
Інсайдер ЗСУ

Новини UA | Україна

Главное новостное. Одесса

Реальна Війна

NOTMEME Agent News

І.ШО? | Новини

Труха⚡️Жесть 18+

Адвокат Права

Україна | Новини

Інсайдер ЗСУ

Новини UA | Україна

Главное новостное. Одесса

Реальна Війна

NOTMEME Agent News

І.ШО? | Новини

Труха⚡️Жесть 18+

Адвокат Права

Україна | Новини

Інсайдер ЗСУ

Новини UA | Україна

Главное новостное. Одесса

Красный Архивариус Сергей Цветаев
Единственное, чем можем мы помочь нашим детям и самим себе — рассказать правду о величии Красной Империи. СССР 2:0. Счёт будет в нашу пользу. Наша Победа предрешена.
TGlist рейтинг
0
0
ТипАчык
Текшерүү
ТекшерилбегенИшенимдүүлүк
ИшенимсизОрдуРосія
ТилиБашка
Канал түзүлгөн датаЖовт 05, 2017
TGlistке кошулган дата
Серп 11, 2024Жарнамаланган0 секунда
0
Рекорддор
04.04.202523:59
903Катталгандар25.03.202523:59
200Цитация индекси29.08.202423:59
25.4K1 посттун көрүүлөрү29.03.202523:59
20.7K1 жарнама посттун көрүүлөрү14.09.202423:59
4.35%ER29.08.202423:59
3924.23%ERRӨнүгүү
Катталуучулар
Citation индекси
Бир посттун көрүүсү
Жарнамалык посттун көрүүсү
ER
ERR
28.03.202512:01
Смоктуновский о событиях декабря 1943-го — января 1944-го. Повидал человек всякого… Из личных его воспоминаний.
«А потом в ходе стремительного наступления наших войск я в группе атаковавших оказался в расположении противника и попал в плен. Как видим, успех порой так близко граничит с неудачей…
Месяц и четыре дня я находился в пекле вражеского плена. Знал, что за попытку к бегству – расстрел. Знал, что тем, кто предоставит мне, бежавшему, кров, уготована та же кара…
К линии фронта я не шел — меня, восемнадцатилетнего измученного мальчишку, вел инстинкт самосохранения. Я выведал у крестьян, где побольше лесов и болот, где меньше шоссейных и железных дорог, и шел туда. Фашистам там нечего было делать…
Шесть – семь хат, вокруг дымки от незамерзающего болота, утро такое ранее, что все еще спят… Постучался в ближайшую дверь, и мне открыли. Я сделал шаг, попытался что-то сказать — и впал в полузабытье. Меня подняли, отнесли на кровать, накормили, вымыли в бане…
Мыли меня несколько девушек — и уж как они хохотали! А я — живой скелет, с присохшим к позвоночнику животом, торчащими ребрами — слабо лепетал: «Не надо, не надо…»
Через день меня забрали и увезли в лес. По дороге били, но как-то странно — не в лицо, не в живот, а все больше по ногам. Били и выпытывали, не подослан ли я. На следующее утро меня привели к нашему командиру. «Извини, окруженец, я знал, что ты свой, но в этом надо было убедить моих хлопцев». В его отряде я и воевал — до тех пор, пока мы не соединились с частями Красной Армии.»
«А потом в ходе стремительного наступления наших войск я в группе атаковавших оказался в расположении противника и попал в плен. Как видим, успех порой так близко граничит с неудачей…
Месяц и четыре дня я находился в пекле вражеского плена. Знал, что за попытку к бегству – расстрел. Знал, что тем, кто предоставит мне, бежавшему, кров, уготована та же кара…
К линии фронта я не шел — меня, восемнадцатилетнего измученного мальчишку, вел инстинкт самосохранения. Я выведал у крестьян, где побольше лесов и болот, где меньше шоссейных и железных дорог, и шел туда. Фашистам там нечего было делать…
Шесть – семь хат, вокруг дымки от незамерзающего болота, утро такое ранее, что все еще спят… Постучался в ближайшую дверь, и мне открыли. Я сделал шаг, попытался что-то сказать — и впал в полузабытье. Меня подняли, отнесли на кровать, накормили, вымыли в бане…
Мыли меня несколько девушек — и уж как они хохотали! А я — живой скелет, с присохшим к позвоночнику животом, торчащими ребрами — слабо лепетал: «Не надо, не надо…»
Через день меня забрали и увезли в лес. По дороге били, но как-то странно — не в лицо, не в живот, а все больше по ногам. Били и выпытывали, не подослан ли я. На следующее утро меня привели к нашему командиру. «Извини, окруженец, я знал, что ты свой, но в этом надо было убедить моих хлопцев». В его отряде я и воевал — до тех пор, пока мы не соединились с частями Красной Армии.»


