Была в пункте, куда вывезли жителей Суджи, семь месяцев проживших под оккупацией. Сначала меня удивило, когда они говорили, что ВСУ их не трогали, я ожидала услышать совсем другие истории. Но, логически рассуждая, были бы эти люди живы, если бы все поголовно ВСУ в Судже были зверьём? Впрочем, чем больше я слушала, тем лучше понимала - эти люди провели в оккупации больше полугода, их восприятие сильно изменилось, и то, что они называют нормальным, нормальным не является совсем.
Например, одна семья с двумя детьми-подростками не успела выехать потому, что старший сын был на работе, ждали его. А когда он вернулся и вышли уезжать, мимо ехала машина с семьёй и ребенком, эта семья была убита с дрона прямо в нескольких метрах от них. Испугавшись, они забежали домой. Мать семьи - Светлана Белоброва - сказала, что их не выпускали из Суджи, и постоянно приходили вооруженные солдаты домой, пугали - "Сейчас отправим тебя с мужем окопы рыть, а детей отдадим на органы". Для нее это было страшно, но нормально, ведь не убили же. Следом приходили украинские волонтеры и предлагали вывезти детей в Сумы. Светлана была уверена, что, если она отправит детей от обстрелов туда, она их больше не увидит - их разберут на органы. Они с мужем хорошо понимали, что они - в оккупации. Но не хотели уезжать на Украину, потому что их дом - Россия, и она - совсем в другой стороне. ВСУ очень быстро разграбили все квартиры, выносили все - телефоны, золото, потом дошло до трусов и белья. Светлана видела, как они все это тащили, и ей было противно. Когда наступил Новый год и похолодало, Светлана спрашивала себя - как там отмечает Новый год Москва, Россия? Помнят ли о них, жителях Суджи. Она положила на стол простую еду из гуманитарного пайка, подарков для детей не было. Дети никогда не выходили на улицу - один не злой солдат ВСУ предупредил ее мужа - "На нас не смотрите, мы нормальные. Но есть тут люди, которые ваших детей разорвут". Светлана загадала новогоднее желание - чтобы пришли поскорей наши. Вот так. Кто-то из нас желал себе айфоны, прочие гаджеты, а в Судже люди загадывали самое ценное - чтобы русские за ними пришли, чтоб не забыли.
Вообще, о солдатах из трубы никто из Суджи не может говорить спокойно. Сразу начинают дрожать подбородки, они понимают, что в трубу зашли ради них, и не все из нее вышли. Муж Светланы увидел наших "трубочистов" 10-го марта. Они были черные, но он ихц узнал. Они попросили его не шуметь. Но он все равно шумел. "Наши! Наши!" - кричал он. Ещё через два дня наши вывели семью - Светлану и детей. Муж остался - у него там кот и машина Лада, на которую он копил всю жизнь и не отдал ВСУ. А Светлана с детьми в ПВР. Ее новогоднее желание сбылось.
Ещё говорила с бабушкой, которая честно призналась, что были там двое молодых бойцов ВСУ - 21 и 23 года - которых она называла "сыночками", и не жалеет, они были детьми и такими же, как наши. Она тоже видела, как ВСУ мародерят квартиры. Продукты брала там же, где и все - в разбитых магазинах, их надолго хватило. Но на улицу выходить сильно боялись. Один раз к ней приехала украинская журналистка в сопровождении ВСУ и настойчиво спрашивала, как бабуля относится к Путину. "А вы как относитесь к Зеленскому? - спросила в ответ она. "Хорошо отношусь", - ответила журналистка. "А я - за мир" - ответила бабуля. Это, конечно, очень героически со стороны украинской журналистки спрашивать у человека в оккупации, как он относится к президенту своей страны. 94-летняя мать этой пожилой женщины была парализована, и мечтала дожить до 95 лет потому что лет 10 назад получила поздравления от Путина, в котором он просил дожить до 95, она мечтала, что он приедет к ней в гости. Она не дожила ни до 95-летия, ни до освобождения.
Ещё там была пожилая женщина 73 лет, которую по словам местных, ВСУ изнасиловали, пустив по кругу. Я ее видела, но подходить с вопросами не стала
