𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘
Канал-дневник с частными заметками и наблюдениями
https://boosty.to/atomiccherry – наш блог на Boosty
https://patreon.com/_atomic_cherry – наш блог на Patreon 💯
https://boosty.to/atomiccherry – наш блог на Boosty
https://patreon.com/_atomic_cherry – наш блог на Patreon 💯
TGlist рейтингі
0
0
ТүріҚоғамдық
Растау
РасталмағанСенімділік
СенімсізОрналасқан жеріРосія
ТілБасқа
Канал құрылған күніFeb 06, 2025
TGlist-ке қосылған күні
Sep 15, 2023Жазылушылар
66 741
24 сағат
20%Апта
118-0.2%Ай
645-1%
Дәйексөз индексі
100
Ескертулер1Каналдарда қайта жазылу0Каналдарда ескерту1
1 жазбаның орташа қамтуы
22 512
12 сағат17 1210%24 сағат22 5120%48 сағат23 9360%
Қатысу деңгейі (ER)
1.49%
Қайта жазылды336Пікірлер0Реакциялар0
Қамту бойынша қатысу деңгейі (ERR)
0%
24 сағат0%Апта0%Ай
0.33%
1 жарнамалық жазбаның қамтуы
22 512
1 сағат6 28527.92%1 – 4 сағат00%4 - 24 сағат15 02966.76%
24 сағаттағы жазбалар саны
0
Динамика
-
"𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘" тобындағы соңғы жазбалар
Қайта жіберілді:
Деньги и песец
17.03.202512:31
«Деньги для отца?» Хорошая идея, но вряд ли.
Нобелевский лауреат Клаудиа Голдин выпустила новое исследование Babies and the Macroeconomy в котором объяснила, почему «материнский капитал» и продвижение идеи «папа работает, мама рожает» - так себе идеи, если вы хотите действительно сделать так, чтобы женщина хотела иметь больше детей.
Если максимально коротко – важны не столько деньги, сколько время, которое отец может выделить на занятия с малышами, соответственно освободив маму от домашних забот. А в современной городской экономике с этим проблемы – если городская мама отказывается от карьеры, чтобы сидеть дома с малышом, папа должен не просто принести деньги в семью на пропитание – он должен принести их столько, чтобы компенсировать маме упущенные заработки – и, чем потенциально успешнее могла быть мама – тем больше надо работать папе.
Нет, папа, конечно, может это заработать – 12 часов, семь дней в неделю, но только дома его будут видеть по ночам.
А такая ситуация
а) сильно снижает желание мамы обзаводиться новыми детьми (нагрузка будет расти, а присутствие папы дома – сокращаться)
б) здоровью папы трудовые сверхусилия тоже не пойдут на пользу.
Поэтому, объясняет Голдин, в развитых странах рождаемость растет в Северной Европе – где социальные гарантии позволяют папе не биться насмерть за каждую копейку, и оба родителя могут находить более-менее разумный баланс между домом и работой.
А вот на консервативном Юге, где папа работает, а мама красивая – рождаемость не растет. (да, есть исключения, но в целом это работает так)
Все дело в слишком быстрой модернизации, объясняет Голдин – пока общество не признАет, что забота о детях – это общественно важный труд не только матери, но и отца, и этот труд обоих родителей должен быть в какой-то форме компенсирован обществом – ничего не получится
Почему это интересно? Потому что полвека назад примерно то же самое объяснял начальству советский демограф Борис Урланис, автор знаменитой статьи «Берегите мужчин»
В СССР массово стали ставить женщин к станкам еще в 1920е, после Второй мировой войны объем участия женщин в рабочей силе резко увеличился, но – ключевой момент советской системы оплаты труда заключался в том, что людям «за работу не доплачивали» - эта недоплата по идее должна была быть компенсирована «общественными благами» - формально бесплатными здравоохранением/образованием и т.п.
Что получалось на практике – женщина трудилась и «дома» и «на работе» – росла цена часа ее домашнего труда и росли ее издержки связанные с необходимостью трудиться дома, плюс – она прекрасно понимала, что «на работе» могла бы «получать больше» - но… не получала. А то, что женщине не доплачивало государство – теперь должен был компенсировать ее мужчина.
Результаты были не очень – трудовые сверхнагрузки стали медленно, но верно «косить» мужскую часть населения – продолжительность женской жизни стала расти, а вот продолжительность мужской - стала сокращаться, нигде в мире такого не было.
Причем первыми этот вопрос в 1960 х подняли даже не демографы, а специалисты организационного-мобилизационного управления Генштаба – если мы такими темпами будем терять мужчин в мирной жизни, то грандиозные мобпланы СССР на которых держалась вся советская военная доктрина, могут быть не выполнены. Сокращаться «средняя мужская жизнь» стала за счет роста смертности в тех самых возрастах (35-42), на которых рассчитывали эксперты по мобилизационному планированию.
Дело дошло до того, что ЦСУ СССР впервые (!) опубликовало данные о смертности в СССР с группировкой по полу и возрасту. А Борис Урланис, разъяснил эту статистику для широкой публики. Он писал, что «на протяжении рабочего периода жизни мужской пол несет потери в 2 -2,5 раза больше, чем женский», называя это «уроном для народного хозяйства страны»
Но тут уж ничего не поделать. Стратегически РФ-экономика давно пошла по пути, который предусматривает рост нагрузки на мужской труд, а не его снижение. Отсюда, кстати, проблемы и с рождаемостью, но это уже вопрос действительных приоритетов.
Нобелевский лауреат Клаудиа Голдин выпустила новое исследование Babies and the Macroeconomy в котором объяснила, почему «материнский капитал» и продвижение идеи «папа работает, мама рожает» - так себе идеи, если вы хотите действительно сделать так, чтобы женщина хотела иметь больше детей.
Если максимально коротко – важны не столько деньги, сколько время, которое отец может выделить на занятия с малышами, соответственно освободив маму от домашних забот. А в современной городской экономике с этим проблемы – если городская мама отказывается от карьеры, чтобы сидеть дома с малышом, папа должен не просто принести деньги в семью на пропитание – он должен принести их столько, чтобы компенсировать маме упущенные заработки – и, чем потенциально успешнее могла быть мама – тем больше надо работать папе.
Нет, папа, конечно, может это заработать – 12 часов, семь дней в неделю, но только дома его будут видеть по ночам.
А такая ситуация
а) сильно снижает желание мамы обзаводиться новыми детьми (нагрузка будет расти, а присутствие папы дома – сокращаться)
б) здоровью папы трудовые сверхусилия тоже не пойдут на пользу.
Поэтому, объясняет Голдин, в развитых странах рождаемость растет в Северной Европе – где социальные гарантии позволяют папе не биться насмерть за каждую копейку, и оба родителя могут находить более-менее разумный баланс между домом и работой.
А вот на консервативном Юге, где папа работает, а мама красивая – рождаемость не растет. (да, есть исключения, но в целом это работает так)
Все дело в слишком быстрой модернизации, объясняет Голдин – пока общество не признАет, что забота о детях – это общественно важный труд не только матери, но и отца, и этот труд обоих родителей должен быть в какой-то форме компенсирован обществом – ничего не получится
Почему это интересно? Потому что полвека назад примерно то же самое объяснял начальству советский демограф Борис Урланис, автор знаменитой статьи «Берегите мужчин»
В СССР массово стали ставить женщин к станкам еще в 1920е, после Второй мировой войны объем участия женщин в рабочей силе резко увеличился, но – ключевой момент советской системы оплаты труда заключался в том, что людям «за работу не доплачивали» - эта недоплата по идее должна была быть компенсирована «общественными благами» - формально бесплатными здравоохранением/образованием и т.п.
Что получалось на практике – женщина трудилась и «дома» и «на работе» – росла цена часа ее домашнего труда и росли ее издержки связанные с необходимостью трудиться дома, плюс – она прекрасно понимала, что «на работе» могла бы «получать больше» - но… не получала. А то, что женщине не доплачивало государство – теперь должен был компенсировать ее мужчина.
Результаты были не очень – трудовые сверхнагрузки стали медленно, но верно «косить» мужскую часть населения – продолжительность женской жизни стала расти, а вот продолжительность мужской - стала сокращаться, нигде в мире такого не было.
Причем первыми этот вопрос в 1960 х подняли даже не демографы, а специалисты организационного-мобилизационного управления Генштаба – если мы такими темпами будем терять мужчин в мирной жизни, то грандиозные мобпланы СССР на которых держалась вся советская военная доктрина, могут быть не выполнены. Сокращаться «средняя мужская жизнь» стала за счет роста смертности в тех самых возрастах (35-42), на которых рассчитывали эксперты по мобилизационному планированию.
Дело дошло до того, что ЦСУ СССР впервые (!) опубликовало данные о смертности в СССР с группировкой по полу и возрасту. А Борис Урланис, разъяснил эту статистику для широкой публики. Он писал, что «на протяжении рабочего периода жизни мужской пол несет потери в 2 -2,5 раза больше, чем женский», называя это «уроном для народного хозяйства страны»
Но тут уж ничего не поделать. Стратегически РФ-экономика давно пошла по пути, который предусматривает рост нагрузки на мужской труд, а не его снижение. Отсюда, кстати, проблемы и с рождаемостью, но это уже вопрос действительных приоритетов.
