VL @ VILNYS
20.04.202508:24
Разговоры с отцом
*
V.V.L. — Витаутас Витаутас Ландсбергис (сын)
V.L. — Витаутас Ландсбергис
*
Сказка нового времени 3/3
В.В.Л.: На этот раз у нас выходит не очень весёлая сказочка, но… А что, если прибегнуть к традиции волшебных сказок и, скажем, предстоящей осенью в нашей сказке случится чудо, которое спасёт мир от всепожирающего дракона? Чудо, которого сейчас ещё никто не видит и даже представить не может? Может, у Бога припрятан в рукаве ещё какой-то джокер?
В.Л.: Может быть. Звучит почти как в свадебном фольклоре купишкенцев: «Будет всякого добра, только нужно терпенье».
В.В.Л.: Придётся сочинить отдельную сказку про «терпенья». В которой принцессе придётся с большим терпеньем размышлять — идти ли к дракону или нет.
В.Л.: И в каком наряде идти. Пока появится храбрый принц. Который скажет: «Эй, ты мне нравишься, побудь ещё».
В.В.Л.: Хотелось бы, чтобы Украина дождалась такого принца. Всё-таки очень красивая принцесса. Милая, сердечная. Поющая.
В.Л.: Да. И её сердечность делает её совершенно другой, не похожей на Россию. Ей нужно идти своей дорогой. Не быть с Россией в одной пещере.
В.В.Л.: Интересно, а бывает ли такой вариант сказки, в которой дракон чудесным образом вспоминает, что когда-то у него было сердце — отнятое, заменённое на механическое… Вспоминает чувства, любовь? Глядя на прекрасное существо, которое он пришёл завоевать, унизить. Или изнасиловать, как в Буче. Может ли в нём что-то дрогнуть?
В.Л.: Сомневаюсь.
В.В.Л.: Но ты когда-то говорил о странном взгляде Путина на старой фотографии, когда он смотрит на Кабаеву, и в нём, вроде бы, ещё оставалось что-то человеческое, какой-то, как бы, проблеск чувства в глубине.
В.Л.: Да, тогда казалось, что капля ещё осталась. Он бы Кабаеву дракону не так-то просто отдал бы на съедение. Сестрёнку бы отдал, а её — пожалел бы. Она ему нужна.
В.В.Л.: Так может, это и есть волшебное яйцо Кощея, в котором спрятана жизнь людоеда? Если его проколоть — монстр исчезнет. Ведь у каждого чудовища есть уязвимое место. Уязвимое яйцо.
В.Л.: Когда-то я пытался предложить украинцам — сосредоточить всю силу своих технологий, науки и стратегического оружия и уничтожить мавзолей Ленина в Москве. Это и было бы прокалывание кощеевского яйца. И монстр сгинул бы. Да. Представь, вдруг — бац — и нет мавзолея. Что делают эти одержимые? Кому дальше молятся?
В.В.Л.: Пытаются отомстить, ведь уничтожено главное божество. Источник веры.
В.Л.: Мстить, мстить, мстить. Но как долго можно мстить? А как жить? Без этого предмета. Дракону самому придётся меняться без яйца. Или исчезнуть. Такой вариант тоже возможен.
В.В.Л.: Ну вот, всё-таки сшили сказку из былого и настоящего. И нашли выход — кощеевское яйцо. Надо будет как-нибудь записать связный текст из этих импровизаций и показать какому-нибудь умному ребёнку. Он скажет, работает такая сказка или нет.
В.Л.: Дети иногда удивительно, совсем не по-детски реагируют. Говорят интересные вещи — и… снова идут играть. Как сказал Рабиндранат Тагор: «Из увядших листьев они делают кораблики и пускают их плыть по великим глубинам». Может, и нам стоит сделать по кораблику из листьев — и попытаться пуститься по самым великим глубинам?
Перевод с литовского.
Публикуется с разрешения.
