Кладовая лишних слов | Книги
11.04.202517:02
По мотивам Таниного поста. Вопрос, что такого ужасного сделал Лев Наумов, остаётся открытым😁
#книжныймем
#книжныймем
20.03.202517:42
Не книжный контент, который объясняет мое отсутствие на этой неделе) На фотографии – цветочный плащ Богоматери Отверженных этого годa. Он посвящен подвигу волонтеров во время осеннего наводнения – пожатие двух рук защищает Испанию от воды. Все выходные Las Fallas тоже шел дождь – для Валенсии столько дней дождей без перерыва очень необычно, но в контексте Даны получилось символично. Наблюдая, как валенсийцы 6 часов под проливным дождем в красивых и очень дорогих костюмах все равно идут, чтобы возложить цветы к ногам Девы Марии, как они чтут свои традиции, и как это для них важно, я поняла, что очень хочу написать про этот праздник.
Когда случился наш первый Las Fallas, мы не поняли вообще ничего, только обалдели от масштаба, шума и хаоса в городе. Не могу сказать, что сейчас я понимаю все, но уже больше статьи в Википедии и большинства русскоязычных блогеров, чьи посты мне попадались в этом году. И каждый год я узнаю что-то новое. А пока хочу суммировать то, что удалось по крупицам собрать за 3 года, и показать целую кучу фоток в комментариях. Этот праздник уже стал частью нашего привычного ритма жизни, поэтому надеюсь ссылаться на этот пост в будущем.
Las Fallas начинается в последнее воскресенье февраля с la crida (вечернее шоу с концертом) y la despierta (утренний проход людей с петардами по улицам города) и длится до 19 марта – сожжения всех фигур. В начале февраля открывается выставка фигур ninot – это маленькие фигуры, которые входят в большие композиции и соответствуют теме большой фигуры. Часто пишут, что сгорят все фигуры, кроме одной. Но это не так – сгорят вообще все фигуры, а вот один маленький ninot получит помилование и попадет в музей.
На протяжении марта каждый день, в 14.00, на центральной площади дают mascletá – огромное пиротехническое шоу. Масклета – не то же самое, что обычный салют, потому что ее цель – воздействовать на зрителя звуком, а не визуально. На масклете вибрирует все тело, болят уши и переполняет восторг и чувство единения с толпой. За шоу отвечают пиротехнические группы, их много в Валенсии, и каждая пытается продемонстрировать свое умение и впечатлить публику. На выходных дается еще ночное пиротехническое шоу – вот это уже похоже на привычный нам салют.
На последней неделе праздник выходит на финишную прямую: начинается установка фигур по всему городу. За фигуры отвечает комиссия la fallera – сообщество людей, которые придумывают фигуры, создают их за свои средства, участвуют в празднике и возложении цветов (ofrenda) и, в конце концов, сжигают их. У каждой комиссии есть большая, взрослая фигура, и детская – в создании которой принимают участие дети под руководством взрослых. В Валенсии в 2025 году зарегистрировано 397 таких комиссий с более чем 120 тысячами членов.
Фигуры представлены в 9 категориях, в зависимости от их стоимости, в каждой категории свои призовые места. Самые большие, категория Especial – это фигуры, чья стоимость начинается от 90000 евро. В этом году первое место заняла самая дорогая фигура стоимостью 250000 евро.
Следующая категория – секция 1А, от 99000 до 38000 евро. Тут фигуры не сильно уступают по масштабности самым дорогим. Секция 1В – от 40500 до 30500. Потом секция 2 – от 20000 до 30500, и так далее, по нисходящей. В секции 8, самой последней, фигуры стоят от 5000 до 2060 евро. Разумеется, главный ажиотаж – вокруг самых больших и дорогих фигур, а фигуры категории ниже второй даже не добавляют на карту в официальном приложении. Очень зря – например, возле моего дома в этом году была очень нежная и романтичная фигура в третьей категории, которая называется «Жить – это срочно».
Каждая композиция – это высказывание, часто едкое и сатирическое. Идея в том, чтобы сжечь и отпустить все волнующие и беспокоящие вопросы. Валенсийцы смеются над политическими событиями в мире и стране, над проблемами города, над новыми законами, над молодежными трендами, над собой (фигура на главной площади этого года высмеивает сам фестиваль). В этом году мы сожжем, наверное, рекордное количество Путиных и Трампов😁
Продолжение и фотографии в комментариях👇👇👇
Когда случился наш первый Las Fallas, мы не поняли вообще ничего, только обалдели от масштаба, шума и хаоса в городе. Не могу сказать, что сейчас я понимаю все, но уже больше статьи в Википедии и большинства русскоязычных блогеров, чьи посты мне попадались в этом году. И каждый год я узнаю что-то новое. А пока хочу суммировать то, что удалось по крупицам собрать за 3 года, и показать целую кучу фоток в комментариях. Этот праздник уже стал частью нашего привычного ритма жизни, поэтому надеюсь ссылаться на этот пост в будущем.
Las Fallas начинается в последнее воскресенье февраля с la crida (вечернее шоу с концертом) y la despierta (утренний проход людей с петардами по улицам города) и длится до 19 марта – сожжения всех фигур. В начале февраля открывается выставка фигур ninot – это маленькие фигуры, которые входят в большие композиции и соответствуют теме большой фигуры. Часто пишут, что сгорят все фигуры, кроме одной. Но это не так – сгорят вообще все фигуры, а вот один маленький ninot получит помилование и попадет в музей.
На протяжении марта каждый день, в 14.00, на центральной площади дают mascletá – огромное пиротехническое шоу. Масклета – не то же самое, что обычный салют, потому что ее цель – воздействовать на зрителя звуком, а не визуально. На масклете вибрирует все тело, болят уши и переполняет восторг и чувство единения с толпой. За шоу отвечают пиротехнические группы, их много в Валенсии, и каждая пытается продемонстрировать свое умение и впечатлить публику. На выходных дается еще ночное пиротехническое шоу – вот это уже похоже на привычный нам салют.
На последней неделе праздник выходит на финишную прямую: начинается установка фигур по всему городу. За фигуры отвечает комиссия la fallera – сообщество людей, которые придумывают фигуры, создают их за свои средства, участвуют в празднике и возложении цветов (ofrenda) и, в конце концов, сжигают их. У каждой комиссии есть большая, взрослая фигура, и детская – в создании которой принимают участие дети под руководством взрослых. В Валенсии в 2025 году зарегистрировано 397 таких комиссий с более чем 120 тысячами членов.
Фигуры представлены в 9 категориях, в зависимости от их стоимости, в каждой категории свои призовые места. Самые большие, категория Especial – это фигуры, чья стоимость начинается от 90000 евро. В этом году первое место заняла самая дорогая фигура стоимостью 250000 евро.
Следующая категория – секция 1А, от 99000 до 38000 евро. Тут фигуры не сильно уступают по масштабности самым дорогим. Секция 1В – от 40500 до 30500. Потом секция 2 – от 20000 до 30500, и так далее, по нисходящей. В секции 8, самой последней, фигуры стоят от 5000 до 2060 евро. Разумеется, главный ажиотаж – вокруг самых больших и дорогих фигур, а фигуры категории ниже второй даже не добавляют на карту в официальном приложении. Очень зря – например, возле моего дома в этом году была очень нежная и романтичная фигура в третьей категории, которая называется «Жить – это срочно».
Каждая композиция – это высказывание, часто едкое и сатирическое. Идея в том, чтобы сжечь и отпустить все волнующие и беспокоящие вопросы. Валенсийцы смеются над политическими событиями в мире и стране, над проблемами города, над новыми законами, над молодежными трендами, над собой (фигура на главной площади этого года высмеивает сам фестиваль). В этом году мы сожжем, наверное, рекордное количество Путиных и Трампов😁
Продолжение и фотографии в комментариях👇👇👇
07.02.202509:56
Роберт Сапольски «Все решено»
Ухххх, что за жизнь я прожила с этой книгой! Сколько я спорила, цитировала, доказывала, возмущалась, восхищалась и плевалась! Сколько рассуждений пришлось выслушать моим близким (простите. Это повторится😁)! Сколько цитат я выписала, сколько историй рассказала! И мне кажется, что такие эмоции очень многого стоят. Независимо от идеи и качества аргументов, очень здорово, когда с автором хочется спорить (а не записать его в беспросветные идиоты), доказывать, спрашивать. Когда понимаешь, что перед тобой невероятно умный и образованный человек, посвятивший своей книге очень много времени.
Если коротко, то книга посвящена дихотомии детерминизма/индетерминизма, то есть вопросу, есть ли у человека свобода воли или все наши действия предопределены сложной комбинацией факторов, на которые мы не можем повлиять. Сапольски считает, что свободы воли нет, и последовательно рассматривает исследования в различных сферах как доказательство своей теории. В ход идет все: от генетики до квантовой механики и эмерджентности, он спорит с многочисленными оппонентами и отвечает на большинство возражений, которые могут возникнуть у читателя.
За примерами и фактами, которые он приводит, очень увлекательно следить. Некоторые эксперименты вызывали вопросы – хоть Сапольски и посыпает голову пеплом, что в прошлых книгах упоминал эксперименты, не повторяемые независимыми исследователями, через пару страниц снова приводит точно такой же эксперимент Чжун Чэньбо и Кати Лильенквист, авторов «Эффекта Макбет», который не повторился в 11 из 15 исследованиях.
Самая главная побочка книги – теперь я вижу эту дихотомию везде. Об этом говорят герои Музиля, об этом роман Хлои Бенджамин «Бессмертники», я узнаю эти рассуждения, когда смотрю «Соединенные штаты Лиланда», и даже герои God of War спорят о судьбе и пророчестве.
Спор о том, существует ли судьба и можно ли преодолеть рок (привет древним грекам и всем их пророчествам) – очень древний. Я сталкиваюсь с этим противопоставлением постоянно, но раньше у меня не было такой четкой и структурированной научной базы, одни ощущения.
Во время чтения мои мысли много занимало христианство, потому что я обнаружила, что не могу понять, детерминированная картина мира у христиан или нет. Вроде бы сама возможность совершить грех предполагает свободу воли. Существование зла в мире объясняется свободой воли. Но выражения в духе «На все воля Божья», «Не суди», «Возлюби ближнего» – это все детерминизм. Создалось впечатление, что в христианстве одно мировоззрение наслоилось на другое с течением времени.
На главе с гормонами в порядке общего бреда думала, не возвращаемся ли мы к языческим верованиям, только теперь вместо имён богов названия гормонов (ну вы знаете, все эти спортзальные жертвы богу-дофамину). В общем, скучно мне точно не было.
Читать Сапольски довольно неприятно, потому что он ставит под сомнение наше самовосприятие, буквально шатает реальность. Первые 60 % книги ощущаются так, как будто Сапольски безжалостно бьёт вас по лицу фактами из разных областей, доказывающими, что вы – жалкое скопление факторов, на которые не способны повлиять. А потом начинает успокаивать фразами в духе «Свободы воли не существует, но вам лучше в нее верить». Если вы не против такого дискомфорта, советую от всей души.
Убедил ли он меня, что свободы воли нет? Почти, но всё-таки в его рассуждениях есть какой-то изъян. У меня, разумеется, нет и на волосок такой эрудиции, чтобы всерьез с ним спорить. Но немного настораживает тот факт, что охотнее всего в отсутствие свободы воли верят люди в депрессии, и Сапольски признается, что сам он всю жизнь борется с депрессией. Более того, эксперименты подтверждали, что люди, убежденные в отсутствии свободы воли, теряют мотивацию и радость жизни. Поэтому я с чистой совестью остаюсь на комфортной для меня позиции: мир детерминирован, но свобода воли есть. Где она прячется? Где-то, куда еще не добрались руки ученых.
Ухххх, что за жизнь я прожила с этой книгой! Сколько я спорила, цитировала, доказывала, возмущалась, восхищалась и плевалась! Сколько рассуждений пришлось выслушать моим близким (простите. Это повторится😁)! Сколько цитат я выписала, сколько историй рассказала! И мне кажется, что такие эмоции очень многого стоят. Независимо от идеи и качества аргументов, очень здорово, когда с автором хочется спорить (а не записать его в беспросветные идиоты), доказывать, спрашивать. Когда понимаешь, что перед тобой невероятно умный и образованный человек, посвятивший своей книге очень много времени.