09.03.202512:18
По поводу нашумевшей истории с инфильтрацией штурмовых групп ВС РФ через трубопровод.
В прошлом десятилетии Пентагон активно финансировал как исследования, так и военные учения по тематике подземной войны. Делалось это на основе американского же опыта борьбы с герильей в условиях Ближнего Востока. Видя результаты собственного подавляющего превосходства в воздухе, янки сделали закономерный вывод: противник неминуемо начнет уходить «под землю». Как мы можем наблюдать по примеру подземных военных городов в Газе, Ливане, Иране, КНДР, КНР – это было верным суждением.
С тех пор условия лишь усложнились, и воздушный террор на переднем крае стал широко распространенной формой войны. В ответ на это усложняется фортификация, изыскиваются новые способы скрытного перемещения войск с широкой опорой на гражданскую инфраструктуру. Учитывая, насколько урбанизированным является современное поле боя, можно лишь удивиться тому, что использование подземных коммуникаций всех типов так редко применяется в российско-украинском конфликте.
Говоря проще, это актуальное направление – и новая опасность. Так или иначе, на это придётся реагировать как соответствующими организационными, так и техническими мерами.
Но делать это необходимо, отталкиваясь от выработки контрмер. Инфильтрация штурмовых групп подобным образом не будет работать на постоянной основе (совершенно наоборот), но попытки будут совершаться регулярно.
Очевидно, что необходимо формировать инженерные подразделения, специализирующиеся именно на тематике подземной войны. Вероятно, достаточно будет наличия полка специалистов на оперативное объединение размеров армии. Их задачи понятны: изучение и разведка всех доступных для использования противником подземных коммуникаций, их детальная разведка, оценка и реализация мер, препятствующих инфильтрации разведывательных и штурмовых групп врага.
А вот с оснащением для подобных подразделений все интереснее. Любое подземелье – в равной степени и укрытие, и ловушка. Если же противник регулярно пытается использовать его как коммуникации, то это отличная возможность наносить ему чувствительные потери в мотивированной и обученной живой силе.
Конечно, желательно делать это без прямого контакта с противником – например, используя минирование коммуникаций или с применением технологии дистанционного подрыва инженерных боеприпасов в момент перемещения штурмовых групп врага. Несмотря на это, необходимо вспомнить и бесценный опыт Мировых войн – и порожденное ими творение в лице ранцевого огнемета. По сей день не было изобретено более эффективного вооружения для зачистки замкнутых пространств, и некоторые страны вроде Китая, где ценится классическое военное искусство, используют и развивают данный тип оружия по сей день.
Также для подобных целей прекрасно подходят боевые отравляющие вещества – желательно, кожно-нарывного действия. Они чрезвычайно эффективны в замкнутых пространствах, а сам факт их закачки в подземные коммуникации будет вынуждать противника использовать громоздкое защитное снаряжение, и без того осложняющего далеко не легкий процесс передвижения по коллекторам и путепроводам.
Более того, в таких условиях защитное снаряжение имеет свойство выходить из строя из-за износа и повреждений. Стоит ли уточнять, каким образом мучительная смерть в замкнутом пространстве будет чрезвычайно скверно сказываться на морально-психологическом состоянии войск противника?
В комплексе это может быть весьма разумный с точки зрения военной экономики и эффективности применения набор мер и инструментов, препятствующий широкому использованию подземной инфраструктуры – и явно более изящный, нежели рукопашные схватки в тесных пространствах в духе Вьетнама.
P.S.: применение химического оружия – едва ли далекая перспектива, учитывая, как бурно стал обсуждаться отказ от Конвенции о кассетных боеприпасов. Более того, современные технологии и реалии дают возможность применять его, как ни иронично, точечно – без газовых атак по площадям в духе Ипра, а с доставкой в конкретный блиндаж или «лисью нору».
@atomiccherry 💯
В прошлом десятилетии Пентагон активно финансировал как исследования, так и военные учения по тематике подземной войны. Делалось это на основе американского же опыта борьбы с герильей в условиях Ближнего Востока. Видя результаты собственного подавляющего превосходства в воздухе, янки сделали закономерный вывод: противник неминуемо начнет уходить «под землю». Как мы можем наблюдать по примеру подземных военных городов в Газе, Ливане, Иране, КНДР, КНР – это было верным суждением.
С тех пор условия лишь усложнились, и воздушный террор на переднем крае стал широко распространенной формой войны. В ответ на это усложняется фортификация, изыскиваются новые способы скрытного перемещения войск с широкой опорой на гражданскую инфраструктуру. Учитывая, насколько урбанизированным является современное поле боя, можно лишь удивиться тому, что использование подземных коммуникаций всех типов так редко применяется в российско-украинском конфликте.
Говоря проще, это актуальное направление – и новая опасность. Так или иначе, на это придётся реагировать как соответствующими организационными, так и техническими мерами.
Но делать это необходимо, отталкиваясь от выработки контрмер. Инфильтрация штурмовых групп подобным образом не будет работать на постоянной основе (совершенно наоборот), но попытки будут совершаться регулярно.
Очевидно, что необходимо формировать инженерные подразделения, специализирующиеся именно на тематике подземной войны. Вероятно, достаточно будет наличия полка специалистов на оперативное объединение размеров армии. Их задачи понятны: изучение и разведка всех доступных для использования противником подземных коммуникаций, их детальная разведка, оценка и реализация мер, препятствующих инфильтрации разведывательных и штурмовых групп врага.
А вот с оснащением для подобных подразделений все интереснее. Любое подземелье – в равной степени и укрытие, и ловушка. Если же противник регулярно пытается использовать его как коммуникации, то это отличная возможность наносить ему чувствительные потери в мотивированной и обученной живой силе.
Конечно, желательно делать это без прямого контакта с противником – например, используя минирование коммуникаций или с применением технологии дистанционного подрыва инженерных боеприпасов в момент перемещения штурмовых групп врага. Несмотря на это, необходимо вспомнить и бесценный опыт Мировых войн – и порожденное ими творение в лице ранцевого огнемета. По сей день не было изобретено более эффективного вооружения для зачистки замкнутых пространств, и некоторые страны вроде Китая, где ценится классическое военное искусство, используют и развивают данный тип оружия по сей день.
Также для подобных целей прекрасно подходят боевые отравляющие вещества – желательно, кожно-нарывного действия. Они чрезвычайно эффективны в замкнутых пространствах, а сам факт их закачки в подземные коммуникации будет вынуждать противника использовать громоздкое защитное снаряжение, и без того осложняющего далеко не легкий процесс передвижения по коллекторам и путепроводам.
Более того, в таких условиях защитное снаряжение имеет свойство выходить из строя из-за износа и повреждений. Стоит ли уточнять, каким образом мучительная смерть в замкнутом пространстве будет чрезвычайно скверно сказываться на морально-психологическом состоянии войск противника?
В комплексе это может быть весьма разумный с точки зрения военной экономики и эффективности применения набор мер и инструментов, препятствующий широкому использованию подземной инфраструктуры – и явно более изящный, нежели рукопашные схватки в тесных пространствах в духе Вьетнама.
P.S.: применение химического оружия – едва ли далекая перспектива, учитывая, как бурно стал обсуждаться отказ от Конвенции о кассетных боеприпасов. Более того, современные технологии и реалии дают возможность применять его, как ни иронично, точечно – без газовых атак по площадям в духе Ипра, а с доставкой в конкретный блиндаж или «лисью нору».
@atomiccherry 💯
07.03.202508:55
К слову сказать, высылка одного мигранта в Латинскую Америку обходится американскому бюджету в 4675$; в среднем одним рейсом вывозится 90-100 человек за раз, что обходится свыше 400 000$. Если речь идет об «экзотических локациях» вроде Индии – там, согласно свежей статье Рейтерс, сумма обходится уже в 3$ млн.
Если сравнить эти цифры с теми средствами (и помножить их на количество депортационных рейсов), что выделялись на грантовые программы, то несложно подсчитать, что инвестировать в страны-источники миграции намного выгоднее, чем позже оплачивать один только процесс депортации (это не считая средств, которые тратятся на выявление и арест мигрантов).
@atomiccherry 💯
Если сравнить эти цифры с теми средствами (и помножить их на количество депортационных рейсов), что выделялись на грантовые программы, то несложно подсчитать, что инвестировать в страны-источники миграции намного выгоднее, чем позже оплачивать один только процесс депортации (это не считая средств, которые тратятся на выявление и арест мигрантов).
@atomiccherry 💯
07.03.202508:24
Ваш покорный слуга с самого начала с очень большим скепсисом смотрел на риторику и действия новой администрации президента США: как в силу того, что ее представители провозгласили возможность разрешения сложных политических проблем сугубо экономическими методами, так и в силу исключительно субъективных сомнений в их компетенциях. И первые результаты их деятельности довольно ярким образом подчеркивают, что скепсис был обравдан.