G.Česonio 📸
*
V.V.L. — Витаутас Витаутас Ландсбергис (сын)
V.L. — Витаутас Ландсбергис
*
Сказка нового времени 3/3
В.В.Л.: На этот раз у нас выходит не очень весёлая сказочка, но… А что, если прибегнуть к традиции волшебных сказок и, скажем, предстоящей осенью в нашей сказке случится чудо, которое спасёт мир от всепожирающего дракона? Чудо, которого сейчас ещё никто не видит и даже представить не может? Может, у Бога припрятан в рукаве ещё какой-то джокер?
В.Л.: Может быть. Звучит почти как в свадебном фольклоре купишкенцев: «Будет всякого добра, только нужно терпенье».
В.В.Л.: Придётся сочинить отдельную сказку про «терпенья». В которой принцессе придётся с большим терпеньем размышлять — идти ли к дракону или нет.
В.Л.: И в каком наряде идти. Пока появится храбрый принц. Который скажет: «Эй, ты мне нравишься, побудь ещё».
В.В.Л.: Хотелось бы, чтобы Украина дождалась такого принца. Всё-таки очень красивая принцесса. Милая, сердечная. Поющая.
В.Л.: Да. И её сердечность делает её совершенно другой, не похожей на Россию. Ей нужно идти своей дорогой. Не быть с Россией в одной пещере.
В.В.Л.: Интересно, а бывает ли такой вариант сказки, в которой дракон чудесным образом вспоминает, что когда-то у него было сердце — отнятое, заменённое на механическое… Вспоминает чувства, любовь? Глядя на прекрасное существо, которое он пришёл завоевать, унизить. Или изнасиловать, как в Буче. Может ли в нём что-то дрогнуть?
В.Л.: Сомневаюсь.
В.В.Л.: Но ты когда-то говорил о странном взгляде Путина на старой фотографии, когда он смотрит на Кабаеву, и в нём, вроде бы, ещё оставалось что-то человеческое, какой-то, как бы, проблеск чувства в глубине.
В.Л.: Да, тогда казалось, что капля ещё осталась. Он бы Кабаеву дракону не так-то просто отдал бы на съедение. Сестрёнку бы отдал, а её — пожалел бы. Она ему нужна.
В.В.Л.: Так может, это и есть волшебное яйцо Кощея, в котором спрятана жизнь людоеда? Если его проколоть — монстр исчезнет. Ведь у каждого чудовища есть уязвимое место. Уязвимое яйцо.
В.Л.: Когда-то я пытался предложить украинцам — сосредоточить всю силу своих технологий, науки и стратегического оружия и уничтожить мавзолей Ленина в Москве. Это и было бы прокалывание кощеевского яйца. И монстр сгинул бы. Да. Представь, вдруг — бац — и нет мавзолея. Что делают эти одержимые? Кому дальше молятся?
В.В.Л.: Пытаются отомстить, ведь уничтожено главное божество. Источник веры.
В.Л.: Мстить, мстить, мстить. Но как долго можно мстить? А как жить? Без этого предмета. Дракону самому придётся меняться без яйца. Или исчезнуть. Такой вариант тоже возможен.
В.В.Л.: Ну вот, всё-таки сшили сказку из былого и настоящего. И нашли выход — кощеевское яйцо. Надо будет как-нибудь записать связный текст из этих импровизаций и показать какому-нибудь умному ребёнку. Он скажет, работает такая сказка или нет.
В.Л.: Дети иногда удивительно, совсем не по-детски реагируют. Говорят интересные вещи — и… снова идут играть. Как сказал Рабиндранат Тагор: «Из увядших листьев они делают кораблики и пускают их плыть по великим глубинам». Может, и нам стоит сделать по кораблику из листьев — и попытаться пуститься по самым великим глубинам?
Перевод с литовского.
Публикуется с разрешения.
G.Česonio 📸
13.04.202520:15
Разговоры с отцом
*
V.V.L. — Витаутас Витаутас Ландсбергис (сын)
V.L. — Витаутас Ландсбергис
*
Вербное воскресенье. В Сумах падают российские бомбы, гибнут люди.