Если коротко, то книга посвящена дихотомии детерминизма/индетерминизма, то есть вопросу, есть ли у человека свобода воли или все наши действия предопределены сложной комбинацией факторов, на которые мы не можем повлиять. Сапольски считает, что свободы воли нет, и последовательно рассматривает исследования в различных сферах как доказательство своей теории. В ход идет все: от генетики до квантовой механики и эмерджентности, он спорит с многочисленными оппонентами и отвечает на большинство возражений, которые могут возникнуть у читателя.
За примерами и фактами, которые он приводит, очень увлекательно следить. Некоторые эксперименты вызывали вопросы – хоть Сапольски и посыпает голову пеплом, что в прошлых книгах упоминал эксперименты, не повторяемые независимыми исследователями, через пару страниц снова приводит точно такой же эксперимент Чжун Чэньбо и Кати Лильенквист, авторов «Эффекта Макбет», который не повторился в 11 из 15 исследованиях.
Самая главная побочка книги – теперь я вижу эту дихотомию везде. Об этом говорят герои Музиля, об этом роман Хлои Бенджамин «Бессмертники», я узнаю эти рассуждения, когда смотрю «Соединенные штаты Лиланда», и даже герои God of War спорят о судьбе и пророчестве.
Спор о том, существует ли судьба и можно ли преодолеть рок (привет древним грекам и всем их пророчествам) – очень древний. Я сталкиваюсь с этим противопоставлением постоянно, но раньше у меня не было такой четкой и структурированной научной базы, одни ощущения.
Во время чтения мои мысли много занимало христианство, потому что я обнаружила, что не могу понять, детерминированная картина мира у христиан или нет. Вроде бы сама возможность совершить грех предполагает свободу воли. Существование зла в мире объясняется свободой воли. Но выражения в духе «На все воля Божья», «Не суди», «Возлюби ближнего» – это все детерминизм. Создалось впечатление, что в христианстве одно мировоззрение наслоилось на другое с течением времени.
На главе с гормонами в порядке общего бреда думала, не возвращаемся ли мы к языческим верованиям, только теперь вместо имён богов названия гормонов (ну вы знаете, все эти спортзальные жертвы богу-дофамину). В общем, скучно мне точно не было.
Читать Сапольски довольно неприятно, потому что он ставит под сомнение наше самовосприятие, буквально шатает реальность. Первые 60 % книги ощущаются так, как будто Сапольски безжалостно бьёт вас по лицу фактами из разных областей, доказывающими, что вы – жалкое скопление факторов, на которые не способны повлиять. А потом начинает успокаивать фразами в духе «Свободы воли не существует, но вам лучше в нее верить». Если вы не против такого дискомфорта, советую от всей души.
Убедил ли он меня, что свободы воли нет? Почти, но всё-таки в его рассуждениях есть какой-то изъян. У меня, разумеется, нет и на волосок такой эрудиции, чтобы всерьез с ним спорить. Но немного настораживает тот факт, что охотнее всего в отсутствие свободы воли верят люди в депрессии, и Сапольски признается, что сам он всю жизнь борется с депрессией. Более того, эксперименты подтверждали, что люди, убежденные в отсутствии свободы воли, теряют мотивацию и радость жизни. Поэтому я с чистой совестью остаюсь на комфортной для меня позиции: мир детерминирован, но свобода воли есть. Где она прячется? Где-то, куда еще не добрались руки ученых.
29.01.202515:48
#гдебыпочитать в пасти у крокодила!!! Неделю назад я изучала карту, пытаясь понять, с какой стороны мне влезть на гору Picaio, чтобы увидеть рисунок древних людей, и увидела на карте крокодила! Ну, то есть камень, похожий на крокодила, да. Далековато от пещеры, но та же самая гора, поэтому надежда (тщетная) была. В общем, вместо пещеры поехала любоваться крокодилом. Как будто у меня есть паттерн, в прошлом году моим поискам другой пещеры точно также помешал дракон. Кажется, я просто люблю рептилий
Сегодня у нас очень ветрено и холодно, особенно в горах, но никогда не знаешь, что будет через неделю. Поэтому включила в ушах «Голого неандертальца» Людовика Слимака – мне не очень нравится, но он меня здорово поддерживал своими рассуждениями о том, как классно мы адаптируемся к холоду.
Крокодил очень хорошо спрятался – на карте мне к нему нет никакой тропы, поэтому пошла по каменистому сухому руслу, которое проходит рядом.
Когда до крокодила осталось 100 метров, оказалось, что все 100 метров – вверх по каменистому и осыпающемуся склону. То ещё приключение и кардионагрузка! Но зверя я в итоге нашла, а рядом с ним - и тропу, по которой мне удалось вернуться. Это хорошо, потому что спуск по тому склону казался чем-то невероятным. В пасти почитать не удалось, уж очень холодно на ветру (но пофоткала, положу в комменты), поэтому забилась в щель неподалеку и смотрела оттуда на крокодила одним глазом. А вторым – в книгу Александры Бруштейн «Дорога уходит в даль». Жалко, что такие теплые книжки не умею по-настоящему согревать, мне бы пригодилось😁
Очень люблю так теряться, зарядилась. У горы осталось всего два склона, надеюсь, в следующий раз рисунок найдется🤞
Сегодня у нас очень ветрено и холодно, особенно в горах, но никогда не знаешь, что будет через неделю. Поэтому включила в ушах «Голого неандертальца» Людовика Слимака – мне не очень нравится, но он меня здорово поддерживал своими рассуждениями о том, как классно мы адаптируемся к холоду.
Крокодил очень хорошо спрятался – на карте мне к нему нет никакой тропы, поэтому пошла по каменистому сухому руслу, которое проходит рядом.
Когда до крокодила осталось 100 метров, оказалось, что все 100 метров – вверх по каменистому и осыпающемуся склону. То ещё приключение и кардионагрузка! Но зверя я в итоге нашла, а рядом с ним - и тропу, по которой мне удалось вернуться. Это хорошо, потому что спуск по тому склону казался чем-то невероятным. В пасти почитать не удалось, уж очень холодно на ветру (но пофоткала, положу в комменты), поэтому забилась в щель неподалеку и смотрела оттуда на крокодила одним глазом. А вторым – в книгу Александры Бруштейн «Дорога уходит в даль». Жалко, что такие теплые книжки не умею по-настоящему согревать, мне бы пригодилось😁
Очень люблю так теряться, зарядилась. У горы осталось всего два склона, надеюсь, в следующий раз рисунок найдется🤞
25.11.202407:00
Гаррард Конли “Стертый мальчик”
Надеюсь, вы тоже любите запах экстремизма по утрам, потому что речь пойдет о книге с ЛГБТК+ тематикой. Я вас предупредила)
Люди, решившиеся на такойглупый смелый шаг, как привести в мир нового человека, должны быть готовы к разным неожиданностям. К разбитым коленкам и пластилину в носу, к внезапным болезням, к дракам, к школьному буллингу, к «Я вас всех ненавижу» в подростковом возрасте, к сигаретам и алкоголю, к ночным возвращениям и разбитым сердцам. А еще к поиску ребенком своей идентичности. Например, к тому, что он придет и скажет «Мама, я гей».
В идеальном мире родитель обнимает ребенка и говорит «Хорошо. Я тебя люблю», а тот облегченно выдыхает и учится с этим жить. Но мы живём в неидеальном мире. И может случиться так, что гомосексуальность противоречит всему, чему ребенка учили до этого, а верующие родители считают ее своим промахом в воспитании. Может случиться так, что и сам он считает себя воплощением греха и жертвой сатанинского искушения. И тогда он говорит «Мама, я гей. Но я лучше умру, чем буду геем», а мама, сдерживая позывы рвоты, отвечает «Мы тебя вылечим».
Гаррарду 19, его отец готовится стать пастором, проповедует в тюрьмах и делает все, чтобы привести сына к Богу. Гаррард – глубоко верующий христианин. Хоть ему нравится научное мышление и теория революции, беседы с преподавателями колледжа и друзьями о религии, как о большом и смешном предрассудке, но, на самом деле, с его стороны все это – игра в атеизм. Как это часто бывает с теми, кого привели в церковь с раннего детства, религия – часть его личности, один из столпов мировоззрения, и он не может так легко отмахнуться от затверженных с детства правил.
И религиозное мировоззрение играет с ним злую шутку. Когда он подвергается сначала насилию, а потом аутингу, он думает только о том, что это он «грязный» и «греховный», это он во всем виноват, это его нужно наказать и лечить. Еще до катастрофы он наказывает себя сам бесконечными изнурительными пробежками и диетой на 500 калорий, а само начало терапии скорее принимается им с облегчением, как долгожданное наказание.
Книга написана с целью обратить внимание на деятельность организации «Любовь в действии», которая обещала исцеление от различных сексуальных «извращений» через конверсионную терапию. Но, парадоксальным образом, она стала рассказом о сложности принятия себя в рамках, очерченных религиозным мировоззрением. Хоть Конли прямо заявляет, что именно неделя (!) конверсионной терапии стала причиной всех его проблем в отношениях в будущем, ненависти к себе и неспособности доверять партнерам, даже из его рассказа становится очевидно, что семена упали на очень благодатную, удобренную годами церковного воспитания почву.
Забавно, что автор, похоже, не видит этой двойственности и собственных метаний, и это поднимает книгу на уровень выше. Сначала кажется, что это рядовой автофикшн, который больше нужен автору, как инструмент психотерапии, чем читателю. Сначала кажется, что книга – обычное пристальное изучение собственного пупка с высказыванием на тему «посмотрите, как злые верующие преследуют тонко чувствующего гея». Видимо, так и задумывалось. Но вместо этого получился леденящий душу рассказ о том, как опасно догматическое, зашоренное мышление, и как невыносимо тяжело дается трансформация, когда догмы уже усвоены. И это не только частные проблемы американских геев, получивших баптистское воспитание: догмы могут быть любыми, а трансформации – не обязательно связаны с сексуальной идентичностью.
Резюмирую. Не самый лучший автофикшен на тему принятия себя, очень любопытный не из-за того, что автор хотел сказать, а из-за того, что он сказал.
По книге есть фильм, но в нем убрали все конфликты, оставив только высказывание о недопустимости и жестокости конверсионной терапии. Убедительное доказательство, конечно, еще бы те, кому это нужно доказывать, смотрели такие фильмы и читали такие книги.
Надеюсь, вы тоже любите запах экстремизма по утрам, потому что речь пойдет о книге с ЛГБТК+ тематикой. Я вас предупредила)
Люди, решившиеся на такой
В идеальном мире родитель обнимает ребенка и говорит «Хорошо. Я тебя люблю», а тот облегченно выдыхает и учится с этим жить. Но мы живём в неидеальном мире. И может случиться так, что гомосексуальность противоречит всему, чему ребенка учили до этого, а верующие родители считают ее своим промахом в воспитании. Может случиться так, что и сам он считает себя воплощением греха и жертвой сатанинского искушения. И тогда он говорит «Мама, я гей. Но я лучше умру, чем буду геем», а мама, сдерживая позывы рвоты, отвечает «Мы тебя вылечим».
Гаррарду 19, его отец готовится стать пастором, проповедует в тюрьмах и делает все, чтобы привести сына к Богу. Гаррард – глубоко верующий христианин. Хоть ему нравится научное мышление и теория революции, беседы с преподавателями колледжа и друзьями о религии, как о большом и смешном предрассудке, но, на самом деле, с его стороны все это – игра в атеизм. Как это часто бывает с теми, кого привели в церковь с раннего детства, религия – часть его личности, один из столпов мировоззрения, и он не может так легко отмахнуться от затверженных с детства правил.
И религиозное мировоззрение играет с ним злую шутку. Когда он подвергается сначала насилию, а потом аутингу, он думает только о том, что это он «грязный» и «греховный», это он во всем виноват, это его нужно наказать и лечить. Еще до катастрофы он наказывает себя сам бесконечными изнурительными пробежками и диетой на 500 калорий, а само начало терапии скорее принимается им с облегчением, как долгожданное наказание.
Книга написана с целью обратить внимание на деятельность организации «Любовь в действии», которая обещала исцеление от различных сексуальных «извращений» через конверсионную терапию. Но, парадоксальным образом, она стала рассказом о сложности принятия себя в рамках, очерченных религиозным мировоззрением. Хоть Конли прямо заявляет, что именно неделя (!) конверсионной терапии стала причиной всех его проблем в отношениях в будущем, ненависти к себе и неспособности доверять партнерам, даже из его рассказа становится очевидно, что семена упали на очень благодатную, удобренную годами церковного воспитания почву.
