Бібліятэка «Вольная Думка»
Қайта жіберілді:
плодотворные дебютные идеи
07.03.202518:54
Гендерная политика, европеизация и дефицит демократии в Польше
В статье 2019 года, опубликованной в одном кембридском журнале, утверждается, что критика гендерной политики государства со стороны правых хорошо воспринималась в польском обществе потому, что в ней было зерно истины. А именно, правые указывали на недемократический характер внедрения этой политики: государственные бюрократы и эксперты в рамках невыборных органов реализовывали свои программы без какого-либо обсуждения с общественностью.
В качестве примера авторка статьи разбирает громкий скандал в 2013 году вокруг проекта Równościowe przedszkole (Детский сад равенства). Суть в том, что ряд детских садов в Польше начали практиковать воспитание, которое бы не навязывало детям гендерные роли. В этом начинании они опирались на брошюру, выпущенную местными феминистками на деньги одного из европейских фондов и поддержанную государством. Это вызвало бурю негодования со стороны родителей, которую подхватили правые политики и публицисты. Например, Grzegorz Strzemecki, который стал писать об этом книги. Правые утверждали, что в Польше произошла тихая революция сторонников "гендерной идеологии", которые захватили государство и что родители больше не могут влиять на способ воспитания их детей.
В статье также утверждается, что эта гендерная политика была частью более общей ситуации дефицита демократии в Центральной и Восточной Европе в контексте "европеизации". То есть когда государство реализует различные программы просто потому, что они являются требованиями Европейского Союза, а не потому, что соответствуют демократической воле народа. В статье авторы ссылаются на исследования, где подробнее раскрывается суть этой недемократической "европеизации".
Однако то, что гендерные политики Польши были частью этого процесса остается не доказанным. То есть они просто не приводят убедительных аргументов, кроме того примера с детскими садами. Ведь даже если та брошюра была профинансирована одним из фондов ЕС, где учет гендерного аспекта обязателен, то существуют десятки, если не сотни других фондов и явно правые консерваторы могут найти деньги, чтобы выпускать собственные "антигендерные" брошюры. Кроме того, не совсем понятно почему фонды ЕС тут рассматривается как субъект, который навязывал гендерные принципы, ведь они могли быть скорее ресурсом для местных организаций гражданского общества и феминистского движения, которые этими деньгами с удовольствием пользовались.
В целом статья основана на предположении, что если какую-то программу или политику реализует неизбираемые органы, бюрократы, то это недемократический процесс. Однако бюрократы выступают только инструментом в руках избранных политиков. Так что государственная поддержка гендерных политик была результатом не "тихого переворота", а того, что люди на выборах проголосовали за профеминистские партии. Например, в тот период вице-маршалком польского сейма была открытая феминистка Wanda Nowicka.
При этом сам вектор критики в этой статье мне кажется очень правильным. Скорее всего это правда, что соединенная с социальным неравенством представительная демократия предлагает слишком мало форматов политического участия, что и делает многих людей склонными верить в различные теории заговора и воспринимать идеи правых. То есть не смотря на то, что многие голосуют на выборах раз в несколько лет, большую часть времени политикой заменяется маленькая группа профессионалов, деятельность которых многим сложно понять, не говоря уже про то, чтобы на нее влиять.
Однако без прямого разговора о проблемах представительной демократии и противопоставления ей различных вариантов прямой и партисипативной демократии, эта статья выглядит будто авторка просто не до конца понимает как работает государство модерного типа.
В статье 2019 года, опубликованной в одном кембридском журнале, утверждается, что критика гендерной политики государства со стороны правых хорошо воспринималась в польском обществе потому, что в ней было зерно истины. А именно, правые указывали на недемократический характер внедрения этой политики: государственные бюрократы и эксперты в рамках невыборных органов реализовывали свои программы без какого-либо обсуждения с общественностью.
В качестве примера авторка статьи разбирает громкий скандал в 2013 году вокруг проекта Równościowe przedszkole (Детский сад равенства). Суть в том, что ряд детских садов в Польше начали практиковать воспитание, которое бы не навязывало детям гендерные роли. В этом начинании они опирались на брошюру, выпущенную местными феминистками на деньги одного из европейских фондов и поддержанную государством. Это вызвало бурю негодования со стороны родителей, которую подхватили правые политики и публицисты. Например, Grzegorz Strzemecki, который стал писать об этом книги. Правые утверждали, что в Польше произошла тихая революция сторонников "гендерной идеологии", которые захватили государство и что родители больше не могут влиять на способ воспитания их детей.
В статье также утверждается, что эта гендерная политика была частью более общей ситуации дефицита демократии в Центральной и Восточной Европе в контексте "европеизации". То есть когда государство реализует различные программы просто потому, что они являются требованиями Европейского Союза, а не потому, что соответствуют демократической воле народа. В статье авторы ссылаются на исследования, где подробнее раскрывается суть этой недемократической "европеизации".
Однако то, что гендерные политики Польши были частью этого процесса остается не доказанным. То есть они просто не приводят убедительных аргументов, кроме того примера с детскими садами. Ведь даже если та брошюра была профинансирована одним из фондов ЕС, где учет гендерного аспекта обязателен, то существуют десятки, если не сотни других фондов и явно правые консерваторы могут найти деньги, чтобы выпускать собственные "антигендерные" брошюры. Кроме того, не совсем понятно почему фонды ЕС тут рассматривается как субъект, который навязывал гендерные принципы, ведь они могли быть скорее ресурсом для местных организаций гражданского общества и феминистского движения, которые этими деньгами с удовольствием пользовались.
В целом статья основана на предположении, что если какую-то программу или политику реализует неизбираемые органы, бюрократы, то это недемократический процесс. Однако бюрократы выступают только инструментом в руках избранных политиков. Так что государственная поддержка гендерных политик была результатом не "тихого переворота", а того, что люди на выборах проголосовали за профеминистские партии. Например, в тот период вице-маршалком польского сейма была открытая феминистка Wanda Nowicka.
При этом сам вектор критики в этой статье мне кажется очень правильным. Скорее всего это правда, что соединенная с социальным неравенством представительная демократия предлагает слишком мало форматов политического участия, что и делает многих людей склонными верить в различные теории заговора и воспринимать идеи правых. То есть не смотря на то, что многие голосуют на выборах раз в несколько лет, большую часть времени политикой заменяется маленькая группа профессионалов, деятельность которых многим сложно понять, не говоря уже про то, чтобы на нее влиять.
Однако без прямого разговора о проблемах представительной демократии и противопоставления ей различных вариантов прямой и партисипативной демократии, эта статья выглядит будто авторка просто не до конца понимает как работает государство модерного типа.
Көрсетілген 1 - 1 арасынан 1
Көбірек мүмкіндіктерді ашу үшін кіріңіз.