ВО ВСЕМ ВИНОВАТ АВСТРИЙСКИЙ ХУДОЖНИК?
Крах гитлеровской Германии в войне стал катастрофой невиданного масштаба. Однако именно этот факт толкает многих историков буржуазного толка к тому, чтобы возложить ответственность за фашистский террор, глобальную войну и это сокрушительное поражение исключительно на одного человека – на «фюрера», чья политическая карьера завершилась полным фиаско.
Общественному мнению навязывают мысль, будто Гитлер, действуя в одиночку и вопреки сопротивлению многочисленных противников из стана буржуазной демократии, попрал республиканскую конституцию, уничтожил буржуазные свободы, денонсировал Версальский договор, с нуля создал «непобедимый» вермахт и отправил на верную гибель миллионы солдат, беспрекословно исполнявших его приказы.
Словом, что он, и только он один, был движущей силой событий и за ним никто не стоял, что не было никаких нажившихся на войне монополистов и увешанных высшими орденами военных преступников-милитаристов. Поэтому, когда западные журналисты и аналитики касаются трагических страниц прошлого, они акцентируют внимание на расистских идеях исключительно Гитлера, на партии, созданной исключительно Гитлером, на программе, разработанной исключительно Гитлером, на терроре, организованном исключительно Гитлером, на вооружении, осуществленном исключительно Гитлером, на войне, развязанной исключительно Гитлером…
Авторы школьных учебников, журналисты и кинематографисты, распространяя такие ложные представления об истории, могут ссылаться на буржуазную историческую науку, которая в солидных (правда, лишь на первый взгляд) исследованиях и толстенных «кирпичах» неутомимо вдалбливает читателям, будто Гитлер единолично измыслил, породил и осуществил все злодеяния нацистского времени.
Таким образом, потребителя буржуазной идеологии, так сказать, избавляют от труда переосмысления, поскольку эта легенда по своей внешней правдоподобности превосходит другие интерпретации, предполагающие наличие хоть какого-нибудь знания истории. Все это наилучшим образом приспособлено, дабы убедить так называемое общественное мнение, что проблема фашизма ни в каком дальнейшем объяснении не нуждается, а прошлое уже «преодолено». Благодаря этому указанный тезис просто-таки идеально отвечает социальному заказу буржуазной историографии, которая стремится оправдать дискредитированную бесчеловечностью и войной империалистическую систему и внести свой вклад в ее сохранение и упрочение. Ведь если признать правильным утверждение, будто Гитлер был единственным творцом и исполнителем зловещих замыслов германского фашизма и единоличным виновником второй мировой войны, то отсюда логически следует: искать других виновников преступлений 30—40-х годов или же задавать вопрос об общественных причинах тогдашнего хода развития в Германии совершенно ни к чему.
Путь Адольфа к январю 1933 года ясно показывает, что не какие-то исключительные, а тем более сверхчеловеческие способности подняли сына мелкого австрийского чиновника над массой германских дюжинных контрреволюционеров. То были дремлющие в тысячах потенциальных авантюристов качества, которые в данном случае шаг за шагом активизировались в условиях обостренной классовой борьбы и скорее могли бы быть охарактеризованы как ущербность.
Это — чрезмерное честолюбие как результат личностной несостоятельности; гигантомания, порожденная крахом неудачника, не нашедшего себе профессии; обскурантистский фатализм на базе жалкой полуобразованности; психическая неустойчивость в сочетании с одержимостью; словоблудие и тяга к бахвальству как оборотная сторона выродившейся в бессилие боязни самостоятельных действий; ловкая способность к приспособлению вместе с безмерной переоценкой собственной персоны; полная беспардонность и презрение к чужой жизни.
Эти качества, оказавшиеся козырями в случайной расстановке объективно обусловленных противоречий общественной жизни, позволили Гитлеру в конечном счете стать представительной фигурой верхнего слоя того класса, который мог держаться у власти лишь при помощи безграничной жестокости и непревзойденной бесчеловечности.