Выше – небольшой список с примерами отмененных новой администрацией грантов USAID в Латинской Америке. Ранее они были выделены в рамках очень даже хорошей идеи: борьбы с нелегальной миграцией путем развития доступых методов заработка в странах, откуда эти мигранты, собственно, происходят. По меркам США это очень малые средства – по меркам же Латинской Америки достаточные, чтобы оздоровить экономическую ситуацию в каком-нибудь сельскохозяйственном регионе. Никто не отправится в путешествие через несколько стран, вверив свою судьбу в руки проводников из наркокартелей, да еще и с шансом поймать пулю при пересечении границы США, если у него есть возможность заработать средства на существование в собственном доме.
Теперь грантовых программ нет – и стоит ли говорить, что это подстегнет новую волну миграции, борьба с которой обойдётся уже кратно дороже, нежели инициативы USAID.
Но есть и другая сторона медали: чем больше мигрантов – тем больше зарабатывают мексиканские картели.
По самым скромным подсчетам, на переправке мигрантов через границу США мексиканская оргпреступность получает 13$ млрд. в год. Судя по всему, это второй по объемам источник их доходов после продажи наркотиков. Более того, картелям эта история выгодна и по другой причине – из огромных масс отчаявшихся людей с лёгкостью можно набирать «кадры» для ведения преступной деятельности уже непосредственно на территории самих США: начиная от девушек для борделей и заканчивая чернорабочими, которых они по низкой цене предоставляют американскому бизнесу.
Одно волюнтаристское решение – и ситуация оборачивается ровно противоположным образом от того, как было задумано. Мигрантов становится еще больше, картели, которым «объявили войну», лишь богатеют и расширят собственное влияние – и это мы не будем затрагивать пикантных подробностей вроде неизбежного роста коррупции в американских правоохранительных органах, который неприменно будет, ибо спрос порождает предложение.
Словом, никогда не стоит путать политический эпатаж с искусством претворения той самой политики в жизнь. Это очень, очень разные вещи.
@atomiccherry 💯
- 903811 долл. на разведение альпак в Перу
- 813210 долл. на огороды в Сальвадоре
- 731105 долл. на улучшение товарного вида грибов и гороха в Гватемале
- 677342 долл. на расширение продаж фруктов и джемов в Гондурасе
- 483345 долл. на улучшение кустарного производства соли в Эквадоре
- 39250 долл. на пчеловодство в Бразилии
Выше – небольшой список с примерами отмененных новой администрацией грантов USAID в Латинской Америке. Ранее они были выделены в рамках очень даже хорошей идеи: борьбы с нелегальной миграцией путем развития доступых методов заработка в странах, откуда эти мигранты, собственно, происходят. По меркам США это очень малые средства – по меркам же Латинской Америки достаточные, чтобы оздоровить экономическую ситуацию в каком-нибудь сельскохозяйственном регионе. Никто не отправится в путешествие через несколько стран, вверив свою судьбу в руки проводников из наркокартелей, да еще и с шансом поймать пулю при пересечении границы США, если у него есть возможность заработать средства на существование в собственном доме.
Теперь грантовых программ нет – и стоит ли говорить, что это подстегнет новую волну миграции, борьба с которой обойдётся уже кратно дороже, нежели инициативы USAID.
Но есть и другая сторона медали: чем больше мигрантов – тем больше зарабатывают мексиканские картели.
По самым скромным подсчетам, на переправке мигрантов через границу США мексиканская оргпреступность получает 13$ млрд. в год. Судя по всему, это второй по объемам источник их доходов после продажи наркотиков. Более того, картелям эта история выгодна и по другой причине – из огромных масс отчаявшихся людей с лёгкостью можно набирать «кадры» для ведения преступной деятельности уже непосредственно на территории самих США: начиная от девушек для борделей и заканчивая чернорабочими, которых они по низкой цене предоставляют американскому бизнесу.
Одно волюнтаристское решение – и ситуация оборачивается ровно противоположным образом от того, как было задумано. Мигрантов становится еще больше, картели, которым «объявили войну», лишь богатеют и расширят собственное влияние – и это мы не будем затрагивать пикантных подробностей вроде неизбежного роста коррупции в американских правоохранительных органах, который неприменно будет, ибо спрос порождает предложение.
Словом, никогда не стоит путать политический эпатаж с искусством претворения той самой политики в жизнь. Это очень, очень разные вещи.
@atomiccherry 💯
03.03.202516:28
Ещё нужно понимать, что устойчивость украинской обороны сейчас держится не на американском оружии. Как только появлялись хаймарсы, атакмс и прочие диковинки они приносили серьезные потери, но сейчас к ним адаптировались, научились противостоять и сейчас они такого эффекта нет. Используются на фронте ракеты, и западные, и российские, в тесной связке с разведкой, опять же БПЛА
https://t.me/russ_orientalist/19677
Надо заметить, что общероссийские чаяния на тему приостановки американской военной помощи как причины немедленного поражения Украины – порождение лжи и некомпетентности (что довольно естественно для страны, в которой нет ни закрытой, ни публичной экспертизы).
В 2022 году подобные суждения имели место быть. Боевые действия были представлены преимущественно классической артиллерийской войной, и Украина была чрезвычайно зависима от внешних поступлений военно-технической помощи.
Но с тех пор минуло три года, и структурно боевые действия претерпели изменения радикального характера. Основными факторами устойчивости украинского фронта стали следующие направления:
1) Война дронов;
2) Минная война;
3) Радиоэлектронная война.
Киев добился самодостаточности по всем трем перечисленным направлениям – массив необходимых средств и вооружений производится непосредственно украинскими предприятиями, технически и промышленно он не связан с США (только с Восточной Европой, где находится часть украинских компаний-производителей). На динамику сухопутных боевых действий наличие или отсутствие американских поставок никак не повлияет; даже артиллерийские боеприпасы ВСУ получает по большей части из Пакистана, Индии, Турции, Чехии и Балкан.
Ключевая зависимость Украины от США кроется в области организации противовоздушной обороны. Учитывая европейские промышленные возможности в этой сфере, заместить и восполнить поставки средств ПВО из Америки будет действительно нелегко. Вопрос в другом – достаточно ли у РФ средств и компетенций, чтобы воспользоваться этой уязвимостью? И вопрос этот весьма дискуссионный.
Также «эксперты» бурно обсуждают остановку обмена разведданными между Украиной и США. Об этом можно было бы написать многое, но я ограничусь лишь одним фактом. Когда 24.02.22 начались боевые действия, задачу сбора и организации процесса передачи разведданных взяли на себя исключительно европейские разведывательные центры – США не принимали в этом участия и не предоставляли ВСУ никакой поддержки.
И усилий преимущественно французской и британской разведок оказалось более чем достаточно, чтобы «Киев за три дня» превратился в «Белогоровку за три года».
@atomiccherry 💯
03.03.202510:54
На фоне событий последних дней стоило бы, наконец, с холодной головой дать оценку происходящему и вынести из этого ряд выводов сугубо практического характера.
Прежде всего необходимо отметить, возможно, неочевидный, но важный факт. Президент Украины Владимир Зеленский в ходе переговоров с США выдвинул тезис о том, что конфликт не закончится на условиях Российской Федерации – Москва должна проиграть.
И этот тезис получил широкую поддержку среди западных государств, которые в данный момент всё больше сплочаются против политики новой администрации в Вашингтоне.
Предыдущие три года подобную жесткость риторики было принято игнорировать – она воспринималась исключительно как политическая декорация. Российская пропаганда усердно рисовала образ украинского руководства как марионеток, действующих по внешнему сценарию, которых рано или поздно одернут из США и все вернется на круги своя.
Игнорирование реальности и отсутствие экспертизы никогда не дают хороших результатов.
Следующий факт состоит в том, что при наличии четко сформированной позиции Украины и её масштабной поддержке со стороны Европы неминуемо последуют и соответствующие тому действия. Говоря прямо, динамика конфликта изменится – он будет интенсифицироваться.
Теперь, когда все точки на «i» расставлены (и понятна позиция США в текущей конфигурации), Украина и ЕС будут стремиться к усугублению условий войны на истощения для РФ – в первую очередь, путем проведения бомбардировочной кампании, направленной против критически важной инфраструктуры. Это очевидная, но при этом чрезвычайно уязвимая цель (точнее, набор целей).
Боевые действия на линии фронта также неминуемо возрастут в своей динамике.
Российское командование будет стремиться использовать «разрыв цепочки снабжения» ВСУ, который так или иначе появится в случае остановки поставок военно-технической помощи со стороны США, задействовав накопленные резервы. Стоит ожидать и бомбардировочной кампании против украинской инфраструктуры (впрочем, стоит отметить, что для Украины воздушные удары несут ущерб незначительного характера – её экономика имеет «тыл» в лице Европы, и потому в войне на истощение подобные атаки ей, в сущности, безразличны).
Подытоживая: 2025 год рискует стать кладезем новых незабываемых уроков.
@atomiccherry 💯
Прежде всего необходимо отметить, возможно, неочевидный, но важный факт. Президент Украины Владимир Зеленский в ходе переговоров с США выдвинул тезис о том, что конфликт не закончится на условиях Российской Федерации – Москва должна проиграть.
И этот тезис получил широкую поддержку среди западных государств, которые в данный момент всё больше сплочаются против политики новой администрации в Вашингтоне.