06.04.202509:07
Сергей Михалков
Десятилетний человек
Крест-накрест белые полоски
На окнах съёжившихся хат.
Родные тонкие березки
Тревожно смотрят на закат.
И пёс на тёплом пепелище,
До глаз испачканный в золе.
Он целый день кого-то ищет
И не находит на селе.
Накинув драный зипунишко,
По огородам, без дорог,
Спешит, торопится парнишка
По солнцу, прямо на восток.
Никто в далекую дорогу
Его теплее не одел,
Никто не обнял у порога
И вслед ему не поглядел,
В нетопленой, разбитой бане,
Ночь скоротавши, как зверёк,
Как долго он своим дыханьем
Озябших рук согреть не мог!
Но по щеке его ни разу
Не проложила путь слеза,
Должно быть, слишком много сразу
Увидели его глаза.
Всё видевший, на всё готовый,
По грудь проваливаясь в снег,
Бежал к своим русоголовый
Десятилетний человек.
Он знал, что где-то недалече,
Быть может, вон за той горой,
Его, как друга, в тёмный вечер
Окликнет русский часовой.
И он, прижавшийся к шинели,
Родные слыша голоса,
Расскажет всё, на что глядели
Его недетские глаза.
Десятилетний человек
Крест-накрест белые полоски
На окнах съёжившихся хат.
Родные тонкие березки
Тревожно смотрят на закат.
И пёс на тёплом пепелище,
До глаз испачканный в золе.
Он целый день кого-то ищет
И не находит на селе.
Накинув драный зипунишко,
По огородам, без дорог,
Спешит, торопится парнишка
По солнцу, прямо на восток.
Никто в далекую дорогу
Его теплее не одел,
Никто не обнял у порога
И вслед ему не поглядел,
В нетопленой, разбитой бане,
Ночь скоротавши, как зверёк,
Как долго он своим дыханьем
Озябших рук согреть не мог!
Но по щеке его ни разу
Не проложила путь слеза,
Должно быть, слишком много сразу
Увидели его глаза.
Всё видевший, на всё готовый,
По грудь проваливаясь в снег,
Бежал к своим русоголовый
Десятилетний человек.
Он знал, что где-то недалече,
Быть может, вон за той горой,
Его, как друга, в тёмный вечер
Окликнет русский часовой.
И он, прижавшийся к шинели,
Родные слыша голоса,
Расскажет всё, на что глядели
Его недетские глаза.


