24.03.202514:50
Сегодня в рубрике «Случайный дневник» Ирина Савкина рассказывает про дневник Льва Федотова (1923–1943), юноши из знаменитого Дома на набережной, который послужил прототипом Антона Овчинникова — героя одноименного романа писателя Юрия Трифонова, дружившего в школьные годы с автором дневника.
Если забить имя Льва Федотова в поисковую строку Яндекса, то выпадут материалы с названиями типа «Тайны советского Нострадамуса» или «Загадка школьника-пророка». Дело в том, что в своих записях юноша довольно точно спрогнозировал развитие некоторых политических событий и научно-технических достижений. Но в нашей рубрике хочется поговорить о другом — о самом дневнике Льва как тексте особого типа.
Дневниковые записки Федотова напрочь разрушают представление, что дневник — всегда жанр герметически замкнутый и не адресованный. Федотов на страницах своих тетрадей то и дело обращается к читателю («Я извиняюсь перед читателем, что забыл об этих Женькиных словах упомянуть раньше, но теперь, надеюсь, я уже вполне исправил этот промах» и т. п.). Он то и дело устраивает публичные чтения своих дневниковых записей:
И действительно, чтение ежедневных записей Федотова требует немалого времени, так как он обычно стремится записать день максимально подробно, восстанавливая не только течение событий, но и реплики, диалоги их участников. Юрий Трифонов, как и другие друзья и знакомые Федотова, вспоминают, что Лев был человеком, который хотел знать и уметь все, интересовался всеми областями знаний, политикой, живописью (неплохо рисовал), музыкой (сам музицировал), астрономией, палеонтологией, океанографией.
В дневнике он как бы пытается путем записывания присвоить, впитать в себя все, что происходит в жизни вокруг него. Дневник для него — это даже не средство самовоспитания и самоконтроля, как для многих ведущих дневники молодых людей и девушек, а способ самопознания и самовоплощения. И, возможно, он пробует себя еще в одной ипостаси — в роли писателя. Я бы не сказала, что чтение дневника создает впечатление, что читаешь текст пророка и мессии, во многом это текст человека своего времени и своего круга. Например, в оценках Финской войны Лев очень наивен и зависим от текущего пропагандистского дискурса. Но усилия по созданию из себя «универсального человека», в том числе через «самозаписывание» — впечатляют. Лева Федотов явно готовит себя к какой-то великой миссии, хотя пока не знает, к какой. Но прожить ему довелось только 20 лет. В 1943 году он был призван в армию, за отлучку из роты осужден, переведен в штрафной батальон и погиб в июне 1943-го.
Дневник Льва Федотова в корпусе «Прожито».
Если забить имя Льва Федотова в поисковую строку Яндекса, то выпадут материалы с названиями типа «Тайны советского Нострадамуса» или «Загадка школьника-пророка». Дело в том, что в своих записях юноша довольно точно спрогнозировал развитие некоторых политических событий и научно-технических достижений. Но в нашей рубрике хочется поговорить о другом — о самом дневнике Льва как тексте особого типа.
Дневниковые записки Федотова напрочь разрушают представление, что дневник — всегда жанр герметически замкнутый и не адресованный. Федотов на страницах своих тетрадей то и дело обращается к читателю («Я извиняюсь перед читателем, что забыл об этих Женькиных словах упомянуть раньше, но теперь, надеюсь, я уже вполне исправил этот промах» и т. п.). Он то и дело устраивает публичные чтения своих дневниковых записей:
К М. Н. [учителю музыки] я сегодня хотел собраться пораньше, чтобы успеть ему прочесть весь свой день 5 го ноября, написанный в дневнике. День этот в записях, как известно, очень сложный и длинный, поэтому, чтобы прочесть его, не отрываясь, с начала до конца, понадобится немало времени.
И действительно, чтение ежедневных записей Федотова требует немалого времени, так как он обычно стремится записать день максимально подробно, восстанавливая не только течение событий, но и реплики, диалоги их участников. Юрий Трифонов, как и другие друзья и знакомые Федотова, вспоминают, что Лев был человеком, который хотел знать и уметь все, интересовался всеми областями знаний, политикой, живописью (неплохо рисовал), музыкой (сам музицировал), астрономией, палеонтологией, океанографией.