Предыдущие три года подобную жесткость риторики было принято игнорировать – она воспринималась исключительно как политическая декорация. Российская пропаганда усердно рисовала образ украинского руководства как марионеток, действующих по внешнему сценарию, которых рано или поздно одернут из США и все вернется на круги своя.
Игнорирование реальности и отсутствие экспертизы никогда не дают хороших результатов.
Следующий факт состоит в том, что при наличии четко сформированной позиции Украины и её масштабной поддержке со стороны Европы неминуемо последуют и соответствующие тому действия. Говоря прямо, динамика конфликта изменится – он будет интенсифицироваться.
Теперь, когда все точки на «i» расставлены (и понятна позиция США в текущей конфигурации), Украина и ЕС будут стремиться к усугублению условий войны на истощения для РФ – в первую очередь, путем проведения бомбардировочной кампании, направленной против критически важной инфраструктуры. Это очевидная, но при этом чрезвычайно уязвимая цель (точнее, набор целей).
Боевые действия на линии фронта также неминуемо возрастут в своей динамике.
Российское командование будет стремиться использовать «разрыв цепочки снабжения» ВСУ, который так или иначе появится в случае остановки поставок военно-технической помощи со стороны США, задействовав накопленные резервы. Стоит ожидать и бомбардировочной кампании против украинской инфраструктуры (впрочем, стоит отметить, что для Украины воздушные удары несут ущерб незначительного характера – её экономика имеет «тыл» в лице Европы, и потому в войне на истощение подобные атаки ей, в сущности, безразличны).
Подытоживая: 2025 год рискует стать кладезем новых незабываемых уроков.
@atomiccherry 💯
28.02.202518:42
Иран, безусловно, накопил большой опыт и компетенции в развитии «москитного флота» и средств ведения ассиметричной морской войны, но каждый раз, когда ИРИ презентует новые виды вооружений такого типа, я невольно задаюсь вопросом – насколько вся эта огневая мощь в действительности обеспечена средствами разведки и целеуказания?
Морская война является сложной не потому, что для неё тяжело произвести современные вооружения. Куда проблематичнее обеспечить их актуальными разведданными – ведь те же ракетные катера в действительности чрезвычайно слепы и уязвимы; они не могут самостоятельно искать цели, потому что и крупные боевые корабли, и морская авиация обнаружат их намного раньше.
Любая ошибка в планировании их действий равнозначна гарантированной потере. Но как возможно спланировать боевую операцию на море, не имея полноты разведданных? «Москитный» флот силен фактором внезапности и скоростью, но он не может функцинировать вне комплексной связи с другими боевыми единицами.
Хорошим примером всему сказанному служат безэкипажные катера. КСИР разработала и начала использовать такие более 15 лет назад, однако эффективность их применения в ходе боевых действий в Йемене равнялась нулю – и в противовес этому мы имеем пример оснащенных аналогичным вооружением украинских морских подразделений. В чем пролегает разница между ГУР и КСИР? Одни имеют доступ к обширным разведывательным ресурсам, стремятся их развивать и учатся с ними работать. Другие игнорируют эту сферу, делая ставку на грубую огневую мощь.
Иранцы регулярно презентуют большое количество довольно высокотехнологичных вооружений, но самого важно – средств разведки – среди них фактически нет. Опыт Сирии и Йемена неоднократными примерами подчеркивал слабость иранцев в этой сфере – ситуационная осведомлённость подразделений КСИР всегда была довольно низкой (а в ходе «последней войны Асада» мы имели возможность убедиться в этом безоговорочно).
Чего стоят тысячи крылатых ракет и самолетов-снарядов без возможности их точного наведения? Что ж мы могли неоднократно наблюдать на протяжении трех последних лет.
@atomiccherry 💯
Морская война является сложной не потому, что для неё тяжело произвести современные вооружения. Куда проблематичнее обеспечить их актуальными разведданными – ведь те же ракетные катера в действительности чрезвычайно слепы и уязвимы; они не могут самостоятельно искать цели, потому что и крупные боевые корабли, и морская авиация обнаружат их намного раньше.
Любая ошибка в планировании их действий равнозначна гарантированной потере. Но как возможно спланировать боевую операцию на море, не имея полноты разведданных? «Москитный» флот силен фактором внезапности и скоростью, но он не может функцинировать вне комплексной связи с другими боевыми единицами.
Хорошим примером всему сказанному служат безэкипажные катера. КСИР разработала и начала использовать такие более 15 лет назад, однако эффективность их применения в ходе боевых действий в Йемене равнялась нулю – и в противовес этому мы имеем пример оснащенных аналогичным вооружением украинских морских подразделений. В чем пролегает разница между ГУР и КСИР? Одни имеют доступ к обширным разведывательным ресурсам, стремятся их развивать и учатся с ними работать. Другие игнорируют эту сферу, делая ставку на грубую огневую мощь.
Иранцы регулярно презентуют большое количество довольно высокотехнологичных вооружений, но самого важно – средств разведки – среди них фактически нет. Опыт Сирии и Йемена неоднократными примерами подчеркивал слабость иранцев в этой сфере – ситуационная осведомлённость подразделений КСИР всегда была довольно низкой (а в ходе «последней войны Асада» мы имели возможность убедиться в этом безоговорочно).
Чего стоят тысячи крылатых ракет и самолетов-снарядов без возможности их точного наведения? Что ж мы могли неоднократно наблюдать на протяжении трех последних лет.
@atomiccherry 💯
Қайта жіберілді:
Военкор Котенок
28.02.202518:41
Иранский ВПК на этой неделе представил новинку в лице скоростного катера Heidar 110, который будет применяться в составе ВМС КСИР.
Аппарат способен развивать скорость до 204 км/ч и нести две противокорабельные ракеты. О возможности использовать катер в качестве морского дрона не заявляется, но учитывая наработки Ирана в данном направлении, такая опция, скорее всего, либо имеется, либо будет представлена (не обязательно публично) в ближайшее время.
Хуситы уже облизываются на новинку. Вообще, ключевая особенность всего иранского ВПК — это отказ от запредельно сложных и дорогих проектов, на которые объективно нет ресурсов, и сосредоточенность на том, что можно быстро сделать, оперативно внедрить и стабильно производить. Данная схема оказалась на редкость рабочей. "Мопеды" — лучшее тому свидетельство.
@voenkorKotenok
Аппарат способен развивать скорость до 204 км/ч и нести две противокорабельные ракеты. О возможности использовать катер в качестве морского дрона не заявляется, но учитывая наработки Ирана в данном направлении, такая опция, скорее всего, либо имеется, либо будет представлена (не обязательно публично) в ближайшее время.
Хуситы уже облизываются на новинку. Вообще, ключевая особенность всего иранского ВПК — это отказ от запредельно сложных и дорогих проектов, на которые объективно нет ресурсов, и сосредоточенность на том, что можно быстро сделать, оперативно внедрить и стабильно производить. Данная схема оказалась на редкость рабочей. "Мопеды" — лучшее тому свидетельство.
@voenkorKotenok
28.02.202516:09
Должен заметить, что значительная часть опыта российско-украинского конфликта в силу его специфики с очень высокой степенью не будет востребована в мире и необходимость его изучения отсутствует. Причины тому весьма произаические: очень многих из вынесенных за годы боевых действий уроков можно было бы избежать, имей РФ или Украина более высокий уровень организационной культуры.
Но при всем этом универсальные, основанные на объективных тенденциях в развитии современного военного искусства уроки в происходящем все же присутствуют.
Один из них – логистика переднего края.
«Тренды» на удешевление высокоточного вооружения (и вовсе не факт, что именно в текущем формате дронов), активное развитие беспилотной аэроразведки, возросшая роль тактических ракетных систем – это данность, и в ближайшие десятилетия мы определенно увидим дальнейшее развитие перечисленных направлений.
При этом наибольшее влияние они оказывают именно на систему обеспечения войск. Она оказалась наиболее уязвимой к применению современных военных технологий, и еë деградация прямо влияет на динамику и ход боевых действий.
И это действительно важный опыт, который по возможности необходимо фиксировать, анализировать и осмыслять. Несмотря на кажущуюся малозначимость на фоне «войны дронов», именно данные о функционировании логистики являются одним из самых ценных уроков российско-украинского конфликта.
@atomiccherry 💯
Но при всем этом универсальные, основанные на объективных тенденциях в развитии современного военного искусства уроки в происходящем все же присутствуют.
Один из них – логистика переднего края.
«Тренды» на удешевление высокоточного вооружения (и вовсе не факт, что именно в текущем формате дронов), активное развитие беспилотной аэроразведки, возросшая роль тактических ракетных систем – это данность, и в ближайшие десятилетия мы определенно увидим дальнейшее развитие перечисленных направлений.
При этом наибольшее влияние они оказывают именно на систему обеспечения войск. Она оказалась наиболее уязвимой к применению современных военных технологий, и еë деградация прямо влияет на динамику и ход боевых действий.
И это действительно важный опыт, который по возможности необходимо фиксировать, анализировать и осмыслять. Несмотря на кажущуюся малозначимость на фоне «войны дронов», именно данные о функционировании логистики являются одним из самых ценных уроков российско-украинского конфликта.