02.04.202508:15
О сериале «Злые люди».
Который потряс меня до основания и совершенно.
Честно. Лихо. Умеем — когда захотим.
Пора выметать из искусства кино всякую дрянь и смотреть — достойное.
Ибо: «Две бараньи головы в один котёл не лезут!»
https://telegra.ph/Predelnoe-szhatie-04-02
Который потряс меня до основания и совершенно.
Честно. Лихо. Умеем — когда захотим.
Пора выметать из искусства кино всякую дрянь и смотреть — достойное.
Ибо: «Две бараньи головы в один котёл не лезут!»
https://telegra.ph/Predelnoe-szhatie-04-02
05.04.202511:27
Когда бы не были они такими, наши победители, быть бы нам всем...
Григорий Поженян, войну прошедший и повидавший всякого, сказал в «Маках» то главное, что не отпускает нас из года в год, и верю — никогда не отпустит. А Антонов положил на музыку и спел. Ровно так, чтобы, даже краешком самым уха её уловив и слова пусть и чуть совсем расслышав, мы бы останавливались.
И внутри себя.
И посреди житейской суеты...
— На Федюнинских холмах — тишина.
Над Малаховым курганом — сны.
Будто не было войны, но война
похоронена на дне тишины...
— И казалось бы, всему вышел срок,
столько лет менялась в море вода...
https://russian.rt.com/opinion/1458810-cvetaev-voennaya-pesnya-yurii-antonov
Григорий Поженян, войну прошедший и повидавший всякого, сказал в «Маках» то главное, что не отпускает нас из года в год, и верю — никогда не отпустит. А Антонов положил на музыку и спел. Ровно так, чтобы, даже краешком самым уха её уловив и слова пусть и чуть совсем расслышав, мы бы останавливались.
И внутри себя.
И посреди житейской суеты...
— На Федюнинских холмах — тишина.
Над Малаховым курганом — сны.
Будто не было войны, но война
похоронена на дне тишины...
— И казалось бы, всему вышел срок,
столько лет менялась в море вода...
https://russian.rt.com/opinion/1458810-cvetaev-voennaya-pesnya-yurii-antonov
12.03.202511:42
Болезнь старая…
И лечить тут нужно именно что причину, не нынешние следствия…
Позволю длинное, но строго по существу дополнение — к словам Захара Прилепина.
Так вот…
13-ое мая 1947-го.
Чуть больше двух лет со дня Победы.
Атомной бомбы у нас ещё нет, ещё нет мирового паритета, но напряжением всех буквально сил мы движемся к её созданию. И, как известно, сверхзадача эта будет решена. Ядерный щит будет выкован.
Мы успеем.
Все вместе, сообща, сами получим право на жизнь. Вырвав его у Истории.
Страна, великая ЭСЭСЭСЭРИЯ, доселе невиданное государство рабочих и крестьян, вот-вот станет новым полюсом мира, собирая вокруг себя всех, кто готов бороться за будущее, реальное светлое будущее для себя и своих детей.
Мы не просто могучи — мы цивилизация победивших титанов. Цивилизация людей из небесной стали.
13-ое мая 1947-го.
Сталин встречается в Кремле с советскими писателями Фадеевым, Горбатовым, Симоновым. И, помимо прочего, о чём же он с ними говорит?
О низкопоклонстве перед Западом.
Давайте обратимся к воспоминаниям Константина Симонова об этой встрече (из книги «Глазами человека моего поколения: Размышления о И. В. Сталине»):
« — А вот есть такая тема, которая очень важна, — сказал Сталин, — которой нужно, чтобы заинтересовались писатели. Это тема нашего советского патриотизма. Если взять нашу среднюю интеллигенцию, научную интеллигенцию, профессоров, врачей, — сказал Сталин, строя фразы с той особенной, присущей ему интонацией, которую я так отчетливо запомнил, что, по-моему, мог бы буквально ее воспроизвести, — у них недостаточно воспитано чувство советского патриотизма. У них неоправданное преклонение перед заграничной культурой. Все чувствуют себя еще несовершеннолетними, не стопроцентными, привыкли считать себя на положении вечных учеников. Это традиция отсталая, она идет от Петра. У Петра были хорошие мысли, но вскоре налезло слишком много немцев, это был период преклонения перед немцами. Посмотрите, как было трудно дышать, как было трудно работать Ломоносову, например. Сначала немцы, потом французы, было преклонение перед иностранцами, — сказал Сталин и вдруг, лукаво прищурясь, чуть слышной скороговоркой прорифмовал: — засранцами, — усмехнулся и снова стал серьезным.
