прямолинейный исповедальный гитарный инди-рок — но со звуком в духе mk.gee, которому она сама дорожку и протоптала отчасти.
Mallrat — Light hit my face like a straight right
Австралийская певица, которая делает что-то среднее между танцевальной и песенной музыкой, с уклоном в песенную. У нее есть что-то общее с oklou — и один продюсер Casey MQ, и светлый вайб песен, но куда менее экспериментальных, конечно.
Frog — 1000 Variations On The Same Song
Широко известный в узких кругах инди-фолк дуэт считает, что музыканты в целом всю свою карьеру пишут одну и ту же песню. За счет шумов и посторонних звуков на записи и названий песен, которые выглядят как черновики, создается ощущение близости и эффект присутствия. Где-то прочитал очень точное сравнение: как если бы Modest Mouse записали альбом для группы Pinegrove.
Richard Dawson — End of the Middle
В Британии есть такой архетип: странный мужик, который чето мастерит у себя в сарае, на которого мир махнул рукой, а потом оказывается, что он гений. Доусон вот из таких. Новый альбом — по-прежнему музыка, которая даже не пытается тебе понравиться, в которой Доусон с помощью бытовых тем и наблюдений разбирается в жизни.
Тейк недели — про то, сколько длится идеальный концерт по мнению Джека Уайта.
22.11.202411:17
Спасибо — Dom
Группа «Спасибо» и лирика Расела Рахмана работают как палата мер и весов, только в эмоциональном плане: по этим песням сверяешься и валидируешь свои эмоции. Если уж Расел переживает принятие очередного нового дома (какого уже по счету?) и тот факт, что друзья раскиданы теперь по миру, то и тебе нормально. Если его задевает критика (и внешняя, и внутренняя), то чего тебе удивляться таким эмоциям? Эффект этот достигается эмпатией, которая брызжет из каждого аккорда «Спасибо». Выдающийся панк-альбом о том, что чувствуют и как переживают все то же, что и мы с вами переживаем, ребята, с которыми вы наверняка выпивали в одном баре в Москве, а теперь выпиваете в Белграде. Музыка, которая лучше всего помогает принять факт, что как раньше, уже больше никогда не будет (а «Спасибо» не выступят на «Урганте»), и это окей. С этим можно жить. Музыкально это огромный шаг вперед для группы, которая с каждой записью все лучше и лучше понимает хуки и мелодии.
Kim Deal — Nobody Loves You More
В отличие от другой Ким из другой не менее важной инди-группы, Ким Дил на своем формально первом сольном альбоме не пытается никого поразить, она просто поет песни о любви с простыми аранжировками, записывать которые ей помогал Стив Альбини. Как всегда у Ким, песни не так просты, как кажутся: Are You Mine со строчками Are you my baby? I have no mind for nothing but love можно воспринять и как песню о ее матери, которая страдала от болезни Альцгеймера, и за которой Ким ухаживала последние годы. Альбом, который нужен только самой Ким (и для которого впервые в ее карьере самой Ким никто особо не нужен), но который так приятно слушать. Кстати, The Breeders > Pixies, и даже не спорьте.
Father John Misty — Mahashmashana
Чуть ли не лучший, по мнению многих уважаемых людей, альбом Отца Джона Мисти. Не могу сравнивать, не настолько погружен в его творчество, но запись крайне интересная. Джош Тиллман много поет о ментальном здоровье (и попытках лечения ПТСР микродозами ЛСД), ударяется в бытовую философию, и все это в крунерской манере. Красиво до бесконечности, но требует внимания, чтобы врубиться в лирику. Впрочем, если не врубаться, тоже хорошо: Тиллман то Синатру дает, то Фила Коллинса, и все это с чувством стиля и меры.
Trat — Finds
Небу не нужны наши взгляды, мы ему вообще не нужны, поет Софа trat на своем дебютном альбоме. Свою музыку она называет балладным эмбиентом, я бы назвал ее примерно так же и поместил в одну коробочку с Grouper и Penelope Trappes: эфемерный , болезненный вокал, звуковые текстуры, больше похожие на завывание ветра в заброшенном цеху, и точные слова про желание исчезнуть. В конце Софа приходит к выводу, что в принципе и так нормально. Музыка, которой самое место на европейских авангардных фестивалях.
Soap&Skin — TORSO
Альбом каверов в диапазоне от Суфьяна Стивенса до The Velvet Underground от австрийской мрак-исполнительницы, которая очень хорошо умеет присваивать чужие песни себе. Справляется и тут: разве что в припеве Pale Blue Eyes понимаешь, что речь идет о чужих для Ани песен. Ее фирменный акцент, который делает песни похожими на Sigur Ros, ее фирменный меланхоличный мрак и умение быть достаточно медленной, дать звукам развернуться, никуда не делся.
