Биографический нон-фикшн о судьбе Леонида Андреева. В книге одна из самых загадочных фигур Серебряного века не лишена своей таинственности и одновременно приближена к читателю.

Это необычное переосмысление биографии мастера мирового кинематографа Сергея Эйзенштейна. Этот сюжет — тренажёр для читателя по отделению творца от творения, реальности от вымысла. Одновременно это путеводитель по сложно устроенным отношениям человека с искусством, историей и властью.

С этой культовой дилогии в современной российской литературе начался жанр этнохоррора. История казанского мальчика Наиля, который, спасая сестренку и родителей, вступает в борьбу с чудовищами татарского и башкирского фольклора, по-настоящему пугает, но важнее в ней уютный аромат семейной близости, любовь к ближним, которая преодолевает все.

Ироничный, изобретательный и местами абсурдный роман о семье, родительстве и браке. Сказка для взрослых в кэролловском духе, где детский непосредственный взгляд на ситуацию помогает сохранить рассудок, выбраться из передряги и вернуть себе ощущения счастья. 

Роман в письмах и дневниках о любви в эпоху жестокости и абсурда. Опираясь на семейную историю и публикации в советских газетах, Кристина Эмих воссоздаёт историческое время, когда надписанный чужой рукой статус лишает дома и семьи, обстоятельства разлучают близкими. Родина перестает быть безопасным местом, а гражданам становится изгоем. 

Ну и не прозой единой. Айда читать свежайшие верлибры Дмитрия Алексеевича. 

Роман выстроен по законам архитектуры сновидения: аритмичный, пугающе-реалистичный с постоянно ускользающей от взгляда дымкой абсурда.

Сборник эмигрантской прозы Надежды
Тэффи. В книгу вошли рассказы и мемуары о современниках, населявших русский Париж, а также воспоминания писателя
Бориса Пантелеймонова о самой Тэффи. Точная, концентрированная, трагикомическая проза о русской эмиграции.

Второразрядный актер получает «роль мечты». Теперь он — граф в 1830 году: красавицы, кавалергарды, фраки и белые платья, мазурки, дуэли, первый бал Наташи Ростовой, Пушкин, вот это всё. За жизнью графа в режиме реального времени смогут наблюдать многочисленные телезрители, но какой конец ждет эту программу?

В основе романа — жизнь петроградского
Дома искусств (ДИСКа), созданного в 1919 году по инициативе Корнея Чуковского и при ближайшем участии Максима Горького, где жили и работали писатели и художники
— Александр Блок (Гаэтан), Андрей Белый (Инопланетный Гастролер), Евгений Замятин (Сохатый), Михаил Слонимский (Копильский)...

Книга памяти ушедшего в 2020 году публициста и кинокритика Александра Тимофеевского. Диалоги Тимофеевского и Толстой — это удивительный интертекст, вдохновляющий спор, оппоненты в котором наслаждаются беседой как хорошей игрой при минимальных ставках — на интерес. Авторы обсуждают множество тем, подчас — отстраненных, не связанных, пытаясь не только дойти до сути вещей, но и рассмотреть их с неизбитой, неочевидной стороны.

В 1902 году исчезает русская студентка
Сорбонны Лиза Дьяконова — спустя месяц её обнаружат погибшей. В дорожном сундуке Дьяконовой окажется рукопись ее книги «Дневник русской женщины». Чуть позже его назовут лучшим отечественным романом, созданным женщиной. В своей книге Павел Басинский проводит собственное расследование, чтобы узнать, что же случилось в австрийском Тироле.

Надеюсь, зрители не станут воспринимать спектакль по моей книге как чистое развлечение.

Дмитрий Данилов о новой постановке в РАМТе

Что вы, конечно, интересен! Я объехал почти всю Россию — от Калининграда до Камчатки, Сахалина, Владивостока, Норильска и Воркуты. И несколько книг есть, посвященных конкретным точкам на карте. В старой повести «Черный и зеленый» воссоздано все Подмосковье, а когда работал над «Описанием города», в течение года раз в месяц, как по часам, ездил в одно и то же место, ходил, бродил, изучал, чтобы понять, можно ли «присвоить» себе чужое пространство, сделать его своим.
Но в случае с «Поездами» ехал действительно не за впечатлениями, другая цель была — пережить их полное отсутствие, кайф от отсутствия вообще чего бы то ни было, абсолютное ничто.

Столица АССР Немцев Поволжья, первая половина двадцатого века. Виктор — из русской семьи, Клара — поволжская немка.

История о нежном чувстве, с которым грубо обошлось время, — в 1941 году семью Клары так же, как и других немцев, выселили из родных мест. Виктор пишет письма, они не доходят…

Кира объездила 24 страны с рюкзаком за плечами, полным костей животных, рыб и птиц, но ни одна вода не приняла их.