— Простой крестьянин не пойдет из-за пустяков кланяться, не станет ломать шапку, а вот у таких людей не хватает достоинства, патриотизма, понимания той роли, которую играет Россия. У военных тоже было такое преклонение. Сейчас стало меньше. Теперь нет, теперь они и хвосты задрали.
Сталин остановился, усмехнулся и каким-то неуловимым жестом показал, как задрали хвосты военные.
Потом спросил:
— Почему мы хуже? В чем дело? В эту точку надо долбить много лет, лет десять эту тему надо вдалбливать. Бывает так: человек делает великое дело и сам этого не понимает, — и он снова заговорил о профессоре, о котором уже упоминал. — Вот взять такого человека, не последний человек, — еще раз подчеркнуто повторил Сталин, — а перед каким-то подлецом-иностранцем, перед ученым, который на три головы ниже его, преклоняется, теряет свое достоинство. Так мне кажется. Надо бороться с духом самоуничижения у многих наших интеллигентов…»
Далее Симонов вспоминает, что в конце разговора Сталин с особенным упором повторил то, с чего начал:
« — Надо уничтожить дух самоуничижения, — и добавил: — Надо на эту тему написать произведение. Роман.»
Полагаю, прочие комментарии излишни.
И, да: в качестве примера такого романа (в жанре историко-литературной публицистики) хорошо прочитать «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы». Автор вам известен.
https://t.me/zakharprilepin/26229
И лечить тут нужно именно что причину, не нынешние следствия…
Позволю длинное, но строго по существу дополнение — к словам Захара Прилепина.
Так вот…
13-ое мая 1947-го.
Чуть больше двух лет со дня Победы.
Атомной бомбы у нас ещё нет, ещё нет мирового паритета, но напряжением всех буквально сил мы движемся к её созданию. И, как известно, сверхзадача эта будет решена. Ядерный щит будет выкован.
Мы успеем.
Все вместе, сообща, сами получим право на жизнь. Вырвав его у Истории.
Страна, великая ЭСЭСЭСЭРИЯ, доселе невиданное государство рабочих и крестьян, вот-вот станет новым полюсом мира, собирая вокруг себя всех, кто готов бороться за будущее, реальное светлое будущее для себя и своих детей.
Мы не просто могучи — мы цивилизация победивших титанов. Цивилизация людей из небесной стали.
13-ое мая 1947-го.
Сталин встречается в Кремле с советскими писателями Фадеевым, Горбатовым, Симоновым. И, помимо прочего, о чём же он с ними говорит?
О низкопоклонстве перед Западом.
Давайте обратимся к воспоминаниям Константина Симонова об этой встрече (из книги «Глазами человека моего поколения: Размышления о И. В. Сталине»):
« — А вот есть такая тема, которая очень важна, — сказал Сталин, — которой нужно, чтобы заинтересовались писатели. Это тема нашего советского патриотизма. Если взять нашу среднюю интеллигенцию, научную интеллигенцию, профессоров, врачей, — сказал Сталин, строя фразы с той особенной, присущей ему интонацией, которую я так отчетливо запомнил, что, по-моему, мог бы буквально ее воспроизвести, — у них недостаточно воспитано чувство советского патриотизма. У них неоправданное преклонение перед заграничной культурой. Все чувствуют себя еще несовершеннолетними, не стопроцентными, привыкли считать себя на положении вечных учеников. Это традиция отсталая, она идет от Петра. У Петра были хорошие мысли, но вскоре налезло слишком много немцев, это был период преклонения перед немцами. Посмотрите, как было трудно дышать, как было трудно работать Ломоносову, например. Сначала немцы, потом французы, было преклонение перед иностранцами, — сказал Сталин и вдруг, лукаво прищурясь, чуть слышной скороговоркой прорифмовал: — засранцами, — усмехнулся и снова стал серьезным.
— Простой крестьянин не пойдет из-за пустяков кланяться, не станет ломать шапку, а вот у таких людей не хватает достоинства, патриотизма, понимания той роли, которую играет Россия. У военных тоже было такое преклонение. Сейчас стало меньше. Теперь нет, теперь они и хвосты задрали.
Сталин остановился, усмехнулся и каким-то неуловимым жестом показал, как задрали хвосты военные.
Потом спросил:
