Леха Бутовский
14.02.202505:50
Обычно в этот день мы тут празднуем Св. Трифона с нарочитой картинкой. Но пятничная изба-читальня перекрывает любые праздники, за исключением Дня победы. Даже иды марта пасуют перед широко открытыми дверями, откуда тянет самоварным дымком и теплом печи, натопленной ради тёплой компании. Заходите, располагайтесь. Шубы-ватники вон на гвоздик, валенки сымать не обязательно. Чай, натурально, и обычные тагдалии из резного поставца.
Когда мы читали эту главу в первый раз года два назад, я её сопровождал портретом героя. Но вы же и так прекрасно знаете, как он выглядит, и зачем тешить ВКшечкино улучшайзе. Так что поехали,
Винни и компания
Глава 2
Наследников в семье Орсини
Однажды двое родилось,
И их воспитывать решили
Поврозь.
Один в Америку уехал
И стал любезен всем и жёлт.
А бурый Винни в лес дремучий
Ушёл.
Он красных не носил одёжек,
Читал суровый чорный рэп,
Он когти отрастил и в целом
Окреп.
И в явь свою, не в сновиденья -
А это, глядь, не пустячок -
Впустил конвоя вороненый
Зрачок.
Теперь он пишет мемуары,
Подписываясь "Щасвирнус"
И мёд неправильный он ценит
За вкус.
О следующем персонаже поэмы можете делать ставки, а можете не делать - все равно будет та глава, которой положено быть. Ту би континьюд через неделю.
Ваш Лёха Бутовский (цэ)
#изба_читальня
Когда мы читали эту главу в первый раз года два назад, я её сопровождал портретом героя. Но вы же и так прекрасно знаете, как он выглядит, и зачем тешить ВКшечкино улучшайзе. Так что поехали,
Винни и компания
Глава 2
Наследников в семье Орсини
Однажды двое родилось,
И их воспитывать решили
Поврозь.
Один в Америку уехал
И стал любезен всем и жёлт.
А бурый Винни в лес дремучий
Ушёл.
Он красных не носил одёжек,
Читал суровый чорный рэп,
Он когти отрастил и в целом
Окреп.
И в явь свою, не в сновиденья -
А это, глядь, не пустячок -
Впустил конвоя вороненый
Зрачок.
Теперь он пишет мемуары,
Подписываясь "Щасвирнус"
И мёд неправильный он ценит
За вкус.
О следующем персонаже поэмы можете делать ставки, а можете не делать - все равно будет та глава, которой положено быть. Ту би континьюд через неделю.
Ваш Лёха Бутовский (цэ)
#изба_читальня
19.01.202504:42
Голливудские холмы, может, и поделом сгорели, но движущиеся картинки там ещё буквально вот чуть ли не вчера умели снимать. Очень надеюсь, что эти умельцы и пара кинокамер уцелели - нельзя, чтобы важнейшее из искусств было для нас утеряно!
Короче, станичники - айдате в онлайн-кинотеатры, кто куда привык, смотреть там фильму "Мармелад"! Пересказ лишит удовольствия, за спойлер я сам себе по морде заеду. Два условия для приятного просмотра - смотреть ОЧЕНЬ внимательно и смотреть до самых слов "Конец" и "В ролях". Давно я не получал такого чистого зрительского восторга.
Ваш Лёха Бутовский (цэ)
#кино_и_немцы
Короче, станичники - айдате в онлайн-кинотеатры, кто куда привык, смотреть там фильму "Мармелад"! Пересказ лишит удовольствия, за спойлер я сам себе по морде заеду. Два условия для приятного просмотра - смотреть ОЧЕНЬ внимательно и смотреть до самых слов "Конец" и "В ролях". Давно я не получал такого чистого зрительского восторга.
Ваш Лёха Бутовский (цэ)
#кино_и_немцы
22.01.202505:59
Прошлый выпуск наших с вами картинок с выставки вызвал к жизни новый оборот игры - поскольку угадать картинку оказалось легко (сумрачный южнобутовский гений ожидаемо пасует перед коллективным гением чатика), вы, станичники, начали накидывать картинки на так или иначе близкую тему.
Сегодняшняя картинка - что сказать про неё. Я держал в голове сразу два знаменитых полотна, когда сочинял стишок. Одно из полотен вы угадаете сразу и с весёлым смехом, а вот второе может оказаться сюрпризом. Ну и, натурально, предвкушаю в комментариях фонтаны вашего остроумия. В шесть вечера по Москве выложу обе исходные картинки.
Сверкают девки телесами,
Бесстыже плещутся в волнах.
"Приплыли", - говорит суровый
Монах.
Погнали?