Забавно, что автор, похоже, не видит этой двойственности и собственных метаний, и это поднимает книгу на уровень выше. Сначала кажется, что это рядовой автофикшн, который больше нужен автору, как инструмент психотерапии, чем читателю. Сначала кажется, что книга – обычное пристальное изучение собственного пупка с высказыванием на тему «посмотрите, как злые верующие преследуют тонко чувствующего гея». Видимо, так и задумывалось. Но вместо этого получился леденящий душу рассказ о том, как опасно догматическое, зашоренное мышление, и как невыносимо тяжело дается трансформация, когда догмы уже усвоены. И это не только частные проблемы американских геев, получивших баптистское воспитание: догмы могут быть любыми, а трансформации – не обязательно связаны с сексуальной идентичностью.
Резюмирую. Не самый лучший автофикшен на тему принятия себя, очень любопытный не из-за того, что автор хотел сказать, а из-за того, что он сказал.
По книге есть фильм, но в нем убрали все конфликты, оставив только высказывание о недопустимости и жестокости конверсионной терапии. Убедительное доказательство, конечно, еще бы те, кому это нужно доказывать, смотрели такие фильмы и читали такие книги.
13.11.202408:58
Окончание. Начало 👆👆👆
Этот цикл магически оживляет фигуры с римских бюстов. Тут есть и очень неприятный Цицерон, и впечатляющий в своем стоицизме и алкоголизме Катон-младший, и Катулл, создающий свои первые послания Лесбии, и самодовольно-высокомерный Помпей, и даже Клеопатра.
Гай Юлий Цезарь по-настоящему вступает в действие только в четвертом томе, и тут появляется небольшая ложка дегтя. Маккалоу очень любила Цезаря и восхищалась им, и он у нее получился таким прилизано идеальным, что аж тошнит от приторности. Причем, несмотря на то, что она вроде бы пытается изображать его идейных соперников достаточно нейтрально, все равно время от времени сбивается на оды в духе «ну посмотрите, какой он идеальный! А волосы! А улыбка! А солдаты его как любят! А умный какой!». Но зато в частях про Цезаря есть великолепные описания реальных битв, взятые из его сочинений, а Маккалоу большую часть времени старается держать себя в руках.
Что касается историчности цикла. В начале каждого тома романа Маккалоу дает такой глоссарий терминов, понятий и явлений, характерных для Древнего Рима, и это интереснейшее чтение. Она писала цикл 17 лет, и с каждым годом все больше и больше зарывалась в источники, поэтому глоссарии меняются от тома к тому. Если в более поздних томах она лучше разобралась в каком-то явлении, она об этом прямо говорит и поправляет себя. Также она объясняет ход своей мысли, каким образом она заполняла исторические пробелы, и какой логикой руководствовалась. Пробелов в римской истории много, поэтому, конечно, нельзя воспринимать романы как источник абсолютной истины. Но книги написаны очень скрупулезным автором, которая готова была объяснить и защитить каждое свое решение.
А еще с этим циклом у меня связано одно из ярчайших читательских впечатлений в жизни. После долгих месяцев чтения я несколько дней находилась в тревожном ожидании убийства Цезаря. Понятно было, что это произойдет вот-вот, но было неясно, сколько еще дней мне понадобится, чтобы до него добраться. Мы находились в велопутешествии, возвращались из Швеции домой, в Беларусь, по Литве, и после 100-километровых пробегов глаза у меня часто закрывались быстрее, чем я открывала книгу. В тот день мы никак не могли найти место для ночлега, а приближалась гроза. Кругом были деревни и частные участки, и мы отчаянно ехали вперед, уезжая от огромной чёрной тучи. Наконец, место нашлось, мы поставили палатку, быстро приготовили еду и прыгнули внутрь за секунду до первых капель. Пережидать грозу в палатке – совсем не то, что в теплой квартире – просыпается какой-то первобытный инстинкт. Я быстро съела ужин, открыла книгу, и поняла, что убийство Цезаря произойдет прямо сейчас. Над головой гремели раскаты грома, а соратники Цезаря, один за одним, втыкали ножи в его тело. Когда гроза прошла, Цезарь был мертв, а мой спальник – мокрый от слез. Сложно придумать лучшие обстоятельства, чтобы попрощаться с героем, с которым мы провели столько месяцев.
Вот такая ностальгия. После этого цикла многое становится понятно про историю демократии и диктатуры, а еще – про то, как получился тот самый, императорский Рим, в котором распяли Иисуса Христа. В отличие от других книг этой рубрики, этот цикл я надеюсь когда-нибудь перечитать. Не в ближайшие 5 лет, но точно, рано или поздно, я открою первый том, снова встречусь с Гаем Марием и Суллой, и начну напевать себе под нос «Квинт Попедий Силон, на-на-на-на».
Этот цикл магически оживляет фигуры с римских бюстов. Тут есть и очень неприятный Цицерон, и впечатляющий в своем стоицизме и алкоголизме Катон-младший, и Катулл, создающий свои первые послания Лесбии, и самодовольно-высокомерный Помпей, и даже Клеопатра.
Гай Юлий Цезарь по-настоящему вступает в действие только в четвертом томе, и тут появляется небольшая ложка дегтя. Маккалоу очень любила Цезаря и восхищалась им, и он у нее получился таким прилизано идеальным, что аж тошнит от приторности. Причем, несмотря на то, что она вроде бы пытается изображать его идейных соперников достаточно нейтрально, все равно время от времени сбивается на оды в духе «ну посмотрите, какой он идеальный! А волосы! А улыбка! А солдаты его как любят! А умный какой!». Но зато в частях про Цезаря есть великолепные описания реальных битв, взятые из его сочинений, а Маккалоу большую часть времени старается держать себя в руках.
Что касается историчности цикла. В начале каждого тома романа Маккалоу дает такой глоссарий терминов, понятий и явлений, характерных для Древнего Рима, и это интереснейшее чтение. Она писала цикл 17 лет, и с каждым годом все больше и больше зарывалась в источники, поэтому глоссарии меняются от тома к тому. Если в более поздних томах она лучше разобралась в каком-то явлении, она об этом прямо говорит и поправляет себя. Также она объясняет ход своей мысли, каким образом она заполняла исторические пробелы, и какой логикой руководствовалась. Пробелов в римской истории много, поэтому, конечно, нельзя воспринимать романы как источник абсолютной истины. Но книги написаны очень скрупулезным автором, которая готова была объяснить и защитить каждое свое решение.
А еще с этим циклом у меня связано одно из ярчайших читательских впечатлений в жизни. После долгих месяцев чтения я несколько дней находилась в тревожном ожидании убийства Цезаря. Понятно было, что это произойдет вот-вот, но было неясно, сколько еще дней мне понадобится, чтобы до него добраться. Мы находились в велопутешествии, возвращались из Швеции домой, в Беларусь, по Литве, и после 100-километровых пробегов глаза у меня часто закрывались быстрее, чем я открывала книгу. В тот день мы никак не могли найти место для ночлега, а приближалась гроза. Кругом были деревни и частные участки, и мы отчаянно ехали вперед, уезжая от огромной чёрной тучи. Наконец, место нашлось, мы поставили палатку, быстро приготовили еду и прыгнули внутрь за секунду до первых капель. Пережидать грозу в палатке – совсем не то, что в теплой квартире – просыпается какой-то первобытный инстинкт. Я быстро съела ужин, открыла книгу, и поняла, что убийство Цезаря произойдет прямо сейчас. Над головой гремели раскаты грома, а соратники Цезаря, один за одним, втыкали ножи в его тело. Когда гроза прошла, Цезарь был мертв, а мой спальник – мокрый от слез. Сложно придумать лучшие обстоятельства, чтобы попрощаться с героем, с которым мы провели столько месяцев.
Вот такая ностальгия. После этого цикла многое становится понятно про историю демократии и диктатуры, а еще – про то, как получился тот самый, императорский Рим, в котором распяли Иисуса Христа. В отличие от других книг этой рубрики, этот цикл я надеюсь когда-нибудь перечитать. Не в ближайшие 5 лет, но точно, рано или поздно, я открою первый том, снова встречусь с Гаем Марием и Суллой, и начну напевать себе под нос «Квинт Попедий Силон, на-на-на-на».
09.04.202518:41
Три недели мне не удавалось вырваться из города, поэтому хотелось триумфально вернуться и #гдебыпочитать на вулкане! Изучение карты пару недель назад показало, что один вулкан есть у нас в 30 км. Ну как, есть… был, 8 млн лет назад, а сейчас там СЛЕДЫ вулканической активности😁.
Доехала на электричке до города со смешным названием Silla (стул), оттуда на велосипеде до «вулкана», но оказалось, что там есть только немного черных камней и чей-то ботинок. Возможно, это остатки жертвы, которую местные жители вынуждены приносить, чтобы вулкан скрывался под землю, это бы все объяснило.
Но даже не обидно, что не получилось почитать в жерле, окрестности Валенсии сейчас – такой рай и торжество весны, что я и на ботинок готова ездить смотреть. Везде цветут мандариновые сады, которые пахнут, как сама весна (раньше для меня таким запахом была сирень). Поэтому назад я решила вернуться без поездов. Крутила педали, слушала Анну Каренину, и дышала.
Почитать спохватилась в последний момент, когда пустынная велодорожка начала приближаться к городу, но мне удалось найти уютное местечко среди цветущих чертополохов на фоне электростанции.
Продолжаю читать Осокина. Уже закончила главу про основные виды ереси, и перехожу к ранним методом борьбы с еретиками. Очень странно читать про святых, которых знаешь по картинкам и названиям церквей, как про живых людей. Сейчас они призывают духовных лиц отказаться от богатств, и пойти проповедовать по-апостольски, босиком. Признаюсь, тоже захотелось. Ходить босиком по югу Франции и искать диспутов с еретиками🤤
В комментариях покажу остальное)
Доехала на электричке до города со смешным названием Silla (стул), оттуда на велосипеде до «вулкана», но оказалось, что там есть только немного черных камней и чей-то ботинок. Возможно, это остатки жертвы, которую местные жители вынуждены приносить, чтобы вулкан скрывался под землю, это бы все объяснило.
Но даже не обидно, что не получилось почитать в жерле, окрестности Валенсии сейчас – такой рай и торжество весны, что я и на ботинок готова ездить смотреть. Везде цветут мандариновые сады, которые пахнут, как сама весна (раньше для меня таким запахом была сирень). Поэтому назад я решила вернуться без поездов. Крутила педали, слушала Анну Каренину, и дышала.
Почитать спохватилась в последний момент, когда пустынная велодорожка начала приближаться к городу, но мне удалось найти уютное местечко среди цветущих чертополохов на фоне электростанции.
Продолжаю читать Осокина. Уже закончила главу про основные виды ереси, и перехожу к ранним методом борьбы с еретиками. Очень странно читать про святых, которых знаешь по картинкам и названиям церквей, как про живых людей. Сейчас они призывают духовных лиц отказаться от богатств, и пойти проповедовать по-апостольски, босиком. Признаюсь, тоже захотелось. Ходить босиком по югу Франции и искать диспутов с еретиками🤤
В комментариях покажу остальное)
14.02.202510:18
Рейчел Йодер «Ночная сучка»
Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что на дворе 21-й век, он Мать и превращается в собаку. А муж и близкие считают, что все в порядке — и никакой проблемы нет. В конце концов, зачем концентрироваться на негативе?
В последние месяцы я прочитала много высказываний о материнстве или пути к нему, и пока эта книга – лучшее, что я видела. Каждый абзац – прямо в цель. Все честно, не прикрыто, откровенно: со всей грязью и со всеми радостями.
Меня жутко расстраивает, что, судя по отзывам в сети, многие не считали, о чем эта книга. Она не о том, что материнство – непосильное страдание, что молодой матери никто не помогает, что мужья – равнодушные мудаки, а матери – все белые и пушистые, тянущие в одиночку тяжкое бремя. Не о том, что нужно отказаться от материнства, не о том, что нужно перестроить общество и так далее. Это книга – не о трагедии отдельного человека. Так себя чувствует буквально любая мать (не случайно у героини нет имени).