— Почему мы хуже? В чем дело? В эту точку надо долбить много лет, лет десять эту тему надо вдалбливать. Бывает так: человек делает великое дело и сам этого не понимает, — и он снова заговорил о профессоре, о котором уже упоминал. — Вот взять такого человека, не последний человек, — еще раз подчеркнуто повторил Сталин, — а перед каким-то подлецом-иностранцем, перед ученым, который на три головы ниже его, преклоняется, теряет свое достоинство. Так мне кажется. Надо бороться с духом самоуничижения у многих наших интеллигентов…»
Далее Симонов вспоминает, что в конце разговора Сталин с особенным упором повторил то, с чего начал:
« — Надо уничтожить дух самоуничижения, — и добавил: — Надо на эту тему написать произведение. Роман.»
Полагаю, прочие комментарии излишни.
И, да: в качестве примера такого романа (в жанре историко-литературной публицистики) хорошо прочитать «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы». Автор вам известен.
https://t.me/zakharprilepin/26229
06.04.202509:54
Майк Науменко, лидер «Зоопарка».
Вот в нём была та же самая чистоплотность.
Науменко пал под ударами судьбы в том числе и потому, что это был его выбор. Пал, но не согнулся. 27-го августа 1991-го.
А вот другие просто согнулись...
В тот день, когда в твоих ушах зазвучат сирены,
Когда ты тщетно будешь мечтать о тишине,
Когда тебе будет нужен кто-то, с кем не нужно говорить, —
Может быть, в этот день ты вернёшься ко мне…
Александр Кушнир, автор документального романа «Майк Науменко. Бегство из зоопарка», приводит слова (из личной их беседы в 1996-м) барабанщика «Зоопарка» Валерия Кирилова: «Всем было очевидно, что наступили другие времена. Они не то чтобы пугали, они просто были другими. Сам воздух в стране поменялся, и было неизвестно, чем всё закончится. Мне это очень не нравилось, поскольку я по натуре консерватор. Майк тоже был консерватор, и мы чувствовали, что это не те перемены, которых все хотели и ждали…»
Я ждал тебя так долго,
Но я умею ждать,
И, ты знаешь, как ни странно, я помню всё,
Что ты забыла мне сказать…
Я не судья, со мной не нужно быть милой,
Мне можно обо всём рассказать.
Но, ты знаешь, как ни странно, я забыл больше,
Чем ты будешь когда-нибудь знать!
Это да, на первый взгляд — разговор с любимой. И где вы видели в текстах рока один только первый взгляд?
Это разговор, вернее — практически беззвучный монолог со временем и страной, потерявшейся во всеобщем массовом безумии, это ментальный обмен мыслями с землёй, на которой стоишь ногами — не головой, с землёй! — не с территорией.
https://t.me/radio_sputnik/69000
Вот в нём была та же самая чистоплотность.
Науменко пал под ударами судьбы в том числе и потому, что это был его выбор. Пал, но не согнулся. 27-го августа 1991-го.
А вот другие просто согнулись...
В тот день, когда в твоих ушах зазвучат сирены,
Когда ты тщетно будешь мечтать о тишине,
Когда тебе будет нужен кто-то, с кем не нужно говорить, —
Может быть, в этот день ты вернёшься ко мне…
Александр Кушнир, автор документального романа «Майк Науменко. Бегство из зоопарка», приводит слова (из личной их беседы в 1996-м) барабанщика «Зоопарка» Валерия Кирилова: «Всем было очевидно, что наступили другие времена. Они не то чтобы пугали, они просто были другими. Сам воздух в стране поменялся, и было неизвестно, чем всё закончится. Мне это очень не нравилось, поскольку я по натуре консерватор. Майк тоже был консерватор, и мы чувствовали, что это не те перемены, которых все хотели и ждали…»
Я ждал тебя так долго,
Но я умею ждать,
И, ты знаешь, как ни странно, я помню всё,
Что ты забыла мне сказать…
Я не судья, со мной не нужно быть милой,
Мне можно обо всём рассказать.
Но, ты знаешь, как ни странно, я забыл больше,
Чем ты будешь когда-нибудь знать!
Это да, на первый взгляд — разговор с любимой. И где вы видели в текстах рока один только первый взгляд?
Это разговор, вернее — практически беззвучный монолог со временем и страной, потерявшейся во всеобщем массовом безумии, это ментальный обмен мыслями с землёй, на которой стоишь ногами — не головой, с землёй! — не с территорией.
https://t.me/radio_sputnik/69000
10.03.202520:08
Честно говоря и к своему стыду — не видел.
Выходит — самое время.
https://yandex.ru/video/touch/preview/13026606648518767598
https://t.me/russkiy_stil/10949
Выходит — самое время.
https://yandex.ru/video/touch/preview/13026606648518767598
https://t.me/russkiy_stil/10949
Кайра бөлүшүлгөн:
«Светское Постсоветское»