В очередной попытке совершить ритуал и отдать кости воде — на озере Бохинь в Словении — Кира переосмысляет события своей прошлой жизни и идёт по следам своего рода, выросшего на Волге.

Казалось бы, весь Петербург уже занят классиками. Гоголь занял Невский проспект, Достоевский — Мещанские улицы…

Арина Обух пишет свой Петербург, не канонически мрачный и угрюмый. В нём богатая палитра красок и чувств, он молод — ему всего 321 год!

История трёх поколений донских калмыков-казаков. Они участвовали во всех войнах, сохраняли верность до последнего вздоха.

Однако ураган перемен начала XX века сметает всё, даже вековой калмыцкий уклад. Рапсод Баатр, его дети Очир и Чагдар, его внуки отчаянно пытаются осмыслить происходящее, определить, что это: гнев богов, изменчивая судьба или высокий замысел правителей.

Василий Авченко — певец Дальнего Востока, где ближнее зарубежье — это не Казахстан и Беларусь, а Корея и Китай.

Роман рассказывает о земле, о её истории, о людях, о том, что значит Дальний Восток в истории и культуре России.

– известный драматург,

–прозаик. Первый работает с абсурдом повседневности, второй – историк, автор нескольких документальных романов. Казалось бы – общего не так много, кроме разве что высокого уровня текстов.
Но общее – это две, первые для «Редакции Елены Шубиной», поэтические книги: «Мемуар» и «Imagine».

Шесть новелл о Петербурге, который мы потеряли: начало ХХ века, раскаты приближающейся беды почти не слышны. У обитателей города на Неве впереди, несмотря ни на что, большая правильная жизнь.

Взять однажды и уехать с любимой в самую глушь, построить собственными руками дом, забрать на доживание старенького коня. За окном зиму сменяет лето, начинается и заканчивается эпидемия ковида, приходит и уходит 2022 год, — а конь Феня, спасенный от живодерни, постепенно становится центром небольшой вселенной и помогает найти тот самый запасный выход.

Эта книга — приглашение поразмышлять, восхититься, ужаснуться, влюбиться или оцепенеть от неприязни, а местами просто посмеяться в голос. Именно такая палитра эмоций бушевала в каждом, кто имел когда‑то радость или несчастье общаться с Эйзеном.
— Гузель Яхина

В книге «Тоннель» несколько сотен человек внезапно оказываются запертыми под Москвой-рекой. Причина неизвестна, спасение не приходит, и спустя считаные часы всем начинает казаться, что мира за пределами тоннеля не осталось. Важно только то, что внутри.

Все знают, что Москвина — яркий и синтетический автор. Она пишет повести, романы, сказки для детей, пьесы, но умеет также вести радиопередачи, учить студентов, фотографировать, петь, почти профессионально путешествовать и сочинять руками — с помощью, конечно, спиц, крючка, иглы.

Елена Хомутова

«Я верю в чудо хотя бы потому,
что оно невероятно, немыслимо и невозможно. Ведь чем
чудо невыполнимее, тем, наперекор здравому смыслу и земной логике, оно ближе к свершению»

Книга о поколении современных тридцатилетних, выросших в хаосе девяностых и терактах нулевых. В кадре постсоветское межсезонье, страхи, мечты и надежды тех, кто взрослел без почвы под ногами. Герои романа боятся жить своей жизнью, да и можно ли обрести счастье, когда мир вокруг взрывается и горит?

Главная героиня романа «Необитаемая» — женщина с сильным характером и сильным телом. Она может то, что не по силам большинству людей, но никак не может зачать ребенка.
Оказавшись один на один с табуированной проблемой, она погружается в прошлое, чтобы понять, действительно ли хочет родить, какую цену готова заплатить за это.

«Хроника одной смерти, объявленной заранее». И — хроника одной любви, оказавшейся длиннее жизни.
Каково это — любить того, кто скоро умрёт? Каково это — любить после смерти? Жить в кромешной темноте, когда вокруг никого нет, кроме себя самой, а себя ты — не выносишь.

Тринадцатилетняя Оля Куркина мечтает попасть в цирк и остаться там. Потомственный цирковой Павел Огарев ищет преемника и становится ее учителем. Они — иные, им подчиняется темнота — сила, которая способна не только создать иллюзию на манеже, но и выплеснуться в жизнь — на улицы Саратова девяностых годов.