Почему-то за рассуждениями Матери многие не видят, что она, вообще-то, большую часть времени проводит с сыном так, что их хоть снимай для рекламы об идеальном материнстве, а отчаяние накатывает на нее на короткие периоды в конце дня, и это то, что знакомо каждой матери. Мрачные мысли на фоне всепоглощающей усталости – то, чего просто не может не быть у думающего человека.
Это книга о трансформации. О том, что как бы мы ни пытались это отрицать, материнство – это трудная работа, которую нельзя делать между делом. Жизнь матери в любом случае меняется. Если ты сохраняешь свою прежнюю работу, значит, ты делаешь две работы. Или детьми занимаются няни и детский сад, но тогда ты теряешь связь с ребенком. Или ты остаешься дома, и превращаешься в Мать, человека-функцию, который страдает от собственной нереализованности. Это – биологически обусловленная дилемма, но, самое главное: независимо от выбора, твоей прежней личности больше нет. Ее нужно выстраивать заново.
Ограничения для себя мы ставим сами, сами решаем, какими мы будем матерями, и сами страдаем от этих решений.
Так можно протянуть пару лет, но в какой-то момент мать должна выбрать себя. Каким бы невозможным и неправильным это ни казалось, как бы ни пугало то, что муж не поддержит, что близкие не поймут и не оценят, нужно перестать быть хорошей девочкой. Стать Ночной сучкой.
Сучка – это метафора того материнства, которое удобно и матери, и ребенку. Сучка – это не идеальная мать из беременных фантазий, а счастливая мать. И Ночная сучка пройдет этот путь трансформации вместе с сыном, обретет новую идентичность и обнаружит любовь мужа и к мужу, которая, конечно, никуда не исчезла за эти годы, ее просто перестали замечать в суматохе однообразных дней.
Резюмирую. Очень честное и глубокое высказывание, которое нужно брать читать с осторожностью, если нет опыта родительства. Книга изобилует натуралистическими подробностями и провокационными метафорами, которые могут шокировать. Кроме того, тут достаточно тяжелый для восприятия рубленый стиль, которым передается поток сознания героини (мне было легче слушать, чем читать глазами и паниковать, что кто-то похитил половину знаков препинания). Но это самая яркая книга о материнстве из тех, что я читала.
В комментариях поделюсь личной историей такой трансформации)
Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что на дворе 21-й век, он Мать и превращается в собаку. А муж и близкие считают, что все в порядке — и никакой проблемы нет. В конце концов, зачем концентрироваться на негативе?
В последние месяцы я прочитала много высказываний о материнстве или пути к нему, и пока эта книга – лучшее, что я видела. Каждый абзац – прямо в цель. Все честно, не прикрыто, откровенно: со всей грязью и со всеми радостями.
Меня жутко расстраивает, что, судя по отзывам в сети, многие не считали, о чем эта книга. Она не о том, что материнство – непосильное страдание, что молодой матери никто не помогает, что мужья – равнодушные мудаки, а матери – все белые и пушистые, тянущие в одиночку тяжкое бремя. Не о том, что нужно отказаться от материнства, не о том, что нужно перестроить общество и так далее. Это книга – не о трагедии отдельного человека. Так себя чувствует буквально любая мать (не случайно у героини нет имени).
Почему-то за рассуждениями Матери многие не видят, что она, вообще-то, большую часть времени проводит с сыном так, что их хоть снимай для рекламы об идеальном материнстве, а отчаяние накатывает на нее на короткие периоды в конце дня, и это то, что знакомо каждой матери. Мрачные мысли на фоне всепоглощающей усталости – то, чего просто не может не быть у думающего человека.
Это книга о трансформации. О том, что как бы мы ни пытались это отрицать, материнство – это трудная работа, которую нельзя делать между делом. Жизнь матери в любом случае меняется. Если ты сохраняешь свою прежнюю работу, значит, ты делаешь две работы. Или детьми занимаются няни и детский сад, но тогда ты теряешь связь с ребенком. Или ты остаешься дома, и превращаешься в Мать, человека-функцию, который страдает от собственной нереализованности. Это – биологически обусловленная дилемма, но, самое главное: независимо от выбора, твоей прежней личности больше нет. Ее нужно выстраивать заново.
Ограничения для себя мы ставим сами, сами решаем, какими мы будем матерями, и сами страдаем от этих решений.
Я не буду общаться с этими тупыми мамочками. Меня не интересуют разговоры о какашках. Мой ребенок будет спать в своей кровати. Я буду кормить грудью. Я не сяду дома. Я буду работать. Я не буду пилить мужа. Мой ребенок будет есть полезную еду. Он будет послушный, остальные просто ленятся. Я буду хорошей. Я буду идеальной. Я буду удобной. Я же знаю, как надо.
Так можно протянуть пару лет, но в какой-то момент мать должна выбрать себя. Каким бы невозможным и неправильным это ни казалось, как бы ни пугало то, что муж не поддержит, что близкие не поймут и не оценят, нужно перестать быть хорошей девочкой. Стать Ночной сучкой.
Сучка – это метафора того материнства, которое удобно и матери, и ребенку. Сучка – это не идеальная мать из беременных фантазий, а счастливая мать. И Ночная сучка пройдет этот путь трансформации вместе с сыном, обретет новую идентичность и обнаружит любовь мужа и к мужу, которая, конечно, никуда не исчезла за эти годы, ее просто перестали замечать в суматохе однообразных дней.
Резюмирую. Очень честное и глубокое высказывание, которое нужно брать читать с осторожностью, если нет опыта родительства. Книга изобилует натуралистическими подробностями и провокационными метафорами, которые могут шокировать. Кроме того, тут достаточно тяжелый для восприятия рубленый стиль, которым передается поток сознания героини (мне было легче слушать, чем читать глазами и паниковать, что кто-то похитил половину знаков препинания). Но это самая яркая книга о материнстве из тех, что я читала.
В комментариях поделюсь личной историей такой трансформации)
06.02.202516:15
Спонсор сегодняшнего #гдебыпочитать – устный экзамен по испанскому. Я сдала во вторник, сегодня сдает вторая часть группы, и у меня образовалось свободное утро.
К главному: я нашла рисунок, и это была жесть! ❤️🔥 На данный момент (ох, надеюсь, так и останется) – это мой самый сложный подъем, и самое сложное место, куда я забиралась. К нему нет нормальной дороги, только заваленное камнями арройо, а чтобы увидеть сам рисунок – нужно подняться метра три по отвесной стене, стать на узенькую полоску шириной в полтора сантиметра на цыпочки, уцепиться рукой за выступ на скале, и вот так смотреть (и ещё пытаться что-то снять, конечно же, куда же без этого, видос положу в комменты).
Тут меня до мурашек пробрало от ощущения древности. Но я очень много сделала, чтобы создать настроение. Во-первых, я продолжала слушать «Голого неандертальца» – честно говоря, книга с научной точки зрения сомнительная, но вот если вам нужно создать атмосферу, когда вы карабкаетесь на гору за рисунком древних людей – очень рекомендую. Он как раз в книге рассказывает, как они раскапывали стоянку во Франции. Во-вторых, сложность подъема и дикость местности добавляет свою долю к мурашкам. И, в-третьих, это мой первый левантийский рисунок!
Потом спустилась чуть пониже, читать третий том трилогии Бруштейн и пить привезенный чай. Как хорош чай на горе, не передать словами! Из минусов – у меня так и не получилось сделать нормальной фотографии, потому что я очень плохо вижу экран в солнечный день, даже на максимальной яркости. Но мне повезло, рисунок попал на видео (положу все в комментарии, как обычно). Теперь мечтаю о паучьей пещере, с рисунками посерьёзнее.
К главному: я нашла рисунок, и это была жесть! ❤️🔥 На данный момент (ох, надеюсь, так и останется) – это мой самый сложный подъем, и самое сложное место, куда я забиралась. К нему нет нормальной дороги, только заваленное камнями арройо, а чтобы увидеть сам рисунок – нужно подняться метра три по отвесной стене, стать на узенькую полоску шириной в полтора сантиметра на цыпочки, уцепиться рукой за выступ на скале, и вот так смотреть (и ещё пытаться что-то снять, конечно же, куда же без этого, видос положу в комменты).
Тут меня до мурашек пробрало от ощущения древности. Но я очень много сделала, чтобы создать настроение. Во-первых, я продолжала слушать «Голого неандертальца» – честно говоря, книга с научной точки зрения сомнительная, но вот если вам нужно создать атмосферу, когда вы карабкаетесь на гору за рисунком древних людей – очень рекомендую. Он как раз в книге рассказывает, как они раскапывали стоянку во Франции. Во-вторых, сложность подъема и дикость местности добавляет свою долю к мурашкам. И, в-третьих, это мой первый левантийский рисунок!
Потом спустилась чуть пониже, читать третий том трилогии Бруштейн и пить привезенный чай. Как хорош чай на горе, не передать словами! Из минусов – у меня так и не получилось сделать нормальной фотографии, потому что я очень плохо вижу экран в солнечный день, даже на максимальной яркости. Но мне повезло, рисунок попал на видео (положу все в комментарии, как обычно). Теперь мечтаю о паучьей пещере, с рисунками посерьёзнее.
28.01.202508:51
Элизабет Гилберт «Город женщин»
В любви к Элизабет Гилберт я уже признавалась на канале, и в декабре я привычно обратилась к ней, чтобы вернуть себе веру в то, что я способна читать книги быстро. Гилберт каким-то образом каждый раз удается разрушить мои ожидания в положительном смысле. Стоит мне решить, что это обычный феминистский роман, как Гилберт, оттолкнувшись от жизни женщины выбранного века, показывает через женскую оптику всю эпоху: глубоко, полно и убедительно.
«Город женщин» – название пьесы, в постановке которой участвует героиня, одновременно открывая для себя жизнь творческих людей, секс, дружбу, первую любовь и ревность. А потом наступает война.На что похож этот роман?
Представьте, что вы сидите в гостиной пожилой, но очень ухоженной дамы. Её одежда проста, но идеально скроена. Её фигура безупречна, волосы уложены, она носит совсем немного украшений, и от неё тонко пахнет хорошим парфюмом. Вокруг вас изящная старинная мебель, а полки шкафов забиты приятными сувенирами. Она наливает вам чай в чашку из тончайшего фарфора, а потом начинает говорить. Вы слушаете скорее из вежливости. Вам здесь душно и неуютно, вещи вокруг давят воспоминаниями, вам страшно разбить эту хрупкую чашку - кто вообще из таких пьёт? - и очень неловко сидеть в этом кресле, которое так и норовит засосать вас с головой.
А ещё вам неловко от того, о чём говорит эта пожилая дама. А говорит она о юности, о парнях, о правах, о своем первом сексе – как бы хорошо она ни выглядела, вам сложно представить, что у нее с сексом когда-то было что-то общее. Обычная блажь старухи, вспоминающей свою молодость. Вам не терпится уйти. Но тон повествования неожиданно меняется, и вот уже перед вашими глазами проносится непростая жизнь американских женщин в годы второй мировой, и радость от возвращения мужчин, и боль тех, чьи мужчины уже не вернутся. И после того, как перед вашими глазами развернулось это полотно, вы узнаёте одну из самых трогательных историй дружбы и платонической любви.
За окном темно, ваш чай давно остыл, на щеках сохнут слёзы, а креслу-таки удалось забрать вас в свои объятия. А рассказчица, ни на секунду не расслабившая безупречно прямую спину, вдруг спохватывается и говорит «ой, что-то я заболталась. Нас, стариков, хлебом не корми – дай повспоминать свою жизнь». Она проводит вас до двери и вы идёте по улице, оглушённый, опустошённый, но на душе у вас удивительно тепло. Таков роман Элизабет Гилберт.
Как и во всех книгах Гилберт, тут много откровенных сексуальных подробностей. Если это не смущает, то вас ждёт удивительно яркий и выпуклый мир до- и послевоенного Нью-Йорка.
#элизабет_гилберт
В любви к Элизабет Гилберт я уже признавалась на канале, и в декабре я привычно обратилась к ней, чтобы вернуть себе веру в то, что я способна читать книги быстро. Гилберт каким-то образом каждый раз удается разрушить мои ожидания в положительном смысле. Стоит мне решить, что это обычный феминистский роман, как Гилберт, оттолкнувшись от жизни женщины выбранного века, показывает через женскую оптику всю эпоху: глубоко, полно и убедительно.
«Город женщин» – название пьесы, в постановке которой участвует героиня, одновременно открывая для себя жизнь творческих людей, секс, дружбу, первую любовь и ревность. А потом наступает война.На что похож этот роман?