В дневнике он как бы пытается путем записывания присвоить, впитать в себя все, что происходит в жизни вокруг него. Дневник для него — это даже не средство самовоспитания и самоконтроля, как для многих ведущих дневники молодых людей и девушек, а способ самопознания и самовоплощения. И, возможно, он пробует себя еще в одной ипостаси — в роли писателя. Я бы не сказала, что чтение дневника создает впечатление, что читаешь текст пророка и мессии, во многом это текст человека своего времени и своего круга. Например, в оценках Финской войны Лев очень наивен и зависим от текущего пропагандистского дискурса. Но усилия по созданию из себя «универсального человека», в том числе через «самозаписывание» — впечатляют. Лева Федотов явно готовит себя к какой-то великой миссии, хотя пока не знает, к какой. Но прожить ему довелось только 20 лет. В 1943 году он был призван в армию, за отлучку из роты осужден, переведен в штрафной батальон и погиб в июне 1943-го.
Дневник Льва Федотова в корпусе «Прожито».


03.02.202514:03
В Корпусе «Прожито» опубликован дневник Елены Заборовской за 1932–1933 годы. В коротких записях 11 – 12-летней девочки – история переезда из Сумской области в Петропавловск (Казахстан) и адаптации на новом месте, а также описание обычных детских дел, радостей, забот и нелюбви к школе.
Дневник Елены Заборовской в корпусе «Прожито»
Пишу за 2 дня сразу потому что 2 дня подряд была на вечере – Фердини это – фокусник на первом вечере мне больше всего понравилось, как он махал-махал платочком и платочек в конце-концов куда-то скрылся.
На втором вечере больше всего понравилось, как одному человеку отрубливали голову и, как летали деньги. Вообще мне все очень понравилось [3–4 апреля 1933 года].
Сегодня один воробышек умер. Мы его положили в коробочку обложили его цветочками и похоронили. Мы поставили ему памятник и написали: «Тут лежит наш воробышек» [2 июня 1933 года].
Папа купил на базаре красного перца, я отщипнула от него кусочек в суп, а после дотронулась к губам у меня очень защипали они и я заплакала, а когда плакала то он у меня попал в глаз и я думала, что с ума сойду. Так было больно [11 ноября 1933 года].
Дневник Елены Заборовской в корпусе «Прожито»


25.01.202514:20
В Цифровом архиве «Прожито» опубликована рукопись неизвестного автора, созданная в 1931–1932 годах.
Записи, сделанные в журнале регистрации корреспонденции, прежде всего документируют процесс художественного самообразования и подготовки к труду в искусстве молодого крестьянина-бедняка, работающего в питомнике в Мичуринске (Козлове). Автор рисует («Днем работал на производстве. Вечером нарисовал портрет Ленина»), читает советское руководство «Что надо знать начинающему писателю», «прорабатывает» «Что такое искусство?» Льва Толстого, обсуждает литературу со знакомыми (например, впервые узнает о «Преступлении и наказании» из пересказа товарища, после чего выписывает в тетрадь список главных персонажей романа), изучает биографии литературных классиков, регулярно записывает впечатления от прочитанного.
Отчасти тетрадь использовалась и как своего рода писательская записная книжка – в ней можно найти ряд литературных набросков, вроде такого:
Нетрудно, впрочем, заметить, что площадкой для отработки литературного стиля служили и сам дневник, и предваряющие его воспоминания о более раннем периоде жизни автора.
Дневник неизвестного автора из коллекции М. С. Великановой, опубликованный в Цифровом архиве «Прожито»
Записи, сделанные в журнале регистрации корреспонденции, прежде всего документируют процесс художественного самообразования и подготовки к труду в искусстве молодого крестьянина-бедняка, работающего в питомнике в Мичуринске (Козлове). Автор рисует («Днем работал на производстве. Вечером нарисовал портрет Ленина»), читает советское руководство «Что надо знать начинающему писателю», «прорабатывает» «Что такое искусство?» Льва Толстого, обсуждает литературу со знакомыми (например, впервые узнает о «Преступлении и наказании» из пересказа товарища, после чего выписывает в тетрадь список главных персонажей романа), изучает биографии литературных классиков, регулярно записывает впечатления от прочитанного.
