Дом Хамон 🇺🇦🔱🔰

«Черноморцы представляли сплошную массу малорусскаго племени. Старые запорожцы, составившие за Бугом ядро будущаго войска, были исключительно малороссы. Последующия затем переселения в войско также производились из малорусских местностей - преимущественно из Полтавской и Черниговской губерний. Главную подавляющую массу казачества составили малороссы, придавшие всему складу жизни чисто малорусский характер Язык, правы, обычаи, песни и устная народная поэзия, костюм в особенности женский, способы ведения хозяйства и т.п. все это было малорусским. По той же причине казаки, как малороссы, были ревностные последователи православия.»

«Важнейшую в колонизационном отношении местность представляет Черномория. Черномория - прямая наследница Запорожья. В состав ея первоначальных поселенцев вошли частию запорожцы, а частию лица имевшия те или другие отношения к Запорожской Сечи. Вообще же этими поселенцами были малороссы. Как известно, в 1775 году была разрушена, по приказанию Екатерины II, последняя Запорожская Счь великорусскими войсками под командою генерала Текелия. [...] И вот эти то черноморские казаки и были поселены в 1792 году в Черномории, т.е. в западной половине прикубанской полосы нынешней Кубанской области.»

«Я, Андрей Шкуро, генерал-поручик Кубанского Казачьего Войска, выражаю готовность встать под знамёна Организованного Украинского Национализма согласно с Вашим призывом от дня 6 июля 1941 г. На это моё решение повлияли вот такие обстоятельства:
1. Пора, что теперь переживается, налагает на всех Украинцев долг сосредоточения всех созидательных сил под одним проводом в борьбе с извечным врагом Украинской Нации для завоевания её суверенной государственной жизни во всех её этнографических границах. В этой борьбе не может остаться в стороне украинское казачество, хотя оно не может вести какой-нибудь отдельной акции.
2. Решения казачьей старшины на просторах Сербии, что однозначно заявила готовность повести казачество вызволять Отечество из-под московско-жидо-коммунистического режима.
3. Отчаянное положение казачества в Сербии, выставленного на страшные преследования со стороны сербов, — дескать, мы виноваты, что Москва (белая и красная) не в силах дать им помощь. Ввиду этого казачья старшина и казачество поручили мне повести на просторах Независимого Государства Хорватии переговоры в деле включения казачества в активную борьбу с московским большевизмом украинского независимого формирования, а если это невозможно, то в составе казачьих частей в составе немецкой или хорватской армии. Во всех трёх случаях прошу, чтобы под казачеством с территории б[ывшей]. Югославии понимали всех казаков: кубанских, черноморских, донских, терских, астраханских и других, невзирая на их народность, исходя из положения, что все перечисленные казаки представляют во всех своих станицах на Родных Землях один национальный в государственном смысле состав, и потому нежелательно было б враждовать и разделять их на украинцев, москалей и иных инородцев. Это пожелание оправдано обстоятельством, что за всё время своего пребывания в Югославии не признавало себя казачество членами русской нации, не признавало компетенций русских правлений, а всегда и всюду признавало себя просто казаками. Во втором и третьем случае (участие в составе немецкой или хорватской армии) нашим безусловным пожеланием есть применение нас в операциях только на украинских этнографических территориях. Про всё это договорился я с Вашим уполномоченным представителем в Независимом Государстве Хорватии и, составляя Вам это моё обращение, подтверждаю своей собственноручной подписью.
Слава Украине!»

«коли єщє такъ званый вєлико-рꙋскїй або россїйскїй народъ подлѧгалъ Кієвꙋ, начавши свою самостоѧтєльность допѣро съ XIII. вѣковъ, а живши тогда и долго потомꙋ на просвѣщєнію народа мало-рꙋского, выплєканомъ къ Кієвѣ и къ дрꙋгихъ мѣстахъ рꙋскихъ»

«когда ещё так называемый великорусский или российский народ подчинялся Киеву, начиная свою самостоятельность лишь с XIII века, а живший тогда и долго после этого благодаря просвещению малорусского народа, кланялся Киеву и в других местах Руси.»

«Но теперь Украиною принято называть ту часть Руси, которая прежде называлась Малороссией. Происхождение последняго названия идет от обычая греков. Древние греки „Малою" обыкновенно называли ту часть страны, которая была ядром, центром или колыбелью всего народа; а всю страну, вместе с колониями, принято было называть „Великою". [...] Поэтому понятно, отчего церковно-славянский язык гораздо ближе к малороссийскому языку, нежели к великорусскому. О большей близости малороссмйскаго языка к церковно-славянскому языку можно судить хотя-бы по такому примеру. Если сказать по-русски: „Это хорошая лошадь то в переводе на славянский язык это будет: „Се добрый конь", a по-украински: „Це добрий кінь". „Се добрый конь" и „це добрий кінь" мало отличаются одно от другого, а „Это хорошая лошадь" уже совсем непохоже ни на церковно-славянский перевод, ни на малороссийский.»

«Малороссийские козаки, из которых набиралась Запорожская Сеч, во все время ея существования, кровные родичи Черноморцам [...] и в настоящее время весь войсковой состав черноморскаго народонаселения носит одну физиономию, запечатлен одною пародностью малороссийскою [...] Не мало удивляет захожаго Русскаго человека, когда Черкес заговорит с ним языком Пырятинскаго уезда. «Что за диво!» думает Русский человек: «нельзя сказать, чтоб был хохол, а говорит из рук вон.» Черноморцы говорят малороссийским языком, хорошо сохранившимся. [...] все напоминает вам, на этой далекой кавказской Украине, гетманскую Украину Наливайка и Хмельницкаго.»

«...Поидьте лышь у Русь та лодывитьця, що там робытця. От мы йшлы з старым на сю землю через Дин, так дывылысь вид. самого Санджарова аж до Дону; що багато наихало московськых панив скризь по городах, та и багато, добродію, е миж нымы таких старых та череватых, та й з роду не жонатых. Иншый и добрый е, такый прывитлывый та балакучый, я до иншого не з вивсом. Я вже довго не забуду, як одын на нас крычав: "Эй, хахлы! хахлы!" Мы ж думалы: на кого б то вин каже? аж вин добродію, па нас! Покы ж мы розчурукалы та зупынылысь, колы дывымось, аж и солдаты за намы бижять, и той пан московськый иде та так розсердывся, що крый Боже! та й каже: „Што вы за люды?" та так лаетця погано, що цур ёму! Мы й сказалы, що йдемо на Чорноморыю, так вин нас вылаяв, вылаяв, та й каже: "у вас там все бродягы," та й вернувся лаючысь.»