Представьте, что вы сидите в гостиной пожилой, но очень ухоженной дамы. Её одежда проста, но идеально скроена. Её фигура безупречна, волосы уложены, она носит совсем немного украшений, и от неё тонко пахнет хорошим парфюмом. Вокруг вас изящная старинная мебель, а полки шкафов забиты приятными сувенирами. Она наливает вам чай в чашку из тончайшего фарфора, а потом начинает говорить. Вы слушаете скорее из вежливости. Вам здесь душно и неуютно, вещи вокруг давят воспоминаниями, вам страшно разбить эту хрупкую чашку - кто вообще из таких пьёт? - и очень неловко сидеть в этом кресле, которое так и норовит засосать вас с головой.
А ещё вам неловко от того, о чём говорит эта пожилая дама. А говорит она о юности, о парнях, о правах, о своем первом сексе – как бы хорошо она ни выглядела, вам сложно представить, что у нее с сексом когда-то было что-то общее. Обычная блажь старухи, вспоминающей свою молодость. Вам не терпится уйти. Но тон повествования неожиданно меняется, и вот уже перед вашими глазами проносится непростая жизнь американских женщин в годы второй мировой, и радость от возвращения мужчин, и боль тех, чьи мужчины уже не вернутся. И после того, как перед вашими глазами развернулось это полотно, вы узнаёте одну из самых трогательных историй дружбы и платонической любви.
За окном темно, ваш чай давно остыл, на щеках сохнут слёзы, а креслу-таки удалось забрать вас в свои объятия. А рассказчица, ни на секунду не расслабившая безупречно прямую спину, вдруг спохватывается и говорит «ой, что-то я заболталась. Нас, стариков, хлебом не корми – дай повспоминать свою жизнь». Она проводит вас до двери и вы идёте по улице, оглушённый, опустошённый, но на душе у вас удивительно тепло. Таков роман Элизабет Гилберт.
Как и во всех книгах Гилберт, тут много откровенных сексуальных подробностей. Если это не смущает, то вас ждёт удивительно яркий и выпуклый мир до- и послевоенного Нью-Йорка.
#элизабет_гилберт
मीडिया सामग्री तक पहुँच नहीं हो सकी
20.11.202417:22
Осторожно, картинка выше может травмировать, если смотреть ее в слякотном ноябре! Как же я безумно соскучилась по велосипеду за эти три недели! Поэтому сегодня был просто марш-бросок на 50 км по велодорожке – на север, а не на юг, где проходило наводнение.
Тут о наводнении напоминают только протестные граффити и надписи (словила флэшбэк – точно также в 2020-м выглядела Минская велодорожка), а так светит солнце, зреют апельсины, а в конце маршрута ждёт удивительно спокойное море.
Доехала до места наблюдения за птицами: туда ведёт чудесная дорога, справа от которой море, а слева – болота и заросли. Берег рядом галечный, и такую гальку так близко от Валенсии нахожу в первый раз. Было очень здорово сидеть на теплых камнях, читать Музиля (его, родного) и рассеянно перебирать гальку. И не знаю, это успокаивающий эффект гальки или велосипед хорошо прочистил голову, но прочитала я за этот час столько же, сколько за всю предыдущую неделю. Магия #гдебыпочитать работает, ура!
Тут о наводнении напоминают только протестные граффити и надписи (словила флэшбэк – точно также в 2020-м выглядела Минская велодорожка), а так светит солнце, зреют апельсины, а в конце маршрута ждёт удивительно спокойное море.
Доехала до места наблюдения за птицами: туда ведёт чудесная дорога, справа от которой море, а слева – болота и заросли. Берег рядом галечный, и такую гальку так близко от Валенсии нахожу в первый раз. Было очень здорово сидеть на теплых камнях, читать Музиля (его, родного) и рассеянно перебирать гальку. И не знаю, это успокаивающий эффект гальки или велосипед хорошо прочистил голову, но прочитала я за этот час столько же, сколько за всю предыдущую неделю. Магия #гдебыпочитать работает, ура!
मीडिया सामग्री तक पहुँच नहीं हो सकी
13.11.202408:52
Вчера вечером занятия в школах опять отменили. Не знаю, это правительство сообщества после протестов решило демонстративно отменять школы при любом дождичке, или угроза новых затоплений и правда есть. В любом случае, сегодня сидим дома и никуда не ходим, #гдебыпочитать опять не состоится. Зато у меня написался пару дней назад пост для рубрики #книжнаяностальгия! Устраивайтесь поудобнее, рассказ будет долгий. Наверное, это самые значимые для меня книги в пятилетку между 25 и 30 годами, я даже немного волнуюсь. Сегодня я хочу рассказать про римское семикнижие Колин Маккалоу (первая книга цикла – «Первый человек в Риме»).
До римской серии я, разумеется, знала Маккалоу по «Поющим в терновнике». Эту книгу притащила мне подруга, когда я лежала в больнице, и для меня она стала пыточным инструментом. Я почти не обратила внимание не жизнь австралийских фермеров, разве что запомнила, что климат в Австралии сухой, а сухая жара легче переносится, зато вся извелась, пока героиня фантазировала о своем возлюбленном. Ну серьезно, женщина, отстань ты уже от священника, в которого влюбилась девочкой, ну что такое?! Да простят меня любители этого романа, может быть, это и правда крутая семейная сага, которую я не смогла оценить в свои 16.
На семикнижие я наткнулась, когда готовилась к путешествию в Рим, закинула книгу на ридер (даже, помню, купила первый том на Литресе!), не успела прочитать, забыла, и открыла файл почти через год после поездки. Тогда я работала в издательстве, и чтение было моей работой, поэтому чтение «для себя» было специфическим ритуалом. Мне было безумно важно жить в одном мире и как можно реже знакомиться с персонажами, поэтому я выбирала большие циклы. Как правило, мне удавалось почитать 20–30 минут на обеде, 15 минут за завтраком, и иногда вечером или в выходные. Но чаще всего к вечеру меня тошнило буквами, и я выбирала сериал или игру. Сейчас мне сложно в это поверить, но, начав в апреле, к шестой книге цикла я добралась в июле! (хах, возможно, повторим с Музилем). И нет, я ничего параллельно не читала, не считая работы.
Из-за этой растянутости во времени, у меня осталось потрясающее впечатление, что я прожила полгода в Риме. Римский форум я знала, как свои пять пальцев (и как было жаль, что не прочла цикл до поездки в Рим). Я помню, как сочинила дурацкую песенку из сложных римских имен, и напевала ее во время готовки, пугая мужа (даже сейчас у меня в голове зазвучало «Квинт Попедий Силон на-на-на-на»). Я помню, как провела очень сложную неделю в гиперфиксации, выясняя, от чего на самом деле умер Сулла (кстати, кажется, Сулла – мой последний настоящий книжный краш). И, в довершение всего, я даже кота назвала Руфом, потому что у римлян эта кличка значила «рыжий».
Маккалоу поразительно погружает в этот римский мир. Мы довольно быстро знакомимся с Гаем Юлием, но выясняется, что это не тот Гай Юлий, а его отец, который здесь, скорее, как приманка, потому что главными героями на ближайшие три тома будут Гай Марий, Сулла и их величайшее противостояние. До этой книги я думала, что мне не интересны политические игры в книгах, а тут я, затаив дыхание, следила за выборами консулов и народных трибунов. Раньше я зевала от описаний сражений, а тут я в предвкушении потирала руки в ожидании очередной схватки. А, самое главное, каждое действие исторического лица было понятно и оправдано. Эта книга не делит мир на черное и белое, «хороших» демократов и «плохих» диктаторов, а объясняет условия, в которых находился каждый политик, и причины его решения. Даже проскрипции Суллы, несмотря на весь ужас, выглядят оправданными.
Продолжение👇👇👇
До римской серии я, разумеется, знала Маккалоу по «Поющим в терновнике». Эту книгу притащила мне подруга, когда я лежала в больнице, и для меня она стала пыточным инструментом. Я почти не обратила внимание не жизнь австралийских фермеров, разве что запомнила, что климат в Австралии сухой, а сухая жара легче переносится, зато вся извелась, пока героиня фантазировала о своем возлюбленном. Ну серьезно, женщина, отстань ты уже от священника, в которого влюбилась девочкой, ну что такое?! Да простят меня любители этого романа, может быть, это и правда крутая семейная сага, которую я не смогла оценить в свои 16.
На семикнижие я наткнулась, когда готовилась к путешествию в Рим, закинула книгу на ридер (даже, помню, купила первый том на Литресе!), не успела прочитать, забыла, и открыла файл почти через год после поездки. Тогда я работала в издательстве, и чтение было моей работой, поэтому чтение «для себя» было специфическим ритуалом. Мне было безумно важно жить в одном мире и как можно реже знакомиться с персонажами, поэтому я выбирала большие циклы. Как правило, мне удавалось почитать 20–30 минут на обеде, 15 минут за завтраком, и иногда вечером или в выходные. Но чаще всего к вечеру меня тошнило буквами, и я выбирала сериал или игру. Сейчас мне сложно в это поверить, но, начав в апреле, к шестой книге цикла я добралась в июле! (хах, возможно, повторим с Музилем). И нет, я ничего параллельно не читала, не считая работы.
Из-за этой растянутости во времени, у меня осталось потрясающее впечатление, что я прожила полгода в Риме. Римский форум я знала, как свои пять пальцев (и как было жаль, что не прочла цикл до поездки в Рим). Я помню, как сочинила дурацкую песенку из сложных римских имен, и напевала ее во время готовки, пугая мужа (даже сейчас у меня в голове зазвучало «Квинт Попедий Силон на-на-на-на»). Я помню, как провела очень сложную неделю в гиперфиксации, выясняя, от чего на самом деле умер Сулла (кстати, кажется, Сулла – мой последний настоящий книжный краш). И, в довершение всего, я даже кота назвала Руфом, потому что у римлян эта кличка значила «рыжий».
Маккалоу поразительно погружает в этот римский мир. Мы довольно быстро знакомимся с Гаем Юлием, но выясняется, что это не тот Гай Юлий, а его отец, который здесь, скорее, как приманка, потому что главными героями на ближайшие три тома будут Гай Марий, Сулла и их величайшее противостояние. До этой книги я думала, что мне не интересны политические игры в книгах, а тут я, затаив дыхание, следила за выборами консулов и народных трибунов. Раньше я зевала от описаний сражений, а тут я в предвкушении потирала руки в ожидании очередной схватки. А, самое главное, каждое действие исторического лица было понятно и оправдано. Эта книга не делит мир на черное и белое, «хороших» демократов и «плохих» диктаторов, а объясняет условия, в которых находился каждый политик, и причины его решения. Даже проскрипции Суллы, несмотря на весь ужас, выглядят оправданными.
Продолжение👇👇👇
04.04.202508:52
Книги, возвращающие в прошлое: Сельма Лагерлёф, Александра Бруштейн, Сэй Сёнагон
Пока я сражаюсь со средневековыми еретиками, время рассчитаться с долгами и рассказать о книгах, которые мне грели душу в январе и феврале. Все три – теплые воспоминания людей о прошлом, все очень разные, но уютные и светлые. Не знаю, как проходит весна у вас, но мы в Валенсии что-то мокнем и мерзнем в этом марте, так что светлые книги не повредят.
Сельма Лагерлёф «Морбакка»
Воспоминания нобелевской лауреатки о своем детстве в семейном поместье. Но говорит она, в основном, не о себе, а о обитателях поместья. Маленькая Сельма – второстепенный персонаж, девочка, которая болеет и пользуется всеми преимуществами младшей, а потом с трудом расстается и с ролью больной, и с ролью самого младшего ребенка.