Родители Ани развелись, когда ей было пять. Окончив школу, Аня переезжает в Петербург, чтобы учиться на журфаке и познакомиться с отцом. Но кем он окажется? И примет ли Аню город, в котором столько соблазнов, страхов и призраков прошлого ее семьи? История взросления в начале двухтысячных переплетается с историей потерь девяностых.

Молодая писательница Аня вынужденно, вслед за мужем, эмигрирует в Белград — холодный, пустой, бесприютный, — пытается освоиться в чужом городе, разобраться в своем браке и тоскует по русскому снегу. Незадолго до отъезда она завершила роман о любви и не-любви Чехова и Ольги Книппер — и неожиданно чеховские сюжеты начинают перекликаться с ее собственной биографией…

Героиня романа Кира — из поколения 35‑летних эскапистов, убегающих от прошлого, от реальности и от самих себя, и путешествующих из страны в страну — лишь бы не возвращаться домой. Она объездила 24 страны с рюкзаком за плечами, полным костей животных, рыб и птиц...Но ни одна вода не приняла их.

Героине романа слегка за тридцать. У нее хорошая работа, ипотека и большая компания. А еще у нее РПП и она отчаянно ненавидит свое тело. Она одинока и ищет сочувствия и любви. Это книга об изнанке успешной жизни и о том, чем приходится жертвовать в погоне за благами.

Героине романа Лене тридцать лет. У нее понятная сложившаяся жизнь: карьера, ипотека, вечеринки, друзья. А ещё — булимия: уже больше десяти лет она сидит на диете, срывается, снова голодает — и так по кругу. Однажды Лена знакомится с мужчиной, страдающим от клептомании. Так начинается история взаимоисцеления от болезни, которой якобы не существует, которую не умеют лечить и о которой стыдно говорить в обществе.

Книга о человеческой жестокости и вере в сказку. Девочка Катя живёт на одиннадцатом этаже обычного панельного дома. Миру вокруг Катя не нужна: «невыросшие» дразнят, а у «выросших» нет на неё сил и времени. И Катя находит для себя выход. Но тут вмешивается Кикимора, живущая за плитой на кухне…

Триллер о сектах, из которого невозможно вырваться, наша версия скандинавского нуара: атмосферного, мрачного, с заснеженными сибирскими лесами и тёмными морозными ночами, в которых реальность граничит с миром мёртвых.

Молодая писательница Аня вынужденно, вслед за мужем, эмигрирует в Белград — холодный, пустой, бесприютный, — пытается освоиться в чужом городе, разобраться в своем браке и тоскует по русскому снегу. Незадолго до отъезда она завершила роман о любви и не-любви Чехова и Ольги Книппер — и неожиданно чеховские сюжеты начинают перекликаться с ее собственной биографией…

Родители Ани развелись, когда ей было пять. Окончив школу, Аня переезжает в Петербург, чтобы учиться на журфаке и познакомиться с отцом. Но кем он окажется? И примет ли Аню город, в котором столько соблазнов, страхов и призраков прошлого ее семьи? История взросления в начале двухтысячных переплетается с историей потерь девяностых. Чтобы шагнуть в будущее, нужно принять свое прошлое.

Перечитывая самое загадочное произведение Льва Толстого, его черновики и дневники, Басинский пытается найти ответ на главные вопросы. Зачем в «Анне Карениной» нужен Константин Левин? Зачем Толстой отдает ему (с Кити и без нее) половину своего романа? Как Левин отражается в других героях романа — Облонском, Вронском, Анне и даже Каренине? Кто прототип Константина Левина? Сам Толстой или, как всегда, всё гораздо сложнее?

Вкратце и по сути: это не противовес классическим книгам ЖЗЛ и нашей серии «Литературные биографии». Серия «ЖИЛ» задумана как серия динамичных, небольшого объема томов, в которых предпочтение отдается рассказу о жизни того или иного писателя (и не только писателя, хотя начнем мы именно с них). Авторы — современные прозаики, выбор героев за ними. Предполагается личный особый интерес к своим героям, или возможно (необязательно) наличие родства с ними. В семидесятые годы прошлого века в издательстве «Книга» была такая серия «Писатели о писателях», но она носила по преимуществу академический характер, рядом с прозаиками в качестве авторов спокойно уживались филологи-литературоведы. В «Литературной матрице» издательства «Лимбус-пресс» акцент делался на достаточно эксцентричные эссе, главное — высказывание, принципиально не совпадающее с классическими учебниками. Наш ориентир — безусловно оригинальный (неожиданный!) текст, но факты биографии должны присутствовать непременно, как некоторая опора. Как они будут преподнесены — дело автора, среди которых:
Павел Басинский, Роман Сенчин, Дмитрий Воденников, Алексей Варламов, Глеб Шульпяков, Майя Кучерская, Сергей Беляков  и другие.