В.В.Л.: Режиссёр Агнешка Холланд в «Litmeny» размышляет: мир, похоже, катится к чертям, и ей очень хотелось бы, чтобы это было не так. Поэтому я спрашиваю тебя: на чём основано это стремление мира катиться к чертям? Почему Трамп делает всё, чтобы и в его Америке стало хуже? Путин в России поступает так же, хотя ведь мог бы жить, процветать — и не начинать войну. В чём логика этого стремления к гибели?
В.Л.: Логика, наверное, в том, что сейчас стоит ухудшить ситуацию, чтобы потом — надолго или даже навсегда — кому-то стало хорошо. Процветание на века, на миллионы лет. Всё время повторяется один и тот же бред — придёт тысячелетний рейх, наступит всемирный коммунизм, и всё будет хорошо. А сейчас нужно жертвовать. Ради такой цели можно пожертвовать хоть половиной мира. Даже собой можно пожертвовать.
В.В.Л.: В фильме Ларса фон Триера Меланхолия показано, как люди ведут себя, когда узнают: к Земле приближается планета, столкновения с которой не избежать. С каждым днём она всё ближе, времени — всё меньше. Мне вот интересно — в утопическом смысле — если бы я тебя спросил: допустим, у мира остался год или полгода, что бы ты делал? Как бы ты провёл это время?
В.Л.: Я бы предложил собираться в симфонические оркестры и играть Моцарта.
В.В.Л.: Что-нибудь конкретное или всё подряд?
В.Л.: Необязательно что-то одно. Это может быть и Дон Жуан, и Свадьба Фигаро.
В.В.Л.: А всё-таки — как ты думаешь, мы уже опоздали на поезд добра и спасения мира?
В.Л.: Терять надежду я точно не советую, но, возможно, лучшее время для быстрого и успешного действия уже немного упущено. Ведь даже Даля Грибаускайте говорила: когда Путин только напал на Украину, надо было сразу разбить их в пыль — хотя бы на оккупированных территориях. Тогда путинская Россия бы не выстояла.
В.В.Л.: Потому что военная машина ещё не была запущена?
В.Л.: Да, военная промышленность ещё не была раскручена.
В.В.Л.: А если бы Запад всё-таки решил, что ещё можно что-то изменить, и максимально вооружил бы Украину? Это тоже уже поздно?
В.Л.: А кто это сделает?
В.В.Л.: Ну, скажем, Великобритания, Франция.
В.Л.: А они этого хотят?
В.В.Л.: На словах — хотят.
В.Л.: С какой целью? Сохранить Украину или чтобы не осталось России?
В.В.Л.: Может быть, чтобы Путин до них не дошёл.
В.Л.: Всё равно дойдёт. Это детские разговоры. Если Россия останется — она дойдёт. Россия — это война, война — это Россия. Если ты хочешь, чтобы не было войны — нужно, чтобы не стало России. Такой, какой она сейчас является. К сожалению, это единственный путь.
Перевод с литовского.
Публикуется с разрешения.
*
V.V.L. — Витаутас Витаутас Ландсбергис (сын)
V.L. — Витаутас Ландсбергис
*
Вербное воскресенье. В Сумах падают российские бомбы, гибнут люди.
В.В.Л.: Режиссёр Агнешка Холланд в «Litmeny» размышляет: мир, похоже, катится к чертям, и ей очень хотелось бы, чтобы это было не так. Поэтому я спрашиваю тебя: на чём основано это стремление мира катиться к чертям? Почему Трамп делает всё, чтобы и в его Америке стало хуже? Путин в России поступает так же, хотя ведь мог бы жить, процветать — и не начинать войну. В чём логика этого стремления к гибели?
В.Л.: Логика, наверное, в том, что сейчас стоит ухудшить ситуацию, чтобы потом — надолго или даже навсегда — кому-то стало хорошо. Процветание на века, на миллионы лет. Всё время повторяется один и тот же бред — придёт тысячелетний рейх, наступит всемирный коммунизм, и всё будет хорошо. А сейчас нужно жертвовать. Ради такой цели можно пожертвовать хоть половиной мира. Даже собой можно пожертвовать.
