Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

Труха⚡️Україна

Карап чыгуу

Николаевский Ванёк

Карап чыгуу

Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

Карап чыгуу

Труха⚡️Україна

Карап чыгуу

Николаевский Ванёк

Карап чыгуу

Острые страницы

Литературный обозреватель,
финалист премии _Литблог
Катя Март🌿
✉️ @terina_art

TGlist рейтинг

ТипАчык

Текшерүү

Текшерилбеген

Ишенимдүүлүк

Ишенимсиз

ОрдуРосія

ТилиБашка

Канал түзүлгөн датаЛют 26, 2022

TGlistке кошулган дата

Січ 10, 2025

Мен каналдын ээсимин

Өзгөрүүлөр тарыхы

Тиркелген топ

Острый чат

Telegram каналы Острые страницы статистикасы

Толугураак

Катталгандар

1 554

24 саат00%Жума

10.1%Ай

20.1%

Цитация индекси

0

Эскерүүлөр0Каналдарда бөлүштү0Каналдарда эскерүүлөр0

1 посттун орточо көрүүлөрү

228

12 саат9100%24 саат2280%48 саат3980%

Катышуу (ER)

9.21%

Кайра посттошту2Комментарийлер0Реакциялар19

Көрүүлөр боюнча катышуу (ERR)

0%

24 саат0%Жума0%Ай0%

1 жарнама посттун орточо көрүүлөрү

228

1 саат00%1 – 4 саат00%4 - 24 саат00%

Толугураак

Биздин ботту каналыңызга кошуп, анын аудиториясынын жынысын билүү.

Акыркы 24 саатта бардык посттор

0

Динамика

"Острые страницы" тобундагы акыркы жазуулар

Бардык посттор

06.05.202506:38

«Джеймс» Персиваля Эверетта: из шорта Букеровской в лауреаты Пулитцеровской

Продюсировать экранизацию переосмысления «Приключений Гекльберри Финна» будет Стивен Спилберг, режиссером выступит Тайка Вайтити (по роману Эверетта уже снимали фильм «Американское чтиво»), а на русском «Джеймса» ждем в ноябре в издательстве Corpus (пер. Юлия Полещук)

#напремиальном

05.05.202515:54

Поговорили с писательницей и драматургом Надей Алексеевой, автором романов «Полунощница» и «Белград», о классической литературе, реальных локациях и не только

#надопоговорить➖17
✨Надя Алексеева, канал Полунощница
✨Катя Март, канал Острые страницы
✨Дизайн карточек: Арт-генератор Юлия Март

01.04.202510:28

Последние полтора месяца слушала и читала романы современных российских писательниц: основательный и живописный «Белград» Нади Алексеевой, мрачный и болезненный «Под рекой» Аси Демишкевич, молодые и звонкие университетские «Течения» Даши Благовой, школьные «Дислексию» Светланы Олонцевой и «Часть картины» Аси Володиной, тревожного петербургского «Шмеля» Ани Гетьман и сказочную лингвистическую «Комнату утешения» Руфи Гринько.

Подробно о каждом уже не доберусь написать, поэтому общая зарисовка в мой читательский дневник.
«Белград» стоит особняком, в нем полюбилась чеховская линия, после послушала «Даму с собачкой», поняла, что надо еще Антона Павловича, но пока ограничусь чтением его канала, а здесь можно раздобыть отличный вебинар с Надей (и другие встречи цикла «Проза миллениалов» от CWS) и подробностями про роман. После «Под рекой» еще сильнее хочется завести собаку, ведь там есть Фарго и такие слова: когда у тебя есть любимое дело и собака, то справиться можно с очень многим. «Дислексию» и «Течения» местами было физически больно читать и слушать, потому что непрошено приходили мысли о своих школьных и университетских годах, в которые не хочется возвращаться. «Течения» начинаются с этюда про родинку, который уже читала в сборнике РЕШ «Тело», — любопытная метафора стыда и вины. В «Дислексии» есть шикарное сравнение: снег хрустит под кроссовками, как капуста, а еще цитата:

Когда с нами что-то происходит, а опыта мы не извлекаем, это повторяется бесконечно. Если ничего не изменилось, значит, событие не произошло, его нельзя считать произошедшим. И оно будет повторяться, и повторяться, и повторяться.

Если в «Дислексии» прям школа-школа и основанная на авторском опыте рефлексия героини по этому поводу, то «Часть картины» направлена вовне и больше про личную драму на фоне общей (мне, к сожалению, совсем не подошел переигрывающий рассказчик в аудиокниге). «Шмель» подсветил остроту уязвимости в турбулентные времена, когда темнота выдавливает тебя, как остатки зубной пасты из упаковки. В «Комнате утешения» есть слоган: «На дне мы уже повалялись. Пора наверх», а еще проявился новый смысловой слой, когда Руфь на Радио Поляндрия назвала книги, которые на нее повлияли, — «Времеубежище» и «Верю каждому зверю»; + цитата, над которой можно длительно поразмышлять:

— Если бы сон забыли поставить на ночь в холодильник…

…он бы протух, потек, и его бы пришлось выбросить.