Отчасти тетрадь использовалась и как своего рода писательская записная книжка – в ней можно найти ряд литературных набросков, вроде такого:
По волосам, которые имели большую склонность к кудрявости, она была брунетка. По глазам, которые приятно горели окаймленые черными бровями она была и брунетка и бландинка. Все лицо ее показывало теплоту и приятность. Стан ее был среднего размерапрстрого-посретственного типа. Из под черным хотя поношенным, но доволно фасонистым платья сшитого платья, на груди едва заметно поднимались два холмикаотопыриваядополняя красоту тела
Нетрудно, впрочем, заметить, что площадкой для отработки литературного стиля служили и сам дневник, и предваряющие его воспоминания о более раннем периоде жизни автора.
Та часть города где я квартировал называется заводским районом. Это был рабочий поселок. Окрестности которого были населены гиганскими нефтеобрабатывающими заводами, безканечный звук каторого{ых} сливался в одно целое гиганское рыдание. Кроме назойливого скучного стона не чего не представлял. И так жизнь в грозным не удовлетворяла меня, с каждым днем во мне возростали томление я чувствал себя одиноким как сноп ржи среди озера нефти.
Дневник неизвестного автора из коллекции М. С. Великановой, опубликованный в Цифровом архиве «Прожито»
14.01.202514:50
14.02.202517:52
Из коллекции «Прожито».
30.01.202515:10
В цифровом архиве «Прожито» размещена копия дневника, который во время блокады вел инженер Алексей Мурин.
Домашнее собрание семьи Муриных в цифровом архиве «Прожито»
Мне думается и я почему то уверен, что в случае благополучного исхода всей этой «заварухи» мы заживем как то по иному памятуя об настоящем кошмаре и главным образом нашей собственной неорганизованности и расхлябанности. Я почему то уверен, что так и будет. Мне так-же ясно, что человек переживший на своей шкуре настоящее время должен безусловно подумать и взвесив все свои поступки и дела принять конкретные и репрессивные меры для их исправления в лучшую сторону. Надо будет, как говорится, взятся за ум каждому и, конечно, будут, наверно, и общие направляющие ум решения. Человеку не пережившему этого времени будет трудно все это представить, но я думаю, что ему вобьют в голову об этом в самом лучшем виде [Запись от 14 декабря 1941 года].
Домашнее собрание семьи Муриных в цифровом архиве «Прожито»
20.01.202514:25
मीडिया सामग्री तक पहुँच नहीं हो सकी
25.12.202413:50
В годы гласности и демократизации, которыми завершалась советская эпоха, религиозные сообщества смогли открыто вести деятельность по пополнению своих рядов. Многие из них сочетали в своей идеологии мистицизм, утопизм, религиозную этику, а также стремились коммерциализировать мероприятия.
След этой тенденции можно найти в одном из документов, опубликованных в нашем цифровом архиве. В собрании Софьи Мысловой (о котором мы уже писали) среди документов семьи Ковадло сохранилась листовка-приглашение на цикл встреч с американским телевизионным проповедником Билли Джо Догерти, проходивших на стадионе СКК в Санкт-Петербурге в начале 1990-х годов. Пришедшим обещали спасение, исцеление и чудеса, а также выступление «известных музыкантов из США» – группы под названием «Оазис».
Листовка из домашнего собрания Софьи Мысловой в Цифровом архиве «Прожито»
След этой тенденции можно найти в одном из документов, опубликованных в нашем цифровом архиве. В собрании Софьи Мысловой (о котором мы уже писали) среди документов семьи Ковадло сохранилась листовка-приглашение на цикл встреч с американским телевизионным проповедником Билли Джо Догерти, проходивших на стадионе СКК в Санкт-Петербурге в начале 1990-х годов. Пришедшим обещали спасение, исцеление и чудеса, а также выступление «известных музыкантов из США» – группы под названием «Оазис».