03.04.202515:46
Сегодня четверг, а это значит у нас новая публикация Сергея Цветаева в рубрике «Тайны советской кухни»
Парадные размышления у самовара от счастливого советского ребёнка 1969-го года выпуска — мягкое звучание, ламповый звук! Присоединяйтесь!
«Серенькие щи»
Бабушка ещё величала их «Серёнькиными» — по имени моему, я же ей внуком приходился, как-никак, а не по почте меня бандеролью прислали. С щами, и всякими суповыми жидкостями вообще (кроме молочного с вермишелькой — такой-то вот позор, да) у меня с детства раннего не задавалось. Я их разглядывал, весьма пристрастно, ложкой разгонял всяческую в них тьму во облецах, но есть — никак они у меня не елись.
Сомнительная капуста, ещё более сомнительная со свёклой морковь, лук жареный, и прочая пастернако-петрушечья начинка вызывали во мне не то чтобы отвращение, скорее экзистенциальную грусть. И это при том, что свеколку с майонезиком и орешками тёртыми и сырком, в виде салата, я наворачивал. Сладкую, на яблочном уксусе капустку провансаль, трескал (клюкву разве что на край тарелочки отгребая). Блины, с «луковой сковороды» (об этом отдельная колонка будет) любил до совершеннейшего беспамятства.
Но...Зачем в бульонную воду перекладывать всё то, что и так прекрасно естся в отдельности, и превращать то прекрасное в горячую жидкую смесь, было мне решительно не понять. Я ныл и требовал «хоть колбаски кусочек к ужасу такому». Мне резонно отвечали:
И я ел. Страдая горько. Бабушку такое положение томило, за душу тянуло и однажды по осени она выписала из деревни зеленущих, что твоя лягушка, капустных листов-лопухов. Внешних. Которые на обрыв идут. Это раньше их, а теперь, а тогда.
Вологодско-новгородская битва за первенство в деле изобретения, введения в крестьянский деловой оборот серых щей длится уж верных два столетия. И победителей не видно. Каждая сторона гнёт своё, правит рецепт пуще неволи, ухищряясь и совершенно запутывая современных доморощенных кулинаров, меж тем. Хитрости в изначальном изводе серых щей не так уж и много.
Листы надобно промыть, совсем жёсткую сердцевину убрать, прочее нарубить сечкой, пересыпая ржаной мукой и самой простецкой крупной солью промешать, и под гнёт. В место тёплое, на недельку. После, в холод. Далее, если соли много, с холода доставай-промывай, да и прямиком в щи. Вернее, в крепкий такой навар бульонный на свиных рёбрышках, или на говяжьем сочном крае. И чтоб мясо уварилось прежде до совершеннейшего размягчения и отставания от костей.
Далее 👉🏻
@ «Светское Post Советское» родом из детства!
Парадные размышления у самовара от счастливого советского ребёнка 1969-го года выпуска — мягкое звучание, ламповый звук! Присоединяйтесь!
«Серенькие щи»
Бабушка ещё величала их «Серёнькиными» — по имени моему, я же ей внуком приходился, как-никак, а не по почте меня бандеролью прислали. С щами, и всякими суповыми жидкостями вообще (кроме молочного с вермишелькой — такой-то вот позор, да) у меня с детства раннего не задавалось. Я их разглядывал, весьма пристрастно, ложкой разгонял всяческую в них тьму во облецах, но есть — никак они у меня не елись.
Сомнительная капуста, ещё более сомнительная со свёклой морковь, лук жареный, и прочая пастернако-петрушечья начинка вызывали во мне не то чтобы отвращение, скорее экзистенциальную грусть. И это при том, что свеколку с майонезиком и орешками тёртыми и сырком, в виде салата, я наворачивал. Сладкую, на яблочном уксусе капустку провансаль, трескал (клюкву разве что на край тарелочки отгребая). Блины, с «луковой сковороды» (об этом отдельная колонка будет) любил до совершеннейшего беспамятства.
Но...Зачем в бульонную воду перекладывать всё то, что и так прекрасно естся в отдельности, и превращать то прекрасное в горячую жидкую смесь, было мне решительно не понять. Я ныл и требовал «хоть колбаски кусочек к ужасу такому». Мне резонно отвечали:
«Льдина Папанина скоро по щам/борщам твоим поплывёт! Давай, ешь уже и не выпендривайся. Избаловала тебя бабушка, вот и пожинаем...»