@atomiccherry 💯
27.02.202515:02
На протяжении трех лет российско-украинского конфликта одной из наиболее злободневных тем в обсуждениях с коллегами является тема логистики переднего края, да и логистического обеспечения как такового.
Масса новых угроз привела к деградации системы снабжения, которая упрямо формировалась по лекалам второй половины прошлого века, и оказалась абсолютно неприспособленной для реалий современного поля боя.
Без логистики нет и эффективных боевых действий. Раненые, лишенные возможность эвакуации, умирают или становятся инвалидами там, где могли бы с лёгкостью быть возвращены в строй. Солдаты теряют здоровье и боеспособность из-за отсутствия такой, казалось бы, банальности, как питьевая вода. Невозможна концентрация сил, войска лишаются маневренности и гибкости действий.
Многие полагают, что виной тому служит отсутствие качественной техники, способной действовать в жестких условиях современной войны. Это правдивое утверждение, однако лишь отчасти – ведь столь масштабная проблема не проистекает лишь из одного фактора; не может она и быть разрешена лишь внедрением некоего локального решения.
Дабы структурировать и как-либо систематизировать проблему в собственных глазах, я продолжил начатый более года назад цикл статей «Зона смерти», посвящённый именно вопросам обеспечения войск. В его рамках был сделан подцикл, сосредоточенный именно на проблеме логистического снабжения, который я постарался записать максимально понятным широкому читателю образом.
Итак, представляю вашему вниманию две новых статьи цикла:
1) «Зона смерти: проблематика современной логистики переднего края»
Boosty: https://boosty.to/atomiccherry/posts/ede2f3d2-4bdf-4873-8d18-bb2725ae3218
Patreon: https://www.patreon.com/posts/zona-smerti-123061367?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
2) «Зона смерти: оптимизация логистики переднего края»
Boosty: https://boosty.to/atomiccherry/posts/b839e3b2-8e46-4ec2-b9c4-9fce2e8f2e06
Patreon: https://www.patreon.com/posts/zona-smerti-123061489?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
P.S.: третья статья будет опубликована завтра.
@atomiccherry 💯
Масса новых угроз привела к деградации системы снабжения, которая упрямо формировалась по лекалам второй половины прошлого века, и оказалась абсолютно неприспособленной для реалий современного поля боя.
Без логистики нет и эффективных боевых действий. Раненые, лишенные возможность эвакуации, умирают или становятся инвалидами там, где могли бы с лёгкостью быть возвращены в строй. Солдаты теряют здоровье и боеспособность из-за отсутствия такой, казалось бы, банальности, как питьевая вода. Невозможна концентрация сил, войска лишаются маневренности и гибкости действий.
Многие полагают, что виной тому служит отсутствие качественной техники, способной действовать в жестких условиях современной войны. Это правдивое утверждение, однако лишь отчасти – ведь столь масштабная проблема не проистекает лишь из одного фактора; не может она и быть разрешена лишь внедрением некоего локального решения.
Дабы структурировать и как-либо систематизировать проблему в собственных глазах, я продолжил начатый более года назад цикл статей «Зона смерти», посвящённый именно вопросам обеспечения войск. В его рамках был сделан подцикл, сосредоточенный именно на проблеме логистического снабжения, который я постарался записать максимально понятным широкому читателю образом.
Итак, представляю вашему вниманию две новых статьи цикла:
1) «Зона смерти: проблематика современной логистики переднего края»
Boosty: https://boosty.to/atomiccherry/posts/ede2f3d2-4bdf-4873-8d18-bb2725ae3218
Patreon: https://www.patreon.com/posts/zona-smerti-123061367?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
2) «Зона смерти: оптимизация логистики переднего края»
Boosty: https://boosty.to/atomiccherry/posts/b839e3b2-8e46-4ec2-b9c4-9fce2e8f2e06
Patreon: https://www.patreon.com/posts/zona-smerti-123061489?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
P.S.: третья статья будет опубликована завтра.
@atomiccherry 💯
Қайта жіберілді:
Unusual World Coins
25.02.202509:54
Сразу прокомментирую важную вещь. Китайцев всегда было МНОГО так что привыкайте к невообразимым по западным меркам масштабам потерь - если в заварушке погибло менее 2-3 миллионов, то, по мнению китайцев, дело несерьёзное было, даже упоминать не интересно. Естественных возражений тут два: во-первых, откуда вообще берутся эти цифры, их по головам считали, что ли? Во-вторых, все же мы знаем, что легенды о миллионных армиях были легендами, потому что такое движение народов в состоянии обеспечить лишь логистика уровня Наполеона, ну не могли древние физически собирать и перемещать такие толпы.
Отвечу на оба возражения сразу. Цифры - конечно же косвенные и конечно же приблизительные и, в 99% случаев, основаны на экономико-демографических оценках депопуляции по итогам конфликта. Эти данные более-менее сохранились и, если до начала войны в казну платили налоги, условно 10.000 дворов уезда, а после отчего-то только 2.000 - куда делись все прочие? Ответ довольно очевиден. Во-вторых, конечно речи не идет о миллионных армиях, но разборки в Китае, как правило, выливались в массовые восстания по всей стране, в которых могло участвовать до 10-15% населения, в итоге отрядами комбатантов по 5-20 тыс. можно было набрать и миллион с учетом что война распространялась на огромные территории и занимала десятилетия (примерный аналог - Тридцатилетняя война, в которой за пресловутые 30 лет таки набили народа не сильно меньше, чем в ПМВ). Ну и наконец каждое восстание было связано с голодом, эпидемиями, массовой резней и грабежами и даже стихийными бедствиями, потому что увлеченные разборками люди просто забывали следить за дамбами и четверть Китая периодически смывало. В результате таких косвенных небоевых потерь можно набрать еще на пару миллионов каждый раз. В Восстании краснобровых за 10 лет непосредственно повстанческая армия не превышала 300 тыс. при этом единомоментно более 10-20 тыс. не собирались, что вполне укладывается в наше понимание логистики I века. Однако, суммарная депопуляция за это время составила примерно 5-6 млн: с где-то 55 млн до менее 50. Судьба этих несчастных очевидна: они были убиты в боях, казнены правительством, вырезаны карателями или бандитами, сгорели в пожарах, умерли от голода и холода, утонули в разливах рек. Все это тоже жертвы войны.
Такие обстоятельства приводят к тому, что самыми кошмарными и кровавыми конфликтами в письменной истории были не разборки на Западе, а малоизвестные страницы китайской истории. Одно восстание тайпинов по самым страшным оценкам превзошло Вторую мировую по числу жертв, а по скромным - сравнилось с Первой. Восстание Ань Лушаня против династии Тан в 755–763 гг. задействовало на пике суммарно около 1 млн комбатантов, а изучив демографию до и после него можно поседеть: население Китая до восстания оценивалось примерно в 53 миллиона человек, а после — в 17 миллионов. Конечно, какая-то часть из них просто сбежала, потерялась, не попала в новые налоговые списки, но даже осторожная и консервативная оценка говорит нам, что было уничтожено около 6,2% от населения Земли, что делает этот конфликт вообще самым ужасающим в истории.
Отвечу на оба возражения сразу. Цифры - конечно же косвенные и конечно же приблизительные и, в 99% случаев, основаны на экономико-демографических оценках депопуляции по итогам конфликта. Эти данные более-менее сохранились и, если до начала войны в казну платили налоги, условно 10.000 дворов уезда, а после отчего-то только 2.000 - куда делись все прочие? Ответ довольно очевиден. Во-вторых, конечно речи не идет о миллионных армиях, но разборки в Китае, как правило, выливались в массовые восстания по всей стране, в которых могло участвовать до 10-15% населения, в итоге отрядами комбатантов по 5-20 тыс. можно было набрать и миллион с учетом что война распространялась на огромные территории и занимала десятилетия (примерный аналог - Тридцатилетняя война, в которой за пресловутые 30 лет таки набили народа не сильно меньше, чем в ПМВ). Ну и наконец каждое восстание было связано с голодом, эпидемиями, массовой резней и грабежами и даже стихийными бедствиями, потому что увлеченные разборками люди просто забывали следить за дамбами и четверть Китая периодически смывало. В результате таких косвенных небоевых потерь можно набрать еще на пару миллионов каждый раз. В Восстании краснобровых за 10 лет непосредственно повстанческая армия не превышала 300 тыс. при этом единомоментно более 10-20 тыс. не собирались, что вполне укладывается в наше понимание логистики I века. Однако, суммарная депопуляция за это время составила примерно 5-6 млн: с где-то 55 млн до менее 50. Судьба этих несчастных очевидна: они были убиты в боях, казнены правительством, вырезаны карателями или бандитами, сгорели в пожарах, умерли от голода и холода, утонули в разливах рек. Все это тоже жертвы войны.
Такие обстоятельства приводят к тому, что самыми кошмарными и кровавыми конфликтами в письменной истории были не разборки на Западе, а малоизвестные страницы китайской истории. Одно восстание тайпинов по самым страшным оценкам превзошло Вторую мировую по числу жертв, а по скромным - сравнилось с Первой. Восстание Ань Лушаня против династии Тан в 755–763 гг. задействовало на пике суммарно около 1 млн комбатантов, а изучив демографию до и после него можно поседеть: население Китая до восстания оценивалось примерно в 53 миллиона человек, а после — в 17 миллионов. Конечно, какая-то часть из них просто сбежала, потерялась, не попала в новые налоговые списки, но даже осторожная и консервативная оценка говорит нам, что было уничтожено около 6,2% от населения Земли, что делает этот конфликт вообще самым ужасающим в истории.