В.В.Л.: В фильме Ларса фон Триера Меланхолия показано, как люди ведут себя, когда узнают: к Земле приближается планета, столкновения с которой не избежать. С каждым днём она всё ближе, времени — всё меньше. Мне вот интересно — в утопическом смысле — если бы я тебя спросил: допустим, у мира остался год или полгода, что бы ты делал? Как бы ты провёл это время?
В.Л.: Я бы предложил собираться в симфонические оркестры и играть Моцарта.
В.В.Л.: Что-нибудь конкретное или всё подряд?
В.Л.: Необязательно что-то одно. Это может быть и Дон Жуан, и Свадьба Фигаро.
В.В.Л.: А всё-таки — как ты думаешь, мы уже опоздали на поезд добра и спасения мира?
В.Л.: Терять надежду я точно не советую, но, возможно, лучшее время для быстрого и успешного действия уже немного упущено. Ведь даже Даля Грибаускайте говорила: когда Путин только напал на Украину, надо было сразу разбить их в пыль — хотя бы на оккупированных территориях. Тогда путинская Россия бы не выстояла.
В.В.Л.: Потому что военная машина ещё не была запущена?
В.Л.: Да, военная промышленность ещё не была раскручена.
В.В.Л.: А если бы Запад всё-таки решил, что ещё можно что-то изменить, и максимально вооружил бы Украину? Это тоже уже поздно?
В.Л.: А кто это сделает?
В.В.Л.: Ну, скажем, Великобритания, Франция.
В.Л.: А они этого хотят?
В.В.Л.: На словах — хотят.
В.Л.: С какой целью? Сохранить Украину или чтобы не осталось России?
В.В.Л.: Может быть, чтобы Путин до них не дошёл.
В.Л.: Всё равно дойдёт. Это детские разговоры. Если Россия останется — она дойдёт. Россия — это война, война — это Россия. Если ты хочешь, чтобы не было войны — нужно, чтобы не стало России. Такой, какой она сейчас является. К сожалению, это единственный путь.
Перевод с литовского.
Публикуется с разрешения.
18.04.202507:41
Разговоры с отцом
*
V.V.L. — Витаутас Витаутас Ландсбергис (сын)
V.L. — Витаутас Ландсбергис
*
Сказка нового времени 2/2
В.В.Л.: Другой вариант новой сказки про дракона, который любит поедать принцесс, мог бы быть таким:
«Однажды дракон решил изменить конституцию драконов и вписал туда пункт, что отныне все девочки принадлежат ему».
И в конце приписал — «всё по закону».
В.Л.: Но кто-то ведь может и не принять этих драконовских правил, записанных в его конституции. Это же не установлено навечно. Это, пожалуй, всего лишь один из неудачных вариантов сказки.
В.В.Л.: А какой тогда другой?
В.Л.: Другой — что всё-таки появляется слегка чокнутый принц, которому становится жаль особую принцессу, что ему приглянулась. Может, он даже влюбился? И тогда у него вдруг мелькает мысль — постой-ка, а вдруг можно иначе?
В.В.Л.: Но по нынешним канонам принцу сперва надо было бы организовать референдум на эту тему? А что, если сама принцесса уже разуверилась, если скажет:
«Я не вижу выхода из драконьей пещеры. К тому же нам никто не помогает. Наших девочек даже в НАТО не берут».
В.Л.: Может, можно найти и другие способы, если НАТО — такое, которое девочек не принимает. Оставляет их дракону. Тогда девочки могут объединиться за пределами НАТО.
В.В.Л.: Армия амазонок?
В.Л.: Именно. Создать своё НАТО — своё Амазонато.
В.В.Л.: Ну вот, уже и появляется перспектива. А если добавить такой поворот в сказке — допустим, всё же находится принц, который решает спасти принцессу, но… вдруг узнаёт, что людоед или дракон имеет красную кнопку с чемоданчиком. И если разозлится, если загнать его в угол… может нажать эту кнопку — ему всё равно, что и сам исчезнет. Но он может уничтожить всех вокруг.