Ваш Лёха Бутовский (цэ)
#картинки_с_выставки
Сегодняшняя картинка - что сказать про неё. Я держал в голове сразу два знаменитых полотна, когда сочинял стишок. Одно из полотен вы угадаете сразу и с весёлым смехом, а вот второе может оказаться сюрпризом. Ну и, натурально, предвкушаю в комментариях фонтаны вашего остроумия. В шесть вечера по Москве выложу обе исходные картинки.
Сверкают девки телесами,
Бесстыже плещутся в волнах.
"Приплыли", - говорит суровый
Монах.
Погнали?
Ваш Лёха Бутовский (цэ)
#картинки_с_выставки
21.01.202511:36
Ну что, купечество, я дочитал "По обе стороны войны" Леушина. Как обещал, отчот - и о книге, и о моем видении того, что делает Яуза.
Военную прозу "Яузы" я начал с туленковской "У вас нет других нас", взгляда штурмовика. "По обе стороны войны" - записки врача, работавшего с музыкантами. Очень различные книги, которые если что на самом деле объединяет, так это позиция издательства.
Туленков - телеграммный стиль (раньше бы его назвали телеграфным, но времена телеграммные), плотный язык, без красот и излишеств. Репортажи прямо из окопа, слегка обтесанные, чтобы не испугать читателя слишком резким вкусом крови и пороха. У штурмовика одна кровь, стынущая в жилах и на разгрузке, у доктора, в удалении, пусть и ничтожном, от переднего края - немного другая. С запахом беды, а не адреналина. И повествование - внешне более спокойное, с возможностью обдумать слова. Щепотка суржика не мешает и полностью понятна, тем более что на этом суржике автор в основном обращается к вряд ли читающим его небратьям - а в его случае небратьями стала ближайшая родня, что очень многим из нас за последние три года стало знакомо. Единственное, что меня несколько напрягло - разнообразие расшифровок ЧВК ("честная ватажная компания" запомнилось ярче всего) - явно внутренние шутки для своих, имеющих право так шутить. Посторонний я как будто заглянул туда, куда не особо имею право заглянуть.
Восприятие сейчас искажено - мы сами на периферии текущих по Новороссии событий, и вряд ли я, не бывший там, могу судить. Но скажу снова и снова. То, что сейчас печатается - это пред-проза. Уже не посты в соцсетях "сегодня провел пять операций под дронами" - уже текст, прошедший литературную обработку, обдуманный и обтесанный. Но сам этот текст - он слишком живое зеркало слишком близких автору событий. Им надо вылежаться, обрасти кожей, чтобы из свидетельских показаний стать литературой. Так "Живые и мертвые" вряд ли могли появиться на свет без фронтовых очерков самого Симонова и Эренбурга и ещё многих военкоров. Личному должно перейти в категорию общего, чтобы стать литературой в старом смысле.
Но такие книги жизненно необходимы. Литература наша слишком сильно упала за эти годы. Грамотные и честные книги, написанные без ложных изысков и на военную тему, которая, как ни крути, близка нам в генетической памяти - нужны, чтобы как раз создать почву, чтобы будущий лейтенант-артиллерист или дроновод (и может быть, такой скоро и появится) имел как можно больше материала для осмысления и обобщения, для вывода его на принципиально новый уровень.
Поэтому я считаю, что Яуза делает благое дело. Разве что гриф "Лейтенантская проза" - понятен мне, но я с ним не согласен. Туленков и Леушин - скорее бы под гриф "Вагнеровская проза". Доброволец - не кадровый лейтенант, у него другой взгляд. А лейтенантская ещё появится, в этом я не могу позволить себе усомниться.
Военную прозу "Яузы" я начал с туленковской "У вас нет других нас", взгляда штурмовика. "По обе стороны войны" - записки врача, работавшего с музыкантами. Очень различные книги, которые если что на самом деле объединяет, так это позиция издательства.
Туленков - телеграммный стиль (раньше бы его назвали телеграфным, но времена телеграммные), плотный язык, без красот и излишеств. Репортажи прямо из окопа, слегка обтесанные, чтобы не испугать читателя слишком резким вкусом крови и пороха. У штурмовика одна кровь, стынущая в жилах и на разгрузке, у доктора, в удалении, пусть и ничтожном, от переднего края - немного другая. С запахом беды, а не адреналина. И повествование - внешне более спокойное, с возможностью обдумать слова. Щепотка суржика не мешает и полностью понятна, тем более что на этом суржике автор в основном обращается к вряд ли читающим его небратьям - а в его случае небратьями стала ближайшая родня, что очень многим из нас за последние три года стало знакомо. Единственное, что меня несколько напрягло - разнообразие расшифровок ЧВК ("честная ватажная компания" запомнилось ярче всего) - явно внутренние шутки для своих, имеющих право так шутить. Посторонний я как будто заглянул туда, куда не особо имею право заглянуть.