22.02.202518:25
Собственно, для тех кто не знает и не понимает, стоит чуть подробнее пояснить тезис, связанный со становлением американской микроэлектронной промышленности. США стали единственной в мире страной, которая реализовала мегаэффективную спираль производства инноваций, впервые открытую ими при разработке первых коммерческих ЭВМ. Что бы получить максимальную отдачу от инвестиций нужны, в общем, не сложные шаги:
1) На первом этапе вливаем из бюджета огромные суммы (по ныненшим меркам до сотен миллиардов) в какое-либо сверхоткрытие, которое требуется военным. Здесь стоит отметить два обязательных условия: это должен быть настоящий прорыв, какого мир не видел, наверное, с 1981 года, когда появились СБИС. Второе: деньги выделяются независимым корпорациям без приставки «гос».
2) Военные получают в свои руки технологию (например, транзистор), но параллельно она тут же отдается в коммерциализацию всем желающим. Государство требуется лишь на этапе первого сверхпрорыва и только по причине того, что никто более не может выделить столько денег. Естественно, речь идет не об тривиальных вещах вроде танков, а о чрезвычайно полезных для гражданского применения технологиях, закрывающих потребность потребительского рынка: нейлон для одежды (изначально для парашютов), транзистор для радио и телевизоров (изначально для радаров), теплоизолирующие ткани нового поколения (Thinsulate, например, изначально для NASA).
3) Бизнес начинает внутривидовую конкуренцию, и через десяток лет победители выпускают широкий спектр первоклассной продукции на основе новой технологии и, благодаря этому, уже военные имеют возможность получить огромное множество продуктов, даже таких, на какие они изначально не рассчитывали.
В области микроэлектроники таких примеров много, приведем один, самый последний. В 1978 году в Пентагоне задумались над идеей радикального прорыва в области микропроцессоров. Целью было создание чипа, способного делать сложные вычисления в режиме реального времени: например, обрабатывать информацию с радаров, или нужного бы для модной тогда концепции виртуальных шлемов пилота (из которых вырос «Апач»). Так был дан старт двум программам: Very Large Scale Integration Project (VLSIP) – микросхема сверхвысокой интеграции, состоящая из невиданного ранее числа транзисторов (более 100 тыс.) в 1978 г., и Very High Speed Integrated Circuit (VHSIC) – сверхбыстрая интегральная схема 1980 г.
В программы были влиты больше 3 млрд (еще «тех» долларов!), в итоге Пентагон счел, что проекты не удались, так как сами военные подрядчики в лице Hughes Microelectronic и Westinghouse так и не смогли сделать никакого чисто военного процессора. Но! Учавствующая в процессе Intel за 5 лет благодаря этому вывела разработку и производство микросхем на недосягаемый уровень: из убогого 8086 (который еще могли копировать в СССР)к мощному 80486 (который уже не осилили, провалившись еще на 80186).
Эта программа дала миру фактически весь современный цикл разработки микропроцессоров, начиная от аппаратного языка VHDL и заканчивая принципами проектирования сверхбольших схем, в конечном итоге превзойдя самые смелые ожидания Пентагона. Вместо того, что бы приобрести один конкретный специализированный чип, военные, неожиданно для себя, косвенно создали всю современную индустрию разработки и производства микропроцессоров, откуда и по сей день черпают изначально вполне гражданские CPU различных архитектур от x86 до PowerPC и MIPS и используют где потребуется, вплоть до БЦВМ истребителя F-35.
P.S.: ирония состоит в том, что «сверхтехнологии», которые были разработаны самими военными внутри вооруженных сил для себя и не имели никакого гражданского применения, в итоге, наоборот, как правило провальны даже в целевом применении. Они поглощают чудовищные средства на разработку и не имеют никакой толковой отдачи. И, к слову сказать, столь обожаемые многими в данный момент беспилотные летательные аппараты – от и до продукт сугубо гражданского рынка (но не забываем, что самые первые беспилотники – тогда еще просто мишени для отработки ПВО, – появились по заказу военных).
@atomiccherry 💯
1) На первом этапе вливаем из бюджета огромные суммы (по ныненшим меркам до сотен миллиардов) в какое-либо сверхоткрытие, которое требуется военным. Здесь стоит отметить два обязательных условия: это должен быть настоящий прорыв, какого мир не видел, наверное, с 1981 года, когда появились СБИС. Второе: деньги выделяются независимым корпорациям без приставки «гос».
2) Военные получают в свои руки технологию (например, транзистор), но параллельно она тут же отдается в коммерциализацию всем желающим. Государство требуется лишь на этапе первого сверхпрорыва и только по причине того, что никто более не может выделить столько денег. Естественно, речь идет не об тривиальных вещах вроде танков, а о чрезвычайно полезных для гражданского применения технологиях, закрывающих потребность потребительского рынка: нейлон для одежды (изначально для парашютов), транзистор для радио и телевизоров (изначально для радаров), теплоизолирующие ткани нового поколения (Thinsulate, например, изначально для NASA).
3) Бизнес начинает внутривидовую конкуренцию, и через десяток лет победители выпускают широкий спектр первоклассной продукции на основе новой технологии и, благодаря этому, уже военные имеют возможность получить огромное множество продуктов, даже таких, на какие они изначально не рассчитывали.
В области микроэлектроники таких примеров много, приведем один, самый последний. В 1978 году в Пентагоне задумались над идеей радикального прорыва в области микропроцессоров. Целью было создание чипа, способного делать сложные вычисления в режиме реального времени: например, обрабатывать информацию с радаров, или нужного бы для модной тогда концепции виртуальных шлемов пилота (из которых вырос «Апач»). Так был дан старт двум программам: Very Large Scale Integration Project (VLSIP) – микросхема сверхвысокой интеграции, состоящая из невиданного ранее числа транзисторов (более 100 тыс.) в 1978 г., и Very High Speed Integrated Circuit (VHSIC) – сверхбыстрая интегральная схема 1980 г.
В программы были влиты больше 3 млрд (еще «тех» долларов!), в итоге Пентагон счел, что проекты не удались, так как сами военные подрядчики в лице Hughes Microelectronic и Westinghouse так и не смогли сделать никакого чисто военного процессора. Но! Учавствующая в процессе Intel за 5 лет благодаря этому вывела разработку и производство микросхем на недосягаемый уровень: из убогого 8086 (который еще могли копировать в СССР)к мощному 80486 (который уже не осилили, провалившись еще на 80186).
Эта программа дала миру фактически весь современный цикл разработки микропроцессоров, начиная от аппаратного языка VHDL и заканчивая принципами проектирования сверхбольших схем, в конечном итоге превзойдя самые смелые ожидания Пентагона. Вместо того, что бы приобрести один конкретный специализированный чип, военные, неожиданно для себя, косвенно создали всю современную индустрию разработки и производства микропроцессоров, откуда и по сей день черпают изначально вполне гражданские CPU различных архитектур от x86 до PowerPC и MIPS и используют где потребуется, вплоть до БЦВМ истребителя F-35.
P.S.: ирония состоит в том, что «сверхтехнологии», которые были разработаны самими военными внутри вооруженных сил для себя и не имели никакого гражданского применения, в итоге, наоборот, как правило провальны даже в целевом применении. Они поглощают чудовищные средства на разработку и не имеют никакой толковой отдачи. И, к слову сказать, столь обожаемые многими в данный момент беспилотные летательные аппараты – от и до продукт сугубо гражданского рынка (но не забываем, что самые первые беспилотники – тогда еще просто мишени для отработки ПВО, – появились по заказу военных).
@atomiccherry 💯
22.02.202516:07
В продолжение мыслей, высказанных ув. Дмитрием Прокофьевым, хотел бы озвучить следующий тезис: вопреки устоявшейся в широких массах теории о том, что спрос на военную продукцию в ходе боевых действий развивает экономику и промышленность, мы можем наблюдать на примере постсоветского пространства ровно противоположную картину. За 3 года боевых действий и в России, и в Украине произошла промышленная деградация, и сырьевые отрасли их экономик стали еще более отчетливым образом выделяться как наиболее ценные и перспективные направления, обеспечивающие функционирование обеих стран.
Никакого удельного увеличения веса промышленности в структурах экономики не произошло, и тому не поспособствовал даже формально увеличившийся спрос на промышленную продукцию, сокращение экономики потребительской и радикальный протекционизм в российском варианте.
Напротив, несмотря на увеличившийся в разы спрос военный, раздутые государственные бюджеты, огромную потребность гражданского рынка, мы можем наблюдать (по официальной статистике, между прочим), что производство даже такого критически важного продукта, как автотранспорт, демонстрирует тенденции к падению.
Резонно задать вопрос – почему?