В.Л.: Он может нажать кнопку в любой момент. Не только тогда, когда решит взорваться по серьёзной причине. Может и тогда, когда мимо пролетит комар. Ему ничего не объяснишь. Не переубедишь, если у дракона сегодня такое настроение.
В.В.Л.: Я-то думал, что каждый дракон больше всего бережёт свою жизнь, ценит её, он…
В.Л.: Трудно сказать, что он ценит. Думаю, он больше ценит свой пузырь, своё самодовольство, чем жизнь. Бывают такие драконы. Они вечно трещат на весь мир, как уже вот-вот нажмут кнопку. Постоянно пугают всех — нажму, нажму.
В.В.Л.: Как думаешь, если придут несколько принцев, хорошо вооружённых мечами, прямо к людоеду в логово, в бункер — нажмёт он ту красную кнопку или нет? Или это просто пузырь?
В.Л.: Тут нечего обсуждать — надо проверить. Надо создать возможность подумать: уже пора жать кнопку или лучше начать думать. Интересная сказка — посмотреть, что будет. Как этот дракон отреагирует на такого дерзкого принца, который его пузыря не боится? Предлагает подумать. Это же ужасно оскорбительно.
«Подонок. Думаешь, я не думаю? За кого ты меня держишь? Ты вообще понимаешь, с кем говорил? Ты — ничтожество. Замолчи. Отдай всё, что у тебя есть».
В.В.Л.: Примерно такими словами недавно говорил и предприимчивый Илон Маск, когда поучал польского министра… Сказал примерно: «Ты мелкий — так вали вообще, если денег нет». Видишь — оказывается, драконов много. Он не один.
В.Л.: Нет, не один. Он — явление переменчивое, перевоплощающееся в разные облики. В этом и вся прелесть его девятиголовости.
Перевод с литовского.
Публикуется с разрешения.
G.Česonio 📸
*
V.V.L. — Витаутас Витаутас Ландсбергис (сын)
V.L. — Витаутас Ландсбергис
*
Сказка нового времени 2/2
В.В.Л.: Другой вариант новой сказки про дракона, который любит поедать принцесс, мог бы быть таким:
«Однажды дракон решил изменить конституцию драконов и вписал туда пункт, что отныне все девочки принадлежат ему».
И в конце приписал — «всё по закону».
В.Л.: Но кто-то ведь может и не принять этих драконовских правил, записанных в его конституции. Это же не установлено навечно. Это, пожалуй, всего лишь один из неудачных вариантов сказки.
В.В.Л.: А какой тогда другой?
В.Л.: Другой — что всё-таки появляется слегка чокнутый принц, которому становится жаль особую принцессу, что ему приглянулась. Может, он даже влюбился? И тогда у него вдруг мелькает мысль — постой-ка, а вдруг можно иначе?
В.В.Л.: Но по нынешним канонам принцу сперва надо было бы организовать референдум на эту тему? А что, если сама принцесса уже разуверилась, если скажет:
«Я не вижу выхода из драконьей пещеры. К тому же нам никто не помогает. Наших девочек даже в НАТО не берут».
В.Л.: Может, можно найти и другие способы, если НАТО — такое, которое девочек не принимает. Оставляет их дракону. Тогда девочки могут объединиться за пределами НАТО.
В.В.Л.: Армия амазонок?
В.Л.: Именно. Создать своё НАТО — своё Амазонато.
В.В.Л.: Ну вот, уже и появляется перспектива. А если добавить такой поворот в сказке — допустим, всё же находится принц, который решает спасти принцессу, но… вдруг узнаёт, что людоед или дракон имеет красную кнопку с чемоданчиком. И если разозлится, если загнать его в угол… может нажать эту кнопку — ему всё равно, что и сам исчезнет. Но он может уничтожить всех вокруг.
В.Л.: Он может нажать кнопку в любой момент. Не только тогда, когда решит взорваться по серьёзной причине. Может и тогда, когда мимо пролетит комар. Ему ничего не объяснишь. Не переубедишь, если у дракона сегодня такое настроение.