Но главное тут – история рода, семейные легенды и анекдоты, какие-то – зловещие и мистические, какие-то – веселые и смешные. В Морбакке тепло и весело, как в любом месте, окутанном туманом детских воспоминаний. «Морбакка» – это очень уважительная работа с родовыми историями, читая которую я только вздыхала, что мне не у кого спросить про своих прабабушек и прадедушек. А еще – это книга, научившая меня есть божественную мелкую рыбку, и теперь первому весеннему вылову букеронов я радуюсь не меньше, чем обитатели Морбакки корюшке🤤
Александра Бруштейн «Дорога уходит в даль…»
Примерно такого же ностальгического чтения я ждала от этой трилогии, но автор ставит перед собой другую задачу. Это дидактический роман о взрослении в среде Вильнюсской интеллигенции в конце 19 века. Вместе с героиней растет целое поколение будущих революционеров – чистых, смелых, горячих сердцем. Тут и первое столкновение с несправедливостями, с голодом, со страданиями других, с бедностью; и – желание все исправить, помочь людям, научить, потому что такая реальность обижает и оскорбляет ребенка, растущего в любви. Можно подумать, что это советская агитка, но нет – книга написана так искренне, что пропагандистский пафос, который там, несомненно, есть, почти не раздражает. Очень здорово и приятно смотреть на этих ребят, на честного доктора-отца, на светлый мир детства, в котором так очевидно, где добро, а где – зло. Мне кажется, Александра Бруштейн тоже любуется тем, какими ребятами они были. Она пишет роман уже пожилой женщиной, за плечами у нее не только обе революции, но и война, и немецкая оккупация, и потеря всех близких. Но на бумаге она создает прекрасный мир, где все еще живы, и можно увидеть настоящее чудо: полет человека на воздушном шаре.
Сэй Сёнагон «Записки у изголовья»
Абсолютно уникальная книга: записки придворной дамы императрицы Садако, написанные в конце 10 века! Штука, абсолютно немыслимая для европейской средневековой культуры: светское произведение, написанное женщиной! Можно подумать, что это будет зубодробительно сложный текст, но нет – это удивительно легкое произведение с чудесным языком. Жанрово записки очень неоднородны: тут есть и анекдоты, и короткие очерки и просто списки красивых названий озер или рек. Объединяет их личность Сэй Сёнагон, которая явно была человеком с очень светлым взглядом на мир, умеющая видеть прекрасное и в природе, и в людях.
Очень здорово было узнавать о традициях королевского двора конца 10 века, удивляться каким-то особенностям быта и церемониала и ожидаемо не понимать каких-то культурных отличий. Но еще круче понимать, сколько у нас общего с японцами, жившими тысячу лет назад.
Меня особенно восхитило, как важна была поэзия для людей того времени: известных поэтов заучивали томами, по умению вовремя процитировать судили о человеке, а сами придворные постоянно обменивались записками со стихами. Представляете, там есть эпизод, где придворные дамы отправляются слушать соловьев, а, когда возвращаются, их просят показать стихи, которые они сложили там! Вот это альтернатива отпускным фото!
Мне кажется, это идеальное чтение формата «за чашкой кофе»: записки коротенькие, их можно читать в любом порядке, и они оставляют долгое послевкусие – пока читала, сама на каждом шагу складывала хайку😁
Пока я сражаюсь со средневековыми еретиками, время рассчитаться с долгами и рассказать о книгах, которые мне грели душу в январе и феврале. Все три – теплые воспоминания людей о прошлом, все очень разные, но уютные и светлые. Не знаю, как проходит весна у вас, но мы в Валенсии что-то мокнем и мерзнем в этом марте, так что светлые книги не повредят.
Сельма Лагерлёф «Морбакка»
Воспоминания нобелевской лауреатки о своем детстве в семейном поместье. Но говорит она, в основном, не о себе, а о обитателях поместья. Маленькая Сельма – второстепенный персонаж, девочка, которая болеет и пользуется всеми преимуществами младшей, а потом с трудом расстается и с ролью больной, и с ролью самого младшего ребенка.
Но главное тут – история рода, семейные легенды и анекдоты, какие-то – зловещие и мистические, какие-то – веселые и смешные. В Морбакке тепло и весело, как в любом месте, окутанном туманом детских воспоминаний. «Морбакка» – это очень уважительная работа с родовыми историями, читая которую я только вздыхала, что мне не у кого спросить про своих прабабушек и прадедушек. А еще – это книга, научившая меня есть божественную мелкую рыбку, и теперь первому весеннему вылову букеронов я радуюсь не меньше, чем обитатели Морбакки корюшке🤤
Александра Бруштейн «Дорога уходит в даль…»
Примерно такого же ностальгического чтения я ждала от этой трилогии, но автор ставит перед собой другую задачу. Это дидактический роман о взрослении в среде Вильнюсской интеллигенции в конце 19 века. Вместе с героиней растет целое поколение будущих революционеров – чистых, смелых, горячих сердцем. Тут и первое столкновение с несправедливостями, с голодом, со страданиями других, с бедностью; и – желание все исправить, помочь людям, научить, потому что такая реальность обижает и оскорбляет ребенка, растущего в любви. Можно подумать, что это советская агитка, но нет – книга написана так искренне, что пропагандистский пафос, который там, несомненно, есть, почти не раздражает. Очень здорово и приятно смотреть на этих ребят, на честного доктора-отца, на светлый мир детства, в котором так очевидно, где добро, а где – зло. Мне кажется, Александра Бруштейн тоже любуется тем, какими ребятами они были. Она пишет роман уже пожилой женщиной, за плечами у нее не только обе революции, но и война, и немецкая оккупация, и потеря всех близких. Но на бумаге она создает прекрасный мир, где все еще живы, и можно увидеть настоящее чудо: полет человека на воздушном шаре.
Сэй Сёнагон «Записки у изголовья»
Абсолютно уникальная книга: записки придворной дамы императрицы Садако, написанные в конце 10 века! Штука, абсолютно немыслимая для европейской средневековой культуры: светское произведение, написанное женщиной! Можно подумать, что это будет зубодробительно сложный текст, но нет – это удивительно легкое произведение с чудесным языком. Жанрово записки очень неоднородны: тут есть и анекдоты, и короткие очерки и просто списки красивых названий озер или рек. Объединяет их личность Сэй Сёнагон, которая явно была человеком с очень светлым взглядом на мир, умеющая видеть прекрасное и в природе, и в людях.
Очень здорово было узнавать о традициях королевского двора конца 10 века, удивляться каким-то особенностям быта и церемониала и ожидаемо не понимать каких-то культурных отличий. Но еще круче понимать, сколько у нас общего с японцами, жившими тысячу лет назад.
Меня особенно восхитило, как важна была поэзия для людей того времени: известных поэтов заучивали томами, по умению вовремя процитировать судили о человеке, а сами придворные постоянно обменивались записками со стихами. Представляете, там есть эпизод, где придворные дамы отправляются слушать соловьев, а, когда возвращаются, их просят показать стихи, которые они сложили там! Вот это альтернатива отпускным фото!
Мне кажется, это идеальное чтение формата «за чашкой кофе»: записки коротенькие, их можно читать в любом порядке, и они оставляют долгое послевкусие – пока читала, сама на каждом шагу складывала хайку😁
12.02.202515:21
Сегодня все утро вытаскивала из ладоней колючки, загнанные во время поисков левантийского рисунка. Поэтому #гдебыпочитать решила поближе к дому и поехала в Museo Fallero, чей дворик мне как-то посоветовали в комментариях, как очень уютный для чтения. До Файаса осталось меньше месяца, уже нужно создавать атмосферу!
Музей мне очень понравился. Самые старые ниноты относятся к 30-м годам. Сами фигуры часто критикуют что-то, что беспокоит художников в современном обществе, поэтому можно посмотреть весь 20-й век через призму нинотов. Что, например, осмеливались валенсийцы критиковать в 60-е годы? Общество потребления, многодетные семьи из провинции и хиппи. А после смерти Франко? Слепое следование Мадридским идеям, демократию и низкие пенсии.
Но не обязательно ниноты несут большую идею, есть просто милые – как этот, на заглавном фото: родители спрятали от сестер трещетку, и теперь они покоряют шкаф, чтобы до нее добраться.
Разочарованием оказалось, что внутренний дворик сейчас закрыт для посетителей, а во внешнем – слишком шумно, чтобы читать, поэтому я отправилась на свой трон для чтения, обнаруженный почти ровно год назад, и там дочитала «Весну» Бруштейн. И, стоило мне перевернуть последнюю страницу, как грянул гром и с неба упали первые капли дождя. Не знаю, чтобы это могло значить, но я впечатлилась и так и не начала запланированную на сегодня «Ложную слепоту» Уоттса.
Приглашаю в комментарии посмотреть другие фигуры👇👇👇
Быстрая справка: Las fallas, или Фальяс – это такая масленица на максималках, праздник, на который ежегодно приезжают миллионы туристов. Во время него по всему городу устанавливают фигуры из папье-маше, дерева и пластика, ниноты, они стоят месяц, а потом их радостно сжигают. Одна лучшая фигура попадает в этот самый музей
Музей мне очень понравился. Самые старые ниноты относятся к 30-м годам. Сами фигуры часто критикуют что-то, что беспокоит художников в современном обществе, поэтому можно посмотреть весь 20-й век через призму нинотов. Что, например, осмеливались валенсийцы критиковать в 60-е годы? Общество потребления, многодетные семьи из провинции и хиппи. А после смерти Франко? Слепое следование Мадридским идеям, демократию и низкие пенсии.
Но не обязательно ниноты несут большую идею, есть просто милые – как этот, на заглавном фото: родители спрятали от сестер трещетку, и теперь они покоряют шкаф, чтобы до нее добраться.
Разочарованием оказалось, что внутренний дворик сейчас закрыт для посетителей, а во внешнем – слишком шумно, чтобы читать, поэтому я отправилась на свой трон для чтения, обнаруженный почти ровно год назад, и там дочитала «Весну» Бруштейн. И, стоило мне перевернуть последнюю страницу, как грянул гром и с неба упали первые капли дождя. Не знаю, чтобы это могло значить, но я впечатлилась и так и не начала запланированную на сегодня «Ложную слепоту» Уоттса.
Приглашаю в комментарии посмотреть другие фигуры👇👇👇
05.02.202509:04
Книжная аптечка от любых невзгод 💊
Зима — сезон всяческих простуд и вирусов, поэтому мы с подельницами собрали шуточную аптечку. Совместимо с любыми лекарственными средствами, назначенными настоящими врачами (даже крайне рекомендуется)!
Сегодняшнюю подборку книг от депрессии, тоски по дому, отчаяния и неуверенности в себе собрали:
Светлана, «Лета запомнит»
Анна, «Записки книгоженщины»
Наталья «Кладовая лишних слов»
Вера «Любите книги!»
Милена, MILENA.BOOKS
Собрала и оформила подборку с чудесными карточками Светлана. Кстати, через неделю у нее на канале выйдет вторая часть 📝
#книжная_аптечка
Зима — сезон всяческих простуд и вирусов, поэтому мы с подельницами собрали шуточную аптечку. Совместимо с любыми лекарственными средствами, назначенными настоящими врачами (даже крайне рекомендуется)!
Сегодняшнюю подборку книг от депрессии, тоски по дому, отчаяния и неуверенности в себе собрали:
Светлана, «Лета запомнит»
Анна, «Записки книгоженщины»
Наталья «Кладовая лишних слов»
Вера «Любите книги!»
Милена, MILENA.BOOKS
Собрала и оформила подборку с чудесными карточками Светлана. Кстати, через неделю у нее на канале выйдет вторая часть 📝
#книжная_аптечка
मीडिया सामग्री तक पहुँच नहीं हो सकी
24.01.202512:18
18.11.202411:45
Ольга Филатова «Облачно, возможны косатки»
Ну что ж, наконец-то пришло время рассказать про косаток! Я становлюсь ужасным человеком, когда читаю нон-фикшн. В хорошем нонфике меня безумно удивляют научные факты, а так как делиться ими можно вне контекста, семья и друзья подвергаются бесконечным атакам, пока моя фиксация не пройдет. Но моим близким еще повезло – я читаю его не часто. Кажется, последним был «Конец режима» Баунова, и это было год назад. Когда я читаю нонфик, я выхожу на тему книги в разговоре быстрее, чем матерые интернет-тролли на Гитлера. И, если быстро сводить тему к Испанской диктатуре, находясь в Испании, не сложно, то быстро начать обсуждать косаток на детской площадке – это уже высший пилотаж. Я настолько преисполнилась, что один раз даже поговорила о косатках на испанском. В общем, книга отличная и уникальная. И название классное, правда?
Несмотря на то, что книга мне безумно понравилась, у нее есть свои недостатки. Во-первых, похоже на то, что Ольга Филатова – единственный активно публикующийся в интернете российский ученый, занимающийся косатками. По крайней мере, когда я пыталась проверить какую-то информацию о косатках на русском языке, я находила на ее же статьи или новости, в которых она выступает в качестве эксперта. Я не ставлю под сомнение ее экспертность – все факты, что я проверила на испанском и английском языках, совпадали. Это проблема не книги, а, скорее, русскоязычного информационного пространства, но следует это иметь в виду при фактчекинге.