Восприятие сейчас искажено - мы сами на периферии текущих по Новороссии событий, и вряд ли я, не бывший там, могу судить. Но скажу снова и снова. То, что сейчас печатается - это пред-проза. Уже не посты в соцсетях "сегодня провел пять операций под дронами" - уже текст, прошедший литературную обработку, обдуманный и обтесанный. Но сам этот текст - он слишком живое зеркало слишком близких автору событий. Им надо вылежаться, обрасти кожей, чтобы из свидетельских показаний стать литературой. Так "Живые и мертвые" вряд ли могли появиться на свет без фронтовых очерков самого Симонова и Эренбурга и ещё многих военкоров. Личному должно перейти в категорию общего, чтобы стать литературой в старом смысле.
Но такие книги жизненно необходимы. Литература наша слишком сильно упала за эти годы. Грамотные и честные книги, написанные без ложных изысков и на военную тему, которая, как ни крути, близка нам в генетической памяти - нужны, чтобы как раз создать почву, чтобы будущий лейтенант-артиллерист или дроновод (и может быть, такой скоро и появится) имел как можно больше материала для осмысления и обобщения, для вывода его на принципиально новый уровень.
Поэтому я считаю, что Яуза делает благое дело. Разве что гриф "Лейтенантская проза" - понятен мне, но я с ним не согласен. Туленков и Леушин - скорее бы под гриф "Вагнеровская проза". Доброволец - не кадровый лейтенант, у него другой взгляд. А лейтенантская ещё появится, в этом я не могу позволить себе усомниться.
21.01.202506:05
Где-то с год назад я с вами уже делился отчотом о прочитанном - Иосиф Флавий, "Иудейская война", новый перевод. Радением дорогой подруги попал ко мне и старый, 1900 года. Репринт, знамо дело - надо же стыд иметь. С отдельным интересом прочитал его, и со столь же отдельным удовольствием поделюсь с вами этим, как его, бесценным мнением.
Новый перевод был исполнен с греческого оригинала, старый - с немецкого перевода и сверен с греческим. Кстати, понятно, почему Иосиф писал по-гречески, а не на родном языке - в наши дни тоже многие пишут на английском, и где тонкая граница, отделяющая потребность в индексе цитирования от желания поглубже лизнуть кормушку? Но мы отвлеклись.
В новом переводе все имена и реалии оказались максимально (лезет в шпаргалку) иу-деи-зированы, и я долго гадал, как понимать отчество автора и главного героя - бен Матитьяху. А вот старый перевод привычнее русскому уху, и наш бен Арестович стал простым Матвеичем. Вообще в старом переводе много занятных анахронизмов - к примеру, герольды вместо глашатаев. Чтение при этом приобретает странные смыслы. Чаще всего забавные.
Интересный момент есть в старом переводе. Иосиф, само собой, ведёт какую-то хронологию событий, привязываясь к римским реалиям (в такой-то год такого-то императора), и в новом переводе все так и есть, а вот в старом Черток даёт в скобках пояснения - такой-то год до разрушения Храма. Меня это не то чтобы удивило, но озадачило - книга издана в Российской империи, при полном господстве православия, а переводчик даёт не общепринятое (и вполне уместное для исторического контекста )"по Р. Х.", а имеющее сугубо иудейский контекст "до разр.(ушения) Хр.(ама)".
Ещё, в отличие от нового, старый перевод снабжён пространными комментариями - под текстом, порой почти на всю страницу, не то что "внизу страницы". Любознательному профану вроде меня очень интересно, учёный муж наверняка поморщится. Но в целом старый перевод мне показалось читать чуть сложнее, чем новый. За сто с лишним лет язык изменился, да и люди уже не те - своих иерусалимов сгорело столько, что на десяток иудейских войн хватило бы.
Основная же линия сего опуса что в старом, что в новом переводе осталась неизменной - ни прибавить к сказанному год назад, ни убавить мне нечего. Римляне у бен Арестовича - лишь инструмент в руках жестокого бога иудеев, не имеющие особо своей воли. Тит Веспасианыч и папенька его в устах Матвеича - добрейшей души императоры, радеющие о восставших иудеях как о неразумных детях. Вот Тит Веспасианыч, зверея от упорства осаждаемого Иерусалима, ведёт боевые действия максимально мягко, щадя - как сказали бы сегодня - мирняк и пытаясь договориться с вожаками восставших. Сплошная параллель с тем, как наши сейчас сражаются в Новороссии и так же щадят всяких поваров, взятых в плен рядом с чьим-то брошенным оружием.
Правда, в конце концов иудейское упрямство надоело человеколюбивому императору, Иерусалим был взят и сожжены вместе с храмом, причём Тит успел заглянуть в святая святых, жители города казнены или проданы в рабство. Но довольно неприятных параллелей с современностью! Подведём уже итог нашего маленького сравнительного анализа.
