Сегодня забирал остатки вещей со съёмной квартиры, которую покинул два месяца назад. Всё это время квартира стоит пустой, ожидая новых жильцов, которых я подыскал среди друзей. Хозяйка не знает, что я до сих пор наведываюсь туда, и это порождает некое ощущение таинства. А ещё немного переживаю быть замеченным.
Так и представляю: я курю на балконе, тушу бычок в переполненную банку, возвращаюсь в комнату и… хозяйка, снимающая показания счётчиков, обескураженно смотрит на меня, гадая, что я тут вообще делаю. Я на ходу придумываю причину, которая привела меня в прошлое.
В каком-то смысле это ведь прошлое.
Если очерчивать проведённые в этой квартире полтора года, вырисовывается угрюмая картина. Год бухал, то и дело вваливался в прихожую утром, беспокойно спал на матрасе, потом страдал от похмелья, уезжал опять… Выкурил сотни сигарет на балконе, преимущественно — ночью, сидя на порожке. Балкон не остеклён, и выход покурить подобен выходу на сцену.
Устроил самый настоящий погром: в лихорадке нервного расстройства решил, что буду жить в этой квартире долго, и мне непременно нужно сделать в ней ремонт. Ободрал в спальне стены, чтобы не передумать. Когда понял, во что ввязался, отговорил себя нанимать рабочих. Нарёк этот ремонт послушанием; или аскезой, но не в современном блогерском значении. Речь именно о духовном тяжком труде.
Сначала отскабливал намертво приклеенные к гипсокартону пять слоёв обоев, затем грунтовал, ужасно шпатлевал, счищал шпатлёвку, тренировался ещё, наносил слой за слоем, шлифовал, задыхался в пыли, ходил весь вымазанный этой белой пылью, собирал её пылесосом и мокрой тряпкой. Из последних сил красил в три слоя… Весь процесс, учитывая моё стойкое нежелание его завершать, длился восемь месяцев. И каждый день незаконченный ремонт лежал пудовой гирей на моём горбу.
Зайдя первый раз в эту квартиру, близкий друг Никита сказал: «здесь ты напишешь свой лучший текст, Артём». А я написал повесть, ослеплённую нервным расстройством и разного рода психозами. Слабую повесть, абсолютно немощную, мертворождённую. Выбросил её вместе со строительным мусором.
Не переночевал в этой спальне ни ночи, докрашивал уже после переезда. За месяц шпатлёвка под краской дала трещины по швам, пошла рытвинами в недошлифованных местах. Получилось полное говно, на которое даже взглянуть стыдно.
Лучше метафоры для прожитых полутора лет и не придумаешь. Единственное, что радует — я уже два месяца там не живу, и сегодня, выкурив прощальную сигарету на балконе, ничего не почувствовал.
А вечером ходили на «Жар-Птицу» Романа Михайлова. Очень светлое кино, и очень тягучее, текучее, нереально успокаивает. Мотивы вселенной Михайлова всё те же, и по-прежнему в этой вселенной приятно растворяться, забывать о действительности.