Во-вторых, книга очень неоднородная, каждая глава написана в своем стиле. В начале идет отличная информационная глава, рассказывающая основы о видовых и социальных особенностях косаток, которую продолжает не менее увлекательный рассказ об истории изучения косаток в мире. И только читатель привыкает к такому стилю изложения, как книга внезапно превращается в исследовательские путевые заметки. В них уже очень мало научных фактов, зато очень много исследовательского походного быта: улетающие палатки, ночевки на грузовых кораблях, вечно мокрая одежда, медведи-вредители и прочее. Мне было не особо понятно, для кого и зачем написаны эти главы. Для любителей походов? Я люблю походы и палатки, мне знаком этот быт, но читать о нем мне не интересно. Для изнеженных горожан? Отпугнуть молодых исследователей-идеалистов походным бытом? Зачем их отпугивать, и так исследователей раз, два и обчёлся? Но если кто-то полюбил книгу за эти подробности, он тоже будет разочарован: их быстро сменит глава, где сухим, академическим стилем будет описано строение органов чувств косаток (интереснейшая глава, но как будто вообще другой человек писал). А в финале читателя поджидает глава о тюрьме китов, написанная в стиле журналистского расследования.
Уже потом я поняла, что под одной обложкой собраны статьи Филатовой разных лет, которые были только немного переработаны для включения в книгу. Это многое объясняет, но не помогает справиться с ощущением неоднородности. Хотя, не исключаю, что для многих такое разнообразие будет плюсом.
Ну и последний минус – в книге абсолютно левиафановская российская действительность. Серые панельки, мусор, бомжи, бичи, алкаши (именно в таких терминах) поджидают бедных исследователей на каждом шагу. Я понимаю, что реальность в России нулевых была совсем не сахар, но абсолютно не уверена, что хочу от книжки про косаток социального высказывания. На мой взгляд, это было совершенно излишне.
Что хорошо в книге и помогает собрать разрозненные ее части в целую картину, так это личность автора. Это по-настоящему увлеченная своей сферой интересов ученая, у которой болит душа и за российскую науку, и за объекты ее исследований, и за общее состояние океанов. Кроме того, эпиграфы к главам из Кристофера Мура, братьев Стругацких, Терри Пратчетта и Юдковского говорят о том, что Филатова – наш человек, а «своих» узнавать очень приятно.
Продолжение👇👇👇
Ну что ж, наконец-то пришло время рассказать про косаток! Я становлюсь ужасным человеком, когда читаю нон-фикшн. В хорошем нонфике меня безумно удивляют научные факты, а так как делиться ими можно вне контекста, семья и друзья подвергаются бесконечным атакам, пока моя фиксация не пройдет. Но моим близким еще повезло – я читаю его не часто. Кажется, последним был «Конец режима» Баунова, и это было год назад. Когда я читаю нонфик, я выхожу на тему книги в разговоре быстрее, чем матерые интернет-тролли на Гитлера. И, если быстро сводить тему к Испанской диктатуре, находясь в Испании, не сложно, то быстро начать обсуждать косаток на детской площадке – это уже высший пилотаж. Я настолько преисполнилась, что один раз даже поговорила о косатках на испанском. В общем, книга отличная и уникальная. И название классное, правда?
Несмотря на то, что книга мне безумно понравилась, у нее есть свои недостатки. Во-первых, похоже на то, что Ольга Филатова – единственный активно публикующийся в интернете российский ученый, занимающийся косатками. По крайней мере, когда я пыталась проверить какую-то информацию о косатках на русском языке, я находила на ее же статьи или новости, в которых она выступает в качестве эксперта. Я не ставлю под сомнение ее экспертность – все факты, что я проверила на испанском и английском языках, совпадали. Это проблема не книги, а, скорее, русскоязычного информационного пространства, но следует это иметь в виду при фактчекинге.
Во-вторых, книга очень неоднородная, каждая глава написана в своем стиле. В начале идет отличная информационная глава, рассказывающая основы о видовых и социальных особенностях косаток, которую продолжает не менее увлекательный рассказ об истории изучения косаток в мире. И только читатель привыкает к такому стилю изложения, как книга внезапно превращается в исследовательские путевые заметки. В них уже очень мало научных фактов, зато очень много исследовательского походного быта: улетающие палатки, ночевки на грузовых кораблях, вечно мокрая одежда, медведи-вредители и прочее. Мне было не особо понятно, для кого и зачем написаны эти главы. Для любителей походов? Я люблю походы и палатки, мне знаком этот быт, но читать о нем мне не интересно. Для изнеженных горожан? Отпугнуть молодых исследователей-идеалистов походным бытом? Зачем их отпугивать, и так исследователей раз, два и обчёлся? Но если кто-то полюбил книгу за эти подробности, он тоже будет разочарован: их быстро сменит глава, где сухим, академическим стилем будет описано строение органов чувств косаток (интереснейшая глава, но как будто вообще другой человек писал). А в финале читателя поджидает глава о тюрьме китов, написанная в стиле журналистского расследования.
Уже потом я поняла, что под одной обложкой собраны статьи Филатовой разных лет, которые были только немного переработаны для включения в книгу. Это многое объясняет, но не помогает справиться с ощущением неоднородности. Хотя, не исключаю, что для многих такое разнообразие будет плюсом.
Ну и последний минус – в книге абсолютно левиафановская российская действительность. Серые панельки, мусор, бомжи, бичи, алкаши (именно в таких терминах) поджидают бедных исследователей на каждом шагу. Я понимаю, что реальность в России нулевых была совсем не сахар, но абсолютно не уверена, что хочу от книжки про косаток социального высказывания. На мой взгляд, это было совершенно излишне.
Что хорошо в книге и помогает собрать разрозненные ее части в целую картину, так это личность автора. Это по-настоящему увлеченная своей сферой интересов ученая, у которой болит душа и за российскую науку, и за объекты ее исследований, и за общее состояние океанов. Кроме того, эпиграфы к главам из Кристофера Мура, братьев Стругацких, Терри Пратчетта и Юдковского говорят о том, что Филатова – наш человек, а «своих» узнавать очень приятно.
Продолжение👇👇👇
मीडिया सामग्री तक पहुँच नहीं हो सकी
07.11.202414:59
В ближайшие недели из Валенсии не выберешься даже по делу, не то чтобы #гдебыпочитать. Зато у меня есть потрясающая история о том, как книги влияют на нашу жизнь.
У нас в городе есть книжный клуб свободного формата: каждый читает, что хочет, а на встрече рассказывает о своей книге по 5 минут. Шикарный формат для большого сообщества, и на встречах всегда столько желающих, что мы едва помещаемся в кафе. Когда мы чуть больше года назад встретились впервые, одна из участниц, Ира, рассказывала про “Мою жизнь с Пикассо” Франсуазы Жило, через месяц – про автобиографию французской богемы того же времени. Потом – снова мемуары о Пикассо. Каждую встречу Ира говорила о новой автобиографической книге, и это был такой островок стабильности в немного хаотичном чтении остальных участниц.
А вчера мы небольшой компанией в кафе послушали небольшую лекцию от Иры, а потом посмотрели временную выставку Пикассо! Меня очень вдохновляют такие истории, жутко нравится смотреть, как человек увлекается какой-нибудь темой и растет в этом направлении.
Кстати, если бы не Ирина лекция, выставка меня бы не особо впечатлила – там выставлены работы последнего периода жизни Пикассо, очень много графики, работ необычными материалами – чернилами или на картоне. Я этого позднего Пикассо вообще не понимаю. Но Ира – очень увлеченная рассказчица, поэтому все заиграло новыми красками (ха-ха, для некоторых картин это были единственные краски 😁). В общем, книги коварны: вот так вот берешь их в руки, думаешь, просто почитаю книжечку, а потом – хоба – и читаешь лекции.
После такого культурного загруза, я ушла еще и в парк с Музилем, думая о том, что в то же время, как в просвещенной Австрии начала века готовят Параллельную акцию, Пикассо в Париже пишет свои кубистические картины. Почитала, в общем, тоже, ага😁
У нас в городе есть книжный клуб свободного формата: каждый читает, что хочет, а на встрече рассказывает о своей книге по 5 минут. Шикарный формат для большого сообщества, и на встречах всегда столько желающих, что мы едва помещаемся в кафе. Когда мы чуть больше года назад встретились впервые, одна из участниц, Ира, рассказывала про “Мою жизнь с Пикассо” Франсуазы Жило, через месяц – про автобиографию французской богемы того же времени. Потом – снова мемуары о Пикассо. Каждую встречу Ира говорила о новой автобиографической книге, и это был такой островок стабильности в немного хаотичном чтении остальных участниц.
А вчера мы небольшой компанией в кафе послушали небольшую лекцию от Иры, а потом посмотрели временную выставку Пикассо! Меня очень вдохновляют такие истории, жутко нравится смотреть, как человек увлекается какой-нибудь темой и растет в этом направлении.
Кстати, если бы не Ирина лекция, выставка меня бы не особо впечатлила – там выставлены работы последнего периода жизни Пикассо, очень много графики, работ необычными материалами – чернилами или на картоне. Я этого позднего Пикассо вообще не понимаю. Но Ира – очень увлеченная рассказчица, поэтому все заиграло новыми красками (ха-ха, для некоторых картин это были единственные краски 😁). В общем, книги коварны: вот так вот берешь их в руки, думаешь, просто почитаю книжечку, а потом – хоба – и читаешь лекции.
После такого культурного загруза, я ушла еще и в парк с Музилем, думая о том, что в то же время, как в просвещенной Австрии начала века готовят Параллельную акцию, Пикассо в Париже пишет свои кубистические картины. Почитала, в общем, тоже, ага😁
31.03.202511:17
В марте я вела двойную жизнь: обычную и туристическую – показывали бабушке горы и Las Fallas. Я не жалуюсь, это весело, но начиталось сколько начиталось. И все глазами – мои уши мне тоже пока не принадлежат😁
Тем не менее, в марте, во-первых, мне понравилось все, что я прочитала, а, во-вторых, – была восхитительно мозговыносящая «Сорока на виселице». Мне нравится, что в этом году в каждом месяце какая-то книга захватывает мое воображение. Сапольски в январе, Лабатут в феврале, Веркин в марте. Надеюсь, так же продолжится и дальше. Нет ничего хуже книг, которые оставляют равнодушным.
Через неделю вернётся #гдебыпочитать – у меня есть несколько классных идей (думаю, не почитать ли в жерле вулкана). И звёзды складываются так, что в апреле я буду жить в мире Средневековья. Потому что про то, что улиточный телеграф – не шутка какая-то, а вполне реальный эксперимент, который исторически связывают с альбигойцами, я узнала в отзыве Натальи Осояну, сама я про альбигойцев не знаю почти ничего. А в списке давным-давно болтается нонфик Николая Осокина про них. И реальность у меня тоже сейчас средневековая: в субботу ходили, наконец, смотреть на Грааль в Кафедральный собор, а вчера в Мадриде посмотрела на место захоронения Фернандо 3 Кастильского, с ума сойти.
А ещё апрель у меня в голове всегда – месяц космоса. Читать про космос не обещаю, но собираюсь достать из закромов модель космонавта и опять послушать под сборку целую кучу книг. Не теряйте)
#итогимесяца
Тем не менее, в марте, во-первых, мне понравилось все, что я прочитала, а, во-вторых, – была восхитительно мозговыносящая «Сорока на виселице». Мне нравится, что в этом году в каждом месяце какая-то книга захватывает мое воображение. Сапольски в январе, Лабатут в феврале, Веркин в марте. Надеюсь, так же продолжится и дальше. Нет ничего хуже книг, которые оставляют равнодушным.
Через неделю вернётся #гдебыпочитать – у меня есть несколько классных идей (думаю, не почитать ли в жерле вулкана). И звёзды складываются так, что в апреле я буду жить в мире Средневековья. Потому что про то, что улиточный телеграф – не шутка какая-то, а вполне реальный эксперимент, который исторически связывают с альбигойцами, я узнала в отзыве Натальи Осояну, сама я про альбигойцев не знаю почти ничего. А в списке давным-давно болтается нонфик Николая Осокина про них. И реальность у меня тоже сейчас средневековая: в субботу ходили, наконец, смотреть на Грааль в Кафедральный собор, а вчера в Мадриде посмотрела на место захоронения Фернандо 3 Кастильского, с ума сойти.