И я ел. Страдая горько. Бабушку такое положение томило, за душу тянуло и однажды по осени она выписала из деревни зеленущих, что твоя лягушка, капустных листов-лопухов. Внешних. Которые на обрыв идут. Это раньше их, а теперь, а тогда.
Вологодско-новгородская битва за первенство в деле изобретения, введения в крестьянский деловой оборот серых щей длится уж верных два столетия. И победителей не видно. Каждая сторона гнёт своё, правит рецепт пуще неволи, ухищряясь и совершенно запутывая современных доморощенных кулинаров, меж тем. Хитрости в изначальном изводе серых щей не так уж и много.
Листы надобно промыть, совсем жёсткую сердцевину убрать, прочее нарубить сечкой, пересыпая ржаной мукой и самой простецкой крупной солью промешать, и под гнёт. В место тёплое, на недельку. После, в холод. Далее, если соли много, с холода доставай-промывай, да и прямиком в щи. Вернее, в крепкий такой навар бульонный на свиных рёбрышках, или на говяжьем сочном крае. И чтоб мясо уварилось прежде до совершеннейшего размягчения и отставания от костей.
Далее 👉🏻
@ «Светское Post Советское» родом из детства!
29.03.202506:27
04.04.202509:51
К вопросу о нескончаемой битве красных и белых…
Вместо того, чтобы консолидироваться вокруг своих идей и продвигать их неустанно, мы на все лады поминаем романтоновских, обсуждаем их, страстно комментируем.
А ведь самое эффективное в данном случае — забвение. Будто и нет никаких романтоновских.
И чем их замечать, лучше бы нам по-новой классиков заметить.
Скажем, финал «Железной дороги» Некрасова. Там блистающий мир романтоновских описан с удивительным знанием дела..
«… Вы бы ребенку теперь показали
Светлую сторону…»
Рад показать!
Слушай, мой милый: труды роковые
Кончены — немец уж рельсы кладет.
Мертвые в землю зарыты; больные
Скрыты в землянках; рабочий народ
Тесной гурьбой у конторы собрался…
Крепко затылки чесали они:
Каждый подрядчику должен остался,
Стали в копейку прогульные дни!
Всё заносили десятники в книжку —
Брал ли на баню, лежал ли больной:
«Может, и есть тут теперича лишку,
Да вот, поди ты!..» Махнули рукой…
В синем кафтане — почтенный лабазник,
Толстый, присадистый, красный, как медь,
Едет подрядчик по линии в праздник,
Едет работы свои посмотреть.
Праздный народ расступается чинно…
Пот отирает купчина с лица
И говорит, подбоченясь картинно:
«Ладно… нешто… молодца!.. молодца!..
С богом, теперь по домам — проздравляю!
(Шапки долой — коли я говорю!)
Бочку рабочим вина выставляю
И — недоимку дарю!..»
Кто-то «ура» закричал. Подхватили
Громче, дружнее, протяжнее… Глядь:
С песней десятники бочку катили…
Тут и ленивый не мог устоять!
Выпряг народ лошадей — и купчину
С криком «ура!» по дороге помчал…
Кажется, трудно отрадней картину
Нарисовать, генерал?..
1864 г.
Вместо того, чтобы консолидироваться вокруг своих идей и продвигать их неустанно, мы на все лады поминаем романтоновских, обсуждаем их, страстно комментируем.
А ведь самое эффективное в данном случае — забвение. Будто и нет никаких романтоновских.
И чем их замечать, лучше бы нам по-новой классиков заметить.
Скажем, финал «Железной дороги» Некрасова. Там блистающий мир романтоновских описан с удивительным знанием дела..
«… Вы бы ребенку теперь показали
Светлую сторону…»
Рад показать!
Слушай, мой милый: труды роковые
Кончены — немец уж рельсы кладет.
Мертвые в землю зарыты; больные
Скрыты в землянках; рабочий народ
Тесной гурьбой у конторы собрался…
Крепко затылки чесали они:
Каждый подрядчику должен остался,
Стали в копейку прогульные дни!
Всё заносили десятники в книжку —
Брал ли на баню, лежал ли больной:
«Может, и есть тут теперича лишку,
Да вот, поди ты!..» Махнули рукой…
В синем кафтане — почтенный лабазник,
Толстый, присадистый, красный, как медь,
Едет подрядчик по линии в праздник,
Едет работы свои посмотреть.
Праздный народ расступается чинно…
Пот отирает купчина с лица
И говорит, подбоченясь картинно:
«Ладно… нешто… молодца!.. молодца!..
С богом, теперь по домам — проздравляю!
(Шапки долой — коли я говорю!)
Бочку рабочим вина выставляю