Листовка из домашнего собрания Софьи Мысловой в Цифровом архиве «Прожито»
10.02.202513:02
Сегодня в рубрике «Случайный дневник» Ирина Савкина рассказывает о дневнике человека, который не нуждается в долгих представлениях.
Дневниковые записи режиссера Андрея Тарковского за 1970–1986 годы заставляют задуматься над вопросом — зачем мы читаем дневники знаменитых людей? Пушкин писал в 1825 году Вяземскому по поводу утраченных записок Байрона: «Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении: Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок — не так, как вы — иначе.» И дальше — замечательно — про дневники и записки: «Писать свои Mémoires заманчиво и приятно. Никого так не любишь, никого так не знаешь, как самого себя. Предмет неистощимый. Но трудно. Не лгать — можно; быть искренним — невозможность физическая. Перо иногда остановится, как с разбега перед пропастью — на том, что посторонний прочел бы равнодушно».
Найдет ли поживу при чтении дневников Тарковского такой «любознательный читатель», о котором с яростью пишет Пушкин? Конечно, найдет и удивится, если не порадуется «слабостям» великого. Меня, например, очень удивило какое-то детское доверие Тарковского к целителям типа Джуны, ко всей этой доморощенной эзотерике.
Много страниц в дневнике посвящено хождениям по коридорам кинематографической власти в изнурительной борьбе за свои фильмы, разгребанию бытовых проблем, увязанию в долгах, бесплодной и мелочной суете советской жизни, которая отнимает силы от творчества.
Когда Тарковский становится выездным, он интересно и неожиданно пишет об увиденном в Европе:
Но интереснее всего, на мой взгляд, конечно, не это, а то, как Тарковский думает о литературе, кино, которые для него связаны тесно. В творческих планах на 1979 год —экранизации «Идиота» и «Двойника» Достоевского, «Смерти Ивана Ильича» Толстого, «Мастера и Маргариты» Булгакова, фильм «Бегство», посвященный последнему году жизни Толстого. Как жаль, что нам не довелось этого всего увидеть!
Удивляет, насколько строг Тарковский ко всем другим режиссерам — все великие мастера кино (Феллини, Антониони, Вуди Аллен, Козинцев и далее, практически без исключений) получают в его дневнике уничижительные характеристики.
Тарковского терзает загадка времени:
В последние годы жизни он много думает и пишет о вере и Боге. Измученный болями и противораковыми процедурами, за два месяца до смерти он задумывает сценарий фильма «Голгофа».
Вот, для того, наверное, и читаем дневники замечательных людей — чтобы «глубже копать».
Дневник Андрея Тарковского в Корпусе «Прожито».
Дневниковые записи режиссера Андрея Тарковского за 1970–1986 годы заставляют задуматься над вопросом — зачем мы читаем дневники знаменитых людей? Пушкин писал в 1825 году Вяземскому по поводу утраченных записок Байрона: «Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении: Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок — не так, как вы — иначе.» И дальше — замечательно — про дневники и записки: «Писать свои Mémoires заманчиво и приятно. Никого так не любишь, никого так не знаешь, как самого себя. Предмет неистощимый. Но трудно. Не лгать — можно; быть искренним — невозможность физическая. Перо иногда остановится, как с разбега перед пропастью — на том, что посторонний прочел бы равнодушно».
Найдет ли поживу при чтении дневников Тарковского такой «любознательный читатель», о котором с яростью пишет Пушкин? Конечно, найдет и удивится, если не порадуется «слабостям» великого. Меня, например, очень удивило какое-то детское доверие Тарковского к целителям типа Джуны, ко всей этой доморощенной эзотерике.
Много страниц в дневнике посвящено хождениям по коридорам кинематографической власти в изнурительной борьбе за свои фильмы, разгребанию бытовых проблем, увязанию в долгах, бесплодной и мелочной суете советской жизни, которая отнимает силы от творчества.