Ответ на данный вопрос имеет под собой две тесно взаимосвязанных основы: человеческий субъктивизм и проистекающие из него псевдоэкономические лже-теории. Общераспространенным мнение среди «экспертных», чиновничьих и военных кругов на постсоветском пространстве стало заблуждение о том, что военная промышленность – это двигатель инноваций (более того, за последние три года «отверточной» сборки продукции сомнительного качества из готовых комплектующих со всего земного шара, они лишь убедили себя в верности этой мысли) и столп формирования высокотехнологичной экономики.
Само собой, это противоречит экономической науке и военной истории как таковым – во все времена военная промышленность выступала апогеем индустриального и научно-техничного развития страны, но никак не основанием для его формирования. Лишь «широкая» гражданская индустрия с её стабильным спросом может генерировать достаточные объемы квалицифированной рабочей силы и формировать инновационные продукты. У нее есть потребность инвестировать в образование и получать необходимых специалистов, вкладываться в исследования, обновлять оборудование, формировать устойчивые технологические цепочки.
Самый банальный пример – компьютеры. Они бы никогда не развились до известного нам уровня, если бы американские корпорации работали прежде всего на военный, а не гражданский рынок. Нет, эти процессы синергировали – техника развивалась благодаря огромному спросу на неё, поколения ЭВМ обновлялись год за годом ради удобства широкого потребителя, а военные уже «снимали сливки» этого процесса. Пока СССР прятал свои единичные компьютеры по военным НИИ, в США они исчислялись уже десятками тысяч штук и распоряжались ими бухгалтера, финансисты, инженеры и офисные клерки.
Без свободной, «гражданской» индустриализации военная промышленность невозможна. Точнее, возможна исключительно в виде перманентного технического отставания, вторичности от чужих идей и продуктов, что мы, собственно, наблюдаем на практике.
@atomiccherry 💯
Никакого удельного увеличения веса промышленности в структурах экономики не произошло, и тому не поспособствовал даже формально увеличившийся спрос на промышленную продукцию, сокращение экономики потребительской и радикальный протекционизм в российском варианте.
Напротив, несмотря на увеличившийся в разы спрос военный, раздутые государственные бюджеты, огромную потребность гражданского рынка, мы можем наблюдать (по официальной статистике, между прочим), что производство даже такого критически важного продукта, как автотранспорт, демонстрирует тенденции к падению.
Резонно задать вопрос – почему?
Ответ на данный вопрос имеет под собой две тесно взаимосвязанных основы: человеческий субъктивизм и проистекающие из него псевдоэкономические лже-теории. Общераспространенным мнение среди «экспертных», чиновничьих и военных кругов на постсоветском пространстве стало заблуждение о том, что военная промышленность – это двигатель инноваций (более того, за последние три года «отверточной» сборки продукции сомнительного качества из готовых комплектующих со всего земного шара, они лишь убедили себя в верности этой мысли) и столп формирования высокотехнологичной экономики.
Само собой, это противоречит экономической науке и военной истории как таковым – во все времена военная промышленность выступала апогеем индустриального и научно-техничного развития страны, но никак не основанием для его формирования. Лишь «широкая» гражданская индустрия с её стабильным спросом может генерировать достаточные объемы квалицифированной рабочей силы и формировать инновационные продукты. У нее есть потребность инвестировать в образование и получать необходимых специалистов, вкладываться в исследования, обновлять оборудование, формировать устойчивые технологические цепочки.
Самый банальный пример – компьютеры. Они бы никогда не развились до известного нам уровня, если бы американские корпорации работали прежде всего на военный, а не гражданский рынок. Нет, эти процессы синергировали – техника развивалась благодаря огромному спросу на неё, поколения ЭВМ обновлялись год за годом ради удобства широкого потребителя, а военные уже «снимали сливки» этого процесса. Пока СССР прятал свои единичные компьютеры по военным НИИ, в США они исчислялись уже десятками тысяч штук и распоряжались ими бухгалтера, финансисты, инженеры и офисные клерки.
Без свободной, «гражданской» индустриализации военная промышленность невозможна. Точнее, возможна исключительно в виде перманентного технического отставания, вторичности от чужих идей и продуктов, что мы, собственно, наблюдаем на практике.
@atomiccherry 💯
Қайта жіберілді:Деньги и песец
22.02.202516:07
Импортодополнение или импортозамещение?
Истории о проблемах РФ-автомобилестроения , лишившегося доступа к технологиям и запчастям, и об ожидании россиянами возвращения иностранных брендов – на самом деле истории связанные
Суть вопроса в том, что в РФ нет такого производства потребительских товаров, которое могло бы обеспечить внутренний рынок страны достаточным количеством товаров по ценам, устраивающим большинство россиян.
Еще раз – это не значит, что РФ-промышленность не может производить потребительские товары. Может. Но она будет производить их дорого, и так же дорого продавать потребителям
Это системная история
Сто двадцать лет назад русский экономист Сергей Шарапов, перечислял факторы, каждый из которых препятствует развитию производства потребительских товаров в России (подчеркну, что Шарапов говорил об экономике Российской империи начала ХХ века, а в качестве примера приводил производство велосипедов)
Замените шараповский велосипед на любой-другой-потребительский-товар – и что не так? Все те же факторы присутствуют в РФ и сегодня
Другой замечательный экономист, наш современник Сергей Журавлев, в 2012 году приводил данные РФ-статистики, согласно которым
Так что отказ от импорта, в действительности будет работать на сокращение ВВП. Но… «что получается – то и цель» ©
Истории о проблемах РФ-автомобилестроения , лишившегося доступа к технологиям и запчастям, и об ожидании россиянами возвращения иностранных брендов – на самом деле истории связанные
Суть вопроса в том, что в РФ нет такого производства потребительских товаров, которое могло бы обеспечить внутренний рынок страны достаточным количеством товаров по ценам, устраивающим большинство россиян.
Еще раз – это не значит, что РФ-промышленность не может производить потребительские товары. Может. Но она будет производить их дорого, и так же дорого продавать потребителям
Это системная история
Сто двадцать лет назад русский экономист Сергей Шарапов, перечислял факторы, каждый из которых препятствует развитию производства потребительских товаров в России (подчеркну, что Шарапов говорил об экономике Российской империи начала ХХ века, а в качестве примера приводил производство велосипедов)
Чтобы делать велосипеды хорошо и дёшево, нужно все их части делать не вручную, а машинами.
Машины эти специальные и страшно дороги.
Значит, нужен очень большой основной капитал.
Затем, нужен дорогой специальный материал, который надо выписывать из-за границы и платить за него высокую пошлину.
Затем производство должно быть массовое, товару должно быть налицо столько, чтобы не было ни малейшей задержки в требованиях.
Значит, нужен огромный оборотный капитал, дешёвый и очень широкий кредит, иначе изготовленный товар сам себя съест процентами.
Далее, нужна педантическая аккуратность при приёмке и браковке товара. Небольшая партия плохо исполненного заказа может подорвать безповоротно доверие к фирме, которая ради создания и поддержания своей репутации должна быть готова на большие убытки и затраты.
А реклама? У нас даже понятия не имеют о тех баснословных суммах, какие затрачиваются в Западной Европе и особенно Америке на рекламу.
Когда вы всё это сообразите, когда вдумаетесь в эту сумму неблагоприятных для нашей промышленности условий, вы себе легко объясните, почему, несмотря на возможность нажить более, чем рубль на рубль, охотников заводить велосипедные фабрики у нас нет и быть не может
Замените шараповский велосипед на любой-другой-потребительский-товар – и что не так? Все те же факторы присутствуют в РФ и сегодня
Другой замечательный экономист, наш современник Сергей Журавлев, в 2012 году приводил данные РФ-статистики, согласно которым
чем быстрее рос импорт, тем быстрее рос и ВВП. Из 68 кварталов, изображенных на графике ⬆️ , о каком-то четком импортозамещении (ускорении роста ВВП при одновременном сокращении физического объема импорта) можно сказать лишь в одном – 1-ом кв. 1999. В основном же наблюдалось четкое имопортодополнение – рост импорта (т.е. реальное укрепление рубля) ускорял рост ВВП.
Так что отказ от импорта, в действительности будет работать на сокращение ВВП. Но… «что получается – то и цель» ©
21.02.202518:10
К слову, первичная реакция со стороны Европы на последние события все-таки есть:
1) Франция и Эстония 24 февраля организуют чрезвычайное заседание министров обороны европейских государств на тему военно-технического обеспечения Украины.
2) Заявлено об инициативе со стороны Германии, Британии и Франции, связанной со скорейшим предоставлением нового пакета военной помощи (к слову, по скорости реализации данного процесса можно будет судить о серьёзности намерений европейцев. Если они будут придерживаться привычных бюрократических норм и проволочек – очевидно, никакого морально-волевого потенциала к бóльшим шагам у них нет).
3) Министр иностранных дел Германии Бербок пригрозила США разрывом связей:
В данный момент дальнейший ход мировых процессов впервые за многие десятилетия всецело и полностью зависит от решений, которые будут приняты в Европе. Капитулируют ли европейцы или же решат жестко остаивать собственное видение мира – еще предстоит понять, но их роль на этом отрезке истории умалять совершенно не стоит.
@atomiccherry 💯
1) Франция и Эстония 24 февраля организуют чрезвычайное заседание министров обороны европейских государств на тему военно-технического обеспечения Украины.
