Утром – молитва, затем – работа по хозяйству, помощь прихожанам. Днём – изучение священных текстов, обсуждение богословских вопросов.
Вечером – беседы в беседке или у камина, полные воспоминаний и надежд на будущее. Алтан чувствовал себя спокойным и защищённым рядом с Вадимом, несмотря на то, что тот был человеком с непростым прошлым. Он увидел в нём не только наемного головореза, но и человека, который стремится к переменам, к искуплению.
Однако, внезапно, идиллия разрушилась.
В один из солнечных дней, без всякой видимой причины, в сердце Алтана словно что-то кольнуло. Он ощутил неловкость, непонятное беспокойство, которое заставляло его избегать Вадима и записывать все в свой личный дневник как подотчетный проект. Это чувство было настолько сильным, что Алтан не мог его объяснить. Он начал избегать встреч с Вадимом, находил причины, чтобы не оставаться с ним наедине. Он даже не мог предположить подобных чувств по отношению к мужчине. Это поведение, нехарактерное для Алтана, вызвало у Вадима тревогу и недоумение. Он пытался выяснить причину перемены в поведении Алтана, но тот уклонялся от ответа, уходя в себя.
Алтан, воспитанный в строгости и дисциплине, никогда не испытывал подобных чувств. Его мир был структурирован верой, традициями и логикой. Внезапная, непонятная тревога, возникшая рядом с Вадимом, ломала привычный уклад его души. Он пытался объяснить её себе с рациональной точки зрения. Может, это усталость от переезда, от непривычной обстановки, от необходимости сосуществовать с человеком, чье прошлое было омрачено грехом? Но глубоко внутри он понимал – причина в чем-то другом. Но все равно, чем больше крепли его мысли, тем больше он молился, а последней ступенью стала металическая кастрюля с кипятком, где он в попытках отогнать мысли, обваривал руки до волдырей и больших последствий.
Ночи стали бессонными. Алтан часами читал священные тексты, ища ответы на свои вопросы, писал мысли в личном дневнике, но слова казались пустыми, лишенными смысла. Он сравнивал свои чувства с чем-то запретным, греховным. Его воспитание, его вера, твердо запрещали подобные мысли. Но с Вадимом… с Вадимом было иначе.
Вадим, со своей мощью, грубоватой красотой и проницательным взглядом, был полнейшей противоположностью Алтану. В нем чувствовалась сила, дикая, необузданная энергия, подавляемая лишь внешней смиренностью, наложенной условиями пребывания в церкви. Алтан видел в нем противоречие – жестокость прошлого и желание искупления. Эта борьба, происходящая внутри Вадима, отражалась в его глазах, завораживая и пугая одновременно.
Их совместная работа, изготовление просфор, в церкви стала невыносимой. Каждое прикосновение, каждый взгляд Вадима вызывали у Алтана дрожь. Он ловил себя на мысли, что избегает Вадима не из-за страха, а из-за… чего-то другого. Что-то, что противоречило всему, во что он верил.
Вадим, ничего не подозревая, продолжал проявлять доброту и внимание к Алтану. Пытался пару раз поджидать его, чум еще больше «пугая» бурята. Его доверие было чистым и искренним, что еще больше терзало Алтана. Он понимал, что обман разрушит не только их дружбу, но и его собственную веру.
Наступила ночь. Зимняя, холодная. Алтан быстро оделся и прошел в сад так как сон не шел, а ворочаясь в кровати, только сбил бы простыни.
На свое несчастье окна Вадима выходили на тот сад, он заметил, что в нем была стройная фигура юноши в.. в одной рясе?! да он с ума сошел!
Вадим вылетает вслед за ним, и только около двери Святого Отца, тихо как мышь прошел на цыпочках, держа в руках дубленую шубу
Он подходит, еле скрипя снегом под своим весом, набрасывая верхнюю одежду на плечи обладателя смоляных волос, бегло изучая его глазами, пока тот уже успел испугаться и дернуться, выронив их рук псалтырь, быстро подняв ее, дабы не намокла от снега..
—ты…
Сердце бурята зашлось стуком, к горлу подкатил ком и слова будто застряли в горле, а тело и без того оцепеневшее на морозе, словно сковало вовсе.
Вадим же садясь рядом, берет в руки, чужие ладони, желая их согреть, но.. О Ужас!
@drakiolus
@altanvadim_bot