Когда Тарковский становится выездным, он интересно и неожиданно пишет об увиденном в Европе:
[3 сентября 1972 года] Швейцария невероятно чистая, ухоженная страна, в которой хорошо тем, кто очень устал от суеты. Очень похожа на сумасшедший дом — тишина, вежливые сестры, улыбки…
Но интереснее всего, на мой взгляд, конечно, не это, а то, как Тарковский думает о литературе, кино, которые для него связаны тесно. В творческих планах на 1979 год —экранизации «Идиота» и «Двойника» Достоевского, «Смерти Ивана Ильича» Толстого, «Мастера и Маргариты» Булгакова, фильм «Бегство», посвященный последнему году жизни Толстого. Как жаль, что нам не довелось этого всего увидеть!
Удивляет, насколько строг Тарковский ко всем другим режиссерам — все великие мастера кино (Феллини, Антониони, Вуди Аллен, Козинцев и далее, практически без исключений) получают в его дневнике уничижительные характеристики.
Тарковского терзает загадка времени:
[15 января 1972 года] Меня уже много лет мучает уверенность, что самые невероятные открытия ждут человека в сфере Времени. Мы меньше всего знаем о времени.
В последние годы жизни он много думает и пишет о вере и Боге. Измученный болями и противораковыми процедурами, за два месяца до смерти он задумывает сценарий фильма «Голгофа».
[26 октября 1986 года] А почему вообще существует Иуда Искариот? Почему понадобился поцелуй его? Ведь можно было обойтись саддукеями, книжниками, фарисеями? Почему Иуда? Видимо, для того, чтобы объяснить, с кем Он имел дело: т е. с людьми. Единственный персонаж, несущий невообразимую психологическую нагрузку. Иуда — причина, по которой Иисус должен исполнить свою миссию. Наглядное пособие для изучения степени падения человека. Здесь надо глубже копать!
Вот, для того, наверное, и читаем дневники замечательных людей — чтобы «глубже копать».
Дневник Андрея Тарковского в Корпусе «Прожито».
मीडिया सामग्री तक पहुँच नहीं हो सकी
27.01.202513:35
Письмо из домашнего собрания Галины Якимович:
27-ого января 1944 г. – в день, когда Ленинград был героем дня, я стояла на крыше многоэтажного дома и вместе со всеми кричала «Ура-аа-а!!!» <…> 24 залпа из 324-х орудий! Это потрясающий гром! Крыша дрожала и стекла позванивали. А в небе! В небе-то снопы фейерверков! Целые дороги в небе из разноцветных ракет! Синие прожектора! Похоже было, что на голову города-героя одели шлем из разноцветных камней подороже и пошикарнее, чем шапка Владимира-Мономаха. В этот миг казалось, что война кончена, что мы начинаем итти новым путем к радости и счастью, что начинается новая нормальная жизнь. И я поняла какой праздник будет когда действительно кончится война и когда мы будем победителями над теми, кто нарушил нашу жизнь и наш покой. Это будет, мало сказать, праздник; триумф победителей – вот что!
17.01.202512:20
Из дневника Татьяны Юрьевой:
Посмотрела заключительную серию «Твин Пикса». Из 55 серий нам показали тридцать. Развязка была настолько примитивной — в тело спецагента Купера вселялся убийца Боб, — что стало вмиг скучно и неинтересно. И ради этого надо было городить огород? Теперь хорошо бы почитать об этом фильме [Запись от 11 февраля 1994 года].


08.02.202511:12
Открытки разных форматов, стилей, периодов и географии происхождения в физическом — временном и постоянном — хранении Центра "Прожито".
26.01.202516:36
В Центре «Прожито» с 1 февраля открывается новая вакансия. В обязанности нового сотрудника будет входить:
🔹 сканирование рукописей, фотографий, рисунков и книг на классическом планшетном и планетарном сканерах;
🔹 менеджмент и описание данных в рамках цифрового архива «Прожито».
Работа совместима с учебой, но доступна только для жителей Санкт-Петербурга.
Подробнее
🔹 сканирование рукописей, фотографий, рисунков и книг на классическом планшетном и планетарном сканерах;
🔹 менеджмент и описание данных в рамках цифрового архива «Прожито».
Работа совместима с учебой, но доступна только для жителей Санкт-Петербурга.
Подробнее
16.01.202514:25
दिखाया गया 1 - 14 का 14
अधिक कार्यक्षमता अनलॉक करने के लिए लॉगिन करें।