В.В.Л.: Я-то думал, что каждый дракон больше всего бережёт свою жизнь, ценит её, он…
В.Л.: Трудно сказать, что он ценит. Думаю, он больше ценит свой пузырь, своё самодовольство, чем жизнь. Бывают такие драконы. Они вечно трещат на весь мир, как уже вот-вот нажмут кнопку. Постоянно пугают всех — нажму, нажму.
В.В.Л.: Как думаешь, если придут несколько принцев, хорошо вооружённых мечами, прямо к людоеду в логово, в бункер — нажмёт он ту красную кнопку или нет? Или это просто пузырь?
В.Л.: Тут нечего обсуждать — надо проверить. Надо создать возможность подумать: уже пора жать кнопку или лучше начать думать. Интересная сказка — посмотреть, что будет. Как этот дракон отреагирует на такого дерзкого принца, который его пузыря не боится? Предлагает подумать. Это же ужасно оскорбительно.
«Подонок. Думаешь, я не думаю? За кого ты меня держишь? Ты вообще понимаешь, с кем говорил? Ты — ничтожество. Замолчи. Отдай всё, что у тебя есть».
В.В.Л.: Примерно такими словами недавно говорил и предприимчивый Илон Маск, когда поучал польского министра… Сказал примерно: «Ты мелкий — так вали вообще, если денег нет». Видишь — оказывается, драконов много. Он не один.
В.Л.: Нет, не один. Он — явление переменчивое, перевоплощающееся в разные облики. В этом и вся прелесть его девятиголовости.
Перевод с литовского.
Публикуется с разрешения.
G.Česonio 📸
11.03.202518:49
Цитата дняНе только нас кто-то будет защищать, но и мы будем защищать свободу повсюду. Более высокая цена — только жизнь. Возможно, есть предел, на котором жирные коты остановятся. Готовы ли мы идти до конца? Этот вопрос открыт для всех, особенно в такой стране, как Литва, которой постоянно угрожают и напоминают, что она должна быть уничтожена.
И почти никто не осмеливается сказать тому, кому угрожают, что это ты будешь уничтожен. Поэтому вопрос о том, готовы ли мы, еще одна сложная тема нашего времени. Несмотря на то, что есть много людей, которые хотят жить проще, мы должны быть готовы жить гораздо труднее, чтобы наша страна выжила,
— сказал профессор Витаутас Ландсбергис, первый глава независимой Литвы собравшимся 11 марта на площади у Сейма.
18.04.202507:36
Разговоры с отцом
*
V.V.L. — Витаутас Витаутас Ландсбергис (сын)
V.L. — Витаутас Ландсбергис
*
Сказка нового времени I/2
В.В.Л.: Всё думаю, как бы детям объяснить, что происходит в мире. Каким языком, каким способом? Им, наверное, легче было бы понять язык сказок. Если бы тебе, скажем, нужно было правнуку или правнучке рассказать, что творится в мире, в России, в Америке… Какие звери могли бы появиться в этой сказке, и как бы им там жилось?
В.Л.: Сначала стоило бы задаться вопросом — а интересно ли это ребёнку, которому мы собираемся рассказывать сказку? Возникали ли у него уже похожие мысли о большом мире? Или его кругозор ограничен лишь тем, с чем он сам сталкивался?
В.В.Л.: Сказки ведь как раз и нужны, чтобы заинтересовать тем, с чем ребёнку, возможно, ещё не довелось столкнуться. Чтобы он знал — вдруг придётся. Вот, например, литовская народная сказка про Сигуте и яму с углями — она ведь знакомит ребёнка с возможной жестокостью мира. Есть же и страшные сказки — и не только в литовском фольклоре.
В.Л.: Детям вообще-то нравятся фильмы ужасов. Думаю, что дети постарше вполне могли бы понять сказку ужасов о людоедах, которые приходят и разрывают людей. Убивают и съедают детей.
В.В.Л.: Рассказать, что есть людоеды, которые могут покушаться на детей — это только полдела. Дальше нужно придумать, что с этими людоедами делать.
В.Л.: Сказка была бы печальная. Людоеды — это неприятный факт, и всё. Может, этот факт вообще лучше не трогать? Не политкорректно. Вдруг обидятся? Может, пусть просто себе существуют. Ведь факт остаётся фактом — людоеды есть, более того, процветают, растут. Их поощряют. Поддерживают. Продвигают.