А ещё апрель у меня в голове всегда – месяц космоса. Читать про космос не обещаю, но собираюсь достать из закромов модель космонавта и опять послушать под сборку целую кучу книг. Не теряйте)
#итогимесяца
11.02.202512:04
Дочитываю сейчас трилогию Александры Бруштейн – чудесный справочник жизни Вильнюса начала прошлого века, и даже революционная пропаганда эти книги совсем не портит – герои так же искренни, как, например, советские ребята из романов Юрия Слепухина. Последняя книга трилогии, «Весна» – просто концентрация веры молодых людей в светлое будущее. Интересно, что Бруштейн пишет эти книги уже в 60-х, прекрасно зная, чем стали все эти надежды на новую, лучшую жизнь. Как будто ей просто захотелось запечатлеть этот момент, когда светлые мечты были просто светлыми мечтами, и было очень просто и понятно, где добро, а где – зло.
В книге есть эпизод, когда молодые ребята собираются обсуждать запрещенную книгу из «летучей библиотеки», но в начале встречи никто ничего не может сказать — всех как будто парализовало. И тогда парень, который через годы станет известным композитором, садится и играет на рояле, а когда музыка умолкает, герои чувствуют, что у них смягчились сердца и прояснились мозги, и разговор потихоньку разгорается. В общем, шикарная идея – начинать книжный клуб с игры на рояле.😁
Прочитала – и вспомнила еще постоянные собрания интеллигенции в «Подстрочнике» Олега Дормана, и мне стало немного тоскливо, что времена, когда люди могли просто собраться, попеть, поиграть и обсудить наболевшие темы, вроде как прошли. Собраться невероятно сложно, наболевшие темы обсуждаются в интернете, и даже близких друзей мы видим пару раз в год💔.
Это было в воскресенье, а вчера мне написали ребята, организующие квартирники в Валенсии, и пригласили послушать русский рок (ДДТ, Наутилус, Аквариум), попить вина и пообщаться в камерной обстановке. И даже Тиму можно взять с собой – для детей сделали отдельное пространство. Так вселенная на мои запросы еще не отвечала — отказаться просто невозможно, мало ли что там сломается😁
Поэтому, если вы в Валенсии, приходите смягчать сердца вместе в пятницу, 21 февраля, в 19.30 в пространстве Espai Llimera. По промокоду QUIES билеты можно взять по 14 евро вместо 17🫶
В книге есть эпизод, когда молодые ребята собираются обсуждать запрещенную книгу из «летучей библиотеки», но в начале встречи никто ничего не может сказать — всех как будто парализовало. И тогда парень, который через годы станет известным композитором, садится и играет на рояле, а когда музыка умолкает, герои чувствуют, что у них смягчились сердца и прояснились мозги, и разговор потихоньку разгорается. В общем, шикарная идея – начинать книжный клуб с игры на рояле.😁
Прочитала – и вспомнила еще постоянные собрания интеллигенции в «Подстрочнике» Олега Дормана, и мне стало немного тоскливо, что времена, когда люди могли просто собраться, попеть, поиграть и обсудить наболевшие темы, вроде как прошли. Собраться невероятно сложно, наболевшие темы обсуждаются в интернете, и даже близких друзей мы видим пару раз в год💔.
Это было в воскресенье, а вчера мне написали ребята, организующие квартирники в Валенсии, и пригласили послушать русский рок (ДДТ, Наутилус, Аквариум), попить вина и пообщаться в камерной обстановке. И даже Тиму можно взять с собой – для детей сделали отдельное пространство. Так вселенная на мои запросы еще не отвечала — отказаться просто невозможно, мало ли что там сломается😁
Поэтому, если вы в Валенсии, приходите смягчать сердца вместе в пятницу, 21 февраля, в 19.30 в пространстве Espai Llimera. По промокоду QUIES билеты можно взять по 14 евро вместо 17🫶
01.02.202507:00
Не доставай чернила, не совершай ошибку
#книжныймем
#книжныймем
17.01.202513:12
Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что в ноябре – декабре я ментально ходила по краю пропасти. Может быть, на это повлияла Дана, такая травма свидетеля, а может – просто сезонное, но сейчас понятно, что там мне было очень плохо. Меня очень здорово поддержала сборка металлических моделей под антропологический нонфик. Праздники и время с семьёй окончательно поставили все на место, а про книжки хочу рассказать.
Станислав Дробышевский «Байки из грота. 50 историй из жизни древних людей». Дробышевский меня возвращает к другому темному периоду моей жизни: весне 2020 года, когда каждое утро начиналось с новости о количестве заболевших в стране, а я, на пятом месяце беременности, отчаянно боролась с характерной для этого срока бессонницей, и голос Дробышевского и его лекции были единственным работающим лекарством😁 До сих пор не понимаю, почему он не озвучивает все свои книги, мне кажется, они много теряют без его фирменных интонаций.
У книги очень простая структура. Каждая байка начинается с художественной истории: вот охотник-собиратель крадется за зверем, вот кто-то идет добывать мед, а вот – семейство устроилось на ночлег, и не подозревает, что в кустах притаился голодный тигр. История заканчивается, часто – ужасной смертью героя, такая тут специфика, а потом автор перечисляет, из каких находок родилась эта история: как лежали кости, как были деформированы, что показал радиоуглеродный анализ, какие данные у нас есть о том периоде. На этом перечислении мне отдельно нравится, как подключается мое собственное воображение, и создает еще десяток историй.
Я слышала, что те, кто увлекается антропологией всерьез, относятся к Дробышевскому с некоторой долей скептицизма. Конечно, это несистемные знания. Конечно, многие из этих знаний, не зацепившись ни за что, улетят в пустоту. Но для таких неофитов, как я, это очень обаятельные книжки. Дробышевский мне кажется волшебником, который оживляет скучную науку. Ему удается увлечь читателя, а системные знания можно получить потом, в другом месте. Или нет – достаточно получить удовольствие.
Тим Фланнери «Европа. Естественная история»
К Тиму Фланнери я обратилась как раз, чтобы получить более системные знания. Думаю, ну сейчас, на примере Европы, австралийский биолог разложит у меня в голове все знания о доисторическом периоде по геохронологическим полочкам😁 Что могло пойти не так?
Фланнери – очень странный автор. Рассказывая об ученом-первопроходце, упомянет его любовника и какие перчатки он носил, но может забыть назвать дату его главного открытия. Он постоянно отвлекается на какие-то частности, может, например, пожаловаться на режим работы итальянских музеев, а важную информацию описывает сухим языком пыльных учебников. Медвежий культ, “хоббиты”, денисовский человек – все эти интереснейшие вещи у Фланнери описаны смертельно скучно. С какой теплотой я в эти моменты вспоминала Дробышевского – не передать словами. А еще это из тех книг, в которые каждые 3 минуты вклиниваются научный редактор и переводчик, чтобы сообщить в сноске, что автор – дурак. То термины перепутает, то выдаст кринж про замерзающих (в августе!) русских, которые, ковыряясь в грязи, откопали мамонта. А еще, говоря про зубров, он ни разу не упомянул ни Беларусь, ни Беловежскую пущу, я крайне возмущена! Конечно, как и в любом нонфике, в книге все равно было много интересного, но читать Фланнери не рекомендую совсем.
Зато именно после этой книги у меня открылись глаза: читать нонфик, даже сомнительный, жутко здорово и интересно! Я подсела на него, как на наркотик: мне так нравится запоминать факты, обдумывать их, делать какие-то свои выводы и потом нападать на близких, чтобы их обсудить. Рядом со мной всегда были сотни крутейших книг, а я и не замечала! Теперь мои виртуальные полки забиты нонфиком, а небукмейт перестал мне рекомендовать истории про книжные магазинчики, наконец-то. И то, и то меня жутко радует. Подозреваю, 2025 пройдет под знаком нон-фикшна.😈
Станислав Дробышевский «Байки из грота. 50 историй из жизни древних людей». Дробышевский меня возвращает к другому темному периоду моей жизни: весне 2020 года, когда каждое утро начиналось с новости о количестве заболевших в стране, а я, на пятом месяце беременности, отчаянно боролась с характерной для этого срока бессонницей, и голос Дробышевского и его лекции были единственным работающим лекарством😁 До сих пор не понимаю, почему он не озвучивает все свои книги, мне кажется, они много теряют без его фирменных интонаций.
У книги очень простая структура. Каждая байка начинается с художественной истории: вот охотник-собиратель крадется за зверем, вот кто-то идет добывать мед, а вот – семейство устроилось на ночлег, и не подозревает, что в кустах притаился голодный тигр. История заканчивается, часто – ужасной смертью героя, такая тут специфика, а потом автор перечисляет, из каких находок родилась эта история: как лежали кости, как были деформированы, что показал радиоуглеродный анализ, какие данные у нас есть о том периоде. На этом перечислении мне отдельно нравится, как подключается мое собственное воображение, и создает еще десяток историй.
Я слышала, что те, кто увлекается антропологией всерьез, относятся к Дробышевскому с некоторой долей скептицизма. Конечно, это несистемные знания. Конечно, многие из этих знаний, не зацепившись ни за что, улетят в пустоту. Но для таких неофитов, как я, это очень обаятельные книжки. Дробышевский мне кажется волшебником, который оживляет скучную науку. Ему удается увлечь читателя, а системные знания можно получить потом, в другом месте. Или нет – достаточно получить удовольствие.
Тим Фланнери «Европа. Естественная история»
К Тиму Фланнери я обратилась как раз, чтобы получить более системные знания. Думаю, ну сейчас, на примере Европы, австралийский биолог разложит у меня в голове все знания о доисторическом периоде по геохронологическим полочкам😁 Что могло пойти не так?
Фланнери – очень странный автор. Рассказывая об ученом-первопроходце, упомянет его любовника и какие перчатки он носил, но может забыть назвать дату его главного открытия. Он постоянно отвлекается на какие-то частности, может, например, пожаловаться на режим работы итальянских музеев, а важную информацию описывает сухим языком пыльных учебников. Медвежий культ, “хоббиты”, денисовский человек – все эти интереснейшие вещи у Фланнери описаны смертельно скучно. С какой теплотой я в эти моменты вспоминала Дробышевского – не передать словами. А еще это из тех книг, в которые каждые 3 минуты вклиниваются научный редактор и переводчик, чтобы сообщить в сноске, что автор – дурак. То термины перепутает, то выдаст кринж про замерзающих (в августе!) русских, которые, ковыряясь в грязи, откопали мамонта. А еще, говоря про зубров, он ни разу не упомянул ни Беларусь, ни Беловежскую пущу, я крайне возмущена! Конечно, как и в любом нонфике, в книге все равно было много интересного, но читать Фланнери не рекомендую совсем.
Зато именно после этой книги у меня открылись глаза: читать нонфик, даже сомнительный, жутко здорово и интересно! Я подсела на него, как на наркотик: мне так нравится запоминать факты, обдумывать их, делать какие-то свои выводы и потом нападать на близких, чтобы их обсудить. Рядом со мной всегда были сотни крутейших книг, а я и не замечала! Теперь мои виртуальные полки забиты нонфиком, а небукмейт перестал мне рекомендовать истории про книжные магазинчики, наконец-то. И то, и то меня жутко радует. Подозреваю, 2025 пройдет под знаком нон-фикшна.😈
18.11.202411:45
Резюмирую. Для меня это очень вдохновляющая книга. Я не знала, что косаток несколько экотипов, что они такие социальные, что у них матриархат. Что они такие потрясающе умные и в то же время обладают совсем не похожим на наш типом мышления. Я мало задумывалась об этичности содержания или выпуска уже прирученных животных, а еще для меня абсолютным (и тревожным) открытием стал рассказ о «тюрьме китов» и реакции на него разных чиновников. Несмотря на то, что отзыв получился критическим, это все от большой любви – я рекомендую всей душой! Предлагаю всем читать и делиться со мной своими майками с косаточьим принтом, создадим международный фан-клуб!😁
मीडिया सामग्री तक पहुँच नहीं हो सकी
05.11.202411:28
#книжныймем
दिखाया गया 1 - 24 का 28
अधिक कार्यक्षमता अनलॉक करने के लिए लॉगिन करें।