3️⃣Расскажи, чем ты занимаешься?
Работа в науке разнообразна и многогранна — за это я её и люблю. На разных уровнях и в зависимости от желания можно заниматься почти чем угодно.
Главное и первое, что делает учёный, — это читает статьи, ставит эксперименты и/или анализирует их результаты. Читаю я почти каждый день: иногда бегло просматриваю резюме статьи, а иногда (гораздо реже) вникаю в детали.
Эксперименты биологи делят на "сухие" — когда мы что-то обсчитываем на компьютере, и "мокрые" — когда работаем с пробирками в лаборатории. Как правило, есть чёткое разделение труда: "сухие" специалисты не занимаются "мокрыми" экспериментами и наоборот, хотя бывают исключения. Я сам уже давно не провожу "мокрые" эксперименты, но периодически занимаюсь анализом данных.
Самое интересное — это анализ, обсуждение и интерпретация результатов, а также планирование новых экспериментов. На это уходит примерно 40–50% моего времени.
Почему только 40–50%? Потому что суровая реальность требует от учёного заниматься не только научной работой. Организация современной науки во многом напоминает небольшой бизнес. Ты сам ищешь финансирование для своих исследований — а это значит, что мало придумать великую идею, нужно ещё изложить её в привлекательной для фондов форме и попытаться заинтересовать компании.
Если (когда) деньги получены, начинается управление проектом: подбор команды сотрудников и коллабораторов, контроль бюджета, закупка оборудования, решение проблем с ремонтом, валютными платежами контрагентам, юридическим оформлением договоров. Нужно разбираться в кадровых вопросах, учитывать налоги, заниматься отчётностью. В результате я неплохо знаю тексты нескольких федеральных законов, десятки медицинских нормативных актов, основы трудового кодекса и понимаю, чем ноу-хау отличается от патента. Конечно, в этих задачах помогают бэкофисы научных институтов, но они не погружены в специфику конкретного научного проекта, поэтому часто приходится вместе искать нестандартные решения.
А наука — это всегда про нестандартные задачи. Например, в больших организациях часто говорят: "Дайте нам список закупок на год вперёд в январе, мы всё организуем", или "Закупки закрываются 15 ноября и откроются только после Нового года". Но в науке так не работает! Сегодня ты получил результат, завтра у тебя появилась новая идея, а послезавтра тебе нужен реактив. Приходится искать легальные (и, чего греха таить, иногда и полулегальные) пути решения.
Сначала мне было интересно разбираться в бухгалтерии, юриспруденции, кадровых вопросах, но со временем эта работа стала утомлять.
Другая "ненаучная" часть работы — организация команды и проектная деятельность. Когда группа расширяется до 3–4 человек, неизбежно приходится выстраивать менеджмент. В IT-компаниях все привыкли к таск-трекерам, синкам, мессенджерам, собеседованиям, дедлайнам, корпоративной этике, но в науке с этим полный хаос.
Отдельный вопрос — нужны ли в науке большие группы или эффективнее работать микроколлективами, сфокусированными на своей проблеме. Мне кажется, что для решения определённых задач крупные коллективы полезны, но научный менеджмент нужно развивать — сейчас он в ужасном состоянии. Однако копирование бизнес-моделей не всегда работает. Например, в первые месяцы работы в лаборатории Сбера нам ставили задачу так: "Распишите в таск-менеджере действия на полгода, которые приведут к публикации в Nature". Но научный поиск не строится по такому плану: попробовал — посмотрел результат — дальше возможны десятки направлений, которые невозможно распланировать заранее.
Тем не менее, базовые вещи, такие как регулярные синки, назначение ответственных за задачи, обратная связь сотрудникам, контроль зарплат — точно не помешают ни одной лаборатории.
Менеджмент в группе мне всё ещё интересен. Я придумал (или, скорее, подсмотрел) много идей, которые пробую внедрять, и считаю, что руководитель в науке должен заниматься этим.