В.В.Л.: Тогда попробуем — может, начало сказки и могло бы быть таким:
«Жили-были несколько людоедов, и все окружающие жители очень ими радовались, поддерживали их. Аплодировали им и низко кланялись каждый раз, как людоеды выходили на прогулку. Дарили им подарки, старались быть политкорректными, не раздувать недоразумений.»
В.Л.: Именно. А когда людоеды съедали одного-другого из тех, кто им кланялся, оставшиеся в живых говорили: «Что ж поделаешь, такая жизнь. Такой у людоеда аппетит. Такой у него характер. Такая его миссия в этом мире. К тому же, может, нас и правда слишком много. Для того людоеды и нужны — чтобы нас стало поменьше.»
В.В.Л.: А если вдруг наш людоед в один день поленится, не пойдёт сам искать жертв? Приказывает, чтобы те сами явились, назначает среди жертв коллаборационистов, чтобы те выбрали пожирнее, поаппетитнее — и привели. И тогда избранные уже смиренно идут к людоеду или дракону. Но ведь такие сказки уже вроде были? Где невинных принцесс отдают на съедение чудовищам?
В.Л.: А почему никому не приходит в голову, что туда можно просто не идти? Я не понимаю, почему бедной принцессе не приходит в голову, что, может, лучше бы пойти куда-то ещё?
В.В.Л.: Но они знают, что обязаны идти. Никто ведь не предлагает альтернатив, не спрашивает вежливо:
«Дева чистая, хотела бы ты или не хотела бы сегодня пойти к дяде дракону? Разве ты не слышишь, как он голодно рычит в своём кремле?»
В.Л.: Что остаётся? Перекреститься, вздохнуть, вытереть слезинку и пойти навстречу своей судьбе.
В.В.Л.: А ведь в старых сказках всегда появлялся смелый юноша, принц с мечом, который решал, что, может, и не стоит девице идти к тому дракону. Но… может, это уже устаревшие сказки? В новых сказках принцы ранимые и чувствительные, хотят мира с драконом. Не придают ему значения.
В.Л.: Да-да. Раньше, чтобы сказка была интереснее, обязательно появлялся принц или святой Георгий с мечом, с копьём, и подвешивал того красного дракона за одно место. И иногда спасал принцессу. Но, как я понимаю, в новой сказке такого Георгия пока не видно. Все принцессы идут покорно, смахивая слезу. В сопровождении отцов, смирившихся с тем, что судьба принцесс — быть принесёнными в жертву.
В.В.Л.: Сказка о мире, где больше нет Георгия? Можно ли смириться с такой мерзкой реальностью? И жить по правилам драконов.
Перевод с литовского.
Публикуется с разрешения.
G.Česonio 📸
*
V.V.L. — Витаутас Витаутас Ландсбергис (сын)
V.L. — Витаутас Ландсбергис
*
Сказка нового времени I/2
В.В.Л.: Всё думаю, как бы детям объяснить, что происходит в мире. Каким языком, каким способом? Им, наверное, легче было бы понять язык сказок. Если бы тебе, скажем, нужно было правнуку или правнучке рассказать, что творится в мире, в России, в Америке… Какие звери могли бы появиться в этой сказке, и как бы им там жилось?
В.Л.: Сначала стоило бы задаться вопросом — а интересно ли это ребёнку, которому мы собираемся рассказывать сказку? Возникали ли у него уже похожие мысли о большом мире? Или его кругозор ограничен лишь тем, с чем он сам сталкивался?
В.В.Л.: Сказки ведь как раз и нужны, чтобы заинтересовать тем, с чем ребёнку, возможно, ещё не довелось столкнуться. Чтобы он знал — вдруг придётся. Вот, например, литовская народная сказка про Сигуте и яму с углями — она ведь знакомит ребёнка с возможной жестокостью мира. Есть же и страшные сказки — и не только в литовском фольклоре.