— Оке-ей. Если эмоцию сообщают как факт, то…

…она гибнет.

— Если постоянно снятся кошмары, нужно…

…подружиться с ними; пожалеть их, проснуться со слезами в обнимку.

— Если у тебя есть ожидание ответа, то…

…лучше не спрашивать.

— Если все изменится и никогда не будет как раньше…

…это значит, что все вернется и будет как было.

— В этом мире все должно быть по любви. А не по…

…«в следующий раз постараешься лучше, ничтожество».

— А если раз и навсегда разобраться, что зря, а что — нет?

Не придется вечно доказывать, что ты существуешь.

Про русскоязычных ныне живущих современников сложно писать, а еще сложнее отделять автора от текста и персонажей, когда повсюду сквозит автобиографичность. Информационная открытость — радость и, высокопарно говоря, проклятие. Авторы все чаще пускаются во все тяжкие с экспериментами, размывая по пути границы художественности и увлекательности, тексты 30+ и 20+ отличаются, как и люди. Персонаж давно не герой, а человек, и его не категоризировать как плохого/хорошего. Сюжеты конечны, авторский опыт бесконечен. Социальная проблематика, эмиграция, отношения с близкими (матерью-отцом-сестрой-подругой-партнером) и страной, в которой живешь, — под конец этого спринта с трудом вспоминала, о какой подруге речь и хорошие ли отношения с матерью/сестрой в этой вселенной. В общем, нужно временно отстраниться от того, что близко.

27.03.202517:30

Ясная поляна объявила длинный список Иностранной литературы, и он очень хорош

Увидела «Храни её», радостно пожелала всяческой удачи, а потом долистала до «Полиции памяти» — можно, пожалуйста, два лауреата, спасибо

Читать не перечитать:
▪Храни её — Жан-Батист Андреа
▪Я остаюсь здесь — Марко Бальцано
▪Время старого бога — Себастьян Барри
▪Maniac — Лабатут Бенхамин
▪Улыбка Катерины. История матери Леонардо — Карло Вечче
▪Птица скорби — Мубанга Калимамуквенто
▪Гомер навсегда — Ласло Краснахоркаи
▪Полубородый — Шарль Левински
▪Учительница музыки — Дженис Ли
▪Северный лес — Дэниел Мейсон
▪Дела семейные — Рохинтон Мистри
▪Татуировка птицы — Дунья Михаиль
▪Человек-комбини — Саяка Мурата
▪Пустые дома — Бренда Наварро
▪Странник века — Андрес Неуман
▪Бюро расследования судеб — Гаэль Ноан
▪Дом смерти — Билли О'Кэллахан
▪Полиция памяти — Ёко Огава
▪Интимная жизнь наших предков — Бьянка Питцорно
▪Латинист — Марк Принс
▪В тайниках памяти — Мохамед Мбугар Сарр
▪Колокол — Недялко Славов
▪Пойте, неупокоенные, пойте — Джесмин Уорд
▪Книга дождя — Томас Уортон
▪Маленькая страна — Гаэль Фай
▪Сказители — Утхит Хемамун
▪Шум — Рои Хен
▪Велнесс — Нейтан Хилл
▪Белый снег, черные вороны — Чи Цзыцзянь
▪Смерть пахнет сандалом — Мо Янь

#напремиальном

25.02.202517:57

📕 «Храни ее» Жан-Батист Андреа | @polyandria NoAge
Пер. Алла Беляк

Не бывает правильного камня. Я это знаю, потому что потратил годы на его поиски. Пока не понял: нужно нагнуться и взять то, что лежит под ногами.

Каждые два года, начиная с 2017-го, Жан-Батист Андреа выдает миру новый роман. К последнему, за который в 2023-м получил главную литературную награду Франции — Гонкуровскую премию, Андреа, кажется, готовился всю жизнь. До старта писательской карьеры пятнадцать лет трудился в кинематографе — сценаристом и режиссером — в основном в жанре черной комедии, окончил несколько элитных парижских вузов, учился в закрытом религиозном учебном заведении, детство провел в Каннах, родился в аристократической французской деревне в семье со средиземноморскими кровями у матери-итальянки. В своих книгах Андреа мастерски развивает художественное повествование из фактов собственной биографии и жизненных ситуаций. Его романы, как надежные друзья, проверенные временем, приглашают читателя в привычную компанию из взрослеющих мальчиков, дев с фиолетовыми глазами разной степени абьюзивности и вспоминающих былое талантливых мужчин на склоне лет. Их можно читать в любом порядке, и все же «Храни ее» — магнум опус, как окрестила роман на радио Поляндрия его переводчик Алла Беляк, — особенно порадует, открываясь под конец. И пятьсот страниц будет мало.

— Ты поймешь, что идешь по правильному пути, Мимо, когда все будут говорить тебе обратное.
— Но мне хочется нравиться людям.
— Конечно. Вот почему сегодня ты никто. С днем рождения.