Red Hot Org — TRANSA
Монументальнейшая компиляция оригинальных песен и каверов буквально от всех артистов, про которые пишет «Альбомы по пятницам» — от Девендры Банхарта до Джулиен Бейкер, от Эдриен Ленкер до Келелы, от Сэма Смита до Лоры Джей Грейс. Практически четырехчасовой сборник посвящен, как следует из названия, вопросу прав трансперсон, принявшие в нем участие — преимущественно квир-артисты или люди, которым близок этот вопрос. Мне тоже близок, trans rights are human rights. Охватить весь сборник по понятным причинам не успел, но за один только кавер на Belle & Sebastian от Джулиен Бейкер огромное спасибо.
Тейк недели в рассылке — про то, зачем нужна музкритика по мотивам ругани на критиков за линкин парк.
Группа «Спасибо» и лирика Расела Рахмана работают как палата мер и весов, только в эмоциональном плане: по этим песням сверяешься и валидируешь свои эмоции. Если уж Расел переживает принятие очередного нового дома (какого уже по счету?) и тот факт, что друзья раскиданы теперь по миру, то и тебе нормально. Если его задевает критика (и внешняя, и внутренняя), то чего тебе удивляться таким эмоциям? Эффект этот достигается эмпатией, которая брызжет из каждого аккорда «Спасибо». Выдающийся панк-альбом о том, что чувствуют и как переживают все то же, что и мы с вами переживаем, ребята, с которыми вы наверняка выпивали в одном баре в Москве, а теперь выпиваете в Белграде. Музыка, которая лучше всего помогает принять факт, что как раньше, уже больше никогда не будет (а «Спасибо» не выступят на «Урганте»), и это окей. С этим можно жить. Музыкально это огромный шаг вперед для группы, которая с каждой записью все лучше и лучше понимает хуки и мелодии.
Kim Deal — Nobody Loves You More
В отличие от другой Ким из другой не менее важной инди-группы, Ким Дил на своем формально первом сольном альбоме не пытается никого поразить, она просто поет песни о любви с простыми аранжировками, записывать которые ей помогал Стив Альбини. Как всегда у Ким, песни не так просты, как кажутся: Are You Mine со строчками Are you my baby? I have no mind for nothing but love можно воспринять и как песню о ее матери, которая страдала от болезни Альцгеймера, и за которой Ким ухаживала последние годы. Альбом, который нужен только самой Ким (и для которого впервые в ее карьере самой Ким никто особо не нужен), но который так приятно слушать. Кстати, The Breeders > Pixies, и даже не спорьте.
Father John Misty — Mahashmashana
Чуть ли не лучший, по мнению многих уважаемых людей, альбом Отца Джона Мисти. Не могу сравнивать, не настолько погружен в его творчество, но запись крайне интересная. Джош Тиллман много поет о ментальном здоровье (и попытках лечения ПТСР микродозами ЛСД), ударяется в бытовую философию, и все это в крунерской манере. Красиво до бесконечности, но требует внимания, чтобы врубиться в лирику. Впрочем, если не врубаться, тоже хорошо: Тиллман то Синатру дает, то Фила Коллинса, и все это с чувством стиля и меры.
Trat — Finds
Небу не нужны наши взгляды, мы ему вообще не нужны, поет Софа trat на своем дебютном альбоме. Свою музыку она называет балладным эмбиентом, я бы назвал ее примерно так же и поместил в одну коробочку с Grouper и Penelope Trappes: эфемерный , болезненный вокал, звуковые текстуры, больше похожие на завывание ветра в заброшенном цеху, и точные слова про желание исчезнуть. В конце Софа приходит к выводу, что в принципе и так нормально. Музыка, которой самое место на европейских авангардных фестивалях.
Soap&Skin — TORSO
Альбом каверов в диапазоне от Суфьяна Стивенса до The Velvet Underground от австрийской мрак-исполнительницы, которая очень хорошо умеет присваивать чужие песни себе. Справляется и тут: разве что в припеве Pale Blue Eyes понимаешь, что речь идет о чужих для Ани песен. Ее фирменный акцент, который делает песни похожими на Sigur Ros, ее фирменный меланхоличный мрак и умение быть достаточно медленной, дать звукам развернуться, никуда не делся.
Red Hot Org — TRANSA
Монументальнейшая компиляция оригинальных песен и каверов буквально от всех артистов, про которые пишет «Альбомы по пятницам» — от Девендры Банхарта до Джулиен Бейкер, от Эдриен Ленкер до Келелы, от Сэма Смита до Лоры Джей Грейс. Практически четырехчасовой сборник посвящен, как следует из названия, вопросу прав трансперсон, принявшие в нем участие — преимущественно квир-артисты или люди, которым близок этот вопрос. Мне тоже близок, trans rights are human rights. Охватить весь сборник по понятным причинам не успел, но за один только кавер на Belle & Sebastian от Джулиен Бейкер огромное спасибо.
Тейк недели в рассылке — про то, зачем нужна музкритика по мотивам ругани на критиков за линкин парк.
Көрсөтүлдү 1 - 24 ичинде 24
Көбүрөөк функцияларды ачуу үчүн кириңиз.