2) Заявлено об инициативе со стороны Германии, Британии и Франции, связанной со скорейшим предоставлением нового пакета военной помощи (к слову, по скорости реализации данного процесса можно будет судить о серьёзности намерений европейцев. Если они будут придерживаться привычных бюрократических норм и проволочек – очевидно, никакого морально-волевого потенциала к бóльшим шагам у них нет).
3) Министр иностранных дел Германии Бербок пригрозила США разрывом связей:
«Мы увеличим давление на американцев, чтобы они понимали, что им максимально есть что терять, если они перестанут поддерживать либеральные демократии Европы»
В данный момент дальнейший ход мировых процессов впервые за многие десятилетия всецело и полностью зависит от решений, которые будут приняты в Европе. Капитулируют ли европейцы или же решат жестко остаивать собственное видение мира – еще предстоит понять, но их роль на этом отрезке истории умалять совершенно не стоит.
@atomiccherry 💯
Рекордтар
29.08.202423:59
69.2KЖазылушылар03.02.202519:42
1167Дәйексөз индексі01.11.202423:59
123.6K1 жазбаның қамтуы09.12.202423:59
143.9KЖарнамалық жазбаның қамтуы22.03.202523:59
5.25%ER01.11.202423:59
180.23%ERRҚайта жіберілді:Деньги и песец
17.03.202512:31
«Деньги для отца?» Хорошая идея, но вряд ли.
Нобелевский лауреат Клаудиа Голдин выпустила новое исследование Babies and the Macroeconomy в котором объяснила, почему «материнский капитал» и продвижение идеи «папа работает, мама рожает» - так себе идеи, если вы хотите действительно сделать так, чтобы женщина хотела иметь больше детей.
Если максимально коротко – важны не столько деньги, сколько время, которое отец может выделить на занятия с малышами, соответственно освободив маму от домашних забот. А в современной городской экономике с этим проблемы – если городская мама отказывается от карьеры, чтобы сидеть дома с малышом, папа должен не просто принести деньги в семью на пропитание – он должен принести их столько, чтобы компенсировать маме упущенные заработки – и, чем потенциально успешнее могла быть мама – тем больше надо работать папе.
Нет, папа, конечно, может это заработать – 12 часов, семь дней в неделю, но только дома его будут видеть по ночам.
А такая ситуация
а) сильно снижает желание мамы обзаводиться новыми детьми (нагрузка будет расти, а присутствие папы дома – сокращаться)
б) здоровью папы трудовые сверхусилия тоже не пойдут на пользу.
Поэтому, объясняет Голдин, в развитых странах рождаемость растет в Северной Европе – где социальные гарантии позволяют папе не биться насмерть за каждую копейку, и оба родителя могут находить более-менее разумный баланс между домом и работой.
А вот на консервативном Юге, где папа работает, а мама красивая – рождаемость не растет. (да, есть исключения, но в целом это работает так)
Все дело в слишком быстрой модернизации, объясняет Голдин – пока общество не признАет, что забота о детях – это общественно важный труд не только матери, но и отца, и этот труд обоих родителей должен быть в какой-то форме компенсирован обществом – ничего не получится
Почему это интересно? Потому что полвека назад примерно то же самое объяснял начальству советский демограф Борис Урланис, автор знаменитой статьи «Берегите мужчин»
В СССР массово стали ставить женщин к станкам еще в 1920е, после Второй мировой войны объем участия женщин в рабочей силе резко увеличился, но – ключевой момент советской системы оплаты труда заключался в том, что людям «за работу не доплачивали» - эта недоплата по идее должна была быть компенсирована «общественными благами» - формально бесплатными здравоохранением/образованием и т.п.
Что получалось на практике – женщина трудилась и «дома» и «на работе» – росла цена часа ее домашнего труда и росли ее издержки связанные с необходимостью трудиться дома, плюс – она прекрасно понимала, что «на работе» могла бы «получать больше» - но… не получала. А то, что женщине не доплачивало государство – теперь должен был компенсировать ее мужчина.
Результаты были не очень – трудовые сверхнагрузки стали медленно, но верно «косить» мужскую часть населения – продолжительность женской жизни стала расти, а вот продолжительность мужской - стала сокращаться, нигде в мире такого не было.
Причем первыми этот вопрос в 1960 х подняли даже не демографы, а специалисты организационного-мобилизационного управления Генштаба – если мы такими темпами будем терять мужчин в мирной жизни, то грандиозные мобпланы СССР на которых держалась вся советская военная доктрина, могут быть не выполнены. Сокращаться «средняя мужская жизнь» стала за счет роста смертности в тех самых возрастах (35-42), на которых рассчитывали эксперты по мобилизационному планированию.
Дело дошло до того, что ЦСУ СССР впервые (!) опубликовало данные о смертности в СССР с группировкой по полу и возрасту. А Борис Урланис, разъяснил эту статистику для широкой публики. Он писал, что «на протяжении рабочего периода жизни мужской пол несет потери в 2 -2,5 раза больше, чем женский», называя это «уроном для народного хозяйства страны»
Но тут уж ничего не поделать. Стратегически РФ-экономика давно пошла по пути, который предусматривает рост нагрузки на мужской труд, а не его снижение. Отсюда, кстати, проблемы и с рождаемостью, но это уже вопрос действительных приоритетов.
Нобелевский лауреат Клаудиа Голдин выпустила новое исследование Babies and the Macroeconomy в котором объяснила, почему «материнский капитал» и продвижение идеи «папа работает, мама рожает» - так себе идеи, если вы хотите действительно сделать так, чтобы женщина хотела иметь больше детей.
Если максимально коротко – важны не столько деньги, сколько время, которое отец может выделить на занятия с малышами, соответственно освободив маму от домашних забот. А в современной городской экономике с этим проблемы – если городская мама отказывается от карьеры, чтобы сидеть дома с малышом, папа должен не просто принести деньги в семью на пропитание – он должен принести их столько, чтобы компенсировать маме упущенные заработки – и, чем потенциально успешнее могла быть мама – тем больше надо работать папе.
Нет, папа, конечно, может это заработать – 12 часов, семь дней в неделю, но только дома его будут видеть по ночам.
А такая ситуация
а) сильно снижает желание мамы обзаводиться новыми детьми (нагрузка будет расти, а присутствие папы дома – сокращаться)
б) здоровью папы трудовые сверхусилия тоже не пойдут на пользу.
Поэтому, объясняет Голдин, в развитых странах рождаемость растет в Северной Европе – где социальные гарантии позволяют папе не биться насмерть за каждую копейку, и оба родителя могут находить более-менее разумный баланс между домом и работой.
А вот на консервативном Юге, где папа работает, а мама красивая – рождаемость не растет. (да, есть исключения, но в целом это работает так)
Все дело в слишком быстрой модернизации, объясняет Голдин – пока общество не признАет, что забота о детях – это общественно важный труд не только матери, но и отца, и этот труд обоих родителей должен быть в какой-то форме компенсирован обществом – ничего не получится
Почему это интересно? Потому что полвека назад примерно то же самое объяснял начальству советский демограф Борис Урланис, автор знаменитой статьи «Берегите мужчин»
В СССР массово стали ставить женщин к станкам еще в 1920е, после Второй мировой войны объем участия женщин в рабочей силе резко увеличился, но – ключевой момент советской системы оплаты труда заключался в том, что людям «за работу не доплачивали» - эта недоплата по идее должна была быть компенсирована «общественными благами» - формально бесплатными здравоохранением/образованием и т.п.
Что получалось на практике – женщина трудилась и «дома» и «на работе» – росла цена часа ее домашнего труда и росли ее издержки связанные с необходимостью трудиться дома, плюс – она прекрасно понимала, что «на работе» могла бы «получать больше» - но… не получала. А то, что женщине не доплачивало государство – теперь должен был компенсировать ее мужчина.
Результаты были не очень – трудовые сверхнагрузки стали медленно, но верно «косить» мужскую часть населения – продолжительность женской жизни стала расти, а вот продолжительность мужской - стала сокращаться, нигде в мире такого не было.
Причем первыми этот вопрос в 1960 х подняли даже не демографы, а специалисты организационного-мобилизационного управления Генштаба – если мы такими темпами будем терять мужчин в мирной жизни, то грандиозные мобпланы СССР на которых держалась вся советская военная доктрина, могут быть не выполнены. Сокращаться «средняя мужская жизнь» стала за счет роста смертности в тех самых возрастах (35-42), на которых рассчитывали эксперты по мобилизационному планированию.
Дело дошло до того, что ЦСУ СССР впервые (!) опубликовало данные о смертности в СССР с группировкой по полу и возрасту. А Борис Урланис, разъяснил эту статистику для широкой публики. Он писал, что «на протяжении рабочего периода жизни мужской пол несет потери в 2 -2,5 раза больше, чем женский», называя это «уроном для народного хозяйства страны»
Но тут уж ничего не поделать. Стратегически РФ-экономика давно пошла по пути, который предусматривает рост нагрузки на мужской труд, а не его снижение. Отсюда, кстати, проблемы и с рождаемостью, но это уже вопрос действительных приоритетов.
Көбірек мүмкіндіктерді ашу үшін кіріңіз.