Читать, наверное, лучше новый перевод - легче будет понять замес, да и бен Арестович в новом переводе получился, на мой вкус, более выпуклым персонажем. Старый - слегка архаичный и куда более призывающий милость к падшим. Сказывается, наверное, недавняя близость Фёдора Михайловича, да и старый граф все ещё давил на русское общество своим благотворным авторитетом.
Хороший опыт, небезынтересный. Я доволен. Вот Фукидида в переводе Мищенко боюсь читать - стратановский-то перевод еле осилил. Ужас, а не эллины. Пауки кровожадные в банке. А Мищенко ещё окажется, как Черток - умеренно архаичный и тяжёлый, я тогда вовсе в них разочаруюсь. Пусть живут безмятежно.
Ваш Лёха Бутовский (цэ)
Новый перевод был исполнен с греческого оригинала, старый - с немецкого перевода и сверен с греческим. Кстати, понятно, почему Иосиф писал по-гречески, а не на родном языке - в наши дни тоже многие пишут на английском, и где тонкая граница, отделяющая потребность в индексе цитирования от желания поглубже лизнуть кормушку? Но мы отвлеклись.
В новом переводе все имена и реалии оказались максимально (лезет в шпаргалку) иу-деи-зированы, и я долго гадал, как понимать отчество автора и главного героя - бен Матитьяху. А вот старый перевод привычнее русскому уху, и наш бен Арестович стал простым Матвеичем. Вообще в старом переводе много занятных анахронизмов - к примеру, герольды вместо глашатаев. Чтение при этом приобретает странные смыслы. Чаще всего забавные.
Интересный момент есть в старом переводе. Иосиф, само собой, ведёт какую-то хронологию событий, привязываясь к римским реалиям (в такой-то год такого-то императора), и в новом переводе все так и есть, а вот в старом Черток даёт в скобках пояснения - такой-то год до разрушения Храма. Меня это не то чтобы удивило, но озадачило - книга издана в Российской империи, при полном господстве православия, а переводчик даёт не общепринятое (и вполне уместное для исторического контекста )"по Р. Х.", а имеющее сугубо иудейский контекст "до разр.(ушения) Хр.(ама)".
Ещё, в отличие от нового, старый перевод снабжён пространными комментариями - под текстом, порой почти на всю страницу, не то что "внизу страницы". Любознательному профану вроде меня очень интересно, учёный муж наверняка поморщится. Но в целом старый перевод мне показалось читать чуть сложнее, чем новый. За сто с лишним лет язык изменился, да и люди уже не те - своих иерусалимов сгорело столько, что на десяток иудейских войн хватило бы.
Основная же линия сего опуса что в старом, что в новом переводе осталась неизменной - ни прибавить к сказанному год назад, ни убавить мне нечего. Римляне у бен Арестовича - лишь инструмент в руках жестокого бога иудеев, не имеющие особо своей воли. Тит Веспасианыч и папенька его в устах Матвеича - добрейшей души императоры, радеющие о восставших иудеях как о неразумных детях. Вот Тит Веспасианыч, зверея от упорства осаждаемого Иерусалима, ведёт боевые действия максимально мягко, щадя - как сказали бы сегодня - мирняк и пытаясь договориться с вожаками восставших. Сплошная параллель с тем, как наши сейчас сражаются в Новороссии и так же щадят всяких поваров, взятых в плен рядом с чьим-то брошенным оружием.
Правда, в конце концов иудейское упрямство надоело человеколюбивому императору, Иерусалим был взят и сожжены вместе с храмом, причём Тит успел заглянуть в святая святых, жители города казнены или проданы в рабство. Но довольно неприятных параллелей с современностью! Подведём уже итог нашего маленького сравнительного анализа.
Читать, наверное, лучше новый перевод - легче будет понять замес, да и бен Арестович в новом переводе получился, на мой вкус, более выпуклым персонажем. Старый - слегка архаичный и куда более призывающий милость к падшим. Сказывается, наверное, недавняя близость Фёдора Михайловича, да и старый граф все ещё давил на русское общество своим благотворным авторитетом.
Хороший опыт, небезынтересный. Я доволен. Вот Фукидида в переводе Мищенко боюсь читать - стратановский-то перевод еле осилил. Ужас, а не эллины. Пауки кровожадные в банке. А Мищенко ещё окажется, как Черток - умеренно архаичный и тяжёлый, я тогда вовсе в них разочаруюсь. Пусть живут безмятежно.
Ваш Лёха Бутовский (цэ)
Көрсетілген 1 - 4 арасынан 4
Көбірек мүмкіндіктерді ашу үшін кіріңіз.