И — недоимку дарю!..»
Кто-то «ура» закричал. Подхватили
Громче, дружнее, протяжнее… Глядь:
С песней десятники бочку катили…
Тут и ленивый не мог устоять!
Выпряг народ лошадей — и купчину
С криком «ура!» по дороге помчал…
Кажется, трудно отрадней картину
Нарисовать, генерал?..
1864 г.
08.03.202507:35
Глядели на меня глаза,
Которые меня любили…
Мой Бог, какие чудеса
Из грешного меня, лепили!
Что видели они во мне,
Что знали обо мне такое
В моём обыкновенном дне,
В моём обыденном покое?
А я ответить им не мог,
И, может быть, на самом деле,
Меня лишь те глаза, да Бог,
На белом свете разглядели..
Лев Болеславский
Которые меня любили…
Мой Бог, какие чудеса
Из грешного меня, лепили!
Что видели они во мне,
Что знали обо мне такое
В моём обыкновенном дне,
В моём обыденном покое?
А я ответить им не мог,
И, может быть, на самом деле,
Меня лишь те глаза, да Бог,
На белом свете разглядели..
Лев Болеславский
12.03.202509:57
Его на Западе называли «Господин Нет» — Андрей Андреевич Громыко.
Министр иностранных дел СССР с 1957-го по 1985-ый год.
Родом из Белорусии: деревня Старые Громыки, Гомельщина.
Его жизнь и его судьба — величайший пример советского социального лифта. И при том — всё сам, своей головой и своими руками. Упорством, настойчивостью в достижении цели.
Безупречные моральные принципы. Красная гвардия. Люди из небесной стали.
Цитата приведённая ниже, она про последние его годы. Есть о чём задуматься…
«Никогда нельзя унывать. Даже в мои годы я не чувствую себя стариком. Физически люди умирают, а духовно — никогда. Надо верить…»
https://t.me/donrf22/62807
Министр иностранных дел СССР с 1957-го по 1985-ый год.
Родом из Белорусии: деревня Старые Громыки, Гомельщина.
Его жизнь и его судьба — величайший пример советского социального лифта. И при том — всё сам, своей головой и своими руками. Упорством, настойчивостью в достижении цели.
Безупречные моральные принципы. Красная гвардия. Люди из небесной стали.
Цитата приведённая ниже, она про последние его годы. Есть о чём задуматься…
«Никогда нельзя унывать. Даже в мои годы я не чувствую себя стариком. Физически люди умирают, а духовно — никогда. Надо верить…»
https://t.me/donrf22/62807
17.03.202507:06
Про неразрывную связь Истории (ИРИ — прям молодца!)
Было, не было такое — здесь не о том. Всякое было. Победили и силой духа, и силой оружия, и силой веры и — памятью.
Беспамятным нам быть-жить — никак нельзя.
Маршал Советского Союза Родион Малиновский — два Георгиевских креста и Георгиевская медаль.
Маршал Советского Союза Георгий Жуков — два Георгиевских креста, две Георгиевские медали.
Маршал Советского Союза Александр Василевский — два Станислава и Анна, Георгиевский крест.
Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский — Георгиевский крест и три Георгиевских медали.
Маршал Советского Союза Семён Тимошенко — три Георгиевских креста.
Маршал Советского Союза Семён Будёный — полный кавалер — четыре Георгиевских креста, четыре Георгиевских медали.
То маршалы Победы. Сколько же крестов Георгия Победоносца немаршальских было по всем фронтам Великой Отечественной.
Помним.
Победим.
Было, не было такое — здесь не о том. Всякое было. Победили и силой духа, и силой оружия, и силой веры и — памятью.
Беспамятным нам быть-жить — никак нельзя.
Маршал Советского Союза Родион Малиновский — два Георгиевских креста и Георгиевская медаль.
Маршал Советского Союза Георгий Жуков — два Георгиевских креста, две Георгиевские медали.
Маршал Советского Союза Александр Василевский — два Станислава и Анна, Георгиевский крест.
Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский — Георгиевский крест и три Георгиевских медали.
Маршал Советского Союза Семён Тимошенко — три Георгиевских креста.
Маршал Советского Союза Семён Будёный — полный кавалер — четыре Георгиевских креста, четыре Георгиевских медали.
То маршалы Победы. Сколько же крестов Георгия Победоносца немаршальских было по всем фронтам Великой Отечественной.
Помним.
Победим.


28.03.202511:04
Көбүрөөк функцияларды ачуу үчүн кириңиз.