В практике привнесения на путь есть три важных принципа:
1. Распознавать каждый двойственный когнитивный процесс как он есть, чтобы не позволить ему отвлечь внимание [от осознавания природы ума];
2. Полностью отбросить цепляние за собственное «я» и даже саму идею собственного «я»;
3. Отказаться от надежды на результат и избавиться от страха не получить результат.
Это позволяет следовать пяти видам йоги:
1. Йога раненого оленя. Уподобившись раненому оленю, йогины избегают других людей. Они ничего не обдумывают. Они остаются сами по себе, в одиночестве. Они сохраняют реализацию истинной природы ума, покончив и с врагом, и с методом борьбы против него. Они больше не нуждаются в совете и не ищут дружбы.
2. Йога льва. Уподобившись льву, который никогда не боится охотиться сам и не опасается других охотящихся хищников, йогины никогда не испытывают страха. Какие бы ни рождались мысли внутри, и какие бы проявления ни возникали [как кажется] снаружи, ничто из этого не становится для них препятствием. Йогины никогда не падают духом.
3. Йога ветра, возникающего в пространстве. Ветер, возникающий в пространстве, нематериален. Сокол расправляет крылья [и парит в самой вышине неба]. Точно так же и йогины — идя [по жизни], они пребывают в [пространстве истинной природы ума]. Измерение радости — самбхогакая — это блаженство практики, свободной от привязанности и любых ложных концепций. Нет ничего, чему надо следовать, за что надо держаться.
4. Йога пространства. Пространство не имеет опоры. Йогины не ищут опоры ни в каком выбранном для медитации объекте, никуда не направляют внимание, не используют концептуальные идеи о том, с каким намерением следует совершать определённые действия, не размышляют о том, обладают ли те, или иные феномены определёнными качествами, или нет.
5. Йога безумия. Йогины похожи на безумцев, в восприятии которых нет никаких ориентиров. Они не видят ни в чём ничего «хорошего» и ничего «плохого». Они не препятствуют никаким переживаниям, но и не ищут их. Они ничего не принимают и ничего не отвергают.
Да будет каждая моя жизнь озарена семью благими качествами высших уделов, в каком бы из миров я ни воплотился! *
Да встречу я святую Дхарму с первым вздохом моего существования, и пусть ничто не препятствует мне следовать её путём и практиковать её должным образом!
Да буду я угоден святому ламе, непрестанно практикуя Дхарму, как днём, так и ночью, радуя его своим усердием!
Да сумею я реализовать глубокий смысл Дхармы и пересечь океан сансары уже в нынешней жизни!
Да дозволено мне будет обучать святой Дхарме скитающихся в сансаре живых существ, безустанно трудясь ради их блага!
И да совершится так, что, через моё служение, исполненное беспристрастия, все живые существа без исключения обретут состояние Будды!"
Он не находится ни в ушедшем прошлом, ни в нерожденном будущем.Прошлое ушло. Будущее еще не наступило. У настоящего ума нет возникновения, продолжительности или прекращения. Неустановленные даже на мгновение, ни наблюдаемый, ни наблюдатель не существуют. Они возвращают сами себя в покой. Тантра «Кунджед Гьялпо» говорит:
Он не существует в настоящем, всегда одинаков по своей природе.
Не используйте ум, чтобы искать ум, просто позвольте ему быть.
Поскольку ум не является вещью, которую можно увидеть умом,«Великая колесница», комментарий на «Обретение покоя в природе ума» / Лонгченпа (rdzogs pa chen po sems nyid ngal gso'i shing rta chen po shes bya ba)
Если смотреть, он не виден.
Оставь его в покое как таковость.
Тело закончит свое существование в прахе, высушенное, сгнившее
Или окончательно загрязненное.
У тела нет собственной сущности.
Оно полностью разложится, развалится или распадется.
Знай, что его природа – это распад.
Тело закончит свое существование в прахе, высушенное, сгнившее
Или окончательно загрязненное.
У тела нет собственной сущности.
Оно полностью разложится, развалится или распадется.
Знай, что его природа – это распад.
В практике привнесения на путь есть три важных принципа:
1. Распознавать каждый двойственный когнитивный процесс как он есть, чтобы не позволить ему отвлечь внимание [от осознавания природы ума];
2. Полностью отбросить цепляние за собственное «я» и даже саму идею собственного «я»;
3. Отказаться от надежды на результат и избавиться от страха не получить результат.
Это позволяет следовать пяти видам йоги:
1. Йога раненого оленя. Уподобившись раненому оленю, йогины избегают других людей. Они ничего не обдумывают. Они остаются сами по себе, в одиночестве. Они сохраняют реализацию истинной природы ума, покончив и с врагом, и с методом борьбы против него. Они больше не нуждаются в совете и не ищут дружбы.
2. Йога льва. Уподобившись льву, который никогда не боится охотиться сам и не опасается других охотящихся хищников, йогины никогда не испытывают страха. Какие бы ни рождались мысли внутри, и какие бы проявления ни возникали [как кажется] снаружи, ничто из этого не становится для них препятствием. Йогины никогда не падают духом.
3. Йога ветра, возникающего в пространстве. Ветер, возникающий в пространстве, нематериален. Сокол расправляет крылья [и парит в самой вышине неба]. Точно так же и йогины — идя [по жизни], они пребывают в [пространстве истинной природы ума]. Измерение радости — самбхогакая — это блаженство практики, свободной от привязанности и любых ложных концепций. Нет ничего, чему надо следовать, за что надо держаться.
4. Йога пространства. Пространство не имеет опоры. Йогины не ищут опоры ни в каком выбранном для медитации объекте, никуда не направляют внимание, не используют концептуальные идеи о том, с каким намерением следует совершать определённые действия, не размышляют о том, обладают ли те, или иные феномены определёнными качествами, или нет.
5. Йога безумия. Йогины похожи на безумцев, в восприятии которых нет никаких ориентиров. Они не видят ни в чём ничего «хорошего» и ничего «плохого». Они не препятствуют никаким переживаниям, но и не ищут их. Они ничего не принимают и ничего не отвергают.
Осознавание, пребывающее без концепций, есть дхармакая;
Светоносное, непрерывное осознавание есть самбхогакая;
Осознавание, проявляющееся во всех возможных формах, есть нирманакая.