В.Л.: Детям вообще-то нравятся фильмы ужасов. Думаю, что дети постарше вполне могли бы понять сказку ужасов о людоедах, которые приходят и разрывают людей. Убивают и съедают детей.
В.В.Л.: Рассказать, что есть людоеды, которые могут покушаться на детей — это только полдела. Дальше нужно придумать, что с этими людоедами делать.
В.Л.: Сказка была бы печальная. Людоеды — это неприятный факт, и всё. Может, этот факт вообще лучше не трогать? Не политкорректно. Вдруг обидятся? Может, пусть просто себе существуют. Ведь факт остаётся фактом — людоеды есть, более того, процветают, растут. Их поощряют. Поддерживают. Продвигают.
В.В.Л.: Тогда попробуем — может, начало сказки и могло бы быть таким:
«Жили-были несколько людоедов, и все окружающие жители очень ими радовались, поддерживали их. Аплодировали им и низко кланялись каждый раз, как людоеды выходили на прогулку. Дарили им подарки, старались быть политкорректными, не раздувать недоразумений.»
В.Л.: Именно. А когда людоеды съедали одного-другого из тех, кто им кланялся, оставшиеся в живых говорили: «Что ж поделаешь, такая жизнь. Такой у людоеда аппетит. Такой у него характер. Такая его миссия в этом мире. К тому же, может, нас и правда слишком много. Для того людоеды и нужны — чтобы нас стало поменьше.»
В.В.Л.: А если вдруг наш людоед в один день поленится, не пойдёт сам искать жертв? Приказывает, чтобы те сами явились, назначает среди жертв коллаборационистов, чтобы те выбрали пожирнее, поаппетитнее — и привели. И тогда избранные уже смиренно идут к людоеду или дракону. Но ведь такие сказки уже вроде были? Где невинных принцесс отдают на съедение чудовищам?
В.Л.: А почему никому не приходит в голову, что туда можно просто не идти? Я не понимаю, почему бедной принцессе не приходит в голову, что, может, лучше бы пойти куда-то ещё?
В.В.Л.: Но они знают, что обязаны идти. Никто ведь не предлагает альтернатив, не спрашивает вежливо:
«Дева чистая, хотела бы ты или не хотела бы сегодня пойти к дяде дракону? Разве ты не слышишь, как он голодно рычит в своём кремле?»
В.Л.: Что остаётся? Перекреститься, вздохнуть, вытереть слезинку и пойти навстречу своей судьбе.
В.В.Л.: А ведь в старых сказках всегда появлялся смелый юноша, принц с мечом, который решал, что, может, и не стоит девице идти к тому дракону. Но… может, это уже устаревшие сказки? В новых сказках принцы ранимые и чувствительные, хотят мира с драконом. Не придают ему значения.
В.Л.: Да-да. Раньше, чтобы сказка была интереснее, обязательно появлялся принц или святой Георгий с мечом, с копьём, и подвешивал того красного дракона за одно место. И иногда спасал принцессу. Но, как я понимаю, в новой сказке такого Георгия пока не видно. Все принцессы идут покорно, смахивая слезу. В сопровождении отцов, смирившихся с тем, что судьба принцесс — быть принесёнными в жертву.
В.В.Л.: Сказка о мире, где больше нет Георгия? Можно ли смириться с такой мерзкой реальностью? И жить по правилам драконов.
Перевод с литовского.
Публикуется с разрешения.
G.Česonio 📸
17.04.202506:49
УБОРЩИКИ — милосердные самаритяне!
Мир, опустившийся и пропитый, валяется в пыли просёлочной дороги.
Его приводят в порядок двое разбойников.
Один держит нож у горла.
Другой шарит по карманам — авось найдёт минералы.
Витаутас Ландсбергис
Мир, опустившийся и пропитый, валяется в пыли просёлочной дороги.
Его приводят в порядок двое разбойников.
Один держит нож у горла.
Другой шарит по карманам — авось найдёт минералы.
Витаутас Ландсбергис
दिखाया गया 1 - 6 का 6
अधिक कार्यक्षमता अनलॉक करने के लिए लॉगिन करें।