1986 год, в итальянском аббатстве, в котором спрятана загадочная статуя, умирает старец. Пока над ним бдят братья, он, за сорок лет так и не давший обета, отправляется в путешествие по волнам памяти. Мимо родился в начале XX века во Франции в семье камнетеса. Мать назвала сына Микеланджело, чтобы стал великим скульптором, и после потери мужа в Первую мировую двенадцатилетним отправила в Италию. Мимо попал в рабство к владельцу мастерской и в это же время возродился — познакомился с Виолой, девочкой из влиятельнейшей семьи в регионе. Он маленького роста и большого таланта — камни будто говорят с ним, она жадная до знаний и мира, с феноменальной памятью. Ровесники, космические близнецы, полуночники, слушающие могилы, их многогранная яркая дружба расцветет среди апельсиновых деревьев и будет переживать взлеты и падения вместе со страной, в которую пришел фашизм.

Жизнь — это череда решений, которые были бы иными, если начать все заново, Мимо. Если ты делаешь правильный выбор с первого раза и ни разу не ошибся, значит, ты бог.

Андреа выходит за собственные рамки камерности предыдущих романов и разворачивает вековую панораму исторических событий, войн и режимов, органично встраивает вымышленное в настоящее, окружает своих персонажей реальными лицами и подлинными произведениями искусства. Как хороший учитель, он не принуждает к познанию, но рассказывает так, что нельзя самостоятельно не углубиться в вопрос: прочитать статью об акте вандализма против «Пьеты» Микеланджело, о должности экзорциста в Ватикане или «Законе о защите расы», посмотреть работы Фра Анджелико, Джакометти или изображения фашин.
В звенящей прозе Андреа сосуществуют дух романтизма с присущими ему драмой и мистикой и вехи феминизма, государство и церковь, скульпторы и медведи, академия и цирк, а показанная в начале истории люстра кинематографично падает в конце. Это классика от современника, грандиозная ода творчеству и свободе, искусству и любви, выбору и мечте, ювелирно сконструированная история жизни и выживания творца. Это свет и огромная читательская радость.

➖
О других романах Андреа:
«Моя королева»
«Сто миллионов лет и один день»
«Дьяволы и святые»

#всестраницы #франция #поляндрияnoage

17.01.202515:20

📕«Собака за моим столом» Клоди Хунцингер | Издательство Ивана Лимбаха
Пер. Алла Смирнова

Роман прочитала случайно, что редкость, и под занавес ушедшего года. Его мне предложили Яндекс Книги (прощай, Букмейт) в разделе «Вам может понравиться»: зацепили названием и обложкой (фотография 1860-х годов французского художника Эжена Кювелье) и попали не просто в точку — в сердечко.

В отчасти автобиографичном тексте французская писательница и художница Клоди Хунцингер рассказывает о восьмидесятилетних супругах, которые уже три года уединенно и аскетично живут в суровоминималистичном доме вдали от цивилизации (ближайший магазин в часе езды) — среди леса, неба и гор. У каждого своя комната-экосистема: у него — бункер с книгами, у нее — кабинет с экофеминистским слоганом на стене и окнами на луг. Писательница и читатель, они вместе почти шестьдесят лет. Их объединяют не только общие воспоминания, но и взаимные интерес, нежность и тревога. Они сделали кровать из связок газет, размышляют о своих стареющих телах в процессе умирания и о пораженном недугом мире, о Толстом и крепостничестве Софьи, обсуждают своих прошлых собак и собаку Кити из «Анны Карениной», перевод китайских текстов, истории из мира искусства и тревожные новости извне, в которых маркерами времени выступают Грета Тунберг (в очередной раз, как в «Человеке обитаемом») и новый вид «звездных» обезьян. В это убежище посреди хаоса, в котором конца света еще нет, но есть его ощутимое предчувствие, прибивается искалеченная и измученная собака. Писательница назовет ее Йес, решив сказать жизни «да», и с парацетамолом в кармане отправится в путешествие в неведомую зону старости. И в лес. В отличной компании.

Писательство требует наличия другого времени, протекающего параллельно с обычным. Жить в этом мире полноценно, интенсивно — и не жить в нем. Быть живой и мертвой.

Поэтичное фрагментарное повествование потечет по нескольким руслам: слияние мира человека и животных, экологический кризис, психология творчества и дестигматизация старения. Хунцингер продемонстрирует тончайшее восприятие окружающего мира и расскажет о всеобъемлющем родстве всего живого (еще сохранившемся на Пандоре) и о большом теле Природы, не оставив без внимания даже водоросли и грибы. Представит картину общей боли и разрушительного влияния человека на планету — с массовым вымиранием животных, таянием ледников и пандемиями. Станет свидетелем времени потерь и утрат, который вопреки катастрофе освещает совершенство мира. Поделится мыслями о старении женщины — об уязвимости и прощании, о принятии мира и жизни — и о старении пары, сочувствии и поддержке внутри нее. Зашьет в свой манифест явные и скрытые отсылки, передаст приветы Рильке, Джойсу, Ле Гуин, Роту, Достоевскому и многим другим, подмигнет новозеландской коллеге Дженет Фрейм, с которой за столом сидит ангел, и пригласит за свой всех живых существ.

#всестраницы #издательствоиваналимбаха #франция

Бардык посттор